Текст книги "Дикий наездник"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10
ПОСЛАНИЯ

Иврайна отметила, что Эльдрад не ответил на ее слова, однако решила не допытывать его. Ясновидец с настороженным видом возвратился на свое место подле нее. Она мысленно приказала двери открыться. Алоринис потерся о ее ногу, успокоив тревожные мысли.

Стоящая в коридоре альдари была в простом алом облачении, без рунических доспехов и шлема, и не имела при себе ничего похожего на оружие, помимо многогранного сапфира. Ее правый глаз окружал вытатуированный мировой змей с тянущимся по щеке хвостом и разверзнутой на лбу пастью, как будто он хотел пожрать второй глаз. Иврайна ощутила в кристалле накопленную психическую энергию, вызывающую в Шепоте помехи, словно самолет, оставляющий за собой инверсионный след. Открытый для изучения разум колдуньи походил на маленький камушек среди психического потока вокруг «Сна Иннеада».

Иврайна с улыбкой пригласила гостью внутрь, и та почтительно кивнула и быстро перевела внимание на Эльдрада.

– Как интригующе, – промолвил ясновидец. Он резво пересек комнату и протянул руку. Чародейка вложила гладкий камень ему в ладонь и отошла назад. – Это – камень Туаситы. Духовный канал…

– Для чего он нужен? – Друткхала уставилась на кристалл, и в ее взгляде вспыхнул голод. Иврайна тоже ощутила внутри камня энергию духа, хотя Иннеад избавила ее от голода душ в тот момент, когда прошла сквозь нее.

– Это мост для душ, – ответил Эльдрад.

Он вернулся к Иврайне и легко подкинул камень. Достигнув наивысшей точки, тот повис на уровне головы между Открывающей Седьмого Пути и ясновидцем. Иврайна ощутила, как Эльдрад мыслями потянулся к камню и, незримыми руками коснувшись его граней, высвободил запертую внутри мощь.

Ахнув, колдунья лишилась чувств. Друткхала отреагировала первой, подхватив ее до того, как она ударилась бы головой о пол. Алоринис взвыл и, встревоженно замахав хвостом, отпрыгнул. Иврайна вспомнила, что первым стражем души Алориниса тоже была чародейка, которая отдала жизнь, чтобы освободившийся гиринкс мог связать себя с провозвестницей Иннеада. Питомец мяукнул, когда Друткхала подняла бесчувственную альдари и опустила на один из диванов.

+Со мной все в порядке.+ Голос донесся из хранилища душ. +Моя сущность необходима для направления сюда разумов спутников, которые остались в рукотворном мире, но, когда мы закончим, я вернусь обратно в свое тело.+

Круглый камень завращался, отражая от многочисленных граней свет, пока вокруг него не замерцала радужная аура. С увеличением скорости корона света также становилась ярче, и наконец в смещающемся призматическом мерцании появились силуэты. Тени вытянулись и приняли более отчетливый вид, сформировав лица и пальцы, руны, болтающиеся на шеях и поясах, и складки мантий.

В сверкающем нимбе стояли три фигуры, присутствующие в комнате не по-настоящему, а как будто видимые сквозь туман. Все трое лучились самоуверенностью старших ясновидцев, с чуть наморщенными лбами и опущенными подбородками – выражение, которое Иврайна не раз замечала у самого Эльдрада.

– Я – Иллиака Ясная Зима, Змееокая, – произнесла первая из них, поклонившись сначала Эльдраду, а потом Иврайне. В смутной проекции ее ниспадающие до плеч волосы походили на пузыри расплавленного металла. – Делегация собралась по моей просьбе. Со мною явились Даресат Мерцающий Огонь и Индратиас Тона-Лета.

– Широкое представительство, – скрестив руки, отозвалась Друткхала. – Члены трех самых крупных альянсов кланов.

– Мы думали, вам следует понять, что мы говорим как единый голос, – сказал Индратиас, повернувшись сначала к Иврайне, затем к Друткхале. – Затаенная Злоба. По моему мнению, ты хорошо выступила на первом совете. Думаю, вмешательство Нуаду Огненное Сердце спутало твои планы.

– Не припомню, чтобы купол Вздыхающих Ветров звенел от слов поддержки ясновидцев.

– Давай исправим этот недочет, – быстро вмешалась Иллиака. – Мы донесем твое послание на совет вместо тебя и усилим его своим авторитетом.

– Если я верно все понимаю, к мнению ясновидцев на Сайм-Ханне прислушиваются не так сильно, как в иных рукотворных мирах, – сказала Иврайна, заставив посланцев перевести внимание обратно на нее. Она верила Эльдраду безоговорочно, его связь с Иннеадом была гораздо крепче, чем узы, которые он в прошлом имел с Ультве. Пусть иногда он следовал какому-то своему плану, Иврайна никогда не сомневалась в его верности Перерожденным и Шепчущему богу. А вот заламывающие руки ясновидцы Сайм-Ханна – дело иное. – Я думаю, вы хотите укрепить свою позицию разговорами об альянсе, а не донести мое слово своему народу.

– Думаешь, клан Огненное Сердце окажет тебе поддержку? – спросила Даресат Мерцающий Огонь. Она выделялась гибкостью даже на фоне проворных альдари и на целую голову превосходила остальных двух ясновидцев ростом. Черные волосы обрамляли ее лицо двумя косами, а лоб украшало кольцо из красных каменьев, ограненных так, что напоминали драконью чешую. – Благосклонность Нуаду не значит ничего. Он – дикий лорд и не может говорить от имени клана.

– Нам нужна твоя помощь, – внезапно произнесла Иллиака. Она протянула бледную руку с ногтями столь же алыми, как броня стражников ее рукотворного мира. Однако жест относился не к Открывающей Седьмого Пути, а к Эльдраду. – Мы не видим ничего, кроме злого рока для Сайм-Ханна.

– Не совсем так, – оборвал ее Эльдрад. – Я следовал по тем самым нитям судьбы, что и вы. Все они заканчиваются смертью, но это не то же, что и рок. Шевеление Иннеада влечет за собою смерть, но она не всегда предвещает плохое будущее. Ее можно интерпретировать трояко. Она может означать конец, что вы и выбрали. Также, возможно, смерть символизирует ваше спасение благодаря вмешательству иннари. Или возвращение некронтир на Агариметею.

– Как нам узнать, что именно было предсказано? – спросила Даресат.

– Вероятно, этого и не требуется, – поднимаясь, сказала Иврайна. – Возможно, вам нужно выбрать путь, по которому вы хотите идти, а дальше клубок сам направит вас.

– Мы просим о помощи, – вставила Иллиака. – Мы знаем, что Агариметея грозит нам страшной опасностью. То, что растревожил Нуаду вместе с вашей посланницей, не успокоится, пока не будет уничтожено само или пока не погибнет Сайм-Ханн.

– Смелое заявление, – вмешался Визарх. – Думаете, вам по силам разрушить мир-гробницу?

– Да, если мы будем действовать быстро, – отозвался Индратиас. – Если остальные кланы согласятся объединиться с вами.

– Два «если» – слабый аргумент, – заметила Иврайна.

– Ты неправильно толкуешь цель нашей встречи, Дщерь Теней, – промолвила Даресат. – Мы не испрашиваем у тебя позволения, поскольку все для себя уже решили. Мы хотим, чтобы ты, Эльдрад, помог нам понять путь, по которому лучше повести Сайм-Ханн. Ты прозреваешь тайны лучше любого мистика Сайм-Ханна и должен знать, что произойдет, когда мы нападем.

– Ваши слова, хоть и льстивые, таят в себе зерно безысходности. – Застучав посохом по полу, Эльдрад подошел к тройке призраков. – Вы уже определили для себя дальнейший курс действий, и от него расходятся все ручейки будущего. Если нет возможности выбора, клубок остается непотревоженным, и я ничего не вижу. Дабы понять настоящую силу взора, нам нужно изучать пространство между ответвлениями судеб.

– Каждый миг мы принимаем решения, Эльдрад, – промолвил Индратиас, – закрепляя одно будущее и уничтожая другое. Мы должны выступить против некронтир. Альтернатива – разрушение нашего рукотворного мира.

Бывший ясновидец Ультве вздохнул и сник, будто под бременем собственных забот.

– Если хотите нашей помощи, прислушайтесь к нашим желаниям, – сказал он саймханнцам. – На совете вы должны будете не только выступить в поддержку клана Огненное Сердце, но и настаивать, чтобы он стал первым из сражающихся.

– Сделать членов Огненного Сердца бегущими-с-ветром? – В смехе Даресат не чувствовалось веселья. Она продолжила, хмурясь пуще прежнего: – С тем же успехом наши войска мог бы возглавить листик на ветру. У клана нет ни сил, ни предводителя.

– Тем не менее таково наше желание.

– Ты слишком много о себе возомнил, Эльдрад! – отрезал Индратиас, сбросив маску притворного уважения. – Ты по-прежнему пытаешься манипулировать другими ради своих целей. Мы не забыли, как ты прикрыл Сайм-Ханном свою авантюру на Когерии.

– Это мое желание, – поднимаясь, бросила Иврайна, надев маску той величественности, которую приобрела при дворах друкари. Вскинув подбородок и грозно сверкнув глазами, Открывающая Седьмого Пути развернула веер и заскользила по комнате. – Мы говорим как один. Если хотите, чтобы иннари бились вместе с вами, бойцы клана Огненное Сердце станут ветробежцами Сайм-Ханна.

Остановившись перед фантомами, Иврайна ощутила тепло их душ. Также Открывающая Седьмого Пути заметила, что ни один из них не отходил от парящего камня дальше, чем на шаг, вынужденно оставаясь возле него. Она понимала, что ясновидцы только проекции, но неверно истолковала их природу. Кристалл направлял через паутину не свет, но сущность самих псайкеров. Их тела оставались в рукотворном мире, но души отправились на «Сон Иннеада».

– Почему вы связались со мной таким образом? – спросила она, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Индратиаса. – Мне понятно, почему вы не смогли физически покинуть Сайм-Ханн, но существуют ведь и другие способы связи. Как-никак мой флот стоит сразу за вашими главными вратами Паутины.

– Я хотела оказаться в твоем присутствии, – ответила Иллиака и встретилась с Иврайной глазами. – Хотела ощутить природу Открывающей Седьмого Пути.

– И что ты чувствуешь?

– Мощь, – созналась Иллиака.

– И пустоту, – добавил Индратиас. – Мощь не твоя, а Иннеада.

– Тут спорить не стану, – согласилась провозвестница. – Я глашатай, а не сам Шепчущий бог.

– Пустота не есть Иннеад, – сказала Иллиака, и ее образ на миг затрепетал, когда она шагнула ближе. – Такое будущее ты обещаешь всем альдари?

– Твоя душа горит ярко, – промолвила Иврайна. Она потянулась и тыльной стороной руки нежно коснулась призрачно-белой щеки ясновидицы. По коже Иллиаки поползли пси-статические разряды, и она дернулась, когда в том месте, где Открывающая Седьмого Пути притронулась к ее душе, потекли черные капельки пламени. – Каково тебе будет чувствовать себя заточенной внутри цепи бесконечности? Ты ощутишь холод кристалла? Когда защита рукотворного мира в конечном итоге рухнет и Великий Враг вопьется в то, что хранится внутри, что ожидает Иллиаку с Сайм-Ханна?

Теневые фигуры испуганно попятились от шагнувшей в их ряды Иврайны, и из кристалла, словно черный туман, взвились щупальца энергии. Иврайна поднесла руку к кристаллу, не касаясь, но притворившись, будто хочет взять его. Ясновидцы зашипели и завизжали, став еще неосязаемее.

– Я дам вам шанс избежать такой участи, – продолжила она, отступив обратно к трону, но не сводя глаз с воплотившихся духов. Иврайна села и вновь приняла неподвижную позу. – Рана Дандра не удастся. Последняя битва против Хаоса закончится поражением. Только в объятиях Иннеада мы сможем жить дальше.

В комнате воцарилась тишина. Очертания ясновидцев на пару ударов сердца расплылись. Иврайна уловила между ними некое общение, однако не разобрала сути. Силуэт Иллиаки сгустился вновь, сформировались прежние черты лица, и карие глаза сосредоточились на Иврайне.

– Почему клан Огненное Сердце? – потребовала ответа ясновидица. – Зачем из всех семей Сайм-Ханна выбирать в лидеры слабейшую?

– Вы хотите властвовать над ними, пользуясь их уязвимостью, – предположила Даресат.

– Разве это важно? – спросил Эльдрад.

– Естественно, важно, – ответил Индратиас.

– В самом деле? – Эльдрад задумчиво почесал нос. – Так вы признаете, что есть аргумент, который убедит вас выдвинуть клан Огненное Сердце на роль бегущих-с-ветром?

– Полагаю, да, – согласился Индратиас, чуть отступив от Эльдрада, и его аморфные черты непонимающе исказились.

– Тогда предположим, что таковой нашелся, и отбросим ненужные споры, – произнес ясновидец-изгнанник. – Не думайте, будто я выдвигаю это требование чисто из прихоти.

Тройка ясновидцев закружила вокруг Эльдрада, и их глаза вспыхнули призрачным огнем. Он взглянул на них, но не с опаской, а с усталостью, видимо, утомившись от их внимания.

– Такова цена нашего альянса, – сказал им Эльдрад. – Если не согласитесь на это простое условие, наш флот отправится восвояси, и вы останетесь с некронтир один на один.

– Это просто чудовищно! – воскликнула Даресат. Рослая фигура обвинительно ткнула в Друткхалу пальцем. – Ваша посланница пробудила Извечных Мертвецов, а теперь вы хотите бросить нас в пасть погибели, вами же и накликанной!

– Гробницу потревожил Нуаду Огненное Сердце, – с улыбкой поправила Кровавая Невеста. – Не я.

– И вы думаете, он должен возглавить атаку в качестве расплаты? – сказал Индратиас. – Поэтому вы настаиваете, чтобы представители клана Огненное Сердце стали ветробежцами?

– Нет! – вспылила Иврайна, лишившись остатков терпения. – Я настаиваю, потому что могу. Я хочу, чтобы вы поняли, что мы с вами не на Пути Торговца и не на базаре. Я – провозвестница Иннеада, избранный сосуд бога мертвых. Я хочу, чтобы вы поняли, что ваш рукотворный мир будет жить или умрет по моей воле.

Даресат с Индратиасом ахнули от шока, а Иллиака поднесла посох к груди и, сжав его обеими руками, опустила голову.

– Не просто так тебя нарекли Дщерью Теней, – промолвила ясновидица. – В тебе есть тьма, любовь к смерти, которая не имеет никакого отношения к Иннеаду.

– Мы все мертвы, Иллиака. Я смирилась с этим. Нам остается лишь ухватиться за шанс на славу после смерти. Лишь от Иннеада исходит свет. – Иврайна смягчила тон. – Я этого не желала. Не думайте, что все случившееся было продумано заранее, дабы поставить Сайм-Ханн в зависимое положение. Я стремлюсь только отыскать последний старушечий меч, и Агариметея лишь очередной из десятков миров, что привлек наш интерес. Тем не менее мне нужно думать о своем народе, как вам – о своем. Если я решу вмешаться, иннари умрут ради защиты Сайм-Ханна от некронтир. И все, чего я прошу, это… вера? Назовите клан Огненное Сердце бегущими-с-ветром в своем воинстве, и подле вас встанет значительная часть моего флота и армии.

Между посланниками вновь зашелестел психический разговор. Иврайна затаила дыхание, задаваясь вопросом, не слишком ли надавила на ясновидцев Сайм-Ханна. Она медленно выдохнула, чтобы скрыть напряжение, когда Иллиака наконец угрюмо кивнула.

– Мы не можем обещать, что совет поддержит кандидатуру Огненного Сердца, – предупредила она. – Если они изберут другой клан, вы все равно будете биться?

– Нить судьбы невольно размотал Нуаду Огненное Сердце, лишь он сможет разорвать ее, – ответил им Эльдрад. – Экспедиция закончится ничем, если во главе пойдет не Огненное Сердце.

От Иврайны не укрылось, что он ушел от ответа на вопрос, однако ясновидцы Сайм-Ханна были не в настроении выпытывать у него ответ. Их отчаяние ощущалось даже через разделяющее пространство. Эльдрад же не собирался уступать.

– Кланы плохо отреагируют на навязывание, – добавил Индратиас.

– Тогда не говорите им! – резко произнес Эльдрад. – Кланы знают, что рукотворный мир в опасности. Скормите им правду, которую они хотят слышать. Скажите, что судьба требует идти по определенной дороге.

– Твои хитрости могут сработать на Ультве, Эльдрад, но Сайм-Ханн непросто будет снова обвести вокруг пальца, – возразила Даресат.

– Вместе с вами отправится Друткхала, – сказала Иврайна, указав на Кровавую Невесту. К удивившейся воительнице подбежал Алоринис и вскочил ей на руки. – Мой флот не войдет без приглашения в звездное пространство рукотворного мира, поэтому лишь ей судить, насколько честно вы выполните свою часть уговора.

– Будем считать, что сделка заключена, – ответила Иллиака. Остальные два ясновидца поклонились и исчезли в кристалле. Иллиака на мгновение задержалась, ее темные глаза обратились на Эльдрада. – Хотела бы я сказать, что для меня было честью встретиться с тобой, однако не могу. Я разочарована, Эльдрад, как некто столь почитаемый погряз в хитрости и насилии.

– Я принимаю твой упрек, – спокойно промолвил ясновидец.

– Когда Друткхала даст сигнал, мы немедленно начнем приготовления к путешествию на Агариметею, – произнесла Иврайна.

Она взмахнула веером и закрыла им лицо, тем самым окончив разговор. Посланница Иннеада скорее ощутила, чем увидела, как Иллиака шагнула назад, и мгновением позже чародейка на диване судорожно вдохнула. Эльдрад поймал падающий кристалл и заторопился к ней.

– Что ты помнишь? – спросил он, вкладывая кристалл ей в ладонь, когда та села.

– Ничего, – ответила чародейка. – Я спала?

– Прекрасно. – Эльдрад помог чародейке подняться. – Как тебя зовут?

– Нефаруа, – произнесла она, стоя без поддержки и не шатаясь, словно пережитое на нее совершенно не повлияло. – Из клана Золотой Ветер.

– Сегодня ты сослужила рукотворному миру большую службу, Нефаруа Золотой Ветер, – сказала Иврайна. – А теперь возвращайся к своему народу с доброй волей и наилучшими пожеланиями от иннари.

Когда колдунья отправилась восвояси, Алоринис скользнул назад к Иврайне и принялся тереться щекой о ножку трона. Дщерь теней нагнулась, и гиринкс забрался по ее руке на колени, где спокойно свернулся калачиком. Вскоре он тихо засопел.

– Нуаду Огненное Сердце и впрямь так важен? – спросила Друткхала, взглянув сначала на Иврайну, а затем на Эльдрада.

– Его нить переплелась с Иннеадом, – произнес Эльдрад. – Лишь время покажет, что из этого выйдет, но выгоднее иметь его в союзниках, нежели среди врагов, а союзникам всегда лучше давать волю действовать самим, чем властвовать над ними.

Уставшая Иврайна провела пальцем по лбу, как будто чтобы успокоить тревожные мысли. Общение с ясновидцами лишило ее последних сил, что еще оставались у нее после аудиенции с кланом Огненное Сердце.

– Мне нужно отдохнуть, – сказала она своим спутникам. – Можете идти.

– Я останусь, – отозвался Визарх. Иногда он бывал таким безмолвным и незаметным, что Иврайна почти забывала о нем.

– Конечно, оставайся. – Иврайна встала, взяв на руки Алориниса, который даже не вздрогнул, и повернулась к занавеске, скрывавшей арку в ее опочивальню.

Взгляд Открывающей Седьмого Пути упал на еще одного иннари, погруженного в столь глубокие размышления, что на протяжении всей аудиенции он не проронил ни одного слова и остался незамеченным, – Мелиниэля. Автарх тихо сидел в углу, сложив руки на коленях и с неподдельным интересом глядя в пол. Иврайна направила к нему свои мысли через Шепот, и Мелиниэль поднял глаза. Кроваво-красный камень у него в груди замерцал от пульсирующей энергии.

– Я не собираюсь позволять этому необузданному дикому наезднику командовать моими силами. Мелиниэль, узнай все об этом мире-гробнице и спланируй приемлемые стратегии атаки.

Закончив с этим вопросом, Иврайна прошла за занавеску в желанную уединенность своих покоев, пытаясь обуздать роящиеся в голове мысли.

Глава 11
ДЕБАТЫ

Как только звездолет пришвартовался, Нуаду почувствовал ментальные объятия неизменной цепи бесконечности. Хотя проводник «Элтерет» позволял ему чувствовать присутствие остального семейства на борту, это не шло ни в какое сравнение с ощущением восстановления связи с разумом рукотворного мира. Вот почему ему так нравилось быть диким наездником, а не познавать свою внутреннюю природу в изгнании. При мысли о жизни вдали от места, где он вырос, его сердце сжали холодные тиски.

Вместе с аурой бесконечной цепи до него дошли вести о том, что случилось за время их отсутствия. Еще не узнав всех деталей, он понял, что настроение Сайм-Ханна изменилось. Объяснение предоставил Алиаса, который с почтительным кивком вошел в личную комнату Найалла и встал у ложа владыки, пребывающего в коматозном состоянии. Эликсир поддержал вождя достаточно, чтобы позволить ему вернуться на звездолет, но с тех пор он не приходил в сознание. Тетя и ее дети сидели рядом на диванах, на столах перед ними лежали остатки пищи.

– Я связался с Альмиком Мудрым, – сообщил ткач ветра. – Провидцы созвали кланы, чтобы немедленно выступить против некронтир Агариметеи. Они выдвинули Огненное Сердце на роль бегущих-с-ветром.

– Они хотят, чтобы мы возглавили войско? – Подозрительно прищурившись, Марифса встала с дивана и пересекла комнату. Она опустила ладонь на руку брата. – Альмик и другие знают, что Найалл не в состоянии говорить от имени клана.

– В этом их замысел? – скрестив руки, произнесла Нэмих. – В отсутствие вождя они сделают из нас своих марионеток.

– Либо они знают, что в бой их поведу я, – сказал Нуаду. – Или вы думали, что они скинут меня со счетов так же легко, как моя семья?

– Быть ветробежцами означает не просто идти на острие атаки, Нуаду, – напомнил Алиаса'. Это означает командовать всеми войсками Сайм-Ханна.

– Понятия не имею, почему они выбрали нас, – задумалась Марифса. – Это же совершенно не вяжется с тем, что от нас уже отвернулись на совете.

– Этого потребовала Иврайна. – Все повернулись к Друткхале, сидящей в кресле в дальнем конце покоя, вытянув длинные ноги и опустив руки на колени. Она встала, подбоченясь. – Или, скорее, Эльдрад Ультран бросил руны и решил, что с тобой Иврайна обретет наибольшие шансы на победу.

– Я почувствовал то же самое, когда Иврайна говорила обо мне, – обронил Нуаду, прежде чем понял смысл сказанных ею слов. Учитывая недавние события в других рукотворных мирах, вмешательство Эльдрада могло закончиться как добром, так и худом. – Но какое до нас дело ясновидцу Ультве?

– Он теперь с иннари, а не с Ультве и путешествует вместе с флотом. Ясновидцы Сайм-Ханна связались с ним после вашей аудиенции с Иврайной.

– Но кланы не подчинятся воле Эльдрада, – возразила Марифса. – Они не доверяют даже своим собственным ясновидцам. Опасение превратиться в марионеток Эльдрада перевесит всякую выгоду от совместных действий против некронтир.

Нуаду нашел странным, что тетка отзывалась о кланах так, словно Огненное Сердце стоял от них в стороне. Неужели она лишилась последней надежды вернуть былое влияние?

– Уверен, имя Эльдрада не станет всплывать на дебатах, – отозвался Алиаса. Он кинул взгляд на Друткхалу. – Я не знал о переговорах между ясновидцами и вашим флотом.

– Они прислали проводника, чтобы спрятать в клубке свой замысел, – пояснила им Кровавая Невеста и посмотрела на Найалла. – Вроде нашей экспедиции.

При напоминании об их собственной хитрости и тайных сделках с Иврайной высочайшие члены Огненного Сердца перестали жаловаться и начали готовиться к высадке.

Нуаду отвел Марифсу, Друткхалу и Алиасу в сторону.

– Мой отец не в состоянии присутствовать на совете, – печально посмотрев на Найалла, сказал он им. – Я дикий наездник и не вправе говорить от имени клана. Алиаса, ты ткач ветра и можешь выступать посредником Найалла.

– А если от нас потребуют объяснить отсутствие отца? – спросил Алиаса. – С его последнего посещения совета не прошло и десяти циклов.

– Его недомогание ни для кого не секрет, и мы не обязаны отчитываться, – произнес Нуаду. – Когда начнется совет?

– Ясновидцы дожидались нашего возвращения, чтобы пригласить в зал Светлых Обсуждений. Дебаты начнутся в начале следующего цикла.

– Значит, на подготовку у нас есть половина цикла. – Нуаду посмотрел на Друткхалу. – Мне нужно еще что-то знать относительно Эльдрада с Иврайной? Они сказали, почему я – ключ к победе?

– Я не говорила, что ты – ключ к победе, – отозвалась Кровавая Невеста, уязвив его гордость. – Лишь то, что под твоим началом у всех нас будет наибольшая вероятность благополучного исхода. Не стоит в предсказаниях ясновидцев искать личный успех. Эльдраду важно только восстание Иннеада. В попытке пробудить Шепчущего бога он пожертвовал миллионами душ альдари. Даже не думай, будто жизнь какого-то дикого наездника имеет для него значение.

Нуаду захотелось узнать, было ли это предупреждением, хоть он понимал, что Кровавая Невеста не ответит. Вместо этого он подался ближе, стараясь игнорировать ее пьянящий запах.

– Не просто дикий наездник, а дикий лорд. Дикие наездники отвечают на мой призыв. Что нам может предложить Иврайна?

– Все, что у нее есть, – ответила Друткхала. – Как она тебе и сказала. Армия, сопоставимая со всем, что можете выставить вы, будь уверен.

– И все равно я переговорю с некоторыми союзными кланами, – отозвался Алиаса. – Иврайна и Эльдрад не имеют права голоса на совете. Другие вожди добавят веса словам ясновидцев.

– Я поговорю с экзархами, – вмешалась Марифса, напомнив им о том, что в текущий момент она шла по Пути воина аспекта Огненного Дракона из храма Золотого Пламени. – Аватара пока еще не шевелилась, но избранник Кхаина всегда жаждет сражений. На дебатах это не сыграет роли, но, если мы выступаем на войну, поддержка храмовых отрядов лишней не будет.

Марифса и Алиаса направились к дверям, где к ним присоединились кузины Нуаду, и в результате дикий лорд остался наедине с Друткхалой и отцом.

– Столько всего происходит, – с кривой усмешкой бросил Нуаду. – Боюсь, я не успею с тобой познакомиться получше.

– Если все закончится хорошо, у тебя будет впереди вся жизнь, чтобы узнать меня, – ответила Друткхала и бросила взгляд на Найалла. – Присмотри за отцом, Нуаду. Реши для себя, чего ты хочешь, ибо, когда мы вступим в битву, тебе нужно будет думать только о цели и ни о чем другом.

– Ловлю тебя на слове, – произнес дикий наездник, проигнорировав вторую часть сказанного.

Он подался к ней, однако Кровавая Невеста ловко выскользнула из его объятий.

– Увидимся в зале Светлых Обсуждений, – обронила она через плечо.

А затем Друткхала тоже ушла, и дикий лорд остался в покоях один. Воцарившуюся тишину нарушало лишь тяжелое дыхание отца. Нуаду вспомнил реплику Друткхалы и необъяснимое поведение Иврайны. Он склонился над вождем и вытер с его лица капельку пота.

– Что ты сделал? – прошептал Нуаду. – Что за власть имеет над тобой бог мертвых?

Он хотел остаться здесь, черпая силу у отца даже в столь болезненном его состоянии. Но времени не было: вскоре ему предстояло созвать диких наездников и готовиться к словесным баталиям на совете.

Каэлледин испытывала определенное волнение, стоя подле своего отца на совете, хотя на этот раз собрание проводилось не в Пламенных Полянах, а в зале Светлых Обсуждений. Купол – не особо крупный по сравнению с большинством других на борту мира-корабля – располагался в числе нескольких прочих рядом с узловой точкой цепи бесконечности, пролегающей в глубине подструктуры Сайм-Ханна.

– Это место меня всегда вдохновляло, – оглядев свод, заметил Нуаду. – Ободряло.

В отличие от огромных участков искусственной первозданной природы, которые занимали большинство куполов, зал Светлых Обсуждений казался довольно простым, ибо предназначался специально для встреч кланов. Вместо гор и рек ландшафт состоял из пологих холмов, густо поросших цветущей растительностью и изрезанных журчащими ручьями.

– Жаль, наши соперники так не считают, – отозвалась Каэлледин.

Совещания кланов всегда отличались накаленностью, кое-кто мог бы даже сказать склочностью. Твердые позиции и переоценка значимости родовой чести иногда создавали взрывоопасную смесь на дебатах, где личная репутация перевешивала доводы разума. Впрочем, даже по меркам Сайм-Ханна, нападки, которыми перемежалось обсуждение вопроса Агариметеи, были злобными, а временами так и вовсе враждебными.

Несмотря на все ожидания Нуаду обратного, Найалл настоял на своем присутствии на совете и выглядел воодушевленным перспективой словесной и смертной битвы. Леди Лайлех тоже пришла, но до сих пор хранила молчание. Каэлледин знала, что появление двоюродной бабки служило напоминанием тем, кто пользовался ее поддержкой, а также бессловесным вызовом для Найалла. Лидер Огненного Сердца ни на миг не сводил глаз с сурового матриарха. Личная неприязнь задвинула в сторону любые политические соображения.

Каэлледин не стала передавать отцу предложение леди, понимая, что вождь, хоть и утверждал иное, был слишком слаб, чтобы делать настолько тяжелый выбор. Столкнувшись с опасностью некронтир, разладом внутри семейства и сильным стрессом, Найалл совершенно не нуждался в том, чтобы ему на плечи взваливали еще одно бремя.

– Не думаю, что мы победим на совете, пусть даже ясновидцы на нашей стороне, – созналась Каэлледин семье. Она не стала упоминать об угрозе двоюродной бабки, но и игнорировать ее полностью не могла. – Кое-кто будет противостоять нам просто из принципа, невзирая на здравый смысл и аргументы.

– Мы не можем склониться перед глупцами с их причудами, – ответил Нуаду.

– Почему нет, если их большинство? – возразила Каэлледин. – Возможно, это мы глупцы, если примкнули к Иврайне и ее роду?

Ее взгляд упал на Друткхалу, стоящую в стороне. Несмотря на протесты и доводы Каэлледин, чужестранку все равно допустили на барк Огненного Сердца в знак поддержки.

– Без Иврайны мы проиграем битву, даже не начав ее, – отозвался Найалл.

– Почему? Иннари лишь разделяют нас. Снимем этот вопрос с повестки дня, и кланы быстро сформируют альянс для защиты рукотворного мира.

– Нам не нужно защищать рукотворный мир, – сказал Нуаду. – Нужно атаковать Агариметею. Вот против чего выступают другие кланы. Если они не пойдут за нами в бой, то нам с иннари останется только надеяться победить в одиночку.

– Мы поставим себя выше блага Сайм-Ханна? – ответила ему Каэлледин. Следующие ее слова предназначались отцу. – Может, нам стоит отказаться от требования стать бегущими-с-ветром и позволить встать во главе войска другому клану. Кому-то, кто объединит остальных.

– Может, клану Ледяной Шепот? – многозначительно пробормотал Найалл.

– Никогда! – прорычал Нуаду.

Каэлледин почувствовала на себе его обвиняющий взгляд, будто воткнутый в ребра клинок, хотя вся ее вина заключалась в том, что она не принадлежала целиком ни к одному из кланов. Их недоверие не было для нее чем-то новым, и Каэлледин ненавидела роль, которую была вынуждена играть. Клан матери ее избегал, клан отца держал на расстоянии вытянутой руки.

– Я не это имела в виду, – ответила она, но слов было уже не вернуть.

Отец с сыном перевели взгляды обратно на совет, подчеркнуто игнорируя ее дальнейшие возражения.

Алиаса заявил, что клан Огненное Сердце передал приглашение Иврайне из иннари. Новости о том, что флот последователей Иннеада ждал сразу за вратами в Паутину, противники семьи Каэлледин встретили неодобрительно. В зале Светлых Обсуждений раздались разгневанные голоса, возгласы одобрения и посрамления, громкий топот и осуждающее шипение.