Текст книги "Книга радужников"

Автор книги: Георгий Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– -

На следующее утро, когда солнце еще только вставало над вершинами деревьев, постовой вошел в шалаш и разбудил Ритерго.

– Вставай, юнга! К тебе гость! И давай побыстрее – он очень торопиться, говорит, у него всего несколько минут, чтобы сказать тебе что-то важное!

Раминос быстро вскочил со своей циновки, ополоснул лицо водой из деревянного ведра, стоявшего тут же, отерся чистой тряпицей и скорым шагом пошел за караульным. Оказалось, что сразу за выходом из "крепости" их ожидает Феоникс. Юноша было засуетился, желая, чтобы в разговоре участвовал Капитан и другие офицеры, однако, поняв его намерения, дракон знаком остановил его.

– На это у меня нет времени, юноша! Перейду сразу к делу: вчера радужники двух островов – этого и Лунного – собрались в Долине и решили помочь людям. Вечером они объединенными силами напали на чужаков, воины которых переправлялись через пролив. Не знаю, какой урон потерпели эти негодяи, но с нашей стороны потерь не было!

– С нашей? Так ты что же, теперь на стороне местных драконов?

– Если коротко – да! Все объяснения я дам потом, если получиться!

– Не понимаю! На что ты намекаешь?

– Время для намеков кончилось, человек! Теперь и людям, и драконам грозит один и тот же враг – вторгшаяся армия завоевателей! Их войско около часа тому назад двинулось в вашу сторону! Думаю, они хотят уничтожить ваши укрепления и обе деревни вместе с ними. И еще – после нашего удара они очень злы, если вы все их тут не остановите, они пойдут к вулкану! Ты понимаешь, зачем и для чего?!

– Да, понимаю! Я всё расскажу Капитану!

– Поаккуратнее, юноша! Шум в вашем лагере могут услышать издалека, так что делайте всё что нужно, но как можно тише! А теперь – прощальный подарок, – как знать, кто из нас доживёт до завтрашнего рассвета?! Вот, возьми его и владей им с честью! – сказал дракон и извлёк из-под своего нагрудника старинный по виду меч в красивых ножнах и положил его к ногам юнги. – Ну вот, а я поспешу к входу в Пещеру Звёзд и буду преграждать путь врагам в долину, пока хватит моих сил! Прощай, человек, и да прибудут с тобой боги Света, как у вас это говорят!

Дракон подпрыгнул, оттолкнувшись от земли всеми четырьмя лапами, и бесшумно взлетел над зарослями. Через пару мгновений он исчез из виду.

Ритерго только успел помахать ему вслед рукой, да произнести: "Спасибо тебе, Феоникс!" Теперь он поднял с земли подарок, взял оружие за рукоятку и извлёк из ножен. Лезвие, блистающее, как молния, имело слабый голубоватый оттенок, а на его основании были четыре древние руны.

– Вот это да! Старинная штука, наверное! – удивился постовой, всё еще стоявший рядом с Раминосом. Прощальный возглас юнги, видимо, не остался без внимания – из шалашей показалось несколько человек, Капитан – самым первым. Он подошел к Ритерго, спросил в чем дело, выслушал рассказ юноши, и только потом обратил внимание на меч.

– М-м-м, прекрасное оружие, молодой человек! Да, и скоро тебе представиться случай опробовать его в деле! Не думаю, что дракон стал бы обманывать тебя да и всех нас! Что ж, поднимайте всех тихо, а тревогу протрубим на час позже – если их лазутчики неподалеку, пусть считают нас сонями! – сказал Капитан.

Через час люди собрались у шалаша капитана, во всеоружии и полностью готовые к битве. Думблез держал зачехленное знамя – штандарт Капитана. Брат Веренд отслужил краткий молебен, а когда все стали расходиться по боевым постам, он нагнал юнгу и попросил показать ему подаренный клинок.

– Ба, да знаете ли Вы, юноша, что попало в Ваши руки? – удивился монах.

– Нет, а что же это за меч по-вашему, брат?

– Эти древние руны означаю "Клинок Справедливости"! Как, Вы никогда не слыхали преданий и легенд об истории этого меча?

– К сожалению, нет, а теперь, думаю, у нас нет времени на длинные истории!

– Я займу у Вас его не так много! Главное знайте – этот меч рубит всё без малейших усилий – дерево, плоть и кость, камень, закалённую сталь, но это – только до тех пор, пока Вы поступаете благородно, применяя его! Запомните это хорошенько!

– Да, да, благодарю брат Веренд! – сказал Ритерго и поспешил к своему месту у стены "форта", где его уже поджидали приготовленные загодя и прикрытые грубой дерюгой два ружья и ящичек с боеприпасами. Монах вернулся к своей хижине, превращенной в госпиталь. Судовой врач был уже там, а всё необходимое уже лежало по местам: инструменты, чистое тряпьё для бинтов, лыко и деревяшки для наложения шин и многое другое. Теперь над всей местностью повисла напряженная и тягостная тишина. Дозорные в вершинах деревьев внимательно оглядывали окрестности. Урру, находившийся в это время в "засеке", время от времени выглядывал из-за частокола и потягивал носом воздух, но пока оставался спокойным. Шарган стоял неподалеку от него, и вглядываясь в заросли, нервно покручивал двумя пальцами кончик фитиля легкой пушки, что висела у него на груди и была крепко принайтована к его телу ремнями и канатами. Рядом, на двух плахах-топчанах, лежали два заряженных "скорпиона".

Солнце начало уже припекать, когда урру подал знак "рукой" – кто-то приближается из леса и идет прямо на "засеку". Вскоре передовой дозорный так же просигналил – противник идет большим числом. Через несколько минут из-за частокола "засеки" стало видно, как иоманги крадутся, пригибаясь и припадая к траве на опушке, используя каждый куст или кочку, чтобы скрыть своё приближение. Лабстердаг передал своим товарищам по "засеке" шепотом:

– Дадим залп, когда я подстрелю самого разукрашенного "попугая", какого только увижу!

Такой случай представился через пару мгновений. Один из воинов, окраска и перья которого были наиболее кричащими, поднялся во весь рост и взмахом руки приказал своим соплеменника броситься вперед. В ту секунду, когда первые ряды поднялись из травы, Хизго выстрелил из своего абордажного пистолета – предполагаемый вождь отряда получил пулю прямо в лоб и упал замертво. Атакующие дико взревели и помчались вперед. Шагов за двадцать по ним дали залп из-за частокола и еще один, когда иоманги были уже примерно в десяти шагах от укреплений. Результатом дружного огня защитников оказалось то, что первые ряды атакующих смялись и изрядно поредели. Часть иомангов остановилась и, продолжая неистово голосить, они стали палить из луков, духовых трубок, швырять копья, дротики и камни из пращей. Другие, подошедшие сзади, несли на руках над головами длинные куски стволов деревьев с наполовину укороченными ветками – своего рода штурмовые лестницы. Еще две группы воинов Тагароэ устремились в стороны, чтобы обойти препятствие справа и слева. Защитники "засеки" вели по врагу беглый огонь, время от времени перекидывая через частокол довольно большие камни.

Левая группа атакующих шла вплотную к частоколу, надеясь оказаться в мертвом пространстве от обстрела из-за стены. И вот, когда только оставалось обогнуть последние брёвна и уже ворваться внутрь "засеки", земля неожиданно обрушилась и несколько передовых воинов упало в яму-ловушку, на острые колья. Тут же моряки дали по врагу несколько пистолетных выстрелов сверху.

Правую группу ждала другая неожиданность. Когда они хотели перескочить через земляную насыпь, в деревянной стене открылся ход, в котором во весь рост стоял шарган, держа по "скорпиону" в каждой руке. Он тут же нажал курок правого ружья – громыхнул выстрел, и вниз по насыпи скатилось несколько мертвых тел, пробитых одной пулей на вылет. В следующую секунду шарахнул другой "скорпион" – и с тем же результатом! Иоманги захотели тут же покарать этого наглеца и оставшиеся воины двинулись на шаргана особенно плотно, выставив вперёд острия копий. Когда до их цели оставалось всего шагов пять, верзила страшно заревел и обхватил руками ствол маленькой пушки, что висела на его груди. Раздался грохот выстрела, атакующих и стрелка заволокло белым дымом. Когда же дым рассеялся, иоманги лежали полукругом мертвыми, а последнего из них шарган добивал ударами приклада одного из "скорпионов". Покончив с врагом, здоровяк отступил, а лаз закрылся.

Те из иомангов, кто лез по двум "штурмовым лестницам" тоже потерпели неудачу – на высоте они столкнулись с какой-то тварью, похожей на волка. Это чудище метало в них ножи, маленькие кинжалы и боевые крючья, а когда запас метательного оружия иссяк, монстр стал яростно рубит их сразу на обеих лестницах, время от времени добавляя к смертоносным ударам двух палашей укусы своей ужасающей пасти. А тут еще из-за частокола в наступающих стали кидать металлические шары, которые, прошипев несколько мгновений на земле, взрывались со страшным шумом, убивая и калеча всех, кто был поблизости. Не выдержав, авангард войска Тагароэ дрогнул и побежал обратно к спасительным зарослям. Вслед им гремели выстрелы, пока последний туземец не исчез в кустах.

К ликующим защитникам засеки пришли Капитан, брат Веренд, Раминос и судовой врач Йоли. Капитан поздравил членов экипажа с победой, однако напомнил, что это далеко еще не конец осады. Доктору работы по существу не нашлось – так, несколько царапин и ушибов. Капитан и Хизго разговаривали в стороне от укрепления.

– Всё ли сделано, как мы решили раньше? – спросил капитан боцмана.

– Так точно! Всё готово! Мы можем в любое время перейти в крепость и тогда…

– Хорошо! Я надеюсь на тебя, боцман!

– Рад стараться, кэп!

Они оба присоединились к остальным. Капитан осмотрел частокол и остался доволен положением дел на "засеке".

– Что ж, ребята, всё идет пока отлично! Думаю они не сунуться ни сюда, ни в крепость до заката!

– Пусть лезут! Всыпим им ещё! – раздались задорные возгласы с разных сторон.

– Боюсь испортить вам всем настроение, но вот что я думаю – Тагароэ напоролся тут на ловушки, теперь его вояки начнут осторожничать, однако вожди отрядов такое явно терпеть не будут, а солдаты, которых гонят в бой из-под палки – неважные войны! Это всё, конечно, замечательно, но их-то по-прежнему во много раз больше, чем нас. Так вот, мой приказ: бейтесь тут, сколько сможете, однако не рискуйте напрасно – если враг перелезет через частокол, "засеку" нужно будет оставить! Хизго назначается тут за старшим и он сделает так, что враги не будут рады своему завоеванию! А теперь я должен попрощаться с вами и, надеюсь, мы встретимся в "крепости"!

Капитан оказался прав – как только солнце село, а сумерки сгустились, в лесу стали раздаваться трубные звуки, как будто то тут, то там в лесу дули в рога. И вот, через некоторое время защитники "засеки" увидели цепочку огоньков, мелькавших между деревьями – это воины Тагароэ несли факелы. Затем, вперед выступили лучники – они подожгли по несколько стрел и дали несколько залпов, один за другим. Горящие стрелы вонзались в бревна частокола, а некоторые падали даже за ним. Впрочем, большого вреда они не нанесли – частокол стоял с небольшим наклоном вовнутрь укрепления, так что прятавшиеся за ним могли легко укрыться в "мертвом" пространстве. Но вслед за лучниками Тагароэ пустил отряды пращников-метателей огня. Те в качестве своих снарядов использовали камни, обернутые волокнами лиан и обмазанные горючей смолой кустарника тгох. Несмотря на заградительный огонь из "засеки", эти метатели сумели подобраться к укреплению достаточно близко для того, чтобы пустить свои снаряды. Горящие и липкие, те приставали к кольям и медленно сползали к земле. В конце концов в одном месте дерево занялось по-настоящему, озаряя окрестности ярким пламенем.

– Проклятье, нам не погасить этот огонь! – проворчал Хизго, когда заряжал ружьё.

Очевидно, поджог и был целью иомангов на этом этапе осады. Они не приближались к "засеке", но внимательно следили, не покажется ли кто-нибудь из-за частокола – если такое случалось, в воздух взлетали десятки стрел и слышался свист пращей. Прождав час или около того, иоманги бросились на штурм, подбадривая и воодушевляя себя боевым кличем. Впереди бежала группа, несущая в руках таранное бревно. От его первого удара горящие колья содрогнулись, сыпя искрами. Второй удар. Третий. При пятом ударе послышался треск – огонь делал своё дело и дерево вскоре могло сломаться. Еще удар, еще сильнее, чем предыдущие – подъеденные пламенем, бревна сломались и обвалились. Иоманги, уклоняясь от языков близкого пламени, устремились за стену. К их удивлению и разочарованию там оказалось пусто. Озадаченные, они стали расходиться и оглядываться по сторонам, пока кто-то не обнаружил рядом с пустым ящиком какой-то бочонок, наполовину врытый в землю. Они не обратили бы на него внимания, но один из младших вождей вдруг заметил, что в бочонок вставлена короткая веревка, которая тлеет всё больше. Вождь попятился и заорал от ужаса, потому что понял, что оказался со своими бойцами в ловушке, но было уже слишком поздно – раздался взрыв. Земля на месте укрепления вздыбилась, а в разные стороны полетели обломки. Когда дым осел, оказалось, что на месте "засеки" зияла большая воронка, а вокруг лежали убитые и раненые войны Тагароэ. Узнав о случившемся, сам Император Всех Островов вышел в авангард своего войска, чтобы видеть всё лично. "Зрелище" повергло его в ярость.

– Эти коварные чужаки поплатятся за свою подлость! Эй, Лисихику, веди вперед наши доблестные отряды! Да свершиться возмездие! Да падет наш гнев на головы непокорных!

Иоманги отправились вслед за Лисихику и его "призраками". Через некоторое время первые лазутчики догнали отступающих – те дали по ним несколько выстрелов, хотя и безрезультатно. Лисихику вознамерился взять в плен одного или нескольких из них – в качестве "утешительного" подарка вождю Тагароэ. "Призраки" пошли левее и правее отступавших противников. Те ускорили движение и сумели оторваться от преследователей, но, как казалось Лисихику, его люди почти наступали им на пятки. Неожиданно звуки движения впереди прекратились. Одна полоса густого кустарника кончилась, а в свете луны недалеко была видна следующая. Увлекшись погоней, Лисихику и его войны оторвались от прочего войска, хотя они и не беспокоились, надеясь на скорую поддержку со стороны своих товарищей. И тут они натолкнулись на неожиданное препятствие – перед ними стоял шарган с пушкой и двумя большими ружьями. Он не держал своё оружие на изготовку, что было странно. "Призраки" выхватили каменные и костяные ножи и бросились на врага. Шарган торжествующе рявкнул и метнул им под ноги сразу несколько металлических шаров, а потом удивительно шустро скрылся в зарослях. Тут же громыхнуло несколько взрывов – "призраки" понесли некоторые потери. Это нападение раззадорило их – теперь они неслись за шарганом как стая гончих псов, предвкушая момент схватки. Им легко бежалось, потому что за здоровяком-шарганом тянулась настоящая просека! Вот впереди показалась небольшая поляна с высоким старым деревом в середине. Теперь шарган стоял, широко расставив ноги и направив своё оружие в сторону врага. Фитиль его пушки тлел. Преследователи были уже в нескольких шагах от шаргана, когда грянул залп из трех стволов – двух ружейных и одного – пушечного. Под страшный удар угодили все "призраки", включая Лисихику, кроме четверых запоздавших, которые и обратились в бегство. На поляне валялись мертвые иоманги, а у корней дерева на спине лежал шарган. Наверно, он заложил в пушку слишком большой заряд, отчего его и отбросило на несколько шагов назад. Теперь он не мог встать – отдача не только сбила его с ног, но и, по-видимому, раздавила его грудную клетку. Теперь он умирал. Но, прежде чем забыться окончательно, он ощутил чьё-то присутствие рядом. Открыв глаза, Турвал-Кай увидел, что над ним склонился урру.

– Вурсаг… вурсаг… уходить… быстро! Вурсаг… хранить… хозяин… Хранить до…смерть! Вурсаг… обещать! – прохрипел шарган с трудом.

Урру склонился еще ниже и лизнул шаргана в холодеющий лоб, а потом закрыл ему глаза и, вскочив на ноги, быстро скользнул в заросли…

Потеряв разведку, иоманги остановились. Тагароэ досадовал, но вынужден был остановить атаку, по крайней мере до утра. А вставшее солнце заставило Тагароэ, его вождей и рядовых воинов удивиться ещё больше, чем когда они впервые натолкнулись на этих странных чужестранцев. На холме с уплощённой вершиной перед ними стояло оборонительное сооружение, каких раньше им никогда не доводилось видеть. Над его стеной, покрытой по верху колючками, возвышался шест, на котором развевался прямоугольный кусок ткани – черное полотнище с золотистым изображением двух прямых мечей и антилопы в середине.

– -

Тагароэ, лишенный разведки, всё же хотел нащупать слабое место с защите врага. Он осознавал положение своего войска как воина, который держит за хвост длинную и опасную змею – сейчас его армия стояла на той единственной тропе, что вела как в деревню рыбаков, так и к их соседям. Если теперь воин бросит хвост и побежит к голове, змея сможет уползти и напасть потом, когда трава скроет её. Если же потянуть за хвост, змея обернётся и нападет – вполне допустимая мысль, потому что вид крепости на холме не оставлял в том сомнений. Но, всё же, что делать именно теперь?

Вперед было послано четыре группы воинов: одна – пройти по главной тропе дальше, недалеко от вражеских позиций, другая – скрытно, спереди, под самые стены, еще две – в дальний дозор, далеко справа и слева, чтобы найти возможный обходной путь в тыл противника. Тагароэ стал ждать новостей.

Прошел час или два, прежде чем кто-то вернулся – оказалось, что идущие по тропе оказались слишком беспечны и прошли между двух деревьев, отстоящих недалеко друг от друга. Один из них зацепил ногой веревочную петлю, присыпанную землёй. После этого сверху на идущих полетел большой кусок бревна, убивший нескольких на месте, а оставшихся отшвырнувший далеко назад. "Проклятье, тропа охраняется ловушками, а без Лисихику поход по ней превратится в охоту, где мы станем дичью!" – подумал Тагароэ. Следующими обратно пришли дальние лазутчики – заросли не пустили их ни на шаг, однако они заметили, что переплетения ветвей и стволов, завалы и кучи камней кем-то созданы. "Так, опять чужаки мешают мне! Что ж останется, похоже, одно – убить их всех и уничтожить то, что они там понастроили!" – Тагароэ сначала скривился, как от зубной боли, но потом посмотрел надменно и горделиво на своего воина, который рассказывал ему об увиденном. Из последней группы пришел, а точнее – приполз, единственный воин, весь сильно израненный. Оказалось, что перед укреплениями устроены ряды небольших, но очень коварных ловушек. Под пучком зеленых листьев прятался туго скрученный стебель колючего кустарника, покрытый шипами длиной с палец. Стоило неосторожно наступить рядом с этим "кустиком", как колючий "хлыст" бил свою жертву, а тонкие иглы впивались в кожу и мышцы. Стоило запаниковать, как удары доставались со всех сторон – если воин не умирал от такого тут же, то терял много крови и ослабевал, а ведь враг еще мог заметить движение и начать стрелять!

Тагароэ был взбешен, но его ярость ушла впустую, как вода в песок, – нравилось это ему или нет, а решение оставалось не за ним! Императору Всех Островов сделалось противно от мысли, что ему придется повиноваться чужой воле, как будто плыть по течению…

Капитан, пользуясь моментом, собрал членов экипажа на совет. Нужно было решить, стоит ли так уж рьяно биться за занятую позицию и что предпринять в случае штурма "форта" слишком большим числом врагов. Офицеры и матросы не имели единодушия по этому вопросу – кто-то предлагал немедленно свернуть экспедицию и отправляться домой, кто-то питал полную уверенность в собственном превосходстве над многочисленным противником, а были и предложения разных способов ведения дальнейшей битвы. Среди прочих выделялся разве что Лабстердаг, который молча курил трубку и размышлял о чем-то своём. Подводя итог всему сказанному, Капитан обратился к присутствующим:

– Господа! Я внимательно выслушал вас всех – каждое дельное предложение мне дорого! Однако, хочу напомнить, что мы теперь далеко не одни в этой битве! Никогда еще "Золотая лань" не становилась кормой к своим союзникам! Радужные драконы подтвердили свою волю к сопротивлению тирании – они атаковали отряды Тагароэ, готовые к вторжению на этот остров! Кроме того, местные жители под предводительством вождей Кэманке и Гупанаи протянули нам свои руки помощи – неужели мы бросим их на верную гибель? Нет, это будет предательством нашей чести! Есть и еще одно обстоятельство – королева одного из уже захваченных и разоренных островов находиться сейчас в деревне вождя Гупанаи! Если уж она попала к нам, нуждаясь в чужой помощи, то почему мы должны бросить её теперь? Наша честь и выгода получить еще одного союзника подсказывают не делать в отношении королевы ничего плохого! Я не собираюсь говорить вам, что исполнить наш долг будет очень просто – разумеется, это будет трудная битва и нас могут ждать большие потери. Но разве был случай, чтобы офицеры и матросы "Золотой лани" стали предателями? Нет, такого я не помню! И так, моё решение таково – мы остаёмся в "крепости" и будем биться! За честь, за себя и за других, доверившихся нам! Так будем же защищать друг друга, не подставляя лбов, однако, напрасно! Приказ по команде – объявляю получасовую готовность к обороне! А сейчас всем – разойтись!

Пока моряки заканчивали последние приготовления прежде чем занять свои боевые посты в "форте", юнга, его верный урру и монах о чем-то говорили с капитаном. В конце короткого разговора Капитан кивнул головой, с чем-то соглашаясь, а Раминос, брат Веренд и Рурроур покинули укрепление, направившись в сторону деревни вождя Гупанаи.

– Интересно, куда это Капитан отпустил их? – сказал Хизго, кивая головой в сторону уходивших.

– Понятия не имею! Должно быть, у него есть для юнги какое-то особое задание! – ответил Арко Тилсизи. – Ну, а если проще – может, наш кэп тоскует о своей прежней жизни, может, у него была семья и сын, похожий на нашего сорванца?!

– Не знаю, не знаю, но мне не по душе корабельные любимчики! – проворчал Лабстердаг.

– Не говорите ерунды, боцман! Этот парень показал себя как во время плаванья, так и здесь, на суше – мне не в чем его упрекнуть! Он – отличный моряк, для своих лет, разумеется! – сказал Думблез, попыхивая своей маленькой носогрейкой.

– Не буду ни спорить, ни соглашаться с Вами, Оннэре! Но, опять же, зачем они забрали с собой этого бешеного жеребца?! – не унимался Хизго.

– Что тебе за печаль, старый краб? Чего ты пристал к парню? Он пошел, куда приказали – на этот раз точно так! – сказал Арко. – Может, ты сам захотел смыться отсюда, а? Или желаешь пошарить в деревнях у туземцев, не держат ли они сокровища где-нибудь под циновкой или, того лучше, в деревенской выгребной яме, хе-хе?!

Хизго отмахнулся от грубоватой шутки Тилсизи рукой, навалился грудью на край стены и стал молча глазеть на заросли. Было видно, что его настроение сейчас не самое лучшее, но и так копаться в закоулках его души ни у кого не было времени, да и он сам не стал бы ни с кем беседовать…

В полдень, когда над местностью стало дрожать горячее марево, дозорные стали подавать сигналы с наблюдательных деревьев. Капитан и Нетерлих смотрели вперед через свои подзорные трубы, Думблез стоял неподалеку со своим ружьем и подпоркой для него и тоже поглядывал через прицельную трубу на лес, кусты и открытые участки. Наконец, последний подтверждающий сигнал зеркалом подал Ашаши, сидевший на ближайшем к "форту" дереве. И в правду, вскоре на опушке леса показались воины Тагароэ, идущие частыми цепями. Капитан поднял левую руку, а потом наклонил ее вперед – стрелки и канониры приникли к оружию, выбирая ближайшие цели. Думблез посмотрел в свой прицел, потом на Капитана и покачал головой отрицательно – Капитан ответил ему утвердительным кивком. Это должно было означать, что вражеский главный вождь сейчас вне видимости Оннерэ, а стало быть, и вне досягаемости для его ружья. Неожиданно из рядов противника вышел воин, высоко несущий своим копьё и щит в вытянутых руках. Судя по красочным узорам на теле и лице, он командовал одним из отрядов этого войска. Сделав несколько шагов в сторону стены, он остановился, потряс своим оружием в воздухе, а потом бросил щит и воткнул копьё в землю. Потом, выкрикивая что-то, он живо жестикулировал, видимо, делая это для обороняющихся. Капитан отдал приказ не стрелять в странного вождя и позвал к себе Нетерлиха.

– Ну, господин ученый, как по-вашему, что ему надо? Вы ведь, кажется, вместе с монахом изучали местные наречия? Можете перевести? – спросил Капитан у Кнауса.

– Что ж, сейчас попробую, если Вы настаиваете! Однако, хочу предупредить, мне не слишком хорошо поддалось местное произношение, так что я вряд ли смогу переводить всё так же быстро, как Веренд! – ответил Нетерлих. – Так, он говорит, что его вождь, великий и могучий Тагароэ – еще и добрый вождь! Он имеет величайшую армию, но готов пощадить тех, кто не будет зря проливать кровь, а согласиться поговорить сейчас с его верным слугой на этом месте! Хм, получается, этот младший вождь – парламентер! Как Вы поступите, Капитан?

– Я вверяю нашу судьбу в Ваши руки, Кнаус! Узнайте, чего хотят эти кровавые псы! Не уступайте им, но будьте осторожны! – напутствовал Капитан Нетерлиха.

– Я постараюсь, капитан!

Ученый взял в руки шест с белым полотнищем и отправился за стену. Приблизившись к туземцу, он тоже сел на землю, предварительно положив рядом свой палаш. Они стали разговаривать, оживленно жестикулируя время от времени. Прошло около четверти часа, прежде чем переговорщики разошлись – каждый на свою сторону, пообещав передать всё своим и встретиться снова через несколько минут.

– Капитан, он говорил мне, что есть только один способ нам заключить перемирие – если мы выдадим вождю Тагароэ сбежавшую от него рабыню, которая выдает себя за королеву острова Белого Песка, и если мы немедленно покинем архипелаг! Как я понимаю, это для нас совершенно неприемлемо! – сказал Кнаус.

– Что ж, они сами так решили – поставить невыполнимые условия, а потом напасть первыми! – сказал Капитан решительно. – Ну, так вот – никакой сдачи не будет! Драка – так уж драка! Но у меня есть одно условие – я выдам им королеву, если сегодня после захода солнца вынужден буду покинуть своё убежище! Так и скажите ему!

Внутренне Нетерлих удивился таким словам Капитана, однако до конца решил исполнить долг – он всё пересказал воину Тагароэ. Тот ответил, что от имени своего вождя обещает не преследовать более членов экипажа "Золотой лани" с того момента, когда королева окажется в руках иомангов. В остальном же – Тагароэ обрушит на крепость всю свою мощь и горе тем, кто посмеет ему противиться!

Через несколько минут после того как парламентёры покинули место встречи, в зарослях раздались звуки "поющих" раковин, напоминающие пение охотничьих рогов, затем заухали большие барабаны. Армия Императора Всех Островов двинулась в направлении укреплений на холме. Оттуда был слышен сигнал боевой трубы. Три участка стены упали вовнутрь, образовав три проема, напоминающих корабельные пушечные порты. И действительно, через несколько секунд там показались стволы трех легких пушек, которые были немного тяжелее той, что носил на себе шарган. Меж тем иоманги приближались, стараясь охватить "крепость" полукругом. Пройдя еще несколько шагов они остановились, сквозь передовые цепи вперед устремились лучники, пращники, метатели легких копий и дротиков. Их оружие не могло пока что достать до тех, кто засел за стенами, однако они и не старались попадать в обороняющихся. Их оружие падало в пространстве перед основанием холма и боковых стен – иоманги явно старались расчистить себе дорогу от спрятанных там ловушек или, по крайней мере, обнаружить опасные места. Поэтому пращники почти не использовали своё оружие – они притаскивали с собой тяжелые камни и двумя руками старались кинуть их как можно дальше. Всё это злило защитников крепости, но Капитан приказал не тратить заряды напрасно, а подождать, когда уверенный в себе враг подберется еще ближе.

И вот иомангам удалось расчистить узкий проход, сломав "зеленые кусты" и найдя две "волчьих ямы". Они бросились вперед, неся в руках срубленные тонкие стволы деревьев, которые они кидали в стороны от созданного прохода, чем еще расширили его. Когда первые из них оказались под самой стеной, сверху грянул дружный залп из всех ружей и трех пушек. Картечь и пули уложили много воинов, однако живые как будто не замечали гибели своих товарищей – они уже лезли вверх, используя срубленные деревья как и при штурме "засеки". Со стены грянул еще один дружный залп, а потом по врагу бегло стали стрелять из пистолетов и бросать вниз гранаты. Не смотря на потери иоманги в двух местах уже лезли за стену!

Тилсизи заткнул за пояс пару короткоствольных пистолетов, приготовленных заранее и ждавших своего часа рядом, в выемке стены, и подхватил две абордажные сабли, также воткнутые справа от него в землю.

– А ну, ребята, за мной! Да не стойте слишком близко – смахну голову и глазом не моргнёте! – задорно прокричал Арко, напоминая этим возгласом петушиный крик. Он бросился к одной из "лестниц", сперва опрокинул нескольких перебравшихся через стену, а уж потом подскочил к ней, затем запрыгнул на нее и стал рубиться с поднимающимися снизу. Ему на подмогу устремилось несколько человек с палашами и кортиками, прогремело несколько пистолетных выстрелов. Потом лестница отвалилась от стены и была опрокинута. Тилсизи прокричал еще что-то и побежал к следующему месту прорыва врага. Когда он уже приблизился туда, лучники и метатели иомангов пустили в ход своё оружие – за стену полетели стрелы, дротики и копья. Одно летящее копьё метило угодить Арко в живот, но он одним ударом отбросил его прочь от себя. Другое могло попасть ему в левое бедро, однако и тут подвижность спасла его – ударом сабли, зажатой в левой руке, Тилсизи отразил и эту атаку. Он как молния настиг четверых, но тут на стену влез верзила с тяжелым копьём с каменным наконечником и щитом из туго сплетенных ветвей. Арко уворачивался от его ударов, однако великан всё же попал ему древком в скулу. Тилсизи отлетел на пару шагов, потеряв одну саблю, но быстро вскочил на ноги и выхватил один из пистолетов из-за пояса, нажал на спусковой крючок – выстрела не последовало. Арко швырнул пистолет во врага – тот ударил иоманга в лоб рукояткой, но гигант даже не шелохнулся. Тилсизи выхватил второй пистолет, но прилетевшая стрела предательски ударила его в предплечье. Попадание от выстрела пистолета пришлось не в грудь противника, а в правое колено, видимо, раздробив его. Высокорослый иоманг опустился на раненую конечность, продолжая биться дальше. Арко вырвал стрелу, и не замечая кровотечения, налетел на врага. Ему удалось, ловко извернувшись, поразит того прямо в сердце, направив клинок под его щит. Тилсизи торжествующе воскликнул, потрясая оружием в воздухе, но тут получил удар в спину, а затем еще один. Арко, покачиваясь, склонил голову и увидел, что острия двух тонких дротиков торчат у него из груди. Повернувшись к врагу лицом, Тилсизи упал замертво.