Текст книги "Скайлар в Янкиленде"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Грегори Макдональд
Скайлар в Янкиленде

Посвящается трем Джи – Джейми, Джереми и Джейсону Джонсонам с глубокой признательностью за то, что они позволили мне присутствовать при их взрослении

Глава 1

– Когда прибывает Скайлар? – поинтересовался Уэйн у своих детей.

Ответ он знал и так.

– Завтра в четыре, – ответил Джон. – Я встречу его на автовокзале.

– Автовокзале, – фыркнула Колдер. – Все ясно. Еще один Дуфус. Еще один почесывающийся, глуповатый, тянущий слова южанин с фермы. К тому же расист, я в этом уверена. Хэй, ты! – Колдер изобразила дурацкую улыбку и замахала рукой. Звякнули браслеты. – И как ты поживаешь в этот прекрасный день? Я? Знаешь, я сегодня как мул, брыкающийся в высокой траве.

– Кривляка, – обозвала Джинни старшую сестру.

Джон искоса посмотрел на отца, прежде чем спросить Колдер:

– Ты провела с Дуфусом достаточно времени, чтобы судить о нем?

– Более чем достаточно, – ответила Колдер. – От пятнадцати до тридцати секунд. Этого хватило с лихвой.

Лейси, в бермудских шортах и майке, вышла в солярий с кувшином лимонада.

По четвергам у слуг был выходной, так что в этот день семья ужинала по-простому. Иногда, глядя на мужа и детей, Лейси думала, что очень уж по-простому. Возможно, поэтому редко кто из них отсутствовал.

Уэйн, ее муж, сидел за круглым столиком в тенниске и шортах. После недавней операции на сердце он уже набрал прежний вес и подзагорел. Но вот обычное хорошее настроение так к нему и не вернулось. Трое детей, волосы которых еще не просохли после бассейна, ограничились купальниками, за исключением Джона, который нацепил еще и гарвардский галстук. Все трое хорошо загорели: от лета осталось совсем ничего. Джон окончательно оправился от мононуклеоза. Колдер – после Дня труда[1]1
  Общенациональный праздник, отмечаемый в первый понедельник сентября. После него начинается учебный год.


[Закрыть] у нее начиналась учеба на первом курсе колледжа – положила одну длинную, стройную ногу на другую. С тринадцатилетней Джинни сошел детский жирок, фигурой она уже больше напоминала девушку-подростка, а не ребенка.

Вечерний свет только подчеркивал красоту детей: ясные глаза, белоснежные зубы, блестящие волосы, загорелая кожа.

– Между прочим, – Уэйн взял второй кусок пиццы, – настоящее имя Дуфуса – Энтони Даффи.

– Скайлар ничем не похож на Дуфуса. – Из всей семьи только Джон непосредственно общался со Скайларом. В начале лета он провел несколько запоминающихся дней на «Уитфилд-Фарм» в Теннесси. Он и привез Дуфуса, который работал на «Уитфилд-Фарм», в поместье «Пэкстон лендинг», к западу от Бостона, но визит выдался на удивление коротким. – Если только ему этого не хочется. Вы же знаете, я стал свидетелем того, как он блестяще вывернулся из очень щекотливого положения. Я хочу сказать, Скайлар может прикинуться деревенщиной и продемонстрировать свою абсолютную безобидность, но, как только вы решите, что уж с ним-то проблем не будет, он бросит вас через плечо.

– Мы знаем, дорогой. – Лейси разлила лимонад по стаканам. – Мы все видели, как изменилось твое лицо за неделю, проведенную в обществе Скайлара.

– Бросит как фигурально, так и на самом деле, – улыбнулся Джон. – Я хочу сказать, на публике он может почесывать укусы клещей, но при этом насвистывая «Эротику».

– Эротику? – Джинни поморщилась. – Как можно насвистывать порнографию?

– Пожалуйста, не забывайте, что Скайлар – ваш кузен. – Тут Уэйн посмотрел на жену: – И твой племянник.

– Час от часу не легче, – вздохнула Колдер. – Я должна представлять его как близкого родственника? Я хочу сказать, с Дуфусом мне не пришлось этого делать.

Уэйн промолчал.

– Да, – ответил Джон. – И Дуфус вернулся в Теннесси, проведя тридцать шесть часов в нашей гостеприимной компании. Хотя мы встретили его очень радушно и предугадывали каждое его желание.

– А как мы могли предугадывать его желания? – спросила Колдер. – Дуфус все время смотрел в небо. Он же думал, что самолеты, летящие над ними, чрезвычайно опасны. Он боялся, что они столкнутся и обломки свалятся ему на голову.

– Кто говорит, что обломки самолетов не валятся на головы? – улыбнулся Уэйн. – И если пока они не…

– Значит, нам всем следовало ходить задрав головы, чтобы потом зацепиться ногой за ногу, папа?

– Подняв головы.

– Я так не думаю. Меня кое-что интересует и на земле.

– Юноши, – вставила Джинни. – Юноши, которые могут свалиться на тебя. Чего тебе очень хочется.

– Я заранее знаю, что Скайлар – не джентльмен, – отрезала Колдер.

– А кого бы ты назвала джентльменом? – спросил Уэйн.

– Я сомневаюсь, что он сможет съесть яйцо всмятку, – ответила Колдер, – не перепачкавшись до ушей.

– Понятно. – Уэйн бросил на дочь изумленный взгляд. – А скажите мне, мисс, как долго надо варить яйцо всмятку?

Колдер пожала плечами:

– Наверное, восемь-десять минут. Что-то в этом роде.

– Понятно, – повторил Уэйн. – Яйцо всмятку, пожалуй, не получится, зато не перепачкаешься, когда будешь его есть.

– Он знает, как быстро убить курицу, – добавил Джон. – По-джентльменски.

– А как убивают курицу по-джентльменски? – тут же спросила Джинни.

– Сворачивают ей шею.

– А-а-а-а.

– Я уверена, – Лейси присела за стол, – что, как только Скайлар начнет учиться в музыкальной школе Найтсбриджа и поселится в той комнате, что снял для него Джон, он сам найдет себе друзей.

– Значит, нам не придется часто его видеть? – радостно воскликнула Колдер.

– Здесь будет его дом на чужбине, – провозгласила Лейси. – Ваш отец и отец Скайлара – братья. О чем ваш отец не устает нам напоминать. Поэтому он и сказал сегодня о приезде Скайлара.

– Стоит ли нам наловить блох и клещей и разбросать их по двору, чтобы Скайлар почувствовал себя как дома? – спросила Джинни. – А как насчет нескольких коровьих лепешек на лужайке? Мы сможем стать законодателями моды. И «Нью-Ингленд тренд» вновь напишет о «Пэкстон лендинг».

– Нам также следует завезти змей, – добавил Джон. – Медноголовок, водяных щитомордников, гремучих. Не помешают волки и койоты. Но главное, не забыть тварипопари.

– Что такое тварипопари? – спросила Джинни.

– Не дай тебе бог столкнуться на узкой дорожке с тварипопари, – предупредил Джон младшую сестренку.

– Не думаю, что вы правы в своей предубежденности против Юга, – заметил Уэйн. – Или южан. Ваш отец – южанин. Вы относитесь ко мне с предубеждением? Вот Колдер, без всяких на то оснований, предположила, что Скайлар – расист. Ты же не можешь этого знать. Или меня ты тоже считаешь расистом?

– Почему ты уехал с Юга? – спросила Колдер отца.

– Не видел возможности реализовать себя. В то время. Когда уезжал.

– Ты больше там не бывал, – напомнила Лейси.

– Нет, не бывал, – согласился Уэйн.

– А как выглядит Скайлар? – спросила Джинни старшего брата.

– Девять футов роста, две головы, ступни по метру длиной…

– Отлично, – воскликнула Джинни. – Нам не придется одалживать ему лыжи.

Джон рассмеялся:

– Я сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь Скайлара Уитфилда на лыжах. Он может ходить только по влажной от росы траве.

– Здорово! – покивала Колдер. – Значит, мы не приглашаем его на Рождество в Вэйл.

– Между прочим, парень он очаровательный, – продолжил Джон. – По крайней мере, женщины его любят. Даже чересчур. И он может играть на трубе как никто другой.

– Конечно, – хмыкнула Колдер, – но я уже слышала «Когда святые идут в рай».

– Я надеюсь, юный Скайлар не решит, что наш ежегодный прием по случаю Дня труда устроен в его честь, – вставила Лейси.

– Тетя Моника и дядя Дэн пригласили гостей по случаю моего приезда, – напомнил Джон.

– Я не собираюсь утверждать тут традиции Юга. Какими бы они ни были.

– Их действительно трудно понять, – пробормотал Джон. – На Юге можно вышибить кому-то мозги, но только по-доброму, с наилучшими намерениями.

– Именно таким, по моему разумению, и должен быть джентльмен, – улыбнулся Уэйн.

– Естественно, – откликнулась его жена.

– Что я хочу сказать, ни у кого из вас нет причин для предвзятого мнения о вашем кузене Скайларе. Вы даже его не знаете.

– Но, Уэйн, ты же так мало интересовался своим племянником!

– Виновен, – признал Уэйн. – Семья моего брата не играла особой роли в нашей жизни.

– Вот я отношусь к нему без предубеждения. – Джинни взяла пятый кусок пиццы. – Мне понравился Дуфус. Такой забавный. Правда, я не понимала многое из того, что он говорил.

– Может, оно и к лучшему, – потянулась за пиццей и Колдер. – Я, к сожалению, кое-что разобрала.

– Уэйн, ты сможешь заехать завтра в банк и взять мой комплект с тиарой? – спросила Лейси.

– Неужели ты опять наденешь ее? – улыбнулась Колдер.

– Конечно, – ответил Уэйн.

– Она пойдет к моему вечернему туалету, который я заказала в Лондоне в июне.

– Он прибыл? – спросила Колдер.

– На прошлой неделе.

– Ты нам его не показала, – упрекнула мать Колдер.

– Покажешь после ужина? – спросила Джинни.

– Если ты когда-нибудь перестанешь есть, – ответила Лейси.

Уэйн повернулся к сыну:

– Прибытие вечернего туалета вызывает куда больший интерес, чем приезд близкого родственника.

– Наверное, нам придется мириться с присутствием на приеме Алекса Броудбента, – вздохнула Лейси. – И его флотилии.

– Никуда от них не денешься, пока он живет в нашем рыбачьем домике.

– Его окружение что паразиты.

– Я думаю, кроме как за чужой счет, ему их не прокормить.

– Алекс – умница, – вставила Колдер. – Он вызывает интерес. Все читают его колонку в «Стар».

– Поэтому люди и должны видеть его самого и его зануду-жену? – спросила Лейси. – Особенно если они приходят в гости к нам? Я бы предпочла сдавать рыбачий домик менее интересному человеку. К примеру, серийному убийце. Может, он, как обычно, припозднится.

Уэйн засмеялся.

– Его появление неизбежно. Как Седьмого флота.

– Он извинится передо мной, скажет, что не смог отделаться от своих гостей.

– Он и не смог, – вступилась за Алекса Джинни.

Уэйн встал из-за стола, потянулся. При слугах он такого себе не позволял.

– Я, например, с нетерпением жду встречи с племянником. Не сомневаюсь, будет весело.

– Скайлар нас повеселит, это точно, – кивнул Джон. – Как сверчок в трусах.

* * *

– Нет. Я не хочу, чтобы ты это делал.

– Делал что?

– То, что делаешь рукой.

– Какой рукой?

Джонеси схватила Джона за запястье, с силой крутанула.

Джон такой резкой реакции не ожидал.

– Ох! А, этой рукой. – Он потер наказанное запястье, надеясь, что растяжения удалось избежать. – А что такого плохого я делал?

– Терся большим пальцем под моим лобком.

– А-а. Тебе не понравилось?

– Нет.

– Извини.

В пятницу, вскоре после ленча, они лежали обнаженные на односпальной кровати Джона в его двухкомнатных апартаментах «А-15» в гарвардском общежитии Колдер-Хауз.

На какое-то мгновение они оторвались от любовных утех.

– Однако, – добавил Джон.

– Смотри, не потеряй.

– Что не потерять?

– Твой энтузиазм.

– Я, э…

Джонеси отпустила ему оплеуху, достаточно увесистую.

Обычно во время учебного года они встречались по пятницам во второй половине дня, то ли у Джона, то ли у Джонеси, по другую сторону коридора, и тут же залезали в кровать. Джонеси говорила, что это позволяет стравить лишнее давление перед уик-эндом.

В каникулы они виделись где и когда придется, безо всякого расписания.

В четверг вечером Джон позвонил Джонеси и попросил перенести встречу на более ранний час, потому что в четыре часа приезжал его кузен. Поскольку занятия не начались, Колдер-Хауз еще не открылся для студентов. Джона пустили под тем предлогом, что он купил книги в гарвардском магазине и хочет оставить их в общежитии.

– Хватит болтать. – Джонеси улеглась на него. – Делай, что я говорю.

Джон перекатился на Джонеси.

Джонеси скинула Джона на пол.

– Эй! – На полу Джон приподнялся на локтях.

Пальчики Джонеси играли его волосами.

– Теперь ты будешь хорошим мальчиком?

– Я не знаю.

– Конечно же, будешь.

– Когда мы что-нибудь будем делать по-моему?

– Никогда, – честно ответила Джонеси. – А теперь возвращайся.

Джон снова залез на кровать. И на Джонеси.

– А теперь делай то, что я говорю. Ни больше и ни меньше!

* * *

– Вот что я тебе скажу, Джон. Ты холодный.

– Что ты имеешь в виду?

Пот выступил на верхней губе и шее Джонеси.

Кожа Джона оставалась прохладной.

– Разве ты не счастлив? – спросила Джонеси.

– А ты не думаешь, что все может быть лучше для нас обоих, если ты позволишь мне внести и свою лепту в акт совокупления, помимо чисто механических движений то ли снизу, то ли сверху? – спросил Джон.

– Ты хочешь сказать, если я разрешу тебе делать то, что тебе хочется?

– Да. – Джон коснулся двух своих ребер, на которых откуда-то появился синяк. – Именно об этом я и толкую.

– Господи. – Джонеси встала, направилась к стулу, на котором лежали ее бюстгальтер, трусики, юбка и блузка. – Кто знает, что это может быть?

– Что это ты делаешь?

– Хочу одеться.

– Но еще половина третьего. Разве ты не поедешь со мной на автовокзал?

– Забрать твоего тренькающего на гитаре кузена?

– Скайлар играет на трубе.

– Невелика разница. Или умение играть на трубе – достижение? – Джонеси сбросила выглаженные шорты Джона на пол. – У меня есть дела.

– Какие?

– Неважно. Охота мне была ехать на автовокзал! Или ты думаешь, что я жду не дождусь сказать «Добрый день» и пожать руку какому-то грубому парню, который все меряет курами и петухами, коровами и быками. Я даже могу подцепить от него ящур.

– Скайлар не грубый.

– Я встречусь с ним вечером, на обеде в «Пэкстон лендинг». – Джонеси повесила на плечо кожаную сумочку. – С нетерпением поучаствую в этом событии.

Лежа на кровати, Джон прислушивался к звуку шагов Джонеси. Вот она пересекла гостиную, вышла из апартаментов, спустилась по каменным ступенькам.

Джон предположил, что отправилась она к своему психоаналитику. Разве не к ним все теперь ходят, в любое время дня и ночи?

И психоаналитик заверит Джонеси, что ее трактовка обстоятельств, в том числе и постельных игр, правильная.

Не за тем ли ходят люди к психоаналитикам?

Глава 2

– Хэй, Джон-Тан! Как поживаешь?

– Хэй, Скайлар! Ты в порядке?

Кузены пожали друг другу руки.

В пятницу, в половине пятого после полудня, накануне Дня труда, автовокзал гудел, как растревоженный улей: разные люди перемещались по нему в разных направлениях с разными скоростями.

– Скучаю по своей собаке, – ответил Скайлар.

– По своей «сапаке». И по своей лошади, и по своему пикапу, и по своим родителям, и по Дуфусу?.. – Джон оборвал фразу. Ему хотелось сказать: «И по Тэнди Макджейн…» Покинув ферму несколько недель тому назад, Джон много думал о Тэнди Макджейн и о Скайларе, которые выросли вместе и совсем не как брат и сестра.

– И по своему ружью. – Скайлар оглядел автовокзал. – Разве тут не найдется людей, которых стоит отстрелять?

– Да, найдется.

– Кто эти странного вида мужчины, что сидят на той скамейке у стены? Они никуда не едут. Багажа при них нет. И едва ли кто захочет приехать к ним.

– Они ищут курочек, чтобы общипать их.

– О чем ты? Каких курочек?

– Вроде тебя.

– Не понял, кузен.

– Выискивают убежавших из дома юношей и девушек, которых можно посадить на иглу и отправить на панель.

– Ты серьезно? И им разрешают тут сидеть?

– Это свободная страна. Страна равных возможностей. Свободного предпринимательства. Или ты этого не слышал?

– Ну… – Скайлар поставил на пол большой отцовский чемодан, чтобы пожать руку Джону. Во второй руке он держал трубу. – Хоть моя труба со мной.

– Эй, Скайлар! – Мужчина, проходя мимо, хлопнул Скайлара по плечу. – Удачи тебе, сынок!

Джон нахмурился.

Девушка-подросток, потенциальная курочка, похлопала накладными ресницами и сказала:

– Еще увидимся, Скайлар.

– Что это все значит? – спросил Джон. – Откуда эти люди знают тебя?

– Видишь ли, путешествие выдалось долгим, более чем долгим. Когда мы миновали Вашингтон, округ Колумбия, кто-то спросил, умею ли я играть на этой штуковине… – Скайлар поднял футляр с трубой.

Пожилая женщина остановилась. Ослепительно улыбнулась Скайлару.

– На трубе ты играешь потрясающе, Скайлар.

– Благодарю вас, мэм.

– Так ты дал в автобусе концерт?

– Поэтому автобус и запоздал. Водителю очень понравилась миниатюра, которую я назвал «Серенада Саре». Так что извини, что заставил тебя ждать.

– Не думаю, что я ее слышал.

– Хочешь, чтобы я сыграл ее тебе прямо сейчас?

– Не здесь, Скайлар. – Пожилая пара остановилась, чтобы пожелать Скайлару удачи. Пригласила его в их кафетерий в Дорчестере на бостонский кремовый торт. – Скайлар, ты уже знаешь в Бостоне больше людей, чем я, а я живу тут с рождения.

Скайлар пожал плечами:

– Никогда не встречался с бостонцами.

– Что ж… – Джон хлопнул кузена по плечу, – это дело поправимое. – Джон подхватил чемодан. – Тебе предстоит встретиться со множеством бостонцев.

– Ты знаешь, что я выиграл дерби с выбыванием? – спросил Скайлар, следуя за Джоном к выходу из автовокзала.

– Нет. Эти новости до нас не дошли.

– Выиграл. После того как Дуфус вернулся от вас, мы начали вместе готовить к дерби ту старую развалюху. Спонсировала нас миссис Даффи. Мы разрисовали всю кабину надписями «ХОЛЛЕР», рекламируя ее заведение.

– Этот великолепный культурный и общественный центр округа Гриндаунс.

– Да. Ее пивную. Мы выиграли двести пятьдесят долларов.

– А сколько денег ушло на подготовку автомобиля, включая стоимость запчастей и вложенного труда?

– Ну, может, с тысячу.

– Что ж, типично южный подход.

– На дерби рулил я, – продолжил Скайлар. – Дуфус почему-то боялся, что машина загорится. Сказал, что его толстый живот не пролезет в окно, если придется срочно вылезать из кабины, а дверь заклинит.

– Отлично. Значит, ты сможешь отвезти нас домой. – Джон протянул Скайлару ключи от автомобиля.

– Постой, Джон-Тан.

Джон стоял на мостовой.

– В чем дело?

– Ты идешь через дорогу, по которой машины едут в разные стороны. – Скайлар взглянул в сторону перекрестка. – Разве в этом городе нет знаков «Стоп»?

– Это называется «бег с препятствиями». – Джон двинулся дальше с чемоданом в руке. Крикнул через плечо: – В Бостоне это спорт номер один. Более популярный, чем бейсбол, футбол и хоккей, вместе взятые.

– Уф! – Следом за Джоном Скайлар ступил на мостовую. Поднял руку, предлагая машине остановиться. Она не остановилась. Водитель сердито нажал на клаксон и чуть ли не впритирку объехал Скайлара.

– Чего стоишь? – крикнул ему Джон. – Ты даешь им слишком много шансов раздавить тебя.

Чуть не врезавшись в багажник проезжающего автомобиля, Скайлар метнулся через дорогу.

– О боже, боже, Джон-Тан! Неужели эти люди не знают, что такое хорошие манеры? Разве они не видели, что ты несешь большой тяжелый чемодан? – Джон положил чемодан на заднее сиденье компактного автомобиля с откидным верхом, припаркованного у знака «Стоянка запрещена». – Что это за машина?

– «БМВ».

– Кто одолжил тебе такую роскошную машину?

– Ты что-то вспотел, Скайлар.

– Да. Еще как. И дело не в жаре. Это «бег с препятствиями», которому ты взялся меня обучать. По крайней мере, на дерби с выбыванием меня защищал металл. А здесь у меня лишь две ноги да дрожащие колени.

– Эй вы, молодые говнюки! – Здоровяк выскочил на тротуар с автостоянки. – Вы видите этот знак?

– Почему он так обращается к нам, Джон-Тан?

– Не обращай на него внимания.

– Но в нем добрых двести шестьдесят фунтов, Джон-Тан.

– Вы перекрыли мой въезд! – Мужчина пнул передний бампер. – Молодые богатые говнюки!

– Отец моего кузена, возможно, богат, – Скайлар начал нарочито тянуть слова, – но я, сэр, деревенский парень из округа Гриндаунс, штат Теннесси.

– Ваша стоянка была забита до отказа. – Джон сел на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу.

Скайлар все стоял перед мужчиной.

– Мне искренне жаль, мистер, если мой кузен причинил вам некоторые неудобства. Но я уверен, что сознательного желания нанести вам урон у него не было.

– Чего?

– Как нам перед вами компенсироваться?

– Чего? – Мужчина явно страдал косоглазием. – Дай мне двадцать баксов.

Мужчина протянул руку.

Скайлар ее пожал.

– Скайлар! – крикнул Джон.

– Мистер, когда вы так смотрите, у меня отпадают последние сомнения в том, что в вас течет кровь Каллинов.

– О чем ты говоришь? Какая еще кровь Каллинов?

– Вы случайно не родственник семьи Каллинов из округа Гриндаунс, штат Теннесси?

– Ты что, рехнулся?

– У вас такой же разрез глаз. И косите вы также. Я же вижу. И Каллины тоже склонны к полноте.

– Моя бабушка, – неожиданно вспомнил здоровяк. – Ее девичья фамилия Коллинз.

– Совершенно верно, – покивал Скайлар. – Фамилии на Юге произносят и так и эдак. Каллин, Коллинз – это одно и то же. Очень рад с вами познакомиться.

– Ты знаком с семьей моей бабушки?

– Конечно же. Терри Каллин на прошлых выборах боролся за пост дорожного комиссара. Мы голосовали за него.

– Он победил?

– Нет, сэр, к сожалению. Мы голосовали за него, но, полагаю, наших голосов не хватило.

– Будь я проклят! Ты знаком с моими родственниками, о которых я ничего не знаю. Да, моя бабушка родом из тех краев, откуда приехал и ты. Ты живешь около Арканзаса?[2]2
  Штат Арканзас граничит со штатом Теннесси.


[Закрыть]

– Совершенно верно, сэр. Бываем там регулярно. Да, Каллины – отличная семья. Без Каллинов у нас бы закрылись оба продовольственных магазина.

– Скайлар! – прорычал Джон. – Садись в этот чертов автомобиль!

– Мой кузен очень нетерпеливый, – вздохнул Скайлар. – Пожалуйста, извините его.

– Дорожный комиссар… Будь я проклят! – Здоровяк закрыл дверцу автомобиля, когда Скайлар сел за руль. – Сможешь зайти ко мне и поговорить об этом, а, парень?

– Хорошо, сэр. Я постараюсь. Обязательно постараюсь.

– Эта автостоянка принадлежит мне.

– Отлично. А у Тайлера Каллина магазин спортивных товаров в Кросстриз.

– Так он, наверное, мой кузен?

– Наверняка. Тот же разрез глаз. И косите вы одинаково. Наверное, нам пора ехать, а не то моего кузена хватит удар.

– Скайлар…

– Я скажу моим детям, что встретил человека, который знает моих родственников. Подожди минуту. Я освобожу вам дорогу.

Здоровяк вышел на мостовую. Автомобили огибали его по широкой дуге.

Скайлар вырулил на свободную полосу. На медленной скорости обернулся, помахал рукой мужчине.

Джон пристально смотрел на кузена.

– Скайлар… Как ты это сделал? Ты все выдумал?

– Нет, сэр. Отнюдь. Ух! – Скайлар резко затормозил. – Едва не врезался. Это что, такси? Видишь ли, Джон-Тан, если с детства растешь среди коров и быков, лошадей и собак, то поневоле учишься замечать схожие черты. У этого мужчины точно глаза Каллинов. Это так же верно, как и то, что бог создал репу. Даже прищур тот же.

– Ты говоришь о генетике. Мой бог, ты говоришь о генетике.

– Это баптистская церковь?

– Была церковь. Теперь тут кинотеатр.

– У Каллинов необычный разрез глаз. Я узнаю Каллина где угодно. Ты обратил внимание на его глаза?

– В округе Гриндаунс действительно живут Каллины?

– Конечно. Фу! Эта идиотская дорога пересекается с нашей под таким странным углом!

– Перестань тормозить. Ты сломаешь мне шею.

– Вон та церковь. Тоже баптистская?

– Это магазин. Тут продают электронику.

– Теперь ты узнаешь Каллина, если увидишь его, не так ли? Запомни, что худых среди них не было, за исключением Эдци. Она раздобрела лишь после замужества. А пока она не встретилась с Тилбертом, все звали ее «бедняжка Эдди». Слушай, этот грузовик чуть не проехал прямо по нам, словно нас тут и не было.

– На светофоре поверни направо.

– Нет, сэр, дальше я не поеду. С меня хватит.

– Тут нельзя останавливаться. Мы же в транспортном потоке.

– Едва ли я выиграю двести пятьдесят долларов на этой бостонской дороге… Ты со мной согласен, Джон-Тан?

– Скайлар, по крайней мере, перейди в крайнюю правую полосу.

– Они меня не пустят. До сих пор я ни с кем не столкнулся лишь потому, что я – правоверный баптист.

– Боже ты мой, Скайлар!

Джон выскочил из кабины, обежал «БМВ» сзади, открыл дверцу со стороны водителя.

– Двигайся!

Скайлар сидел, закрыв глаза. Пот градом катился у него по лицу.

Игнорируя негодующие гудки, Скайлар произнес:

– Джон-Тан! Пока мы едем, ты уже второй раз употребил имя Господне всуе:

– Скайлар, ты кого хочешь выведешь из себя. Двигайся, а не то я дам тебе такого пинка, что ты вылетишь отсюда…

Скайлар посмотрел на кузена:

– В лучший мир?

– В чертов округ Гриндаунс!

– Я начинаю думать, – пробормотал Скайлар, перебираясь на пассажирское сиденье, – что разница между лучшим миром и округом Гриндаунс не так уж и велика. Все лучше, чем твой Бостон.