Текст книги "Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 150 (всего у книги 159 страниц)

– Неважно, как он это делает, – ответил Хонсю, – зато он никогда не ошибается.

– И это верно, – согласился Грендель, с обычной легкостью меняя мнение. – Сколько ему еще осталось строить вал до необходимой высоты?

– Недолго, он управится за день.

– Мы потеряем много людей, ведя строительство таким темпами, – заметил Свежерожденный.

– Мы можем потерять не только людей, если не будем торопиться.

Свежерожденный кивнул, признавая логику Хонсю, но затем удивленно наклонил голову, угадывая скрытый за словами намек.

– О чем вы нам не говорите? – спросил он.

Эта атака, как и другие атаки Железных Воинов, началась с сокрушительного артиллерийского залпа. Зарокотали орудия, установленные у выхода из туннеля, и пещеру заволокло удушливым дымом. Мощные вытяжные установки на своде всасывали дым и выводили его через вентиляционные шахты на поверхность Калта, но все равно не могли полностью очистить воздух от едкой примеси химических веществ, созданных в самом сердце демонического мира. За первым залпом сразу же последовал второй; чтобы утолить голод прожорливых орудий, мутанты и полумеханические рабы, накачанные гормонами, постоянно подтаскивали к батареям тяжелые грузовые платформы со снарядами.

Бронн видел, что для намеченной цели сектор обстрела у орудий слишком узок, но размеры прохода между кавернами не позволяли его существенно улучшить. Вся пещера содрогалась от яростных залпов, и когда сверху посыпались пыль и каменные осколки, Дассандра поднял голову, придирчиво осматривая кровлю.

– Ты впустую беспокоишься насчет свода, – сказал ему Бронн по внутреннему воксу. – Порода над нами достаточно крепкая.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Не похоже было, что его слова убедили Дассандру, но Бронн не собирался тратить время на споры. Если его помощник не умеет оценивать структурную прочность скалы в таких условиях, то он недостоин называться Железным Воином.

Вся пещера полнилась бесконечным грохотом орудий, издалека доносились звуки взрывов, и Бронн вдруг заметил, что их тональность немного изменилась.

– Почва и абиссальные породы, – заметил он со злостью. – Мы бьем по их укреплениям.

– Считаешь, надо передислоцировать орудия?

Бронн обдумал предложение Дассандры. В нем был определенный смысл: сейчас артобстрел не наносил существенного урона – может быть, под огнем погибли несколько отрядов ультрамарской пехоты, но уж точно не космические десантники, которые наверняка засели в долине чуть дальше.

– Да, – решил он наконец, – но помни, что цель обстрела – не уничтожить врагов, а не давать им высовываться. Передвинь орудия вперед и прикажи флангам увеличить темп огня, когда их сектора обстрела расширятся.

Дассандра передал приказ орудийным расчетам, и через мгновение интервал между залпами, и так небольшой, еще сократился. Орудия продвинулись на указанные позиции с математической точностью, и на долину обрушился новый шквал снарядов; пыль и каменная крошка плотным туманом висели в воздухе.

Бронн почувствовал, как содрогается земля от чьих-то шагов, и по резонансу в породе определил, что приближается Кузнец Войны. Обернувшись навстречу Хонсю, он увидел, что тот держит в руках пехотную лопату. Как и Обрушитель, она одинаково хорошо могла послужить и как шанцевый инструмент, и как оружие.

– Ваша? – уточнил Бронн.

Хонсю кивнул и поднял лопату повыше, чтобы Бронн смог рассмотреть все детали. Сталь рукоятки покрывали зазубрины, на лезвии остались следы от ударов и по твердому грунту, и по хрупким костям. Бурые чешуйки на металле свидетельствовали о множестве убитых врагов, а засохшая земля на шероховатых краях была собрана на таком же бессчетном множестве планет.

– Я сам ее сделал, – с гордостью сказал Хонсю и протянул лопату Бронну.

– Как и положено истинному Железному Воину, – одобрил Бронн, взвешивая инструмент в руке. – Большинство из тех, что я видел, были подлиннее.

– Весь шанцевый инструмент в оружейных мастерских Кузнеца Войны Тарасиоса делался с короткими рукоятками. Удобнее использовать как оружие, если нужно сражаться в окопах.

В глазах Бронна мелькнуло уважение к погибшему Кузнецу Войны:

– Именно он пробил брешь в Нефритовом бастионе, – сказал он с восхищением. – Я и забыл, что вас обучал Тарасиос. Теперь понятно, почему центр тяжести смещен к лезвию.

– Ты не хуже меня знаешь, в какую мясорубку превращается окопная война, – сказал Хонсю, забирая у него лопату. – Все решают грубая сила, ярость и короткий замах – а мастерство не так уж и важно.

– С этими навыками у вас проблем нет, – засмеялся на это Бронн. – Драчун и забияка – вот вы кто.

– Это комплимент или оскорбление? – уточнил Хонсю.

– Вам решать. Готовы применить ваш инструмент по назначению?

Хонсю широко улыбнулся и прижал лопату к груди:

– Приказывай, Солтарн Фулл Бронн.

Бронн замахнулся Обрушителем и замер так на несколько долгих мгновений – а потом вогнал лезвие в твердый грунт под ногами. Оплавленный камень раскололся, пустив во все стороны трещины, и за спиной Бронна раздался громогласный рев – то кричали тысячи рабочих.

Под аккомпанемент артиллерийского залпа Бронн перешел на тяжелый, размеренный бег и устремился к выходу из пещеры. Пол задрожал: землеройные машины тронулись с места и двинулись следом, объезжая орудия; выли и гудели клаксоны, сливаясь в единый вопль, – сигнал того, что Железные Воины идут на штурм ультрамарских укреплений.

Бронн, бесстрастный и неумолимый, бежал, не сбавляя шага; с одной стороны за ним следовал Хонсю, с другой – Тет Дассандра. В их движениях не было спешки – лишь ужасная неотвратимость, которая и раньше сокрушала самые неприступные цитадели. Громыхнули гаубицы; рев двигателей эхом разносился по пещере, напоминая завывание целой армии демонов.

Чем ближе они подходили к выходу из пещеры, тем ярче становился свет. Шум стоял оглушительный, ударные волны следовали одна за другой сокрушительным напором и сводили на нет все усилия авточувств хоть как‑то приглушить эту какофонию разрушения. Когда они добрались до передовой батареи «Василисков», Бронн всем телом ощутил вибрацию от их залпов. Облака пороховых газов клубились и извивались, складывались в причудливые вихри и растекались в стороны, следуя направлению подземного ветра или уступая тяге вентиляционных установок.

– Железо внутри! – заорал Хонсю.

– Железо снаружи! – подхватил Бронн.

Хонсю уже видел Ущелье четырех долин – через оптику дистанционно управляемых дронов, каждый из которых успевал передать лишь мимолетное изображение, прежде чем погибнуть под убийственно точным огнем противника. Теперь пришло время впервые посмотреть на эту местность собственными глазами. Похоже, до войны этот край – преддверие более глубоких пещерных систем – был воплощением пасторального изобилия; сейчас он казался иллюстрацией к «Кастеллум Арканикус», великому трактату Пертурабо. Траншеи изрезали ландшафт, как швы – лицо Свежерожденного.

Земляные редуты и опорные пункты, сооруженные из пермакрита, защищали возвышенность, а для прикрытия «мертвых зон», возникших из-за рельефа местности, строители добавили стрелковые окопы, автоматические огневые точки и бронированные ДОТы. С какой стороны ни посмотри, это была устрашающая система укреплений, созданная в лучших традициях фортификации; но то, что для Ультрадесанта было лучшей традицией, Железным Воинам казалось банальным.

Дорогу, ведущую на глубинные ярусы, преграждали три крепости из зеленого серпентинита, расположенные полукругом на равных промежутках друг от друга, чтобы обеспечить перекрестную оборону. Хотя бастионы были хорошо укреплены, их анфиладный огонь для Железных Воинов был лишь мелким препятствием.

Хонсю потребовался один лишь взгляд, чтобы оценить фортификации противника. Он сразу увидел, где укрепления хуже всего, где лучше прокладывать апрош (копать который придется уже не ему), где именно Ультрадесант намеренно ослабил оборону, надеясь заманить врага в ловушку. Секундой позже панорама скрылась из вида: прогремел новый залп, гулкие взрывы подняли фонтаны земли, и все ущелье погрузилось в хаос огня и дыма.

Хонсю встретил грохот обстрела с широкой улыбкой, испытывая почти животное наслаждение от того, что оказался на острие атаки. Перед ним лежало гладкое плато овальной формы – смотровая площадка для туристов, которые спускались в подземелья Калта, чтобы восхититься чудесами технического гения, превратившего недра мертвого мира в бескрайнее жилое пространство, изобильное и безмятежное, как настоящий рай.

Но всего за миг чудо превратилось в кошмар.

Враг открыл ответный огонь, и первые снаряды с чудовищным, оглушительным гулом взорвались над плато. Боеприпасы воздушного подрыва обрушили на землю град раскаленных докрасна осколков; некоторые были длиной с палец, другие размером с головку топора и такие же острые. Для рабочих – невольников этот обстрел стал настоящей бойней. Хонсю видел, как одного мужчину осколки исполосовали до костей, а через секунду ударная волна превратила скелет несчастного в бесформенную массу.

Целый отряд рабов, одетых в какие-то отрепья и вооруженных тяжелыми кирками, исчез в вихре летящей шрапнели – пылающие осколки не оставили от них ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего человеческие тела. Жертвы первых минут обстрела исчислялись сотнями; еще столько же погибло в огненном шторме, который затем охватил плато. Хонсю слышал, как кричат невольники, но не обращал на них внимания. Потери среди простых смертных ничего не значили: ради своей цели он пожертвует миллионом жизней, а если этого не хватит, то добавит еще миллион.

И воздух, и земля дрожали от взрывов, отчего искромсанные трупы подергивались, словно в танце смерти. Пелена черного дыма, изменения плотности воздуха, когда внезапный вакуум сменялся ударной волной, – ориентироваться в этом светопреставлении было невозможно. Невозможно было сказать, где верх, а где низ, где право и где лево; все исчезло в невыносимом хаосе звука, света и избыточного давления.

Доспех защитил Хонсю от самых страшных последствий этого адского урагана, но и он не обеспечивал полной неуязвимости от столь титанических разрушений. Пластины брони гудели, и ему казалось, что кто-то в такт шагам палит ему в затылок из ружья. Почва под ногами колыхалась, как при мощном землетрясении; одежда на трупах тлела, то и дело вспыхивая короткими языками пламени.

Он мало что мог разглядеть вокруг: мешали облака дыма, клубившиеся под градом шрапнели, и только огненные молнии, вонзавшиеся в землю, стробоскопическим светом выхватывали из тьмы очередную картину агонии и смерти. Черные воронки заполнились кипящей кровью, оторванными конечностями, обезглавленными телами, костями, на которых не осталось и клочка мяса. Хонсю потерял из вида и Бронна, и нескольких Железных Воинов, что пошли с ним в атаку. Не было никакой возможности определить, живы они или превратились в такую же бесформенную мешанину из плоти и металла.

Прилив адреналина толкал Хонсю дальше, заставлял идти сквозь этот шквал разрушения. Он понимал, что рискует по – глупому, что просто рисуется, безрассудно подвергая опасности все вторжение; но как еще можно было показать воинам, которые следовали за ним, что он готов поставить на карту и свою жизнь тоже и умеет сражаться так же, как они?

Что-то врезалось ему в висок с такой силой, словно по шлему ударил громовой молот дредноута, в результате чего Хонсю оказался не только сбит с ног, но и пролетел какое-то расстояние. Мимо в таком же стремительном полете промелькнуло еще чье-то тело; чувствуя, как его бросает, как листок на ураганном ветру, от одного волнового фронта к другому, Хонсю сгруппировался, готовясь к жесткому приземлению.

Так и вышло; после падения он проскользил еще несколько метров по изрытой воронками поверхности. Остановился, быстро проверил, на месте ли руки и ноги, и, опираясь на лопату, встал. Летящие снаряды продолжали чертить огненные дуги в «небе» над плато, но даже грохот взрывов казался сейчас далеким и нереальным.

Запах горелой плоти заставил Хонсю опустить голову, и он увидел, что из его нагрудника торчит длинный осколок снаряда. На раскаленном металле еще можно было рассмотреть очертания белого орла и буквы шаблонного текста. С коротким стоном Хонсю выдернул острый как кинжал осколок, на десять сантиметров своей длины испачканный кровью.

– Так просто меня не достать, – прорычал он, бесстрашно стоя под обстрелом.

Несмотря на неутихающий град снарядов, землеройные машины Бронна продвигались вперед. Боеприпасы воздушного взрыва мало что могли сделать с усиленной броней на их крышах, и машины беспрепятственно продолжали сдвигать к краю плато горы щебня и каменной крошки, которые становились все выше. Эта берма из калтской земли была высотой по пояс и должна была послужить временным укрытием для смертных рабов, пока не будут возведены более основательные укрепления.

Вражеские артиллеристы заметили, что впустую тратят боеприпасы воздушного подрыва, губительные для людей, но не для машин, а потому переключились на фугасные снаряды. Удачные попадания в жизненно важные узлы повредили несколько десятков машин, а некоторые вывели из строя полностью. Хонсю увидел Дассандру – тот махал землекопам, подзывая их на место уничтоженных бульдозеров.

Хонсю вспомнил, как после падения Халан – Гола Дассандра с удивительной готовностью присягнул на верность новому командиру. Не стоило его за это винить: какой смысл хранить верность господину, чья звезда закатилась? Хонсю и сам поступил бы так же, но с такими починенными была одна проблема: они хранят верность, только пока командир ведет их к победе и в то же время дает им шанс проявить себя – иначе они станут кусать руку, которая их кормит. В памяти всплыли прощальные слова Гурона Черное Сердце, и Хонсю решил, что не станет брать Тета Дассандру с собой, когда придет время оставить это поле боя.

– Вы так и будете тут стоять или все-таки поработаете этим вашим инструментом? – осведомился Бронн, вынырнув из завесы дыма и пыли. Ухмыльнувшись, Хонсю сжал короткую рукоятку лопаты обеими руками:

– Говори, где копать.

Бронн указал на передний край плато. Вместе они бросились туда, пробежав мимо объятого огнем экскаватора. Кабина его превратилась в груду металла, резиновые шланги обнажились и расплавились; но и сейчас в кабине кто-то шевелился – кто-то, кого не могло убить даже это адское пламя. Облако густого дыма скрыло ужасные детали, и Хонсю успел заметить только почерневший череп на длинной, извивающейся как змея шее и рот, разверстый в крике агонии, которая не кончится никогда.

– Эту траншею нужно углубить на метр и расширить минимум на полметра, тогда можно будет выдержать обстрел, – прокричал Бронн. – Вот вам задание!

Резкий тон приказа не вызвал в Хонсю злости. На этом этапе кампании командовал Бронн, и если он считал, что для пользы общего дела нужно сослать собственного Кузнеца Войны в окопы, значит, так тому и быть.

– Считай, уже сделано, – ответил Хонсю и спрыгнул в траншею.

Внизу трудились около сотни рабочих – смертных в потрепанной спецодежде, кирками выбивая на камнях Калта ритмичное стаккато. Некоторые обернулись в его сторону, но большинство не поднимали головы – боялись, что если посмотрят вокруг, то разрушат иллюзию безопасности и увидят смерть совсем рядом, а та в свою очередь заметит их.

– И – и взяли! – заорал Хонсю, не зная, слышит ли его хоть кто-то в неумолчном грохоте артиллерии. – И – и раз!

Он вогнал лопату в грунт, и лезвие прорезало почву с такой легкостью, будто это была нежнейшая плоть. Провернул клинок лопаты, отбросил землю назад и, ни на секунду не сбившись с темпа, поддел новую порцию земли, прежде чем первая успела упасть.

– И вместе!

Своими движениями он задавал механический ритм и остальным. Воткнуть, провернуть, вынуть, отбросить. Последовательность действий не менялась, и Хонсю улыбнулся, вспоминая свои первые дни в легионе. Дни, которые он провел лежа пластом на дне траншеи, наполняя мешки и габионы вынутым грунтом. Мышечная память в руках никуда не делась и, помноженная на физическую силу, превратила его тело в машину, способную работать без остановки. И эта работа казалась правильной – в ней была ясная цель, к которой ни междоусобицы, ни горечь прошлых предательств не имели никакого отношения.

Только человек и земля, которая послушна его рукам.

Глянув влево от себя, Хонсю заметил, что рабочие пытаются копать в одном ритме с ним. На это им не хватало ни скорости, ни сил, но теперь они все хотя бы трудились сообща. Траншея уже расширилась на нужное расстояние и теперь становилась глубже с каждой минутой.

Над головой раздался пронзительный визг – громче, чем вой других снарядов, и так напоминавший крики целой стаи банши. Хонсю посмотрел вверх и среди лохматых, беспокойных облаков увидел яркий росчерк инверсионного следа от снаряда, который скользил по нисходящей дуге с ужасающей медлительностью, целясь точно в его траншею. Наверняка снаряд летел слишком быстро, чтобы уследить за ним взглядом, наверняка до попадания оставались секунды, но Хонсю видел этот элегантно вращающийся предмет с такой ясностью, словно все происходило в замедленной пиктосъемке. Объемный корпус снаряда, конической формы, был лазурного цвета с позолоченной головкой. Хонсю показалось, что для боеприпаса на нем слишком много украшений. Интересно, какая смерть лучше: от оружия из простого металла или из драгоценного?

– Ложись! – крикнул он, хотя вряд ли кто-то мог его услышать, не говоря уж о том, чтобы среагировать на предупреждение вовремя.

Хонсю бросился к передней стенке траншеи, которую сам же только что отрыл, вжался в земляной бруствер и начал надеяться, что этот снаряд окажется не из тех везунчиков, которые накрывают цель прямым попаданием. Но, услышав даже сквозь рокот взрывов, как воет на излете именно этот снаряд, он судорожно прижал лопату к груди, так как слишком хорошо разбирался в звуках, сопровождающих артиллерийский обстрел. Звук этого снаряда говорил ему, что он окажется прямо в эпицентре взрыва.

Хонсю закрыл глаза и выдохнул; снаряд завершил свой полет.

Фугасный снаряд угодил точно в середину траншеи, словно неведомый математик лично рассчитал его траекторию. Стены направили энергию взрыва вдоль траншеи; рабочие, оказавшиеся ближе всего к точке падения, превратились в пепел, те, кто стоял дальше, были разорваны на куски плотным потоком осколков. Ударная волна была столь мощной, что людей просто выдергивало из одежды, и их обнаженные тела теряли всякую форму, превращаясь в изломанную, гротескную мешанину.

Энергия взрыва вытащила Хонсю из траншеи и подбросила в воздух. Отраженные ударные волны тянули его тело в сотне разных направлений одновременно, и визор расцветился красным. Трещали пластины брони, расходились швы между ними, лопались трубки, до этого скрытые под нагрудником, и теперь из них под высоким давлением вырывались корродирующие газы и драгоценный кислород. Хонсю мгновенно утратил всякую способность к пространственной ориентации и выяснил, где низ, только врезавшись в стену из укрепленных сварной сеткой бетонный блоков, которую толкали вперед машины второй волны.

Перед блоками собралась огромная куча строительного мусора, в которую Хонсю и погрузился, полностью потеряв возможность двигаться. Тело было все еще парализовано сокрушительной силой ударной волны, так что он мог только рычать от бессилия, чувствуя, как машины сталкивают его вместе с блоками к краю траншеи. Под толстым слоем грунта и щебня руками невозможно было пошевелить, а каждый нерв внутри него до сих пор дрожал после взрыва.

Черный провал в земле приближался, и Хонсю понял, что траншея вот – вот станет его могилой, а он ничего не может с этим поделать. Быть похороненным в основании собственных укреплений… Что это, достойное завершение его короткой карьеры в качестве Кузнеца Войны или просто жестокая ирония судьбы? Хотя все было бесполезно, он продолжал бороться, не сдаваясь до последнего вздоха, до того момента, когда сотни тонн камня раздавят его, впечатав в недра чужой планеты.

Рев двигателя машины изменился, вместо утробистого рычания дракона издав пронзительный стон, словно маньяк, у которого отобрали его жертву. Хонсю замер на самом краю пропасти, а у ног его струился каменно – пермакритовый водопад. Он выдохнул, только сейчас заметив, что все это время задерживал дыхание. Конечности постепенно обретали чувствительность, и когда сверху протянулась чья-то рука, он схватился за нее не раздумывая, выбрался на ровную поверхность и встал на ноги, для равновесия опираясь на лопату.

– Позволить замуровать себя в стене крепости – тоже способ доказать, что вы настоящий Железный Воин, – сказал Солтарн Фулл Бронн, – но я бы посоветовал что-нибудь другое.

Хотя Хонсю уже восстановил контроль над собственным телом, оглушение еще не прошло, он все еще не мог отдышаться, а потому только благодарно кивнул. Бронн оттащил его от землеройной машины, которая опять запустила двигатель и со мстительной меткостью обдала Кузнеца Войны облаком выхлопных газов..

– Брат Лакуна не любит, когда его останавливают, – пояснил Бронн, когда клаксоны машины выдали порцию раздраженных гудков и бинарного шума.

Хонсю почувствовал на себе зловредный взгляд того, кто сидел в бронированной кабине, и отошел в сторону от машины, которая уже двинулась с места. Из подающих труб потекла густая серая масса пермакрита, она почти моментально твердела, образуя фундамент для блоков, которые подвозили грузовики.

– Больше не буду, – пообещал Хонсю. – Он здоровее меня.

– И это хоть раз удержало вас от драки?

– Ни разу, – Хонсю ухмыльнулся и окинул плато оценивающим взглядом.

Несмотря на постоянный артобстрел, фортификации уже обретали форму. Линию траншей заполняли щебнем и быстротвердеющим пермакритом, а затем на этой подушке занимали свое место прямоугольные габионы. Стена из них, высотой уже по пояс, щетинилась железными пиками, в ней намечались контуры будущих орудийных амбразур. Артиллерийская дуэль тем временем продолжалась, и Ультрадесант пока лучше справлялся с уничтожением живой силы противника.

Но живая сила врага и не была целью этой вылазки.

Взрывы продолжали грохотать, сотрясая землю, но теперь рабочих хотя бы частично защищали кинетические щиты. Когда пелена дыма над землей начала рассеиваться, стало видно, что плато превратилось в изрытую воронками пустошь, где каменные завалы перемежались кратерами, заполненными кипящей кровью, тут и там лежали оторванные части тел. Опустошение, руины – и смерть.

– Вот ваш плацдарм, Кузнец Войны, – гордо объявил Бронн.

– Потери?

– Незначительные, – Бронн пробрался по неровной земле к фундаменту будущей орудийной башни. – Около двух тысяч рабочих убито, но на поверхности еще достаточно людей, которых мы можем спустить вниз.

– Машины?

Тут оптимизм Бронна поубавился:

– По меньшей мере пятьдесят выведены из строя, половина из них никогда уже не построит новых укреплений.

– Пятьдесят? Так много?

Бронн пожал плечами.

– Я говорил Дассандре, что наш противник не похож на других. Это воины Ультрамара, и они сражаются без жалости – так же, как мы.

– Ты ошибаешься, – возразил Хонсю. – Они не умеют сражаться так, как я.

– Может быть, но в любом случае, путь к этим крепостям будет медленным, тяжелым и кровавым. Уж в этом я не ошибаюсь.

Хонсю расстегнул поврежденные затворы на горжете и снял шлем. Лицо исчертили красные полоски засохшей крови; он чувствовал, что в щеке застрял фрагмент стекла, но боли не было – к боли он давно привык, и потому выдернул осколок, даже не поморщившись.

– Крепости – это несущественно, – сказал он Бронну, шагая обратно сквозь ряды грохочущих машин.

Среди дымящихся руин собирались воины, суетились рабы, которые подтаскивали к передовой все новые блоки для растущих укреплений. Строительство вала было еще далеко от завершения, но самое трудное уже позади. Фундамент заложен и скреплен кровью; с остальным справятся математика и суровая, бесстрастная логика войны.

– Несущественно? – переспросил Бронн. – Но тогда во всем этом нет никакого смысла.

При приближении Хонсю Железные Воины вставали навытяжку, и он видел, что своим решением пойти в самое пекло, может, и не заслужил их безоговорочную верность, но толику уважения точно заработал. Инструменты войны меняются, но для победы всегда нужна сила воли, плоть и кровь. Исход осады решается не калибром орудий и не размерами военных машин: все в руках людей, которые готовы рискнуть жизнью, вгрызаясь в землю чужого мира. Так было в давно забытые времена, когда варвары строили первые деревянные палисады, и так будет всегда.

– В свое время ты поймешь, какой в этом смысл, – пообещал Хонсю.

– Скажите прямо, – Бронн требовательно схватил его за руку, – почему крепости не важны? Как мы сможем пробиться вглубь, если не захватим их?

– Мы вглубь не пойдем, – ответил Хонсю. – Я иду один.

– Вы с ума сошли? – бушевал Бронн. – Ардарик Ваанес был вашим лучшим диверсантом, но даже он не смог проникнуть в тыл врагу.

– Я не собираюсь никуда проникать, я пройду у них под носом, но они ничего не заметят, – сказал Хонсю, стряхивая с плеча руку Бронна. – И поэтому‑то мне нужно, чтобы ты доверился мне. Поверил мне так, как не верил никому. Сможешь?

Бронн остановился и снял шлем; в его глазах читалась обреченность, рожденная чередой горьких разочарований длиною в целую жизнь.

– Не хотелось бы, – ответил он.

– Что ж, по крайней мере честно, – засмеялся Хонсю.

– А чего вы ждали? Вы стали Кузнецом Войны не потому, что были воплощением чести и надежности.

– И правда, – признал Хонсю. – Но сейчас мне нужно, чтобы ты сражался так, как не сражался никогда раньше.

– Это как же?

– Я хочу, чтобы ты начал наступление в пещере, словно надеешься на победу, но на самом деле ты должен просто удерживать позиции.

– И какой в этом смысл? Если я атакую, то буду сражаться до победного.

– Этого мне не нужно, – возразил Хонсю.

– Почему? Какая еще может быть цель у войны, кроме уничтожения противника?

– Слушай меня внимательно, Бронн, – сказал ему Хонсю. – В недрах этой планеты скрыто нечто, что повелитель демонов приказал мне уничтожить, и я не смогу выполнить приказ, если за мной увяжется армия Ультрадесантников. Их нужно задержать здесь, не давать сдвинуться с места, пока я не вернусь. Нужно заставить их думать, что ради этой битвы мы и пришли на Калт.

– А зачем еще мы здесь?

– Лучше тебе этого не знать, – ответил Хонсю. – Есть одна причина, по которой мы здесь, но то, что я должен сделать, я могу сделать только один.

– Вы оставляете армию? – воскликнул Бронн, не веря своим ушам. – Кто же будет командовать? Гренделю Великая рота подчиняться не станет – он же просто зверь. А это ваше… создание, которое вы вывезли с Медренгарда, – оно омерзительно, и то, что вы позволяете ему рядиться в цвета легиона, оскорбляет всех сынов Пертурабо.

– Не волнуйся, – сказал Хонсю с улыбкой, словно видел скрытую иронию в том, что остальные восприняли со всей серьезностью. – Грендель и Свежерожденный идут со мной.

– Так кто будет командовать?

– Ты.

Через пятнадцать часов строительство вала завершилось: стена достигла положенных двадцати метров в высоту, плотно пригнанные блоки облили расплавленным металлом, а прочность конструкции обеспечивали арматура из адамантия и сдобренный кровью пермакрит в фундаменте, врытом глубоко в каменную плоть Калта. По всей длине вала расположились круглые башни, укрепленные контрфорсами, отражательные плиты и амбразуры для тяжелых орудий, которые будут обстреливать долину фугасными снарядами. В тени увенчанного флагами вала были вырыты глубокие орудийные окопы, и рабы, взявшись за измазанные кровью цепи, перетащили в них широкоствольные гаубицы. Расчеты этих орудий состояли из бритоголовых психопатов, жрецов Темных Механикус в железных масках и калькулюс логи, столь измененных варпом, что глаза их воспринимали реальность только как комбинацию углов, градусов и траекторий.

К битве была готова и армия Рожденных Кровью – тысячи солдат, кто в полевой форме, кто в доспехах, на которых запеклась кровь, и в устрашающего вида масках, кто просто в потрепанных обносках, украшенных руной повелителя демонов, чтобы придать им сходство с униформой. У вала собрались целые полки, жаждавшие пролить кровь врага. Среди пехоты в таком же нетерпении ждали танковые роты, а также громоздкие демонические машины и боевые сервиторы, из аугмиттеров которых выплескивалась какофония ненависти. Десять тысяч мечей стучали о шипастые щиты, и к грохоту артиллерии присоединился монотонный речитатив на неведомом, нелепом языке.

Пока Рожденные Кровью ждали сигнала к атаке, а Железные Воины занимались привычной для себя инженерией смерти, у середины вала собирались существа иного рода. Они носили одеяния из кожи и казались совершенно неуместными среди машин и механизмов. Из-за своей неровной, дерганой походки они напоминали сломанные заводные игрушки – или существ, которые не знали толком, как должно двигаться человеческое тело.

Во главе их шел кто-то в грязно – алой мантии – неестественно высокое создание, худое как скелет и сгорбившееся, словно кости его были сделаны из проволоки. Капюшон на его голове свободно спадал, как будто под ним скрывался удлиненный череп крокодила. Сиплое, свистящее дыхание существа было холодным как могила и столь же безжизненным.

Бронн и Тет Дассандра следили за приближением колдунов с явным отвращением.

– Используя в атаке такие противоестественные средства, мы нарушаем правила войны, – сказал Дассандра. Он опустил ладонь на рукоять болтгана, словно решая, не пора ли открыть огонь по ведьмакам.

Бронн пожал плечами:

– Война есть война, и мы пользуемся тем оружием, что у нас есть. – Сам он, однако, не мог скрыть, что его тоже нервирует появление этих нескладных тонких фигур. Хотя все было готово к штурму долины, Хонсю приказал не начинать атаку, пока эти демонические колдуны не сделают свою работу.

– И что такого может варповство, с чем не справились бы наши пушки? – не унимался Дассандра.

– Подождем и увидим.

– Откуда они вообще взялись? Их не было на кораблях, которые летели к Калту.

– А ты это знаешь наверняка, да? – парировал Бронн, начиная уставать от вечных придирок Дассандры. – Ты обыскал все темные уголки на наших кораблях и можешь поручиться, что их там не было?

– Их не было, когда мы захватывали Ультимус Прайм, – уже осторожнее заметил Дассандра. – Где же они были, когда нам пришлось сражаться с целой армией скитариев и боевых сервиторов?

– Лучше спроси об этом самого М’Кара, – посоветовал Бронн. – Я уверен, повелитель демонов с радостью ответит на все твои вопросы.