Текст книги "Белые перья шпиона (СИ)"

Автор книги: Георгий Юленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

       Шапошников раскрыл портфель, достал картонную папку с завязками, и получив кивок от хозяина кабинета, начал изложение фактов.

      – У меня с собой есть доклад по действиям специальной авиабригады и групп прикрытия. Точность бомбометания была обеспечена, как наработанным на учениях опытом экипажей, так и отличной маркировкой целей, выполненной диверсионными группами Разведупра РККА. Причем на Родосе, разведчики умудрились, организовать подмену отправленного на авиабазу нового офицера связи Люфтваффе подполковника Клауса Уэбе советским агентом. Повезло, что у немцев как раз происходила ротация, и ряд авиачастей готовили к отправке на Мальту. Этот дерзкий ход позволил под прикрытием бомбежки провести диверсию по фактическому уничтожению штаба и большинства старших офицеров на аэродроме Гадурра, и спровоцировал реальный налет итальянских бомбардировщиков на авиабазу Мосул в Иракской Ниневии.

      – Для этих бомбежек хватило дальности самолетов?

      – Хватило, но почти впритык. Первый удар по Родосу наносили ДБ-3. Они взлетали отдельными самолетами с аэродромов Кубани и Кавказа. И лететь им пришлось над Турцией и Ираком, а в группу собирались уже над Средиземным морем. Итальянские "Савойя-Маркетти" покрыли почти 900 километров от Родоса до Мосула, и нормально отбомбились. Причем несколько самолетов были сбиты, что обеспечило доказательства для британцев. Той же ночью, взлетев из Баку, одиночные ДБ-3 еще раз зашли с тыла и пробомбили Мосул, обеспечив большие пожары на авиабазе. А, вот, по британской базе Аден на вторые сутки смогли отбомбиться только экипажи трех дальних и высотных РДД, вылетевших из Сумгаита. Их дальность в почти семь тысяч километров, с полутонной нагрузкой это допускает. Кроме использования советских секретных самолетов, удалось и похулиганить 'краковским угонщикам' из НКВД. В Египте они смогли угнать с авиабазы Исмаилии два британских самолета с бомбами в момент инсценированного диверсантами воздушного нападения...

      – Хорошо что, наши разведчики даже на такое способны. Спасибо, товарищ Шапошников. Это очень интересные сведения, оставьте тут материалы, я их изучу. Товарищ Молотов, а что слышно в дипломатических кругах о подозрениях в адрес Советского Союза? Какую роль СССР они видят в этой истории? И вообще, как эта 'южная история' повлияла на планы политиков?

      – Гм. Есть сведения, что посол САСШ во Франции Биллит знающий о планах Парижа относительно Кавказа, в беседе с британским послом высказывался, что эти налеты произошли, де слишком уж удачно для русских. Но каких-либо серьезных оснований для выводов, у них нет. Ведь итальянцы еще осенью цеплялись с греками без каких-либо приказов Рима. Гм... Ну, что еще... Командующий французскими войсками в Африке генерал Вейган сейчас вылетел из Сирии за консультациями в Париж, так что тут возможны разные варианты. Но наши связи с Францией за последние полгода сильно укрепились, поэтому этот вызов может касаться войны с немцами и вступлением Франции в войну с Италией. Это если Британия все-таки выполнит свои обязательства в Европе. А если откажется, то французы могут сделать вид, что Южная Война их не касается.

      – То есть, к СССР у них нет конкретных претензий?

      – К сожалению, претензии есть. В Лондоне и Париже откуда-то пронюхали о готовящемся экономическом соглашении Москвы с Берлином. Это соглашение сулит нам большие уступки со стороны Германии, но в случае раскрытия сведений, у Франции и Британии появится причина считать, что СССР готов выступить вместе с Германией, чтобы поддержать последнюю в ее войне с Англией и Францией. Если же они будут думать, что соглашения не будет, то тон их заявлений окажется менее острым. Тогда и о военном решении могут забыть...

       Народный комиссар иностранных дел, пожал плечами, и присел на свое место за столом совещаний. Его слова заставили Сталина нахмуриться.

      – У вас есть дополнения по этому вопросу, товарищ Берия?

      – Военный министр Ирана Нахджаван недавно интересовался закупками самолетов в Британии, но это может быть и несвязанным с планами по Баку. Еще есть косвенные данные, что британцы заинтересовались деталями начальной фазы 'северного инцидента'. Они подозревают провокацию, но доказательств у них не имеется. Нескольких офицеров разведки, (капитана Тэмплина, работавшего в миссии Локкарта в Советской России, и майора Гейтхауза) уже направили в Финляндию. Вероятно, для проведения тщательного расследования. Но здесь им мало что поможет. Командир 4-го (бомбардировочного) полка Майор Ласти, подписавший приказ на вылет, был вывезен разведчиками в СССР. Мотив, начать личную вендетту за гибель его сына в воздушном бою под Каргополем, у него есть. Спектакль на аэродроме был разыгран как по нотам, не хуже чем на Родосе. Оставшиеся на той стороне наши агенты докладывают о больших пожарах на разбомбленных финских аэродромах. И поскольку летчики ВВС не подвели, то теперь искать улики на этом пепелище практически не реально. Если что и найдут, доказать ничего не смогут...

      – Насколько сильными были эти удары наших ВВС? Что скажет Генштаб?

      – Генштаб подтверждает, товарищ Берия прав насчет пепелища. Бомбардировки крупных авиабаз Иммолы, Тампере, Люнетярви, Руоколахти, и других финских аэродромов, вместе с их авиазаводами и ремонтными мастерскими, проведены советскими бомбардировщиками надежно. Рычагов и Гусев хорошо спланировали налеты, и провели их сразу же после нападения на Ленинград и на наши корабли в гавани Таллина. К тому же, сильно помогли высотные разведчики. О финской авиации на момент начала войны мы знали почти все. Сейчас они, конечно же, растащат свои куцые огрызки ВВС на разные запасные площадки (которых у них много построено). Но у нас уже есть новейшие методы поиска даже замаскированных аэродромов...

      – А, смогут ли теперь британцы с французами попытаться нанести свой подлый удар по нашим нефтеносным объектам в Баку, Майкопе и Грозном?

      – Теперь вряд ли они смогут это сделать быстро. На границе с Ираном разворачивается бригада ПВО с новыми истребителями и радиоулавливателями "Ревень" и "Редут". так что пусть только сунутся. К тому же, сооружения и взлетные полосы на авиабазах Мосул и Адэн сильно пострадали от бомбежек. И до весны активно пользоваться Суэцким каналом британцы не смогут (там затоплено несколько судов и поставлены итальянские мины). Да и корабли с авиатехникой могут быть потоплены фашистами еще раньше в Средиземном. А значит, перегонять летную технику им придется кружным путем либо через Африку (с риском потери от противодействия Люфтваффе и Аэронаутики), либо вообще из САСШ. Это займет много времени. Они, конечно, могли бы нанести удары из Адена или из Турции с помощью одномоторных дальних бомбардировщиков 'Виккерс Уэллсли'...

      – Это не на тех ли, на которых британцы летали ставить рекорд дальности в Австралию?!

      – Тех самых, товарищ Сталин. Самолеты, действительно интересные. Наш-то ДБ-1 на базе АНТ-25 делался для тех же задач, но надо признать, у британцев самолет получился лучше. И все же, такие удары не могут быть сильными, из-за грузоподъемности этих аппаратов. И, к тому же, им пришлось бы оголить авиационное командование, воюющее сейчас с итальянцами и немцами в Северной Африке.

      – Очень важно, товарищи, чтобы британцы не смогли восстановить военный потенциал своих аэродромов на Юге в ближайшие полгода. И не менее важно, чтобы Англия и Франция посильнее завязли в войне со странами Оси. Сейчас им есть чем заняться и без СССР, вот и пусть, все свои силы они тратят на это. Пусть сражаются с фашистами, и не заглядывают в чужой огород. А насчет экономического договора с немцами нужно хорошенько подумать. Его нужно заключить так, чтобы у французов и британцев не было даже малейшего повода нападать на СССР...

       Вопросов было еще много. Совещание продлилось больше часа, после чего гости кабинета разошлись по своим важным делам. СССР уже вступил в войну в Европе, причем из-за выполненных диверсантами и разведчиками секретных заданий, многое на картах уже изменилось. И теперь значительную часть военных планов приходилось корректировать прямо на ходу. Но Генштаб РККА незадолго до этого приобрел хороший опыт по переработке планов, и потому спокойно продолжал свою работу...

       ***

       За прошедшие после памятной командировки в Саки, почти семь месяцев капитан Буланов успел немало. Разработанный Романом, совместно с другими пилотами и штурманами, тормозной щиток для пикирования на самолете СБ, уже прошел все стадии тестов и доработок. Как раз в октябре завершились испытания новых устройств на новейшей модификации СБ-РК с форсированными моторами и улучшенной аэродинамикой. Но путь к бомбометанию с пикирования оказался неожиданно долгим. Вроде бы, чего там особого сложного, 'падай – бомби – выводи', но в процессе отработки таких упражнений вылезла масса нюансов. В августе друг Буланова, Зубанов Василий едва не разбился на такой новинке во время пикирования СБ. И, после еще нескольких опасных инцидентов, оба недавно произведенных капитана, сразу вспомнили наказ их бывшего врага, а ныне идейного вдохновителя Павла Колуна. Гипотетически обрисованный Павлом, 'автомат вывода из пикирования', оказался вовсе не блажью возомнившего о себе летуна-истребителя, а жизненной необходимостью. Поэтому насели на родное начальство красные командиры с рапортами о направлении в ЦАГИ. Но в ЦАГИ пришлось ехать только Льву с Василием, а самого Романа, как мастера пикирующего бомбометания отправили изучать новую, профильную, матчасть в Читинский Учебный Центр. Заведение частично было укомплектовано комсоставом 150-й скоростной бомбардировочной бригады. Кроме того, в Центр то и дело прибывали краскомы с боевым опытом Китая и Монголии. Причем, как понял Буланов, в этом центре перемешались между собой пилоты ВВС, пилоты особого назначения НКВД, пилоты-пограничники, испытатели НИИ ВВС, инженеры всех мастей, и еще всякие разные непонятные деятели. Где-то юго-восточнее тех мест, в братской Монголии, еще догорал практически завершенный нашей победой пограничный военный конфликт с японцами, а на западе уже сотрясала мир полноценная война Германии и Польши. На войну Буланову хотелось и не только из-за перспектив служебного роста и получения наград. Хотелось проверить идеи, родившиеся в Саках и оперившиеся в родной скоростной бомбардировочной бригаде. Но, после беседы с начальством Центра, никаких рапортов капитан строчить не стал. Даже, наоборот, воспылал к начатому им творческому процессу с новой силой. Еще бы, ведь уже через неделю на аэродроме появились несколько новейших аппаратов ПБ (коими оказались пикирующие модификации поликарповского ВИТ-2). Двухмоторные машины рядом с родными крутолобыми СБ смотрелись хищно и стремительно, и Роман тут же влюбился в них, не смотря на грозные предупреждения начальства об осторожности и отваливающихся хвостах при резком выходе из пикирования. Новая техника манила своей необычностью. Вылизанная аэродинамика, двухкилевое оперение, непривычный прицел в кабине и мощные моторы с трехлопастными винтами. Среди прикомандированных сразу же разгорелся спор на тему, кто первый полетит, но сюрпризы были еще не исчерпаны. На следующий день новичков отвезли автобусом на полигон для демонстрации не менее интересного и немного жутковатого зрелища.

       Только приготовились ждать, как через громкоговоритель каркнула команда 'Воздух!'. Внезапно из-за тучи выскочило шесть смутно знакомых своими контурами одномоторных самолетов, и с диким воем ринулись с высоты на расставленные в поле макеты колонны боевой техники. Рядный мотор в носу фюзеляжа, ломаные крылья типа 'обратная чайка' со стойками неубирающегося шасси в обтекателях, на стыке центроплана и консолей, и типичная раскраска Люфтваффе. Спустя мгновение паники, пикировщики были опознаны как германские 'Юнкерс Ю-87'. Буланов во все глаза глядел на украшенные нацистскими свастиками и крестами боевые машины. А те, встав в круг над полигоном, поочередно клевали в сторону цели, укладывая с неплохой точностью боевые 'полусотки'. Ритмичный грохот разрывов, и цель заволокло дымом. Действовали 'фашисты' нахально, но завораживающе красиво. Словно рисуясь, перекладывали с крыла на крыло прямо в пикировании. В кратких паузах между этими воздушными выступлениями, заместитель начальника Центра майор Полбин комментировал действия пилотов 'Юнкерсов', и отвечал на тревожные и восторженные вопросы неофитов. На груди у майора посверкивал высший орден Страны Советов – 'Орден Ленина' и знак участника боев на Халхин-Голе. И потому слова этого наставника впитывались приезжими мастерами бомбометания без критики.

      – Капитан Буланов. Тащ майор! А сирены они для чего врубают?

      – А это они форсят, и страху нагоняют. Даже вам, я думаю, от такого сейчас не по себе. Представьте гражданским людям под бомбами каково? Панику они провоцируют, гады! Чтобы, значит, сопротивление сломить. Попробуй, вон, заставь бойцов во врага целиться, когда такой адский вой в уши ломится.

      – Старший лейтенант Никитин. А сами-то самолеты, откуда, товарищ майор?

      – Известно откуда. С заводов Юнкерса. Ну, или из Польши. В точности хрен его знает, товарищи, откуда конкретно они прибыли. В общем, считайте их нашими трофеями, и баста! И чтоб, не трепали об этом нигде! Полетать-то на таких хотите?

      – Спрашиваете?!

      – Все хотят? Нет самоотводов?

      – Какие самоотводы, товарищ майор? Нужно же понимать, чего ждать от немцев. Вон, вчера мы кино смотрели, так в Испании они, сволочи, республиканцев бомбили...

      – Вы, товарищ старший лейтенант, такую поговорку слышали – 'молчание золото'?

      – Так точно, слышал!

      – Вот и применяйте к месту народную мудрость. Открыто заявлять о будущем противостоянии с Германией сейчас запрещено. И тому есть веские причины. Но каждый, у кого 'котелок варит', должен тем 'котелком' правильные выводы делать. Вопросы? Нет вопросов. Разойдись! Через полчаса обед, после теоретические занятия. А на этих 'коршунах' уже завтра слетаете все по паре раз. Для начала на простой пилотаж...

       После того показа, началась для Романа веселая жизнь. Начальство было щедрым. И топлива и моторесурса германских моторов не жалело. К тому же запас моторов 'ЮМО-211' был четверной, если не больше. Авиатехники же, знай себе, занимались разборкой-переборкой моторов, тем более, что часть из моторов были явно Б/У. И, как по секрету узнали от 'мазуты' любопытные пилоты, эти 'растоптыши', были явно сняты со сбитых в Польше германских самолетов. Даже отметины от пуль кое-где виднелись. Но и новых в целлофане двигателей Юнкерса тоже хватало.

       В общем, через пару недель Роман уже, довольно, уверенно пикировал на учебные цели под, ранее невиданным для пилота СБ, углом пикирования в семьдесят градусов. Чуть позже начальство разрешило и бомбометание с подкрыльевых узлов подвески. Случались и досадные промахи. А один раз коварное начальство устроило им всем развлечение. Без предупреждения, стянутые к полигону зенитные орудия, открыли неожиданную стрельбу специальными учебными картечными снарядами, которые вылетая из ствола, выплескивали в сторону самолетов фонтан мелкого крашеного песка и промолотой кирпичной крошки. Ни одна песчинка не царапнула в тот раз по 'Юнкерсам', но атаку им сорвали. Пришлось заново осваивать противозенитные маневры и прочие хитрости бомбардировочной авиации, о которых пилоты на радостях немного подзабыли. Метать практическую бетонную 'пятисотку' с «Н-образной вилки трапеции юнкерса», им разрешили только через месяц.

       Попутно шло освоение пилотирования и боевого применения поликарповского ПБ. В отличие от хорошо отлаженного 'Юнкерса' советская машина была еще сыроватой, капризной и очень строгой. Порой садились на полосу уже на одном моторе. Отказывал привод шасси и створки бомболюка. Отрывались в полете решетчатые щитки для пикирования. Но даже при идеальной работе техники, состязаться с 'немцем' в углах пикирования и в точности бомбометания, ни СБ, ни ПБ, не могли. За то, пикирующий бомбардировщик Поликарпова в горизонтальном полете легко обгонял СБ, а 'фашиста' и вовсе делал, как стоящего, имея на полтораста кэмэ большую скорость. Да и по дальности существенно превосходил, а по бомбовой нагрузке также не уступал 'Юнкерсу'. Тренировки шли за тренировками. В один из октябрьских дней в Центр прибыло из Москвы пополнение, среди которого Роман узнал 'родную кровь', Васю с Левой.

      – Ромка, здорово дружбан!

      – И вам не хворать!

      – Что-то ты отощал тут без нас. Натуральный дистрофик, почти что 'Кощей Бессмертный'.

      – Зато вы за меня в Москве втрое щеки наели. Погуляли по ресторанам, а? Ладно, хватит баланду травить! Давайте расклад, что там с нашим 'автоматом'?

      – Ты только глянь, Лева, каким деловым стал наш дорогой друг! Ни тебе в баньку сводить, шашлычком накормить...

      – Вась, не томи! Колись уже, давай. Сделали?!

      – Ладно, чемпион. Пей мою кровь! Вон, те ящики, видишь, из 84-го выгружают? Опытная партия. Завтра вашему начальству доложим, и начнем ставить на СБ-2, СБ-РК и ПБ ваш новый. Пятнадцать комплектов!

      – Ну, парни!!! Будет вам за это баня! Слово даю! Правда, сразу же после первых испытаний...

      – Ну, вот, Лева. Ты ему всю душу нараспашку, а он...

      – Брось Васька травить. Ты же видишь, как он рад. Ну, чего Ром, ты нам в Москву писал, что вроде как, того – 'освоил'. Правду сказал или пули льешь?

      – Через день все сами увидите. Поверь, Лева, не разочарую.

       И, действительно, гости не были разочарованы. Разваленный у них на глазах близким взрывом бомбы, семиметровый макет танка, разлетелся обломками сосновых досок, столь лихо, что оба вздрогнули. Та же участь вскоре постигла и имитирующие артиллерийскую батарею деревянные макеты. Правда, из трех макетов, лишь один разбило в щепки, а два стоявших чуть в стороне, всего лишь были свалены на землю, и перевернуты взрывом двухсот пятидесяти килограммовой фугасной бомбы. Видать бревна были сколочены на совесть, но впечатления это нисколько не убавило. Буланов, в личное время после показа, подпольно, накрыл друзьям 'поляну'. Вместо шашлыка было жаркое из кабана, а вместо водки приняли по одной рюмке кедрового бальзама. В Центре с пьянством было строго, поэтому Роман убедил друзей до выпуска не рисковать. Тем более, что с Иваном Семеновичем Полбиным Роман уже договорился перевести московских варягов в его Буланова учебное звено, и уже дал за друзей всевозможные ручательства и зароки.

       В обучении не все шло гладко. Если в августе на СБ чуть не убился Василий, то в этот раз, в вылете на ПБ, чуть не накрылся Лева. Неправильно выставленная высота на автомате вывода, едва не стала причиной первой трагедии. Буланов корил себя последними словами, и даже приходил за разжалованием из комзвена в штаб к Полбину. Но тот лишь хлопнул его по плечу и сказал – 'Дал слово – держись! Каждый раз про этот свой грех вспоминай комэск, тогда из тебя толк выйдет!'. И вскоре толк из прикомандированных вышел. А Буланов даже заслужил благодарность командования. А в середине ноября сводную группу из двадцати лучших пилотов-пикировщиков Центра вместе со смешанной комиссией ВВС, ПВО и авиации погранвойск, отправили в 'турне' по авиабазам ВВС и ПВО, и по аэродромам погранвойск с показательными выступлениями. Начиналось все везде одинаково. Местным зенитчикам и дежурным звеньям комиссия приказывала сменить боекомплекты на холостые. Острословы тут же шутили, мол 'баре чудят'. На аэродромах народ продолжал свои рутинные занятия, и вдруг на них с неба со страшным воем наваливались 'одномоторные кривокрылые коршуны' и 'двухкилевые двухмоторные нетопыри' точно укладывая рядом со стоянками громко хлопающие имитаторы бомб. А потом нагло проносились на бреющем, пугая бойцов и командиров своим мерзким воем и короткими холостыми очередями. Сверху агрессоров прикрывала четверка знакомых многим по кадрам кинохроники 'Мессершмиттов BF-109'.

       Потом начинался разбор этого 'бандитского налета', во время которого сначала доставалось местному начальству за отсутствие маскировки, слабую выучку и 'за все хорошее'. Затем выступление продолжалось уже для построенного личного состава. И тут уже доставалось вообще всем. И зенитным расчетам, так и не успевшим открыть огонь по 'врагу'. И техническим службам выставившим самолеты в линейку, словно на парад, прямо под бомбы пикировщиков. И командирам дежурных звеньев истребителей, не успевшим поднять своих 'ястребков' в воздух, до первой упавшей на стоянки бомбы. И даже начальнику БАО за недостаток средств пожаротушения и отсутствие средств разминирования неразорвавшихся авиабомб. И только после этого показывались упражнения по бомбометанию с пикирования практическими бомбами на полигоне. Разъясняли сильные и слабые стороны атакующего пикировщика. Возили командиров авиабазы, с земли и с воздуха показывая им эффективность различных вариантов размещения техники на стоянках и маскировки. Истребительные звенья тренировались в прикрытии своего аэродрома от атак пикировщиков, и в прорыве через 'мессеров' к бомбовозам.

       А перед самым отъездом 'читинские варяги' еще раз проводили свое 'тренировочное нападение', которое в этот раз уже должны были нормально встречать ранее ими 'битые' хозяева аэродрома. Всего в выступлениях участвовали: четыре 'BF-109', восьмерка ПБ, восьмерка 'Ju-87' (к шести полученным в сентябре аппаратам, месяцем позже добавились еще два, а еще четыре германских пикировщика, восстановленных из польских самолетных могильников, попали в другие учебные центры). И, нужно отметить, что на таких финальных выходах, доставалось двадцати экипажам не слабо. Вылезали из кабин мокрыми, как мыши из ведра. Да и хозяева потратили на эти игрища немало своего пота и нервов. Случались и аварии, но по счастью, пока без жертв.

       Всем трем друзьям эти захватывающие мероприятия были куда ближе по духу, чем обычные им будни бомбардировочной бригады, поэтому, когда обучение в Читинском центре подошло к концу, даже взгрустнулось. Но самым главным для капитанов ВВС стало понимание, что теперь они действительно знали, чего же по-настоящему хотят от службы, и чему готовы учить и учиться. Впереди их ждало новое место службы. Учебная смешанная авиабригада в Тихвине. Но что, оказалось странным и даже немного обидным, их будущим командиром оказался бывший командир полка ПВО на Балтийском побережье, а еще ранее командир истребительной авиабригады в родном Киевском особом военном округе. Смягчало обиду, лишь то, что этот командир, когда-то в прошлом гонял их старого знакомого Пашу Колуна (что помнилось еще по командировке в Саки). Но вскоре ситуация еще больше прояснилась. Оказалось, что в смешанную бригаду входят не только пикировщики ПБ и СБ-РК, но и диковинные мото-реактивные штурмовики-истребители 'Зяблик', и блиндированные штурмовики 'Кирасиры' (ИП-1 в штурмовом варианте), и даже двухмоторные истребители. К тому же на полевом кителе заслуженного полковника мерцал орден 'Боевого Красного Знамени' и уже знакомый друзьям знак участника боев на Халхин-Голе. А в показательном полете 'старикан' бодро продемонстрировал скептикам каскад сложнейших фигур пилотажа на очень похожем на их ПБ, двухмоторном истребителе И-40.

       Помимо этого, выяснилось, что в Монголии полковник Петровский командовал несколькими группами штурмовиков, истребителей-бомбардировщиков, пушечных и ракетоносных истребителей, и потому отлично понимает специфику авиаударов по наземным целям. Хотя докой по бомбометанию Петровский, безусловно, не был. Главным же, чему комполка самому следовало подучиться, было как раз бомбометание с пикирования. И новый командир тут же покорил своих подчиненных серьезным подходом к собственной учебе. Не давая спуску, ни себе, ни им, новый 'батя' установил жесточайший темп тренировок. Службы полигона едва успевали сменять разбитые мишени. Зампотех с подчиненными ходили в мыле, то и дело, снимая с аппаратов моторы на частую переборку и замену деталей. До конца года удалось даже провести несколько совместных учений с Каргопольским УЦ. Причем целеуказание на укрепления и позиции условного противника, бригаде обеспечивали помимо высотных разведчиков РДД, еще и специальные 'летающие штабы'. Эти не совсем понятные новшества базировались на крупных самолетах, вроде бывшего агитационного транспортника 'АНТ-14 Правда' и нескольких Т-5 (транспортных вариантах бомбардировщика ДБ-А). А в канун Нового 1940-го года для участия в совместных учениях к ним в Тихвин прибыл невиданный двухфюзеляжный Т-8 (собранный из обшитых листами гладкого дюраля фюзеляжей ТБ-3, соединенных общей секцией крыла и таким же по ширине центропланом между ними). Секретную начинку мастодонтов изучить не удалось, но команды на поражение целей, те выдавали вполне надежно. Про эти 'летающие штабы' (которые в шутках личного состава превращались в 'летающие многоместные гробы') ходили странные слухи. Но, по-настоящему их значение прояснилось уже в январе 1940-го года, во время налетов на аэродромы финской авиации, и на опорные пункты финских укреплений в Карелии...

       ***

       Канун не признаваемого социалистическим государством католического рождества 1939 года, в Москве ознаменовался сразу многими событиями. Случился приезд в советскую столицу сразу нескольких иностранных делегаций. Среди них заметно выделялись, интернациональная группа специалистов по радиотехнике, французские моторостроители с 'Гном-Рона' и 'Испано-Сюизы', и группа американских инженеров, приглашенных для внедрения буровой техники, новой аппаратуры перегонки нефти и новейших систем пожаротушения объектов нефтяной промышленности. В те же дни прогремело и несколько неожиданных культурных открытий. Одним из таких открытий стала прошедшая в Столице художественная выставка 'Свобода в борьбе', на которой почетное место заняли работы испанских художников и скульпторов, покинувших свою родину, где в этом году окончательно воцарился жестокий режим диктатора Франко. Скульптор Альберто Санчес представил несколько интересных модельных работ для конкурса политической скульптуры, созданных по заказу советского правительства. А его друг Бенхамин Паленсия явил публике серию собственных картин, набросков и произведений своих учеников из художественной школы 'Вальекас'. Европейские мастера и юные таланты, вместе с советскими художниками, не только клеймили в создаваемых ими образах бездушие наступающей на свободный мир 'коричневой чумы', но и задавали весьма высокие стандарты творчества. И поклонников у этого творчества в коммунистической столице нашлось немало.

       А примерно в это же время в соседнем 'творческом цеху', режиссеры, операторы, сценаристы и кинокритики придирчиво оценивали труд главного оператора кинокомпании 'Звезда' и, по совместительству, недоучившегося студента-киношника Чибисова. Причем, обсуждались маститыми коллегами, не только новые работы юного выскочки, но и сам его яркий взлет в киноискусстве. Этот студент-старшекурсник вместе с режиссером Гольдштейном, и с главным режиссером журнала 'Пионерия' Варламовым, уже несколько месяцев был на слуху в кино-сообществе. Буквально за полгода творчество их новой студии яркой кометой ворвалось на небосклон советского и мирового киноискусства своими новаторскими, но трагичными и спорными кинофильмами серии 'Соколы'. И ажиотаж от первых двух фильмов серии местами перекрывал даже бурный успех новых кино-полотен снятых другими заслуженными коллективами. Так, фильмы 'Глубокий рейд' режиссера Петра Малахова, и фильм 'Истребители' режиссера Эдуарда Пенцлина, явно уступали в зрелищности многосерийной картине 'Звезды', несмотря на их отличное качество, великолепную игру актеров и точное соответствие партийному заказу. Вызов был брошен, и киношная братия всполошилась не на шутку. Мэтры задумались об использовании находок неофитов, для создания собственных шедевров. Поговаривали о близких съемках исторической киноленты о действиях на фронтах Гражданской войны Конной армии Буденного, в которой съемки конных сшибок и погонь на тачанках смотрелись бы не менее зрелищно, чем отснятые Чибисовыми кадры. Для всех этих планов требовалось согласие властей и, похоже, шансы на его получение были высокими. Так что Чибисову и Гольдштейну вскоре предстояло потесниться в стане новаторов киноискусства. Но пытливый ум Чибисова, не боялся конкуренции, а искал новые пути и новые приемы в мастерстве оператора. И как раз в декабре итоги этого пути были предъявлены на суд критиков...

       В декабре молодой, но уже известный 'волшебник кинокамеры' выдал свое новое, полностью самостоятельное творение, на сей раз, порожденное на ниве сравнительно молодого жанра – мультипликации. Случилось так, что главный оператор 'Звезды' уже много времени провел в учебных центрах ВВС и НКВД, для согласования подходов в съемке учебных кинофильмов. Там-то Чибисов и подглядел у шефов, несколько интересных идей для съемки. Так на авиатренажерах, имитирующих воздушные бои, частенько перед прицелом кабины тренажера располагался киноэкран, на который с обратной стороны проецировались силуэты аппаратов противника. Чибисов мысленно заорал 'Годится!', и для начала, вспыхнул идеями по комбинированным съемкам мультфильмов с использованием масштабирования силуэтов и образов. Потом возникла идея с блуждающей маской и повторной съемкой на той же пленке деталей воздушных боев. Из преимуществ тут были относительно дешевый бюджет, позволяющий снимать такие мультфильмы десятками за год. Ведь съемка 'Соколов' стоила стране отнюдь не дешево, и стоимость мультфильмов с настоящими самолетами, оказалась бы просто запредельной. Из недостатков предполагалась, техническая сложность оснастки, слабая художественность и малая реалистичность в кадре. Но Чибисов не был бы самим собой, если бы сдался. К тому же, с согласия и протекции шефов 'Звезды', студент загорелся идеей, сдать экстерном экзамены в кино-институте, и перейти сразу на защиту диплома. А для диплома нужна была новизна. Скажем так, экзамены ему зачли почти автоматом, а вот за диплом старшекурсник взялся вполне серьезно. Вообще-то, он бы мог представить комиссии и уже отснятые им ранее кинофильмы, включая и недоделанную драму о черном подростке-добровольце. Однако максималист-кинооператор, как водится, пошел иным путем. Его мультипликационная военная кинолента получила название 'Крылья братишки'. Причем артистами у Чибисова стали три родных брата его невесты. Появляющиеся в кадре мультфильма лица мальчишек десяти, пятнадцати и восемнадцати лет, изображали одного взрослеющего главного героя. В последних кадрах старший из братьев коротко стриженный и с усами, выглядел уже лет на сорок.