Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 07"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

Соавторы: Челси Куинн Ярбро,Мария Галина,Диана Дуэйн,Владимир Гаков,Андрей Саломатов,Сергей Кудрявцев,Аллен Стил,Станислав Ростоцкий,Арсений Иванов,Николай Горбунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Нам непременно следует обсудить сложившуюся ситуацию впятером, – заявила Гориц, имея в виду совещание командиров всех подчиненных Фейрборну боевых космических кораблей. – Я пригласила Хсуина и Пахнахму, но не уверена, придут ли они.

– Надеюсь, придут, – поддержала ее Свентур. – Не погибать же нам из-за того, что у нашего командира сдают нервы. Надо продумать тактику поведения. – Она отхлебнула кофе и снова отставила чашку: все еще слишком горячий. – Состояние Фейрборна…

– Это с ним уже не первый месяц, – перебил ее Апанали. – Словно в болоте увяз и не может выбраться. Никакого улучшения. Две недели назад он рассвирепел из-за пустячной ошибки своей старшей связистки Гайху. Выхватил из кобуры тайзер и чуть было не прикончил ее. Слава Богу, корабельный мромрозий вовремя остановил Фейрборна, а не то быть беде. Потом дело замяли: уговорили Тару Гайху не рапортовать начальству о происшедшем.

– Но самое опасное то, – сказала Свентур, – что он взял привычку не расставаться с церемониальной шпагой. А ведь это не просто холодное оружие, шпага лазерная. Несколько дней назад я случайно заметила, как он начищал клинок и разговаривал со шпагой, как с живой. Можете не сомневаться: он «сдвинутый». И это наше прямое начальство!

Свентур утаила самую убийственную деталь: то, что Фейрборн обещал выпустить ей кишки – в буквальном смысле слова, – если она доложит командованию о странностях его поведения.

– М-да, похоже, этот тип здорово осложнит нам жизнь, – сказала Гориц. – После того что произошло на Батресс, у меня нет желания доверять ему.

– И неудивительно! – воскликнула Свентур. – То, что случилось на Батресс, выходит за всякие рамки! У Фейрборна отказал электронный переводчик, он перестал понимать язык местных жителей – и вдруг ему померещилось, что они ведут себя как-то угрожающе. Не успели мы ахнуть, как он уже завопил благим матом: приказываю испепелить колонию! К счастью, в последнюю минуту успели урезонить.

Но ведь нельзя же постоянно хватать его за руку. В какой-то момент он может настоять на своем!

– Ты молодец, Леатрис, что не допустила кровавой бани на Батресс, – похвалил командир «Икемооса» Апанали.

– Да-а, попали мы в переплет, – задумчиво протянула Гориц, сердито сверкая своими зелеными глазами. – Судя по всему, нам предстоит новый Батресс.

В следующую секунду ее слова получили подтверждение.

В столовую ввалился молодой человек в новенькой форме лейтенанта Младших Блюстителей. Половина его лица распухла от ударов, другая половина была залита кровью. Он явно убегал от преследования, но силы его были, очевидно, на исходе. Он пошатывался и спотыкался.

Гориц, Свентур и Апанали разом вскочили. Им показалось, что они узнали в растерзанном и избитом парне курьера Уиллистера. Однако вспухший глаз, кровь на лице и на волосах не позволяли с точностью установить личность лейтенанта.

– Суд Справедливости!.. – несвязно выкрикнул молоденький офицер. – Лонтано… Скотство!.. Старшие Блюстители… Подонки!

Из коридора кто-то выстрелил ему в затылок, и парень мешком рухнул на пол.

Свентур кинулась к нему, по дороге призывая на помощь бантеров.

Не успела она опуститься на колени рядом с телом, как в столовую чинно вошли пятеро Старших Блюстителей.

Их предводитель жестом велел Свентур отойти в сторону. Молодцы-патрульные подхватили окровавленное тело и сунули в бело-голубой мешок, предназначенный для покойников.

– Что происходит?.. – растерянно пробормотала Свентур.

– Отставить! – рявкнул начальник патруля. – Продолжайте завтрак и не вмешивайтесь не в свое дело.

– Какого дьявола? – возмутился Апанали, наступая на хама в форме Старшего Блюстителя.

Тот одним ударом отшвырнул его, и пятеро патрульных покинули столовую, унося с собой бело-голубой мешок.

Гориц и Свентур наклонились над Апанали, который при падении повалил стол и расшиб голову.

– Со мной все в порядке, – сказал он, стирая кровь с губы и медленно поднимаясь. – Надо догнать этих негодяев и выяснить, что они затеяли.

Разъяренная тройка мгновенно выскочила из столовой с тайзерами на изготовку.

Но коридор был пуст. Они посмотрели налево – никого. Посмотрели направо – пустое пространство.

Патруль со своим страшным грузом словно испарился. Как они успели скрыться так быстро?

– Черт побери! – воскликнула Свентур. – Куда они могли подеваться? В какую сторону направимся?

Но все трое уже поняли, что поиски бессмысленны. И вообще, вся эта горячка с выхваченными тайзерами могла дорого обойтись командирам. Со Старшими Блюстителями не шутят.

Продолжать трапезу желания не было, и троица медленно побрела по коридору. Мало-помалу разговор вернулся в прежнее русло.

– Покинув «Семпер-Ригель», – сказала Свентур, – мы окажемся в полном подчинении у Фейрборна. Здесь мы еще можем пожаловаться на него, но как только отчалим от «Семпера» – законы субординации станут непререкаемыми. При желании Фейрборн может любого из нас вывернуть и высушить. Это тот случай, когда он получит реальную возможность устранить нас, а тем временем спровоцировать войну между космическими расами.

Она прикусила губу и помолчала, затем тихо выругалась – длинно и вычурно.

– Совершенно с тобой согласен, – с ухмылкой сказал Апанали.

Эммельена Гориц раздраженно махнула рукой:

– Не до шуток! Давайте решать всерьез. Что мы имеем? Сверхсекретный приказ, ради которого не поскупились послать за тридевять галактик спецкурьера. Мы документально подтвердили получение этого приказа. Теперь он сидит у нас в мозгах – в имплантах, которые, в случае неподчинения, легко могут спалить все наши нервные клетки. Так что мы очутились между молотом и наковальней. Если пойдем против Фейрборна и тем самым спасем свою жизнь, то в следующий момент нас автоматически уничтожат за ослушание. Хорош выбор!

– В таком случае перед нами сразу две задачи: нейтрализовать Фейрборна и не дать разгореться настоящей полномасштабной войне, – заключила Свентур так спокойно, словно предлагала взять еще одну корзинку с продуктами на пикник.

– Избежать войны можно, – солидно заявил Апанали, на что Гориц только иронически повела бровью: если бы все было так просто!

– А вот с Фейрборном справиться куда сложнее. Ума не приложу, как мы сможем «нейтрализовать» его.

– Есть еще одна проблема, – прибавила Гориц. – Это Старшие Блюстители.

– Да, Старших Блюстителей тоже придется иметь в виду, – задумчиво промолвила Свентур.

Старший Блюститель обер-советник Ломат Паллисенн поджидал звеньевого командира Фейрборна, Младшего Блюстителя, в его личном кабинете.

Паллисенн развалился в любимом кресле Фейрборна и задумчиво вертел в руках длинную финку, которая сверкала не меньше, чем его эполеты.

– A-а, звеньевой, – процедил он, поднимая ленивый взгляд на Фейрборна, как только тот вошел в кабинет. Фейрборн остолбенел. Довольный произведенным эффектом, Паллисенн осклабился и почти любезно прибавил: – Добрый вечер.

Фейрборн все еще переминался на пороге.

– Вы хоть дверь-то прикройте, – криво ухмыльнулся Паллисенн.

– Зачем вы сюда явились? – наконец выпалил фейрборн.

Такая злоба вскипела у него в груди, что, будь при нем шпага с лазерным лучом, он бы в капусту изрубил этого негодяя.

Фейрборн закрыл за собой дверь, и, хмуро косясь на финку в руке Паллисенна, прошел в кабинет и присел на стул.

– Хочу обсудить с вами кое-какие мелочи, – сказал Паллисенн и добавил с лукавой усмешкой, нарочито покачивая лезвием: – Но при этом мне хотелось бы рассчитывать на ваше полное внимание.

– Я к вашим услугам, – сказал Фейрборн.

Про себя он подумал: почему жизнь устроена так гнусно? Почему, когда эта мразь разваливается в моем кресле, я должен сидеть на краешке стула и любезно улыбаться?

О, как он мечтал быть Старшим Блюстителем: не самому перед кем-то пресмыкаться, а чтобы перед ним все стелились!

– Насколько мне известно, командующий флотом дал важное задание своему мальчику на побегушках, – сказал Паллисенн и насмешливо фыркнул. – И что же поручено мальчику на сей раз?

Ноздри Фейрборна задрожали от ярости, но он смолчал – ограничился только сухой констатацией факта.

– Это информация с грифом «Абсолютно секретно», – отрывисто сказал он.

– Какая досада, – нараспев произнес Паллисенн. – А маршал космофлота Старших Блюстителей очень желает знать, что здесь происходит. Бросьте, Фейрборн. В мире нет ничего абсолютного. Тем более абсолютных секретов. Вы способны нам помочь. Но неизвестно почему уклоняетесь. Кстати, что-то не вижу ваших регулярных докладов. А ведь мы договаривались!

– Да вы поймите, я же не могу! Сами знаете, что такое гриф «Абсолютно секретно». Информация блокирована в моем мозгу. Не имею физической возможности передать ее вам. Я сам, по сути дела, до конца не знаю того, что хранится в моей голове. Знает имплант, он и будет руководить моими действиями по мере надобности. Когда речь идет об абсолютно секретной операции, я превращаюсь в марионетку.

– Блокировку можно взломать. – Паллисенн хищно ухмыльнулся.

У Фейрборна мороз по спине пробежал. Теперь он испугался всерьез.

Любому Блюстителю известно, что есть способ добраться до микрокомпьютера, который вживлен в мозг человека. Однако при этом происходят невосполнимые потери памяти, и людям, которых подвергают такой манипуляции, грозит слабоумие.

Ладони Фейрборна вспотели.

Он незаметно вытер их о брюки. Пальцы тряслись. Он сунул руки в карманы кителя.

Паллисенн с безучастным лицом наблюдал за ним.

– Маршал просил передать вам, что по окончании данной операции он может подписать приказ о вашем переводе. Разумеется, если вы очень постараетесь заслужить эту милость. Мы уже пробовали обойтись без вас, чтобы раньше времени не замарать вашей репутации. Но четверть часа назад у нас вышла неприятность. Молодой герой заупрямился и не стал говорить. Мы его и так, и этак… ну, вы знаете, как умеют уговаривать мои парни… Однако не уломали. Пришлось ликвидировать дурачка. Так что надежда теперь только на вас. Решайте. И решайтесь.

Фейрборн гордо вскинул голову и молчал. Перед глазами все плыло. Сейчас бы лазерную шпагу в руки… или, на худой конец, таблетку клеестика под язык…

– Разве вы не хотите служить в рядах Старших Блюстителей? – не без издевки спросил Паллисенн. – И дураку понятно, что Магникейтская Федерация живет и процветает не потому, что Младшие Блюстители, как гончие, носятся по Вселенной – развязывают пустяковые узелки, подлатывают дружественные отношения и замазывают конфликты. Вы жандармы, черная кость, пушечное мясо. А мы, Старшие Блюстители, подлинная элита. На нас держится Федерация. Мы проводим долговременную политику и прогнозируем будущее на сотню лет вперед. Мы видим общую картину, мы принимаем глобальные решения, мы ведем дипломатические переговоры. Так неужели вам не хочется стать Старшим Блюстителем? Неужели ваша цель – весь век прозябать в жалкой роли?

Это был риторический вопрос.

Мечтал ли кто больше Фейрборна стать Старшим Блюстителем! И каким ударом было для него, выпускника Академии, назначение в Младшие Блюстители!

Он считал, что это чудовищная несправедливость. С тех пор он неоднократно подавал прошения о переводе. Однако его рапорты неизменно оставались без ответа. То, что предлагал Паллисенн, было мечтой всей его жизни.

– Я хочу быть Старшим Блюстителем, – выдохнул Фейрборн.

– Ну так действуйте, словно вы уже получили назначение! – воскликнул Паллисенн. – Подчиняйтесь нашим приказам, а не командам своего начальства. Разумеется, и Младшие, и Старшие Блюстители находятся под началом командующего флотом. Но если вы хотите стать настоящим Старшим Блюстителем, игнорируйте его приказы. Ваш единственный командир отныне – маршал Старших. И мы должны иметь доказательства вашей полной лояльности. В противном случае карьеристы и выскочки вроде Хаакогарда будут снова и снова обходить вас. Довольно всяким бездарям вытирать о вас ноги. Блестящее будущее перед вами – но сделайте, пожалуйста, усилие, протяните руку и возьмите его! – Паллисенн энергично взмахнул финкой и угрожающе оскалился. Его глаза налились кровью. – Но запомните: при первом же намеке на предательство, при первом же признаке двойной игры, клянусь, я лично всажу эту штуку вам в печень.

Командир звена невольно отпрянул к стене.

– Вам не придется прибегать к таким мерам, – пробормотал он, нервно поеживаясь.

– Надеюсь, надеюсь, – кивнул Паллисенн. Он вскочил и начал кругами ходить по комнате. – Оставим идею со взломом блокировки в вашем мозгу. Поступим так. Я знаю, вы направляетесь к Лонтано. Когда прибудете туда, немедленно свяжитесь с командующим эскадрой Старших Блюстителей. Вы поступаете в его распоряжение. Повторяю, отныне вы можете игнорировать любые приказы вашего прежнего начальства.

– Хорошо, я согласен, – отчеканил Фейрборн. Он сумел взять себя в руки и старался соответствовать холодному деловому тону, которым теперь говорил Паллисенн. – А что если Стержень начнет задавать неприятные вопросы?

– Обещаю вам, что никаких вопросов не возникнет, – заверил Паллисенн. – Старшие об этом позаботятся.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, – пообещал Фейрборн.

Его глаза уже подернулись пеленой: он воображал себя помощником командующего эскадрой Старших Блюстителей. Голова шла кругом от такой перспективы! И вместе с тем было обидно: это назначение он должен был получить давным-давно!

– Не забывайте, Фейрборн, чтов данный момент поставлено на кон, – продолжал Паллисенн. – Если мы успешно проведем операцию, то в результате сломаем хребет Суду Справедливости для Новых Планет. Выгоним взашей мромрозиев, которые следят за нами, словно за малыми детьми. Выбросим на помойку все законы, которые нам навязывают шесть космических рас, эти поганые иносапиенсы. У нас свои мозги имеются, нами никто руководить не будет. Разве вас, Фейрборн, не мутит от сознания, что нами командуют какие-то космические выродки, на которых и глядеть-то порой тошно? У человечества великая история. Стоило ли нам столетиями осваивать космос, терять лучших людей, чтобы какие-то непристойного вида твари помыкали нами? Космос для человека! Для Стержня и для Магникейтской Федерации! Не будет такого, чтобы я, человек разумный и прямоходящий, подчинялся хищному исполинскому таракану (Паллисенн имел в виду насекомообразных ваммгаллозов), или помеси медузы с призраком из детской страшилки (он имел в виду сиев), или липкой твари, наподобие морской звезды (речь шла о гетептах), или одноглазым придуркам-клоунам (он имел в виду мромрозиев)… Да зачем их перечислять! Сами знаете! Вас самого с души воротит от этой распоясавшейся дряни! Они решают, принимать нас или нет в полноправные члены космического сообщества! Мы сами сообщество, и сами будем определять, кто хорош, а кто плох в этой Вселенной!

Эти речи были как бальзам на душу Фейрборна. Хотя он и ненавидел Паллисенна, который столько его унижал, но суть речей обер-советника точно совпадала с внутренними ощущениями самого Фейрборна. Он ненавидел инопланетных созданий. Он готов был испепелить половину Вселенной, лишь бы утвердить абсолютную власть человечества. Тем более что любой процесс испепеления имеет своих героев и дает невиданные возможности для быстрого взлета карьеры.

– Я сделаю для вас все, – прошептал он.

Паллисенн внушительно кивнул. Теперь кривая ухмылка уступила место открытой широкой улыбке.

– Примите участие в великом деле, станьте его частью и разделите славу с нами, – величественно изрек Паллисенн. Он помолчал, как бы давая Фейрборну время усвоить сказанное. Затем добавил уже другим, менее выспренним тоном: – И вот еще что. Хочу вас предупредить. Мало ли что вам придет в голову… потом, когда мы расстанемся и вы будете один в космосе. А ну как вдруг опять захочется метнуться в кусты! Так вот знайте, один из ваших офицеров – мой человек. Если вы не выполните того, что нужно, он вас прикончит.

Старший рассмеялся – уж очень глупое лицо было у Фейрборна, когда он услышал эту новость.

– Один из моих офицеров? – промямлил он и озадаченно спросил: – Это командир одного из кораблей или офицер на моем «Яма-пункте»?

– Не задавайте лишних вопросов! – бросил Паллисенн, шутливо откланялся и, посмеиваясь, покинул кабинет.

Сержанты-бантеры сгрудились на взлетно-посадочной палубе «Семпер-Ригеля» и отслеживали правильность погрузки на корабли провианта, оружия и всего прочего, что необходимо для сложной и, вероятно, долгой военной экспедиции.

Только сержант-бантер с «Суидотала» еще не приступил к делу: по дороге к своему кораблю, прежде чем вступить в контакт с бортовым компьютером и заняться погрузочной работой, он натолкнулся на труп. Согласно нагрудной нашивке, убит был главный каптенармус Берр Цайтмайн. Бантер доложил о своей находке службе безопасности и остался охранять тело до прибытия кого-либо из начальства.

Вскоре труп убрали.

В шесть тридцать на взлетно-посадочную палубу поднялся командир «Икемооса» Апанали.

Он успел принять холодный душ и побриться. После этого он надел свежевыглаженный мундир и повеселел, заставив себя позабыть все волнения и тягостные впечатления этой преждевременно обрубленной ночи.

Вид родного серебристо-красного корабля, почти готового к вылету, тоже радовал сердце. Апанали любил свою работу, любил дальние походы и втайне радовался предстоящей операции, пусть смертельно опасной и сложной, но такой увлекательной.

И тут пришло сообщение об убийстве главного каптенармуса Берра Цайтмайна.

Апанали побледнел от неожиданности.

– Когда это случилось? – спросил он.

– Примерно час назад, – рапортовал сержант-бантер с «Ямапункта». – Почти перерублен пополам в области живота. Очевидно, применена какая-то разновидность лазерного оружия.

– Скажем, лазерная шпага? – предположил Апанали. Ужасное подозрение пронзило его.

– Да, скорее всего, что-то в этом роде, – бесстрастно согласился сержант-бантер. – Восемьдесят минут назад главный каптенармус заступил на вахту. Можно предположить, что убийца уже подстерегал его здесь, потому что он напал на Цайтмайна прямо возле лифта.

Остальные сержанты-бантеры согласно загудели.

– Ладно, – обратился к ним Апанали, – вы доложили службе безопасности, а теперь успокойтесь. Больше никому не сообщайте. Не будем сеять панику.

Он знал, что его приказ будет выполнен. Этим-то и удобны сержанты-бантеры: их не тянет сплетничать. Велено молчать – будут молчать. Производится простая блокировка информации. Она уходит в закрытый файл – и баста.

Апанали отозвал в сторонку своего сержанта-бантера и задал вопрос:

– Ты осведомлен о сущности предстоящей операции?

Таким образом он хотел выяснить, что же, черт возьми, творится вокруг. Нелепое убийство главного каптенармуса гвоздем засело у него в голове. Оно казалось особенно зловещим после грубой прилюдной расправы над Уиллистером.

– Мы получили целый ряд команд от главного компьютера, – сказал сержант-бантер. – Это приказы новые и неожиданные. – Тут робот издал щелкающий звук, которым бантеры, согласно программе, выражают свою растерянность. – Мы отправляемся к планете Лонтано без официального мандата.

Если бы сержанты-бантеры могли смотреть вопросительно, то сейчас на Апанали был бы направлен именно такой, вопросительный, взгляд. На самом деле робот просто наставил глаза-камеры на своего непосредственного начальника и замолчал.

– Да, ты ухватил самую суть проблемы, – вздохнул командир корабля Апанали. Он снова ощутил усталость, как будто на него вновь наваливались сонливость и апатия. Не хотелось вступать в дискуссию с бантером. Да и не приведет она ни к чему. Поэтому он коротко приказал: – Подготовьте для меня сводку о том, что загружается на все корабли нашего звена. Оружие, боеприпасы. Сколько горючего.

– Есть подготовить сводку, – отчеканил сержант-бантер. – Нужная информация будет готова через три минуты.

– Действуй, – рассеянно произнес Апанали и резко оглянулся, услышав за своей спиной характерное сопение мромрозия.

Вообще-то для человека все мромрозии на одно лицо. На вид они немного похожи на огромных плюшевых мишек, только с восемью лапами, обычно оранжевой и очень длинной шерстью и с одним ярко-зеленым глазом на морде совсем не медвежьей формы.

Однако Апанали частенько внимательно приглядывался к ним, пытаясь отличить одного от другого.

Вот и сейчас ему показалось, что он узнал мромрозия – это тот самый, что прикомандирован к его кораблю. Или все-таки не он? «Мой, кажется, потолще и пониже, а этот до плеча почти достает. Впрочем, шут его знает – они ведь кажутся выше, когда тянутся на лапах».

Мромрозий выглядел возбужденным и довольным. Похоже, ему нравилось, что они отправляются в дальний путь.

– На Лонтано случилось несчастье, – сказал он, обращаясь к Апанали. – Очень хорошо, что мы так быстро отреагировали и уже отправляемся туда.

Его изумрудный глаз по-доброму смотрел на офицера. Было трудно найти объяснение, почему взгляд мромрозия прочитывался как несомненно добрый. Ведь у этого существа отсутствует лицо – в человеческом понимании этого слова.

– Да, мы скоро отчаливаем, – сказал Апанали. – Потребуется еще немного времени на сборы.

– Хорошо быть всегда наготове, – заявил мромрозий. Его шерсть приобрела хромово-желтый оттенок.

Это выражало какую-то внутреннюю эмоцию.

Офицерам раздавали памятку о том, что значат разнообразные перемены в цвете шерсти этих существ, но Апанали этой грамоты не освоил.

Что должна обозначать загадочная реплика «хорошо быть всегда наготове» в сочетании с посветлением шерсти?

Из осторожности капитан никак не отозвался на слова мромрозия.

Тогда тот прибавил:

– Однако всегда следует помнить о существовании сюрпризов – иногда приятных, а иногда совсем наоборот.

Окончательно поставив Апанали в тупик, мромрозий чинно заковылял к «Икемоосу».

«Ага, значит, это все-таки мой мромрозий, – удовлетворенно подумал Апанали. – Я все-таки угадал. Хотя о чем он толковал, убей, не пойму».

Тем временем его сержант-бантер подготовил сводку погрузочной работы по всем шести кораблям и протянул Апанали уже готовую распечатку.

Командир «Икемооса» начал просматривать список, но тут краем глаза заметил рядом Тару Гайху, старшую связистку с «Ямапункта» – о том, что она с флагманского корабля, говорили зелено-пурпурные нашивки на груди.

– Доброе утро, – приветливо сказала она Апанали.

Ходили слухи, что Тара не самых строгих правил, и многие Младшие Блюстители могли похвастаться быстрой победой над ней.

Однако Апанали, глядя на эту серьезную молодую женщину, всякий раз думал, что ее имя треплют зря. Вот и сейчас она смотрела на него, статного красавца, без тени кокетства. А с другой стороны, она без приглашения остановилась рядом с ним и, судя по всему, идти дальше не намеревалась.

– Доброе утро, – ответил Апанали. – А где остальные?

– Завтракают наспех и плещут холодной водой в физиономии, чтобы побыстрее проснуться, – констатировала она монотонно. Потом скосила глаза на «Ямапункт» и спросила, иронически скривив губы: – Их сиятельство уже прибыл на борт?

– Если вы имеете в виду командира звена Фейрборна, то еще нет, – сухо сказал Апанали, в корне пресекая всякую фамильярность. Осторожность сейчас не помешает. Насчет убийства главного каптенармуса он этой горячей штучке не скажет ни слова. – Из командиров, кажется, еще никого нет.

– Послушайте, капитан, не прикидывайтесь мальчиком – я против вас ничего не имею, – внезапно окрысилась Тара Гайху. – Но есть у нас командиры кораблей с заячьей душой, которые собственной тени боятся. Такие посылают нас в самое пекло, на верную и бессмысленную гибель. Вы, думаю, и сами понимаете, какая операция нам предстоит. Что вы хотите? Чтобы я сияла улыбкой и танцевала от радости?

Апанали был ошарашен подобным наскоком. Кажется, он ничем не спровоцировал ее. Но в гневе Гайху очень похорошела. Кто любит коренастых брюнеток с маленькими грудями – для такого она очень даже ничего. Военная форма сидит на ней отлично, осанка правильная, да и держится эта старшая связистка с чувством собственного достоинства.

Однако Апанали язык распускать не желал и поэтому ответил сдержанно:

– Командир здесь – Фейрборн. И все мы, Младшие Блюстители, связаны присягой на верность.

– Вот-вот, – угрюмо подхватила Гара Гайху. – Всем распоряжается Фейрборн! Просто замечательно!

Она решительно зашагала прочь, к своему кораблю. Уже сунув свою персональную карточку в прорезь на пропускных воротах, она обернулась и бросила Апанали, который все еще смотрел в ее сторону:

– Надеюсь, мы с вами выпьем по рюмочке, когда вся эта пакость останется позади.

Он удивленно округлил глаза. Довольно внезапное завершение столь острого разговора.

Гайху рассмеялась, видя его растерянность, махнула рукой и скрылась в корабле.

Рядом с Апанали появилось новое лицо. Начальник протокольной службы Ярез гоз-Мекур с «Райвальда». Он был родом с Эрба-Буэны, оставил родину пятнадцать лет назад и с тех пор не выказывал желания вернуться туда, хотя и называл планету раем.

К физиономии Ярез гоз-Мекура словно приклеилось выражение перманентной подозрительности.

А впрочем, это выражение было характерно едва ли не для всех начальников протокольной службы. Говорят, все они совмещают дипломатическую работу со шпионской.

– Чего у вас тут? – после легкого горестного вздоха спросил Ярез гоз-Мекур, недоверчиво глядя на космолеты.

– У нас ничего, – насмешливо отозвался Апанали. – Собираемся. А вы чего?

– Ну и мы собираемся. Приказ есть приказ, черт бы его побрал. Будь моя воля, меня бы отсюда и клещами не вытянули… Когда отчаливаем? Минут через двадцать?

Апанали отметил про себя, что боевой дух в звене не слишком высок. Как будто все чувствуют, что их посылают на неправое дело. Да еще под началом, мягко говоря, странноватого командира.

Ярезу гоз-Мекуру ответил сержант-бантер с «Райвальда»:

– Да, сэр, мы отчаливаем примерно через двадцать минут. Лучше вам сразу пройти на корабль.

– Верно, верно, – забормотал начальник протокольной службы и поплелся к своему кораблю.

В проходе он разминулся со старшим помощником командира Яаном Дуйкстером, уроженцем Новейшего Амстердама, который служил на «Дайчирукене». Они обменялись вялым салютом – у обоих правая рука так и не достигла левого плеча, а только обозначила жест.

Апанали тоже поприветствовал Яана Дуйкстера и отправился на свой корабль.

Тем временем старпом Дуйкстер, узрев сержанта-бантера со своего «Дайчирукена», обратился к нему:

– Сколько людей уже на борту, кроме вахтенных?

– Вы первый, сэр, – ответил киборг. – Командир корабля Леатрис Свентур сообщила мне, что направляется сюда. – Сержант-бантер издал щелкающий звук, выражающий растерянность, и добавил: – Неожиданный поворот событий, сэр. И произошел в такое странное время.

– Верно замечено, – согласился старпом Дуйкстер. – Моральный дух, считай, на нуле. Однако… Ну да ладно, будем надеяться на лучшее…

Он уже хотел подняться на борт корабля, когда сержант-бантер тихонько окликнул его.

– Еще одно, сэр, – сказал он вполовину своего машинного голоса. – Есть кое-что, что вам не мешало бы знать. Только это сугубо конфиденциальная информация. Нам приказано не разглашать.

Был бы тут Апанали, пришлось бы ему округлить глаза и попенять себе самому за наивность. Роботы, оказывается, тоже не умеют держать язык за зубами, то бишь информацию в файлах для ограниченного пользования. Видать, дурной пример заразителен.

– Что такое? – спросил старпом Дуйкстер, тоже понижая голос.

Его позабавили доверительные нотки в голосе сержанта-бантера.

Но одновременно он насторожился.

– Произошло… э-э… несчастье.

Дуйкстер перебил его:

– Ты про лейтенанта Уиллистера? Я уже в курсе. Ужасно. Мерзкая история. Но нам на это отвлекаться не следует. Скоро взлетаем.

На самом деле он сильно нервничал – и по поводу гибели Уиллистера, и по поводу предстоящего отлета. Однако выдавать своего волнения перед роботом не хотелось.

– Нет, сэр. К сожалению, я имею в виду другое событие. Я просто не мог не сообщить вам…

И он быстро доложил об убийстве главного каптенармуса Берра Цайтмайна.

– Ты уверен, что это не несчастный случай? – спросил Дуйкстер.

– Это несомненное убийство.

– Красота-а! – свирепо выдохнул Дуйкстер. – За половину ночи два трупа. Хорошенькое начало экспедиции!

– Да, сэр, все это очень плохо, – согласился сержант-бантер.

К счастью, роботы настолько сложны, что способны улавливать человеческую иронию.

Звено кораблей вылетело из чрева «Семпер-Ригеля» для выполнения спецзадания в семь часов пятнадцать минут.

Все подчиненные Фейрборну командиры считали, что это своего рода историческое свершение: оснастить за три-четыре часа шесть кораблей для сверхдальней экспедиции, погрузить на них разнеженные месяцами безделья экипажи и отправиться в путь – такое удается раз в сто лет.

Конечно, подобное стало возможным благодаря Леатрис Свентур, которая то и дело подгоняла всех.

У Леатрис был основательный резон торопить вылет: ведь это ее родная планета подверглась нападению.

Остальные не видели в предстоящей экспедиции ничего, кроме страшной опасности, и потому собирались с прохладцей.

– Курс на Лонтано, – приказал своему штурману командир звена Фейрборн, наблюдавший на экранах, как «Семпер-Ригель» быстро уменьшается и сливается с фоном – бессчетным множеством звезд.

– Есть курс на Лонтано, – отчеканила штурман Пэнмикс. – Всеми кораблями звена приказ уже принят к исполнению, курс скоординирован.

Фейрборн любил бравые формальные рапорты – скорость, бодрый голос, внятность и правильность формулировки всегда заслуживали его похвалу. Штурман Пэнмикс ожидала, что Фейрборн и сейчас скажет пару добрых слов по поводу ее исполнительности. Однако она не угадала настроение командира. Тот был на грани нервного срыва и совершенно неожиданно взорвался.

– Очень умной себя считаешь? – рявкнул он. – Они уже взяли и скоординировали курс! А меня спросили? Я тут что – для украшения? Как вы смеете делать что-либо без моей команды?

Штурман поежилась от неожиданного и незаслуженного нагоняя. Однако тридцатипятилетняя Пэнмикс, уроженка Мер-Филомены, была неробкого десятка. Штурманом она ходила уже десять лет и навидалась капризных командиров.

– Ничего без вашего приказа я не делала, – огрызнулась она. – Вы сами велели сделать все необходимое и не соваться к вам по пустякам. Забыли?

Так оно и было. Он вспомнил, что отдал именно такой приказ. Однако было неловко признаваться в собственной непоследовательности.

– И все равно надо ставить меня в известность, – проворчал он.

– Ладно, выполняйте. Проверьте правильность строя.

– Перед вами, на экранах, – сказала Пэнмикс, проворно выводя всю информацию на мониторы. – «Райвальд» впереди. «Сакибукт» за нами. «Суидотал», «Дайчирукен» и «Икемоос» на одной линии – тоже за нами, но на четыре корпуса ниже.