Текст книги "Избранница Павла (СИ)"

Автор книги: Георгий Юленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Теперь слушайте, орлы. Никакой спешки сегодня нет. Прыгать спокойно и не спеша, никто вас не гонит. Поле прыжковое большое, "Антей" над ним кругами ходит. Не успели в одном проходе выпрыгнуть, на другом спокойно сиганете. Повторяться не буду. Делаем все точно так же, как на земле отрабатывали. На один борт и на хвост всей бандой не наваливаться. Вот так вот за петли держитесь. Все понятно? Ну и молодцы.

То и дело Павле приходилось подбадривать сквозь рокот моторов своих коллег-пилотов. После первого прыжка адреналин сделал свое дело и дело пошло лучше. Но для следующей группы все повторялось.

– Не с.ать, ребята! Чего лицами-то позеленели?! Мимо земли еще ни один не пролетал. Вспоминайте, как в детстве с печки прыгали, и вперед. Кольцо дергать только после счета. Главное, считайте не раз в минуту. И про ноги вместе не забудьте. Да чего я вас учу-то? Вы же и сами грамотные вроде!

Через четыре часа суеты, криков и мелькания лиц и амуниции перед глазами Павлы, мучения, наконец, закончилось. Голос выпускающего за это время охрип.

* * *

Вечером после всех хлопот и треволнений Павла отбывала из гостеприимной авиабазы в Симферополь. Прощальный ужин устраивать не стала. Навестила бомберов и их соседей, и забрала свои листы. Народ чесал в затылке, и глядел немного хмуро. Долго пообщаться им не удалось, время до отправки поджимало. Кое-что она все же ответила. Но вопросов было море, и, собрав со всех, кто до нее дотянулся адреса, пообещала, что ответит письмом. Булановцы долго не хотели отпускать «главный мозг авиации» требуя проставу, и пришлось сходить в гостиницу за коньяком. Сама Павла пить снова не стала, сославшись на спешку. Ее похлопали по плечам, и отпустили.

С Георгием они простились прямо у самолета. Новый конверт для Громова перекочевал в руки испытателя, потом недавние соратники пожали друг другу руки и расстались. Надолго ли, никто из них не знал.

– Удачи, Георгий. И запомни, прямо в руки Филину письмо надо вручить, сделаешь?

– Придумаю что-нибудь. Мы с Громовым, может, тоже чего напишем. Давай, лети беспокойный ты человек.

Последняя встреча с Гусаком, прошла быстро и сумбурно. Павла знала про него, он о чем-то догадывался по старшему лейтенанту Колуну. Но говорить им было, в общем, уже не о чем.

– Держи Валера.

– Что это?

– Подписи на конвертах видишь? Один отдашь, когда захочешь, своему начальству. А второй ровно через семь дней передай командованию полка НИИ ВВС.

– …

– Не спрашивай, не отвечу. Счастливо тебе, чекист.

– Ну, счастливо, летчик.

Сборы к отлету закончились. В этот раз лететь ей предстояло без Петровского. Перед самым отъездом полковник сам нашел ее в гостинице.

– Значит так, Паша. Ты у нас теперь, конечно, орел и десантник. И вот что я тебе скажу. Твой желанный карантин тебе будет. Созвонился я со Скоморохами. В общем, мы с комбригом покумекали и решили так. На неделю тебя приписываем к окружной школе младших авиаспециалистов. Через неделю вернешься из Пряжево в Скоморохи, но не к нам в полк, а временно в 46-й, пока тоже в парашютную службу. Потом, если летать тебе разрешат, начнешь с инструкторской работы. Ты же у нас недавно начал "Ишака" осваивать, вот и будешь на УТИ-4 ребят обучать. Сперва сам освоишься, потом другим поможешь. А то еще неизвестно, какие нам там самолеты дадут. Ну что, рад, что обратно возвращаешься? Так чего кислый такой? А?

– Да рад я, Иваныч. А только сердцу беспокойно что-то. А ну как сорвусь я там или еще какая-нибудь глупость случится.

– Ты мне это брось! Раз решил держаться, так держись! Мы с комбригом и комесками тебе всем, чем только можно поможем. Но и сам держись! Ну, а всех, кто мешать твоему выздоровлению вздумает, сразу к ногтю прижмем. Да и Громову я вчера все твое передал. Удивился он сильно. Даже минут пять меня вопросами пытал. Вот какие у нас теперь с тобой знакомые. Так что не куксись, он мужик толковый, чем-нибудь поможет харьковчанам.

– Спасибо Иваныч. А с Харьковом что? Можно мне туда на пару дней наведаться?

– Ладно. Знаю я, что тебя твой "Тюльпан" теперь сильнее родного полка заботит. Да и разбитых сердец девичьих, небось, вагон там оставил. А?! Ладно, можешь съездить. Только на рожон там не лезь и с органами не балуй. Ну, а если на один день позже из отпуска вернешься, я тебе прощу. Но если…В общем, гляди у меня Паша.

Сидя в кресле пассажирского ПС-84, Павла вспоминала эту странно приятную страницу своей жизни. На память ей остались два забинтованных пальца на левой руке, и выцветающие словно старинные фотографии образы людей и событий.

* * *

На следующее утро на столе у майора госбезопасности, начальника 4-го отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР Бабича Исая Яковлевича в папку к уже собранным ранее бумагам добавился следующий развернутый документ.

"Получен итоговый доклад Дедала по объекту «Кантонец».

Дедал докладывает, что переданный нашими людьми пять дней назад из "Черноводска" объект "Кантонец", охотно пошел на контакт с "Икаром". Наблюдение за ним было установлено в первый же день его появления в "Соколовке". Единственным сбоем в наблюдении можно считать не полностью проконтролированный "Икаром" случайный контакт с командованием "турбазы 31". Хотя, по косвенным свидетельствам, сам "Кантонец" этот контакт и не планировал, и, вероятно имела место чистая импровизация. С участниками и свидетелями предшествующей этому драки "Кантонец" общался потом всего один раз (для иллюстрации самой драки прилагаю рапорт районного отделения милиции). Повторная встреча с этими личностями произошла на следующий день после "турпохода" к "турбазе 31". Происходило это у всех на виду, прямо у входа в здание "Соколовской" администрации. Кроме этого, чисто профессионального общения, прочих разговоров "Кантонца" с указанными личностями в дальнейшем не зафиксировано. Поэтому все эти случайные объекты отнесены мной к категории стандартного контроля, и ориентировки на них переданы по месту их приписки.

Телефонная беседа "Кантонца" с его контактами в "Черноводске", также вызывает некоторое недоумение. Переговоры происходили прямо в здании администрации, с грубейшим нарушением правил конспирации. И хотя информация и была получена от объекта "Помазок" в слегка зашифрованном виде, но сами переговоры между объектами, опять же, носят случайный характер (Ведь, как нам чуть позже сообщили из "Черноводска", объект "Помазок" заходил попрощаться с объектом "Лукошко", которого не застал. Уже уходя, он случайно услышал, что звонит "Кантонец" из "Соколовки" и решил с ним побеседовать). Полученные "Кантонцем" от "Помазка" сведения об интересе наших коллег к его "Черноводским" контактам, очевидно, сильно расстроили первого. Несмотря на это, "Кантонец" не пустился в бега, а остался в "Соколовке" и даже умудрился в этот же день передать с объектом "Гранит" и от его имени официальные предложения для местного руководства, по совместным занятиям с "турбазой 31".

Второй личный контакт "Кантонца" произошел чуть позже, также при свидетелях, на этот раз с неподконтрольным нам объектом "Стратег". Этот контакт также не мог быть заранее спланирован "Кантонцем", поскольку объекты "Стратег" и "Крестьянин" оказались в этот день в "Соколовке" практически случайно. По оперативным данным, они двигались к объекту "Ущелье" и оказались в этот день в "Соколовке" по сугубо техническим причинам (поездка в "Соколовку" стояла в их планах, но значительно позднее). В дальнейшем неподконтрольные нам объекты "Стратег" и "Крестьянин" имели с "Кантонцем" краткую беседу, опять же в присутствии ряда людей. Причем профессиональный интерес объектов "Стратег" и "Крестьянин" к "Кантонцу" был достаточно серьезный. Если бы не заявление "Кантонца" о состоянии собственного здоровья и лечении, то с высокой степенью вероятности было возможно его скорое проникновение на объект "Медвежий". Однако, по всей видимости, такая цель перед "Кантонцем" пока не стоит, иначе трудно объяснить допущенную им тактическую ошибку. Несмотря на это, вечером того же дня "Кантонец" все же попытался выйти на контакт со "Стратегом", но застал одного "Крестьянина" и передал ему лишь часть принесенных документов. Остальные документы, очевидно приготовленные им для передачи "Стратегу", "Кантонец" передать через "Крестьянина" категорически отказался. Через два дня эти документы были переданы "Стратегу" объектом "Гранит". Сам объект "Гранит", опекал "Кантонца" еще с "Черноводска". Возможно, он даже частично в курсе ближайших целей "Кантонца". Наблюдение за "Гранитом" ведется постоянно, но подозрительных действий пока нами не зафиксировано. Между тем, арест "Гранита" для допроса может моментально спугнуть "Кантонца" и, поэтому, пока признан мной преждевременным.

Вызывает также интерес перехваченная нами записка "Кантонца" к "Граниту". Передача записки опять же выполнена "Кантонцем" безо всякой конспирации. В самой записке "Кантонец" просит у "Гранита", организовать ему карантин. Несмотря на общую логичность такой просьбы, лично у меня складывается мнение, что "Кантонец" хочет изолироваться от собственных прежних связей и привязанностей. Такое поведение могло бы свидетельствовать, либо о подмене личности "объекта", либо о том, что сам объект знает, что находится под контролем, и поэтому пытается вывести из нашей разработки максимально возможное количество знакомых и близких ему людей.

Первый вывод опровергается поведением объекта "Гранит" и описанной выше дракой. Очевидно, что противник "Кантонца" по драке хорошо знал его ранее, хотя и не был его другом. Именно старые счеты и привели к той драке, участие в которой спонтанно привело "Кантонца" на "турбазу 31". Впрочем, несмотря на это, я уже озаботился получением образца почерка "Кантонца" для проведения графологической экспертизы. О результатах доложу.

Что же до объекта "Гранит", то по имеющимся данным, его отношение к "Кантонцу" носит не только служебный, но и дружеский опекающий характер, что также исключает совсем уж явную подмену объекта, ведь они знакомы не один год. Характеристики же, полученные нами на объект "Кантонец" пока не позволяют считать его самостоятельной и сильной фигурой или значимым участником, какой-либо группы лиц. Кроме того, весной этого года "Кантонец" был близок к полной собственной дискредитации. Причиной этого стали медицинские проблемы и отстранение "Кантонца" от работы, вызвавшие нервное расстройство и усилившие его тягу к спиртному. Спасли его тогда только активный контроль и опека "Гранита". В то же время, из текста упомянутой выше записки можно сделать вывод, что имевшие место ранее причины деморализации, вероятно, перестали оказывать влияние на "Кантонца", и у него, наконец, появились не только условия для окончательного освобождения от алкогольной зависимости, но и некая серьезная цель в жизни. На данный момент сама эта цель пока нами не установлена. Между тем, большинство наблюдаемых действий и предложений "Кантонца", так или иначе, направлены на снижение потерь и повышение эффективности нашей авиации и частично других родов войск. Для более точного анализа, требуется подключение к экспертизе наших профильных специалистов.

Мое же личное мнение таково. Если бы целью этих действий "Кантонца" был служебный рост и приближение к техническим секретам, то комбинация со "Стратегом" была бы разыграна стремительно, или был бы использован более прямой выход на руководство "Сокольников" или еще более высокое начальство. Возможности и связи "Гранита" позволяли "Кантонцу" добиться всего этого, но не были использованы полностью. Пока же все, что делается "Кантонцем" для повышения своих возможностей, как агента, не выдерживает никакой критики. И в части конспирации и в части целевой направленности его действий. С этой точки зрения, время им расходуется непроизводительно, сам же он все больше и больше привлекает к себе внимание. Возможно, это им делается умышленно, но вот смысл таких действий пока неясен.

Кроме того, последние сведения от "Икара" позволяют рассматривать "Кантонца", как частично подготовленного непрофессионала. А именно:

1) Владеет рукопашным боем, на среднем, чуть ниже среднего уровне, в используемом "Кантонцем" стиле, прослеживаются мотивы, самбо, дзюдо, классической борьбы, борьбы вольного стиля и еще одного явно восточного стиля неизвестного нам ранее. Возможно, что это упоминаемый "Икаром" Муай Тай – он же тайский бокс.

2) Навыками стрельбы "Кантонец" в целом владеет, но видимо, давно не стрелял. После длительного инструктажа и тренировки на "турбазе 31" стал показывать вполне приличные результаты в стрельбе из ТТ и нагана (стреляет только с правой руки). Стрелять в движении "Кантонец" пока не научился.

3) Владеет хорошими навыками пилотирования самолетов. По полученным нами сведениям, "Кантонец" успешно пилотировал минимум четыре типа самолетов, а его навыки пилотажа впечатлили даже "Стратега".

4) Владеет хорошими прыжковыми навыками. Демонстрировал прыжки на двух типах парашютов, в том числе затяжные.

5) Хорошо ориентируется на местности и разбирается в топографии. Несмотря на помощь в "турпоходе" местных проводников, и, даже вопреки этой помощи, выбрал самый сложный маршрут из возможных, чем сильно затруднил преследование. Умело применял тактику прикрытия основной группы фланговым и тыловым дозором.

6) Навыки управления наземным транспортом у "Кантонца" средние. Мотоцикл знает, ездить умеет, но видно, что не мастер. Автомобиль освоил в процессе "турпохода" на «удовлетворительно». Заметно, что прежде если и водил, то очень давно. И та машина, которую он мог водить, видимо была слишком проста в управлении. Сцепление освоено им очень слабо.

7) По утверждению представителей командования "турбазы 31", объект обладает неким достаточно странным набором специальных навыков, возможно, своего собственного изобретения. В частности, поиски его на местности были сопряжены со значительными трудностями, из-за применения им запутывания следов и условного минирования. Можно предположить, что при наличии у "Кантонца" боевого оружия такие поиски были бы связаны и с серьезной опасностью для жизни преследователей. Многие техники "Кантонца" в целом нам известны, но вот их применение достаточно оригинально.

8) Кроме перечисленного, "Кантонец" явно обладает отличными навыками работы с металлами и другими материалами, о чем свидетельствует, как информация от наших коллег из "Черноводска", так и сведения полученные "Икаром". В частности, предложения "Кантонца" по специальным методикам обучения стрельбе в воздушному бою, явно опираются на глубокие знания свойств материалов. Сведений о знании "Кантонцем" химии взрывчатых веществ не имеется.

9) Навыки оперативной работы и конспирации у "Кантонца" либо отсутствуют, либо осознанно им не применяются. Причина нам не известна.

10) Организаторские способности "Кантонца" чрезвычайно высоки. При почти полном отсутствии начальных данных, он способен выстраивать работоспособные планы и удачно подключать к их реализации подходящих людей. По информации "Икара", даже в день отъезда "Кантонец" умудрился собрать с пилотов авиабазы подписи под коллективным письмом руководству ВВС и НИИ ВВС, по повышению безопасности полетов и боевой подготовке. Сами документы прилагаю. С оценкой значения документов прошу оказать нам помощь аналитиков и экспертов.

11) По всей видимости, "Кантонец" в какой-то степени освоил навыки контроля собственных болевых ощущений. В частности, "Икар" докладывал о том, что при получении травм, как в процессе уже упомянутой драки, так и во время повторного "турпохода", "Кантонец" демонстрировал практически полное равнодушие к, несомненно, серьезной боли. В последнем примере объект получил легкое, но очень болезненное ранение левой руки (потерял пару ногтей, вырванных с мясом при парашютировании на крышу).

12) По полученной нами информации с исходного места контроля, объект "Кантонец" знает немецкий в объеме знаний 7-ми классов средней школы. Повода проверить эти сведения пока не представилось. С учетом же предпоследнего этапа биографии, не исключено, что "Кантонец" частично освоил китайский язык. Хотя насчет последнего у меня есть большие сомнения. Например, "Икар" докладывал Дедалу, что все демонстрируемые приемы борьбы Муай Тай, "Кантонец" называет русскими словами ("В зуб коленом", "В бок коленом" и т. п.).

Возможно наличие у "Кантонца" и других навыков, пока что нами не выявленных. Степень опасности объекта в городских условиях нами оценивается значительно ниже, чем в условиях дикой местности. Поэтому ведение "Кантонца" в населенных пунктах, считаю возможным и желательным. Дедал предложил не вести его обычными методами, а вместо тесной опеки самим подкинуть ему информацию в русле его нынешних поисков. При таком методе больше шансов установить отношения с "Кантонцем" по типу выстроенных "Икаром". Сам я поддерживаю мнение Дедала

Исходя из всего вышеперечисленного, считаю, что арест и допрос "Кантонца" сейчас нам ничего не дадут. Его звание и связи на сегодняшний день не позволяют нам сколь-нибудь успешно разыграть эту карту, ни для работы с военными, ни для разработки руководства "Медвежьего", ни даже для продолжения разработки многочисленных объектов в "Черноводске". Единственный реальный интерес для нас в настоящее время могли бы представлять восточные связи "Кантонца", но о них объект не хочет говорить не только с "Икаром", но даже и с "Гранитом" и "Крестьянином". Прошу вашего разрешения на достижение более тесного контакта с ним. Для этого прошу санкции на оказание "Кантонцу" помощи в реализации его предложений (тем более, что они и для нас представляют некоторый интерес). В настоящее время "Кантонец" выбыл из "Соколовки" и дальнейшая его разработка предполагается нами уже в "Черноводске" и "Солнцевске".

Казбек.

– Пу-пу-пу-пу-пууу. Пу…Хэх! Пу-пу-пу-пу…

– И почему это вы, товарищ мастер опытного производства, таким ясным безоблачным рабочим утром отдыхаете от производства, в трудах на собственный карман? А?

– Павлуша! Неужт вернулся! А мы уж с Маринкой… Эх. Ну-ка, дай-ка погляжу на тебя. А загореть-то успел!

– Михалыч, погоди! Дай хоть переоденусь, иначе сам потом будешь мне форму отстирывать.

– Ой! Шо ж это я, пень трухлявый! Хотя… А, и правда, Паша! Давай-ка быстренько скидывай свое, и халат накинь, да помоги мне тут кое-шо доделать. А как управимся, сходим ко мне домой позавтракаем. А?

– Где хоть халат с калошами, эксплуататор?

– Стой! А ну-ка покажь! Ах, ты ж г.споди! Ой, Паша?!

– Успокойся, дядька. Это я так с парашютом прыгал, что чуть крышу с одного крымского дома случайно не снял. Вовсе не то, о чем ты подумал.

"А хоть бы и прав ты оказался, чего так шугаться-то? Или застращали вас всех уже по самые залысины? Подумаешь, пару ногтей с моей могутной длани ободрали. Стрелять все равно могу, прыгать могу, летать чуть попозже и то смогу, а работать даже прямо сейчас могу. Значит, не ранение это было, а так царапина. В общем, хорош тут панику наводить, товарищ "Диоген". Работаем".

– Точно с парашютом? Может, тогда просто постоишь тут, и меня подождешь? А я скоренько. А?

– Точно, Михалыч. Да и не болит она уже. Сейчас вот эту перчатку накину, даже и не замечу ничего в работе.

– Ну гляди у меня, пострел.

Пока руки делали, языки и уши, тоже без устали трудились. Михалыч, тактично интересовался делами в Крыму, не претендуя на глубокие подробности. На минутку впал в ступор после рассказа о Громове, но дальше выпытывать не стал. Павла потихоньку выспрашивала о событиях вокруг ХАИ.

– В общем, Паша, ерунда какая-то у нас тут творится. Одно хорошо, что профессор этот все по закону делал. Все бумаги у него в порядке оказались. Но вот Люлька с тем длинным Лозино-Лозинским, ну который крыло моему ИЖу помял, вот на этих видать зуб у кого-то большой вырос. Оба они, в тот же день, как началось у нас, попрощались с нами. Да в Питер, через Москву и уехали. А Архип-то Михайлович, который Люлька в первый день как сюда приехал, до глубокой ночи, все кино с испытаниями крутил. Радовался, ну прям, как дитё. Руками по ляжкам себя хлопал, через слово тебя хвалил. А еще, все-то ему хотелось с тобой покалякать, а тебя и нету. Уж как сильно он из-за энтого расстраивался. Зато мне он в отместку, все уши прожужжал, и такими вопросами меня засыпал, что у меня не только уши, но и мозги свернулись. Я про такую заумь в жизни не думал. А они с этим Лозино-Лозинским все время до приезда комиссии шалыми зайцами по институту носились, никому покою не давали. Ну и я, было, обрадовался, думал пошло дело-то. А тут – раз, и нá тебе. Приехали эти проверяльщики… Эх! Такому ведь важному делу мешают! Неужт не поймут, бесы!

– Тихо, Михалыч! Зря воздух не сотрясай. И еще, расскажи-ка ты мне дядька, а что с там "Тюльпаном" нашим сталось?

– С "Тюльпаном"? Не о том ты Пашенька беспокоишься. О себе бы лучше думал.

– Ты о чем это?

"Вот те раз! Только, что грустного ослика изображал, а сейчас словно Тарас Бульба сынов из Киевской Бурсы встречает. И чего это ты мне, аксакал тут опять своим нахальным оком подмигиваешь? Опять что ли за старое взялся. А может, это он про Маринку опять намекает? Хм".

– А о том. Сперва о здоровье своем надо думать, а потом уж и суету наводить. А потому давай-ка, мы с тобой, Пашенька, до завтрака к той бабке-знахарке прямо сейчас и съездим?

– Откуда спешка, у меня ж еще завтрашний день есть?

– Ты малец, лучше старших слушай, да не перечь! Убираем тут все, да поехали к ней. К Софье обычно натощак люди ходют. А вот уж, как вернемся от нее, так и поснедаем с тобой.

"Ой, что-то темнит, старый хрен. Прямо чую, своими вылеченными Сакской грязью почками, что этот кудесник мне какой-то "сурприз" приготовил. Ну да ладно, пусть тешится, старый деть".

Примерно через полчаса работа над каким-то насосом была закончена. Стальной конь владельца сарая снова пыхтел и плевался дымом из выхлопной трубы. Крыло было аккуратно выправлено, но былой красоты все же лишилось. Видать руки у владельца пока просто до него не доходили. Зато мотор ИЖа все так же услаждал слух. Дорога заняла минут пятнадцать. Сельский дом в пригороде Харькова был обычным крытым тесом бревенчатым пятистенником на каменном фундаменте. И на избушку на курьих ногах этот дом явно не тянул.

– Тёть Сонь! Ты дома, што ли?!

– Кто там? Ты ли, Саввушка?

– Я! Я тут к тебе человека привел, поглядеть. Не прогонишь нас?

– Коли нужда есть, чего ж гнать?

На крыльцо вышла высокая худая, но совсем даже не сгорбленная женщина неопределенного возраста. Совсем не крючконосое лицо, даже несло в себе следы былой красоты. На первый взгляд, она была лишь чуть постарше спутника Павлы, вот только в глазах плескалась такая усталость, словно жила она уже несколько сверхсроков.

– Баб Соней меня кличут. Ну а тебя как звать, воин?

– Доброго вам здоровья, баба Соня. Меня Павлом зовут.

– Саввушка, съезди-ка на базу, да мне пока керосину привези.

– Да я ж тебе неделю назад привозил, али торговать по соседям взялась?

– Ступай, говорю, и не перечь! Через часок сюда вертайся.

Знахарка обошла вокруг Павлы с чуть прикрытыми глазами. Потом постояла на месте, к чему-то прислушиваясь.

– Вон там колун возьми, да дров мне наколи. – "Угу. Каламбур выходит. Колун возьми колун".

– Как скажете. Только не забудьте скомандовать, когда уже хватит…

– Пошуткуй, пошуткуй, создание б жие…

"Гммм. Словно в сказку попала. Точно меня эта сонная Яга испытывает на что-то. Видать, это она диагностику проводит. Интересно, она мысли-то читать умеет? И что же мне тогда делать, если мою "нездешнюю сучность" эта "премудрая Василиса" сейчас возьмет и просечет? Может самой ей все рассказать, пока Михалыча тут нет. Она ж его специально за керосином спровадила, чтоб конфиденцию соблюсти. Хм. А толку-то, что спровадила? Всего-то дрова рубить, зачем-то заставила. Угум. Или, может, это она мне "огневые" испытания проводит, как я тогда "Тюльпану". М-да. Вот так "лаборатория разноцветных сил" тут у бабушки. Но если думает, что я по слабости женского нутра быстро выдохнусь, то хреновая она колдунья. На тебе! Получай, Буратино неструганое! На еще".

– Хватит уже колоть, в избу иди.

– Слушаюсь.

– Иж, как покладисто отвечает. Словно и правда, мальчишка. Да не бойся меня, не обижу.

– А кто это тут боится?

– А вам безбожникам, комсомольцам, да коммунистам и не положено бояться. Вы лишь тогда бояться начинаете, когда все, во что верили, трухой оказывается. А пользы от вашей боязни тогда тьфу, да вытереть.

"Вот, оказывается, кто Михалычу его политграмоту закладывал. Угу. Только не шибко далеко смотрит кудесница, не далеко. Ни хрена-то она в коммунизме и комсомолии не поняла еще".

– Нет, Баба Соня, не правы вы. Даже, когда все вокруг трухой станет, вера у нас все равно остается. И страхи наши очень быстро лечатся. А вот те, кто надолго испуганными остаются, те и вовсе не наши, и нашими не были никогда.

– Вот оно что. Значит, не ошибка это? Видать совсем уж я состарилась, что перестала своему первому взгляду верить. Да-а-а. Обмишулилась малость. За долгие годы единый раз. Ну, да и б.г с ним. Буду знать, что не перевелись еще чудеса на земле.

"Совсем вроде заговаривается бабка. О чем это она? Какая ошибка? Какой первый взгляд? Какие чудеса? Хотя если первым взглядом она рентгеноскопию делает, то… А ведь то, что со мной случилось, точно на чудеса тянет. Значит, все же дело толкует, стихийный диагност. Ну-ка, еще ее послушаем. Говори, говори бабушка. Не таи от пациента результаты исследований".

– Здоровье у тебя уже без скверны. Что было худого, то все проходит потихоньку. Хорошо тебя лечили, да и справится мужское тело-то. Ну и я кой-чем вспомогну тебе. А вот в челе да в сердце твоем лихая беда угнездилась. Нельзя вот таким человеку шибко долго быть. Наступит день, когда крепко выбирать тебе придется, вот тогда и заплачет снова душа твоя, страдалица.

– А может и не придется мне выбирать, если жизнь сама все по чугункам разложит. А душа пусть плачет, такая ей видать планида.

"Не знаешь ведь ты бабка, что нас ждет. Что из тех, кто с порога уйдет, едва половина назад вернется. А еще ведь и до начала той бойни дожить нужно. Хотя дожить я все же постараюсь, а вот когда мой час придет, точно беречься не стану. Вот так вот, знахарка".

– Зря я себя хулила. Вовсе не ошиблась я. От тех годов долгих одно название тут. Голова шибко умная, да разум дурной. Что было дитё, что дитём стало. Одно слово, орясина бестолковая. Ничё, ничё. Жизнь она и, правда, всех по шесткам рассадит. А жить тебе, создание б.жие, еще всяко дольше, чем тобой самовольно отмерено.

– Спасибо и на добром слове.

– Не благодари. А вот когда заплачет душа твоя, да так, что выть на луну захочется, тогда просто вспомни и проведай. Ну, ступай, помоги Саввушке бидон с керосином в сарай занести.

"Мда-а-а. Точно, как в сказке побывала. И правда, не все еще чудеса перевелись. А про душу пусть не свистит, "Ванга Харьковская". Нам бы только Победу нашу приблизить. Отвести эту беду у меня навряд ли сил хватит, а вот жизней людских нужно поболее спасти. Эх! Да лишь бы вышло у меня".

Бидон занял свое место на высокой скамейке. Михалыч утер трудовой пот, и снова хитро взглянул Павле в глаза.

– Ну что, летун, все еще страдаешь по своему "Цветку аленькому", а?

– Давай уже показывай, чего от людского сглазу спрятал.

– И тут меня просек. Ай да Паша! Ну, идем тогда.

Михалыч отодвинул в сторону половик и легко вынул доску внутреннего крыльца. В невысоком подвальчике было темно. Электричество тут явно не ночевало, и Михалыч споро зажег керосиновую лампу. Подождав, пока цветные пятна истают в глазах, Павла не спеша огляделась. На широком столе в ряд лежали несколько довольно странных агрегатов. На что они похожи, Павла сразу поняла, но размеры и детали отделки ее просто поразили.

– Что это дядька, такое здоровое?!

– Али не узнал? Это, Павлуша, "Тюльпан" нумер два. Только без мотоциклетного мотора он. Лозино-Лозинский тот, пока ты в отъезде был, умудрился с Турбинным заводом договориться. Видать у них похожие детали оказались. А когда учуял, что "первые холодные ветры" подули, он сразу же в мою сараюшку все детали-то и перевез. И пока те "архангелы" институт курочили, я все потихоньку доделал, сюда перетащил и собрал.

– А испытания как же?

– По три раза их "кадилом" испытал. Вроде правильно я их собрал, не напортачил. Ну, а "огневые", уж ты сам проводить будешь.

– А сколько они весят-то? И на что я эти дуры ставить-то буду?

– Весят они почти семь пудов, то есть килограммов по сто десять примерно. Ну а какую мощу дают, то пока не спытаешь, никто тебе не скажет. Длинный тот, Глеб Евгеньевич, говорил, что от восьмидесяти, до ста пятидесяти килограммов должны давать тяги. Но кто ж это заранее скажет-то.

– Да-а-а, дядька! Ну ты и колдун. Всего ведь неделю, как расстались, а ты уже четыре двигателя собрал. А работать они как будут, где у них мотогенераторный узел?

– Не суетись, Пашенька, все у них есть. Вон туда глянь.

Посмотрев в указанном направлении, Павла увидела пару немаленьких аккумуляторов с явно очень мощными электромоторами.

– Ну что, "огнелетчик". Все теперь понял?

– То есть, выходит, сразу два самолета по паре движков ставить можно. А компрессор прямо от основного двигателя запитан будет. Так что ли?

– Так, да не так. Запчастей еще штуки на три двигателя есть. Можно было бы и их собрать, если б по мелочи все недостающее добавить. Но сейчас я тихонько сижу, пока тут все не уляжется.

– Ну, дядька!

– Павлуша! Гляди у меня, от радости стол не сверни. Все поглядел, ну и поехали отсюда. Если Сонька тебя отпустила, значит, нечего ей тут глаза мозолить. Да и червяка нам пора заморить.

Обратно ехали молча. Павла в уме сводила баланс своих успехов и неудач. А кустарь-одиночка словно бы почувствовал ее состояние, и тоже помалкивал. В квартире Михалыча ничего не изменилось. На сковороде в этот раз вместо яичницы шкворчала жареная на сале картошка с луком. Тревоги и заботы Павлы словно растворились в этом шкворчании, и она впервые за эти дни почувствовала покой.

– Не на свадьбе сидишь, ешь, давай! Хотя, и, правда, что-то засиделся ты, Пашенька, в бобылях-то…

– Михалыч, не замай. Вот лет через шесть-семь можно будет и семью заводить и детей растить, если еще будет с кем. И не рычи, ем я, ем.

"Опять вру. Никакая семья мне не светит. Ни там у меня ее не было, ни здесь мне не сподобится. Бороться – вот моя судьба. А надо будет в землю лечь, уж постараюсь это сделать с большим смыслом, чем в том моем проклятом будущем. Эх, если поскорее б на пару истребителей эти новые Тюльпаны поставить да в боевых условиях их испытать. Э-э-э-эх! Но сейчас нужно очень аккуратно все делать. Главное, без глупостей. Хотя, как без них делать-то, ничего и в голову не лезет. Шила ведь в мешке не утаишь".