Текст книги "Сильвия"
Автор книги: Говард Фаст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава VI
Официант унес тарелку, к которой я и не притронулся.
– Вы же ничего не ели, – заметила миссис Филлипс, разглядывая меня своим отстраненным, холодным взглядом, пока я что-то бормотал об отсутствии аппетита. – Любовь… да, мистер Маклин, любовь непостижима, вы не думаете?
– Мне судить сложно, я ее не знал.
– Совсем?
– Кажется, у Марка Твена сказано, что христианство замечательная религия, если держаться от нее в стороне. Вот для меня и любовь то же самое, миссис Филлипс. Понимаю, она, вероятно, самое ценное, что создано цивилизацией, но только понимаю – абстрактно.
– Ну, мне вы можете не объяснять.
– А когда смотришь со стороны, видишь, сколько тут еще и пошлости, грязи, гадости, уж лучше и не распространяться на такие темы.
– Стало быть, любви вы не знали, мистер Маклин?
– Нет.
– А как же Сильвия?
– Вы забываете, что я ни разу ее не видел, миссис Филлипс.
– А почему? Вам запретил с ней видеться ваш работодатель?
– Вы очень проницательны.
– Да что вы, мистер Маклин. Я ничего особенного собой не представляю, а вот повезло мне в жизни больше, чем Сильвии. И в первую очередь в том, что была у меня такая подруга, как она. Вы, наверное, задумались, права она была или не права, когда вот так надула Переса? Я вам скажу по совести, и неважно, что из этих денег был оплачен мой счет за пребывание в больнице. Времени много прошло, могу уже судить объективно. Я бы на ее месте сделала точно так же, если бы выдержки хватило. Хотя выдержка у меня не такая сильная, как у нее.
– Что вы, я вовсе не собираюсь судить Сильвию.
– Тех, кого любим, нам судить сложно, это правда. Меня этому муж научил. И многому другому, и я очень ему благодарна, потому что, когда мы встретились, мне такие уроки страшно были нужны. Познакомились мы в больнице, когда я на поправку пошла. А у него там жена умерла от рака. Не скажу, чтобы он се особенно любил, но все же прожили они немало вместе, так что сознание вины перед ней долго его угнетало. Вы как считаете, вам дано разбираться в людях, мистер Маклин? Вот увидели меня нынче утром первый раз в жизни, сразу поняли, какая я? Или подумали: ну ясно, из этой стервы слова не вытянешь, ничего не сделает, чтобы мне дело облегчить? А ведь дело-то трудное.
– У меня, миссис Филлипс, легких дел не бывает, то есть приятных, точнее говоря.
– А почему, мистер Маклин?
– Тоже выдержки не хватает. У Сильвии она была, а у меня не очень.
– Не верю я вам, мистер Маклин. Мужчины вечно так… Смотрите, дескать, я, конечно, мерзавец, но мне есть оправдание, так как я сам себя считаю мерзавцем и прямо об этом говорю. Только меня на этом не проведешь, мистер Маклин. Дешевые приемчики.
Я пожал плечами.
– Тогда что вас побудило обо всем мне рассказать?
– А то, что мне вы показались гораздо лучше, чем сами о себе думаете, мистер Маклин. По-моему, у вас голова нормально устроена и сердце не окаменело, да и вообще мне кажется, вы не просто так этим делом занимаетесь.
– А как?
– Да из любви к Сильвии, вот как.
– А что, это важно?
– Разве нет? Вам, конечно, виднее.
– Сильвию и до меня многие любили.
– Вы так считаете? – печально переспросила она. – Не знаю, что это за любовь. Вот так, что ли: «Ах, какая душка, вот бы с кем всю жизнь в браке прожить». В шестнадцать лет такое чувство самое обычное – и у девчонок, и у мальчиков. А потом мальчикам, глядишь, уже сорок, уже пятьдесят, и виски у них седые, а по сути-то ничуть они не изменились, – и вот это, мистер Маклин, вы называете любовью? Тогда вам не со мной на эти темы надо толковать. Я любовью торговала. Я профессионально ею занималась. Знаю, что она такое, – гадость, вот и все, как ни верти, а гадость. А вы говорите, что Сильвию многие любили – да кто же, помилуйте, душу-то ее любил, кто полюбит, храни ее Господь!
– А вам кажется, я понял ее душу?
– Немножко. Но лучше, чем совсем не понимать.
– А как тот – мой работодатель?
– Да провались он! Эка невидаль: ну, была проституткой, а теперь нет. Или вы тоже считаете, что ее прошлое так важно, мистер Маклин?
– Стараюсь поменьше об этом думать. Я ведь частный детектив, которому приходится вечно медяки пересчитывать, в кои-то века прилично платят за мою работу. А Сильвия, кстати, тоже теперь богатая женщина.
– Значит, на ваш взгляд, проститутке легко стать богатой? Да вы откуда набрались таких идей, мистер Маклин?
– Не знаю. Я про этот мир вообще почти ничего не знаю.
Глава VII
С той ночи прошел почти год, Сильвия трижды меняла работу. Сначала была продавщицей в универмаге на Пятой авеню, ушла через четыре месяца. Почему – об этом Джейн Бронсон так от нее и не узнала, хотя платили там и в самом деле неважно, да и работа была тоскливая. Затем пять недель проработала в школе иностранных языков, представив сертификаты, свидетельствовавшие, что она окончила колледж. Эти сертификаты проверили, что и с работы ей пришлось уйти. Месяца через два Сильвия подыскала работу в большом магазине, торговавшем пищевыми концентратами. Вскоре заболел управляющий, и ему пришлось уйти. Сильвии предложили его место, она согласилась и проработала месяца полтора, но потом тоже ушла.
Все это время она изучала маркетинг. Посоветовал ей заняться этим муж Джейн, тот самый Херберт Филлипс, мужчина чуть за сорок. Бывая у них дома, Сильвия с большим интересом слушала про его фирму, где он занимал должность старшего маклера. Умела она вытаскивать из людей то, что ей было нужно, и Херберта вытрясла, как он ни упрямился, считая, что незачем докучать двум очаровательным молодым женщинам такими скучными материями – проценты, страховки, вклады. А Сильвия знай себе сыплет вопросами.
Ничего не говоря Филлипсам, она записалась на вечерние курсы при университете Нью-Йорка и еще на одни – при Новой экономической школе. Кавалеров у нее не было, она ими совершенно не интересовалась. В тот бар на Мэдисон-авеню больше не заглянула ни разу. Когда Джейн несколько раз пробовала ее с кем-нибудь познакомить, Сильвия отвечала жестко:
– Усвой, пожалуйста: этим я сыта по горло. Может, со временем это изменится, а пока нет.
– Ну, а если так все пойдет, уж какое там изменится, – запротестовала Джейн. – Нельзя же всех мужчин в мире ненавидеть, Сильвия, как тебе от них ни доставалось.
– У меня никакой ненависти к ним нет, – покачала головой Сильвия. – Ну как ты не понимаешь, просто внутри что-то омертвело. Надеюсь, пройдет, а может, и нет – мужчины тут помочь не могут. И я не хочу сейчас ни с кем встречаться.
Изредка удавалось уговорить ее провести с семейством Филлипсов вечер, но при непременном условии, что ужинать будут дома. Никуда с ними идти она не желала. И вот после одного такого ужина Сильвия особенно допекла Херберта своими расспросами, так что он взмолился:
– Послушайте, Сильвия, ну зачем вам все это? Вы же не из тех, кто на биржу приходит, как на скачки или в игорный дом. Я таких женщин встречал, у них что-то с жизнью не в порядке, вот и надеются все единым махом поправить, как будто их голод какой-то преследует, а тут возьмут и насытятся.
– Откуда вам знать, а что если и я такая же?
– Нет, не верю. Да и что вам на бирже потребовалось?
– Деньги, – твердо сказала Сильвия.
– Не верю. – Филлипс улыбнулся. Сам он обитал в мире, где люди привыкли к деньгам и никогда не заводили разговор о том, до чего от них зависят. – Послушайте, вы же совсем не как все, Сильвия. В жизни не встречал человека, до того равнодушного к деньгам.
– Станешь равнодушной, когда их нет и надежды нет, что появятся.
– Ну, это еще как посмотреть. А самое главное вот что, Сильвия: биржа – это вам не золотая жила. Не надейтесь, что вот, удачно копнете и сразу миллионы на вас посыплются.
– А почему нет? – очень серьезно спросила Сильвия.
– Да уж так. Объяснить не могу, но поверьте. – Филлипс все улыбался. Был он, по словам миссис Филлипс, крупный, солидный мужчина, повадкой напоминавший медведя и, как свойственно этим не очень ловким в своих движениях людям, старавшийся держаться как можно обходительнее.
– Я все равно попробую, – не унималась Сильвия. – Вот вы говорили про акции телефонной компании, которая транзисторы стала продвигать на рынке. Стало быть, скоро приемников вообще не будет, одни транзисторы, вы ведь так считаете, да? Как эта компания называется, которая у концерна Белл перехватила производство транзисторов?
– «Транзистор инкорпорейтед».
– Да-да. И если не ошибаюсь, выпущено полмиллиона акций, которые в основном будут распространяться через вашу фирму, так? Вы же сами говорили, что через месяц акции пойдут по двойной стоимости.
– Я сказал, что предполагаю. Что из того? Просто я такого мнения, а кто-то совсем противоположного.
– Мне кажется, вы предположили правильно.
– Спасибо, Сильвия. Хотя мы от этого все равно не разбогатеем. У нас, знаете, все с большим скрипом проворачивается, вы и представить себе не можете. Прежде чем за дело браться, сколько времени со всех сторон его изучать будут. А не то бы я сам давно уже был богатейшим человеком в Америке.
– То есть у вас не все уверены в будущем транзисторов?
– Сами-то вы, Сильвия, много про эти транзисторы знаете? – Филлипс говорил с легкой насмешкой, хотя и пытаясь ее скрыть.
– Ну, маленькие такие приборчики, которые можно с собой повсюду таскать. По моему, скоро на них спрос начнется огромный.
– Возможно. Но что, если вы заблуждаетесь, Сильвия? Я с вами спорить не буду. Не буду даже отговаривать, если решитесь эти акции купить, в общем-то вряд ли так уж много проиграете, если все не так получится, как надеетесь. Но спешить я бы не стал. С вашими средствами, по-моему, лучше уж за проверенные акции держаться, дюпоновские, допустим, или джерси, или там концерн «Доу» – это фирмы могучие, все время растут, хотя и не так заметно. А «Транзистор инкорпорейтед» вроде темной лошадки. И если вы решите в них вложить…
– Уже решила, – перебила Сильвия.
Филлипс перемигнулся с женой, молча слушавшей весь этот разговор. Она только улыбнулась, ей-то было понятно, о чем думает в эту минуту Сильвия. Но Филлипс не успокаивался.
– Не спешите, Сильвия, право же, не спешите. А если так уж это для вас обязательно, позвоните мне завтра на работу, сто акций я вам устрою. Пятьсот долларов не Бог весть какие огромные деньги, в случае чего.
– Я все продумала. Не то бы не приставала к вам с этими разговорами. И нужно мне не сто акций, а больше – двадцать тысяч.
Филлипс иронически всплеснул руками. Но Джейн было не до иронии – она чувствовала, как ее начинает бить мелкая дрожь. Но остановить Сильвию, даже если бы Джейн этого хотелось, было невозможно, и миссис Филлипс это слишком хорошо знала.
– Я все продумала, – стояла на своем Сильвия.
– Ну, дорогая моя, сто тысяч вкладывать – это не шутки. Я никаких вопросов ни Джейн, ни вам не задавал, какие у вас средства, финансовые возможности и так далее. И не хочу задавать. Но знаю, что деньги вам тяжелым трудом достаются и, уж извините, таких денег у вас просто нет, это я тоже знаю. Сто тысяч для нас с вами деньги большие, даже очень большие. Огромные… – он с недоумением смотрел на Джейн.
– Знаю, – ответила Сильвия. – Я не такая уж тупая, Херберт. И не скажу, что вовсе уж нищая. У меня шесть тысяч триста долларов. Вы маклер и, надеюсь, не откажетесь мне помочь, не просто из-за наших отношений с Джейн. Так вот, завтра я вам принесу все свои деньги и попрошу сделать под них для меня заем на сто тысяч.
– Что? Быть не может.
– Я говорю серьезно.
– Господи, как это вам в голову такое приходит!
– Ну не сделаете вы, обращусь к кому-нибудь еще.
– Перестаньте, Сильвия, – пытался вразумить ее Филлипс, с трудом подавляя в себе раздражение. – Вы очень плохо все рассчитали. Да я бы и совершенно постороннему человеку такое отсоветовал, а уж тем более вам. Никто не становится богатым просто оттого, что так захотелось, в мгновенье ока. Ну не бывает так, вот и все. Да и сами подумайте, эти шесть тысяч скопить, ведь чего это от вас потребовало…
– Не надо об этом, все равно вам не понять.
– И поэтому…
– Я эти деньги не копила, – сказала Сильвия просто. – И потому мне плевать, что с ними станется, а стало быть, могу рискнуть.
– Не могу я вам позволить такую глупость сделать.
(«Вот это он зря, – прокомментировала миссис Филлипс. – Как-то по-другому надо было. С Сильвией во всяком случае, она только еще больше на дыбы встала, тем более, что от мужчины эти советы исходили». Я спросил: «А вы сами-то не могли ее удержать?» «Не хотела, так будет вернее. Пусть рискует, ей так нужно. И я себе сказала: пусть рискует»).
– Как это вы мне не позволите? – изумилась Сильвия. – Херберт, я, к вашему сведению, взрослый человек. Да вы посмотрите на меня. Не видите, во что меня жизнь превратила? Вы не на платье мое смотрите, не на то, что я разговаривать научилась, вы поглубже взглянуть постарайтесь. Я же проститутка, Херберт, да-да, профессиональная проститутка, и я этим занимаюсь с тринадцати лет. Хотите знать, откуда у меня те шесть тысяч? Один богатый клиент-бразилец дал, чтобы замять скандал, не то бы в полиции пришлось ему отвечать за то, что чуть меня не убил. Так что насчет того, что вы мне не позволите, лучше не надо.
(Кажется, я в точности запомнил слова миссис Филлипс: «Вы должны ясно понимать, мистер Маклин, что для женщины мужчина велик вовсе не тем, чем он велик для других мужчин. Можно с ним всю жизнь прожить, и только раз он сделает что-нибудь такое, что в глазах женщины действительно прекрасно, причем чаще всего это сущая мелочь. Вот как Херберт в тот вечер».)
А Херберт, кажется, ничему не удивился, выслушав Сильвию, по крайней мере, не подал ни знака. Просто посмотрел на нее задумчиво и произнес:
– Видимо, мне надо перед вами извиниться, Сильвия, да вот не знаю, как это сделать. Но поверьте, я бы очень хотел. Вы, конечно, правы, а я напрасно лез со своими советами. Пожалуйста, жду утром с деньгами. Постараемся все устроить, как вы хотите.
– Спасибо, Херберт, – ответила Сильвия. Ей вся эта сцена далась труднее, чем ему. Впрочем, ни он прежде никогда не сталкивался с людьми вроде Сильвии, ни ей не приходилось общаться с такими, как Херберт.
Глава VIII
Я расплатился и, выйдя из ресторана, мы побрели к Пятой авеню. Было около половины четвертого – за разговором прошло почти четыре часа, хотя какое это имело значение? Мне-то казалось, что прошла целая вечность. Итак, сегодня, 29 сентября, расследование закончилось: работа моя выполнена целиком.
– Ну, и как эти акции? – поинтересовался я.
В общем-то, мне это было уже все равно, просто последние недостающие нити. И спросил я всего лишь из привычки все доводить до конца.
– А вы хорошо себе представляете, что такое биржевая игра, мистер Маклин?
– Очень слабо.
– Ну, стало быть, Сильвия приобрела свои акции сроком на полгода. Когда проходит полгода плюс один день, определяется котировка и производится расчет по курсу на этот период. Владелец должен возместить полную стоимость акций на этот день тому, кто одолжил ему сумму на их приобретение. Это самый лучший способ; если бы не мой муж, Сильвии никто бы и не предложил ссуду на покупку акций, но риск, конечно, велик. За свои шесть тысяч Сильвия купила двадцать тысяч акций «Транзистор инкорпорейтед» по пятнадцать долларов штука. А чтобы через полгода просто вернуть свои шесть тысяч, нужно было, чтобы акции уже продавались по пятнадцать долларов тридцать центов.
– Неужели так и было?
– Нам тоже казалось, что затея опасная. Партнеры по фирме ругали мужа за эту операцию, потому что опасались за престиж фирмы, но он все-таки настоял, а отговаривать Сильвию и не думал. Вы следите за логикой?
– Кажется, да.
Мы свернули на площадь и немного постояли, любуясь фонтанами.
– Тут дело не в удаче было, – сказала миссис Филлипс.
– Не в удаче?
– Да, потому что удача Сильвию всегда стороной обходила. Просто она все рассчитывала, как умела. И в этой своей безумной затее тоже.
– Так чем же все закончилось?
– Ровно через полгода она продала свои акции. По тридцать шесть долларов штука. Такое на бирже случается, и даже, как ни странно, довольно часто, но чтобы новичок так точно угадал… Короче, доход Сильвии составил четыреста тысяч, триста – после налогов. Так что, все получилось. И она, наконец, вырвалась из нищеты, о чем всю жизнь грезила. Добилась-таки своего.
– Просто не верится.
– Понимаю.
– И после этого она исчезла, так?
– Месяца через четыре она уехала в Европу, мистер Маклин. Мы устроили прощальный ужин, мы понимали, что с ней творится, но как-то нельзя было про это говорить. Сами подумайте, всю жизнь одна у нее была страсть – со всем, чем приходилось жить, разделаться, и окончательно, себя доконать, вычеркнуть себя, словно и не существовала на свете, а тут…
– Вам-то она могла рассказать, что будет дальше, ведь доверяла.
– Дело не в доверии, мистер Маклин, ко мне ли, еще к кому. Ей просто надо было подвести черту и все начать заново. Совсем заново. Вот так.
Мы помолчали, но уйти и не спросить, зачем она мне все это поведала, я не мог.
– А потому что я любила Сильвию, – сказала она. – Прошу вас – без глупых домыслов. Из всех, кого я в жизни встретила до того, как познакомилась со своим мужем, она единственная ни в чем меня не попрекнула и ни разу не предала.
– Но вы не ответили на мой вопрос.
– По-моему, ответила, – возразила миссис Филлипс. – А иначе ответить не могу.
Я поблагодарил ее, попрощался, спросив напоследок:
– Если я увижусь с Сильвией и получу возможность с ней поговорить, рассказать ей про вас?
– Необязательно это делать. Сильвия обо мне все главное и так знает, мистер Маклин. Как захочет.
Глава IX
Я пошел дальше по Пятой авеню, затем по Мэдисон, Я отыскал бар, посидел там, разглядывая Бубнового короля. Чувство было такое, что перенесся в каменный век, и все тут покрыто слоями пыли. Что-то окаменевшее, но постыдное, и вдруг это разрыли, вытащили на свет и удивились – до чего же жалкое зрелище. Мне было бесконечно жаль – себя самого и того общества, к которому я принадлежу.
По пути в отель я забрал со стоянки машину, чтобы сдать ее в агентстве. Оттуда я прошел к себе пешком, купил билет на рейс в Лос-Анджелес – вечерний рейс в среду 1 октября. До этого времени нужно закончить свой отчет.
Он был дописан к вечеру во вторник: всего один экземпляр. Всю среду я сидел у себя в номере, стараясь припомнить, не упустил ли чего, и думая о Сильвии да и о себе тоже. Невеселые были мысли, и я обрадовался, увидев, что подошло время ехать в аэропорт.
Часть 10
Санта-Барбара
Глава I
На столе в моем офисе толстым слоем лежала пыль, которую я принялся смахивать носовым платком, пока не вспомнил, что всегда терпеть не мог эту привычку. Отыскал тряпку, вытер стол, шкафчик, кресло. Более или менее привел помещение в порядок.
Накопились счета, но в банке у меня кое-что еще оставалось. Я их погасил. Почта состояла, в основном, из рекламных проспектов, которые рассылают все больше с каждым месяцем. Все это полетело в корзину. Осталось пять писем.
Два из них оказались от потенциальных клиентов, всего два, так что бизнес мой не очень-то, как видно, процветает, хотя и то сказать, чаще всего со мной договаривались по телефону и приходили потолковать с глазу на глаз. Какой-то тип просил проверить родословную собаки-боксера, от которой сходил с ума его сын. Важное, видимо, дело, предлагалось пятьдесят долларов за быстрый результат. На письме стояла августовская дата, и оно полетело в корзину. Как-нибудь разобрались со своим псом, а может, он давно уж сбежал. Второе предложение было из числа самых для нас привычных. Человек писал, что, по его мнению, у жены завелся любовник, он почти в этом убежден, но хотел бы окончательно удостовериться, заплатив за это сотню долларов. Дата на этом письме – 1 сентября. И его в корзину.
Полезли в голову все те же самые мысли. Я уж говорил, что свои профессиональные качества частного детектива я ценю не слишком высоко и работа эта мне достаточно противна. Третье письмо – от 24 сентября – было от Фредерика Саммерса. Просит позвонить ему сразу по возвращении в Лос-Анджелес. Поскольку в Лос-Анджелес я вернулся всего четыре часа тому назад, подождет еще немножко.
Четвертое письмо – от профессора Коена из университета. Написано 29 сентября. Кафедра, на которой он работает, будет расширена, руководство факультета выделило ему ставку еще одного ассистента. Работа не самая захватывающая, а оклад – всего четыре тысячи в год, но если я сумею как-нибудь на такие деньги просуществовать, он бы с радостью предложил эту вакансию мне. Составлено было письмо в тоне самом располагающем, и первое, что я испытал, было чувство самой горячей благодарности, такого облегчения, что я даже потянулся к телефону. Но тут же запретил себе про это думать. Минут пятнадцать потребовалось, чтобы прийти в себя и распечатать последнее из писем.
Писала моя бывшая жена Люси Ричардс. Я знал, что она снова вышла замуж, но понятия не имел, что брак оказался – это из письма стало ясно – ужасающе неудачным. Муж ее работал по контракту на военно-морской базе в Сан-Диего. С год назад они разъехались и, как водится, он с тех пор совсем не дает ей денег, а она затеяла тяжбу, взяла юриста, только юрист этот оказался никудышным. Одно время она работала и ежемесячно платила своему адвокату по сто долларов. Но вот заболела, и теперь она в отчаянии, правда, в отчаянии, не то бы она ко мне не обратилась.
Я послал ей чек на двести долларов, тем самым практически закрыв свой банковский счет, – ладно, остается еще немного денег на расходы, как-нибудь обойдусь. Скверно, что послать больше я никак не мог, пытался объяснить это в письме, но в конце концов порвал черновики и заклеил конверт, вложив туда только чек, ничего больше.
С моими делами тем самым было покончено, к тому же приняли некую завершенность фрагменты моей жизни. Я посидел у окна, любуясь синими линиями холмов на горизонте. В самолете я спал беспокойно и теперь чувствовал себя разбитым. Уселся поглубже в кресло, ноги на столе, попытаюсь вздремнуть. Видимо, так прошло около часа. Уже полдень.
Я позвонил в офис Фредерика Саммерса. Трубку сняла та умненькая блондинка, которая умеет отличить настоящего Миро от копии. Голос у нее запоминающийся, ровный такой, но с хорошо продуманным легким акцентом; сначала выясняет, с кем говорит, и тут же подделывается под тон собеседника. По ее шкале звонящих я на одной из нижних ступеней. «Да? – сказано было явно выжидательно, и тут же: – Ах, вы тот самый частный детектив?»
– Да, Маклин.
– Мистер Саммерс хотел бы вас как можно скорее видеть, мистер Маклин.
– Когда мне явиться?
– Его сейчас нет в городе. Вернется во вторник или в среду на следующей неделе.
– Стало быть, я позвоню во вторник.
– Именно так, мистер Маклин. И пожалуйста, с утра. Если мне до этого позвонит мистер Саммерс, в таком случае он сам с вами свяжется. Вас можно застать в офисе?
– Иногда можно.
– А точнее вы не могли бы сказать, мистер Маклин?
– Как дела пойдут.
– Понятно. Секретаря у вас, значит, нет?
– Это мне не по карману. Я ведь не таков, как ваш начальник, я у него просто временный служащий.
– Может быть, вам бы автоответчик поставить?
– Был уже, но пришлось отказаться из экономии, когда я надолго уезжал. Послушайте, если мистер Саммерс просто прожить без меня не может эти несколько дней, пусть он мне телеграмму пришлет.
– Мистер Саммерс вряд ли это предложение одобрит.
– Ну, тогда, стало быть, проживет и без меня, – сказал я, вешая трубку.
Вышел из офиса, проследовал к «Гуджи» – это закусочная такая через квартал от меня, там хорошие гамбургеры, которые я сопроводил стаканом молока, яблочным пирогом и кофе. Вот я и дома. Прощай, светская жизнь, полная скитаний.
