Текст книги "Дикий наездник"
Автор книги: Гэв Торп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Визарх что-то пробурчал, однако Иврайна не нуждалась в соединяющей силе Шепота, чтобы почувствовать его огорчение. Она подняла руку, и ждущие у стен отсека Кровавые Невесты скользнули к ней. Нуаду вернулся к своему семейству, подставил руку отцу, и они все вместе покинули десантный корабль. По команде Визарха воины Закрученного Клинка выстроились вдоль трапа «Рассветного паруса», когда Иврайна направилась к выходу. «Волновые змеи», «Рейдеры» и гравитанки уже начали взлетать, без сомнения, исполняя приказ Мелиниэля.
Возле ее плеча появился Визарх, все еще неся Алориниса. Сквозь флотилию поднимающихся «Волновых змеев» опустились два открытых «Рейдера» с воющими антигравитационными двигателями и, вздымая импеллерами пыль, подлетели к «Рассветному парусу». Иврайна кивнула своему телохранителю, и тот, быстро спустившись по трапу, в сопровождении инкубов своей личной свиты заскочил на борт комморранского катера.
– Госпожа?
Иврайна повернулась к Алихиакет, суккубу Кровавых Невест. Предводительница ведьм и ее отделение получили ту же бессловесную команду, что и Закрученный Клинок, и также без лишних слов отбыли. Друткхала и несколько других ведьм на мотоциклах «Разбойник» и на скайбордах с рваными крыльями отсалютовали Дщери Теней, приподняв оружие, и с шипением пронеслись мимо.
Проследив за их отлетом, Иврайна уперлась взглядом в гробницу. Над виднеющимися вдали сооружениями некронтир пульсировали небеса, а пики семи рукотворных гор сияли зеленым светом. В воздухе над ними тень и свет боролись так же, как порожденные ими силы воевали на земле. Все казалось далеким и нереальным, отделенным от нее не расстоянием, но самим смыслом. Без Шепота она не имела представления о происходящем, не имела никакой связи с разворачивающейся вокруг нее историей. Иврайна вспомнила слова саймханнки Иллиаки, сказавшей, что ощущает в ней пустоту, если не брать в расчет текущего внутри нее духа Иннеада. Лишь сейчас, стоя на трапе и размышляя о грядущем, Иврайна поняла смысл сказанного. Впервые ей ничто не мешало, чтобы подумать о себе самой: битва и разговоры занимали все ее время с самого прохождения нуль-поля некронтир.
Волнующая мысль о том, что она возрождает богов, теперь казалась ей полнейшей чушью. Глупой фантазией. Ее уверенность в своем предназначении дрогнула, как корабль, кинутый в шторм сомнений.
Неужели она умрет вот так? В одиночестве, не пред взором Иннеада?
Глава 23
ФАЭРАХ
Объединенное воинство иннари и саймханнцев в едином порыве вновь ринулось на комплекс некронтир. Воздух превратился в такое же поле боя, как и во время десантирования, однако теперь корабли-косы сражались с кружащими демоническими птицами, пока противовоздушные пилоны исторгали опустошительные разряды в парящие стаи неистовствующих хищных тварей. Они воспаряли вокруг дрейфующих развалин разрушенного звездолета, чьи обломки, когда поле ослабло, начали сыпаться на гробницу, подобно ливню из кинжалов обрушиваясь на обе стороны конфликта.
Истребители иннари неслись над самой землей, будто острие идеального выпада копьем, просчитанного Мелиниэлем. Некронтир разделялись перед наступающим воинством, продолжая истреблять демонов, а не альдари, которые ненароком их вызволили. «Ночные крылья» и «Болиголовы» закладывали виражи и вращались, решетя из орудий стенающих ползучих гадов, которые пробирались сквозь ревущее облако, подобно змеям по дюнам.
Лиловые и лазурные лучи полыхали подле нефритовых выстрелов Неживых.
С «Гадюки» дикого лорда Иврайна увидела, как заслон из истребителей пробил брешь к пирамиде, последними скоплениями ракет расчистив путь сквозь рой крылатых демонесс и ангелов ненависти, что поднимались им навстречу.
В дыру устремились «Соколицы», «Губители» и другие тяжелые гравитанки. Их пушки вспыхнули, расширяя дыру в армии летающих демонов, пока не смогли достать кишащую на земле орду.
Всполохи гаусс-молний и лучей смерти сплетались с искрами колдовских зарядов, но все они улетучивались, соприкасаясь с пастельным туманом, что растекался с обратной стороны сдерживающего поля вокруг центральной пирамиды. Повсюду буйствовали демоны, скачущие по бульварам с электронными контурами и запрыгивающие в траншеи воскрешения. Змеевсадники и колесницы проносились по широким площадям и врывались в наступающие ряды воинов некронтир. Ужасные изверги с плетевидными языками, чьи нематериальные шкуры переливались от каждого прикосновения гаусс-энергии, огибали обелиски и вприпрыжку забегали в глубины.
Вихрь войны закружил и альдари, стреляющих по потусторонним воинствам Великого Врага. Плотный лазерный огонь прошивал сверкающие радужные тела и толпы вопящих демонесс, залпы кассетных ракет рвали на куски гигантских чудищ, вскидывающих клешни с зажатыми в них некронтирскими солдатами.
Следом за прорывающимися к цели гравитанками прибыли дикие наездники и транспорты.
Окружающие Иврайну Кровавые Невесты упоенно хохотали, так до конца и не избавившись от возбуждения, охватывавшего их в бытность гладиаторами. «Рейдер» Дщери Теней сопровождало звено «Разбойников» во главе с Друткхалой, а за ними в объятом битвой небе неслись алые дикие наездники.
– Получилось! – воскликнул Мелиниэль из следующего чуть позади «Волнового змея». – Путь к барьеру чист. Когда окажемся внутри, транспорты установят защитный периметр, а мы направимся к бреши своим ходом.
Перед транспортами заняли позиции три гравитанка «Соколица» и, водя башнями, поливали опустошительными очередями обычных и пучковых лазеров орду чудовищ, что продолжали вылезать из открытого хранилища. Мерцающее вокруг пирамиды поле потрескивало с каждым прорывающимся сквозь него демоном, вызывая в целостном энергетическом покрове изумрудные всполохи.
Неожиданно два игловидных обелиска исчезли в ослепительных взрывах. Струящаяся между ними энергия вспучилась, подобно растягивающейся от клинка мембране, когда нарастающее изнутри давление наконец нашло выход наружу.
Из каскада нефритовых молний вырвалось существо, втрое выше всех, что появлялись доселе. Оно имело осиный торс и змеиную нижнюю часть тела с поблескивающим жалом на кончике хвоста. Четыре руки гипнотически двигались, в каждом кулаке сжимая клинок из золота, длиной не уступающий росту среднего альдари. На его спине трепетали невероятно изящные крылья, такие широкие, что в Сайм-Ханне они простирались бы от одной стороны улицы до другой. Покрывающая их чешуя постоянно перемещалась, формируя обжигающие глаза руны Той-что-жаждет.
Иврайна отшатнулась при виде существа. Ее сердце сковало льдом от обличья князя демонов. Без оберегавшего ее Шепота она ощутила всю мощь жажды Великого Врага, ту вытягивающую жизнь ауру, которая превратила ее в одну из «иссушенных», влачивших жалкое существование в трущобах Комморры. У Дщери Теней перехватило дыхание, легкие вмиг опустели от ужаса.
Со звонким радостным воплем князь демонов взмыл на прелестных крыльях, волоча за собой посеребренный хвост. Выпустив искрящий свет из глаз, он попал в первый из гравитанков и разрезал его подобно лучу пульсара. Двигатель машины взорвался, превратив «Соколицу» в многоцветный огненный шар, рухнувший на ряды некронтир внизу.
Размахнувшись мечами, князь демонов порхнул к следующей «Соколице» и жалом на хвосте пробил кабину. Фонарь лопнул под ударом, и пилота, по телу которого начал растекаться яд, выбросило из люльки. Присутствие могущественного демона ослабляло нуль-поле, и Иврайна чувствовала, как в душу умирающего иннари изливается скверна, в то время как кислота плавила само его тело. Шепота по-прежнему не было слышно.
Позолоченные клинки рассекли башню гравитанка вместе со стрелком внутри и исполосовали всю «Соколицу» на сияющие ленты, обагренные кровью членов экипажа.
Следом за князем демонов на некронтир и альдари с не меньшим рвением обрушились новые чудовища. Пилот «Рейдера» Иврайны вильнул в сторону, облетая великана, который с довольной улыбкой уже устремился к Кровавым Невестам.
Словно раскалывающееся о броню тренировочное копье, атака диких наездников разбилась о хлынувшее демоническое полчище. Князь демонов пульсировал от энергии варпа. Он воплощал наихудшие кошмары альдари, выступал пророком разрушения и наполнял их сердца необоримым ужасом. Альдари отступали повсюду, где бы тот ни нападал, боясь того, что их души пожрет Та-что-жаждет.
Пока Б’сайннад уносил их прочь от места очередной неудачной попытки атаковать демонов, Нуаду взирал на происходящее с более приземленным страхом. К появляющемуся воинству устремлялось все больше и больше некронтир из других районов гробницы, зажимая альдари в неуклонно стягивающемся кольце из металлических воинов. Если иннари и саймханнцы не выберутся отсюда, у них не останется выбора, кроме как биться одновременно с демонами и Неживыми.
– Есть ли способ уничтожить этого монстра? – крикнул дикий лорд по вещательным волнам. Среди какофонии боя резко прогремел взрыв: князь демонов вскрыл корпус монолита некронтир, и тот рассыпал воскрешающую энергию по всему комплексу, подобно крошечной нефритовой звезде. – Если мы соберемся…
Нуаду умолк, когда из барьера вокруг пирамиды вырвалось еще одно чудовище. Не уступающее в размерах князю, который уже порхал по небу, новоприбывший передвигался на трех парах тонких ножек и имел лоснящееся хитиновое туловище. Панцирь создания завораживающе вспыхивал, а глядящее из-под него лицо тревожно напоминало красивого, но андрогинного альдари с обольстительным взором. Подобные серебряным кинжалам когти полоснули воинов некронтир, тщетно опалявших его сверкающее надкрылье энергетическими зарядами.
– Боюсь, мы выступили слишком поздно, – сказал Мелиниэль. – Мы не сумеем войти в брешь и возвратиться.
– Значит, нам придется закрыть ее, – с тяжелым сердцем ответила Иврайна. Нуаду чувствовал ее разочарование: она, в сущности, признавала невозможность заполучить искомое. – Пусть мы и не вернемся. Выжить на Агариметее не значит ничего, если мы потеряем Сайм-Ханн в течение одного поколения.
Готовность пожертвовать ради рукотворного мира не только собою, но и своим предначертанием потрясла Нуаду. Временами казалось, что Открывающую Седьмого Пути совершенно не волновали судьбы кланов и их родины. Быть может, так она хотела отплатить ему за то, что он встал на ее сторону? От того, с какой горечью Дщерь Теней говорила об уничтожении рукотворного мира, в сердце Нуаду впились крючья сожаления.
– Нет! – без раздумий воскликнул он, как обычно, позволив чувствам вести слова к выводу, о котором он сам пока еще не догадывался. Дикий лорд оглянулся на Иврайну. – Если кому-то суждено отдать жизнь за мир-корабль, то лишь тем, кто в нем родился. Дикие наездники пойдут в атаку, если твои иннари выстоят еще чуть-чуть, дабы принять на себя мощь вражеской ярости.
– Не вижу, как ты сможешь победить, – отозвался автарх. – У тебя нет оружия, которое могло бы повредить врата портала.
– Мое прикосновение запустило катастрофу – возможно, я и исцелю нанесенную мною рану.
– Вероятно, в твоих словах есть смысл, Нуаду. – Дикий наездник узнал голос Эльдрада, однако в нем больше не было той безбрежной духовной силы, которую он ощутил при последнем их контакте. Ясновидец казался напряженным. Без сомнений, он вел другую, не физическую битву, рассеивая дьявольские энергии, что рвались наружу из открытого хранилища.
– Что мне нужно сделать? – спросил Нуаду.
Б’сайннад поднялся выше, чтобы избежать неожиданного разряда энергии с земли, заставив Нуаду вцепиться в поручень одной рукой. Пару секунд дикий лорд смотрел на схватку демонов и некронтир внизу – подвижные бессмертные розовые тела и бледная серая плоть против серебряной волны пробужденных машин. В голове пробежали воспоминания о прошлых жизнях, которые его душа унаследовала за эоны. Казалось, Нуаду не видел бой внизу, а вспоминал его из далекого прошлого.
– У меня нет для тебя совета, кроме как следовать своим инстинктам, – ответил ему Эльдрад. – Надеюсь, тот же инстинкт, что привел тебя к пирамиде прежде, направит тебя снова.
– Надеешься? – Визарх не показался Нуаду убежденным. – Я, конечно, признателен за любой план, что позволит нам выбраться отсюда целыми и невредимыми, но, думаю, нам требуется запасная стратегия.
Получив от Иврайны кивок согласия, Нуаду направил Б’сайннада прямиком к пирамиде, мимо странных адских жуков, что кишели вокруг наземных сооружений, и парящего в небе князя-мотылька. Заметно упавшие числом, но не духом, уцелевшие дикие наездники с последним хриплым кличем устремились следом за своим повелителем.
Темное пятно слева заставило Нуаду отвернуться от цели, ожидая нового нападения. Вместо этого он увидел Друткхалу во главе «Разбойников», с развевающимися на ветру волосами и с растянутыми в неистовой улыбке губами. Позади нее вокруг «Рейдера» выстроились остальные Кровавые Невесты.
Справа поравнялся еще один «Рейдер» с Визархом впереди инкубов из Закрученного Клинка. Устремив взгляд дальше, Нуаду увидел немного позади Каэлледин, других родичей и тех, кого он считал своими близкими. Друткхала летела ниже, как и многие другие, которых дикий лорд хорошо знал. Следом за ними багряно-алым стягом поднимались «Волновые змеи» и катера в цветах Огненного Сердца и Иннеада.
– Мы бьемся вместе, – промолвила Иврайна.
– Мы умираем вместе, – добавил Визарх.
Их слова польстили Нуаду, но сейчас он думал не о себе и не о своей семье. Происходящее вышло за рамки его обязанностей перед кланом и собственного места в истории. Возможно, в последний раз Нуаду воздел копье и отсалютовал своим соратникам.
– За Иннеада и Сайм-Ханн!
Реплика Визарха показалось Иврайне наиболее вероятной, когда воинства альдари сошлись с демонической ордой подле некронтир. Как Неживые старались не мешать альдари, так и те в ответ не обращали свое оружие против некронтир; таким образом возник хрупкий альянс скорее в силу обстоятельств, нежели порожденный доверием. Хотя волну потусторонних чудовищ и удавалось сдерживать, до сих пор не получалось пробить стену демонов вокруг пирамиды, из которой они продолжали изливаться.
Иврайна уже собиралась отдать ужасно прямолинейный приказ идти на прорыв, который даже в случае успеха погубил бы многих иннари и сайм– ханнцев, однако голос Мелиниэля оборвал ее на полуслове:
– На подходе новые силы некронтир, Открывающая Седьмого Пути.
Из другого конца комплекса к бушующему бою медленно плыли восстановившиеся могильные ковчеги и монолиты-телепортаторы. Иврайна почувствовала, как напряглись Нуаду и пилот, – она сразу заметила, что враги движутся не одни. Из мерцающих нефритовым светом разломов воскрешения маршировали новые пехотинцы некронтир, но отличающиеся от прочих, с коими приходилось сталкиваться до этого. Эти гуманоидные конструкции выглядели крупнее рядовых пехотинцев; одни несли тяжелое вооружение, другие сжимали сияющее оружие ближнего боя вроде глеф, потрескивающих посохов либо вычурных щитов и топоров, что испускали привычное для некронтир загробное свечение.
За ними двигались механические пауки, исторгающие тучи скарабеев, а также шестиногие конструкции с наездниками на спине, проворно карабкающиеся по скошенным стенам зданий гробницы.
Диким наездникам пришлось прекратить заход на атаку и резко уклониться от вырастающей стены некронтирских машин, чтобы не расплющиться о нее, будто мушки о визор всадника. Разлетевшись, подобно каплям воды, размытое алое копье превратилось в рассеивающееся облако, к которому вскоре присоединились сворачивающие «Волновые змеи» и торопливо ныряющие в сторону наездники по мере того, как все больше альдари устремлялись прочь от грозных Неживых, встающих между ними и армией демонов.
Молниевое поле снова включилось и принялось разить летающих демонов зелеными искрами, чем вынудило истребители сопровождения и прочие самолеты альдари подняться выше или нырнуть между башен гробницы.
– Нас… направляют.
Иврайна согласилась с Мелиниэлем, наблюдая за непрерывными перемещениями некронтир. Неживые стремительно сомкнули строй и перекрыли все пути, кроме одного, ведя альдари к большой площади на некотором удалении от пирамиды. Хотя древние пока что не открывали огонь, любая попытка уклониться от направленных на них пушек, скорее всего, была бы обречена на неудачу, а выживших наверняка добили бы поджидающие с другой стороны демоны.
Ковчеги и прочие машины некронтир вели армию альдари все дальше по улицам. Внезапно возникшие изумрудные силовые щиты разделили войско на части, отрезав тяжелые гравитанки от сопровождаемых транспортов. Поднявшиеся монолиты и потрескивающие орудийные системы направили остальные отряды к окраинам, и при этом воздух не пропалил ни один гаусс-разряд или корпускулярный луч.
– Я кого-то вижу, – сообщил Нуаду по вещательным волнам. Дикого лорда отрезали от многих его последователей, а также войска Сайм-Ханна, оставив при нем только горстку реактивных мотоциклов, «Гадюк» и единственный «Волновой змей». – Фигура на площади, одна. Вокруг нее взвивается энергия, подобно плащу в бурю, и она держит посох света. Полагаю, это повелитель данного мира. Его воины выстроились у края площади.
– Приглашение? – предположил Эльдрад. – Похоже, нас просят приземлиться.
– Ловушка, – предупредил Визарх. Впрочем, судя по поспешности вывода, телохранитель сказал это больше по привычке, чем с уверенностью. – Возможно, – добавил он после.
– Будь это предложение мира либо засада, мы не можем противиться своей судьбе, – заявила Иврайна и в последний раз окинула взором кордон из гигантских машин, что стягивались вокруг замедляющегося войска альдари.
С замиранием сердца она дала сигнал пилоту Нуаду приземлиться на площади. Неподалеку опустилось несколько других машин, включая «Волновой змей» Найалла Огненное Сердце, а также транспортники Эльдрада и Мелиниэля.
– Все наши лидеры… – заметил Визарх, сойдя со своего рейдера и торопливо зашагав к ней.
– И их тоже, – произнес вышедший из «Волнового змея» Эльдрад, указав посохом на одинокий металлический скелет в центре семиугольной площади.
Глава 24
ДРЕВНЯЯ ВОЙНА
Боевую лихорадку Нуаду как рукой сняло, он тяжело сглотнул и опустил руку на плечо пилота.
– Это… – Остановив «Алеан», Б’сайннад посмотрел сначала на Нуаду, а затем на Иврайну. Его взгляд вернулся обратно к некронтир, неподвижно стоящей на каменной поверхности площади, исчерченной знаками-электроцепями. – Это все взаправду?
Не ответив, Нуаду осторожно спешился. Иврайна зашагала к Эльдраду. Торопливый взгляд подтвердил, что они окружены некронтир и на земле, и в воздухе. Те, что находились ближе всех к повелительнице гробницы, имели особо изящный и угрожающий вид, как будто были созданы с более зловещими целями, нежели простые слуги-автоматоны. Ряды мерцающих нефритовых глаз следили за опасливо приближающимися альдари.
Неподвижная аристократка некронтир не сводила глаз с Иврайны, которая вела за собой делегацию. Будучи чуть выше Открывающей Седьмого Пути, она состояла из того же живого металла, что и другие чужаки, и также имела антропоморфное телосложение. Отделанные золотом и бирюзой серебристые пластины и похожие на кости конечности сияли инкрустированными крошечными рубинами, черными бриллиантами и иными невиданными драгоценностями, без сомнений, родом из незапамятных времен.
Кроме того, знатная особа носила нечто вроде царского наряда. Ее череп обрамлял высокий синий воротник, переходящий в ниспадающий складками мягкий плащ, края которого исчезали в прозрачных облачках, мерцающих потусторонней энергией некронтир. Ее бедра скрывала юбка из того же материала с закрепленной на ней эмблемой встающего солнца. На одном конце посоха у нее в руке бык закреплен клинок, кромка которого пока что оставалась тусклой, однако узоры в виде электрических цепей поблескивали сдерживаемой энергией.
Иврайна остановилась в нескольких шагах от некронтир, как заметил Нуаду, вне радиуса поражения смертоносного посоха-секиры. Меч Скорби оставался в ножнах, но рука Иврайны покоилась на поясе рядом с ним. Визарх повел себя менее осмотрительно, приблизившись с обнаженным Азуваром, однако остановился возле госпожи и дальше идти не рискнул.
Нуаду стало любопытно, куда запропастился гиринкс, но от мыслей о фелиниде его отвлек сухой кашель отца, которого вели под руки Каэлледин и Нэмих. Они с Мелиниэлем заняли места немного поодаль от Открывающей Седьмого Пути.
Величавое приближение Эльдрада Ультрана сопровождалось стуком посоха о камень. Из-за шлема-призрака старый ясновидец выглядел таким же безликим, как и повелительница гробницы. Неспешной походкой он давал понять, что одно его появление на собрании, которое вот-вот начнется, было для всех огромной честью, и им следовало набраться терпения. Едва ли такая нарочитость могла произвести впечатление на некронтир, однако дикий лорд подозревал, что Эльдрад был не из тех, кто легко отказывается от подобных приемчиков.
– Один из вас умрет, дабы активировать хранилище-пространство-темницу-барьер.
Голос, донесшийся из безгубого рта, казался естественным, или, по крайней мере, его модуляция отличалась такой сложностью, что с тем же успехом его могли бы воспроизвести голосовые связки. Он звучал мягко, почти женственно, но вместе с тем в нем ощущалась твердость. Язык некронтир оказался архаичным, представляя собою смешение фонем, по которым угадывалось наречие альдари и другие, упрощенные его подобия. Речь звучала одновременно сухо и витиевато.
– Твои угрозы неуместны, – отозвался Визарх.
– Ваше неведение тоже неуместно. Ваше появление навлекло катастрофу. Один должен умереть, дабы активировать хранилище-пространство-темницу-барьер.
– Хранилище, что было открыто? – спросил Эльдрад, вставая рядом с Иврайной. – Мы можем его закрыть?
– Один должен умереть, дабы активировать хранилище-пространство-темницу-барьер. Здесь собрались ваши лидеры. Кто из вас достоин говорить со мною?
– А кто ты такая, чтобы заявлять подобное? – надменно поинтересовалась Иврайна, вздернув подбородок. – Я не общаюсь с нетитулованной прислугой.
– Ты разговариваешь с фаэрах Хазепхут, Смотрительницей Тьмы, Охранительницей Семи Пустот, Держательницей Креста-на-мирах и поборницей-суррогатом Золотых Сводов.
Перечисленные титулы звучали довольно внушительно, хотя Нуаду не имел ни малейшего представления, что они все означали, за исключением, пожалуй, Семи Пустот. Он посмотрел на комплекс гробницы, остановив взгляд на окружающем ее септете крепостей-гор.
– Ты говоришь, один должен умереть, чтобы запечатать хранилище, однако многие погибнут, прежде чем мы достигнем его, – произнес Мелиниэль.
Пара пылающих изумрудных сфер обратилась на автарха.
– Ты – рука-что-направляет-издали. Это твой воздух-голос сотворил грубый язык, на котором с вами разговаривают. Слова-тех-что-альдари упускают много смысла, но вы поймете.
– Ты прослушивала наши вещательные волны? – Автарх, без сомнения, пришел в ужас, придя к выводу, что все его приказы и планы не были для некронтир тайной.
Фаэрах Хазепхут перевела немигающие глаза на Иврайну, а затем жуткий взор переместился на Нуаду, который вздрогнул под изучающим взглядом древнего существа.
– В тебе кровь-что-пробуждает. Кромка-меч, что быстро бьет. – Нуаду надулся от гордости, посчитав слова похвалой его отважному лидерству. – Но продолжительные удары затупили тебя. Лезвие скоро сломается. Море будет разделено, дабы облегчить ваш проход.
– Она хочет, чтобы мы погибли, но не предлагает ничего взамен! – рыкнул Визарх.
– Мы открыты для обсуждения союза, – быстро сказал Эльдрад примирительным тоном. – Ни один из нас ничего не выиграет от высвобождения орды демонов из вашего хранилища.
– Хранилищ, – сказал стоявший сзади Найалл. – В своем видении ты показал нам семь миров, Эльдрад. Если я правильно понял, эта фаэрах контролирует семь подобных хранилищ.
– Ты корректен, тот-что-идет-к-концу.
– «Разделение морей» означает, что вы прорветесь сквозь врагов, чтобы позволить нам достигнуть хранилища? – спросила Иврайна. – Мы объединим силы, чтобы справиться с общей угрозой.
– Один должен умереть, дабы активировать хранилище-пространство-тюрьму-барьер. Только альдари способен сделать это. Вам не хватит сил для победы, поэтому мощь Креста-на-мирах вам поможет.
По району покатилась леденящая душу песнь, оборвав совещание. Нуаду не только услышал ее, но и ощутил в своей душе. Обещание и угроза, сплетающиеся в слова, плясали между смыслами, но обращались напрямую к сердцу, а не к разуму. Он почувствовал стремление к… чему угодно. Всему. Слышать зов голоса означало познать бессмысленность жизни, понять пустоту бытия, разделенного и одинокого.
– Очередное из шести воплощений-незаслуженной-славы вырвалось на свободу. Если явится еще одно, оно одолеет тех, кто собрался против него.
– Мы сразимся с тобою вместе, но как ты проложишь путь к цели, если нам с трудом удается просто сдерживать волну? – спросил Иврайна.
– Наблюдайте.
«Покажи свою силу!» — прорычала та, внутри которой бушевала буря скверны.
Она вела себя как лидер, но казалась едва способной сдерживать силы, заключенные в полости разума. Внутри существа Смотрительница Тьмы чувствовала потенциал варпа, пытающийся прорваться через нуль-пелену.
– Я продемонстрирую, – заверила фаэрах.
Она тянула с этим сколько могла, но продолжающийся побег вневременной порчи из Панатейтикового хранилища переходил все мыслимые границы. Врата были закрыты благодаря сочетанию познаний некронтир и колдовства альдари, поэтому не имело значения, чего она добьется военными средствами против выпущенной силы, если лишь альдари могли заново активировать замковый камень и запереть склеп.
Низшие существа глупо уставились на фаэрах, но глядеть им следовало вовсе не на нее.
Смотрительница Тьмы мысленно переместилась в главную сеть энергопитания и отключила системы, запечатывавшие тессерактовую темницу. В разделяющуюся камеру вползли рои каноптековых пиявок, едва верхняя секция сдерживающего обелиска разошлась, позволяя электропроводящим волнам поднять его содержимое.
В каркасе из энергогасителей извивалась частица бога, фотонными вспышками выражающая свой гнев по поводу варварства, с каким с ней обращались. Смотрительница Тьмы не испытывала жалости к осколку солнца, ибо в случае освобождения он без колебаний уничтожил бы и ее, и ее великий труд, и все живое в пределах досягаемости. Не стоило забывать, что доносящийся из клетки электронный вопль страдания был всего-навсего протестом сущности, которой не давали беспрепятственно чинить разрушение. Заключение осколка было не просто вынужденным, но и критически важным для выживания.
Смотрительница Тьмы обернулась и указала посохом на разверзнувшееся сооружение. Из раскрытой секции вылетали рассеянные макрочастицы, образуя мерцающие дуги ионизированного воздуха, который, казалось, был наделен собственной жизнью. Благодаря глазной оптике, намного превосходящей любой органический эквивалент, фаэрах смогла восхититься взаимодействием молекул, искаженных и разорванных высвобожденной мощью частицы бога.
Мысль о том, что она обуздала галактического хищника, принесла эхо удовлетворения. Эта была лишь крошечная часть большего целого, однако она будет гореть вечность, питая Панталикоа в отместку за то, что когда-то пыталась насытиться жизнями народа Смотрительницы Тьмы. И все же было бы ошибкой думать, что заточение экзозвездного воплощения являлось карой за предательство, совершенное той самой единой сущностью. Истинная причина крылась в другом и была вполне прозаичной. Когда сами звезды померкнут и умрут, когда энтропия заберет жизнь у Галактики, эта сущность и иные подобные ей сберегут некронтирскую цивилизацию. Воистину, некронтир стали хозяевами своей судьбы. Возмездие преходяще, господство вечно.
– Узрите мощь полностью пробужденного оборонительного комплекса, – изрекла она.
