Текст книги "Книга радужников"

Автор книги: Георгий Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Она вошла внутрь заведения, внимательно оглядела столы и сидящих за ними, потом приблизилась к стойке.

– Что Вам угодно? – спросил кабатчик, державший в руках пустой бокал, который он протирал краем полотенца, свисавшим с плеча.

– Мне сказали, что тут я могу поговорить с торговцем Мадроком!

– Не сочтите меня грубым, но позвольте узнать, кто посоветовал Вам обратиться именно сюда?

– К сожалению, я не узнала имени этого благородного человека, но, одним словом, он пекарь, а его лавка находиться на широкой и длинной торговой улице!

– Если Вы не против, я бы пока предложил Вам всего за одну монетку кое-что согревающее, я же тем временем справлюсь, здесь ли еще господин Рэперт!

Дама слегка смутилась, потому что до сих пор у нее не было возможности иметь при себе местные деньги. Однако, её рука, случайно скользнув в широкий карман стеганной темно-синей куртки, нащупала там маленький кошелек, как оказалось, с медными и серебряными монетами разного достоинства внутри. Слуга снял с решетки над огнём высокий чайник с длинным носиком, налил немного какого-то напитка из большой зеленоватой бутыли в глиняную кружку, а потом налил горячее курящееся варево из чайника в неё же. На вкус это соединение получилось весьма приятным, в воздухе над кружкой поплыл медвяный аромат с горьковатым оттенком каких-то трав. Она присела за ближайший из столов, где никого не было. После нескольких глотков, действительно, тепло разошлось по всему телу.

Вскоре появился кабатчик в сопровождении трех человек, одним из которых был тот самый посетитель гостиницы, что оставил "неизгладимое впечатление" о своем визите на лице брата Ривана. Впрочем, ближе всех к столику подошел человек в одеянии щеголеватого вида, с золотой цепочкой поверх бархата. Сняв с рук тонкие кожаные перчатки, он медленно выговаривая слова спросил:

– Вам угодно меня видеть, сударыня?

– Да, но правда… я не уверена, что именно Вы сможете мне помочь!

– Какое же дело тогда привело Вас сюда?

– Видите ли… в общем, вот этот человек был капитаном того самого корабля, экипаж которого нашел лодку, в которой плыла я. К сожалению, я никак не могу вспомнить некоторые важные вещи, например, собственное имя! Однако, оказавшись в руках членов местного монашеского ордена, я смогла многое рассказать, что по каким-то причинам сохранилось в моей памяти. Но неожиданно я узнала, что эти монахи вовсе не являются добродетельными служителями своего божества – Инрии! Больше того, мне пришлось от них сбежать, потому что они хотели моей смерти! В том, как они поступают с людьми, вина которых даже не доказана и неочевидна, я тоже убедилась. По этим-то причинам я и оказалась тут!

– Ваши слова прекрасно подтверждают то, как Орден поступает с людьми, которые знают что-либо противоречащее их порядкам и правилам! Я больше чем уверен, что истинные последователи Инрии и представить себе не могут, что тут творят эти вероотступники! Что ж, капитан Бурдж мне тоже кое-что рассказал о Вас, правда, не слишком много! Думаю, что продолжить разговор нам необходимо в другом, более укромном месте. В подвале этого заведения есть помещение, где мы сможем поговорить, не опасаясь посторонних ушей! Прошу следовать за мной!

Половина подвала заведения действительно оказалась отведена для того, чтобы в ней можно было бы скрыться от посторонних взглядов. В полумраке, едва разгоняемом масляными лампами, по углам сидело, стояло или лежало несколько человек. По всей видимости, эти люди тоже не нуждались во внимании со стороны Трибунала или его приспешников. Скрывающиеся представляли из себя практически срез местного общества – от богатых, таких как Рэперт, до нищего слепого, который сидел в углу, держа в руках свою палку. С появлением Мадрока компания оживилась. Первым заговорил слепой:

– Слышу, Мадрок, ты еще привел кого-то сверху? Ты уверен, что это надежный человек?

– Полагаю, для подозрений нет никаких оснований! Наши наблюдения это подтверждают!

– Что ж, добро пожаловать в наше… кхе… теневое общество, добрый человек! Здесь можно открыто говорить обо всем, за что на поверхности могут запросто самое малое затащить в кутузку! – на лице старика расплылась щербатая улыбка.

– Благодарю, благодарю Вас всех, а господина Мадрока – в особенности – за приют! – молодая особа учтиво поклонилась.

– Ну, они совсем свихнулись, раз преследуют даже дам!! – в круг света вышел человек, одетый в плотную кожаную куртку, в штанах из плотной ткани и с кожаным передником, из кармашков которого торчали разные инструменты. – Ну, я-то – старый башмак, уже изрядно потертый! А Вас-то за что хотели притащить на судилище?

– Право, я даже не знаю! Меня сюда привезли монахи и, как теперь мне стало известно, они мне солгали! А моя история длинна и даже для меня самой не вполне ясна!

– Как же так, дитя моё? Или Вы потерялись в этом мире? – сказал другой человек мягким голосом. Когда он вышел из-за столба, подпиравшего потолок, оказалось, что на нем была та самая серая одежда, что и на монахах – приверженцах ордена. Молодая особа в некоторой растерянности от него отшатнулась.

– Не бойся, дочка, этот малый не причиняет вреда никому! Больше того, он способен на добро, чего не скажешь о тех, которые нынче весь город заполонили! Житья от них не стало! – пробасил грузный мужчина с рыжими усами – еще недавно он был прекрасным пивоваром, но его изгнали из гильдии под давлением Верховного Судьи. – Ну, да ты тут не единственная! Вон, у той опоры, на мешковине сидит одна бедная девушка, которая ни за что, ни про что отведала плетей городской стражи! Едва, бедняга, добралась сюда, хорошо еще, добрые люди помогли!

Услышав последние слова бывшего пивовара, молодая особа побледнела и опрометью бросилась к указанному месту. Там она нашла Аллути сидящей на полу и одетой в какие-то лохмотья. Беглянка опустилась перед ней на колени и заплакала.

– Прости, прости меня! Это я… это я виновата в твоих страданиях!

Аллути мягко улыбнулась, глаза её увлажнились, и она обняла плачущую.

– Простите и Вы меня, госпожа, за мою болтливость!

После того, как обе они немного успокоились, сзади подошел человек в сером:

– Всё, что говориться здесь никогда не выйдет за пределы этих стен, дитя моё! Облегчите Вашу душу, поведайте нам свою историю! Да, для Вашего удобства – меня здесь зовут брат Добрый философ! – обратился он к вновь прибывшей.

– Я сама хотела бы назвать вам всем своё имя, если бы помнила! Ну, что ж, вы услышите то, что я еще смогла удержать в памяти, но это действительно долгий рассказ!

– Мы внимательно Вас слушаем! – сказал Рэперт.

– -

– Всё же я их не понимаю, этих радужников! – воскликнул Кнаус Нетерлих. – Мы ясно изложили им всю опасность их нынешнего положения, но они как будто остались глухи к предупреждению! А еще говорят, что животные куда лучше человека предчувствуют угрозу своей жизни!

– Что ж, мы честно сказали им обо всём, а уж что делать – это их выбор! – сказал Капитан. – Успокойтесь, пожалуйста, и предоставьте эти создания их судьбе! А потом – островов здесь, наверное, много, возможно, драконам лучше знать, где можно укрыться от извержения!

– Ах, Капитан, да в том, то и дело, что грядущая катастрофа может быть куда серьезнее, чем они думают! Будет очень жаль, если они все погибнут из-за того, что мне не удалось их переубедить!

– В конце концов, в этом Ваша совесть чиста, Кнаус! Вы со своей стороны сделали всё возможное! И вот еще что: трагичность событий примет, по Вашим словам, огромный размах, но ведь Вам это известно не наверняка, не так ли?

– Разумеется, иначе я бы давно стал предсказателем стихийных бедствий и заработал бы на это кучу золота, еще почище какого-нибудь мошенника-картографа из Кхада!

– Хорошо, таким образом у драконов есть некий шанс! Уф, ну, давайте остановимся и подождем остальных! – Капитан снял и опустил на землю вещевой мешок, в котором лежало всё необходимое – от запаса сухарей до зарядов для ружей и его пистолета.

Группа остальных путешественников вскоре догнала их. Ритерго озирался по сторонам или смотрел на небо впереди.

– Что, всё ждешь своего друга?! – спросил Дорвельд участливо.

– Нет, пока я ничего не заметил! – ответил юнга, на ходу снимая с пояса походную флягу, чтобы отпить из неё глоток – другой.

– Ничего, такого приятеля за много миль видать! Отыщется! – дружелюбно похлопал по плечу Раминоса Ашаши. – Странно только, почему радужники его не видели, они же везде летают!

– Вот это-то меня и беспокоит! Хотя, надежда всё-таки есть! – ответил Ритерго.

Отряд давно миновал тот самый камень, который обозначал границу запретной земли для местных жителей, однако никаких человеческих следов сейчас или накануне поблизости не нашлось. Капитан и Кнаус на большом привале, в тени высоких деревьев, обсудили дальнейший маршрут с остальными моряками – все склонялись к тому, чтобы идти прямиком в деревню молодого вождя Кэманке, а там вернуться на "Золотую лань", да и думать уже о возвращении домой. О том, что кроме новой земли не удалось обнаружить еще и сокровища, никто не жалел – природа островов, окружающего их моря, да и местное население вполне заслуживали того, чтобы приравнять их к Лагоде, легендарному краю. Кто-то высказал мысль о том, что сюда было бы неплохо вернуться потом, в большем числе и с товарами в трюмах, а со здешними племенами вполне можно выгодно торговать для обоюдной пользы. Но Капитан остановил этот полет фантазии:

– Во-первых, мы еще даже не на борту нашего корабля! Во-вторых, даже если мы дойдем до родного берега без особых трудностей, а потом найдем возможность идти сюда в составе расширенного флота, то не следует забывать, что помимо порядочных купцов и путешественников сюда нагрянут бандиты и работорговцы сортом похуже пресловутого Тагароэ! Нет, наш мир еще не готов, как и этот, островной, для большой встречи друг с другом! Чтобы это произошло без печальных утрат для обоих миров, нужна работа иного характера, чем наша морская служба! Здесь очередь за такими людьми, как наш Нетерлих! Пусть они повлияют на правителей, на народ, ну, например, через науку, через просвещение, чтобы сюда прибывали лишь самые лучшие представители нашего мира, за которых нам не будет стыдно!

Только Хизго молча сидел под кустом и курил свою трубку в одиночестве.

Еще через день пути, когда солнце уже начало клониться к горизонту, экспедиция вышла к побережью. Приближаясь к деревенскому частоколу, всех поразила странная, мертвая тишина. Войдя в пределы деревни через неожиданно широко распахнутые ворота, моряки увидели страшную картину – поселение оказалось разоренным! От нескольких домов остались лишь кучи обугленных обломков жердей, другие строения были сильно повреждены. Между домами лежали трупы жителей. Судя по нанесенным ранам и еще многому другому неведомый враг напал на них совершенно внезапно и расправился с ними быстро и очень жестоко, с помощью огнестрельного оружия – в том числе. Среди убитых находили всех – от грудных младенцев до глубоких стариков. Моряки не могли взять в толк, для чего понадобилась такая дикость, если ни одной вещи из домов, ни одной лодки не было взято. Даже домашняя живность сиротливо бродила неподалеку между деревьями. Больше всего поразило и отсутствие на песке следов от ядер – ведь корабль оставили защищать поселение от нападения. Но самым потрясающим оказалось то, что воды лагуны оказались пусты – корабля, на плаву или притопленного, там не было!

Похоронив павших, экипаж принялся за поиски. Отряд разбился на небольшие группы, самая многочисленная из которых осталась за частоколом деревни. К тому времени, как на остров опустилась кромешная тьма, все разведчики вернулись – они ничего не нашли. Ритерго вспомнил, что среди мертвых никто не видел самого Кэманке, а его личная лодка пропала. Капитан принял решение, что на утро следует пересесть в суденышки островитян и обследовать ближайшее побережье и мелкие острова возле него. Когда караулы уже заступили на охрану руин деревни, а все остальные улеглись спать у костров, к Капитану подошли Ашаши и Думблез.

– Что еще случилось, господа?

– Боюсь, у меня большие подозрения на счет кое-кого из нашей команды, капитан! – сказал впередсмотрящий. – Понимаете, я обошел весь лагерь, но ни на одной лежаке не увидел этого человека!

– Капитан, Хизго Лабстердаг исчез из лагеря перед самым закатом! – сказал Оннэре. – Я был неподалеку, когда заметил, что он только что сидел у огня, а всего через пару мгновений куда-то делся!

– Не понимаю, куда еще он мог деться?!

– Капитан, мы оба с факелами в руках обшарили то место – следы башмаков вели к частоколу, а потом – по ту сторону от него, в лес! – сказал Ашаши.

– Так, значит старый поморник решил играть по своим правилам! Да, но если бы еще знать, с чьей помощью он захватил корабль – он ведь вполне мог сговориться с нашими бывшими врагами, пока на него никто не обращал внимания и он мог отлучаться в заросли незамеченным! Ах, ты старый ублюдок, в пираты его потянуло! – Капитан сильно сжал эфес своей шпаги. – Да, удачно это у него вышло! Ну, да ладно, мы тоже не будем дурнями – скажите всем, пусть спрячутся в уцелевших хижинах, а у костров оставят свои вещи так, чтобы со стороны это смахивало на лежащие тела! Спать придется урывками, и посты придется менять почаще! Ладно, разойдемся до утра!

Солнце еще только выставило над горизонтом свою сияющую корону из первых лучей, а Капитан уже сам разбудил юнгу и монаха.

– Вот что, брат Веренд, и ты, мой юный друг! Полагаюсь на вас в одном важном деле! Вам нужно немедленно отправиться в деревню Гупанаи, а потом – в убежище, где мы спрятали Ватхитхи! При любом стечении обстоятельств вам надлежит оберегать её, по крайней мере, до тех пор, пока мы не отыщем и не отобьем наш корабль! Полагаю, кто бы его не захватил, им нужны припасы для плаванья, а их на борту оставалось в обрез. Наверняка Хизго, если это его рук дело, вынужден будет ожидать полной загрузки, прежде чем бросить нас тут, а самому уплыть! Так не будем же зря терять время!

Поиски шли целых четыре дня, но ни корабля, ни следов выживших жителей деревни обнаружить всё не удавалось. И вот, когда надежда стала оставлять моряков, прибыли двое разведчиков, которые отправились по морю на рыбачьей лодке в сторону восточных островов. Они рассказали, что из-за деревьев и плотных зарослей на этих кусках суши они не могли заметить мачты со спущенными парусами, хотя и проплывали близко уже не первый раз. Теперь же им повезло и они осторожно подобрались к судну – "Золотая лань" стоит на одном якоре в узком, но глубоком проливе между двух заросших островов вытянутой формы. На борту людей не видать, вокруг ни на воде, ни на суше – тоже. Капитан решил, что будет лучше внезапно высадиться на борт корабля ночью, под прикрытием темноты, а уже на палубе зажечь лампы и факелы, чтобы видеть врагов, если они вылезут, услыхав шум. В случае удачи "Золотую лань" следовало перегнать к участку побережья, откуда будет легче взять королеву и двух её защитников.

К наступлению сумерек все были готовы. Когда ночь стала совсем темной, долбленые лодки отчалили от берега, и, стараясь не плескать вёслами, направились к месту обнаруженной стоянки. Войдя в пролив с двух сторон, первыми к цели приблизились две лодки, с которых абордажные крючья полетели на корму. Бесшумно взобравшись, матросы опустили веревочные лестницы – по ним остальные поднялись на палубу. Стараясь двигаться как можно тише, Капитан и его люди подкрались к дверям и люкам. Вспыхнули факелы и лампы, команда с боевым кличем ринулась на предполагаемого противника. Корабль весь обшарили сверху донизу, но никого не нашли. Однако, кое-что исчезло: так, в оружейной было пусто, оказались вскрытыми и оружейные ящики в других частях корабля, пропало несколько малых бочонков пороха, и, разумеется, пропал весь запас продовольствия и пресной воды. Остальное – судно, его такелаж, орудия и другое – в полном порядке. Капитан осмотрел свою каюту – на удивление, из нее ничего не пропало! Одна вещь, впрочем, настораживала – с корабля унесли много разных предметов, но ни грязных отпечатков, ни даже частиц песка с берега нигде не нашлось. Это могло означать только одно – все проходы кто-то тщательно отдраил, а места, где могли остаться отпечатки рук, вытер! Капитан подозревал какой-то подвох, и сам обошел отсеки – нет, ничего, что могло бы подтвердить его настороженность.

Дорвельд предложил:

– Я понимаю, Капитан, это большой риск, но всё же позвольте мне с ребятами выйти впереди корабля на лодке и указывать вам путь. Не стоит ведь нам оставлять "Золотую лань" на этом месте! Так давайте выведем её отсюда, тем более, что ветер, хоть и слабый, но попутный!

– Хорошо, я согласен! Но будьте осторожны! Это касается всех! – громко сказал Капитан.

Через несколько минут "Золотая лань" уже следовала за лодкой, как слепой за поводырем. Кромешную темноту робко пытались разбавить своим светом судовые масляные огни, да несколько факелов, один из которых горел на носу лодки. Чтобы оказаться напротив необходимого участка берега, судну пришлось описать большую дугу, в конечной части которой двигаться пришлось почти против ветра. Хорошо еще, что после полуночи он немного изменил направление и теперь корабль мог плыть без своего проводника, потому что вышел в открытое море. Якорь бросили на относительно глубоком месте – Капитан решил, что так можно гораздо лучше обезопасить себя от внезапного нападения. После расстановки караулов, всякая деятельность на борту прекратилась и покачивающаяся на легких волнах "Золотая лань" погрузилась в дремотную тишину.

– -

«Эх, юность, молодая пора! Они едва знакомы, а посмотришь сейчас – так как будто всю жизнь друг друга знали! Она – королева, он – простой парнишка, ну, разве что многое переживший за свой недолгий век! Они еще не знают, что по меркам большого мира они не ровня друг другу! Любовь? Да, похоже на то! Мда, сейчас, пожалуй, всё будет против них: нам – уплывать, ей – оставаться! Но сейчас они, по-видимому, счастливы просто находясь рядом друг с другом. Какие они в сущность еще дети! Хым, да, пожалуй, уже и нет! Какие еще испытания падут на их и наши головы? Когда мы сможем ступить на родную землю? Ах, помоги нам милосердная Инрия!» Брат Веренд перестал шевелить концом посоха остывающие угли прогоревшего маленького костра. Если здешний климат и являлся жарким, то сейчас, наверное, настало утро с неожиданным похолоданием – с моря, откуда-то с запада, легкий ветер пригнал клубы клочковатого тумана, тот насеял везде мелких капель. Везде, куда его клочья могли прикоснуться, теперь было сыро, а потому холодно и промозгло. Ватхитхи и Ритерго сидели под деревом, укрывшись куском парусины, предусмотрительно захваченным из убежища. Они о чем-то тихонько переговаривались и смотрели, как утреннее солнце выныривает из испарений, постепенно поднимаясь всё выше. Монах сказал юнге, что сходит на берег и посмотрит, не видно ли чего с моря. Тот, как показалось, пропустил слова предупреждения мимо ушей, хотя и смотрел Веренду в лицо ясными глазами. Монах, уходя, покачал головой – как бы эта влюбленность не повредила всем сразу – Раминосу, королеве и ему самому! Он подумал, что сможет быстро вернуться, да и туман уже начал рассеиваться.

Поверхность песка тоже слегка увлажнилась. Вот и небольшой мысок на мелководье – можно сделать несколько шагов, почти не замочив ноги. Вечно шумящее море сейчас напоминало скорее озеро – о берег плескались лишь маленькие возмущения мелкой зыби, а не волны. Брат Веренд вытянулся во весь рост и стал вглядываться в море, не покажется ли из тумана что-нибудь, желательно похожее на корабль. Судна он не видел, но вот где-то там, в висящей серости, послышался характерный плеск, потом еще и еще. Казалось, что вот-вот у берега покажутся шлюпки, но время шло, а их всё не было. Потом над водой, очевидно, издалека прокатился звук одиночного выстрела. Потом выстрелы защелкали часто и беспорядочно, но через короткое время снова всё стихло. Оставалось только гадать, что там происходит. Но монах не стал дожидаться чего-либо, что могло бы помочь истолковать услышанное. Он понял, что сейчас лучше быть всем вместе и держать ухо востро – если перестрелка означала нападение, то вполне могло случиться, что и на этом участке побережья могли появиться незваные гости. Он повернул назад, постоянно оглядываясь по сторонам. Вдруг со стороны их временного лагеря раздался пронзительный крик – вне всякого сомнения, это кричала Ватхитхи! Схватив свой посох поудобнее, брат Веренд с решимостью воина бросился на выручку к своим юным друзьям. Когда он подбежал к кострищу, то застал следующую картину – Раминос лежал ничком на песке недалеко от дерева, а на его макушке блестела кровь. Два дикаря в боевой раскраске волокли брыкающуюся Ватхитхи в заросли, причем один пытался скрутить ей руки веревкой, а другой старался зажать ей рукой рот. Девушка отчаянно сопротивлялась, поэтому один её противник вскоре оказался укушенным за край ладони, а другой получил пяткой по голой ступне. Молодая королева Острова Белого Песка вырвалась из рук своих похитителей и бросилась бежать прочь. Монах подоспел вовремя – на песке рядом с туземцами валялись два ружья, которые те обронили, сдерживая Ватхитхи. Удар посоха по затылку свалил одного на месте, другой же бросился на брата Веренда с костяным ножом, острым как бритва. Монах изловчился и угостил незваного "собеседника" посохом между глаз, однако и тот сумел зацепить своего противники – на запястье знатока многих наречий остался порез, из которого тут же стала сочиться кровь. Ему не пришлось заботиться об этой царапине – дальше слева Ватхитхи вновь закричала, и на этот раз её крик перекрыли боевые вопли иомангов. Это были именно они, эти звуки брат Веренд не мог не запомнить. Он побежал изо всех сил. На этот раз он увидел, что на проплешине в зарослях высокой прибрежной травы пятеро врагов окружили молодую королеву, но сейчас в руках они держали не копья и дубинки, а ружья и стальные абордажные палаши. Иоманги, довольно урча, как дикие коты, только что отыскавшие жирную добычу, окружили Ватхитхи и уже готовили петлю из лианной веревки, которую намеревались набросить ей на шею. Монах нагнулся и незаметно стал подкрадываться к одному из врагов сзади. По пути он выдрал из земли пучок травы с толстым, узловатым корневищем. Когда он вплотную приблизился к врагам, то громко крикнул: "Э-гей!" и подбросил выдернутое растение над их головами. Иоманги как по команде обернулись на звук и не целясь пальнули в сторону летящего на них предмета. Над землёй повисло облако белого дыма, а когда оно рассеялось, трое иомангов валялись на песке без чувств. Двое оставшихся катались по песку, стараясь побороть монаха и придушить его, надавив ему на горло его собственным посохом. Один из борющихся оказался не слишком ловок – получив затрещину, иоманг кубарем перелетел через ближайшую кочку и уже не поднимался оттуда. Его товарищ воспользовался случаем и налег на посох – брат Веренд вынужден был двумя руками схватиться за палку, чтобы иметь возможность дышать. Видимо, силы борющихся оказались примерно равны и неизвестно, чем кончилась бы схватка, но тут раздался хруст, у воина-иоманга отвисла челюсть, а глаза закатились и он безвольно рухнул на бок. Брат Веренд, кашляя, отпихнул мертвого противника от себя и медленно поднялся на ноги. Рядом стояла Ватхитхи и не то держала одно из ружей за ствол, не то пыталась опираться на него двумя руками – приклад оружия был расколот, а на дереве виднелась кровь.

– Спасибо, Ваше Величество, Вы только что спасли мне жизнь! – сказал брат Веренд, всё еще борясь с першением в горле. – Бросьте это ружье, да пойдемте, посмотрим, как там наш юный герой! Не надо еще забывать – там валяются еще двое оглушенных!

Ватхитхи как будто не слушала сказанного, а лишь ошарашено пялилась на мертвого иоманга и мелко дрожала, как от озноба. Монаху пришлось некоторое расстояние буквально волочь её за собой, пока девушка не пришла в себя окончательно и не смогла идти самостоятельно. Брат Веренд привел Ритерго в чувства, перевязал подручными средствами ему рану на голове, а потом перетащил всех живых иомангов и привязал их к дереву той самой веревкой, которая предназначалась королеве Острова Белого Песка.

– Ну, как ты себя чувствуешь, мой юный друг?! – участливо спросил брат Веренд юнгу чуть позже.

– М-м-м! – простонал Раминос, морщась от боли. – А что тут случилось? Я только помню, что Ватхитхи как-то странно посмотрела куда-то назад, в кусты. Я хотел обернуться в ту сторону и тут же этот тупой удар!

– Да, хорошо еще, что ты так и не успел оглянуться – пришелся бы удар в висок, так я бы сейчас уже с тобой не разговаривал! Ладно, крепись, юный воин! Да поможет нам лучезарная Инрия!

– Мне кажется, до этого я слышал еще что-то со стороны моря! Что там такое?

– Я не знаю, из-за тумана я ничего не смог разглядеть! То, что я сумел расслышать, не внушает ничего хорошего!

– И что же ты слышал?!

– Выстрелы, да, несколько выстрелов, потом всё стихло! Видимо, на корабль, как и на нас, напали! Впрочем, если мы чуть-чуть подождем, то можем расспросить одного из "гостей", почему они на нас налетели и где остальные их воины! И неплохо бы знать, где они набрали такое оружие, совсем как на корабле!

Через несколько минут одного из нападавших освободили от кляпа и ему представилась возможность говорить.

– Я знал, что после смерти вождя Тагароэ вы все хотели покинуть этот остров. Почему же ваш отряд напал на нас? – спросил очнувшегося брат Веренд.

– Наш вождь Акахадасу подчинялся Тагароэ только потому, что тот был сильнее! Теперь женщина-шаман вручила Акахадасу новое оружие и научила им владеть! – сказал иоманг. – Женщина-шаман приказала схватить королеву Острова Белого Песка и перевести её на большую лодку!

– Большую лодку? Он имеет в виду "Золотую лань"? – удивился Ритерго, услышав перевод слов пленного. Раминос, конечно, немного освоил тот диалект, на котором изъяснялись Ватхитхи, Кэманке и другие, однако не мог понять речь иомангов.

– Разве иоманги уже взяли большую лодку? Женщина-шаман уже на ней? – продолжал допрос брат Веренд.

– Акахадасу, женщина-шаман и еще два десятка воинов уже напали на людей в большой лодке – мы слышали громы нового оружия и видели огонь, вылетавший из него! Большая лодка уже наша!

– Неправда! Ты всё врешь! – запальчиво закричал Раминос и монаху стоило некоторых усилий, чтобы сдержать его порыв.

– Возможно, он прав, юнга! Это значит, что из всей команды мы одни остались на свободе! Ты сам видел, что деревня Гупанаи пуста, а это значит, что нам самим придется идти на выручку! Побереги силы, молодой человек, успокойся и давай всё обдумаем как следует! Теперь ведь нам можно рассчитывать лишь на свою ловкость и ум, коль скоро враг превосходит нас вооружением и силой!

– Да, Вы правы, извините меня!

Они оба присели на ствол павшего дерева, чтобы хорошенько обдумать и взвесить своё положение. Тут Ватхитхи тихонько подошла к монаху, положила свою левую ладонь ему на плечо и, глядя прямо в глаза ясным взором, сказала:

– Я знаю, куда вы оба хотите идти! Возьмите с собой и меня!

Монах посмотрел на неё в некотором замешательстве:

– Ваше Величество! Это предложение – большая честь для нас с Вашей стороны, но я не могу согласиться с Вами! Это слишком опасное дело!

– Сейчас я говорю только сама за себя – так вот, Ватхитхи с острова Белого Песка хочет последовать за людьми, которым и так стольким обязана! Кроме того… кроме того, я иду на это по велению сердца – если… если тот, кто мне… понравился будет рисковать жизнью, то я хочу быть рядом с ним и да помогут нам добрые духи!

Ритерго понял всё и без слов. Разумеется, как человек, не лишенный внутреннего благородства, он противился этому решению, но, с другой стороны душевный порыв своей любимой он не мог не разделять.

– Тогда вот что, дети мои! – сказал монах. – Сделаем так: эти негодяи прибыли сюда наверняка не пешком, но если даже и так, то тогда возьмем лодку в деревне вождя Кэманке. У одного из иомангов я видел на поясе несколько маленьких сосудов из одного из местных растений и, судя по цветным пятнам, там краски, которые они применили для своих тел. Они, как видите, в одежде из сплошного куска ткани, намотанного на туловище, начиная чуть выше груди. С помощью этого ножа я укорочу волосы вам обоим, а тебе, Ритерго, придется еще и обсыпать голову вот этой серой золой так, чтобы твои светлые кудри тебя не выдали! Вы с королевой переоденетесь и нанесете на себя их боевые узоры. Потом мы сядем в лодку. Если иоманги полностью владеют судном, они подумают, что два молодых воина везут пленника. Если же нет, то Капитан не будет стрелять в вас, опасаясь случайно поразить и меня. Ну, да благословит нас Инрия!