Текст книги "Сюрприз для богини (СИ)"
Автор книги: Гера Симова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Айсаннат недобро сверкнула глазами, взглянула на Рыжа. Действовать решили немедленно. Пленных бандитов как и были, скованных и на цепях в ошейниках потащили к храму. Оборотни не были излишне жестокими, но милосердие к врагам им было чуждо. Да и разумными тех, во что превратил допрос Айсаннат восемнадцать существ, теперь никто не назвал бы. Ко входу в храм дракона пошла вдвоем с Рыжом и главарем бандитов. Она не хотела показывать свои возможности, но и помощь в предстоящем могла понадобиться: вход в пещеру закрывал щит. Только магией воспользоваться было нельзя и воин недолго думая решил провести ритуал на крови врага. В военной школе такому не учили, но после одного из заданий в степи он внимательно наблюдал за действиями шамана и запомнил что надо делать. Хитрый степняк тогда всмотрелся в глаза воина, пробормотал что-то, а потом показал, как правильно действовать ведьмаку. Так что знаки на земле обширной площадки перед входом в храм Рыж выводил уверенно.
Глаза Айсаннат горели предвкушением: кровь врага увидеть она очень хотела, да и знания для нее были новыми. Стоило алому фонтану из шеи оборотня-медведя коснуться преграды, как она исчезла. Воин едва успел по связи остановить нетерпеливую женщину. Аккуратно выложенные внутри центрального символа сердце и печень бандита вызвали у нее жутковатую улыбку. Поливать оставшейся кровью землю у входа она помогала с удовольствием. И только после того, как отрубленная голова была заброшена внутрь храма, Рыж позволил драконе войти. Искать артефакт не пришлось: на алтаре лежало высохшее тело, под грудиной которого пульсировал фиолетовый металлический шар с длинными тонкими щупами, которые как корни уходили вглубь камня.
Дракона скривилась, ткнула отросшим когтем в открытую крышечку, с мерзким шипением тонкие отростки втянулись внутрь артефакта. Золотая надела перчатки из кожи с мелкой чешуей, аккуратно коснулась шара, потом бережно переложила его в шкатулку и защелкнула замок на крышке. Рыжу показалось, что и дракону после этого отпустило напряжение. Сам-то он наконец-то смог вздохнуть свободно, как и все остальные кошачие снаружи. Но без разрешения они все еще не смели приближаться к пещере. Ингер, получив по связи приглашение, первая двинулась к храму. Пумы молча косились на останки выпотрошенного бандита и с пониманием поглядывали на тех, кого привели с собой. Дальше верховодила жрица. Она что-то пела негромким хриплым голосом. Горные львы по ее команде клали на алтарь жертву, женщина деловито перерезала ей горло и вены на руках и ногах, потом все ждали пока кровь уйдет внутрь камня.
С каждым новым телом, снятым с алтаря, в храме ощутимо проявлялось присутствие богини. В Пумке это был рисунок в нише, а здесь мозаика на потолке. Рыж даже задумываться не стал, кто смог сделать на высоте шести локтей идеально ровный шестиугольник. По его контуру шел орнамент из брачных игр пум, а в центре играли два котенка. Изображения самой богини в храме не оказалось. Драконе стало скучно и она уже хотела выйти наружу, когда присутствие всеблагой стало очевидным: она изволила явить свой лик подданным. Такое интересное событие пропускать было бы глупо и золотая с исследовательским блеском в глазах скользнула в сторону закутанной в ткань женской фигуры с головой пумы. Коснуться ее казалось самым важным, просто жизненно необходимым. Прямой взгляд фиалковых глаз стал для захваченной азартом драконы неожиданностью. Богиня слегка приподняла верхнюю губу, обнажая клыки и Айсаннат замерла на месте. Любопытство это хорошо, но бессмертной дракона не была и хорошо об этом помнила.
Все пумы, кроме Рыжа, распростерлись по полу. Он же стоял перед надменной богиней подняв шерсть на загривке дыбом и распушив хвост. Золотой показалось что ещё немного, и они начали бы фыркать и рычать друг на друга. Богиня будто услышав её мысли, закаменела лицом и сделала шаг к влажному от крови врагов алтарю. На маленьких изящных ручках выросли когти и каменная поверхность украсилась симметричными бороздами. Айсаннат до зуда в кончике языка хотелось спросить, станет ли теперь это место как-то особенно свято, но не решилась: из проделанных богиней царапин начала сочиться странная черно-багровая субстанция. Желания поболтать богиня не выразила, а ее действия больше были похожи на наказание провинившемуся алтарю. Жрица вдруг забилась в конвульсиях, пуская пену изо рта и вспарывая лицо когтями. Богиня равнодушно посмотрела на мучения своей прислужницы и исчезла. От Рыжа по связи пришла волна облегчения. Вот-вот должно было стемнеть, Орс скомандовал поторопиться на выход. В свой временный лагерь они входили в полной темноте.
После завтрака Айсаннат принялась за опрос пострадавших пум. О том, чтобы делать это в сарае, и речи не было – в его сторону старались лишний раз не смотреть. Пришлось наскоро отгородить дальний конец казармы. Бандиты жили все вместе в одном длинном помещении: готовили пищу, спали, отдыхали, хранили оружие. После десятой пленницы дракона раздраженно зашипела:
– Бессмысленно! Они все подвергались гипнозу, как и бандиты.
– Сердце мое, ты можешь определить, кто это сделал?
– У меня только смутные образы и подозрения, а чтобы обвинить, – дракона с трудом цедила слова. – Нужна уверенность и доказательства. В шахте было оружие, сделанное для моего клана на заказ.
Рыж привлек к себе расстроенную женщину. Он хорошо понимал что она чувствует – его тоже предавали. И ведь это кто-то из близких, корзага ему в глотку! Дракона прижалась к мужчине, на сдвиг позволив себе стать слабой, а отстранилась с холодным взглядом и сжатыми губами. С памятью пум им было проще: Рыж легко читал своих подопечных. Теперь уже он показывал Айсаннат события последних трех циклов. Узнать что-то новое не удалось. Когда они заканчивали, примчались следопыты с детскими вещами. Пострадавшим предложили временно пожить в Пумке, шахту запечатали Рыж и его женщины. Теперь без его позволения туда проникнуть будет невозможно.
Следопыты ушли вперед – надо было убрать с тропы ловушки и другие неприятные сюрпризы. Детей горные львы несли на спине, чтобы в пути не задерживали, женщины и трое выживших мужчин старались не отставать. Два оборота отдыха и нормального питания – слишком мало для того, чтобы полностью восстановиться после трех циклов страданий. За день им удалось пройти всего половину перехода. Стоянку устроили на открытой местности: слишком большой отряд из полусотни оборотней все равно не удалось бы спрятать. Мужчины ушли на охоту, такую ораву прокормить тяжело. Женщины отошли в лес, чтобы попробовать перекинуться. После ошейников из саорита и воздействия артефакта их звери откликались слабо и сменить ипостась удалось не всем.
Рыж учился отсекать эмоции подопечных: он изнемогал от мешанины из радости, отчаяния и гнева, давящих и сбивающих собственный настрой. Ингер и Айсаннат держались рядом, окутывая его коконом своей любви и душевного тепла. Это помогало, воин тянулся к ним, остро ощущая желание слиться с возлюбленными. Но шум и гам большого лагеря, а так же отсутствие малейшей возможности уединиться делали это желание неосуществимым. Рыж смотрел тяжелым мрачным взглядом, пумы старались обойти его стороной или миновать как можно быстрее. От мысли, что придется провести таким образом еще три или четыре оборота, из горла вырывалось глухое рычания. Еще до рассвета Повелитель со своими женщинами бесшумно собрался, сообщил Орсу, что уходит и лёгкой трусцой отправился в Пумку. Полтора перехода они преодолели к ночи. После целого дня бега по горам все трое хотели смыть пот и завалиться в мягкую постель, но в Пумке их ожидал сюрприз.
ГЛАВА 57
У ворот уставшую троицу встречала Ия. Девушка нервно теребила упрямо выбивающийся из прически локон и боялась поднять глаза. Так и выпалила, глядя в землю:
– Мама вас в другой дом переселила, пройдёмте за мной.
– С чего бы это? – только что тяжело дышавшая и взопревшая от продолжительного бега Ингер голосом могла бы заморозить океан.
– Ну, так меерау Булочке нужно тепло и удобство, – юная пума слегка замялась. – Да и маловат тот домик для всей семьи.
Даже в темноте было видно, что Ия отчаянно краснеет, а в её эмоциях преобладал страх. Рыж склонил голову набок, вслушиваясь в свою четвертую жену и стараясь определить чего именно она боится. Жена... А ведь и правда, глупо называть парами его женщин, многовато их для этого. Всё-таки пара – это двое. Надо уже признать, что он четырежды женат и привыкать к этому слову. Мля, малышка боится, что он от неё откажется. Её даже жизнь под одной крышей с остальными пугает меньше. А ведь она оставалась здесь с Макси. При мысли о симуран и последнем разговоре уголки губ дрогнули в улыбке. Он по-новому взглянул на своих женщин. Если раньше он не стремился обзаводиться потомством, то теперь ничего страшного в этом не видел. Главное, разобраться с бандитами.
Ия быстро семенила впереди в странном узком платье, не дающем сделать нормальный шаг. Ингер с Айсаннат переглядывались, скрывая мысли от Рыжа, и о чём-то хихикали. Иногда серьёзные главы кланов вели себя как молоденькие девчонки на посиделках. Он давно подмечал, что они позволяют себе расслабиться только внутри семьи. Раз они так ведут себя перед Ией, значит и этого котёнка считают своей. Он довольно прищурился, любуясь движениями ягодичек Ии под плотной тканью, втянул в себя морозный воздух, в котором смешались запахи его женщин.
Юная пума привела их к большому каменному дому, укоризненно смотрящему на них единственным освещённым окошком. Они и раньше его видели: громоздкое серое сооружение стояло ближе других гостевых строений к центру поселения. Женщины хмыкнули, шагнув на крепкое широкое крыльцо. Рыж толкнул дверь. Большое помещение для верхней одежды и обуви с каменным полом воображение не потрясло. А вот запах еды и мыльни приятно пощекотал ноздри. Уставшие и голодные, они не сговариваясь оставили вещи на попечение Ие и устремились ко входу в мыльню. Через поворот благоухающие травами и сияющие, как блики Интисоль на поверхности воды, они сидели за столом в большой тёплой комнате и слушали рассказ Макси. Симуран и без связи знала чем они там занимались: довольно поблёскивающие глаза, припухшие губы и умиротворенные лица не оставляли сомнений, поэтому вопросов о качестве пара и мыла она не задавала.
Рыж расслабленно развалился на удобной скамье, накрытой мягким покрывалом. Сытое тепло приятно разлилось по телу, глаза слипались. Говорить о делах не хотелось и ещё смущала Ия. Она молча сидела в стороне от его старших жен и ждала, но не надеялась. Он чётко понимал, чего хочет девушка, только вот насмешливые улыбочки и переглядывания остальных женщин сбивали с настроя. А уж когда он заглянул в спальню... Почти все пространство небольшой комнаты занимала КРОВАТЬ. Рыж в восторге замер в дверях на долю капли, а потом разбежался и прыгнул в ворох подушек, перин и пуховых одеял. Они приняли уставшее тело в мягкие объятия, а воин застонал от наслаждения под дружный хохот жён.
– Обещайте, что в нашем новом доме будет такая же, – он похлопал ладонями по постели и обвёл изумленно распахнувших глаза женщин требовательным взглядом. – Вы слышали? Такие же перины и одеяла!
– Ой, а котик-то наш неженка! – Макси сморщила носик. – Чего ещё мы о тебе не знаем?
– Много чего! – он досадливо огрызнулся. – Если я могу по несколько витков спать на голой земле, это не значит что мне не нужна удобная кровать дома.
– Как пожелает Повелитель, – тихий звук голоска Ии повис в полной тишине. – Я сама сделаю для вас лучшую перину на Ларринте.
Ингер осела на пол с тихим стоном, перешедшим в тонкое завывание от смеха. Макси рухнула на кровать, утирая слёзы. Даже Айсаннат вздрагивала и едва шелестела, силясь выпустить воздух из лёгких, прислонившись к стене. Ия вздернула подбородок, резким движением убрала за ухо непослушную прядь волос и обвела насмешниц сердитым взглядом. Рыж сграбастал в охапку возмущённую пуму, затащил на кровать, прижал к себе, жадно втягивая аромат волос и нежной кожи.
– Значит и спать на перине будет тот, кому это нравится, – он сверкнул на жён зелёными глазищами. – А у тех, кто не любит мягкие перины, есть свои комнаты.
Произнёс многозначительно мужчина, прижал лицо Ии к груди, не давая ей увидеть, что происходит в комнате. Страшная гримаса, которую он скорчил женщинам, вызвала очередной взрыв смеха. Ингер с Айси ушли спать довольные, а Макси послала Рыжу многозначительный взгляд, но он сделал вид, что ничего не понял. Сейчас ему хотелось вселить уверенность в маленькую пуму, принять её в лоно семьи. Он мягко отстранился, вгляделся в милое личико с пышущими жаром щеками. Глаза девушки сверкали в полумраке, поначалу она слегка подрагивала при каждом прикосновении, но постепенно стала мягкой и податливой под его горячими ладонями. Процесс принятия в семью затянулся почти до утра.
Ия проснулась на рассвете. От воспоминаний о жарких объятиях Рыжа подвело живот и сладко сжалось сердце в груди. Сейчас он ещё спал, нежно прижимая к груди большую подушку. Непокорные рыжие вихры торчали во все стороны, подбородок и щёки позолотила щетина. Мама рассказывала, что любовь мужчины не всегда приятна женщине, но эта ночь полностью перевернула представление Ии о мире. Она ждала чего угодно, но не такой нежности и благоговения, которыми окружил её Повелитель. Заслужила ли она такое счастье? Да что о глупостях думать, утром никто завтрак не принесёт, ей надо успеть наготовить на пятерых. Вроде Сердце и Льдинка любят пирожки с ягодами, Булочка предпочитает молочные лакомства, а вот что кроме мяса нравится мужу она не знает. Придется наготовить разного и посмотреть, кто что станет кушать. Ия уверенно подошла к полкам с кухонной утварью и продуктами.
Из томной дрёмы Макси вытянул непередаваемо сладкий аромат выпечки. Первой мыслью было, что Ингер или Айси вдруг начали готовить, но от нелепости этого предположения улыбка сама вспыхнула на губах и погасла: симуран вспомнила, кто провёл эту ночь в постели Рыжа. Корзагов блудливый кот! Она сделала простую дыхательную гимнастику, потянулась так, что позвонки затрещали, прислушалась к искре жизни внутри тела. В любом случае, она получила то, о чём мечтала сотню циклов. Теперь жаловаться на жизнь – гневить богов. Желудок возмущенно забурчал, напоминая, что на богов надейся, а сам не плошай. За столом симуран оказалась первой и поперхнулась слюной от обилия вкусностей: каша с сухими фруктами, пирожки, булочки, пышные поджаристые оладьи, молочное лакомство – ради такого она готова терпеть девчонку рядом, сколько потребуется.
Рыж вышел к столу заспанный, взлохмаченный и невозможно домашний. Три пары рук тут же потянулись к нему, чтобы потормошить и потискать. Он благодарно ответил на ласку поцелуями и ласковыми поглаживаниями. Ию ущипнул за попку, когда она наклонилась к печи, а на Макси посмотрел так заинтересованно, чуть не ныряя в вырез полурасстёгнутой рубахи, что симуран бросило в жар. Полные груди порозовели вслед за щеками, что не осталось незамеченным. У Рыжа с утра оказалось весьма игривое настроение, будто и не он развлекал трёх своих жён накануне. Мужчина чувствовал беспокойство, как и в прошлый раз, когда он сорвался на охоту. Засунув в рот последний кусок пирога с мясом, Рыж умудрился закинуть в вырез симуран засахаренный орешек. Она с рычанием бросилась вслед за удирающим в спальню мужем, а ему того и надо было: Макси за долю капли оказалась подмята мускулистым телом.
Через поворот из дома выпрыгнул огромный горный лев, выбив тяжелую входную дверь. Он победно рыкнул и в несколько длинных мощных прыжков удалился от Макси на безопасное расстояние. Что там между ними произошло, никто не знал, на вид Повелительница Бури изволила гневаться, но по связи женщины чувствовали радость, бурлящую в крови симуран. Рыж драпал в таком же приподнятом настроении, наслаждаясь ощущением подмёрзшей земли под лапами, многообразием запахов и звуков. Уже на ходу он подумал, что было бы здорово поохотиться. Хотелось азарта преследования и власти над слабым. От осознания последней мысли, после которой сердце забилось чаще и пасть наполнилась слюной, Рыж затормозил и уселся на мохнатую задницу. Корзагово животное!
Воин внимательно исследовал звериную сущность. Ничего нового, те ограничения, которые он наложил с помощью женщин, никуда не делись. Тогда откуда это желание насладиться последним вздохом слабого? Только ли в звериных инстинктах дело? Он рассерженно рыкнул, беря под контроль желания горного льва. Ноздри уже щекотал терпкий запах самца нерли. Интересная цель: без боя не сдастся, заставит попрыгать по скалам. Зверь предвкушающе фыркнул и тряхнул башкой, будто отгоняя глупые человеческие мысли. Хищник встал на след жертвы. Обычные оборотни начинали привыкать ко второй ипостаси с детства. При желании самка даже могла выносить и родить помёт и обычно так поступали, когда надо было восстановить популяцию в кратчайшие сроки. Рыж знал, что Орс уже приказал покрывать самок самцами, а та пума, которая стала у него первой, так и ходила на четырёх лапах. Богиня обещала ей троих котят и девушка не хотела рисковать, а Рыж подумывал, что её надо будет забрать с собой. Он не из тех мужчин, которые сеют семя, не следя за всходами. Это будут его дети и они должны расти рядом с отцом, даже если у него больше ничего не будет с их матерью.
Он выскочил из леса на открытое пространство и жадно втянул ноздрями воздух. Добыча была рядом, он даже мог слышать, как пофыркивают нерли, скрытые каменной насыпью. Зверь двинулся вперёд, мягко ставя лапы на землю, стараясь не потревожить ни одного камешка. Он крался с подветренной стороны, животные не видели и не чуяли его, а шансы быстро закончить охоту повышались с каждой каплей. Ему казалось, что он видит сквозь камни маленькое стадо из вожака, двух подростков и четырёх самок с детёнышами. Конечно, у молодых мясо нежнее, но сейчас хотелось схватить более опытного и сильного самца. Рыж не планировал нести мясо в поселение, иногда можно позволить себе сожрать всё в одну морду.
Громадный горный лев возник на вершине небольшой насыпи, замер, приготовился к прыжку: самец нерли стоял соблазнительно близко, чутко двигая большими ушами и сторожко поглядывая по сторонам. Хищник мощно оттолкнулся, золотистое тело взвилось в воздух, копытные шарахнулись и с шумом запрыгали вверх по скалам. Под лапами с выпущенными когтями неожиданно оказалось тело мускулистой самки пумы. Знакомый запах неприятно шкарябнул по взвинченным нервам. Мля, корзагова Дагара! Ему стоило большого труда не вонзить когти глубже, чтобы кровь мерзавки залила всё вокруг, а уж как хотелось сломать ей хребет! Хорошо что самки неприкосновенны. Он даже испытал некоторую вину за то что поранил её. Сущность зверя подталкивала срочно зализать нанесённые раны, утешить, защитить. Но от запаха крови самки свербило в носу, горный лев выпустил из когтей пострадавшую, отошёл в сторону и чихнул, потом ещё раз. Мля, что-то здесь не так. Пахло не только Дагарой, но и ещё чем-то незнакомым, на что организм настойчиво реагировал, как на опасность.
Зверь ещё раз принюхался. Одуряющий аромат течной кошки переплетался с её собственным и другим, обволакивающим сознание, притупляющим человеческую суть, вытягивающий на поверхность так надёжно задавленные инстинкты. Мля, опять богиня пытается на него воздействовать, а эта дура ей помогает! Нет, корзаговы бабы, ничего у вас не выйдет. Воин попытался перекинуться, но почему-то не смог, также как и воспользоваться своей силой, чтобы прогнать пуму. Горный лев взревел, затряс башкой и оскалился на призывно отводящую хвост в сторону самку. Он Повелитель и сам выбирает с кем спариваться! Какой, мля, повелитель?!
Рыж изо всех сил старался взять звериную часть своей натуры под контроль. В мыслях беспорядочно сменяли друг друга желания животного и человека. Общим было недовольство ситуацией, самкой и попыткой принуждения. На это одинаково реагировала и звериная, и человеческая натура. Горный лев попятился от извивающейся перед ним пумы. В паху всё свело, вдыхаемый воздух казался раскалённым и больно царапал гортань. Рыж ушёл в себя, пытаясь найти способ успокоить разбушевавшиеся инстинкты. В памяти всплыли уроки Никола, недаром мужик был ведьмаком так же, как и незнакомая воину мать.
Повелитель Пум привычно отрешился от действительности и сплёл тончайшую ткань подчинения разума. Забавно: приходится подчинять себя себе же. Наверное, в какой-то мере это был рискованный шаг, но он никогда не простил себе, если бы не попытался. Мерцающая ткань заклинания окутала участок мозга, отвечающий за звериную суть, тело взорвалось болью.
ГЛАВА 58
После побега Рыжа женщины немного поболтали, в основном расспрашивая Ию о местных обычаях. Девушка сначала стеснялась и побаивалась старших жён, но потом осмелела: ей связь тоже позволяла чувствовать всех членов семьи, а они ей зла не желали. Под неспешную беседу она успела навести порядок, убрать посуду и залить кипятком заварник со смесью измельчённых ягод. По дому заструился нежный фруктовый аромат, с румяных булочек сняли чистую ткань, как вдруг Ия напряглась. Айсаннат внимательно следившая за каждым движением юной пумы, спросила первая:
– Ия, что случилось?
– Не знаю, я ещё не привыкла к этой вашей связи...
– К нашей, Котёнок, – Ингер первая безоговорочно приняла присутствие девушки в семье и была с ней очень дружелюбной.
– Мне кажется, что Повелитель чем-то разозлён и ему плохо.
Дракона хищно сверкнула глазами на Макси, приоткрывшую было рот чтобы сказать что-то резкое.
– Мы поможем, откройся для нас и расслабься, – выспрашивать подробности дракона считала излишним, если можно воспользоваться быстрым способом.
Ия испуганно покосилась на симуран, сидевшую с плотно сжатыми губами и неестественно прямой спиной. Снежная перехватила взгляд, укоризненно покачала головой:
– Мы ни за что не причиним тебе вреда, – она ласково погладила Ию по голове. – Ты теперь одна из нас, а мы семья и всегда помогаем друг другу. Даже если кому-то что-то не нравится.
Смоляная бровь чуть приподнялась, Ингер с вызовом взглянула на Макси, но та сделала вид, что её всё это не касается и вонзила зубы в пышную выпечку, а потом и вовсе спрятала лицо за кружкой с взваром. Юная пума расслабилась, откинулась на спинку скамьи, доверчиво посмотрела в расширившиеся золотые глаза. От осознания, кто перед ней сидит, девушка вздрогнула и отпрянула. Снежная мягко приобняла испуганную Ию, погладила по плечу:
– Ты же понимаешь – это секрет, – она постаралась вложить в интонации побольше теплоты. – Мы друг за друга и нашего мужа порвём кого угодно, показывай.
Ия наконец-то полностью открылась этим непостижимым женщинам, которые вдруг стали её семьёй. Они разделили ощущения маленькой пумы через связь, но что происходит с Рыжом понять не смогли. Одно было ясно: ему приходится несладко. Они чувствовали его похоть, борьбу с самим собой, попытались хотя бы поддержать на расстоянии. Макси нахмурилась:
– Быстро к нему!
– Уверена? – сейчас Айсаннат выглядела тем, кем и была – смертельно опасным хищником. Даже черты лица заострились.
– Абсолютно. Всеблагая вцепилась в нашего мужа мёртвой хваткой, – в роскошных волосах трещали молнии. – Торопитесь. Ия покажет дорогу.
Ия сбросила одежду, на пару капель продемонстрировав впалый животик и задорно торчащие грудки. К двери подошла почти белая невероятно красивая самочка. Ингер и Айсаннат присоединились к ней одетые в сверхпрочные куртки со штанами и с мешками за спиной, будто уходить собрались в дальний поход. Каждая взяла с собой оружие. Пума нетерпеливо хлестнула себя хвостом, задевая ноги женщин.
– Ну, ну, спокойно, мы успеем, – Ингер почесала между ушами лобастую голову нетерпеливо рыкающего зверя.
К воротам пума подбежала первая, беспрепятственно выскочила из поселения и оглянулась. Ингер с Айси двумя изваяниями стояли перед незримой преградой. Под ногами северной сначала образовалось пятно инея, потом земля покрылась тонкой корочкой льда. Морозные узоры зазмеились по опорам ворот. Сияющие золотом глаза драконы недвусмысленно давали понять: всё, что не будет заморожено, она выжжет дотла. Пума прыгнула к взбешенным женщинам, встала между ними, посмотрела на одну, потом на другую, посылая по связи уверенность. Те переглянулись, нехорошо усмехнулись, положили руки ей на загривок и шагнули вперед. Перед местной жительницей преграда исчезла, позволила им выйти из Пумки. Все трое сразу же сорвались на бег.
Юная пума уверенно вела маленький отряд за собой. Через несколько сдвигов все трое почувствовали настроение Рыжа как своё и знали где он находится. Ия мчалась хорошо знакомой дорогой не глядя по сторонам. Они уже были на середине пути, ярость их мужчины нарастала и пума не успела затормозить, когда в последний момент почувствовала опасность. Прочная сеть вздернула извивающееся тело, подвесив к толстой ветке дерева. Ия забыла, что шевелиться в таких ловушках нельзя – её звериная сущность почти вытеснила из сознания человеческую и пленница с громким воем забилась, подвешенная между небом и землёй. Прочные ячейки сжались, раня прекрасную шкуру и лишая пуму последних крох разума. Если бы не Айси с Ингер, Ие пришлось совсем плохо. Тепло и сочувствие по семейной связи немного успокоили несчастную, дракона пробилась к разуму человека, помогла совладать со зверем. Северная внимательно осмотрела окрестности, но никого разумного не заметила и легко вскарабкалась на дерево. Ловчая сеть была стандартная, отключить механизм удалось несколькими прикосновениями. Ингер хмыкнула и аккуратно сложила добычу – в хозяйстве пригодится.
Пума выглядела обескураженной: Рыж недавно шёл той же дорогой, но ловушки тогда ещё не было. Значит, где-то рядом скрываются бандиты. Зверюга покрутилась на одном месте, беспомощно посмотрела на женщин и вдруг гневно рявкнула, припадая на передние лапы. Искать тех, кто установил сеть, было некогда. Ия рвалась вперед, но теперь вела себя осторожнее. У Айси в руках появился лук, Ингер держала на изготовку заряженный арбалет. Стрела и болт одновременно со свистом прорезали воздух, пума шарахнулась, уходя от ловко брошенной верёвочной петли. Один из нападавших распластался на земле, уставившись в небо арбалетным болтом, торчащим из глазницы. Раскрывающийся механизм наконечника не давал шансов каше из мозгов на восстановление. Его товарищ пытался сбежать со стрелой под ключицей. Айсаннат краем глаза следила за ним, поджидая, когда подействует яд.
На пуму наступали три здоровенных матёрых волчары, стараясь отрезать её от спутниц. Она не сдавалась, огрызалась и пока ловко избегала зубов нападающих. Из леса на подмогу бандитам, не решающимся напасть один на один, выскользнуло ещё трое оборотней во главе с чёрным медведем. Женщины переглянулись и стрела с арбалетным болтом снова одновременно прошили воздух. На этот раз они стреляли без остановки, пока расстояние между ними и врагами не стало совсем небольшим. Айсаннат мысленно отмеряла капли: ей хотелось понять, сколько времени потребуется парализующему яду, чтобы обездвижить медведя. Драконе не нравилось, что крупный зверь теряет много крови из-за болта Ингер, который глубоко вошел в бедро зверя, разворотив мышцы. Теперь из глубокой раны толчками выплёскивалась кровь и дракона беспокоилась, что это нарушит чистоту эксперимента.
Наступил момент, когда пума не успела увернуться и под волчьими зубами затрещали её кости. Обидчик выронил на землю дурно пахнущие внутренности, выпущенные из брюха острыми когтями задних лап Ии, но остальные насели на раненую с удвоенной силой. Хорошо когда в бою есть кому прикрыть спину. Вот и теперь дракона и северная бросились на выручку младшей жене. Несколько капель и тропа залита кровью, вокруг раскиданы внутренности и части тел, а женщины заботливо перевязывают раны порывающейся бежать дальше девушке. Не зря они взяли всё своё снаряжение, ох не зря.
Ничего интересного в памяти выживших не сохранилось. Обычная группа для захвата пленных и мелких пакостей. Возможно, только главарь был в курсе настоящей задачи, но этого они теперь не узнают – извлекать память у мертвецов дракона не умела. Она равнодушно добила бандитов, столкнула трупы с тропы в густой кустарник. Полностью зачищать за собой не посчитала нужным: они почувствовали что Рыжу совсем плохо. Айсаннат побежала вперед, Ингер шла с раненой Ией – никто не хотел новых проблем, а исключать ещё одно нападение было нельзя.
Рыж очнулся от раздирающей грудь боли. Ему казалось что под кожей беснуется корзаг, пытаясь прорваться наружу. С трудом приподнял тяжёлые, набрякшие веки, сквозь туман перед глазами определил, что лежит в палатке. Его окружали родные знакомые запахи, снаружи тихо переговаривались женщины. Вместо стона он издал жуткий хрип, кожа на груди будто лопнула, боль была жуткая, но на крики и движения не было сил. Мягкие касания прохладной ладошки ко лбу и влажной тряпки к растрескавшимся губам принесли некоторое облегчение. Глаза открыть не удалось, зато в рот потекла тоненькая струйка освежающего взвара, орошая пересохшую саднящую гортань.
Теперь Рыж погрузился в нормальный сон и как только это произошло, он оказался в знакомой зелёной комнате. Тихий перезвон вгрызался в измученный мозг, отдаваясь тянущей болью в зубах. На этот раз золота вокруг было больше, от его сияния в глаза будто песка насыпали и мужчина прикрыл веки. Всеблагая сидела на ложе, держа его голову на коленях. Удивляться сил не было, хотелось свернуться калачиком, что Рыж и сделал, устраиваясь поудобнее на божественных коленях.
– Я не приказывала тебе умирать.
– Ну я свою судьбу решаю сам, – тонкие пальчики потянули за волосы и он поморщился. – Отпусти, и так голова раскалывается.
– Могу и отпустить. На что ты годен без моей силы?
– А много ли её во мне? – Рыж всё-таки приоткрыл один глаз, сквозь пелену боли взглянул на застывшее лицо богини.
– Что-то я не заметил.
– У тебя от боли помутился разум, – фиалковые глаза на невозможно прекрасном лице гневно сверкнули. – Я не стану наказывать тебя.
– Так этот звон не наказание? – воин непроизвольно сжался, плотнее прижимая голову к её коленям, чтобы хоть немного ослабить звук.
– Это моё благословение, неблагодарный! – визгливый голос вспорол уже привычный звон, причиняя новые мучения.
