Текст книги "Скайлар в Янкиленде"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Постучав, Обадьях вошел в кабинет.

– Вас хотят видеть трое полицейских. – Он посмотрел на Уэйна, потом на Лейси.

– Опять насчет драгоценностей. – Пальцы Уэйна забарабанили по столу. – Почему мы понадобились им в воскресенье?

– Они настаивают, – ответил Обадьях.

Вэнс покинул кабинет полчаса тому назад.

Лейси и Уэйн это время провели в кабинете, разговаривали и молчали. Уэйн старался дать жене время, чтобы прийти в себя, осознать случившееся. Ее мир, небо и земля, основы жизни Лейси Колдер Уитфилд разом переменились. При всем хорошем и плохом, что было в жизни Лейси Колдер Уитфилд, в ней всегда присутствовала одна постоянная – богатство. Социальная, психологическая, финансовая безопасность казалось такой же неизменной и вечной, как Солнце, вокруг которого вращалась Земля.

Исходя из этого она сформулировала главный вопрос:

– Почему ты ничего не говорил мне об этом раньше? Почему не подготовил к этой катастрофе? Я же понятия не имела, что все так ужасно.

Помявшись, Уэйн ответил:

– Думаю, ты и сама знаешь почему. Я полагал, что сказать тебе об этом должен твой брат. Идея инвестировать в деривативы, безусловно, на его совести. Мне потребовалось время, чтобы объяснить ему, что к чему, убедить, что это ошибка, показать, куда эта ошибка может нас всех привести. Что бы ты подумала обо мне, если бы я пришел и… извини, воспользуюсь термином школьного двора… наябедничал на него.

– О, Уэйн. Ты по-прежнему джентльмен-южанин. И манеры у тебя рыцарские.

– Возможно.

Крупный мужчина в штатском вошел в кабинет в сопровождении двух полицейских в форме, мужчины и женщины. Женщина несла большую сумку.

– Мистер и миссис Уитфилд?

Уэйн поднялся из-за стола.

– Да. – Он пожал руки всем троим. – Вы – не лейтенант Кобб?

– Вы знаете лейтенанта Кобба?

– Он побывал здесь вчера.

– Вас ограбили?

– Разве вы этого не знаете?

– Так вы пришли не по этому поводу? – спросила Лейси.

– Нет, мэм.

– У меня украли драгоценности.

– Очень сожалею. Лейтенант Кобб работает в отделе ограблений, краж со взломом.

– А в каком отделе работаете вы? – спросила Лейси.

– Мистер Уитфилд, вам принадлежит пистолет двадцать второго калибра?

– Нет. Хотя, да. – Уэйн посмотрел на жену. – Несколько лет тому назад я купил такой пистолет для миссис Уитфилд. Тогда я часто отсутствовал. Деловые поездки.

– Где он, мэм?

– Там, где всегда. В ящике моего прикроватного столика.

– Вы держите его там заряженным?

– Разумеется. Какой толк от незаряженного пистолета, если грабитель вломится в дом глубокой ночью?

– Никакого. Но в доме есть дети, не так ли?

– Они не знают, что он там лежит. С чего им знать? Зачем?

– Вы не будете возражать, если мы все поднимемся в вашу спальню и убедимся, что пистолет на месте?

– Все? – переспросил Уэйн.

– Если вы не возражаете.

– Прежде чем мы куда-нибудь пойдем, я думаю, вам следует ответить на некоторые вопросы…

– В свое время я все объясню. Я – лейтенант Хеллман Форрест, два «эль», два «эр». Рад с вами познакомиться.

Лейси встала.

– Я не возражаю.

Она повела копов в свою спальню.

Выдвинула ящик столика у ее огромной кровати.

– Его здесь нет.

Лейтенант Форрест заглянул в ящик.

– Нет. Могли вы положить его куда-то еще?

– Нет. Я никогда не клала его куда-то еще.

– Вы не носили его при себе, когда ходили по дому, выходили из дома?

– Нет. Никогда. Я считала, что Уэйн напрасно дал мне этот пистолет. В доме всегда слуги, за исключением четвергов. Наш дворецкий, шофер. В первую неделю я дважды брала его с собой, когда выходила из дома. Стреляла по пустым коробкам из-под молока. Один раз Уэйн показал мне, как заряжать пистолет и стрелять из него. Сказал, что мне надо тренироваться. Вот я и потренировалась. Однажды.

– Когда это было, мэм?

– Два или три года тому назад, когда он начал ездить в Россию, на Украину. С тех пор пистолет лежал в ящике. Сомневаюсь, чтобы я прикасалась к нему.

– Мэм, когда вы в последний раз видели его в этом ящике?

Лейси посмотрела на пузырьки с таблетками от простуды.

– Наверное, в мае, когда я простудилась. Едва ли я заглядывала в этот ящик после мая. – Она задвинула ящик. – Лейтенант, что все это значит?

– Вирджиния – ваша дочь?

– О нет!..

– Где она?

– Что-нибудь случилось с Джинни?

– У нас нет уверенности, что с ней что-то случилось, мэм. Вы знаете, где она сейчас?

Лейси сняла телефонную трубку. Нажала на кнопку с цифрой 2.

– Обадьях, где Джинни?

– Никто не видел ее весь день, миссис Уитфилд. Миссис Уэттс и горничные говорили об этом за завтраком. Она не спала в своей кровати. Не выходила к завтраку и ленчу.

– Может, она провела ночь у Оглторпов? Она не оставляла записки? Никого не просила сказать об этом?

– Нет, мэм. Слугам она ничего такого не говорила. Вам тоже?

– Спасибо, Обадьях. Если кто-то увидит ее, немедленно дай мне знать. – Лейси положила трубку на рычаг. – Странно. Джинни всегда сообщала нам о том, где ее искать.

– Вы могли бы показать нам ее комнату? – попросил лейтенант Форрест.

– В конце концов, лейтенант! – не выдержал Уэйн. – Миссис Уитфилд и я…

– Я знаю. Вчера вечером у вас был большой прием. Как и каждый год в субботу на День труда. Вы оба, должно быть, устали. А теперь, пожалуйста, сделайте то, о чем я прошу.

Они перешли в комнату Джинни, в которой царил образцовый порядок.

– Это комната ребенка? – удивился лейтенант Форрест. – Такая аккуратность? Вот он, урок моим дочерям. Сколько Вирджинии лет, тринадцать? Собственный телефон, компьютер, музыкальный центр. Однако. – Он распахнул двойные двери встроенного шкафа. – Миссис Уитфилд, можете вы сказать, какой одежды недостает?

– Нет. – Лейси заглянула в стенной шкаф. – Вроде бы все на месте.

– На полке ее чемоданы? –      Да.

– А на столе – школьный рюкзак? Он у нее один?

– Насколько я знаю.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Прошлым вечером. Среди гостей. В половине одиннадцатого, может, в одиннадцать. Я решила, что она пошла спать.

– Она была одна, когда вы ее видели?

– Да, честно говоря, лейтенант, ваши вопросы очень меня встревожили.

– Я сожалею об этом, мэм. В чем она была, когда вы последний раз видели ее?

– В коротком розовом вечернем платье, которое ей не нравилось. В белых туфельках.

Лейтенант Форрест вернулся к двери в коридор.

– Это ограбление… когда это случилось?

– В ночь с пятницы на субботу, – ответила Лейси.

– Что у вас украли?

– Часть драгоценностей. Из сейфа в кабинете.

– Больше ничего?

– Что вы имеете в виду?

– Скажем, пистолет из ящика столика у вашей кровати?

– Я в этом сильно сомневаюсь. Если бы вор начал шарить по дому, он нашел бы более ценные вещи, чем старый пистолет. Другие драгоценности. В том числе и в моей спальне.

Форрест повернулся к Уэйну:

– Вы где-нибудь записали серийный номер пистолета, который подарили жене?

– Нет. Наверняка нет.

Женщина в форме достала из сумки запечатанный пластиковый мешок. В нем лежал пистолет двадцать второго калибра.

Положив его на ладонь, не вынимая из мешка, женщина протянула пистолет Лейси.

– Это ваш пистолет?

Лейси взглянула на пистолет.

– Возможно. Во всяком случае, похож.

– Вы согласны? – спросил Форрест Уэйна.

– Согласен в том, что похож. Прошло столько лет…

– А теперь давайте присядем, – предложил лейтенант Форрест.

Лейси пригласила всех в маленькую гостиную, примыкающую к спальням, ее и Уэйна.

Там было два стула и диван на двоих.

Лейси села на одно кресло, Форрест – на второе. Уэйн расположился на диване. Коп-мужчина встал у закрытой двери.

– Я чувствую, такой уж сегодня день, – вздохнула Лейси. – Все просят меня присесть, чтобы сказать то, чего мне ужасно неприятно слушать.

– Мэм?

– Неважно. – Лейси смотрела на мужа. Лицо ее побледнело, в глазах читалась боль. – Извини.

– Мы хотим, чтобы вы прослушали магнитофонную запись. – Форрест посмотрел на женщину в полицейской форме. – Я думаю, лучше начать с этого. Сегодня утром меня вызвали в полицейский участок. Женщина, проживающая неподалеку, приехала туда, чтобы сообщить о том, что видела. Мы записали ее рассказ на пленку. Разумеется, с ее разрешения.

Женщина в полицейской форме поставила портативный магнитофон на столик у лампы.

– Кого мы будем слушать? – спросила Лейси.

– Некую Дороти Палмер. По ее словам, профессора колледжа, соседку и давнюю подругу вашей семьи. Вы ее знаете?

– Да, очень хорошо.

Пленка началась с того, как Дот Палмер идентифицировала себя, по имени, фамилии, роду занятий, месту жительства. Она также указала время записи (десять часов сорок пять минут утра).

И продолжила:

«– Этим утром, чуть позже, чем обычно, потому что вчера была в гостях, я вывела собаку на прогулку. На поводке.

Я шла вдоль прекрасной низкой живой изгороди, что растет перед домом Оглторпов, когда увидела девочку-подростка, Джинни, Вирджинию Уитфилд, которая стояла одна на лужайке, разделяющей дом Оглторпов и «Пэкстон лендинг», в котором живет семья Уитфилдов. В том, что это Джинни, сомнений у меня не возникло. Я знаю ее с рождения. И она знает меня. Детям Уитфилдов я что тетка. Она стояла в пятидесяти футах от меня. Освещенная солнцем. Зрение у меня отличное.

На ней было короткое розовое платье и белые туфельки, в которых я видела ее на вчерашней вечеринке, и это показалось мне странным.

В правой руке она держала пистолет.

Я позвала ее. Крикнула что-то вроде: «Джинни! С тобой все в порядке?» Да, выкрикнула именно эти слова.

Она посмотрела на меня.

Потом бросила пистолет на землю.

И побежала в лес, граничащий с поместьем Уитфилдов. Я потеряла ее из виду.

Я прошла несколько метров до подъездной дорожки Оглторпов, ступила на территорию их поместья, направилась к тому месту, где стояла Джинни.

На земле лежал пистолет. Я к нему не прикоснулась.

Руфус начал гавкать. Рваться с поводка.

Я последовала за ним к высокому буку, что рос ближе к дому Оглторпов.

Первым делом я заметила загорелые руки, ноги. Потом полосатую блузку. Белые шорты, кроссовки.

В ужасе, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, приблизилась.

Луиз Оглторп, которую я тоже знала с рождения, стояла на коленях, наклонившись вперед.

На затылке, на волосах, запеклась кровь.

Я поняла, что она мертва.

У меня возникло ощущение, что ее казнили. Точно так же убивают, судя по фотографиям, на войне, в китайских тюрьмах. Ставят на колени, потом стреляют в затылок.

Снова я ее не коснулась. Но приблизилась на расстояние пяти футов.

Опять же я не стала поднимать тревогу в доме Оглторпов. Я знала, что в результате могут быть уничтожены вещественные улики на месте преступления.

Вместо этого я побежала домой. Даже не стала заводить Руфуса в дом. Посадила в машину и поехала в полицейский участок.

Ой, Руфус до сих пор в машине. Какая температура на улице?

Я полагаю, полиции необходимо как можно быстрее осмотреть место преступления, пока кто-нибудь не нашел тело. Джилли, конечно, не найдет, она прикована к инвалидному креслу. Но ее новый муж, Эдуард Нэнс, который раньше был баскетбольным тренером, может. Я часто вижу его на лужайке, когда гуляю с собакой».

Какое-то время пленка еще крутилась. Затем раздался щелчок.

– Прошу меня извинить. – Лейси встала и прошла в спальню. Закрыла за собой дверь.

– Дайте нам несколько минут, – попросил Уэйн лейтенанта Форреста.

– Разумеется.

Уэйн последовал за женой.

Полицейские просидели в маленькой гостиной с полчаса. Через дверь они слышали, как кого-то рвало, как несколько раз спускали воду в туалете, рыдания Лейси, голос Уэйна, убеждающего жену, что такое выдумать невозможно, рыдания, всхлипывания, кто-то сморкался в платок…

Дверь из коридора отворилась.

Дворецкий вкатил столик с чайными принадлежностями. Молча Обадьях дал каждому из копов по чашке чая и тарелке с маленькими пирожными.

Вышел, оставив столик в гостиной.

* * *

– Извините. – Лейси вошла в гостиную. Когда она мыла лицо, вода замочила волосы. Она налила по чашке чая себе и мужу. – Луиз я воспринимала как собственную дочь. Она постоянно носилась по дому, сидела в игровой комнате, плавала в бассейне. Джинни и она были близкими подругами. Джилли Оглторп, ее мать, и я вместе учились в школе, мы тоже дружили с детства. И сейчас дружим. Точно так же относился к Луиз и мой муж.

Женщина-коп освободила Лейси кресло, на котором та сидела раньше.

– Благодарю вас. – Лейси села. – Для меня это шок.

– Я в этом не сомневаюсь, – покивал лейтенант Форрест. – Мне очень жаль.

– Я уверен, что вы побывали на месте… убийства, – с дивана подал голос Уэйн.

– Да. Все, как и описала профессор Палмер. За исключением…

– Чего? – нетерпеливо переспросил Уэйн.

– У нас сложилось впечатление, что эту девочку, Луиз, прислонили к дереву после того, как убили. На земле крови нет, во всяком случае, пока мы ничего не нашли. Мы полагаем, что ее убили где-то еще, а потом перетащили под бук. И ее не расстреляли. Стреляли ей не в затылок, а в лицо, с очень маленького расстояния, практически в упор. Из пистолета двадцать второго калибра.

– Хватит, – взмолилась Лейси. – Пожалуйста.

– Вы представляете себе, где может быть Джинни? – после короткой паузы спросил Форрест.

– Понятия не имеем, – отвечала Лейси, закрыв глаза. – Джинни очень умная, самостоятельная. Она может быть где угодно.

– У нее есть свои деньги? Наличные?

– Разумеется.

– Как много?

– Не знаю.

– Могла она вернуться домой после того, как ее видела доктор Палмер, и переодеться?

– Я в этом сомневаюсь. Кто-нибудь ее обязательно увидел бы. Мы. Слуги. И я не заметила в ее комнате розового платья. А вы? – Глаз Лейси по-прежнему не открывала. – Лейтенант, как я понимаю, вы думаете, что моя дочь Джинни убила Луиз Оглторп?

– Есть у нее друзья, которые живут неподалеку?

– Конечно.

– Вас не затруднит дать мне список имен, номера телефонов?

– Обязательно дадим. Хотя что подумали бы все эти люди, если бы Джинни появилась у них в воскресенье в выходном платье? Они бы сразу поняли, что-то не так.

– Нам также нужны хорошие фотографии Вирджинии, – продолжил лейтенант Форрест. – В полный рост и лицо крупным планом.

– Об этом сообщили по радио, лейтенант? Или по телевидению? – спросил Уэйн.

– Думаю, что нет. Насколько мне известно, на полицейской волне об этом не упоминалось. Не было повода. Я позаботился, чтобы не упоминалось. – Он посмотрел на женщину-копа. – Коронеру и в лабораторию судебной экспертизы я позвонил по моему портативному телефону. Жертва – ребенок, и…

– И вы думаете, что убийца – тоже.

– И сегодня воскресенье Дня труда. Так что прессе скорее всего писать не о чем. Мы предприняли все меры, чтобы не допустить утечки информации. Хотя бы до тех пор, пока сами хоть чуточку не разберемся.

– Мы вам очень благодарны.

– Лейтенант Форрест, – каждое слово давалось Лейси с большим трудом, – в одном мы совершенно уверены. Джинни не убивала Луиз Оглторп.

Форрест вздохнул:

– Миссис Уитфилд, мне очень хочется в это верить. Действительно, хочется. Но откуда взялся пистолет, как не из вашего прикроватного столика? И кто мог взять его оттуда, как не Джинни?

Глава 15

– Вэнс, – склонившись над столом, Уэйн говорил в телефонную трубку. – Похоже, пропала Джинни. Полиция только что отбыла.

– Похоже, пропала? – Вэнс чуть ли не кричал. – И что это должно означать? Джинни не могла убежать.

Чего ей убегать? Ты хочешь сказать, что Джинни похитили?

– Убили девочку, что жила по соседству, – сказал, как отрезал, Уэйн, чтобы остановить словесный поток Вэнса, который действовал на нервы.

– О боже! Луиз Оглторп?

– Да.

– Господи, такая милая девочка! Как это…

– Как это что? – раздраженно бросил Уэйн. – Пока мы ничего не знаем!

– Кто-то убил Луиз Оглторп и похитил Джинни? Боже мой!

– Вэнс! Пожалуйста, послушай меня!

– Уэйн, дай мне прийти в себя! Пожалуйста, расскажи, что произошло!

– Мы не знаем, что произошло. Можешь ты это понять? Я звоню тебе для того, чтобы ты никому не упоминал о нашем разговоре с Лейси пару часов тому назад. С объявлением о крахе «Колдер патнерс» придется повременить. В данный момент людям не нужно знать, что с финансами у нас далеко не все в порядке. Сначала надо разобраться с Джинни.

– Да. Разумеется.

– Извини, что говорю тебе об этом, но даже твоя жена не должна знать о наших финансовых неприятностях.

– Конечно же. – Он понизил голос. – Я как раз собирался смешать мартини и ввести старушку в курс наших дел.

– Отложи этот разговор. И ни слова насчет Джинни.

– Да. Хорошо.

В кабинет вошел Джон.

Уэйн знаком предложил сыну закрыть за собой дверь.

Джон закрыл, сел на одно из кресел перед столом.

– А как Лейси? – спросил Вэнс. – Она, должно быть, на грани нервного срыва. Ты послал за врачом?

– Она – сильная женщина.

– Уэйн, что ты собираешься делать?

– Прежде всего позвоню судье Феррису.

– Правильно.

– У меня… Джинни… – Уэйн потер глаза. – Как мы, бывало, говорили на Юге, сейчас мне хочется вскочить на лошадь и скакать во все стороны сразу. Мне нужен дельный совет. Судья Феррис…

– Я немедленно выезжаю. Побуду с Лейси, как только доберусь до вас.

– Хорошо. – Уэйн положил трубку.

Молча посмотрел на сына.

– Что-то не так? – спросил Джон. – Что случилось?

– Слушай! – Уэйн набрал номер судьи Ферриса. Молчал, пока служанка не соединила его с судьей.

– Да, Уэйн? Как прошла беседа с Лейси? Она в состоянии шока? Не стал бы ее винить.

– Судья, я звоню по другому поводу. Только что у нас побывала полиция.

– Хорошо. Должно быть, они нашли ниточку, которая приведет к драгоценностям Лейси.

– Этим утром Дот Палмер, прогуливая собаку, увидела Джинни на лужайке поместья Оглторпов. В руке Джинни держала пистолет.

– Джинни…

– Да. Она была в том же платье, что и на вечеринке.

– В какое время?

– В девять, в половине десятого утра. Может, в десять. Когда Джинни увидела Дот, она бросила пистолет на траву и убежала. Подойдя к тому месту, где лежал пистолет, Дот обнаружила тело Луиз Оглторп, на коленях, прислоненное к дереву. Ее убили выстрелом в лицо.

– О-о-о-о. – Уэйн никогда не слышал такой душевной боли в голосе судьи. – Мертва? Маленькая Луиз мертва?

Глаза Джона широко раскрылись. Он откинулся назад, вжавшись спиной в кресло.

– Нет! – вырвалось у него.

– Луиз была мертва. Дот побежала домой, поехала в полицейский участок, рассказала там об увиденном.

– Она не позвонила тебе? Лейси?

– Нет.

– Дай мне одну минуту, Уэйн. Хочу осознать. Значит, так. Дот Палмер этим утром увидела Джинни в том самом платье, что и на вечеринке, с пистолетом в руке, а рядом лежало тело убитой Луиз Оглторп? – Да.

– И, заметив Дот Палмер, Джинни бросила пистолет и убежала?

– С тех пор никто не видел Джинни, не знает, где она.

– Дот Палмер – женщина особенная. Мнит себя интеллектуалом, но явно лишена аналитических способностей. Поэтому становится легкой жертвой каждого нового гуру, немедленно становясь сторонницей проповедуемых им или ею идей.

Джон вцепился в подлокотники. Глубоко и часто дыша.

– Извини, – продолжил судья. – Болтливость – это от старости. Нет нужды говорить, что я в полном шоке. Неважно, чья тут вина, но смерть маленькой девочки – ужасная трагедия. Луиз Оглторп… мать-инвалид. И пока только один свидетель, видевший Джинни около тела убитой…

– Она – очень хороший свидетель, судья. Действовала она совершенно разумно, ничего не трогала, не подняла тревоги в доме Оглторпов, сразу полетела в полицию. И показания ее ясные и точные, прямо-таки звон колокола в морозную ночь.

– Но, помимо заявления Дот, Джинни с этой трагедией ничего не связывает? Это так?

– Нет. Пистолет, найденный на месте преступления, двадцать второго калибра, по всей вероятности, тот самый, что я подарил Лейси несколько лет тому назад.

– Почему ты говоришь «по всей вероятности»?

– Потому что пистолет Лейси пропал. А пистолет, который нам показала полиция, очень на него похож.

– Где Лейси хранила пистолет?

– В ящике прикроватного столика.

– Значит, его мог взять кто угодно.

– Дот Палмер видела его в руке Джинни.

– И никто не знает, где сейчас Джинни?

– Нет.

– Возможно, это не соответствует действительности, в особенности когда речь идет о ребенке, но побег обычно ассоциируется с виновностью… во всяком случае, в глазах общественности.

– Полагаю, что да.

– Бедная Лейси! Сегодня она получила двойной удар, не так ли?

Тройной, подумал Уэйн. Колдер едва не утонула на рассвете после пьяной аварии. Вместе с сыном Дот Палмер.

– Этот день для нее не из лучших.

– А как ты, Уэйн? Твое сердце…

– Обо мне не беспокойся.

– Ты принимаешь свои таблетки?

– Как-то об этом не подумал.

– Подумай. Кто еще знает… о Джинни?

– Джон сидит передо мной, сейчас впервые об этом услышал.

– Пресса? Они еще не пронюхали?

– Лейтенант Хеллман Форрест думает, что нет. Он принял меры предосторожности, постарался избежать переговоров на полицейской волне. Из-за возраста жертвы.

– Благородный поступок. Я знаю лейтенанта Форреста. Он человек достойный.

– Хорошо.

– Ладно. На текущий момент мы должны отставить эмоции в сторону и задействовать исключительно рассудок.

– Нужен нам уже на этом этапе адвокат?

– Да. Абсолютно необходим. Криминальный адвокат. Я уверен, что смогу договориться с Хастингсом. Позвоню ему немедленно.

– Рэндоллу Хастингсу?

– Да. Подозреваю, он проводит уик-энд в своем загородном доме в Мартас Вайнярд.

– Я могу позвонить ему сам.

– Будет лучше, если звонок будет исходить от меня. Первый звонок. Потом я попрошу его перезвонить тебе. При удаче он уже этим вечером появится в «Пэкстон лендинг».

– Хорошо.

Я позвоню Хастингсу первому, так уж положено, он больше чем хороший адвокат, поверишь ты мне или нет, вам нужен отличный пресс-агент.

– Ты серьезно?

– К сожалению, да. Негоже судье говорить такое, но подобные процессы выигрываются не в залах суда, а в средствах массовой информации. Суд-то будет с присяжными. И очень важно, как это дело представить публике. С самого первого слова. Сначала я звоню Рэнди, из вежливости. У тебя есть специалист по контактам с прессой, с кем бы ты предпочел сотрудничать? Если нет, предлагаю Койн Робертс.

– Ты ее знаешь?

– Важнее то, что она знает меня. Уэйн, есть у тебя хоть малейшие сомнения в том, что Джинни не убивала свою подругу?

Глядя на катящиеся по щекам Джона слезы, Уэйн ответил не сразу.

– Они соперничали, эти две девчонки. С трех лет каждая грозила другой покончить с ней. Такое случается с лучшими друзьями. Ты знаешь? Слова ничего не значат, я в этом уверен. Но я также уверен, что найдутся люди, среди них и слуги, которые слышали, как Джинни угрожала Луиз бессчетное число раз. И Луиз угрожала Джинни.

– Они наносили друг другу травмы?

– Таскали друг друга за волосы, дрались, как и любые дети.

Каждый вздох давался Джону с трудом. Он едва сдерживал рыдания. Слезы мешали разглядеть отца.

– Уэйн, мне представляется, что сейчас не самый удачный момент для объявления «Колдер патнерс» банкротом.

– Не самый.

– Извини, я забыл, что рядом с тобой Джонатан. Он еще ничего не знает о банкротстве?

– Нет. Он только приехал из города. Отвозил Скайлара.

– Хочешь, чтобы я позвонил Вэнсу и порекомендовал ему пока ничего не говорить о «Колдер патнерс»?

– Я ему уже позвонил. Он едет сюда. Боюсь, я говорил с ним излишне резко.

– В общем, у тебя есть на это право. Вэнс – самый бестолковый из всех поколений Колдеров. – Судья помолчал. – Прежде всего надо найти Джинни. Убедиться, что с ней все в порядке.

– Лейси этим занимается. Как и полиция.

– Если вы найдете Джинни или она объявится сама, что более вероятно, не давайте знать полиции, что знаете, где она, не отводите ее в полицию. Если полиция найдет ее первой, не разрешайте им говорить с ней. Ни единого слова. Я бы предпочел, чтобы и ты с Лейси ни о чем не расспрашивали ее, пока не приедут Рэндолл Хастингс и Койн Робертс… если, конечно, вам это удастся.

– Сомневаюсь, что удастся.

– Понимаю. Получается, что предлагаю тебе укрыть преступника от правосудия.

– Да. Я понимаю.

– Не сомневаюсь в этом. Только не говори, что совет исходил от меня. Думаю, я пошлю в «Пэкстон лендинг» и психиатра.

– Мы обойдемся.

– Детского психиатра. По крайней мере предупрежу, чтобы он был наготове. Нам понадобится специалист, который сможет дать оценку душевному состоянию Джинни, когда она таки покажется.

– Конечно.

– Я уверен, что Рэнди посоветует мне, к кому обратиться. Джонатан по-прежнему рядом?

– Да.

– Включи громкую связь, пожалуйста.

Уэйн нажал оранжевую кнопку. Тембр голоса судьи изменился.

– Джонатан! Это судья Феррис.

– Да, сэр! – ответил Джон, с мокрьми щеками, пересохшим ртом.

– Это ужасная трагедия. Не могу обещать тебе, твоим отцу и матери, твоим сестрам, что все образуется. – Судья помолчал. Ничего не сказал и Джон. – Я, однако, обещаю тебе, что те из нас, кто вас действительно любит, постараются сделать все возможное и невозможное в этот тяжелый для нас всех момент. Джон попытался ответить. Из динамика донеслись губки отбоя.

* * *

Через несколько секунд Уэйн нарушил молчание:

– Джонатан, мы должны держать себя в руках. Сохранять хладнокровие. Мыслить логично.

– Как твоя тикалка?

Уэйн потер грудь.

– Тикает, куда ж ей деться.

– Что еще не так? О чем я пока не знаю? Из вашего разговора мне показалось…

– Ничего такого, о чем тебе надо знать прямо сейчас. Насчет Колдер и Тома Палмера, полагаю, тебе известно?

– Да. Я виделся со Скайларом за ленчем. Предложил пойти искупаться, прежде чем ехать в город. – Джон улыбнулся сквозь слезы. – Он сказал, что на сегодня уже накупался.

– Так и есть.

– Папа, я хочу вернуться в город за Скайларом. Привезти его сюда.

– Откуда у тебя такие мысли?

Ответ удивил самого Джона.

– Потому что он член нашей семьи.

– Нам он практически незнаком.

– Только не мне! В таких ситуациях он особенно хорош. Чертовски хорош. И он тоже убегал от полиции. Прятался в лесу. Он, возможно, знает, что чувствует Джинни, лучше других понимает ее образ мыслей. И он разбирается в следах, умеет искать, – Джон шумно сглотнул. – Я думаю, он хорошо относится к Джинни.

– Он не знает этого мира, Джон. И здешних лесов тоже. Здесь он – инородное тело, как когуар в Арктике. Он не знает местных правил, образа мышления местных жителей. Он, возможно, любит Джинни, но жизненный опыт Джинни не имеет ничего общего с жизненным опытом Скайлара.

– Он умеет ладить с людьми. Посол от него без ума.

– Доказывает это только одно: в нашем маленьком мирке они оба – иностранцы.

– Думаю, он должен знать.

– Нет. Безусловно, нет. Джон, очень важно, как подать информацию о случившемся. Утром Скайлар вел себя как должно, но…

– Что «но»?

– Южане…

– Ты боишься, Скайлар проговорится?

– Да. Мы должны держать все в строжайшей тайне, пока не получим дельного совета, пока не будем точно знать, что делать. И нам не нужен лишний источник утечки информации.

– Ты же не думаешь, что Скайлар украл мамины драгоценности?

– Джон, у меня и в мыслях этого не было.

– Хорошо.

– Кроме того, надо ли это Скайлару? Он только что приехал с маленькой фермы на Юге в огромный город на Севере. Утром ему идти в музыкальную школу Найтсбриджа. Для него это незабываемые дни. Они должны запомниться ему только хорошим. Мы для него – незнакомцы. Имеем ли мы право портить ему настроение нашими проблемами?

– Ты думаешь, он вел себя глупо, спрыгнув с балкона, когда играл на трубе?

– Скайлар – это не мы, – ответил Уэйн.

– Ладно. – Джон закрыл глаза. – Что мне делать? Чем я могу помочь?

– Садись в машину и уезжай на прогулку. Я бы уехал, окажись на твоем месте. И ездил бы очень и очень долго.