Текст книги "Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье"

Автор книги: Гейвин Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Фабий Кунктатор

Римляне никогда не пытались преуменьшать свои военные поражения. Когда произошла катастрофа у Тразименского озера и толпы взволнованных римлян в ожидании новостей осаждали здание сената, претор Марк Помпоний вышел к народу и сказал: «Римляне, мы проиграли большое сражение. Наша армия разбита, консул погиб». Сенат принял решение готовить город к обороне, восстановить и укрепить крепостные стены и разрушить все мосты через Тибр. Решено было также назначить диктатора; выбор сенаторов остановился на Квинте Фабии Максиме.

Фабий был аристократом, хорошим солдатом и полной противоположностью погибшего Фламиния, который пренебрег всеми церемониями вступления в должность и насмехался над гаданиями накануне боя. Правда, Джанкарно Сузини полагает, что все отрицательные качества Фламиния сильно преувеличены древними авторами – ведь он был представителем оппозиции и противником сената. Как бы то ни было, Фабий Максим начал исполнение обязанностей с того, что строго запретил всяческие небрежения в церемониях, прежде всего религиозных. Он приказал извлечь книги пророчеств Сивиллы Кумской и тщательно их изучить. Оказалось, что жертвоприношение Марсу отправлялось неправильно, жертвы были недостаточны, и всю церемонию необходимо повторить.

Кроме того, для того чтобы умилостивить богов, были приняты следующие меры: принесен обет о проведении игр в честь Юпитера, о постройке храма, посвященного Венере Эрицинской; введена общественная молитва богам о даровании победы; для богов был устроен «пир» – угощение и цветы были предложены изображениям Юноны, Нептуна и Минервы, Марса и Венеры, Аполлона и Дианы, Вулкана и Весты, Меркурия и Цереры. Был дан обет о принесении жертв богам Священной Весны, если будущей весной они даруют военную удачу Риму.

Италия 218–216 гг. до н. э.

Затем Фабий Максим занялся военными вопросами. Как диктатор, он являлся и главнокомандующим; в его распоряжении была армия, которую Сер-вилий привел из Аримина в окрестности Рима. Фабий приказал набрать еще два легиона, и его армия по численности превысила карфагенскую (хотя конницы у римлян было меньше, чем у Ганнибала). Ожидая приближения Ганнибала к городу, римляне применили тактику «выжженной земли»: сжигали хлеб на корню, разрушали мосты, отводили жителей за стены городов. Между тем Ганнибал не собирался идти на Рим и оставался в Апулии.

Хотя ни один союзник Рима не переметнулся к Ганнибалу, Фабий не собирался оставлять его в покое и предоставлять Ганнибалу свободу действий в чужой стране. Считая, что союзники должны видеть легионных орлов рядом с неприятелем, он двинулся с армией по Аппиевой дороге через Кампанию, Беневент и горы Самния в Апулию. Тактика и стратегия Фабия коренным образом отличались от методов его предшественников; он считал, что главный способ римлян вести войну – нападать первыми – в борьбе против Ганнибала не годится. Проанализировав все сражения, в которых Ганнибал побеждал римлян, Фабий понял, что этому противнику нельзя давать крупных сражений на открытой местности. Поэтому он располагал свои войска у подножия Апеннин, где кавалерия Ганнибала не могла обойти его, и нападал на небольшие отряды противника, выезжающие за провиантом и фуражом. Ганнибал использовал различные ухищрения, чтобы спровоцировать или втянуть Фабия в битву, но старый солдат твердо держался избранной линии и не спешил с принятием опрометчивых или рискованных решений. За это римляне дали ему прозвище Кунктатор – «Медлитель».

Не дождавшись отпадения каких-либо городов Рима, Ганнибал оставил Апулию и, пройдя мимо армии Фабия, через горы Самния и земли гирпинов, мимо Беневента, который закрыл перед ним ворота, пришел в Кампанию – практически тем же путем, по которому шел в Апулию Фабий. Этот переход он совершил по нескольким причинам. Кампания была самой плодородной областью Италии, и созревающий урожай Ганнибал хотел забрать для своей армии, а не отдавать его римлянам.

Здесь находились крупные морские порты – Кумы и Неаполь, из которых можно было наладить сообщение с Карфагеном. Крупнейшим городом Кампании была Капуя, наиболее влиятельный из союзников Рима. Благодаря разведке Ганнибал знал, что в Капуе сильна партия недовольных господством Рима, готовых вместе с ним выступить против римской гегемонии в Италии. Наконец, Ганнибал надеялся, что угроза, нависшая над Капуей, вынудит Фабия последовать за ним в Кампанию и на ее равнине дать карфагенянам крупное сражение.

Пройдя Беневент, Ганнибал двинулся вниз по реке Калор, захватил Телезию, где находились большие запасы зерна, и подошел к реке Вольтурно, через которую переправился возле города Аллифы. Затем по какому-то перевалу он перешел гору, которую Полибий называет Эрибан, а Ливий – Калликула, и спустился на равнину Кампании. На северном берегу Вольтурно, рядом с городом Казилином, он разбил укрепленный лагерь, откуда нумидийская конница начала производить систематические грабительские рейды по округе. Римские солдаты могли лишь наблюдать за тем, как карфагеняне разоряют поместья – Фабий отдал строгий приказ не вступать в бой с противником.

Разновидности римского пилума с V в. до н. э. по //I в. н. э.

И в армии, и в правящих кругах Рима тактика Фабия вызвала растущее недовольство. Ганнибал знал об этом и как мог способствовал распространению ложных слухов о Фабии. Он приказал не трогать поместий Фабия во время грабительских набегов, и в Риме стали открыто говорить о том, что Фабий вступил в сговор с Ганнибалом и предал отчизну. Между тем Фабий вел переговоры с Ганнибалом об обмене пленными; выяснилось, что пленных римлян у Ганнибала на 247 человек больше, чем захваченных карфагенян у Фабия. Фабий обещал Ганнибалу, что за этих воинов сенат заплатит выкуп, но сенат отказался платить, и Фабий заплатил из собственных средств, продав все свои поместья, не уничтоженные противником. Таким образом, он снабдил врага деньгами, и этот поступок отнюдь не способствовал росту его популярности в Риме.

Но Фабий все еще был диктатором и продолжал воевать так, как считал необходимым. Он последовал за Ганнибалом в Кампанию, разбил лагерь недалеко от Фалерн, у горы Массик – отсюда он контролировал дорогу, по которой Ганнибал мог бы пойти от Аллиф к Риму. Нельзя сказать, что с этой позиции он угрожал тылам армии Ганнибала, потому что у войска карфагенян не было тылов как таковых; Фабий опять уклонялся от сражения, в то время как Ганнибал опустошал земли союзных Риму племен и городов, ждущих от Рима защиты. Усыпив бдительность противника своим бездействием, старый хитрый Фабий приготовил Ганнибалу ловушку.

Знаменосцы римского войска и легионер

Равнина, на которую Ганнибал привел свое войско, с юга была ограничена рекой Вольтурно, не имеющей в этом месте бродов; переправиться через нее можно было через единственный мост, охраняемый отрядом римлян. На западе было море, на севере – Аппиева дорога, занятая армией Фабия, а Латинскую дорогу прикрывала сильная латинская колония Теан. На востоке находился горный проход, по которому Ганнибал пришел в Кампанию, и гряда высоких холмов. В этом проходе Фабий поставил отряд из 4 000 воинов, одновременно усилив гарнизон Казилина. Затем основную часть своей армии он также передвинул несколько восточнее – на случай, если Ганнибал решит уходить с равнины тем же путем, которым пришел. Ловушка была расставлена умно; все отряды римлян имели хорошее снабжение – с севера из Лация, с юга из Кампании, с востока из Беневента, и Кунктатор мог позволить себе спокойно ждать, что в этой ситуации предпримет Ганнибал.

Ганнибал тем временем анализировал сложившуюся обстановку. Он видел, что из всех возможных путей движения самым трудным является путь назад, через проход в горах, и знал, что, по убеждению римлян, он, Ганнибал, никогда не ходит одним и тем же маршрутом дважды, хотя они и надежно прикрывали перевал. Именно этим путем он и решил прорываться из западни, причем оставлять римлянам огромную добычу, скот и трофеи, которые карфагеняне собрали в Италии, Ганнибал не собирался. Операцию он начал с того, что бросил нумидийскую конницу на армию Фабия, занимавшую Аппиеву дорогу – римляне должны были подумать, что Ганнибал будет прорываться к Аллифам, откуда открывается путь на Рим. Фабий послал навстречу нумидийцам отряд во главе с Гостилием Манцином, и после сшибки нумидийцы обратились в притворное бегство. Римляне преследовали противника, и в это время из засады по ним ударила тяжелая конница Ганнибала. Она отрезала отряд от основных сил Фабия и уничтожила его; сам Гостилий погиб. После этого карфагеняне подошли к лагерю Фабия, вызывая римлян на бой, но Кунктатор вызова не принял, так как полагал, что войско Ганнибала можно атаковать только в походе, причем не в лоб, а с тыла или фланга.

Затем Ганнибал осуществил план, который сделал бы честь и хитроумному Одиссею. Из захваченного скота он отобрал две тысячи быков и приказал воинам привязать к рогам животных сухие ветви деревьев и факелы. Посреди ночи их подожгли, а обезумевших от ужаса и боли животных погнали вверх по склонам перевала, занятого римским отрядом. Животные ломились сквозь кустарник, покрывающий склоны, поднимая страшный шум, и римляне подумали, что армия противника пытается вырваться из окружения, карабкаясь по склонам на вершины холмов, чтобы обойти занятый проход. Поэтому римские воины оставили перевал и бросились на шум, производимый быками. Этого и ждал Ганнибал. Он послал вперед легкую пехоту, которая уничтожила небольшой отряд римлян, оставшийся сторожить проход, а затем поднял армию и повел ее через перевал. Фабий объявил тревогу и вывел войско в поле рядом с лагерем, но атаковать побоялся – нельзя было понять, что же на самом деле происходит, и он боялся угодить в одну из ловушек Ганнибала, тем более что события разворачивались ночью. Ганнибал спокойно вывел армию с равнины через открывшийся проход и спас всю добычу, провиант и трофеи. Пройдя с другой стороны горной гряды, он через несколько дней уже разбил лагерь недалеко от Аллиф.

Конные воины эпохи Пунических войн: нумидийский всадник армии Карфагена и римский кавалерист

Затем Ганнибал двинулся вдоль Вольтурно к Венафруму, откуда по восточной части Лация была проложена дорога на Рим. Он надеялся, что это обеспокоит Фабия, хотя на самом деле собирался идти через Самний и Апеннины на Сульмон (город, в котором родился Овидий). В походе он разграбил земли самнитов, пелигнов и френтанов, а затем подошел к апулийскому городу Геронию (севернее Луцерии), где у римлян находились большие запасы зерна. Жители Герония не открыли Ганнибалу ворот, и он, взяв город штурмом, сравнял его с землей, перебил жителей, хлеб захватил и разбил рядом с пепелищем сильно укрепленный лагерь. Таким образом, он опять оказался в Апулии, на равнинах которой его кавалерия могла действовать совершенно безнаказанно, и поскольку наступила пора уборки урожая, занялся грабежами, готовясь к зиме. Однако беспокойство не покидало Ганнибала. Все это время инициатива была у него в руках и он шел по Италии туда, куда хотел. Он обещал союзникам Рима независимость и показывал, что может и уничтожать их, и помогать им. Но до того времени ни один город не перешел на его сторону, и Римская конфедерация казалась более прочной, чем когда-либо.

Провал попытки Фабия поймать Ганнибала в ловушку привел к новым обвинениям диктатора в промедлении и нерешительности. Он продолжал идти по пятам Ганнибала и стал лагерем у подножия горы Кален, рядом с городом Ларин. Отсюда, он уехал в Рим по государственным делам, передав командование армий начальнику конницы Марку Минуцию Руфу, который уже давно потерял терпение, считал тактику Фабия негодной и стремился вступить в сражение с Ганнибалом. Воспользовавшись отсутствием главнокомандующего, Минуций двинул армию к Героиню и стал лагерем недалеко от карфагенян. Зная все о характере Минуция, Ганнибал ожидал подобного шага и послал небольшой отряд занять холм, откуда можно было угрожать римскому лагерю. Минуций атаковал превосходящими силами, отбросил противника и перенес свой лагерь на отбитый холм.

Минуций осуждал тактику Фабия, однако сам следовал ей и опасался быть втянутым в крупное сражение. Ганнибал возобновил рейды фуражиров по округе, и Минуций выслал кавалерию для перехвата отрядов противника, а сам во главе пехоты атаковал лагерь Ганнибала, в котором воинов было меньше, чем обычно, но был отбит. Как бы то ни было, он показал, что может дать карфагенянам бой, и сенат предоставил ему такие же полномочия, как и Фабию, который вскоре вернулся к войскам. Таким образом, теперь было целых два диктатора, которые поделили армию, взяв каждый под командование по два легиона.

План римского лагеря (castrum)

1 – Преторианские ворота; 2 – Декуманские ворота; 3 – Правые ворота; 4 – Левые ворота; 5 – Преторий (палатка полководца); 6 – Форум; 7 – Квесторий (палатка квестора); 8 – Палатка трибунов; 9 – Палатка префектов союзников; 10 – Палатка легатов; II – Вольноопределяющаяся конница; 12 – Вольноопределяющаяся пехота; 13 – Специальные отряды конницы; 14 – Специальные отряды пехоты; 15 – Вспомогательные войска; 16 – Пехота союзников; 17 – Конница союзников; 18 – Гастаты; 19 – Принципы; 20 – Триарии; 21 – Римская конница; 22 – Жертвенник; 23 – Главный проход; 24 – Проход пятой когорты

армию, взяв каждый под командование по два легиона. Минуций вывел свои легионы и разбил на равнине отдельный лагерь. Перед лагерем Минуция была небольшая возвышенность, и ночью Ганнибал послал отряд, чтобы занять ее; это как он рассчитывал, спровоцирует Минуция на атаку. Между тем на правом фланге равнины между возвышенностью и римским лагерем Ганнибал в неровностях местности спрятал отряды лучших воинов. Приманка сработала. Минуций атаковал возвышенность, к которой Ганнибал уже подтянул подкрепления; завязался бой. Ожесточение схватки нарастало, и Минуций ввел в дело все свои силы. Ганнибал двинул на врага тяжелую кавалерию. Стороны сражались с равным упорством, но на заходе солнца воины Ганнибала, спрятанные в засаде, нанесли неожиданный удар во фланг римлянам. Легионеров Минуция охватила паника; они обратились в бегство, преследуемые воинами Ганнибала. Но Фабий был рядом: со своими легионами он пришел на выручку и спас войско Минуция от уничтожения. Ливий сообщает, что Ганнибал так прокомментировал действия Фабия: «Наконец-то туча, столь долго клубившаяся на вершинах гор, разразилась грозой». Минуций построил своих воинов и перед их строем благодарил Фабия, просил у него прощения и называл отцом.

Ганнибал зимовал в своем лагере, римляне – в лагере у подножия горы Кален. Срок полномочий Фабия как диктатора истек, и командование войсками перешло к консулу Сервилию и Марку Атилию Регулу, который до новых консульских выборов выполнял обязанности погибшего консула Фламиния.

Канны

Вопрос о назначении диктатора на 216 г. до н. э. в Риме не поднимался. До новых консульских выборов войсками командовали действующие консулы Атилий Регул и Сервилий Гемин, сменив на постах Фабия и Минуция. Подготовка к консульским выборам сопровождалась острой конкуренцией между кандидатами на эту высшую государственную должность. Кандидатом от популяров выступал сын мясника Гай Теренций Варрон, враг сената и аристократов-патрициев. Грубый человек и беззастенчивый демагог, но любимец плебса, он и был избран консулом. Кандидатом от патрициев выдвинули Луция Эмилия Павла, друга Фабия, хорошего военачальника, который в 219 г. до н. э. успешно воевал в Иллирии. Эмилий Павел также был избран консулом. Сенат постановил, что для борьбы с Ганнибалом армия увеличивается до восьми легионов; еще один легион под началом Луция Постумия Альбина направлялся в Цизальнинскую Галлию для наказания племен, которые дали воинов Ганнибалу; предполагалось изгнание части галлов с занимаемых ими земель.

В соответствии с римским обычаем, консулы командовали войском по очереди, через день. Эту абсурдную систему через две тысячи лет возродили Мальборо и Макс Баденский перед битвой у Бленхейна. Но если в свой день Макс бездействовал, а на следующий Мальборо совершал блистательные операции, то с Барроном и Этилием Павлом дело обстояло следующим образом: первый был бездарным военачальником, но рвался в бой, второй был опытным полководцем, но осторожничал.

Отправление должности консула Варрон начал с вызывающей, наглой речи, в которой обвинил сенат и консерваторов – аристократов в непозволительной затягивании войны; он заносчиво обещал покончить с Ганнибалом в первом же решительном сражении. Узнав об этом выступлении Варрона, Фабий Кунктатор предрек римлянам еще одну катастрофу, более ужасную, чем у Тразименского озера. По его мнению, обстоятельства складывались для Ганнибала более чем благоприятно. Ему противостояла армия, наполовину состоящая из новобранцев, и командовали ею два военачальника, которые имели прямо противоположные взгляды на способ ведения военных действий и были противниками в политике. Ганнибала заботило одно: запасы, сделанные на зимовку, почти истощились. Он оставил Героний и двинулся мимо Луцерии на юг, перешел реку Ауфид (Офанте) и захватил городок Канны, в котором находился склад зерна, заготовленного римлянами. Не так давно археологи раскопали руины этого апулийского поселения.

Захват Канн вызвал взрыв негодования в римском войске; настроения воинов, стремящихся в бой, всячески подогревал Варрон; но Эмилий Павел, командовавший в тот день армией, не захотел напасть на противника, опасаясь засады, Варрон был вне себя от ярости и обвинял коллегу в том, что он упустил отличную возможность одержать победу и закончить войну. Оба консула высказали друг другу много обвинений, причем Эмилий Павел напомнил о судьбе Семпрония и Фламиния, а Варрон заявил, что Фабиева политика промедления и выжидания не дала никаких положительных результатов.

Ганнибал прибегнул к еще одной хитрости. Ночью он вывел своих воинов из лагеря на равнину с одним оружием в руках; все запасы, трофеи и сокровища были оставлены в лагере, в палатках; в лагере горели костры, но стражи поставлено не было. По замыслу Ганнибала, римляне должны были подумать, что он ушел, пытаясь избежать сражения. На деле же он спрятал армию за холмами и собирался напасть на римлян, когда они примутся грабить лагерь. На рассвете римские разведчики пробрались в лагерь противника и увидели, что он пуст, но заподозрили ловушку. Они доложили обо всем Варрону; римские воины кричали, что надо напасть на лагерь, и были на грани мятежа, но Варрон колебался, хотя с радостью отдал бы приказ о нападении. Решено было прибегнуть к гаданию, и его результаты оказались неблагоприятными: священные куры в золотых клетках отказались от предложенного им корма. Тем временем в римский лагерь явились два воина, бежавших из плена, и сообщили, что армия Ганнибала спрятана за холмами и ждет, когда римляне нападут на лагерь противника. На этот раз приманка не сработала.

Хотя битва у Канн и была одной из важнейших в истории, до сих пор не совсем понятно, в каком именно месте она происходила. Недавнее открытие М. Гервазно кладбища недалеко от Канн, казалось бы, дало ответ на этот вопрос, но, хотя генерал Д. Лудовико утверждал, что здесь и произошла битва, тщательное изучение примерно 170 скелетов показало, что кладбище – средневековое. Как утверждают археологи Фернанда Берточчи и Джузеппе Генна, захоронения вообще не содержат оружия, но в них найдены византийские ушные кольца X в. н. э., монеты Романа II Младшего и Иоанна I Цимисхия, относящиеся к 959–976 гг. Далее, скелеты представляют собой останки людей самого разного возраста – детей, девочек и мальчиков, подростков, взрослых и стариков – женщин и мужчин. Нет ничего удивительного в том, что у Канн находилось большое кладбище: этот город был ключом ко всей Апулии, а равнина возле него – местом многих сражений. В 861 г. здесь ломбардцы сражались против салернцев, а через десять лет – против сарацин; в 1018 г. византийцы разбили норманнов, которые в 1041 г. здесь же взяли реванш; в 1083 г. Робер Гискар захватил и разрушил Канны.

Из древних манускриптов не ясно даже, на каком именно берегу Ауфида состоялась битва – на левом или правом, но Невло Деграсси указывал, что это несущественно, потому что река часто меняла свое русло, что происходит с ней и в наше время. Он считает, что битва произошла недалеко от собственно города Канны, иначе ее назвали бы битвой у Ауфида, как было с битвами у рек Тицина, Требии и Метавра.

Полибий сообщает, что римская армия стояла лицом на юг, правый фланг был повернут к реке; армия же Ганнибала располагалась фронтом на север. Значит, сражение происходило на левом берегу Ауфида, где бы в то время ни находилось его русло; наше описание битвы построено на этом предположении.

Перед Каннами римляне разбили два лагеря – по одну и другую сторону Ауфида; лагерь на правом берегу реки располагался рядом с городом Канусий. В день командования Эмилия Павла события развивались вяло, произошла одна незначительная стычка. Маховик событий начал раскручивать Варрон, приняв командование утром следующего дня. Римская армия переправилась на северный берег Ауфида и выстроилась в боевой порядок лицом к реке и параллельно ей. Ганнибал перешел реку следом и построил свои войска лицом к римлянам и тылом к реке. Фланги армии Ганнибала были оттянуты к реке: у него было около 40 000 воинов, вдвое меньше, чем у римлян, и таким расположением войск он избегал их обхода солдатами противника. Солнце светило в спину карфагенянам и в лицо римлянам; кроме того, юго-восточный ветер нес на римское войско тучи пыли. В центре римского войска стояла пехота, на правом фланге – римская кавалерия под началом Эмилия Павла, на левом – кавалерия союзников под командой Варрона. Ганнибал на своем левом фланге разместил галльскую и испанскую конницу во главе с Гасдрубалом (это был тезка брата Ганнибала), на правом – нумидийскую конницу, которой командовал Магербал. Центр занимала галльская и испанская пехота, по бокам которой стояли отряды африканцев; ими командовали сам Ганнибал и его брат Магон. Чуть позже Ганнибал произвел в построении изменение: он выдвинул отряды галлов и испанцев, стоявшие в центре, навстречу противнику, так что построение его войска напоминало лук, выгнутый в сторону римлян.

Перед сражением командующие, как обычно, обратились к воинам с речами. Плутарх рассказывает следующий интересный эпизод.

Проезжая перед фронтом армии карфагенян и посматривая на огромную массу римской пехоты, один из соратников Ганнибала, Гискон, выразил озабоченность численным превосходством противника. Ганнибал ответил: «Есть одна вещь, Гискон, которой ты не заметил». Гискон спросил: «Какая же?» «Во всем этом скоплении людей, стоящих напротив нас, нет ни одного, которого звали бы Гисконом», – ответил Ганнибал. Эти слова взвали громкий смех у его спутников; так, смеясь и шутя, они продолжали объезжать строй своих воинов, которые, видя настроение своих командиров, воспряли духом.

Сражение началось столкновением конницы Гасдрубала (8 000 человек) и кавалерии Эмилия Павла (2 000 человек). Из-за тесноты многие римские конники спешились; постепенно воинов Павла оттеснили, они оказались зажаты между рекой и собственной пехотой и большей частью погибли. Конница Гасдрубала пронеслась позади и вокруг строя римской пехоты и обрушилась с тыла на кавалерию союзников Рима, с которыми уже сражались нумидийцы; союзники бежали с поля боя.

Тем временем римская пехота обрушилась на центральный выступ карфагенского строя и стала вдавливать его внутрь. Ганнибал лично наблюдал за происходящим; пока все шло по его плану. Варрон допустил грубую тактическую ошибку, построив в пехоту плотными рядами, без интервалов и промежутков, в виде прямоугольника. Он рассчитывал этой монолитной массой нанести сокрушительный удар по врагу, но тем самым лишил легионы их главных тактических преимуществ – способности перестраиваться и маневрировать. Масса римской пехоты продолжала двигаться вперед, и сначала строй воинов Ганнибала выгнулся в противоположную сторону, а затем принял подковообразную форму, обтекая римлян с флангов и оставаясь перед их фронтом. Отряды Ганнибала были выстроены так, что на флангах римской пехоты оказались лучшие бойцы – ветераны-африканцы, и римляне оказались словно между молотом и наковальней. Карфагеняне стиснули римский строй и начали уничтожать солдат противника, большая часть которых вообще не могла принять участия в сражении и просто стояла, ожидая своей участи. Когда же Магарбал прогнал последние остатки римской конницы с поля боя и со своей тяжелой кавалерией обрушился на тылы римлян, сражение превратилось в бойню. Римлян убивали там, где они стояли, не давая ни одного шанса на спасение. Две консульских армии усиленного состава были уничтожены.

Легионер

Потери сторон оценить трудно. Древние авторы сообщают, что Ганнибал потерял 6 000 воинов, римлян же было истреблено 70 000. Погиб консул Эмилий Павел. Во время боя, увидев, что он ранен и обливается кровью, военный трибун Грей Корнелий Лентул предложил Павлу своего коня, чтобы он спасся и гибелью консула не усугублял постигшую Рим катастрофу. Но Эмилий Павел отказался и приказал Лентулу скакать в Рим и предупредить сенат, что он, Эмилий Павел, никогда не забывал его наставлений. Что касается Варрона, то он, бежав с поля боя, с остатками союзной конницы отправился к Венуссии. Гарнизоны двух римских лагерей сумели собраться в Канусии – около 14 000 воинов, во главе которых встал молодой военный трибун Публий Корнелий Сципион. Это было все, что осталось от огромной римской армии. Еще одна военная катастрофа обрушилась на римлян, как бы переполняя чашу постигших их бедствий: в северной части Италии легион Луция Постумия попал в засаду. Римляне двигались через лес по дороге, когда бойи внезапно перекрыли путь и вперед, и назад, завалив дорогу заранее подрубленными деревьями, а затем с флангов напали на римлян из лесной чащи. Постумий, избранный консулом на следующий год, погиб, а его два легиона уничтожены.

Некоторое время армия Ганнибала стояла на поле боя, собирая трофеи. Передают, что Ганнибал отправил в Карфаген три бушеля (мера веса) золотых перстней, снятых с убитых римских всадников. Тело Эмилия Павла карфагеняне нашли и предали почетному погребению с воинскими почестями. Пленных – три тысячи пехоты и полторы тысячи всадников – провели перед Ганнибалом. Тех, кто не являлся римскими гражданами, он отпустил по домам, а за римлян назначил выкуп: по 500 денариев за всадника, по 300 – за пехотинца и по 100 – за их слуг и рабов. Затем он отобрал десять пленных и послал в Рим, чтобы они сообщили сенату об условиях освобождения и размерах выкупа, но сенаторы отказались платить и заявили, что такие воины Риму не нужны. В конце концов Ганнибал отпустил пленных, а сенат отправил их в Сицилию, где в наказание они должны были служить, не получая платы. Когда же Варрон с остатками конницы приблизился к Риму, у ворот города его встретили сенаторы и магистраты и благодарили за то, что он спас хотя бы часть воинов и не потерял веры в победу и в республику.

В это тяжелое для Рима время сенат действовал сурово и решительно. Плач и стенания были запрещены, ношение траурных одежд ограничено, распространение слухов строго наказывалось, никому не разрешалось покидать город. Необходимо было умилостивить богов, и сенат постановил вновь обратиться к Сивиллиным книгам пророчеств; Квинт Фабий Пик-тор был направлен в Дельфы, дабы вопросить оракула, какие особые молитвы и подношения следует обратить к богам, чтобы небеса смилостивились над римлянами. Был проведен набор в армию; должники и преступники освобождены из тюрем, вооружены и зачислены в войско. На общественные деньги государство выкупило у собственников 8 000 рабов и сделало их солдатами. Все ремесленные мастерские изготовляли оружие. Марк Юний Перан был назначен диктатором, Тиберий Семпроний Гракх – начальником конницы, а претор и Beтеран Галльской войны Марк Клавдий Марцелл возглавил войска, стоявшие в Канусии.

Победа у Канн имела для Ганнибала особое значение, поскольку привела не только к военным, но и политическим последствиям: впервые Римская конфедерация, до этого казавшаяся монолитной, дала трещину. Многие города и племена после Канн перешли на сторону Ганнибала: Арпы, Салапия, Гердо-ния и Узент в Апулии, многие города в Лукании, все города (кроме греческих) в Брутгии, пиценты, переселенные римлянами в район Салерна, тирпины, большая часть самнитов (за исключением пентриев), а немного спустя – Капуя, главный город Кампании и важнейший из союзников Рима.

Щит легионера – прямоугольный скутум: составлялся из склеенных дощечек, а затем обтягивался холстом и кожей

Ни одна латинская община не перешла на сторону Ганнибала. Латинские колонии Венусия, Луцерия, Канузий, Брундизий, Посидоний (Пест), Коза и Каль (Кальви) подвергались смертельной опасности, но твердо хранили верность Риму, как и греческие города Неаполь, Регий, Фурии и Тарент, и не только потому, что враждовали с племенами Лукании и Бруттия, которые переметнулись к Ганнибалу, но и в связи с чувством глубокой неприязни, которые взаимно питали греки и их соперники в торговле карфагеняне. За этими исключениями, практически весь юг Италии ниже линии реки Вольтурно – гора Гарган (на Адриатическом побережье) был в руках Ганнибала.