Текст книги "Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье"

Автор книги: Гейвин Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА II. Враги: Карфаген и Рим

Первая Пуническая война

Если принять во внимание ту трагическую развязку, которой закончились взаимоотношения Рима и Карфагена, то может показаться странным факт, что на протяжении нескольких веков римляне и карфагеняне относились друг к другу как друзья. Однако это кажущееся противоречие мы часто видим в истории человечества. До римлян у карфагенян такие же отношения складывались с этрусками: они вместе в 537 г. до н. э. в битве у Алалии близ берегов Корсики разгромили флот греков из Массалин и, таким образом, не допустили создания греческих колоний на Корсике и Сардинии. Эти острова еще долгое время оставались исключительной сферой влияния этрусков и Карфагена.

Отношения между Карфагеном и этрусками были гораздо более тесными, чем это обычно представляют. В пятидесяти километрах к северо-западу от Рима располагался порт этрускского города Церы-Пирги. Там археологи обнаружили развалины двух храмов, которые датируются концом VI в. до н. э.; там же были обнаружены три золотые пластинки. На двух из них нанесены надписи на языке этрусков и одна содержит пунические письмена. Надписи посвящены богине – покровительнице Карфагена. Они гласят: «Матери Астарте. Это священное сооружение царь города Церы Тефари построил в месяц жертвоприношения Солнцу и приносит храм и святилище в дар Астарте, потому что она подняла его своей рукой в третий год его правления… в день поминовения богини. Статуя богини будет находится в ее храме, пока пребудут звезды на небе». Этот храмовый комплекс в 384 г. до н. э. был разграблен тираном Сиракуз Дионисием.

Начиная с 509 г. до н. э., когда римляне изгнали царей и учредили республику, могущество этрусков клонится к закату. В 524 г. до н. э. они пытались захватить греческую колонию Кумы, но потерпели неудачу. Спустя полвека, в 474 г. до н. э., в морском сражении у этого же города их флот был разбит тираном Сиракуз Гиероном I, который в благодарность за победу передал захваченные трофеи в храм Зевса в Олимпии. Среди добычи был и шлем, находящийся ныне в Британском музее.

Карфаген заключил свой первый договор с Римом в 508 г. до н. э. Второй договор 348 г. до н. э. определял сферами влияния Карфагена Африку и Испанию, давал Риму право торговать с Сицилией и гарантировал неприкосновенность берегов Италии со стороны Карфагена. В 306 г. до н. э. был заключен еще один договор – менее благоприятный для Рима, который ограничивал право римлян плавать в южной части Средиземноморья.

В 277 г. до н. э. происходит сближение Рима и Карфагена. Оно было вызвано борьбой против общего врага Пирра. Пророческие слова последнего о том, что Сицилия станет полем битвы между Римом и Карфагеном, должны были вскоре сбыться. Остров, имеющий треугольную форму, своим выгодным положением оказался обречен вызывать споры трех народов, на которых он как бы указывал своими углами: в двухстах километрах к западу находился Карфаген, всего в пяти километрах на северо-восток – Италия, а значит и Рим, а юго-восточное побережье было обращено к Греции. Сицилия обладала хорошими гаванями, плодородной почвой, и не случайно позднее ее называли житницей и винным погребом Италии. Веками на острове сохранялся неустойчивый баланс между греками и Карфагенами. Не раз Сицилия становилась причиной вооруженных конфликтов, и Рим по мере нарастания его могущества и влияния постепенно втягивался в борьбу за остров.

Долго тлевший костер возможной войны вспыхнул ярким пламенем неожиданно для всех. Кампанские наемники, которых называли мамертинцами (Мамерс – так именовали оски бога войны Марса), сражавшиеся в Сицилии на стороне Агафокла против Карфагена, захватили греческий город Мессану и превратили его в базу для занятий пиратством в проливах между Италией и Сицилией. Тиран Сиракуз Гиерон II решил очистить Сицилию от пиратов и в 265 г. до н. э. осадил Мессану. Мамертинцы обратились за помощью и к Карфагену, и к Риму. Первыми прибыли карфагенские войска. Римляне некоторое время колебались, поскольку вторжение на Сицилию означало неизбежный конфликт с Карфагеном – самым большим и богатым городом Западного Средиземноморья. В конце концов Рим решил вмешаться. Трибун Гай Клавдий Кадикс высадился на Сицилии, пригласил карфагенского полководца на переговоры и арестовал его. Карфагеняне были вынуждены отойти от Мессаны, и в город вошли римские войска. Так в 264 г. до н. э. началась Первая Пуническая война. Немного спустя карфагеняне заключили союз с Гиероном Сиракузским и осадили Мессану. Римские войска во главе с консулом Аппием Клавдием Кадиксом. пересекли пролив на подручных плавательных средствах, напали на войска Гиерона, на следующий день разгромили карфагенян и сняли осаду Мессаны.

В результате Гиерон разорвал союз с Карфагеном и заключил договор с Римом, по которому обязался всю жизнь быть преданным союзником новых покровителей. Многие греческие города Сицилии состояли в союзе с Сиракузами, и благодаря этому за короткий срок римляне смогли взять под свой контроль большую часть острова. На это потребовалось всего 7 месяцев. В 262 г. до н. э. пала сильная карфагенская крепость Агригент, но карфагеняне сумели удержать Лилибей (Марсала), Дрепанун (Трапани) и Панорм (Палермо), которые снабжались по морю.

«Ворон» – абордажный мостик.

Устанавливался обычно на носу корабля.

Со времен Первой Пунической войны это приспособление стало широко применяться на военном флоте Рима

Римляне понимали, что для победы над карфагенянами и захвата всей Сицилии им необходима не только сухопутная армия, но и военный флот, который смог бы противостоять флоту Карфагена. С необыкновенной быстротой, копируя карфагенские суда, римляне построили 120 квинкрем – больших боевых кораблей с пятью рядами весел по каждому борту. На кораблях было использовано новое римское изобретение – перекидные мостики с цепкими крючьями, впивавшимися в палубу неприятельского корабля. По этим мостикам легионеры перебегали на борт вражеского судна и могли сражаться врукопашную в привычной им стихии пешего боя. И все же первые морские сражения римлян были неудачными, а у Липарских островов римляне потеряли целую эскадру, которой командовал Гай Корнелий Сципион. Но в битве при Милах римляне сумели одержать свою первую победу на море. В этом сражении римским флотом командовал консул Гай Дуилий, и в честь его победы из бронзы, захваченной на карфагенских кораблях, была отлита триумфальная колонна и установлена на римском форуме. Колонна была украшена носами трофейных карфагенских кораблей, а на верху ее была установлена статуя самого Дуилия. Так впервые морскому могуществу Карфагена был брошен вызов.

Но эта победа не принесла римлянам желаемых результатов. Карфагеняне, гораздо более опытные мореходы, стали избегать крупных морских сражений и беспокоили противника внезапными нападениями. Тогда римляне решились на военную экспедицию в Карфаген и, следуя примеру Агафокла, высадились в Африке. В 256 г. до н. э. консулы Марк Аттилий Регул и Луций Манлий Вулсон с сорока тысячами солдат на 300 кораблях нанесли поражение карфагенскому флоту у мыса Экном у южного побережья Сицилии и высадились в Африке. Но затем римский сенат допустил одну ошибку – Вулсон с половиной армии был отозван из Африки. Тем не менее, используя местное население, недовольное владычеством Карфагена, Регул смог нанести противнику еще одно поражение, после чего Карфаген предложил обсудить условия мирного договора. На переговорах Регул выдвинул условия, неприемлемые для карфагенян, и они решили продолжать войну. Карфаген нанял дополнительное войско из наемников и пригласил известного спартанского полководца Ксантиппа командовать своей армией. В 255 г. до н. э. Ксантипп разбил римскую армию и взял в плен самого Регула. Рим отослал к берегам Африки флот для того, чтобы спасти уцелевших после катастрофы, но он был полностью уничтожен штормом у мыса Пассаро. После этого римляне отказались от мысли о войне в Африке и сосредоточили все свои усилия на борьбе с карфагенянами на Сицилии.

Прежде всего римляне построили новый флот, с которым уже в 254 г. до н. э. они осадили и полностью блокировали Панорм. Карфагеняне, запертые в городе, были вынуждены капитулировать. Но в следующем году и этот флот погиб во время шторма. В 250 г. до н. э., доставив к городу большую армию и 120 слонов, карфагеняне пытались вернуть город, но потерпели поражение от консула Луция Цецилия Метелла, который сумел захватить всех слонов. Для Карфагена это было страшным ударом, и он снова предложил Риму мирные переговоры, отправив в качестве посланника в Рим Регула и предварительно взяв с него обещание вернуться. Но прибыв в Рим, Регул принялся убеждать сенат в том, что необходимо продолжать войну, потому что силы Карфагена на исходе. Он вернулся в Карфаген с отрицательным ответом римского сената и был предан смерти.

Тем временем командующим карфагенскими войсками на Сицилии был назначен Гамилькар Барка – аристократ, ведущий свою родословную от самой Дидоны. Имя Гамилькар происходит от имени бога Милькарта, а Барка означает «молния». Это был в высшей степени одаренный полководец. Свою хорошо подготовленную армию он воодушевил обещаниями высокой оплаты, сумел добиться стабилизации положения на острове и организовал успешное сопротивление римлянам Лилибея, Дрепанума и Эрикса – последних крепостей, сохраненных карфагенянами за собой на Сицилии. Успешная оборона этих крепостей объяснялась тем, что по морю они снабжались всем необходимым.

В 249 г. до н. э. римляне построили третий флот из 200 кораблей, и консул Аппий Клавдий Пульхер повел его в атаку на Дрепанум. Перед сражением, согласно обычаю, были совершены гадания, и Пульхеру сообщили, что их результаты неблагоприятны, потому что священные куры, которых содержат в золотой клетке, отказались клевать зерно. Тогда консул воскликнул: «Если они не хотят есть, я заставлю их пить». И выбросил клетку с курами в море. Этот поступок все присутствующие сочли страшным кощунством и знаком грядущей беды; боевой дух римских воинов упал, и в сражении карфагеняне полностью уничтожили римский флот.

После продолжительного периода безрезультатной борьбы Рим предпринял еще одну решительную попытку и в 242 г. до н. э. начал строительство четвертого флота. Города Италии выступили с заявлением, что они истощены строительством флотов и у них больше нет денег. Но все-таки флот был построен за счет пожертвований, сделанных самыми богатыми гражданами Рима. Во главе эскадры встал консул Гай Лутаций Катул, который сумел разгромить и полностью уничтожить карфагенский флот в сражении у Эгатских островов у западной оконечности Сицилии.

В 241 г. до н. э. соперники заключили мирный договор, по которому Карфаген соглашался на следующие условия: вся Сицилия, а также все острова между Сицилией и Африкой отходили к Риму; карфагенянам запрещалось плавать в морях, омывающих Италию, а также воевать против Сиракуз или других союзников Рима; Карфаген в течение 10 лет должен был выплатить контрибуцию размером 3 200 талантов серебра. Никогда еще в истории человечества до Первой Пунической войны военное счастье не было столь переменчиво. Она закончилась, но оказалась лишь генеральной репетицией предстоящей ожесточенной борьбы, которая с новой силой вспыхнула между Римом и Карфагеном после непродолжительной передышки.

План Гамилькара

Мирный договор, положивший конец Первой Пунической войне, имел для двух противников различные по своей значимости последствия. Для Рима он означал переход в разряд морских держав, чья мощь нарастала по мере того, как от операций в Италии римляне начинали участвовать в войнах вдали от родных берегов. Если бы римляне оказались неспособны создать собственный флот, они не смогли бы превратить Рим в великую империю.

Результаты войны имели для Рима и политические последствия. Пока римские армии воевали только на территории Италии, захваченные племена и города входили в состав их государства, в результате чего возникло некое подобие конфедерации, члены которой, подчиненные Риму, сохраняли определенную степень автономии, не платили дани, но поставляли в римскую армию вспомогательные войска. С завоевания Сицилии начинается период имперской политики Рима. Города и государства острова (за малым исключением) не вошли в состав конфедерации Рима, но стали подданными, которые платили дань деньгами или продуктами производства и управлялись наместником, назначаемым Римом. Наместник имел почти абсолютную власть. Он назначался на короткий срок – слишком краткий для того, чтобы войти в курс местных проблем, в течение которого этот чиновник старался побыстрее обогатиться, пока не истекли его полномочия. В перспективе подобная система не могла не привести к печальным для острова последствиям. С другой стороны, римская администрация обеспечивала мир и спокойствие на острове и приносила с собой римские законы, которые, хотя и были суровы и примитивны, все-таки обеспечивали некоторое подобие правопорядка и нормальной жизнедеятельности, от отсутствия которых раньше страдало местное население. Так Сицилия стала первой римской провинцией.

Для Карфагена последствия войны были более серьезны и даже трагичны. Лишенный возможности продолжать войну, Гамилькар оставил пост главнокомандующего, и другой военачальник, Гискон, вывез войска из Сицилии в Африку. В самом Карфагене сложилась опасная ситуация: проиграв войну и не получив добычи, правительство не могло выплатить наемникам ту Сумму, которая была, обещана, оно объявило о том, что армия подлежит роспуску. В результате в 241 г. до н. э. наемники подняли мятеж и взяли Карфаген в кольцо блокады.

Перед лицом этой опасности правители Карфагена вновь вспомнили о Гамилькаре. Мятежники заняли все броды через реку Баграда, но Гамилькар знал, что, когда дует северо-западный ветер, устье реки мелеет настолько, что его можно перейти вброд. Собрав все боеспособные войска – около 10 тыс. воинов с 70 слонами, он форсировал Баграду, напал на врага и снял блокаду Карфагена. Искусно дезинформируя противника, он нанес поражение бунтовщикам. Полководец распустил часть своих войск, уверяя всех, что они дезертировали. Эти слухи дошли и до бунтовщиков, а тем временем воины Гамилькара собрались в тылу противника, атаковали и нанесли ему большие потери.

Тем временем в районе Туниса оставалось еще около 40 тыс. мятежных наемников. После многочисленных столкновений, хитростей и маневров Гамилькар заманил их в ущелье, заняв оба выхода из него своими войсками. Здесь бунтовщики были полностью уничтожены; это произошло в 239 г. до н. э. Яркое описание всех этих событий дал Гюстав Флобер в своем романе «Саламбо», названном по имени дочери Гамилькара – жрицы богини Танит.

А в это время, пользуясь беспомощностью Карфагена, Рим захватил Сардинию и Корсику, передача которых Риму отнюдь не предусматривалась условиями мирного договора. Римляне использовали тот повод, что, оставаясь в руках Карфагена, Сардиния будет представлять собой постоянную угрозу для побережья Италии. Можно сказать, что острова были преподнесены римлянам «на блюдечке», потому что в 238 г. до н. э. карфагенские купцы, разместившиеся на Сардинии, не веря более в мощь своей митрополии, сами предложили Риму оккупировать остров. Местное население сопротивлялось римлянам, но очень скоро Рим объявил о создании своей второй провинции. Более того, Рим принудил карфагенян признать захват островов и таким образом увеличил размер оплаты побежденными своего поражения.

Это наглое проявление политики силы разъярило Гамилькара не меньше, если не больше, чем его принудительная отставка на Сицилии. Непосредственная угроза Карфагену была устранена, и установилось некое подобие мира. Но теперь становилась очевидной другая, еще более серьезная угроза: если, используя флот, Рим смог завоевать Сицилию, то что мешает ему высадить армию в Африке и захватить обессиленный и беспомощный Карфаген. Кроме того, существовала опасность прихода к власти в Карфагене сторонников мира с Римом, и это сделало бы положение самого Гамилькара весьма неопределенным. Втайне он разработал план возрождения политической и военной мощи Карфагена. Он надеялся, что это еще возможно.

Карфаген потерял Сицилию, Сардинию и господство на море; но у него еще оставалась Испания. Богатая строевым лесом, полезными ископаемыми, многочисленным населением, она стала надеждой Гамилькара на возрождение его родины. Именно там он хотел создать новую державу под самым носом у римлян. Испания должна была возместить все издержки войны. Эта страна поставляла в карфагенскую армию отличных бойцов, и, что было очень важно, Испания находилась на материке Европы, как и Италия. Даже не имея флота, можно было прийти из Испании в Италию по суше. И, наконец, Испания являлась базой, достаточно удаленной и от Карфагена, и от Рима. Поэтому, как считал Гамилькар, никто не будет знать в точности, что он там делает. С учетом всех этих факторов Гамилькар и принял решение создать в Испании нечто вроде личной империи. И в этом деле ему должен был помочь влиятельный карфагенянин, живущий в Испании, Гасдрубал, по прозвищу Красивый, который был мужем дочери Гамилькара.

У карфагенян не было флота, и они боялись начинать его строительство, потому что римляне могли расценить это как повод для начала новой войны. Таким образом, Гамилькар не мог доставить свою армию из Карфагена в Испанию морем. Он решил эту проблему, двигаясь по суше на запад вдоль северного побережья Нумибии. Несколько транспортных кораблей с грузом провианта и фуража сопровождали его по морю. Добравшись до Гибралтара и переплыв его на подручных средствах в 236 г. до н. э. Гамилькар достиг города Гадеса, который сделал своей базой. Оттуда он двинулся на восток, воюя с местными племенами. После победы над ними он превращал их в своих союзников. Вскоре под его контролем оказалась вся южная часть Иберийского полуострова. На восточном побережье Испании недалеко от Аликанте он создал свой передовой форпост в городе Луценте. Но в 228 г. до н. э. Гамилькар неожиданно умер, или скорее погиб – похоже, он утонул при переправе через одну из рек. Руководство перешло к его зятю Гасдрубалу, который весьма успешно продолжал осуществление планов Гамилькара и расширил сферу влияния карфагенян до реки Эбро на севере. Он также основал Новый Карфаген (Картахена), гавань которого считалась лучшей на средиземноморском побережье Испании. Со временем небольшое поселение превратилось в цветущий город с сильной крепостью, дворцами, храмами, верфями и арсеналом.

Быстрое продвижение карфагенян до самой Эбро вызвало озабоченность греческих колоний, расположенных на побережье, в частности Массалии, а также Рима, который был союзником последней. В то время римляне не имели земель в Испании и Галлии, и карфагенская экспансия вызывала озабоченность Рима скорее по экономическим, чем военным соображениям. Дело в том, что в древности олово являлось стратегическим материалом: не добавив к девяти частям меди одну часть олова, нельзя получить бронзу – сплав, из которого изготавливали орудия труда и оружие. Медь была довольно доступна, но олово ценилось высоко. Главным источником олова для Массалин и Рима был Корнуолл в Британии. Из мест добычи олово на телегах везли в порт Иктин, где местные купцы загружали оловом свои суда и плыли к западным берегам Галлии. Оттуда по суше олово доставляли в Массалию. Диодор Сицилийский сообщает, что путь по суше занимал до Массалин тридцать дней. Сначала «оловянные» караваны шли на юг вдоль побережья Бискайского залива, затем достигли долины Гаронны и в районе нынешнего Каркасона делали поворот к побережью Средиземного моря, вдоль которого и доходили до Массалин. Этот путь пролегал недалеко от северных отрогов Пиренеев, которые вроде бы защищали караваны от нападений с юга, однако существовала опасность, что если карфагеняне продолжат свою экспансию за Эбро, то они смогут установить контроль над «оловянным» путем. Это напрямую угрожало интересам Массалин и Рима.

В 226 г. до н. э. к Гасдрубалу прибыло римское посольство для заключения соглашения по этому вопросу. Стороны договорились о том, что земли к северу от Эбро являются сферой интересов Рима, а к югу – сферой влияния Карфагена. Но южнее этой реки, на берегу моря, находился греческий город Заканфа, он же – Сагунт, который уже после заключения соглашения между Римом и Гасдрубалом попросил у Рима покровительства и защиты, и это событие имело весьма значительные последствия.

В 221 г. до н. э. Гасдрубал был убит, и мантия Гамилькара легла на плечи его старшего сына – Ганнибала.