Текст книги "Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье"
Автор книги: Гейвин Бир
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Вступив в прилегающую к реке область, Ганнибал немедленно стал готовиться к переправе в таком месте, где река течет еще по одному руслу; лагерь свой он разбил на расстоянии от моря днях в четырех. Он всякими способами расположил к себе береговых жителей и закупил у них все суда из цельного дерева, а также значительное количество лодок, потому что многие из природанских жителей занимаются морской торговлей. От них же он получил отборное дерево, пригодное для сооружения цельных лодок, благодаря чему в два дня изготовлено было бесчисленное множество судов, ибо каждый воин старался сам обеспечить себе переправу.
В это время на противоположном берегу собралось множество варваров с целью помешать переправе карфагенян. При виде их Ганнибал решил, что при таких обстоятельствах и ввиду столь значительного количества неприятелей ему нельзя будет ни переправиться силою, ни оставаться на месте, чтобы не подвергнуться неприятельскому нападению со всех сторон. Поэтому на третью ночь он отрядил часть своего войска под начальством Ганнона, сына Бомилькара. Воины направились вверх по реке и прошли стадий двести, пока не достигли такого пункта, где река разделяется и образует остров; здесь они остановились. Из стволов деревьев, добытых в ближайшем лесу, частью сколоченных, частью связанных, воины в короткое время снарядили множество плотов, пригодных для предстоявшего дела; на них-то без всякого препятствия воины переправились на другую сторону. Заняв укрепленный самою природою пункт, они остановились на один день, чтобы отдохнуть от недавних трудов и вместе с тем приготовиться согласно полученному ими приказанию к ближайшей битве. Ганнибал с своей стороны подобным же образом готовил оставшиеся при нем войска. Труднее всего было переправлять слонов, которых насчитывалось у него тридцать семь.
Как бы то ни было, на пятую ночь к рассвету воины, ранее переправившиеся через реку, двинулись вдоль нее на варваров, которые расположились против Ганнибала, а он приступил к переправе войска, причем послал на судах конницу и самых ловких пехотинцев. В верхней части реки по течению ее поставлены были большие лодки, ниже их помещены легкие, дабы они могли переправляться с большею безопасностью, когда почти вся сила течения будет сдержана большими судами. Лошадей они придумали тащить вплавь с кормы, причем один человек с каждой Стороны лодки должен был тянуть на поводьях по три-четыре лошади; таким образом за один раз переправлено было бы значительное количество лошадей. Завидя эти начинания неприятеля, варвары кинулись из лагеря в беспорядке и врассыпную в полной уверенности, что им легко будет не допустить карфагенян до высадки на берег. Между тем Ганнибал, лишь только заметил на противоположном берегу приближение своих воинов, которые согласно уговору дали знать о том дымом, он тотчас приказал всем воинам, получившим это назначение, садиться в лодки и грести с силою против течения. Приказание было быстро исполнено, а оба войска стояли тут же по обеим берегам реки, причем карфагеняне разделяли тревогу переправлявшихся воинов и с криком бежали вдоль реки, стоявшие против них варвары пели победную песню и требовали битвы – все это представляло грозное зрелище. Как раз в то время, как варвары покинули палатки, стоявшие на другом берегу карфагеняне (под командованием Ганнона) внезапно ударили на врага, причем одни из них предали пламени неприятельский лагерь, а большая часть поражала тех, которые следили за переправляющимися. Оборот дела был неожиданный для варваров, и потому одни из них бросались спасать палатки, другие отражали нападающих и вступали в битву с ними. С другой стороны Ганнибал, у которого все шло согласно задуманному плану, немедленно выстроил своих воинов, вышедших на берег первыми, и вступил в бой с варварами. Напротив, кельты частью по недостатку порядка, частью вследствие неожиданности происшедшего, быстро оборотили тыл и бежали.
Таким образом вождь карфагенян восторжествовал над трудностями переправы и одолел неприятеля; теперь он занялся переправою остававшихся на другой стороне воинов. В короткое время переправив все войска, Ганнибал в ту же ночь расположился станом у самой реки. На следующее утро он прослышал, что римской флот остановился на якоре в устье Родана; тогда он отрядил пятьсот отборных конных воинов из нумидийцев с приказанием разведать, где находится неприятель, как велики силы его и что он делает.
В то же время он выбрал умелых людей для переправы слонов. Сам Ганнибал собрал свои войска и вышел перед них с царьком Магилом и другими, явившимися к нему из равнин Пада, и через переводчика сообщил войскам решения кельтов. Больше, чем всякие речи, массу войска ободряло личное присутствие тех самых людей, которые звали карфагенян на помощь и предлагали свое участие в войне против римлян; во-вторых, ободряюще действовали обещания Магила и его товарищей, что они проводят карфагенян по таким местностям, в которых они не будут терпеть нужды ни в чем, что войска войдут в Италию кратчайшим и безопасным путем. Затем выступил сам Ганнибал. Сначала он напомнил войскам о прежних битвах, в которых, говорил он, карфагеняне, следуя его распоряжениям и советам, ни разу не терпели поражения, хотя отваживались на многие чрезвычайно трудные и опасные дела. Вслед за этим он советовал воинам сохранять бодрость духа, так как они видят, что важнейшее уже совершено, потому что переправа через реку кончена, а расположение союзников они видят сами. Поэтому Ганнибал требовал предоставить ему заботиться о подробностях дела и, повинуясь его распоряжениям, показать себя воинами доблестными и достойными прежних подвигов. Толпа отвечала на это выражением горячего сочувствия и готовности; Ганнибал благодарил воинов и, помолившись за всех богам, распустил собрание, приказав всем подкрепить себя и поспешно приготовиться, ибо на заре предстояло выступление из стоянки.
Вскоре возвратились нумидийцы, посланные раньше на разведку; большинство их погибло, прочие спаслись стремительным бегством. Невдалеке от собственного стана они столкнулись с римскими конными воинами, которые с такою же целью были отправлены Публием: противники дрались с таким ожесточением, что из римлян и кельтов пало до ста сорока человек конницы, а из нумидян свыше двухсот. После этой стычки римляне в погоне за неприятелем приблизились к карфагенскому лагерю и, осмотрев его, быстро повернули назад, чтобы поскорее известить своего вождя о прибытии неприятеля. Возвратившись в лагерь, они доложили о виденном. Публий немедленно велел сносить припасы на корабли, сам снялся со всем войском и двинулся вперед вдоль реки, горя желанием сразиться с врагом.
Между тем Ганнибал на следующий день после собрания с рассветом поставил со стороны моря свою конницу, которая должна была служить прикрытием, а пехоту вывел из лагеря и двинул в путь. Сам он поджидал слонов и оставшихся при них воинов. Переправа слонов произведена была следующим образом: сколотив множество паромов, прилаженных один к другому, карфагеняне связали два из них, образовавшие площадь футов в пятьдесят ширины, и крепко вколотили их в землю на спуске к реке. К этим первым паромам карфагеняне прикрепляли с наружной стороны другие, выдвигая сооружение все дальше в реку. Обращенную к реке сторону помоста они укрепили на суше с помощью канатов, накинутых на деревья, которые росли на берегу, дабы все сооружение держалось неподвижно на месте и не было унесено течением. Когда вытянувшаяся в реку часть помоста достигла двухсот футов длины, карфагеняне присоединили к крайним паромам два новых, тщательно сколоченных. К паромам привесили множество канатов, благодаря которым буксирные лодки не давали течению унести их, лодки эти должны были сдерживать напор течения и тащить находившихся на паромах слонов на другой берег. Кроме того, на все паромы снесено было много земли, которую бросали сюда до тех пор, пока не получилось подобие того пути, какой на суше вел к месту переправы. Так как слоны привыкли следовать за индийцами до воды и ни за что не решались входить в воду, то проводники вели их по насыпной земле таким образом, что впереди шли две самки, а остальные следовали за ними. Как только поставили слонов на крайних паромах, веревки, соединявшие эти паромы с остальными, были разрублены, канаты натянуты с помощью лодок, и слоны вместе с находившимися под ними паромами быстро отделились от помоста. Сначала испуганные животные поворачивались и метались во все стороны; но, будучи окружены отовсюду водою, они робели и по необходимости оставались на своих местах. Таким же способом прилаживались каждый раз два парома, и на них перевезена была большая часть слонов. Несколько животных в страхе кинулись посредине реки в воду; все, что были при них индийцы, погибли, но животные были спасены. Ибо благодаря своей силе и длине хоботов, которые они держали на поверхности воды, которыми вдыхали воздух и выбрасывали всю попадавшую в них воду, слоны большую часть пути под водою сделали стоя и выходили невредимыми на берег.
Когда слоны были переправлены, Ганнибал пометил их и конницу позади остального войска и двинулся вперед вдоль реки по направлению от моря, как бы подвигаясь внутрь материка Европы.
После четырехдневного непрерывного пути от места переправы он явился к так называемому Острову, стране густо заселенной и плодородной, которая названа так по своему положению. Родан и Исара[16]16
Река Изер. – Прим. ред.
[Закрыть], омывая эту землю с обеих сторон, придают ей у места своего слияния заостренную форму.
По достижении Острова Ганнибал узнал, что два брата на нем находятся между собою в распре из-за царской власти и стоят друг против друга с войсками. Когда старший из них звал Ганнибала к себе и убеждал помочь ему в достижении власти, Ганнибал согласился в ожидании от того несомненной и скорой выгоды для себя. Вместе с старшим братом он напал на младшего и помог выгнать его, за что от победителя и получил сильную поддержку, а именно: этот последний не только доставил войску Ганнибала в изобилии хлеб и прочие припасы, но заменил старое, испорченное оружие новым и своевременно обновил все военное снаряжение. Кроме того, большинство воинов он снабдил платьем, обувью, чем значительно облегчил переход через Альпы. Наконец, что всего важнее, карфагеняне боялись перехода через землю галлов, именуемых аллоброгами; брат-победитель с своим войском прикрывал их с тыла, чем и обезопасил для них этот переход, пока карфагеняне подходили к альпийскому перевалу.
В течение десяти дней пройдя вдоль реки около восьмисот стадий, Ганнибал начал подъем на Альпы, причем подвергался величайшим опасностям. Ибо до тех пор, пока карфагеняне находились на равнине, аллоброги воздерживались от нападения частью в страхе перед конницей, частью из боязни сопровождавших их варваров. Но по возвращении тех в родную землю, когда войско Ганнибала вступило в труднопроходимую местность, вожди аллоброгов стянули довольно значительное войско и заблаговременно заняли удобные пункты, через которые Ганнибалу необходимо было проходить. Если бы варвары сумели сохранить в тайне свои замыслы, они истребили бы войско карфагенян совершенно; но их подготовка к нападению была обнаружена, и потому хотя они и причинили противнику большой урон, но не меньший потерпели и сами. Узнав, что варвары заняли уже удобные пункты, вождь карфагенян расположился станом у перевалов и там выжидал, а вперед послал несколько галатов из числа своих проводников, чтобы разузнать замыслы врага и весь план его. Посланные исполнили поручение. Ганнибал узнал теперь, что днем неприятели в строгом порядке и бдительно охраняют занятые места, а ночью удаляются в близлежащий город. Он придумал такого рода хитрость: взял с собою войско и на виду у неприятелей пошел вперед; приблизившись к теснинам и расположился лагерем невдалеке от неприятеля. С наступлением ночи Ганнибал велел зажечь огни, большую часть войска оставил в лагере, а с храбрейшими воинами налегке прошел ночью узкий проход и, воспользовавшись удалением варваров в город, овладел теми местами, которые раньше занял было неприятель.
Когда рассвело и варвары узнали о случившемся, первое время они вовсе не думали о нападении; но потом, при виде того, какое множество вьючного скота и конницы и с каким трудом выступает медленно в теснинах, они вознамерились потревожить движение неприятеля. Согласно этому решению варвары во многих пунктах ударили на карфагенян, которые при этом понесли большие потери, особенно в лошадях и вьючном скоте, не столько, впрочем, от нападающего врага, сколько благодаря трудностям перехода. Дело в том, что подъем на гору был не только узок и не ровен, но и крут, а потому многие животные вместе с поклажею падали в пропасть. Но наибольшее замешательство производили раненые лошади: одни из них в ярости от боли кидались на вьючный скот спереди, другие в стремительном движении вперед теснили все, попадавшееся им на пути в узком проходе, и тем производили большой беспорядок. При виде этого Ганнибал сообразил, что, если погибнет скот с ношей, то не уцелеет и та часть войска, которая избегнет опасности; поэтому он взял с собою воинов, в предшествующую ночь занявших перевалы, и поспешил на помощь к передовому отряду. Так как Ганнибал нападал с высоты, то неприятель потерял много убитыми, хотя не меньшие потери были и у Ганнибала. Наконец, когда большая часть аллоброгов была перебита, а остальные вынуждены были искать спасения в бегстве и повернули домой, тогда и то с большим трудом удалось уцелевшему скоту и лошадям пройти через теснину. Сам Ганнибал после этой битвы собрал возможно больше войска и ударил на город, откуда совершилось неприятельское нападение. Город он нашел почти пустым, так как все жители ушли за добычей, и овладел им, что было очень выгодно: он уводил за собою множество лошадей, вьючного скота и взятых при этом пленников; приобрел в изобилии дня на два-три хлеб и животных. Важные всего было то, что Ганнибал навел страх на ближайших варваров, что жили на пути его.
Здесь Ганнибал разбил свой лагерь, в котором и оставался один день; затем двинулся дальше. В ближайшие дни он с войском продолжал путь беспрепятственно и только на четвертый день снова подвергся серьезным опасностям. Жившие на пути его народы по коварному уговору между собою выходили навстречу ему с ветками и в венках, что у всех почти варваров служит знаком мира. Ганнибал отнесся весьма осторожно к этому выражению покорности и тщательно исследовал намерения и настроение варваров.
Хотя они сказали, что им хорошо известны и взятие города, и гибель всех тех, которые пытались повредить Ганнибалу, хотя и уверяли, что явились сюда для того, чтобы не причинять другим и самим не терпеть никакой обиды, и наконец обещали дать заложников из своей среды, Ганнибал долгое время колебался и не доверял речам их; потом сообразил, что принятие предложений от явившихся к нему людей, быть может, сколько-нибудь удержит их и смягчит; напротив, отказом он наживет себе в них открытых врагов, а потому благосклонно выслушал их и сделал вид, будто желает быть в дружбе с ними. Когда затем варвары передали ему обещанных заложников, доставили много убойного скота и вообще обращались среди них без всяких предосторожностей, Ганнибал и его товарищи начали относиться к ним доверчиво, так что воспользовались услугами их как проводников в следовавших дальше теснинах. В течение двух дней варвары шли впереди войска; потом упомянутые выше народы собрались вместе и, следуя за карфагенянами с тыла, напали на них в то самое время, как карфагеняне переправлялись по крутому, трудно проходимому оврагу.
В это время все войско Ганнибала было бы истреблено совершенно, если бы он, все еще испытывая некоторый страх и остерегаясь возможных случайностей, не послал вперед вьючного скота и конницы и не поставил тяжеловооруженных в тылу. Прикрытием этих последних потери были уменьшены, так как тяжеловооруженные сдержали нападение варваров. Не взирая на это, потери в людях, вьючном скоте и лошадях были очень велики. Занимая более высокие пункты и подвигаясь по склонам гор бок о бок с карфагенянами, варвары то скатывали глыбы, то метали в них камни, чем наводили на противников ужас и подвергали их большой опасности. Дело дошло до того, что Ганнибал вынужден был с половиною войска, вдали от лошадей и вьючного скота, с целью прикрытия их ночевать на белой крутой скале, пока наконец они с трудом выбрались из ущелья; для этого потребовалась целая ночь. Наутро, когда неприятель удалился, Ганнибал снова соединился с конницей и вьючными животными и направился вперед к высочайшим альпийским вершинам, ни разу более не встречаясь с соединенными силами варваров, которые тревожили его теперь небольшими отрядами. Выбирая удобные моменты, они нападали то на задние ряды, то на передние и уводили часть скота. Величайшую услугу оказывали Ганнибалу слоны, ибо, в каком бы месте они ни появлялись, неприятель не решался подходить туда, устрашаемый видом неведомых ему животных. На девятый день Ганнибал достиг наконец вершины перевала, разбил там свой лагерь, в котором оставался два дня частью для того, чтобы дать отдохнуть уцелевшим воинам, частью потому, что поджидал запоздавших. В это же время большое число лошадей, которые в испуге убежали, и многие вьючные животные, сбросившие с себя ношу, пришли на стоянку по следам остальных животных.
Вершины Альп покрывались уже снегом. Ганнибал замечал упадок духа в войсках как следствие вынесенных уже лишений, так и ожидания предстоящих. Он собрал воинов и пытался было ободрять их, располагая единственным для этого средством – видом Италии. Она так расстилается у подошвы альпийских гор, что для путника, обнимающего одним взором горы и страну эту, Альпы имеют вид крепостных стен. Вот почему, указывая своим воинам на равнины Пада и вообще напоминая им о благоволении населяющих их галлов, а также указывая местонахождение самого Рима, Ганнибал успел немного ободрить их. На следующее утро он снялся со стоянки и начал нисхождение с гор. На этом пути он не встречал более неприятелей; однако из-за трудностей пути и снега он потерял почти столько же людей, как и при подъеме на горы. Действительно, нисхождение совершалось по узкой, крутой дороге, а снег не давал различать место, куда поставить ногу, поэтому всякий, кто сбивался с дороги и падал, низвергался в пропасть. Однако и это карфагеняне переносили терпеливо, потому что привыкли уже к такого рода тяготам.
Но лишь только они подошли к узкому месту, по которому не могли пройти ни слоны, ни вьючные животные, – ибо обрыв, крутой и до того стал еще круче после новой лавины, – войско снова упало духом и затрепетало от страха. Сначала вождь карфагенян пытался обойти это трудное место, но путь сделался совершенно непроходимым и он отказался от этого.
Обстоятельства сложились необыкновенно: на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый; он был неглубок. Но, пробив верхний слой и ступая по нижнему, отвердевшему, солдаты скользили обеими ногами; упавшие старались подняться на ноги и для этого опереться коленями или руками, они скользили еще больше, так как места были весьма обрывисты. Напротив, вьючные животные пробивали нижний снег, а пробив его стояли неподвижно вместе с ношею как заледеневшие, не имея возможности двигаться дальше частью вследствие собственной тяжести, частью потому, что замерзший раньше снег был крепок. Поэтому Ганнибал потерял всякую надежду добраться до цели таким путем и расположил свой лагерь у самого гребня горы, приказав расчистить лежавший там снег; затем руками солдат, расставленных по сторонам, он с великим трудом проложил, себе дорогу. Для скота и лошадей был приготовлен достаточно удобный проход на один день; немедленно он повел животных и, разбив лагерь в таких местах, где уже не было снега, послал их на пастбище. Нумидийцев он отряжал по сменам для прокладки пути, и через три дня после усиленных трудов ему удалось провести слонов, которые сильно страдали от голода. Дело в том, что альпийские вершины и ближайшие к перевалам места совсем безлесны и обнажены, ибо снег лежит там всегда, зимою и летом; напротив, средние области по обоим склонам гор имеют леса и деревья и вообще удобообитаемы.
Собрав в одно место все войско, Ганнибал продолжал нисхождение с гор; на третий день он спустился с крутизны и достиг равнины. На всем пройденном пути он потерял множество воинов частью от рук неприятеля и от рек, частью в альпийских обрывах и теснинах; еще больше, чем людей, потерял он лошадей и вьючного скота. Совершив весь путь от Нового города за пять месяцев и переход через Альпы за пятнадцать дней, Ганнибал наконец бодро вступил на равнины Пада и в землю народа инсубров. С ним было уцелевшего войска ливийцев двенадцать тысяч пехоты и иберов около восьми тысяч, всей конницы не более шести тысяч, как сам он исчисляет свое войско в надписи на лацийской плите.
В то же самое время консул Публий Корнелий оставил войска свои брату Гнею, поручил ему деятельно заняться делами Иберии и мужественно вести войну против Гасдрубала, а сам с небольшим числом воинов вернулся в Италию. От города Пизы он вступил в равнины Пада, присоединил к своим воинам легионы преторов, стоявшие на страже этих земель и воевавшие с боями и расположился лагерем в ожидании неприятеля, решившись вступить в битву с ним.
