Текст книги "Скайлар в Янкиленде"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

– Давай попытаемся не показывать вида, будто что-то не так, – предложил Уэйн своему шурину, Вэнсу Колдеру.

На вымощенной брусчаткой подъездной дорожке «Пэкстон лендинг» Вэнс Колдер открыл дверцу «Порше».

– С Лейси мы побеседуем завтра днем, – продолжил Уэйн, как будто не говорил об этом раньше. – Потом с детьми. Хотя и не знаю, стоит ли.

Вэнс сел в машину.

– В котором часу?

– Мне все равно. В половине третьего. В три. Когда все придут в себя после приема.

Лицо Вэнса закаменело.

– Хорошо.

«Порше» медленно покатил к шоссе.

* * *

– Где Скайлар? – спросила Лейси.

Обадьях вкатил столик с чайными принадлежностями в маленькую гостиную, примыкающую к спальням Лейси и ее мужа.

– Пошел надеть рубашку, мадам.

– Ага! Из вежливости, не так ли?

– Думаю, после целого дня, проведенного на реке, в доме ему холодновато.

– Жаль, что я сразу об этом не догадалась.

Скайлар появился в дверях. В футболке, на которой красовалось название некой рок-группы с изображениями музыкантов.

– Ты выглядишь как большой кусок солнечного света, – заметила Лейси. – Заходи! Я думаю, мы с тобой выпьем чаю. Вдвоем.

Скайлар посмотрел на сервировочный поднос.

– Горячего чаю?

– Разумеется.

– По-моему, я в жизни не встречал человека, который пьет горячий чай.

– Ты никогда не пил горячий чай?

– Нет, мэм.

– Именно поэтому мы тратим деньги на кондиционирование, Скайлар: чтобы мы могли тратить еще больше денег на горячий чай.

– У вас прекрасное платье, тетя Лейси. На приеме вы будете в нем?

– Это домашний халат, Скайлар. Присядь.

Обадьях вышел, бесшумно притворив за собой дверь.

– Я не успел принять душ, – признался Скайлар. – Мистер Обадьях сказал, что вы хотите видеть меня немедленно. Но Джинни и я поплавали в реке перед тем, как отправиться в обратный путь.

– Как тебе наша река?

– Странная. Нет змей.

– Вода слишком грязная для змей. – Лейси протянула Скайлару чашку чая. – Скайлар, я хотела кое о чем спросить тебя. Как поживают твои родители?

Поскольку он пробыл в «Пэкстон лендинг» уже целые сутки, вопрос удивил Скайлара не меньше, чем горячий чай на День труда.

– У них все хорошо.

– Расскажи мне о них.

– Отец продает страховку, все виды. Мама работает в публичной библиотеке. Вместе мы работаем на ферме. По крайней мере, она себя окупает. Выращиваем скот. Немного табака.

– Ты вырос на той же ферме, что и мой муж?

– Да, мэм.

– Съешь сандвич. С огурцом.

Каждый сандвич разрезали на четыре части. Скайлар положил себе на тарелку шесть четвертушек.

– Странно, – продолжила Лейси. – Я замужем более двадцати лет и ни разу не встречалась с твоими родителями. Моими ближайшими родственниками со стороны мужа.

– Мои родители не любят путешествовать.

А я люблю, подумала Лейси. Я даже не раз бывала в аэропортах Нашвилла и Мемфиса. Но у меня не возникло и мысли позвонить им. И у Уэйна, судя по всему, тоже.

– Я никогда не бывала на ферме, на которой вырос мой муж.

– Люди говорят, что это милое место.

– Мы обменивались открытками на Рождество.

– Да, мэм.

– Иногда даже посылали друг другу фотографии.

– Да.

– А как твой приятель Дуфус?

– Дуфус есть Дуфус, – ответил Скайлар. – Всегда был им. И всегда будет.

– Я с сожалением узнала о той личной трагедии, что пришлось пережить тебе этим летом, Скайлар. Твою подружку…

– Убили.

– Ты… Ты очень ее любил?

– Мы дружили.

– Но, как я понимаю, не были любовниками. – Скайлар промолчал. – Тебе, разумеется, нравятся девушки.

– Некоторые.

– Я хочу сказать… Ну, проблем у тебя с девушками не возникали?

– Возникали. Многократно.

– Правда? Расскажи.

– Однажды Тэнди сбросила лошадь, и она покатилась по склону. В итоге повисла на ветке над высоким обрывом. Это была проблема, доложу я вам.

– Кто такая Тэнди?

– Тэнди Макджейн. Девушка, с которой я вырос. А в другой раз мы укрылись от грозы в пещере. Жуткой грозы, гром грохотал так, что перебудил всех святых. А потом оказалось, что между нами и выходом из пещеры гнездо гремучих змей, которого мы, входя, не заметили. И…

– Я хочу сказать, по твоей милости девушка никогда не попадала в беду?

– Нескольким я помог уберечься от беды. Да и Тэнди не раз помогала мне. Ее стараниями я сбежал из тюрьмы…

– Ты не брюхатил девушек?

– Нет, мэм. Воспитываясь на животноводческой ферме, нельзя не знать, что к чему приводит. Я имею в виду, если…

– Никто из девушек не обвинял тебя в том, что ты, скажем, оказался очень уж настырным?

– Настырным? – Скайлар вопроса не понял.

– Ну, проявил своеволие. Навязал себя девушке?

– Зачем это нужно? Разве от этого можно получить удовольствие? Нет, мэм. Иногда…

– Иногда что?

Скайлар шумно сглотнул.

– Даже не знаю, что и сказать. Мы говорим о сексе?

– Пытаемся.

– Я думал, вы хотите поговорить со мной о пропавших драгоценностях.

– Нет, Скайлар. Я не думаю, что они будут тебе к лицу.

– Навязывать себя девушке? – Скайлар нахмурился. – Скажу вам правду, мэм, иногда меня и девушку очень сильно тянет друг к другу. Разве это плохо? Тэнди вот любит обратить все в игру. Миссис Даффи научила меня двум главным положениям в искусстве любви. Первое – знать, чего ты хочешь. Второе – знать, что хочет твоя партнерша. Из двух второе более важное. Это лучший способ доставить удовольствие обоим.

– Как странно. – Лейси нахмурилась. – Я помню, что мой муж как-то произнес те же самые слова. Кто такая миссис Даффи?

– Ей принадлежит пивная, которая называется «Холлер». Ваш муж с ней знаком.

– Я думаю, что узнала больше, чем хотела бы знать. Еще сандвич?

– Нет, благодарю вас, мэм.

– Понятно. Скажи мне еще раз, кто такая Тэнди? Та девушка, которую…

– Убили? Нет, мэм. Это другая девушка.

– Ты стараешься запутать меня?

– Я не стараюсь, мэм.

– Что ты думаешь о Джоан Эпплярд?

– Кто такая Джоан Эпплярд?

– Джонеси.

– Так ее зовут не Джонеси?

– Джоан Эпплярд.

– Она – подружка Джон-Тана.

– Да. Так ты ее воспринимаешь?

– Да.

– Симпатичная девушка, не так ли?

– Есть такое.

– Я заметила, что вчера вы вдвоем стояли на террасе. После обеда.

– Несколько минут. Потом я поднялся в комнату Джона. Позвонил моим родителям. Между прочим, наложенным платежом.[7]7
  В этом случае платит тот, кому звонят.


[Закрыть]

– В этом нет необходимости, Скайлар. Мы все равно не видим наших счетов за телефонные разговоры.

– Вскорости я собираюсь вновь позвонить им. Я впервые уехал от них.

– Потом ты виделся с Джонеси еще раз, не так ли? Ночью?

– Нет, мэм. Я пошел спать. Очень устал после долгой поездки на автобусе.

– Почему она ранним утром уехала из «Пэкстон лендинг»?

– Откуда мне знать?

– Понятно… – протянула Лейси, ничего другого в голову не приходило. А может, Джонатан ночью…

– Мэм! Я ответил на ваши вопросы, вопросы, на которые я обычно не отвечаю, полагая, что они касаются моей личной жизни, потому что вы – моя тетя, и я приехал сюда учиться, и впервые оказался так далеко от родителей, и, возможно, вы и дядя Уэйн чувствуете ответственность за меня и хотите знать, кто я такой, может, боитесь, как бы я чего не учудил, а по правде говоря, некоторые полагают, что это у меня в крови, но на самом деле я – хороший парень и у меня и в мыслях не было красть ваши…

Лейси подняла руку:

– Извини, Скайлар. Ты совершенно прав. Я бы сама не смогла сказать лучше. Ты очень милый молодой человек. Извини, если своими вопросами я поставила тебя в неловкое положение.

Скайлар широко улыбнулся:

– Сексом меня в неловкое положение поставить очень трудно, мэм. Может, только разговоры о нем с женщиной, которая, как я понимаю, не проводит много времени на пастбище, даже если вы моя тетя…

– Как тебе понравился горячий чай?

– Сандвичи очень вкусные. – Скайлар, поняв, что отпущен, встал. – Хотя если бы мы с Дуфусом убирали сено, то могли бы съесть целую гору таких сандвичей.

– Не сомневаюсь. Позвони родителям, Скайлар. И обязательно передай им мои наилучшие пожелания.

* * *

– Тетя Лейси шлет вам наилучшие пожелания, – сказал Скайлар в трубку.

– Привет, Скайлар! – ответил ему голос Дэна Уитфилда, его отца. – Как поживаешь?

– Ты снял трубку после первого гудка.

– Сижу за столом субботним вечером на День труда и заполняю страховочный полис новому владельцу фермы Синклера.

– Кто ее купил?

– Не кто, а что. Какая-то корпорация. Называется… дай посмотреть… «Репо, инк.».

– Кто-то собрался складировать там старые автомобили? – Ферма Синклера, расположенная неподалеку от «Уитфилд-Фарм», существовала еще до Гражданской войны. – Трудно сохранить Юг в неприкосновенности, не так ли? Нам придется вновь поднять мятеж.

– Меня попросили застраховать ее как ферму по производству сельхозпродукции.

– Это хорошо. Как Дуфус?

– После твоего отъезда, сын, практически не видел Дуфуса. Этим утром мне пришлось два часа чинить изгородь. Дуфус как сквозь землю провалился.

Моника, мать Скайлара, взяла параллельную трубку.

– Честно говоря, Скайлар, мне кажется, что этот парень пытается в одиночку выпить все пиво в округе Гриндаунс.

– Он это может. Он не ездит на моем пикапе?

– Я не знаю, на чем он перемещается по округе, – ответил Дэн. – Как Лейси?

– Она не возражает против того, чтобы поговорить о сексе.

– О!.. – выдохнул Дэн.

– У тети Лейси прошлой ночью украли ее украшения.

– Бриллианты? – спросила Моника.

– Дорогие? – спросил Дэн.

– Да. Из сейфа в кабинете на первом этаже. Приезжала полиция.

– Взломщики? – спросил Дэн.

– Некоторые думают, что это моя работа.

– С кузеном и кузинами ты ладишь, Скайлар? – спросил Дэн.

– Да. Джинни обещает вырасти в отличную кобылку. Пока ножки у нее немного подгибаются, но она знает, где найти зеленую травку.

– Ей только тринадцать, – напомнила Моника. – А Колдер?

– Колдер следует надрать уши, – ответил Скайлар.

Дверь спальни открылась. Вошел Джон, в белой тенниске и шортах.

– С Джонатаном у тебя отношения нормальные, Скайлар? – спросил Дэн.

– Мне больше не пришлось врезать ему по челюсти, – Скайлар улыбнулся Джону. – Теперь он знает свое место. С Джон-Таном у меня полное взаимопонимание. Мы даже спим в одной комнате. Я стараюсь научить его не высовывать ноги из-под одеяла, чтобы дьявол не утащил его душу.

Джон улыбнулся:

– Передай родителям от меня привет.

– Он передает вам привет.

– Я по твоему тону понял, что он где-то рядом, – догадался Дэн. – Видел этим утром преподобного Бейкера. Он говорит, что на завтрашней службе будет недоставать твоей трубы.

– Скайлар, – вступила Моника. – Я думаю, тебе надо поговорить с Тэнди. Она скучает по тебе, поверь!

– Я лишь делаю то, что она мне велела. – Скайлар вздохнул. – Она и Джимми Боб видятся?

– Свадьба назначена через две недели, – ответила Моника. – Она не живет, а существует.

– Это точно, – подтвердил Дэн. – Даже ходит по-другому. Раньше словно возглавляла группу поддержки, а теперь – будто тащит за собой тачку с песком.

– Вверх по склону, – добавила Моника.

– Я позвонил вам для того, чтобы продиктовать номер, по которому с завтрашнего вечера вы сможете найти меня в Бостоне. Это пансион, в который устроил меня Джон-Тан.

– Слушаю тебя, – сказал Дэн.

Скайлар продиктовал номер.

– Код города тот же. Извини, должен идти. Здешние Уитфилды пригласили в гости несколько сотен друзей.

– Так это прекрасно, – ответила Моника. – Они хотят, чтобы все познакомились с тобой.

– Конечно. До свидания.

Сев на край кровати, Джон снял теннисные туфли и носки.

– На улице девяносто два градуса.[8]8
  По Фаренгейту, соответственно чуть выше 33 градусов по Цельсию.


[Закрыть] Отец сказал, что мистер Лоуэнстайн привезет одежду, в которой нынешним вечером он хочет видеть тебя и меня. Он еще не появлялся?

– Насколько я знаю, нет.

Джон зевнул.

– Ты принял душ?

– Да.

– Скайлар, извини, что сбежал от тебя сегодня. Я не мог не поехать в клуб. Играл в турнире.

– Победил?

– В одиночном разряде. Я подумал, что тебе будет скучно с нашими так называемыми друзьями. – Скайлар промолчал. – А что ты делал весь день?

– Меня не бросили. Джинни устроила пикник. Мы весь день плавали по реке на каноэ.

– Слушай, а я никогда не плавал с Джинни.

– Потом твоя мама угостила меня чаем. Горячим чаем. С сандвичами.

– Правда? Где?

– В маленькой гостиной, примыкающей к ее спальне.

– Я никогда не пил там чай с мамой.

– Я провел отличный день, – продолжил Скайлар. – Даже не знал, что вы уехали, пока Джинни не сказала мне. – Джон направился в душ. – Да, сэр. Теперь я знаю, куда можно спрятать драгоценности.

Глава 10

– О боже, – услышал Скайлар шепот его тети Лейси. – Вот и флотилия Алекса Броудбента. Во главе с адмиралом. Как будто мы не могли обойтись без него. И без них.

Скайлар посмотрел на часы. Девять четырнадцать.

Ему казалось, что вечер тянется уже много часов. Не вечер, а целая жизнь.

* * *

Пока Джон мылся в душе, в дверь спальни постучали. Скайлар, в полотенце, обмотанном вокруг бедер, открыл дверь.

Вошли трое – мужчина с животиком, пятидесяти с небольшим лет, стройный мужчина не старше тридцати пяти и женщина, которой недавно перевалило за двадцать.

– Вы, должно быть, Скайлар Уитфилд, – обратился к нему мужчина с животиком.

– Должно быть, – не стал спорить Скайлар.

– Я – Дэвид Лоуэнстайн. Мы принесли одежду, в которой вы будете на приеме. Как я понимаю, Джонатан в душе?

Мужчина помоложе держал два пластиковых, на «молнии», чехла для костюмов.

– Вы приняли душ и побрились? Великолепно! Вас мы оденем первым. Времени у нас немного. Опять же, не терпится увидеть, как вы будете смотреться в этом наряде. – Все трое оглядывали тело Скайлара, словно, как подумал Скайлар, поле, подготовленное к севу. —

Да! – Руки Лоуэнстайна легли на плечи Скайлара. – Я думаю, мы все сделали как надо!

– Почему бы вам не надеть трусы до того, как вы снимите полотенце? – предложил Скайлару Лоуэнстайн, искоса глянув на женщину.

– Действительно. – Скайлар шумно сглотнул. – Почему нет?

Он надел трусы.

– Мы, дизайнеры, не один год бьемся над тем, чтобы ввести в вечерний костюм шорты, потому что нынче мужчины обычно носят шорты, не так ли? – Мистер Лоуэнстайн потер руки, не отрывая глаз от Скайлара. – Они удобны, практичны. Танцы и все такое. Я слишком много говорю. Это все от волнения!

– Волнения?..

Лоуэнстайн уже держал в руках рубашку с короткими рукавами. Но необычную рубашку. Плечи, спина и три четверти короткого рукава от фрака. На груди – лацканы. По бокам, под мышками, треугольные врезы из белой ткани. Между лацканами – гофры.

Мистер Лоуэнстайн лично застегнул все пуговицы. Отступил на шаг.

– Сидит как влитая! – Мистер Лоуэнстайн хлопнул в ладоши. – Выглядит великолепно! Наконец-то мы своего добились!

Сверкая глазами, широко улыбаясь, его помощники радостно согласились с мэтром.

Женщина протянула Скайлару черные шорты. Учитывая обстоятельства, он нашел, что надеть их труднее, чем запрыгнуть на высокую лошадь.

– Это же нелогично, не так ли: шорты и рубашка с длинными рукавами, а сверху еще пиджак? Теперь это абсолютно ясно. – Руки мистера Лоуэнстайна прошлись по Скайлару. – Я, похоже, нашел идеальное решение! Костюм смотрится потрясающе!

Из спальни вышел Джон, в полотенце, обернутом вокруг бедер.

– Ты неплохо выглядишь.

– Джон-Тан, что тут происходит? – спросил его Скайлар.

– О, Джонатан, – вновь мистер Лоуэнстайн потер руки. – Тебе нравится?

– Да, – ответил Джонатан, не отрывая глаз от кузена.

– Наконец-то я создал модель, которая меня прославит! – Мистер Лоуэнстайн окинул Скайлара взглядом с головы до ног. – Белые носки, пожалуйста! – Он поднял указательный палец. – И черный галстук!

Пока Скайлар стоял, забыв про носки и галстук, одели Джона, с теми же радостными вскриками и хлопаньем в ладоши. Только Джон наблюдал за процессом в зеркале.

Прошлым вечером Джон снабдил Скайлара вечерними туфлями и носками, завязал ему галстук-бабочку.

Улыбаясь, Джон смотрел на отражение Скайлара в зеркале.

– Засмущался, Скайлар?

– Ты чертовски прав, – пробормотал Скайлар.

Во взгляде мистера Лоуэнстайна, брошенном на Скайлара, читались изумление и обида.

– А что такое?

– Люди в «Уол-Марте»[9]9
  Сеть однотипных универсальных магазинов (Wal-Mart), где продаются товары по ценам ниже средних.


[Закрыть] так себя не ведут.

Мистер Лоуэнстайн рассмеялся.

– Отличная шутка!

Его помощники собрали пластик, вешалки, прищепки.

– Поспешите вниз, молодые джентльмены! – Мистер Лоуэнстайн обернулся уже в дверях. – Мы хотим вас сфотографировать. Нам очень важно, чтобы ваши фотоснимки появились в утренних газетах. – Он вскинул руки. – Революция в мужской одежде! И герой ее – Лоуэнстайн!

Как только за ними закрылась дверь, Джон замахал руками.

– Однако удобно. Ты чего такой смурной, Скайлар?

– Сгораю от стыда.

– А что такое?

– Чувствую себя женщиной! Джон-Тан, я одеваюсь сам с тех пор, как с меня сняли ползунки и выпустили во двор.

– Тебе не понравилось? В этой одежде прохладно.

– Этот мужик меня всего облапал!

– Естественно.

– Что значит «естественно»? Если бы твой отец не упомянул при мне его фамилии, я бы так ему врезал, что он не пришел бы в себя до воскресенья.

– Скайлар, – Джон завязывал свой галстук, – у мистера Лоуэнстайна четверо детей. Его отец и дед обшивали не одно поколение Колдеров. Он – друг. Понимаешь? Он придумал эту одежду. Для него очень важно, чтобы мы носили ее, чтобы она нам понравилась. Это для него праздник.

Джон достал из ящика еще один черный галстук, завязал на шее Скайлара.

– Я чувствую себя полным болваном.

– Только сейчас?

– Да.

– Не опускай подбородок, черт бы тебя побрал! – Джону пришлось зайти сзади, чтобы завязать галстук. – Согни колени!

– Вы, янки, так странно ведете себя по отношению друг к другу.

– Это ты к чему?

– Так легко даете себя лапать!

– Скайлар, разве до тебя еще не дошло, что в наши дни мужчины тоже стали «сексуальными объектами»? Пора с этим свыкнуться.

– Никогда.

Да, люди «лапают» нас. Но какие люди? Слуги, парикмахеры, портные, учителя, тренеры. Что тут плохого? Это ничего не значит. Может, одобрение. Не знаю. Во всяком случае, не то, о чем ты думаешь. А ты, насколько я понимаю, прикасаешься к людям только в двух случаях: когда ласкаешь девушку или бьешь юношу. Не так ли, Скайлар?

Скайлар расправил бабочку.

– Вы все обабились, – пробормотал Скайлар.

Фотографы, телевизионщики, журналисты ждали их внизу.

Мистер Лоуэнстайн спустился по лестнице вместе со Скайларом и Джоном, Джонеси и еще двумя девушками в коротких вечерних платьях, провел их через холл и гостиную на террасу. Непрерывно сверкали фотовспышки.

– Ты – Скайлар, – сказала ему одна из девушек. – Я – Терри Эйнсли. Буду учиться вместе с тобой в Найтсбридже. По классу фортепьяно. Чего ты такой сердитый?

– Я чувствую себя чертовой куклой.

– Ты и есть кукла. – Приподнявшись на цыпочки, она чмокнула его в губы.

Скайлар обнял ее и впился в ее губы своими.

– Черт! – выдохнула она.

– Извини. – Скайлар стер помаду. – Хотел хоть на минуту вновь стать самим собой.

– Пожалуйста, пожалуйста, отказа не будет.

А потом Джон таскал Скайлара за собой, по комнатам и террасам, представляя всем и каждому.

– Я хочу познакомить вас с моим кузеном, Скайларом Уитфилдом из округа Гриндаунс, штат Теннесси. Скайлар приехал на Север, чтобы учиться играть на трубе в Найтсбриджской музыкальной школе. Вам надо послушать, как он играет!

На главной террасе, на небольшой эстраде, расположился струнный квартет.

После нескольких представлений Скайлар не выдержал:

– Джон-Тан, может, ты все это прекратишь?

– Что все?

Таскать меня за собой. Мы оба так одеты, что я чувствую, будто присоединился к некоему сообществу, от которого преподобный Бейкер настоятельно советовал держаться подальше.

– Да перестань. Я действительно хочу, чтобы ты познакомился с этими людьми.

Скайлар и познакомился. С доктором, судьей, генералом, адмиралом, мэром, губернатором, конгрессменами, сенатором, профессором, руководителями разнообразных корпораций, двумя игроками Национальной футбольной лиги, одним вышедшим на покой хоккеистом, двумя мужскими звездами кино– и телеэкрана, тремя женскими, двумя детскими писателями, одним поэтом, герцогиней, недавним кандидатом в президенты Соединенных Штатов, одной супружеской четой, владеющей шестьюдесятью тысячами акров земли в Аргентине.

Официанты разносили серебряные подносы с закусками.

Скайлара представили супружеской чете по фамилии Нэнс. Женщина сидела в инвалидном кресле.

– Как я понимаю, вы знакомы с моей дочерью.

– Мэм?

– Луиз Оглторп. Мы живем по соседству.

– Не имел чести познакомиться с ней, – ответил Скайлар.

– Она говорит так, будто знает вас. Должно быть, Джинни многое ей рассказала.

Все молодые люди, за исключением Терри, учились в Йеле, Принстоне, Брауне, Дартмаунте и МТИ.[10]10
  Престижнейшие частные университеты, расположенные в Новой Англии (штаты Коннектикут, Нью-Джерси, Род-Айленд, Нью-Хэмпшир, Массачусетс).


[Закрыть]

– Джон-Тан, среди ваших знакомых есть бедные или глупые?

– Полагаю, что нет. Пошли.

Практически все восхищались костюмами кузенов. Спортсмены, те просто записали адрес салона мистера Лоуэнстайна.

После того как церемония знакомства завершилась, Джон поделился со Скайларом своими наблюдениями.

Скайлар, ты приветствовал всех этих людей так, словно действительно их уважаешь.

– Я действительно их уважаю.

– Почему?

– Они взвалили на себя больший груз ответственности, чем многие другие. Они достигли большего, чем многие другие. Разве ты не уважаешь этих людей, Джон-Тан?

– Нет. Откровенно говоря, нет.

– Почему?

– Наверное, потому, что меня не воспитали в уважении к людям.

– Тогда как же ты можешь уважать себя? – усмехнулся Скайлар. – Неужели ты не сделал ничего такого, что достойно уважения?

Джон покинул кузена.

Скайлар взял пиво на одном из столов-баров. Несколько бровей изумленно изогнулись, когда он настоял, чтобы пиво ему дали в банке.

Своего дядю Уэйна Уитфилда Скайлар увидел только раз: тот о чем-то беседовал в углу с судьей Феррисом.

Зато дважды оказывался на расстоянии вытянутой руки от Вэнса Колдера и его блондинки-жены. Оба его проигнорировали.

В шортах они с Джоном были не одни. Мистер Лоуэнстайн сказал чистую правду: шорты и пиджаки (фраки) не смотрелись.

Неподалеку от него стояла группа молодежи, включая Колдер и Тома. Все смотрели на Скайлара.

Внезапно дружно рассмеялись.

Скайлару показалось, что он может пересчитать их зубы.

Теперь официанты несли серебряные кастрюли и подносы к нескольким столам-буфетам.

Терри Эйнсли поймала взгляд Скайлара. Она стояла с двумя парами среднего возраста. Улыбнулась. Помахала рукой.

Скайлар улыбнулся в ответ.

Внезапно перед ним появилась Джонеси. Он не заметил, как она подошла.

– Скайлар, насчет этого утра…

Он ждал.

Она смотрела на его рубашку.

– Что насчет этого утра?

– Что между нами произошло?

– Этим утром?

– Прошлой ночью?

– Понятия не имею.

Скайлар увидел Джинни, в розовом платье с оборками, лавирующую среди гостей.

– За обедом? – спросил Скайлар.

– Я имею в…

– На террасе? Забудь об этом. Ты – подружка Джон-Тана. Наверное, я выпил больше вина, чем следовало. – Скайлар заметил, что тетя Лейси – она стояла в центре террасы и разговаривала с бородатым мужчиной – наблюдает за ними. – Мы остаемся друзьями, ты и я.

Он двинулся к тете.

– Я про другое, Скайлар.

– Ничего другого быть не может.

Когда он подходил к Лейси, та как раз взглянула в сторону реки. И пробормотала: «О боже. Вот и флотилия Алекса Броудбента. Во главе с адмиралом. Как будто мы не могли обойтись без него. И без них».

На террасу поднимались совсем другие люди. Некоторые мужчины длиной волос соперничали с женщинами. Некоторые женщины поблескивали гладко выбритыми черепами. Кто-то пришел в синих джинсах и кроссовках, кто-то – в ковбойских рубашке и сапогах, с черным фраком соседствовали толстые золотые цепи и алмазная серьга в ухе. Одна женщина прибыла в шляпе с вуалью и платье с длинным шлейфом, который волочился за ней. Другая – в розовых обтягивающих брючках и коричневых сапогах выше колен. Третья – в юбке, блузе, домашних тапочках.

Они быстро растворились в толпе гостей.

С банкой пива в руке Скайлар спустился на нижнюю террасу, к бассейну.

В темноте, подальше от людей, как ему казалось, в полном одиночестве, Скайлар глубоко вдохнул. Коснулся пальцами носков. Присел. Встал. Снова глубоко вдохнул.

Глотнул пива.

Посмотрел на луну, поднимающуюся над рекой.

– Хэй, Скайлар. Как поживаешь?

От неожиданности он вздрогнул. А вот голос, низкий баритон, делящий фразу на отдельные слова, ему понравился.

Скайлар оглядел темноту.

– Кто это?

Что-то белое поднялось над одной из скамей. Скайлар присмотрелся: рука. А человек лежал на спине.

– Алекс Броудбент, – представился низкий голос. – К вашим услугам.

– Вроде бы вам положено быть на верхней террасе.

– Почему?

– Вы же только что прибыли.

– Отнюдь.

– Откуда вы меня знаете?

– Джинни. Она рассказала мне.

– Вы – мужчина?

– Определенно. Несомненно. Безусловно. Категорично. И счастлив этим. Почему ты спрашиваешь?

– Сэр. Я не ставлю под сомнение ваше мужское начало. Ваш голос…

– Да. Ex cathedra.[11]11
  Как «с кафедры» (лат.).


[Закрыть] Мне говорили. Полагаю, некоторых он раздражает. Я держу паузу. Люди обвиняют меня в том, что я стараюсь достичь драматического эффекта. Другие сердятся, будто я читаю им нотации. Ларчик же… – вспыхнула, зажигаясь, сигарета, – …открывается просто. Я – астматик, старающийся дышать.

– И вы курите?

– Врачи в детстве прописали мне сигареты. Я уверен, что табак спас мне жизнь. Как мне сказали, повысил порог чувствительности к аллергии. И теперь мне говорят, что я все равно когда-нибудь задохнусь, буду я курить или нет. Вот я и продолжаю курить. Тебе нравится в Новой Англии?

– Я приехал сюда учиться.

– Найтсбридж. Труба. Композиция.

– Музыка, которую я слышал прошлой ночью, доносилась из вашего дома? Она совсем другая.

– Другая. Да. Концерт для струнных инструментов, который сочиняет один из моих гостей. Тебе понравилось?

– Я расслышал не все.

– Приходи как-нибудь в мое скромное обиталище, Скайлар. Ты будешь желанным гостем.

– Почему?

– Потому что я верю, ты пытаешься что-то делать со звуком. Временем. Я прав?

– Полагаю, что да.

– Я предпочитаю таких людей тем, кто пытается что-то делать с банкнотами и монетами, популярностью и властью.

– Джинни говорит мне, что вы очень влиятельный человек.

– В каком смысле?

– Вы пишете. Говорите.

– Я влиятельный не потому, что пишу или говорю. Если у меня и есть какое-то влияние, то лишь потому, что я слушаю.

– Тогда почему вы не с вашими друзьями, не на приеме?

– Они работают, пусть это и немного раздражает твою тетю Лейси. Люди искусства и богачи нужны друг другу. Искусство не существует в вакууме. И не развивается в бесклассовом обществе. Люди искусства нуждаются в богачах, которые, без ущерба для себя, могут их поддержать. А богачи нуждаются в людях искусства, чтобы те показали им, как надо жить в данном времени и пространстве. И только вместе они создают то, что называется культурой. – Кончик сигареты стал ярче. – А сейчас я бы послушал тебя. Пока ты мне ничего не рассказал.

– Что бы вы хотели знать?

– Где ты спрятал эти камешки?

Скайлар промолчал.

Алекс рассмеялся.

– Исходя из твоего диалекта, сейчас ты не знаешь, смеяться тебе, плакать или доставать револьвер. Все сказано. Молчание красноречиво.

– Пожалуй, я поднимусь к гостям, – после паузы сказал Скайлар. – Вы не голодны?

– Скайлар! – Сигарета куда-то исчезла. – Я, возможно, тебе понадоблюсь. Обращайся ко мне без малейшего колебания. Договорились?

– …Договорились.