Текст книги "Письмо не по адресу"

Автор книги: Гортензия Ульрих

Соавторы: Йоахим Фридрих
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Отправитель:ПинкМаффин

Получатель:БерриБлу

Тема сообщения:Что, прости?

Это что же означает – ещё немножко, и Камилла могла стать моей матерью?!!

После того как я прочитала твоё письмо, я тут же помчалась к отцу.

– Камилла?! – завопила я. – Камилла должна была стать моей матерью? Эта вяленая селёдка! Ты представляешь, как бы я тогда выглядела?!

Отец хоть и растерялся, но сразу отпарировал:

– Я думал, внешность для тебя не самое главное!

– Так и есть, пока я красивая.

Папа удивлённо вздёрнул бровь. Я поняла, что прокололась, и замолкла.

– Как тебе такое вообще пришло в голову? – спрашивает он наконец.

– У меня есть свои источники информации. Неужели ты думал, что сможешь скрыть такое от меня?

– Ну все эти годы вроде неплохо получалось.

Наши вопли привлекли внимание мамы.

– Вы ссоритесь? – интересуется она, входя в комнату.

Я не реагирую на вопрос и опять обращаюсь к отцу:

– Почему эта лабораторная тётка так тебя ненавидит, что хочет тебя разорить, а меня похитить?

Папа издаёт тяжёлый стон и молчит, а мать начинает ласково улыбаться.

– О, это можно легко понять, в конце концов, твой отец был помолвлен с Камиллой! – простодушно раскрывает карты мама.

Я ору, не сводя с отца возмущённого взгляда:

– И она это знает? Все, кроме меня, об этом знают?!

– Послушай, Тони, хватит так возмущаться, – сердится отец.

Я понимаю, что опять переборщила.

– Кто-нибудь мне может всё-таки объяснить, как так сложилось, что ты был помолвлен с Камиллой?

Мать тоже с интересом глядит на папу.

Наконец он произносит, несколько запинаясь:

– Твоя бабушка настаивала на помолвке, Камилла настаивала на помолвке, ну и… и… я часто был в разъездах…

– Вау, действительно хороший повод для помолвки.

– Тони, придержи язык! Ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне!

Я смотрю на мать.

– И ты это позволила?

– Я же ещё не была с ним знакома, – защищается мать. – Мы познакомились, когда он уже был помолвлен.

Весь разговор проходит как-то по-дурацки, в пылу боя я всё время вламываюсь на чужую территорию. В общем, я настолько запуталась, что даже не понимаю, чего, собственно, хочу.

Попытка номер два.

– Итак, ты расстался с Камиллой. Что произошло потом? После моего рождения Камилла пришла к моей колыбельке и, как злая фея, наложила на меня заклятие? И оно как раз сейчас исполняется, или что?

– Тони, если ты хоть капельку успокоишься, я расскажу тебе всю историю, – отвечает отец.

– Я же совершенно спокойна! – кричу я.

Целых пять мучительных минут я выпускаю пар, и лишь тогда отец начинает свой рассказ.

– Итак. Естественно, когда я разорвал помолвку с Камиллой, я чувствовал себя перед ней виноватым, хотя никогда её по-настоящему и не любил. Это была просто подходящая партия, и всем заправляли на пару моя мама с Камиллой. Не я!

Мне очень хочется презрительно фыркнуть, но я всё-таки сдерживаюсь. Папа наверняка опять обидится.

Но, Берри, правда, как мужчина может говорить, что он-де тут ни при чём, когда речь идёт о его собственной помолвке? Ладно, с другой стороны, нельзя забывать, что в этой помолвке принимала участие моя бабушка, а это объясняет многое: она может сделать так, что ты в два счёта окажешься помолвленным и даже не поймёшь, как же такое случилось.

– После разрыва, – продолжает отец, – я помог Камилле организовать лабораторию. Снабдил заказами от моей фирмы, а моя мать финансово её поддерживала и следила за тем, чтобы у неё были заказы и от университета. Казалось, что Камиллу такой вариант устроил. Но, как выяснилось, это нам только казалось. Всё это время она просто выжидала, поскольку была уверена, что мой брак с твоей матерью долго не продлится, и я всё равно на ней женюсь.

Он горько рассмеялся.

– Она, правда, все эти годы была весьма терпелива. Мы же много контактировали по работе. Пару недель назад она пришла ко мне и заявила, что её ассистент Хеберлайн сделал ей предложение. Она хотела знать, как я к этому отнесусь. «Мои поздравления», – ответил я, и тут она взорвалась. Выяснилось, что все эти годы она действительно ждала, что в один прекрасный день я к ней вернусь. Я был так шокирован, что громко рассмеялся. Видимо, этого делать не стоило. Ну а остальное ты, видимо, уже знаешь.

Мать весело резюмировала:

– Ну и что, всё ведь обошлось!

Она вдруг просияла:

– Может, кому-нибудь нужен новый чемодан? Я завтра иду за покупками. На одном моём чемодане царапина, буду искать ему замену.

Я с недоумением пялюсь на неё, и тут мне приходит в голову ещё одна важная мысль. Я опять поворачиваюсь к отцу и делаю суровое лицо.

– Мы должны обсудить ещё одно дело.

– Да, хорошо, что за дело? – покладисто спрашивает он.

Может, не следует упрекать родителей за то, что они натворили в амурных делах. Не думаю, что после этого разговора я смогу вытребовать что-то для себя. Но попытка – не пытка.

– Речь идёт о лабораторных крысах. Отпусти их на волю.

Он растерянно смотрит на меня:

– У них контракт, я не могу их просто так отпустить.

– Ну и ну, – вскрикиваю я, – у вас совсем совести нет? Кто же следит за соблюдением этих договоров? Крысиный профсоюз?

Папа опять сердится:

– Тони, я начинаю терять терпение!

Мать хочет нас утихомирить и заговорщицки шепчет отцу:

– Я сейчас же пошлю её к Клингхуберу!

– Клингхубер со мной согласится! Это же издевательство над животными!

Отец явно перестаёт что-либо понимать, но его лицо смягчается. Он тихо стонет и говорит:

– Дитя моё, объясни мне по-человечески, о чём ты теперь говоришь.

Ага, наконец-то он меня слушает.

– Я хочу, чтобы ты прекратил опыты над животными в своей лаборатории. Я считаю подлым делать крысам макияж.

Мать опять раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но я быстро выкрикиваю:

– Даже если в косметике они лучше выглядят, это не аргумент!

Мать закрывает рот.

Отец недоумённо качает головой:

– Как тебе могло прийти в голову, что в лаборатории красят крыс?

Тут он задумывается, его взгляд затуманивается, видно, что в голове у него пошла математика: цифры, цифры, сорок да сорок, делим на два…

Он бормочет задумчиво:

– Косметика для животных. Гм. Интересный рынок сбыта. У владельцев собак, гм, это наверняка будет пользоваться спросом.

– Папа! – я перехожу на визг.

Он вспоминает о моём присутствии, кивком головы отбрасывает от себя эту мысль и говорит:

– Это привычка. Так что ты там напридумывала про накрашенных крыс?

– Я ничего не напридумывала, я знаю, что ты держишь в лаборатории крыс, ты часто о них говорил. А зачем держат крыс в лаборатории?! Чтобы проводить опыты. Ты тестируешь на них свою продукцию.

Тут происходит что-то странное. Отец как-то трогательно смущается, почти что краснеет, но при этом явно старательно сдерживает смех. Проходит пара минут, прежде чем он находит в себе силы продолжать разговор серьёзным тоном.

– Это недоразумение, Тони. Наша продукция тестируется на добровольцах, которые получают за это деньги, это всё законно. Мы принципиально не используем животных.

– Честное слово?

Отец кивает:

– Честное слово, клянусь.

– Тогда что это за крысы в твоей лаборатории? Что, твои служащие держат там домашних животных?

Теперь папа начинает смущённо ёрзать и наконец тихо признаётся:

– Это была моя ошибка. Мне не следовало… Я… В общем, СЛУЖАЩИЕ и есть мои «лабораторные крысы». Когда я на них сержусь, то иногда их так обзываю. Это, конечно, неправильно, но, если честно, среди них есть парочка таких учёных заумников, которые уже просто не приспособлены к нормальной жизни. И когда они в очередной раз забывали в срок выполнить задание, я действительно расстраивался и говорил: «Эти лабораторные крысы выводят меня из себя» или что-то в этом роде. Но я имел в виду ЛЮДЕЙ, которые там работают.

Смысл его слов дошёл до меня не сразу: я хочу сказать, я была так зациклена на том, чтобы раскрыть скандальную аферу, что не могла вот так сразу усмирить свой боевой дух.

– Да, но… – начинаю я, лихорадочно вспоминая, какая ещё заноза не даёт мне покоя. Наконец, к счастью, вспоминаю: – А свиньи! Там же свиньи на беговых дорожках! Они тебе зачем?

Папа пожимает плечами:

– Я об этом ничего не знаю.

– Позвони Камилле и заставь её объясниться! – требую я.

Он опять начинает раздражаться:

– Тони, ты никак не можешь понять: тебе пора угомониться и нельзя разговаривать со мной таким тоном.

– А что такого, в конце концов, она же твоя… – Тут я замолкаю на полуслове, потому что мне приходит в голову идея получше. – Ладно, забудь, я позвоню бабушке.

Но папа не выглядит окончательно успокоенным. Уходя из комнаты, слышу, как он ворчит мне вслед:

– С радостью забыл бы об этом разговоре.

Вот. Так что теперь буду звонить бабушке, и пусть она освободит свинюшек. И наконец мир и покой вернутся в этот дом. Как ты отнесёшься к тому, чтобы встретиться и отпраздновать это событие?

Приветы,

МАКС

Отправитель:БерриБлу

Получатель:ПинкМаффин

Тема сообщения:Встретиться? Давай!

Привет, МАКС!

Ну разумеется, я хочу с тобой встретиться! Давай решим где. Может, я приду к тебе? Для меня это был бы идеальный вариант. Ваш дом я уже знаю, не так ли?:) Могу принести гонорар Кулхардта и твою копилку, которая всё ещё стоит у меня в комнате, напоминая о том приключении. Мне, если честно, немного некомфортно находиться в доме, набитом деньгами (учти, здесь нет ни сигнализации, ни охранников:)).

Так что до скорого!

Берри

Отправитель:ПинкМаффин

Получатель:БерриБлу

Тема сообщения:Всё в шоколаде. Мир, дружба, пироги

Итак, всё в порядке. Поговорила по телефону с бабушкой. То есть я хотела поговорить, но когда начала пересказывать всю эту лабораторно-свиную историю, она меня прервала:

– Матильда, у меня такое ощущение, что твой рассказ не из коротких. Ты знаешь, как я отношусь к долгим телефонным разговорам?

– Да, бабушка: «Телефон предназначен исключительно для коротких сообщений касательно сути дела, он служит для назначения встреч и немногословных отказов от таковых, хотя последнее крайне невежливо», – повторила я как попугай ту бредятину, которую вынуждена выслушивать с детства.

И, как хорошая девочка, присовокупила её любимую заключительную фразу:

– Телефонный разговор не в состоянии заменить личного общения, во время которого физическое присутствие реципиента играет значительную роль в успешном донесении сути при обмене мнениями.

– Именно так, дитя моё. Ты знаешь, чего я от тебя жду.

– Конечно, бабушка, я приеду, – ответила я послушно и собралась в путь.

Когда я приехала, в гостиной всё было готово для небольшого кофейного приёма. Я было собиралась выложить всё прямо с порога, но она меня перебила:

– Для начала войди, сядь, и мы за чашечкой кофе поболтаем о делах, которые тебя беспокоят.

Бог ты мой, если бы мне пришлось сообщить ей о том, что её дом охвачен огнём, всё благополучно успело бы сгореть, прежде чем она дала бы мне слово сказать!

Но хорошо, раз мне кое-что было от неё нужно, пришлось следовать её правилам.

На столе были разложены пирожные всевозможных сортов. А для меня, как всегда, вместо настоящего кофе – солодовый кофейный напиток от «Катрайнер».

– Пирожные из кафе «Кранцхен»? – спросила я взволнованно.

– Разумеется, из кафе «Кранцхен», я бы ни за что не стала заказывать их в другом месте.

– А я познакомилась с парнем, который работает в этом кафе, – выпалила я.

Как-то забавно получилось, что ваши пирожные лежали на столе моей бабушки: такое ощущение, как будто это мы с тобой встретились.

– Он симпатичный? – поинтересовалась бабушка.

– О да, ужасно.

– Где вы познакомились?

Я задумалась.

– Ну если точно, мы ещё не знакомы в полном смысле этого слова, мы просто дружим. Но зато здорово дружим.

Бабушка удивлённо посмотрела на меня.

– Вы дружите, но при этом не знакомы друг с другом?

Я рассмеялась: звучало и вправду странновато.

– Да нет, мы очень много пережили вместе, но мы ещё ни разу не встречались.

Бабушке это ничего не объяснило, и она спросила:

– Это и есть та проблема, о которой ты хотела со мной поговорить?

Я помотала головой:

– Нет, с Берри у меня нет проблем.

– Берри? Так зовут юношу? С которым ты дружишь? Которого ни разу не встречала? Но с которым ты уже много пережила?

Я терпеливо кивала в ответ на все её вопросы.

– Ты регулярно посещаешь этого Клингхубера?

– Да.

– Вот в этом всё дело! Я часто говорила твоей матери, что психотерапевты – опасные люди!

– По-моему, кафе родителей Берри пользуется большой популярностью, – попробовала я сменить тему.

Бабушка тут же на это клюнула.

– Очень старательные и трудолюбивые люди, я имею в виду его родителей. Старой закалки. Весьма приятные, – заметила она.

Я осмотрела ассорти на столе.

– А у тебя есть здесь «Клёцки валькирии»?

Взгляд бабушки стал несколько осуждающим.

– Пробовала однажды. Они не показались мне достойными моих приёмов.

Понятия не имею, что она этим хотела сказать, но я кивнула и задумалась над тем, как бы теперь половчее ввернуть тему лабораторных свинюшек.

К счастью, она сама дала мне повод начать об этом разговор.

– Что ж, светский разговор у нас уже был, теперь можешь переходить к своему вопросу, Матильда.

Я так долго сдерживалась, что безо всяких предисловий выпалила:

– Освободи свиней!

Бабушка была – не побоюсь этого слова – ошеломлена.

– Вынуждена попросить тебя, Матильда!.. – возмущённо произнесла она.

Проблема была, видимо, в том, что я играла не по её правилам.

– Будь добра, полными предложениями и в хронологическом порядке.

Итак, я начала рассказ заново.

– В лаборатории Камиллы Марципан в качестве подопытных животных содержатся две свиньи. Они с головы до ног увешаны проводами, и их заставляют целыми днями нестись по беговой дорожке, – сообщила я.

– Это же просто возмутительно! – воскликнула бабушка.

Она позвонила в колокольчик и велела горничной принести телефон. Потом набрала номер лаборатории.

– Будьте добры госпожу профессора Марципан.

Когда трубку взяла Камилла, бабушка сказала:

– Дорогая, я слышала, что ты держишь в своей лаборатории двух свиней. Не могла бы ты незамедлительно отвезти их на ферму, чтобы они могли вести жизнь, предназначенную им природой?

Камилла что-то ответила, и бабушка кивнула.

– Благодарю. Заходи как-нибудь на чашечку кофе, дорогая.

Вот это мастерство – короткий, но эффективный телефонный разговор! Вау!

Бабушка положила трубку и улыбнулась мне:

– Теперь ты спокойна, дитя моё?

– Полностью! Огромное спасибо, бабушка, – воскликнула я.

При нормальных условиях (то есть если бы у нас была нормальная семья) я бы её обняла. Но, полагаю, бабушка не одобрила бы подобного душевного порыва.

– Countenance, Матильда, countenance, – говорит она частенько, что означает: «Сдерживай проявления любых чувств».

– И ты уверена, что она это сделает? – спросила я.

Тут бабушка совершенно непонимающим взглядом воззрилась на меня.

– Без сомнений, я же об этом попросила!

Гм, тут бабушка права. В её вежливой манере есть действительно нечто исключающее мысль о неповиновении.

Я просияла и удовлетворённо откинулась на спинку кресла; мир и покой в моей душе были восстановлены.

– Какие новости? – весело поинтересовалась я. – Недавно прочитала эссе о Ницше [41]41
  Ницше Фридрих (1844–1900) – немецкий философ.


[Закрыть], это было чрезвычайно интересно… – И мы ещё часик поговорили как настоящие светские дамы.

Теперь я дома. Думаю, наконец пришло время нам встретиться! А то у нас с тобой не отношения, а сплошной абсурд (не обижайся, но так и есть!). Примечательно, что это пришло мне в голову только тогда, когда я попыталась рассказать о тебе бабушке.

Итак, Берри, теперь, когда всё уладилось, приходи ко мне!

Жду с нетерпением! До скорого!

МАКС

Отправитель:БерриБлу

Получатель:ПинкМаффин

Тема сообщения:Свиньи! Тревога!

Привет, МАКС!

Безуспешно пытаюсь понять, почему всегда всё происходит не так, как я планирую. Я думал как? Всё понятно, бабушка даровала свиньям свободу, папе уже не грозит банкротство, а самое главное, МАКС больше не угрожает опасность. Всё так, как надо! Я было собирался пойти к тебе, но решил сначала заскочить ненадолго к Кулхардту, чтобы поблагодарить его за всё. В конце концов, именно он сумел разобраться во всей этой истории. Мне, правда, так и не удалось понять, КАК он это сделал, а главное – ЗАЧЕМ? Но, как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается.

Всё было так. Я уговорил папу выдать мне стакан королевских вишен, купил на свои кровные букет цветов и отправился хорошо знакомым путём в офис Кулхардта.

На этот раз Мильфина была на месте. Когда я зашёл, она сидела за столом и что-то печатала на компьютере.

– Берри! – радостно улыбается она. – Боже мой, как приятно видеть такого милого юношу в наших тёмных казематах!

В этот момент я протягиваю ей цветы.

– Это мне?

– Вам. В знак благодарности. 3а то, что вся эта истории закончилась хорошо.

– Спасибо, Берри Блу. Право, не стоило так беспокоиться. К тому же я в этом почти не принимала участия.

Мильфина берёт букет, подходит к книжной полке и достаёт оттуда вазу. Вынимает из вазы упаковку бульонных кубиков и ставит в неё цветы.

– Какие они красивые, – говорит она, разглядывав букет. – Знаешь, в «Альди» так редко продают цветы… А если и продают, то обычно те, которые растут в горшках.

– Скажите, Кулхардт здесь? – спрашиваю я.

– Нет, он ушёл. Куда – не сказал.

Тут я протягиваю ей свой второй подарок – королевские вишни.

– Это тоже вам. Из нашей пекарни.

– КОРОЛЕВСКИЕ ВИШНИ!!! – взвизгивает Мильфина. – Поверь мне, Берри: за такой подарок Кулхардт будет тебе несказанно благодарен! Он просто жить не может без томатного сока с перцем и королевской вишенкой!

– Знаю. К сожалению, для Липински я ничего не припас. Но я думаю, он на меня вряд ли обидится. Он и так уже испортил мне кучу брюк своими «здравствуй» и «до свидания».

– Ты ему очень симпатичен.

– Гм, даже не знаю, радоваться ли этому. А он сейчас здесь?

– Нет, тоже ушёл. Но он хотя бы сказал мне куда.

– Ага.

Она оглядывается вокруг, словно боится, что нас могут подслушивать.

– Открою тебе одну тайну, – шепчет она. – Если ты не хочешь, чтобы Липински приветствовал тебя в своей, безусловно, странноватой манере, делай вот что: как только он появляется, громко выкрикивай какую-нибудь цитату из «Бондианы».

– В смысле?

– Липински с ума сходит от фильмов о Джеймсе Бонде! Он цепенеет от одного упоминания о «Бондиане». Так вот, тебе нужно громко и отчётливо произнести цитату из какого-нибудь фильма о Бонде, и наш Липински тут же замрёт с выражением трепетного поклонения на лице, то есть на морде. Брюки твои останутся чистыми, уверяю.

Я запоминаю, что она говорит, но на ум не приходит ни единой цитаты. Помню, что фильмов о Бонде много, а я смотрел от силы два-три, да и то лет в восемь…

– И что я должен ему сказать?

– Да что в голову придёт, то и скажи. Ну например «Мартини с водкой, смешать, но не взбалтывать». Или: «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд». Или: «Манипенни, вы совершенно очаровательны». Вариантов сколько угодно.

– Хорошо, учту обязательно, – отвечаю я.

Я был прав, МАКС. Офис Кулхардта находится совершенно в другом измерении.

– Не хочешь ли выпить чего-нибудь? – спрашивает Мильфина. – Ты принёс нам столько драгоценных вишен, что Кулхардт наверняка не откажется поделиться одной ягодой с тобой.

– Нет, спасибо! – испуганно отшатываюсь я. – Мне уже пора. История с МАКС, к счастью, закончилась, так что…

– Закончилась? Я так не считаю! – перебивает она меня.

– То есть как это не закончилась?

– Помнишь, я сказала тебе, что знаю, куда отправился Липински?

– Ну да.

– Скажу тебе кодовое слово: свинство!

– Ничего не понимаю, – говорю я.

Мильфина улыбается:

– Если я всё правильно поняла, Камилла так и не закончила свой свинский эксперимент. Точнее, эксперимент со свиньями.

– Как? Но… Ведь…

– Больше я ничего не знаю, к сожалению, – пожимает Мильфина плечами. – Знаю, что делом занимается Липински.

– И где сейчас Липински?

– Он на ферме. Туда, судя по всему, Камилла должна привезти своих свиней.

– И где эта ферма?

Мильфина с сосредоточенным лицом подбегает к письменному столу. На нём по традиции куча всякого хлама. Секретарша долго роется в своих закромах и наконец вытягивает из-под коробки мармелада и упаковки цветных мелков какую-то бумажку. На ней – ура – написан адрес фермы!

– Отсюда далековато, – говорит она, протягивая мне этот клочок бумаги, – но, к счастью, найти ферму очень легко.

Взяв бумажку, я тут же откланиваюсь, рассыпаясь в благодарностях. Несусь со всех ног домой, чтобы побыстрее написать тебе. Я сейчас еду на эту ферму. Когда вернусь, напишу и всё расскажу. Кстати, ты любишь сыр? Мильфина дала мне в нагрузку пять упаковок сыра «Старая Гауда»…

До скорого!

Берри