Текст книги "Загадка Чудского озера"

Автор книги: Георгий Караев

Соавторы: Александр Потресов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Да, лик спасителя, а по углам четыре ангела в кругах.

Сомнений нет. Найдено подлинное знамя Александра.

– А что же в башне – закрытое помещение?

– Да. Дверь заколочена, но ребятишки по стенам в бойницы залазят, и они все там видели.

Небольшое совещание, но решение заранее ясно каждому. Сперва выполнить задание на водоразделе, а затем, не теряя ни минуты, – в Порхов.

Порховская крепость основана Александром Ярославичем, когда он еще не был Невским, в 1239 году, для защиты новгородских земель. Так сказано в путеводителе. Почему бы там и не быть знамени Александра?

На водоразделе начались сплошные неприятности. Дед, на которого ссылались ленинградцы, успел умереть. В селении Пуково врач Синельников, видевший настил, уехал в Псков. Работавший на осушении болота Герман Малиновский призван в армию.

Председатель колхоза собрал всех трактористов, но никто не слыхал о бревенчатом настиле.

Как, казалось бы, немного прошло времени – и ни одного живого свидетеля.

Председатель достал все «синьки» мелиоративных работ в колхозе. Здесь осушается огромный торфяной массив, и число канав очень велико.

Помогла цифра, сообщенная ленинградцами: «на глубине полутора метров». Отбросили все канавы в метр и метр с четвертью, но и оставшихся – глубоких – все равно было много. Решили обойти все, на что потребовалось бы несколько дней. Но зато как важна будет находка! Отряд был вооружен пилами для взятия дендрохронологических образцов.

– Тут уж не подкачаем! Прозевали мост, построенный Александром на Вердуге, а тут сделаем все «по науке».

Предварительно еще раз зашли в дом Малиновского: а может быть, кому-нибудь Герман показывал этот самый настил?

На этот раз застали его сестру, а она говорит, что ее муж знает.

С ним направились к берегу Петёнки, небольшой речки, получившей свое название от образующих ее пяти ручьев. Действительно, в обнажении уложены бревна разной толщины в несколько настилов, торцами к берегу. Типичная гать[16]16
  Гать – настил на болоте.


[Закрыть]. И от поверхности на глубине в один метр пятьдесят пять сантиметров.

Ура! Найдено! Сперва фотографирование, зарисовки, обмеры, описание. Тем временем в деревне собраны лопаты, и добровольцы из ребят – делать археологическую зачистку.

Взяли несколько спилов. Образцы тщательно упаковали в хлорвинил, чтобы не высохли. Ребята еще в Новгороде на раскопках у Арциховского узнали, что деревянные находки можно сохранить только в воде. Высохнув, дерево рассыпается в порошок.

Теперь можно приступать и к зачистке.

Но что это? Глядя на выступающие из почвы торцы, ребята видели аккуратно уложенный настил. Когда же верхний слой почвы был снят, то оказалось, что бревна навалены беспорядочно, некоторые отнюдь не прямые, с длинными толстыми сучьями.

А один из местных ребят радостно, как большой подарок «ученым», сообщил:

– Я могу показать вам еще несколько таких настилов!

И что же? На широкой пойме Петёнка не раз меняла свое русло. Там, где образовывались завалы из древесных стволов, течение замедлялось, откладывался песок. Река мелела, сама себе устроив запруду, а в очередное половодье пробивала новое русло. В старицах же оставались, погребенные под наносами, лесные завалы. Характер наслоений песка и ила над бревнами ясно раскрыл историю этих настилов.

– Вот тебе и остатки древнего волока!

Обидно, конечно, но все-таки потом трасса волока была довольно точно нанесена отрядом на карту.

^{Древний водный путь из Пскова в Ильмень-озеро.}

Из Пскова вверх по рекам Великая, Череха и Уза шли суда до селений Большой и Малый Волочек. Далее они могли подняться по Петёнке примерно на километр, а сухим путем по ровному склону их волокли через не существующее теперь селение Щекино на Рассадино. Это самая высокая точка водораздела. Северная оконечность селения Рассадино прочно носит местное, ни на каких картах не обозначенное название Перевоз. Меньше чем в километре от него начинается, по-местному, Уречье. Это низина, частично заболоченная, а частично – чистое, довольно широкое, с глубокой водой русло. Уречье соединяется с Шелонью, и в настоящее время жители селения Болоты ходят на лодках в Шелонь, а в большую воду поднимаются на них почти до Перевоза в Рассадино.

Названия двух селений Волочков, а затем Уречья с Перевозом на высшей и, следовательно, самой трудной точке водораздела и само географическое положение сближения рек Узы и Шелони свидетельствуют о том, что именно здесь шла трасса древнего волока.

А легенды, предания о водном пути? Их здесь почти нигде нет. Но топонимы, названия, говорящие о волоке, звучат и поныне в названиях селений, протоки, перевоза.

В Порхов прибыли вечером. В гостинице мест не оказалось, а может быть, походный вид туристов не внушал доверия администратору. В домах тоже подозрительно смотрели на явившихся в поздний час туристов.

Но планы у ребят смелые:

– Подождем, пока все заснут, а ночью по стенам заберемся в Никольскую башню.

Александр Сергеевич категорически отверг этот план и предложил искать старушку Алексееву.

Вспомнили ее рассказ в автобусе:

– Немцы при отступлении всех нас, стариков, загнали в церковь, заперли и хотели церковь взорвать. Услыхали мы страшный грохот и попадали на пол. Но оказалось, что это они рядом мост взорвали через Шелонь. А тут наши вошли в город и нас выпустили. То-то радости было… Только вышли мы на Первомайскую улицу, а ее-то и нету. Все дома фашисты сожгли. Смотрю, только один мой дом чудом каким-то остался…

Скорее на Первомайскую, пока еще не все спят. Длинная улица с новыми домами. Спрашивают у сонных жителей:

– Где тут дом, что один только после немцев уцелел?

Это был дом № 34 Алексеевых.

Утро. Грозные стены с высокими башнями отражаются в опоясывающей крепость Шелони. С напольной стороны глубокий ров. Постройка из дикого камня-известняка. И стоит крепость на известняке. «Порх» по-славянски – «пыль», «прах». «Порхлый» – «рыхлый», «сыпучий». Название города пошло от известняка и сходного с ним рухляка и мергеля, лежащих у основания крепости.

Никольская башня надстроена. Сверху на нее поставлена колокольня Никольской церкви. Сперва все осматривали стены, но вдруг ребята пропали. Очень скоро их силуэты появились на фоне оконных проемов колокольни.

Когда опять собрались внизу, оказалось, что в башне ничего нет.

– А мы-то хотели Караеву привезти знамя Александра!

Затем выяснилось, что в церкви недавно открыт музей. Когда его наконец отперли, то первое, что бросилось в глаза, висящее на стене… знамя.

Под ним висела скучная этикетка: «Изготовлено в тысяча девятьсот тридцатом году в честь пятисотлетия Никольской церкви».

– Ну что ж! Бывает!

Остальные экспонаты музея смотрели с меньшим энтузиазмом. Затем поиски попутной машины. К своим, к отряду.

Дальнейшее движение по Луге было чисто спортивным переходом по бурной порожистой реке. Пороги начались от Сабска. Трудным был порог у селения Сторонье, а Ямбургский порог – это бегущая по ступеням вода, шум, пена, брызги…

И опять, как всегда, жалко разбирать и укладывать в чехлы байдарки. Путешествие, правда, еще не закончено, впереди Нарва, Иван-город, Таллин, много еще будет нового, но байдарки, палатки и интересная работа – прощайте до будущего лета!

^{Порхов. Крепость основанная Александром Невским.}

Последний год путешествия совсем необычен. Раньше надо было искать конкретные вещи, допытываться, а потом собирать доказательства, что именно так и было.

Теперь все наоборот.

Искать, правда, опять надо, но поиски эти не так интересны, потому что Колумбом здесь не станешь. Короче говоря, идешь не по целине, а по чужим следам. Там, где другие уже ходили и немножко напутали.

Были люди, которые считали, что Ледовая битва произошла в нескольких километрах южнее мыса Сиговец. Ближе к Чудской Руднице.

Они указывали то на одну, то на другую высоту, утверждая, что это братские могилы воинов Ледового побоища.

Пришлось делать раскопки, которые показали, что высотки эти дюнного происхождения. Правда, в селении места эти зовутся «мóгилы», но сами жители объясняют это тем, что взрослых они хоронят на кладбище, а детей на этих высотках. Отсюда и «мóгила».

^{Порховская крепость. Средняя башня.}

Георгий Николаевич привез к месту раскопок археологическую экспедицию Ленинградского Эрмитажа. Они в то время вели раскопки Довмонтова города в Пскове. Экспедиция провела на месте несколько дней, ознакомилась с уже проведенной ребятами работой, сама копала, но пришла к заключению, что следов XIII века в этом районе побережья Теплого озера нет.

Ребята разбили свой лагерь на «гадовом месте» около селения Пнево, где жил в это время Георгий Николаевич.

Место называлось «гадовым» потому, что оно кишело гадюками и медянками. Плоский голый песчаный берег. За ним – пересохшие в этот год болота. Вся болотная растительность, даже сфагнум, пожелтела и высохла. Неизвестно, где доставали влагу клюква и росянка, они буйно заселили огромные пространства. Для росянки – «комариной смерти» – можно было еще найти объяснение – она питалась комарами, ловя их своими мохнатыми лапками. Но клюква?

Байдарки в этом походе были мало нужны. Они служили для каботажного плаванья: поездок за хлебом и продуктами в эстонский поселок Мехикоорма, вечерних прогулок после утомительной работы при совершенно немыслимой жаре. И только однажды они пригодились для поездки в Подборовье, чтобы еще раз просмотреть развеи. Не выдуло ли чего-нибудь ветром.

Еще в 1960 году, покидая Подборовье, ребята дали обещание вернуться. После этого им суждено было еще дважды побывать здесь. Каждый раз радовались, находя след от костра, колышки от палаток. Палатки ставили точно так же, как они стояли в первый раз. Пели обязательно те же песни. Без особой нужды на четвереньках ползали по развеям:

– А вдруг еще что-нибудь интересное ветром выдуло!

А летом шестьдесят четвертого года, уже без экспедиционного задания, ребята опять приехали сюда. Да еще и привезли с собой младших, новеньких – показать, какие чудесные места бывают на свете.

Там, на Подборовской Круче, ребята наблюдали весьма странное явление.

Был тихий вечер при почти безоблачном небе. Солнце склонялось к закату, к невидимому за водным горизонтом эстонскому берегу. Закаты на Чудском озере всегда изумительны. Огромная площадь водной поверхности в жаркий день испаряет много влаги. Этим и объясняются перламутровые переливы неба. Оно отражается в воде, а линия горизонта при этом полностью исчезает. Создается впечатление не озерной глади, а светящейся пропасти.

Ребята, окончив работу, плескались на мелководье, у берега. Строили на островках крепости из песка и бомбили их песочными бомбами.

Внезапно на озере начался прилив. Вода прибывала очень быстро. Затопила островки с крепостями и стала заливать полосу прибоя. Байдарки, стоявшие на песке далеко от воды, вдруг поплыли.

Все это произошло при абсолютном штиле, ничто не предвещало ненастья, только солнце вдруг стало багрово-красным.

Совершенно неожиданно с озера налетел шквал в 7–8 баллов. Озеро закипело. Ветер срывал барашки с волн и забрасывал брызги на высокий берег, в лагерь туристов. Ближайшие к обрыву палатки стало срывать, остальные надулись шарами. Срочно пришлось перенести лагерь в лес.

Из-за леса с востока, против ветра, стали наползать тяжелые облака. Но высоко в небо им подняться не удавалось. Сильный западный ветер набрасывался на них, они резко меняли свои очертания, ветер рвал их в клочья и уносил.

Ночь прошла беспокойно. Даже в глубине леса ветер трепал палатки, а высокие сосны качались и стонали.

По плану байдарки должны были с утра выйти на мыс Пнево, в основной лагерь экспедиции. Предполагался тридцатипятикилометровый переход по озеру. Но озеро сегодня черного цвета, с ослепительно белыми барашками. Шум леса сливается в сплошной гул с шумом прибоя. Погодка!

С нагонными и сгонными явлениями[17]17
  Нагонные и сгонные явления – медленный прилив или отлив под действием ветра.


[Закрыть] ребята уже были знакомы. А как объяснить прилив на озере до того, как налетел ветер? Как вода могла обогнать ветер?

Рыбаки рассказали, что такой резкий подъем или спад воды всегда является предвестником сильной бури. Иногда подъем бывает настолько велик, что они замечают его даже далеко от берега по сетям, стоящим на якорях: прибывающая вода топит поплавки сетей. В этом случае они, прекращая лов, торопятся к берегу.

Так это явление и не нашло объяснения, и только потом, уже в Москве, гидрологи разъяснили, что такое «вспучивание» озера было вызвано резким местным падением атмосферного давления. От этого и происходит иногда «перекос» озер.

Барометр-анероид, конечно, был у туристов. Его показания три раза в день пологой кривой прочерчивались в специальном графике, но при подъеме воды все с таким увлечением отмечали прутиками границу воды, что было не до анероида. А жаль!

^{Росянка – комариная смерть.}

К вечеру ветер несколько стих, и было принято решение двигаться на Самолву. Трудно в большую волну грузить байдарки, но еще труднее при навальной волне пройти очень широкую на мелководье полосу прибоя. Сперва гребцы, идя в воде, проводят байдарки до достаточной глубины. При особенно крупных волнах «девятого вала» нос байдарки поднимают, а от барашка байдарку защищают собственными спинами. Затем, выбрав удобный момент, передний гребец вскакивает в судно, а пройдя еще немного по воде, пытается забраться в нее и второй гребец.

Когда байдарки наконец выбрались на воду, выяснилось, что у одного из Володь раковина разрезала оболочку байдарки. Пришлось всю операцию выхода на воду проделать в обратном порядке, а затем, после ремонта, еще раз выходить в озеро.

Неудивительно, что байдарки набрали много воды, но откачивать ее можно было, только отойдя километра на два от берега. Там волна была более пологой, спокойной. Длина ее превышала длину корпуса байдарки и не била, а только поднимала легкие суденышки.

Сосчитать все байдарки очень трудно. Они по очереди проваливаются в ямы между волнами, так что даже головы сидящих в них ребят скрываются за волной. Сперва это казалось немного жутким.

До Самолвы расстояние не более двенадцати километров, но по прямой туда идти нельзя. От Подборовского мыса к эстонскому острову Пириссар тянется подводная гряда. По местному преданию, еще совсем «недавно» (всего лишь несколько сот лет назад!) можно было по берегу Желчи пройти посуху почти до самого острова. Протока была настолько узка, что «люди могли с одного берега протянуть на другой ветку». А остров Пириссар, стоявший в устье Желчи, назывался Желачек. Еще и сейчас это название пишется так на некоторых картах.

Так вот, эту подводную гряду надо было пересечь подальше от Подборовского мыса, потому что на мелководье волна бывает особенно крутой, злой, с большими барашками. К островам тоже приближаться не следовало, так как ниже каждого острова волны, огибающие остров с двух сторон, опять собирались вместе, образуя беспорядочную «толчею», напоминающую кипящий котел.

Из-за всего этого в Самолву попали только в третьем часу утра. Хорошо, что здесь еще стояли белые ночи. Утром ветер опять усилился, но от Самолвы на Пнево дорога сухая и всего лишь двенадцать километров. Разобрали байдарки и стали ждать попутную машину.

В Самолве местные жители очень интересуются изыскательскими работами в их районе, и местный колхоз часто оказывал экспедиции самую различную помощь. Так и в этот раз: председатель колхоза Степан Павлович Лысенко, узнав, что экспедиции нужна машина, сам отвез ребят с их грузом в Пнево.

Закончена работа на «гадовом месте». Потом Псков и неделя в Риге – отдых после работ с лопатами.

Глава XIII
КАК ЖЕ ПРОИЗОШЛО ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ?

Читается с большим интересом, название ее пояснения не требует

Итак, Вороний Камень найден. Место Ледового побоища точно определено.

Историческая правда об этой великой битве, скрытая доселе под водами летописной Узмени, ясно предстала перед взором неутомимых изыскателей.

В этом заслуга большого коллектива энтузиастов. А ведь он состоял из людей совершенно различных профессий. Это были историки и археологи, гидрологи и геологи, филологи, водолазы и аквалангисты, летчики и экипажи судов, туристские школьные группы и, наконец, множество местных энтузиастов-краеведов, знающих и любящих свой край.

Загадка Чудского озера оказалась раскрытой потому, что участники ее пошли не только путем теоретических исследований, а избрали нелегкий путь изысканий на месте.

Экспедиции удалось восстановить обстановку того времени: очертания и характер берегов древней Узмени, ее ледовый режим, населенность края, расположение поселений и пограничных оборонительных сооружений, озерно-речные и сухопутные пути сообщения, и, главное, стали ясными и понятными древние письменные источники, рассказывающие о битве.

Теперь можно сделать выводы военного характера.

Известно, какое огромное значение имеет выгодная позиция. Удачный ее выбор, при знании тактики врага, может поставить его в затруднительное положение и содействовать победе. Так было и в данном случае. Расположив свое войско у восточного берега Узмени, Александр Невский и его военачальники обеспечили своему войску крупные преимущества:

– прикрывшись со стороны противника широкой ледяной поверхностью Узмени и имея на берегу надежную «сторожу», они лишили его возможности произвести внезапное нападение;

– безопасность правого фланга русского войска, который по Озолице мог быть обойден немецкими рыцарями, обеспечивалась слабым льдом сиговицы и наблюдением сторожевых постов на Вороньем Камне, в Старых Гривках и с высот Подборовья. Что же касается левого фланга, то открытая, далеко просматривающаяся ледяная поверхность Узмени делала невозможным скрытый обход;

– в случае, если бы врагу удалось прорвать боевой порядок русского войска, его основная сила – тяжелая рыцарская кавалерия – попадала на покрытый вековым лесом берег, где она не могла двинуться вперед, а следовательно, не могла и развить свой успех:

– широкая полоса промерзшего до дна прибрежного мелководья гарантировала русское войско от опасности провалиться под лед;

– войско, скрытое до начала битвы в лесу, позволило Александру Невскому не показывать врагу своих сил. Рыцарское же войско было вынуждено, выйдя на лед Узмени, обнаружить не только свою численность, но и свой боевой порядок и направление удара;

– при благоприятном исходе сражения враг был бы вынужден отступать в исключительно тяжелых условиях по совершенно открытой ледяной поверхности Узмени, и, кроме того, его могли оттеснить на хрупкий лед сиговицы;

– в случае вынужденного отхода русское войско, состоявшее в основном из пехоты, могло отступить в лес и без больших потерь выйти из-под удара врага, а затем по льду рек Желчи, Плюссы и Луги, пользуясь сетью местных озерно-речных путей и соединявших их волоков, отойти во внутренние области новгородско-псковской земли.

^{Боевые действия перед началом Ледового побоища. 4 апреля 1242 года.}

^{Ледовое побоище. Первый этап битвы.}

^{Ледовое побоище. Окружение и преследование немецких рыцарей.}

Позиция русского войска не была случайной. Это место было заранее намечено русскими военачальниками.

5 апреля 1242 года войско Александра Ярославича выступило на искусно выбранную оборонительную позицию, заставив немецких рыцарей действовать в невыгодных для них условиях.

Решительному сражению предшествовала предпринятая Александром глубокая разведка на территории Ливонского ордена к западу от Узмени. Убедившись после боя высланного «в разгон» отряда Домаша и Кербета, что из Дорпата выступили главные силы ордена, Александр «воспятися на озеро», то есть отошел за Узмень, на ее восточный берег, туда, где он решил сразиться с врагом, если тот рискнет вторгнуться в пределы новгородско-псковских земель.

Ночь на 5 апреля оба войска провели, по-видимому, друг против друга, каждое на своем берегу, под охраной выставленных ими сторожевых постов. На льду Узмени, пользуясь темнотой, появились вражеские разведчики, высланные, чтобы убедиться в достаточной прочности льда и выяснить, где именно остановилось русское войско. В свою очередь, и русские разведчики следили за врагом, выдвинувшись вперед вдоль южного берега Озолицы…

Русское войско расположилось в лесу. Тут, среди густого ельника, было тихо. Воины разместились вокруг костров и спокойно готовились к схватке с врагом. Среди них было немало добровольцев из причудских поселений. «Как прослышали, что Александр-то Невский на немца идет, так все и подались к нему. Уходили кто с чем мог…» Бывалые воины рассказывали новичкам, чем меченосцы сильны, а в чем они и слабы; самое главное, говорили они, не бояться рыцарей. Меченосцы сильны, пока могут колоть копьем и рубить мечом, а если схватиться с ними вплотную, сразу видно, что к такому рукопашному бою они приспособлены плохо. Тут сила к пехотинцу переходит. Действовать надо коротким топором и засапожным ножом. Особенно важно рыцарского коня вывести из строя. Надо извернуться да засадить по самую рукоятку засапожный нож ему в брюхо, а когда конь рухнет, добивать упавшего рыцаря чем попало…

Перед рассветом по стародавнему обычаю воины надели припасенное на этот случай чистое белье – знали, что предстоит бой не на жизнь, а на смерть. Летописец записал по этому поводу, что «…боа[18]18
  Боа – воины, бойцы.


[Закрыть] великого князя Александра исполншася духа ратнаго, бяху бо сердца их аки лвом».

Когда стало светать, Александр и его военачальники «поставиша полк на Чюдьском озере, на Узмени, у Воронен Камени», у берега нынешнего мыса Сиговец, неподалеку от широко известного уже тогда ориентира – Вороньего Камня. Интересно отметить, что и ливонский хронист, говоря о Ледовом побоище, назвал его «сражением на Узмени у Пейпус-озера», подчеркнув этим последним указанием, что оно произошло в той части Узмени, которая прилегает к современному Чудскому озеру.

В летописи нет указания, в каком боевом порядке встретило наступление врага русское войско. Можно предположить, что это было широкое по фронту многошереножное построение. В первых рядах находились воины, основным вооружением которых были длинные копья. После того как лучники до начала рукопашной схватки осыпали врага градом стрел, копейщики встречали его, выставив вперед копья, и принимали на себя тяжесть первого натиска. За ними стояли воины с боевыми топорами, мечами, засапожными ножами и другим оружием.

Русская конница, основу которой составляли дружины Александра и его брата Андрея, вероятнее всего, построилась за левым флангом боевого порядка пехоты, а может быть, и за прибрежными зарослями, не выдавая заранее врагу своего местонахождения.

Нет достоверных сведений и о том, где находился во время битвы Александр Ярославич. Далеко в этом отношении от действительности народное предание о том, что он управлял действиями своих полков, стоя на Вороньем Камне. Тот, кто знаком с боевой деятельностью молодого князя, а в 1242 году ему было всего 22 года, с его отвагой и быстрыми, неожиданными для врага действиями на поле сражения, может уверенно определить место, где он находился во время Ледового побоища.

Еще до начала битвы он и его ближайшие военачальники наблюдали за построением русского войска с опушки леса на берегу Узмени. Здесь застало Александра, конечно, и первое донесение конных разведчиков о том, что рыцарское войско выступило и спускается на лед Узмени.

^{Мыс Сиговец.}

Время близилось к восходу солнца, когда на широком ледяном просторе Узмени показались ливонские рыцари.

«И наехаша на полк немци и чюдь, – сообщает нам дальше русская летопись, – и прошибошася свиньею сквозе полк». Это был успех, одержанный рыцарями в начале битвы. Слово «свиньею» следует понимать как компактный боевой порядок рыцарского войска, применявшийся им обычно против пехоты. «Было видно, – читаем мы и в ливонской хронике, – как знамена братьев (рыцарей) проникли в ряды русской пехоты».

Так началась битва.

Огромная пробивная способность тяжелой рыцарской кавалерии давала ей возможность прорвать боевой порядок пехоты. Прорыв сопровождался, как правило, замешательством в войске противника. После этого рыцари не теряли ни минуты. Они энергично развивали свой успех, не давая противнику возможности восстановить порядок, так что отступление обычно переходило в бегство. Тогда рыцарям и пехоте, набранной из местных племен, оставалось только преследовать и избивать бегущих.

Так было всегда…

Но не так получилось на этот раз. Глубоким волнением веет от слов русского летописца, когда он повествует о решающем этапе битвы. «И бысть ту сеча зла и велика немцем и чюди, и трус от копей ломление и звук от мечного сечения, якоже морю помръзшю двигнутися, и не бе видети леду, покрыло бо есть всю кровью».

В свою очередь, кратко сообщая о развернувшемся ожесточенном бое, ливонский хронист, как бы в оправдание последовавшего поражения рыцарского войска, дополняет русского летописца: «Все те, кто был в рыцарском войске, были полностью окружены».

И вот перед нашим взором отчетливо возникает самый напряженный этап битвы, когда в ожесточеннейшей кровавой схватке решался ее исход. Прорвав боевое построение русской пехоты, рыцарская тяжелая кавалерия оказалась перед лесистым, поросшим густым ивняком и запорошенным глубоким снегом берегом Узмени. Тут она вынуждена была приостановиться. Лес и глубокий снег не позволили ей развернуться для захода в тыл врагу. Эта небольшая остановка оказалась для рыцарей роковой, на них с флангов ударила русская пехота. Пехота, атакующая конный рыцарский строй! Это была полная неожиданность для врага. В момент уже одержанного успеха он ожидал чего угодно, но только не атаки пехоты. Ведь рыцари всегда относились к пехоте с пренебрежением и почти не считали ее за войско. Самое большее, на что, по их мнению, она была способна на поле сражения, – вспомогательные действия при развитии успеха, при преследовании, избиении побежденных и захвате пленных… И вдруг тут, на льду Узмени, произошло неслыханное. Пехота, в ряды которой они врубились, не только не побежала, а рванулась с флангов вперед и вступила в яростную рукопашную схватку. Неудивительно, что под этим натиском рыцари нарушили свое боевое построение. Отбиваясь от русских воинов, наседавших на них, они вынуждены были перейти от наступления к обороне.

Ожесточенный рукопашный бой все больше разгорался. Меченосцы упорно защищались. В таких условиях надо было думать не о том, чтобы разгромить русское войско и захватить в плен Александра, как они похвалялись, выступая из Дорпата, а о том, как бы вырваться из сражения, в которое они ввязались. Вместо легкой победы – смертельная опасность тяжелого поражения.

Но и это было еще далеко не все, что пришлось в тот день испытать рыцарскому войску.

С опушки за ходом битвы зорко следили русские воеводы во главе с Александром. С незначительного возвышения им хорошо было видно, как под неожиданным для рыцарей яростным натиском новгородцев и псковичей рыцари перешли к обороне. Но враг не был еще сломлен. Стоило хоть немного ослабить силу натиска, и рыцари бросятся в новое наступление… Медлить было нельзя, надо было во что бы то ни стало помочь пехоте. В решающий момент Александр возглавил удар русской конницы.

Кровавая сеча продолжалась с неослабной силой, когда в обход рыцарского войска в бой устремились русские конные дружины. Впереди была дружина Александра во главе с молодым князем. Под удары дружинников вместе с рыцарями попала и следовавшая за тяжелой кавалерией врага пешая чюдь. Это было как нельзя более своевременным. Удар русской конницы означал для ливонцев конец их еще теплившейся надежды на благополучное завершение битвы. В то же время, увидев появление своей конницы во главе с князем, русская пехота усилила натиск на врага.

Возглавив русскую конницу, Александр осуществил на поле битвы сложный маневр окружения рыцарского войска, который вошел в историю средневекового русского военного искусства как прекрасный пример взаимодействия пехоты и конницы на поле битвы.

«Немцы ту падоша, а чюдь даша плеща»[19]19
  Даша плеща – обратилась в бегство.


[Закрыть], – повествует летописный текст. Теснимые все больше русской пехотой, меченосцы продолжали отбиваться. Что же касается чюди, то она, как менее стойкая часть рыцарского войска, бросилась бежать, обнажив тыл в критический момент сражения. Пути к отступлению рыцарей с этого момента были полностью отрезаны. Окруженные со всех сторон, они продолжали сражаться, но было видно, как все чаще на залитый кровью лед Узмени валились вражеские всадники и их белые плащи, которые они кичливо носили на своих плечах, затаптывали в снег русские воины.

Это была агония рыцарского войска, его бесславный конец.

«Братья дрались стойко, но были повержены на траву», – уныло констатирует и ливонская хроника, подтверждая, таким образом, русское летописное описание битвы. В этом сообщении заслуживает внимания указание, что рыцари пали «на траву». Дело в том, что находящееся у восточного берега Теплого озера широкое мелководье и в настоящее время бывает летом обильно покрыто зарослями тростника. Когда вода замерзает, эти заросли продолжают торчать зимой из-под снега и очень похожи на высокую прибрежную траву. Таким образом, свидетельство ливонского хрониста подтверждает, что битва произошла в непосредственной близости от восточного берега.

Оба источника, и русские летописи, и ливонская хроника, указывают на стойкое сопротивление, оказанное немецкими рыцарями. Большая часть их была перебита. Русский летописный текст сообщает, кроме того, о бегстве чюди, которая в основном и подвергалась преследованию на широкой ледяной поверхности Узмени. Со своей стороны, ливонский хронист совершенно умалчивает о преследовании остатков рыцарского войска русскими воинами, стараясь хоть этим приуменьшить размеры понесенного ими тяжелого поражения. В русской летописи о преследовании говорится довольно подробно: «И даша ратнии плещи свои, и секахуть гоняще аки по аеру[20]20
  Аки по аеру – как по воздуху.


[Закрыть] и не бе им камо утеши и биша их на семи врьстах по леду до Суболичьского берега, и паде немецъ 500[21]21
  В других летописях – 900.


[Закрыть], а чюди бесчисла… а инех вода потопи, а инии зле язвени[22]22
  Зле язвени – тяжело ранены.


[Закрыть] – быша, и отбегоша».

Указание на то, что часть бегущих утонула, дает основание считать, что, преследуя врагов, русским воинам удавалось направлять их на слабый лед сиговицы. Надо полагать, однако, что утонувших было немного, ибо говорится об этом не во всех летописях, да и слова «а инех» означают – «немногих».

Одержав блестящую победу над ливонским рыцарским войском на ледяной поверхности Узмени, Александр мог сам пойти походом на владения ордена. В панике магистр Ливонского ордена ожидал неминуемого, как ему казалось, нападения русского войска. Его владения, его столица Дорпат лежали беззащитными и могли в любой момент стать легкой добычей русского князя. Нападения не последовало. Войско Александра не перешло в наступление, после одержанной победы вернулось в Псков, а затем и в Новгород. Александр понимал, что за ливонцами стоит сильный Тевтонский орден. И вторжение в пределы Ливонского ордена означало тяжелую войну с тевтонцами. Защитив от врага западные рубежи новгородско-псковских земель, Александр считал, что цели, поставленные им, достигнуты.