Текст книги "Загадка Чудского озера"

Автор книги: Георгий Караев

Соавторы: Александр Потресов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Так оно и было, – подтвердила Таня. – Здесь самые большие глубины.

– Здесь, через Большие Ворота, проходил торговый путь от Пскова на Дорпат и в Балтийское море. Потому-то у Больших Ворот и было построено укрепление, остатки которого обнаружили водолазы.

– А название-то какое – Большие Ворота, – задумчиво произнес Кривенко. – Исстари идет это название. Может, и в самом деле пролив этот был как большие ворота в Чудское озеро…

Расходились поздно, продолжая горячо спорить, тревожа мирную тишину спящей деревни.

– Много интересного и важного нашли, но самое главное так и не найдено. Заканчиваем работу, скоро уезжать, а Вороньего Камня как и не бывало. Пакларовский камень явно не Вороний Камень. Ведь Паклар не знал, что очертания суши в XIII веке были совсем иные, чем сейчас. Он не знал о существовании в те времена Озолицы и не подозревал о сиговице. Теперь ясно, что камень определен им ошибочно. Но и другого камня нет…

– Но где же искать его?

– Можно утверждать, что битва была именно здесь, а не в другой части озера. Здесь все сходится с летописью. Все, кроме одного, – нет Вороньего Камня.

– А ведь без него нельзя…

– Без него невозможно. Он обязательно должен быть здесь. Обязательно. Бесследно такие огромные глыбы не исчезают. И мы его найдем! Непременно найдем!

Но это легко сказать – найдем. А как его найти?

Надо еще и еще кропотливо обследовать дно Теплого озера. Ведь старые берега Узмени теперь скрыты водой. А вода за семьсот лет поднялась на несколько метров да и теперь поднимается. Надо ввести в экспедицию хорошего геолога. Необходимо определить причины и характер этого многовекового подъема воды и затопления берегов. Следует объяснить загадочное происхождение сиговицы. И еще – хорошо бы привлечь к участию в работах аквалангистов.

Будущим летом надо приехать снова, загадка озера должна быть раскрыта.

И вот опять в дымке скрываются знакомые, ставшие совсем родными очертания островов. Катер набирает скорость.

– До будущего лета!

Глава V
ПО СЛЕДАМ ЮНЫХ РАЗВЕДЧИКОВ

Здесь впервые появляются туристы-школьники, нашедшие оборонные сооружения на «обидном месте»

Широки озерные горизонты. Далеко, по самому их краю, протянулись еле различимые очертания низких берегов. Лишь изредка донесется стук мотора бегущей по воде рыболовецкой лодки или старой знакомой – пассажирского пароходика «Иоала». И вновь тишина, нарушаемая только пронзительными криками проносящихся над водой белокрылых чаек…

Летом 1958 года спокойствие водных просторов Теплого озера и размеренная жизнь прибрежных деревень были нарушены прибытием комплексной экспедиции Академии наук СССР. Оказалось, что результаты проведенных летом 1957 года поисков заинтересовали Академию наук, и решено было продолжать работу.

В деревне Самолве, на базе экспедиции, то и дело приземлялись вертолеты. Гидрологи, аквалангисты и водолазы отправлялись ежедневно на озеро в поисках Вороньего Камня, изучали возможные причины образования сиговицы. Археологи обследовали древние могильники и городища. Студенты-филологи собирали топонимические[7]7
  Топонимика – наука о происхождении географических названий.


[Закрыть] и фольклорные материалы, отправляясь в самые глухие окрестные деревни…

Вечерами, когда все участники экспедиции возвращались в деревню, она напоминала потревоженный муравейник.

Особенно шумно обычно было в доме Саловых. В нем, как и в прошлые годы, расположился штаб экспедиции. Здесь выслушивали сообщения о результатах рабочего дня, проводили производственные совещания…

^{Вертолетная экспедиция.}

В этот день катер «Судак», на котором находился руководитель экспедиции, вернулся в Самолву поздно. Когда он свернул в устье Самоловки, солнце уже близилось к горизонту и на землю стали ложиться предзакатные тени. Кое-где над сырыми низинами поднимался беловатый туман…

Разговор на палубе не клеился – все устали. Водолазы раскладывали шлемы, шланги, подвешивали для просушки гидрокостюмы и меховые чулки. Аквалангисты приводили в порядок свою аппаратуру… Вот уже который день участок за участком обшаривали дно Теплого озера, но нигде не было и намека на Вороний Камень. В последние дни аквалангисты вместе с водолазами исследовали полосу озерного дна у обнаруженной в нем гидрологами абразионной[8]8
  Абразия – процесс размыва и сноса суши вековым разрушительным действием прибоя.


[Закрыть] террасы. Ведь тут, вдоль этой террасы, проходил в прошлом берег летописной Узмени. Эти поиски не были еще закончены, но, как и раньше, ничего похожего на Вороний Камень обнаружить не удавалось.

^{Записывают предания Егоршина.}

На пристани рыбосушильного завода, к которой приставали на ночь экспедиционные суда, встретили археолога Павла Александровича Раппопорта. Он только что вернулся из поездки в низовья Желчи.

– Ну, как у вас дела? – спросил Георгий Николаевич.

– Очень интересная поездка, – Павел Александрович показал на довольно большой пакет, который держал в руках. – Вот это все керамика XII–XIII веков. Мы обнаружили ее в деревне Кола. В самом центре деревни. По-видимому, в те времена на ее месте было большое поселение.

– А в часовне там несколько каменных крестов, – добавил капитан ГК. – Тоже очень старинные.

– Кроме того, в самом устье Желчи, на ее левом берегу, нами обследована небольшая возвышенность. Похоже, что она искусственного происхождения. У ее подножия тоже керамика XIII века, только ее там гораздо меньше. Очевидно, что нижнее течение Желчи в XIII веке и даже несколько раньше было уже заселено славянами, – сказал Павел Александрович. – Кроне того, судя по местности и сравнительно небольшому количеству найденной керамики, можно предполагать, что в устье Желчи находился в те времена постоянный сторожевой пост и около него небольшой поселок.

– Старые Гривки называется теперь это место, – добавил Иосиф Андреевич.

– Если есть Старые Гривки, то могут где-нибудь быть и Новые?

– Нет, о Новых не приходилось слышать.

– А на озере сегодня очередная неудача. Опять ничего не обнаружили.

– Не унывайте, – отозвался Раппопорт, – при археологических изысканиях и не так еще бывает. Иногда годами ищем. Совсем уж отчаемся, а потом вдруг находим именно то звено, которое искали. И все становится на свое место. Так, я уверен, и с Вороньим Камнем будет…

^{Караев и Раппопорт.}

Разговаривая, они прошли через деревню и подошли к школе. Два класса ее заняли гидрологи и студенты филологического факультета Ленинградского университета. Учительскую комнату превратили в свою базу аквалангисты. В небольшой комнате влево от входа поместились летчики. Команда водолазов устроилась в стоящем поблизости отдельном небольшом домике-интернате, в котором зимой живут школьники из отдаленных деревень.

Вечерами около школы всегда бывало оживленно. Потолковать с участниками экспедиции, взглянуть на автоамфибии, которыми снабдил экспедицию Псковский ДОСААФ, посмотреть поближе на акваланги, потрогать рукой вертолет, стоящий на деревенском футбольном поле, превращенном в аэродром, приходили и самолвовские ребятишки и взрослые. Особенно интересовались всем старики, которые порой за всю свою жизнь никуда, кроме как в Мехикоорму или, на крайний случай, в Тарту, не выезжали. Иногда тут же завязывались оживленные беседы, в них участники экспедиции черпали много интересного.

Так было и на этот раз.

– Ну, как в Колу съездили? – сразу же спросил Алексей Леонтьевич Салов.

– Хорошо, – ответил Раппопорт. – Старинная у вас эта деревня. Еще Александра Невского помнит.

– У нас есть деревни и постарше, – сказал подошедший Павел Никитич Яхнов. – Вот взять, к примеру, деревню Раскопель, что у Лахтинского залива, так та чуть что не со времен каменного века там стоит…

– А откуда это известно?

– Экспедиция там была, говорят. Раскопки делали. Каменный топор нашли.

– Интересно было бы посмотреть те места…

В это время подошла группа студентов-филологов.

– Мы закончили сбор материалов в деревнях, – сообщила Галя Шестерикова.

– И везде спрашивали, что помнят старики о Ледовом побоище?

– Да, и обязательно спрашивали, что могут они сказать о месте битвы.

– Указали они места?

– Указали. Очень интересно получается. Мы с Ингой даже схему составили.

– Вы не очень устали?

– Нет, ничего…

– Ну тогда забирайте с собой Ингу и со всеми материалами приходите в штаб. Вы с нами, Павел Александрович?

– Непременно.

– И я тоже, коли позволите, – проговорил Кривенко.

Изба Саловых была рядом.

Разместились вокруг стоявшего в середине комнаты стола. Для тех, кому не хватило стульев, Дарья Семеновна принесла скамейку.

^{Этот дед все знает.}

– Вот, смотрите, – сказала Галя, развертывая на столе лист бумаги. – Вот здесь Самолва, а это деревни, которые мы обследовали.

– Ого, да у вас тут обследованы все деревни от Подолешья до Пнево и даже до Верховья!

– Да. И вот что замечательно. Всюду, где только могли назвать место Ледового побоища, все указывают на здешние места. Вот смотрите:

– деревня Подолешье – Николай Васильевич Васильев ответил на наш вопрос так: «Битва была у Вороньего огорка на Воротах, там, где будка госпароходства и маяки стоят»;

– деревня Рудница – Иван Димитриевич Журов сказал: «Бой происходил у Вороньего Камня, что у острова Сиговец», а Федор Николаевич Романов из той же деревни: «Ледовое побоище было между Вороньим Камнем, что около острова Сиговец, и Изменкой», то есть современной деревней Мехикоормой;

– деревня Казаковцы – Федор Васильевич Брасов: «Бой был сразу за Самолвой, у Узмени»;

– деревня Пнево – Иван Николаевич Сведцов: «Бой Александра Невского происходил у Воронея Камени, который находится на север от Пнево, в промое»;

– деревня Верховье – Мария Алексеевна Гаврилова: «Бой был около деревни Тетерицы, которой теперь нет».

Таким образом, мы видим, что жители деревень указывают почти на один и тот же участок озера.

– А еще какие-нибудь мнения пришлось вам слышать? – спросил Раппопорт.

– Нет. Или не знают, или указывают, как я сказала.

– Да, это очень интересно. Хотя это и нельзя считать точным доказательством, но…

– Они ведь все указывают на северную часть Теплого озера, – проговорил Кривенко.

– Да, и это подтверждает предположение, что битва была именно здесь. Вот только Вороньего Камня мы не можем никак обнаружить.

– Непременно должен он быть где-то в этих местах. Не мог же он исчезнуть!

– Ну что ж! Будем продолжать поиски…

На следующий день сильный ветер не позволил выйти в озеро. В доме Салова были заняты подведением итогов работы. На столе стоял кипящий самовар. Многие утверждают, что самоварный чай получается намного вкуснее, чем тот, который согрет в чайнике на газовой плите. Может быть, они и правы. Ведь всегда вкуснее каша, сваренная на туристском костре.

Неожиданно на дворе раздались громкие голоса, дверь открылась, и в избу вошел мужчина средних лет, в кепке, в куртке, первоначальный цвет которой был, видимо, утрачен под воздействием дождей и солнца.

Это был Евгений Александрович Николаев, преподаватель географии одной из средних школ Ленинграда.

Он познакомился с Караевым в Ленинграде, во Дворце пионеров имени Жданова. Они вместе составили план похода. Отряд отправлялся из Ленинграда по железной дороге в Гдов. Оттуда предстояло пройти пешком вдоль восточного берега Чудского озера до Самолвы. По пути ребята должны были искать древние памятники, записывать предания, особенно об Александре Невском и Ледовом побоище. В Самолве они сядут на пароход и отправятся в Псков. А оттуда – на автобусе в Пушкинский заповедник.

И вот они прибыли в Самолву.

Остановились лагерем в сосновой роще за окраиной деревни. Все были здоровы и очень довольны путешествием. С Евгением Александровичем вошли двое ребят и девушка. Они достали из сумок дневники и стали наперебой рассказывать о своих находках. В этом сравнительно небольшом переходе они добросовестно обследовали восточный берег озера. Оказывается, он был сильно укреплен в старину. Вдоль берега находились сторожевые посты, а отступя на несколько километров, в труднодоступных местах были устроены городища. Отряд побывал в одном из них, у Речицкого озера, и узнал о другом – в пяти километрах южнее Гдова. Есть еще и Гора-Городище восточнее Лахтинского залива, но к нему нет дорог, и окружено оно непроходимыми болотами. Отряд видел только поросшую лесом вершину. Сурова и полна опасности была жизнь в порубежных землях Новгородского княжества.

Вот одно из преданий, записанное в деревне Стороженец:

«Трудно приходилось нам в ту пору, как Александр-то Невский был. Нападали немецкие рыцари, разоряли деревни, угоняли скотину. Стояла в ту пору по берегу богатырская стража наша. На Глебовой Горе была, на Горе-Городище и на Княжной Горе, что у Подборовья. Как ладьи-то немецкие на озере покажутся, так сейчас же гонец к Александру Невскому, значит, летит. Александр Невский сразу собирается с войском и разбивает врагов-то…»

^{Реконструкция городища Глебова Гора у озера Речицкого.}

– Очень интересно, – заметил Раппопорт. – Я считаю, что имеет смысл осмотреть ближайшие городища – Гору-Городище и у Речицкого озера, так как они могут иметь отношение к Ледовому побоищу.

– Согласен с вами, – ответил руководитель экспедиции. – В ближайшие дни слетаем на вертолете к Речицкому озеру. Вы говорили, кажется, что местность там открытая? – обратился он к Евгению Александровичу.

^{Расположение городища Глебова Гора у озера Речицкого.}

– Теперь-то да, а раньше, вероятно, вековой лес стоял кругом.

– Вот и хорошо, значит, нас к самому городищу доставят.

На следующий день вертолет еле смог вместить всех желающих побывать на городище у Речицкого озера.

Сперва летели над восточной частью Теплого озера и покрытыми сосновым лесом возвышенностями Подборовского мыса. А вот и Лахтинский залив с раскинувшимися на его берегу деревнями и светлыми полосками песчаных берегов. Далеко справа промелькнула лесистая шапка Горы-Городища… Еще минута-другая полета, и, сделав небольшой круг над Речицким озером, вертолет плавно опустился на площадку городища.

Открытая, поросшая скудной травой площадка. Легкий ветерок вместе с остатками утренней свежести пахнул в лицо смешанными запахами полевых цветов, пашни, давно уже отцветшей черемухи. Тем пленительным ароматом наших полей и лесов, который заставляет остановиться в пути на перевале или на опушке оставшегося позади леса и глубоко вздохнуть.

Во все стороны, куда ни повернись, взгляд тонул в раскрывающихся просторах. С северной стороны у самой подошвы горы голубело спокойными водами Речицкое озеро. На восток уходили вдаль пологие складки, местами были видны деревни, темнели перелески. К югу горизонт ограничивали покрытые сосновыми лесами возвышенности, синеватые дали Княжой Горы и Подборовского рога. На западе, насколько хватал глаз, сливалась с горизонтом водная даль Чудского озера. На его берегу, километрах в трех от городища, протянулась деревня Стороженец – ее домики были хорошо видны.

Участники экспедиции разбились на группы. Раппопорт с двумя помощниками занялся археологическим обследованием городища и его окрестностей. Ему помогали школьники из отряда Николаева. Недавно приехавшая после окончания института Таня Тюлина и с ней два студента-гидролога занялись осмотром связанной с Речицким озером водной системы и топосъемкой. Студенты-филологи, разбившись на две группы, отправились в деревни Речицу и Стороженец.

Первыми высказались археологи.

– Сомнений нет, – сказал Павел Александрович. – Мы нашли культурный слой[9]9
  Культурным слоем археологи называют наслоения в земле, являющиеся следствием деятельности человека. Он неизбежно образуется там, где живут люди. По цвету слой этот часто бывает темным и содержит выброшенные кости животных, разбитую посуду, поломанные и утерянные вещи, золу. Наиболее часто в культурном слое встречается керамика: разбитые горшки, кувшины, миски. По тому, как они сделаны: на гончарном круге или вылеплены руками, по орнаменту, по форме венчика (края посуды) и, наконец, по составу того теста, из которого сделана посуда, ученые могут определить время ее изготовления, а следовательно, и время, когда здесь жили люди.


[Закрыть] на всей площади городища. Обнаруженная керамика позволяет утверждать, что оно было населено уже в XII веке, то есть во времена Александра Невского и даже несколько раньше.

Это было хорошо укрепленное городище, в нем мог находиться постоянный гарнизон.

Сохранились следы вала и глубокий прокоп, отделяющий городище от соседней возвышенности. Место выбрано очень удачно, и вода рядом. Колхозники говорили, что эти места раньше были покрыты дремучим лесом. Таким образом, со стороны Чудского озера городище не было видно, а из городища, особенно если влезть на дерево, все озеро видно прекрасно.

Вскоре прибежал школьник из отряда Николаева.

– Мы нашли курганы.

– Где курганы?

– А вон там, много их.

– Пойдем, покажи, – проговорил Раппопорт. – Если там настоящие курганы, значит, городище имело постоянное население.

Действительно, это был древний могильник. Он состоял из значительного количества небольших курганов. Колхозники рассказывали, что многие курганы теперь запаханы.

Последней вернулась группа гидрологов. Таня Тюлина раскрыла планшет.

– Речицкое озеро проточное – вот здесь, с востока, впадает в него совсем маленькая речка, поросшая ольшаником, почти ручей. Отсюда, сверху, она хорошо видна. Когда здесь был лес, речушка была гораздо многоводней. А тут, в западном углу озера, есть сток. Мы проследили. Впадает в Чудское озеро примерно в километре севернее Стороженца. Теперь сильно заболочена, а в старину, вероятно, была довольно глубокой рекой.

– Так что озерко имело по ней сообщение с озером?

– Да.

– Прекрасно. Значит, правильно наши филологи сообщили, что название деревни Речица жители объясняют тем, что они в старину на реке стояли. Это совпадает с вашими данными.

– Так, верно, и было.

– А название Стороженец произошло от слова «сторожить». На месте теперешней деревни, то есть недалеко от устья речки, сторожа была. Возможно, находился сторожевой пост.

– К югу от Стороженца тоже есть захоронения, – сказала Галя. – В прибрежных дюнах они. И деревня за ними зовется Замогилье.

Так приподнималась завеса над, казалось, бесследно исчезнувшим прошлым этих мест. Постоянная опасность нападения заставила наших предков не просто селиться в приглянувшихся местах. Надо было так выбирать их, чтобы было куда схорониться при появлении на озере судов Ливонского ордена. Рекой и лесными тропами бежали люди к городищу и отсиживались в нем, пока опасность не минует. Ну а углубляться в лес немецкие рыцари не рисковали, тут врага ожидали засады и внезапные нападения. К тому же в пешем строю, требовавшем особой тактики и приемов боя, ливонцы не были особенно искусны.

Давно прошло время обеда, когда собрались в обратный путь.

Этот день раскрыл одно из звеньев обороны западной границы Новгородского княжества. А это имело прямое отношение к Ледовой битве.

^{Глебова гора.}

Летопись неоднократно называет район Озолицы – Жолочко и прилегающие к нему места «обидным местом». Это название говорит о том, что место было спорным, за обладание им шла ожесточенная борьба. Оно подвергалось частым нападениям. Его приходилось постоянно защищать. Здесь всегда происходили пограничные стычки. И если можно так выразиться, это было «излюбленным» для них местом.

Возможно, что и Ледовое побоище произошло здесь не случайно, а как следствие не прекращавшейся на протяжении столетий борьбы.

В этих местах скрещивались торговые пути. Путь из Пскова в реку Омовжу (ныне Эмайыги) – на Тарту, путь в реку Нарову и за ней в Балтику; в этом узком месте водный путь пересекался также сухопутной дорогой. Кое-какие, правда, скупые сведения об этом имеются.

Тот, кто владел этим районом, получал большие преимущества. Ведь пока войско Александра стояло здесь, на Узмени, рыцари не могли двинуться в сторону Пскова, так как Александр угрожал их флангу и тылу.

Городище, найденное юными туристами, несомненно, было одним из звеньев обороны «обидного места». Теперь следовало побывать и на Горе-Городище.

Примечательно и то, что вход в Желчу был закрыт сторожевым постом в укрепленном поселении Кола. А зачем запирать Желчу? Да потому, что Желча – единственная река, впадающая с востока в систему Чудского и Псковского озер. Это водный путь, а зимой – ледовый во внутренние новгородские земли.

Интересно и название Кола. Мы знаем, что наши предки любили, поселяясь на новых местах, давать им названия покинутых мест. Так появилось несколько городов Переславлей, несколько рек Трубеж и Лыбедь, повторяющих названия киевских рек, и т. п.

В том же XIII веке, точнее, в 1262 году, новгородцы на своей северной границе у берега Студеного моря построили крепость Колу. От нее получила свое название река, а затем и весь огромный Кольский полуостров. И вот здесь, на западной границе, мы встречаем еще одну Колу, и тоже укрепленную. Есть выражение «сесть колом». Это значит сесть крепко, намертво. Быть может, это название происходит и от укрепления на валу – частокола, врытых вертикально в землю заостренных сверху бревен – кольев. Две пограничные крепости, и обе – Колы.

Случайно из одного туристского отчета узнали, что недалеко от Новгорода в Волхов впадает небольшой приток Кола. Он соединяет несколько проточных озер. Каждое имеет свое название, но вместе их зовут Кольскими озерами.

Необходимо побывать в этих местах: нет ли там городища Кола?

Остатки валов под водой, найденные водолазами, – тоже городец в системе этого укрепленного района. Летопись рассказывает, что в 1461 году при постройке церкви Михаила Архангела в Кобыльем Городище был построен Новый Городец. Новый! Но где-то, значит, был и Старый. И скорее всего Старый мог быть на Городецком острове. Каменная кладка может быть остатками вала этого городца…