Текст книги "Слепое пятно"

Автор книги: Гомер Флинт

Соавторы: Остин Холл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава III
Теперь их двое

Оставшуюся часть этой истории рассказать, к сожалению, слишком легко. Мы возвращаемся назад к Джерому и его странному попутчику.

Сошли они на Сентер-стрит и пешком направились к университету. Под сказочными дубами им повстречался профессор. Тот пребывал в прекрасном настроении. Его невысокую статную фигуру облачал строгий черный костюм, белоснежные бакенбарды, как обычно, были аккуратно подстрижены, а розоватая кожа свидетельствовала об отменном здоровье. Туман к тому времени уже совсем рассеялся, и солнце понемногу начинало согревать прохладный воздух.

В официальном представлении, очевидно, необходимости не было. Как нам известно со слов детектива, профессор и приезжий сразу же узнали друг друга. Они пожали руки с искренним удовольствием. Со стороны эта пара смотрелась весьма необычно. Обоих выделяла своеобразная манера держаться, которая происходит от самосовершенствования и умственных упражнений. Хоть по телосложению они были почти полными противоположностями, между ними существовала какая-то странная обоюдная связь. Доктор Холкомб светился от радости.

– Наконец-то! – приветствовал он прибывших. – Наконец-то! Я был уверен, что у нас получится. Сегодня, мой дорогой доктор Авек, величайший день со времен открытия Америки Колумбом.

Приезжий в свою очередь отвечал:

– Весьма рад, глубокоуважаемый доктор Холкомб. Да, действительно, сегодня великий день, хоть мне ничего и не известно о вашем Колумбе. До сих пор день был просто изумительным. Не могу поверить своим чувствам. Так близко, однако все же так далеко. Как такое может быть? Или это сон? Вы уверены, доктор Холкомб?

– Мой дорогой Рамда, я уверен в том, что я – самый счастливый человек из всех живущих на земле. Это кульминационный момент! Я был убежден, что у нас получится. Хотя, конечно, для меня это почти что невероятное по своей значимости событие. Без вашей помощи мне бы ничего не удалось.

Авек улыбнулся.

– Она была незначительной, мой дорогой доктор. Во всем ваша заслуга. Мне это только в радость. Взять, к примеру, ваше солнце, и… Я не могу подобрать нужных слов, чтобы рассказать вам.

Но доктор был слишком увлечен своими мыслями.

– Великий день, – он весь сиял, – великий день! Что скажет мир? Все ведь доказано.

Потом вдруг:

– Вы уже поели?

– Еще нет. Вы должны дать мне немного времени. Я уже думал об этом, но еще недостаточно набрался смелости, чтобы решиться.

– Значит, нам нужно поесть. А после мы отправимся в лекционный зал. Сегодня я читаю лекцию о «Слепом пятне». А когда закончу, вы произнесете слова, которые удивят весь мир.

Но, похоже, вот тут-то и возникло затруднение. Приезжий добродушно покачал головой. Очевидно, что если доктор Холкомб и играл главную роль в этом деле, то Авек был для него коллегой, с которым необходимо считаться.

– Боюсь, профессор, вы пообещали слишком много. Я, как вам известно, еще не совсем свободен. У меня мало времени. Есть определенные моменты, которыми нельзя пренебречь. Мы затеяли грандиозное предприятие, и теперь, когда уже достигли в нем таких успехов, есть все основания продолжать. Однако, мне необходимо вернуться на Чаттертон-Плэйс. У меня остается немногим больше часа.

Доктор явно расстроился.

– Но как же лекция?

– От этого зависит моя жизнь, профессор, и последующий успех нашего эксперимента. Потребуется всего лишь несколько минут. Возможно, если мы поспешим, то сможем вернуться вовремя.

Доктор посмотрел на часы.

– Двадцать минут на поезде, двадцать – на лодке, потом еще десять. Это займет почти час… туда и обратно – около двух… Кроме того, нельзя забывать про эти ваши «моменты». Вы знаете, сколько на них потребуется времени, Рамда?

– Возможно, не более пятнадцати минут.

– Но у нас есть два часа. Может быть, немного опоздаем. А знаете что? Я отправляюсь с вами. Вы можете поплыть на лодке.

Как мы уже упоминали, детектив обладал интуицией. Однако у него не было никаких разумных оснований подозревать в чем бы то ни было ни профессора, ни его загадочного товарища. К тому же, он никогда не слышал ни о каком «Слепом пятне», не знал ни единого философского термина и ничего не понимал в учении Холкомба. Ему было известно, что доктор – уважаемый человек, занимающий видное положение в обществе. И было бы весьма странно, если бы он заподозрил, будто эта встреча двух ученых выльется во что-либо дурное. Поэтому детектив не придал особой важности предмету их беседы, справедливо полагая, что, поскольку они живут в своем собственном мире, то и язык, и темы для разговоров у них могут быть свои.

Да, детектив не был ученым. Но он умел размышлять. Этот человек, Рамда, утверждал, что не может полностью открыться. Это детектива озадачило. Чутье подсказывало ему, что ради безопасности своего старого друга будет нелишним присмотреть за этой парой.

Когда очередной поезд отошел от вокзала в сторону пристани, оба ученых сидели в передней части вагона. В задней его части на самом последнем месте устроился человек, с головой погрузившийся в изучение утренней газеты. К сожалению, в сложившейся ситуации Джером никак не мог расположиться к ним поближе. У него не было ни уверенности в грозящих неприятностях, ни каких-либо доказательств злого умысла, и к тому же профессор его хорошо знал. Ему оставалось только следовать за ними на расстоянии.

Джером заметил, как у здания касс паромной переправы они сели в такси и направились вверх по Маркет-стрит. В следующую минуту он уже останавливал другое такси, приказывая водителю следовать за первым. Такси направилось прямиком на Чаттертон-Плэйс. Перед солидным двухэтажным особняком оно остановилось, и оба ученых вышли. Такси Джерома проехало мимо них и чуть поодаль остановилось тоже. Мужчины поднялись по ступенькам крыльца. Навстречу им вышла стройная красивая женщина с прекрасными черными волосами, неплотно уложенными в узел и стала что-то говорить. Детективу показалось, что голос ее звучал испуганно и предостерегающе. Она словно против чего-то возражала. Но, невзирая на это, мужчины вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась. Джером выскользнул из такси, бросив водителю несколько слов. Через миг они уже держали дом под наблюдением.

Ждать пришлось недолго. Человек по имени Рамда говорил тогда о пятнадцати минутах. Ровно по истечении этого времени парадная дверь отворилась. Женский голос что-то произнес, раздался мелодичный и чарующий смех. Потом в дверях показались две фигуры – женская и мужская. Мужчина был высокого роста, в безупречном черном костюме, с изысканными манерами. Не кто иной, как Рамда Авек. А женщина (Джером не мог с уверенностью сказать, была ли она той, что открывала дверь, или же другой) выглядела даже еще прекраснее. Она смеялась. Материал ее великолепно сшитого черного в тон костюму кавалера платья сверкал и переливался на солнце, точно то был редчайший шелк. Мужчина беспечно бросал взгляды сначала в одну сторону улицы, потом в другую, помогая даме спуститься по ступенькам и сесть в такси. Хлопнула дверца. И не успел детектив собраться с мыслями, как эти двое затерялись в пучине большого города.

Джером ждал появления профессора. Когда дверь открылась, он, естественно, рассчитывал увидеть пожилого джентльмена и его товарища. И следил он именно за доктором, а не за тем другим. Хоть детектив и не имел никаких разумных оснований, чтобы подозревать худое, у него еще оставались интуиция и профессиональное чутье. Мужчина и женщина возбудили у него подозрение, да еще к тому же спутали его планы. Он не мог одновременно следовать за ними и оставаться ждать профессора. Наступил момент принять решение. Детектив колебался. Где же доктор Холкомб? Ведь в этот день должна была состояться его лекция о «Слепом пятне» (объявление о лекции, снабженное кое-какими комментариями редактора, Джером прочитал в газете на обратном пути)! Сама по себе лекция уже являлась загадкой. Этот странный человек – Рамда – был напрямую связан со «Слепым пятном» и, несомненно, играл во всей этой истории очень важную роль.

До этого времени детектив не ощущал приближения беды. Но тут уже стал задавать себе вопросы. Почему Рамда вышел вместе с женщиной? И куда подевался профессор?

И в самом деле, куда?..

Прождав еще с полчаса, Джером пересек улицу и подошел к дому № 288. Поднявшись по ступеням крыльца, он взялся за дверное кольцо и постучал. По отзвукам, доносящимся изнутри, он определил, что дом меблирован очень скудно. В коридоре глухим эхо раздались шаркающие шаги: чьи-то усталые ноги с трудом перетаскивали по полу домашние туфли. Дверь приоткрылась, и старушка, совсем древняя, выглянула в образовавшуюся щель. Она тихонько кашлянула, и детективу подумалось, что этот кашель может стать для нее последним – так слаба она была.

– Прошу прощения, но доктор Холкомб здесь?

Старушка подняла на него взгляд. Ее пустые голубые глаза ничего не выражали, похоже, у нее уже развилось старческое слабоумие.

– Вы имеете в виду… Ах, да, я поняла. Это тот пожилой джентльмен с серебристыми бакенбардами. Он был здесь несколько минут назад. Вместе с тем, другим. Но он только что вышел, сэр, буквально только что.

– Нет, я так не думаю. Вышли женщина и мужчина. Но это был не доктор Холкомб.

– Женщина? Здесь не было никакой женщины.

– Да как же! Была женщина. И очень красивая.

Старушка уронила руку. Она дрожала.

– Ох, боже мой, – произнесла она. – Оно делает двоих. Утром был мужчина, а теперь – женщина. Оно делает двоих.

Когда детектив заглянул в глаза старой дамы, ему показалось, будто они наполнены невыразимым ужасом. Она была такой немощной и хрупкой, такой беспомощной и дряхлой; ее надтреснутый голос срывался на жуткий визгливый шепот. Она непрестанно повторяла:

– Теперь их двое. Теперь их двое. Оно делает двоих. Утором был один. Теперь их двое.

Джером ничего не понимал. Ему стало жаль старушку.

– Вы говорили, что доктор Холкомб здесь?

Она снова посмотрела на него тем же отсутствующим взглядом, как будто пыталась собрать ускользавшие мысли вместе.

– Двое. Женщина. Доктор Холкомб. Ах, да, доктор Холкомб. Может быть, войдете?

Она открыла дверь полностью.

Джером вошел и снял шляпу. Он настойчиво повторил имя доктора, чтобы оно закрепилось в ее памяти. Старушка аккуратно притворила дверь и взяла детектива за руку. Ему показалось, что она еле-еле держится на ногах. Да и вообще, внешне она немногим отличалась от тени. Ее старческие глаза были полны жалостной мольбы.

– Вы – его сын?

Джерому пришлось солгать, но сделал он это небезосновательно.

– Да.

– Тогда пойдемте.

Она взяла его за рукав и повела через комнату к двери в боковой стене. Она шла медленно, дважды останавливалась, чтобы пробормотать свое заклинание:

– Сначала мужчина, потом женщина. А теперь один. А вы его сын.

И дважды она останавливалась и прислушивалась.

– Вы слышите? Как бьет колокол? Обожаю послушать его. А потом мне становится страшно. Вы когда-нибудь обращали внимание на колокол? Он всегда навевает мысли о церкви и разных священных вещах. Этот прекрасный колокол… сначала…

Выжила ли уже женщина из ума или находилась на грани того, но она точно была не в себе.

– Ну же, матушка. Я понимаю, сначала колокол, но как насчет доктора Холкомба?

Упоминание этого имени вернуло ее в реальность. С минуту она стояла в недоумении, пытаясь собраться с мыслями. Потом вспомнила и указала на дверь в стене.

– Он там. Внутри. Доктор Холкомб. Вот откуда они приходят. Туда и уходят. Доктор Холкомб. Пожилой джентльмен маленького роста с красивыми бакенбардами. С утра он был мужчиной, а теперь стал женщиной. Теперь их двое. Ах, боже мой, может быть мы услышим колокол.

Джером начинал ощущать запах беды. Старая дама была, определенно, не в себе; дом выглядел нежилым и убогим; скудная мебель за многие годы обветшала и кое-где подгнила; каждый звук, даже шум от их дыхания, многократно усиливался, отчего становилось не по себе. Детектив взялся за дверную ручку и открыл дверь.

– Теперь их двое. Теперь их двое.

Комната была пуста. Никакой мебели, абсолютно пустое и голое помещение с высоким потолком в старинном стиле. Ничего более. Ничего странного и таинственного Джером не заметил. Старушка продолжала цепляться за его руку и бубнить:

– Теперь их двое. Теперь их двое. С утра был мужчина, теперь – женщина. Теперь их двое.

– Да что ж вы, матушка, не нужно. Может быть…

Но тут высохшие пальцы старушки вцепились ему в руку, глаза зажглись, рот приоткрылся, и она вдруг прервалась на полуслове. Джером оцепенел. И не удивительно. В центре комнаты, не более чем в десяти футах от него, раздался ясный и мелодичный звон. Звон церковного колокола. Всего одним раскатистым ударом он наполнил комнату, заглушая все остальные звуки, заставляя воздух вибрировать. И так же неожиданно смолк. Тут же детектив почувствовал, как хватка на его руке ослабла, и тело старушки бесформенной грудой повалилось к его ногам. Жизнь и разум, находившиеся так близко к последней черте, на глазах у ошеломленного Джерома пересекали этот рубеж. Бедняжка! Произошла трагедия, смысл которой он не мог понять. Он нагнулся, чтобы ей помочь; руки у него дрожали. Склонившись над нею, детектив услышал, как душа ее, уносившаяся в царство теней, прошептала:

– А теперь их двое…

Глава IV
Исчезли

Джером был крепким парнем с железными нервами и старался никогда не давать волю эмоциям. За время своей работы он частенько попадал в странные и необычные ситуации, но ни одна из них не походила на эту. Бормотание старой дамы непрерывно гудело у него в ушах. Он осторожно поднял ее, отнес в другую комнату и положил на обтрепанный диван. Ее лицо еще сохраняло следы былой красоты. Кто она такая? И какой же была ее жизнь, что привела ее к подобному концу?..

«Теперь их двое» – эти слова пугали его. Подсознательно он ощутил тот груз, который давил на душу старушки. Как будто все это бремя переместилось на его плечи. И еще у него появилось предчувствие какого-то невиданного бедствия.

В спертом воздухе скудно освещенной комнаты пахло плесенью. Офицер огляделся вокруг. Заблудившийся солнечный лучик, проникший в комнату сквозь разбитый ставень, тщетно пытался рассеять сумрак. Джером подумал о старушке и о докторе Холкомбе. «Теперь их двое». Может, несчастье случилось с ними обоими? Расследованием этого, прежде всего, и нужно заняться.

В доме было одиннадцать комнат – шесть внизу и пять на верхнем этаже. Наверху, за исключением одного сломанного стула, мебели не было никакой. В четырех комнатах на нижнем этаже стояла кое-какая мебель, но две другие были совершенно пусты. Очевидно, основным обиталищем старушки являлась задняя комната, которая служила ей кухней, спальней и гостиной одновременно. Кроме как в этой комнате, ковров нигде больше не было. Шаги Джерома раздавались гулким эхом, скрипели половицы, и каждый раз, когда он открывал какую-нибудь дверь, то погружался в атмосферу сырости и тлена. И никаких следов доктора Холкомба.

Он вспомнил про колокол и принялся обыскивать оба этажа в поисках чего-нибудь, что дало бы хоть какое-то объяснение подобному звуку. Но тщетно. Единственными звуками, которые он слышал, были эхо его шагов, скрип половиц и непрекращающийся звон в голове: «Теперь их двое».

В конце концов он подошел к двери и выглянул на улицу. Снаружи был белый день, сияло солнце, царила привычная городская суета, большой город жил своей жизнью. Детектив стоял в проеме двери, испытывая странное чувство, будто он вдруг очутился на границе двух миров. Но что же стало с доктором? И кто такая эта старушка? И наконец, что не менее важно, кто такие этот Рамда и его прекрасная спутница?..

Джером позвонил в полицейское управление.

Дело казалось весьма странным.

В то самое время, когда потенциальные слушатели лекции доктора начинали выражать беспокойство по поводу его отсутствия, полиция Сан-Франциско уже организовывала поиски великого ученого. Джером доверился своей интуиции. Она же привела его на место трагедии, и офицер был готов поклясться чуть ли не собственной жизнью, что этим все не закончится и будут еще жертвы. Известность профессора, равно как и неожиданное заявление, сделанное им накануне, и тот всемирный ажиотаж, который это заявление вызвало, возвели это дело в ранг общегосударственных интересов.

Что же такое это «Слепое пятно»? Весь мир терялся в догадках, и, как это обычно происходит в подобных случаях, вначале саркастически ухмылялся и всячески глумился. Нашлись, однако, люди, хорошо знакомые с последними научными достижениями, которым было не до смеха. Они призывали набраться терпения и дождаться выступления доктора с обещанной лекцией.

Но лекции-то не было. Покуда ее с нетерпением ожидали, пронесся слух, будто доктор удивительным образом исчез. По-видимому, вот-вот собираясь объявить о своем открытии, он был поглощен той самой силой, которую высвободил. Не существовало ничего такого известного науке, исключая разве что оптику, что можно было бы связать со «Слепым пятном». Имелось только два объяснения: либо профессор стал жертвой хитроумного мошенника, либо над ним взяла верх опрометчивость собственного разума. Как бы то ни было, с этого момента дело стало известным под названием «Слепое пятно».

Розысками занялась полиция. Но полиция никогда не принимает всерьез и намека на что-либо сверхъестественное. Стражи правопорядка – материалисты. И они с самого начала были убеждены, что речь идет об обычном преступлении. Человек – существо сложное, но, несмотря на это, злому гению все же удалось одурачить доктора.

Прежде всего были предприняты тщательные поиски профессора. Дом № 228 по Чаттертон-Плэйс обшарили от подвала до чердака. Подняли городские архивы и обнаружили, что в нем уже некоторое время никто не живет, а право собственности на него поделено между множеством наследников, разбросанных по стране.

Старушку, по всей видимости, пустили в этот дом пожить просто из жалости. Никто не смог выяснить, кто она такая. Нашли нескольких местных торговцев, продававших ей кое-какую снедь, и на этом все. Если принять во внимание выводы, которые Джером сделал из ее слов и действий, то выходило следующее. Злодеев, несомненно, было двое, но было и две жертвы. В том, что старушка и профессор были невиновны, тоже никто не сомневался. Весь секрет заключался в человеке необычной внешности. Кто же такой этот Рамда Авек?

И тут начинается самая странная часть этой истории. Всегда, когда бы мы не пересказывали эту историю, отыскивается что-то такое, что не вписывается в версии полиции.

Это стало своего рода легендой в Сан-Франциско; она воспринимается, разумеется, с определенной долей скептицизма, но, тем не менее, над ней не мешает задуматься. Тут у сторонников философии профессора самое сильное место: ну, а вдруг это правда? Но мы, конечно же, не можем полагаться на чье-либо мнение, не подтвержденное личным свидетельством. Дело заключается в следующем.

Рамда Авек находится здесь, среди нас, в нашем городе. Его описание и портрет, нарисованный со слов Джерома, были опубликованы много раз. Есть такие, кто утверждает, будто бы действительно видели, как он во плоти шествует в гуще толпы по Маркет-стрит. Узнать его несложно: высокий, весьма своеобразной внешности, до высшей степени изыскан, с осанкой и проворством уверенного в себе джентльмена, обладающего сильным характером. Женщины на него всегда смотрят дважды, причем второй раз с восхищением; он ни стар, ни молод, а улыбается так, словно сама юность разражается веселым смехом. И часто бывает в сопровождении своей обворожительной спутницы.

Мужчины божатся, будто она красива, да еще такой красотой, что запросто может свести с ума. Вся ее плоть пылает страстью, отчего она кажется не просто красавицей, а чем-то большим. Гибкое тело нимфы, соблазнительное и манящее, оливковый оттенок кожи, великолепие волос, блеск черных, как сама ночь, глаз… При виде ее мужчины замирают. Она так божественно прелестна, что взгляд на нее лишает дара речи. Она – триумф страсти, жизни и красоты. И глупцы, и мудрецы лишились бы рассудка от наслаждения, если бы она позволила им дурачиться и резвиться у ее ног. Говорит она редко, но счастливцы те, кому довелось слышать ее голос; утверждают, будто он столь мягок и нежен, что сродни журчанью ручейка, текущего из долины любви, чувственности и красоты.

Конечно, нет ничего необычного в том, что эта пара прогуливается по улицам. Все поступают так. А странность как раз в том, каким образом им удается ускользать от полиции. Они выходят на улицу и гуляют средь бела дня на глазах у сотен людей. Они ни от кого не прячутся, не прилагают никаких стараний, чтобы как-то замаскироваться. Но, однако же, для тех, кто пытается их разыскать, они столь же неуловимы и бесплотны, словно призраки. Кто же они такие? Случаев, когда вызывали полицию, множество, но всякий раз тем или иным способом эти двое ухитрялись ускользнуть. Значит, кто-то на время перемещает их в мир духов. Или все-таки нет? В подобных событиях стоит принимать во внимание репутацию и надежность свидетелей. Да, этих двоих окутывает тайна. Но призраки бестелесны, эти же состоят из плоти и крови в точности так же, как и мы с вами.

И наконец: если однажды серым туманным утром вы сядете на паром, то, возможно, вам удастся увидеть то, что вас убедит. Погода должна быть промозглой, унылой и обязательно туманной. Займите место на нижней палубе. Может, вы ничего и не увидите. Если не получится, попробуйте еще, ибо, говорят, вы будете вознаграждены. Следите за носовой частью судна, но на палубу не выходите. И вы узрите, как великий Рамда наблюдает за бурлящей за бортом водой!

Он стоит в одиночестве, слегка расставив ноги, в руках держит портфель из коричневой кожи, а на лице – выражение непомерной, алчной любознательности. Понаблюдайте за его лицом: его черты резки, а глаза светятся великой, непомерной мудростью. Но вы видите Зло. Помните: хоть он внешне и похож на нас с вами, он – это нечто совершенно иное. Он из плоти и крови, но, возможно, он повелевает одним из величайших законов мироздания, узнать о которых человек может еще только мечтать. Он – это то явление и та субстанция, которые профессор обещал, но так и не представил.

Приведенный выше материал в значительной степени взят из воскресного издания одной из наших газет. Я не вполне с ним согласен. И все же, он послужит отличным фундаментом для моего собственного исследования, ведь нет ничего лучше, чем разобраться во всем самому.