Текст книги "Кровь на нациях"

Автор книги: Георгий Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

11 августа 1998 г. Версия 4. Круги вокруг «Кристалла»

Когда офицеры вышли из кабинета, генерал Тишаев оглядел синими как васильки, правда, в последнее время начавшими выцветать от усталости глазами двух лучших оперативников области:

– Я понимаю, мужики, дел у всех много. Но дело по "Кристаллу", – это для нас как лакмусовая бумажка, помните, в школе уроки химии? Вот… От того, насколько быстро и успешно мы раскроем это дело, зависит репутация смоленской милиции.

– Вы полагаете, товарищ генерал, коли нас в двоих после совещания оставили, что убийство девушки в Рудном и директора музея в Смоленске, на заводе «Кристалл» – звенья одной цепи? – спросил Петруничев.

– Возможно, возможно, капитан… Во всяком случае опыт подсказывает мне, что если, как показывают оперативно – розыскные мероприятия в Рудном, девушку убили ради крупного драгоценного камня на перстне, а в Смоленске в это время убивают директора музея алмазов на заводе «Кристалл» и, как показала первая же приблизительная ревизия в музее, из музея похищают два крупных камня, то делайте со мной что хотите, я вижу определенную связь.

– Эксперты предполагают, что камень на перстне убитой Багучевой мог быть очень крупным.

– Цена алмаза зависит не только от величины, – со знанием дела заметил генерал Тишаев, – но и от цвета, прозрачности, отсутствия включений, дефектов, трещин… Мы не знаем и форму, тип огранки на перстне Багучевой, если вообще этот перстень – не миф, не романтическое предположение ваших экспертов.

– Наших, товарищ генерал. В экспертизе участвовали специалисты и ГУВД Смоленска.

– Ну, не придирайся, капитан. Наших. В любом случае нам заочно трудно оценить камень на перстне Багучевой. А вот два камня, похищенные в музее завода, имеют вполне реальную ценность.

– И сколько же стоят эти «камушки»?

– Примерно… по миллиону долларов каждый.

– Но если такие дорогие камни, почему же не были похищены другие экспонаты музея?

– Это, как бы, разные технические задания. А решение каждой задачи и требует времени. Похититель и убийца, или, если угодно, убийцы, эксперты не уверены в том, сколько людей проникло на территорию музея, вскрыл лишь один из стендов кругового обзора. Возможно, ему или им помешал директор музея, заработавшийся в этот вечер в своем крохотном кабинетике при экспозиционном зале и неожиданно для бандитов вышедший в зал. А после убийства уже было не до решения других задач. Кроме того, я допускаю, что бриллианты были заказаны. Похитители выполнили задачу, вскрыли куб кругового обзора, охраняемый четырьмя системами защиты, в том числе лазерной, взяли бриллианты и, возможно, подумывали о том, чтобы прихватить кое-что для себя. Но директор помешал.

– Будем отслеживать, не появятся ли брильянты на рынке?

– Бесполезно. Они широко известны. Один – королевской огранки в 86 фацетов, второй – «величественной» огранки в 102 фацета, так называемая огранка «Магна». У камней даже имена есть: «Иван» да «Марья», учитывая, что найдены они были в одном заборе в якутских месторождениях и один, «Иван», чуть крупнее «Марьи». Знаменитая пара. Их продать труднехонько. Тут скорее всего – заказ коллекционера. В общем, в Москву я во всех нужные инстанции сообщил, а пока здесь работать надо. Через час подъедет директор завода Александр Иванович Шкапов. Он приболел, гипертонический криз, стенокардия, лежит у себя на даче. Сильно огорчился происшествием в музее, но от госпитализации отказался. Жду его с минуты на минуту, – устало проговорил Тишаев и нажал кнопку селекторной связи с секретарем:

Четыре стакана горячего крепкого чаю с лимоном и, как придет Шкапов сразу ко мне. Что? Так что ты сидишь там, мало ли я говорил, не беспокоить.

Глаза генерала налились кровью, в левом глазу лопнул сосудик, веко нервно подергивалось. Он невидящими глазами обвел присутствующих в кабинете офицеров.

– Слушаю тебя, Иван Силантьевич? Так…Так…Точно убит? Может, ранен? Что врачи говорят? Врачи «Скорой» констатировали смерть? Так… Так. Твои действия? Объявил операцию «перехват»? Дорога от дачи только в сторону города? Значит, дорогу перекрывать поздно. Ушла сволота. Закрыть город. Давай по тревоге весь свободный наличный состав. Ну СОБР и ОМОН в первую очередь… Докладывайте мне каждый час. Да полковник Ревунков сию минуту выезжает на место.

– Что случилось, товарищ генерал?

– Полчаса назад возле своей дачи убит директор «Кристалла» Шкапов.

Шкапова хорошо знали все трое. Это был крепкий хозяйственник и цельный, с высоким чувством человеческого достоинства, человек. Он устоял и сохранил завод в хаосе либеральных реформ, единственный из директоров имевшихся тогда семи ограночных предприятий, выстоял. Выстоял, а потом превратил «Кристалл» в одно из лучших предприятий отрасли. Тишаев главным достоинством директора считал его, как он говорил, "профессиональный патриотизм". Не в том смысле, что патриотизм был его профессией, а в том, что в пику иным своим коллегам, ратовавшим, не без корысти, за огранку российских алмазов за рубежом Шкапов предлагал принцип "российские алмазы превращать в российские же брильянты". Вместе с гендиректором компании "Алмазы России-Саха" Вячеславом Тыршевым, Шкапов выступал против создания неоправданно льготных условий для бельгийско-израильского капитала в ущерб российским ограночным предприятиям.

– Это ведь именно Шкапов-, тихо заметил Тишаев, – добился тогда невозможного, – корпорация "Де Бирс" допустила смоленский завод/ПО/ «Кристалл» в число избранных покупателей, которым алмазы продавались без посредников.

– Сильный был мужик, – подтвердил Ревунков.

– Ты сейчас, Юрий Иваныч, поедешь на место. Там уже твои люди выехали с "тревожными чемоданчиками". Действуй, доложишь свои предположения когда разберешься в ситуации.

– Прежде чем ехать, товарищ генерал, дайте минуту на обговаривание версий. Вы сами как считаете, политический заказ мог быть? Скоро выборы?

– Абсурд.

– Под Вас могли подкапываться? Во первых, Вы со Шкаповым дружили, это весь город знал, во-вторых, Вы в последнее время, – ну, согласен, не Вы, а все мы, – поприжали устойчивые преступные группировки, может, такое ЧП и на Вас пятно бросит?

– Крайне маловероятно. Искать надо среди тех, кто вошел в столкновение со Шкаповым в деле, кто в нем увидел опасного конкурента.

– Ну, так тут следки как минимум в Москву поведут. А то и в Брюссель в Якутск, в Тель – Авив…

– Этим пусть Москва занимается. Ты первые тропки протопчи, А там московские асы подхватят эстафету. Сейчас Министру буду звонить.

– Товарищ генерал. Вы в этом деле собаку съели, еще минуту задержусь. Если суть ТЗ пойму, быстрее работать буду. Вот и у нас в газетах, и Вы в частных беседах говорили о качестве смоленских брильянте?. За счет чего Шкапов добивался этого? Может, была другая возможность «обуздать» его, не убивая?

Видишь ли, Юрий Иваныч, большинство Западных производителей предпочитают полную автоматическую обработку алмаза, у нас же автоматы подведены к каждому станку, к каждому огранщику, но сам мастер решает, какую операцию доверить автомату, а какую произвести вручную. Вот качество и выше. Как этому можно помешать? Всех мастеров не убьешь, разве что диверсию произвести на заводе? Кстати, во время об этом напомнил, надо будет связаться с УФСБ по области и со службой охраны завода, береженного Бог бережет. Да…Возвращаясь к твоему вопросу, Юрий Иваныч, замечу, что действительно – убийство такого директора как Шкапов, увы, для его врагов единственное средство борьбы с ним на "алмазном рынке". Завалили нашего «медведя»?

– Не понял, товарищ генерал, – честно признался Петруничев, ранее мало интересовавшийся алмазами, брильянтами и делами завода «Кристалл».

– А как смоленские брильянты на западе называют: "серебристые медведи". Ну, а я думаю, традиции шкаповские мы на «Кристалле» поможем сохранить. Для начала же наш долг – найти его убийц, – сказал Тишаев, пристально глядя на Ревункова, – и убийц директора Музея и убийц вашей Багучевой.

– Возможно, однако, что все это случайно совпавшие во времени преступления, – задумчиво проговорил Петруничев.

– Не верю я, дорогой мой капитан, в такие случайности, когда речь идет о миллионах долларов. Работайте, други мои, работайте. Если, конечно, больше нет вопросов ко мне как к «эксперту» по брильянтам. Кстати, если понадобится профессиональный совет, – звоните вот по этому телефону. Это мобильник, так что телефончик прошу запомнить и никому не разглашать. Это телефон Юрия Федоровича Милованова в Москве, ведущего эксперта по брильянтам и мировому алмазному рынку. Сошлетесь на меня, мы с ним давние друзья, еще с тех времен, когда я в главке в МВД работал

– Вы считаете, что похищенные в музее завода брильянты на мировом "алмазном рынке" не появятся?

– Исключено. Профессионалам они известны, Кстати, у завода есть представительство в Тель-Авиве, Антверпене, Гонконге. Ну, да думаю, вам этим голову нет смысла загружать. Это для тех, кто "чистую работу" делает. Тоже нужную, но чистую. А на нас, ассенизаторах общества грязная работа. Ваша задача – вычислить, разыскать, найти и обезвредить, представить для следствия, а затем для суда убийц.

Версия 5. Кровь на камнях "Двойное убийство". 11 августа 1998 г.

Петруничев вытер взмокшее лицо чистым носовым платком, подошел к Скибко, крепко пожал протянутую руку.

– По первому впечатлению, товарищ полковник, – "двойное убийство". Похоже, оба преступления совершены одним лицом или скажем, одной группой преступников.

– Так, это, понимаешь, версия, капитан, а мне наука нужна, что эксперт полагает, – обратился он к Людмиле Викторовне Конюховой.

Однофамилица знаменитой актрисы 60-х гг. улыбнулась капитану, продемонстрировав ямочку на левой щеке. Убедившись, что ямочка не осталась без внимания как Скибко, так и Петруничева, заглянула в свои блокнот и четко отрапортовала:

– Полагаю, товарищ полковник, что убийство неизвестной по времени совпадает с убийством Багучевой.

– На чем покоится Ваше предположение? – строго спросил Скибко.

– На достижениях криминалистики. Стоит жаркое лето. Тело был закатано в рулон толи, чтобы его не сразу нашли.

– Это понятно. Почему Вы считаете, что время одно и то же? Обычно Вы боле осторожны в предположениях и, когда труп «несвежий», говорите – вот поколдую в лаборатории, назову время смерти более и точно.

– Тут, товарищ полковник, мне мухи помогли.

– Не понял, – вяло удивился Скибко, отгоняя от лица вьющуюся мошкару Нет, не эта мелочь, а самки голубой трупной мухи.

– Что, у мух тоже есть "голубые"? – не к месту пошутил Деркач, но поймав строгий взгляд Петруничева осекся и замолчал на все время пребывания на месте происшествия начальника ГУВД.

– Голубые мухи, товарищ полковник, – спокойно продолжала Конюхова, очень заботятся о своем потомстве. И этим оказывают нам, криминалистам, неоценимую услугу.

– И что же мы имеем в "сухом остатке"?

– Массу крупных желтоватых яиц, судя по их величине, отложенных 3–4 дня назад. То есть время убийства совпадает с временем убийства Багучевой. Тогда мы труп обнаружили через несколько часов после совершения убийства, но в лаборатории я обнаружила на трупе только что отложенные крошечные яйца той же мухи – "Lucilia vicina". Обычно личинки вылупляются через 10–16 часов, но поскольку труп был наглухо закатан в толь, личинки созрели к настоящему моменту. В лаборатории я конечно же проведу более тщательные исследования, но полагаю, что время смерти обеих молодых женщин совпадает.

– Ну, коли мухи ваши – такие ценные свидетели, не можете ли Вы нам сказать, убита дама здесь, или в другом месте?

– Вообще – то в городах обычно обитают зеленые мухи "Lucilia sekicfta"

Что же касается голубой трупной мухи, то она встречается и в селе, и в городе. Другое дело, если бы на телах девушек были обнаружены личинки "Lucilia caesar", которая обитает в лесу. Тогда я бы уверенно предположила, что девушек убили и изнасиловали в лесу, на даче, за городом, – у нас рассматривается как одна из версий убийство и изнасилование на бандитском «субботнике» в окрестностях Рудного. Причем, учитывая что эти мухи обитают не просто в лесу, а вблизи водоемов, я могла бы ограничить поле поиска дачными поселками возле озера, реки. Но тут сомнений нет. Убийство произошло в городе. Что вовсе не значит, что его могли совершить те же бандиты, солдаты-самовольщики или молодые грабители – отморозки. Я, как говорится, в данном случае отвечаю только за мух. За версии отвечают Деркач г Петруничев, – словно сердясь на дурацкий вопрос Деркача в начале ее рассказа заметила Людмила Викторовна.

А преступники, пожелавшие запутать следы, не могли ли сделать так, чтобы никаких личинок на трупах не оказалось. Обработать каким-то химикалием?

Конюхова снова улыбнулась, продемонстрировав ямочку на щеке.

– Никак нет, товарищ полковник, – с точки зрения энтомологии это нонсенс. Судебная энтомология, – тут же пояснила Конюхова, прочитав немой вопрос в глазах Скибко, – это дисциплина, которая изучает насекомых в качестве свидетелей преступления. Я по этой дисциплине курсовую в школе милиции делала. Я вам приведу только один пример личинки сырной мухи "piophila casei", например, выдерживают 10 минут в ядовитых парах азотной кислоты. Так что, как ни заметай за собой следы, время преступления будет вычислено с большой точностью. Впрочем…

– Вас что-то смущает?

– Нет так, предположение, которое к делу не подошьешь. Мне кажется, что преступник или преступники и не пытались пустить следствие по ложному следу относительно времени совершения обоих преступлений.

– На чем основано Ваше предположение?

– Интуиция и…тапочки.

– То есть?

– Убитая в домашних тапочках. Нам словно подсказывают, – ее убили где-то неподалеку, дома, и перенесли сюда. Убили скорее всего ночью или поздно вечером. То есть незадолго до убийства Багучевой или вскоре после него. И у той, я у другой приборы показали наличие незадолго до смерти на пальце кольца или перстня высокой пробы золота. И та, и другая, судя по первому осмотру, были изнасилованы примерно в одной, так сказать, манере…

– Так, – устало выдохнул Скибко. А что об этом думает капитан Петруничев? И кто же эта дама, успели установить? Хотя, конечно, времени прошло слишком мало.

– Хватило. Установили в результате блиц опроса жителей соседних домов, – дама то в домашних тапочках, как прозорливо заметила Людмила Викторовна, – язвительно улыбнулся капитан, глядя в красивые глаза эксперта криминалиста, что тело принадлежит гражданке Доримидонтовой П. П., 1976 г. р., проживавшей до этой трагической для нее ночи в своей квартире в 100–120 метрах от места происшествия.

– Молодцы, – удивленно приподнял бровь Скибко, – быстро сработали.

– У нас, сыщиков, конечно, нет такой научной методологии, как у экспертов – криминалистов, зато есть быстрота и натиск.

– Добро. Кто расстарался?

– Стажер, младший лейтенант Иван Семенов.

– Отметьте в рапорте.

Ванечка Семенов, мобилизовавший все свое обаяние, чтобы разговорить окрестных старушек и столь оперативно вышедший на квартиру Дормидонтовых, а найдя ее закрытой, на ДЭЗ и паспортный стол, сиял как юбилейный рубль. Хотя оснований для радости, конечно, не было. Снова убийство в их сравнительно тихом городке. И снова молодая и, хотя и не такая красивая, как Багучева, но вполне еще привлекательна девушка. Слово «еще» Ванечка добавил мысленно потому, что девушкам старше 23 лет казались ему уже не очень то и молодыми.

…Скибко и Петруничев с двух сторон печально и туповато уставились на труп. Словно по команде, оба тяжело вздохнули.

Труп лежал на спине под деревянным забором, окружавшим стройку.

Поза трупа, характерная для изнасилования, напоминала позу трупа Людмилы Багучевой. С убитой была снята почти вся одежда, брошенная рядом с трупом. Словно наводя сыщиков на мысль, что преступление было совершено именно здесь. Но сыскари на такую туфту, конечно не купились. Хотя все возможно.

– Разрешите продолжить? – спросила Конюхова, и, дождавшись кивка продолжала диктовать протокол осмотра тела:

– На шее в области горла имеется зияющая рана – поперечный разрез, прикрытый домашними туфлями, по обе стороны половых органов – обширные резаные раны. Сосок правой груди отрезан.

– Нашел сосок, – радостно заорал Семенов поощряемый в своем рвении присутствием всего своего начальства от лейтенанта Деркача до полковника Скибко. – Вот, етить твою пересыпь, – летал за забором, в траве. – В руке он без брезгливости держал сосок женской груди с неровно свисавшими фрагментами грудной железы.

Даже видавшие виды офицеры милиции поморщились и нервно отвернулись.

– Приобщите, – не дрогнув лицом спокойно, словно не разделяя восторга Ванечки Семенова, заметила Конюхова. И продолжала диктовать:

– На животе трупа лежала английская булавка, металлический крестик светлого металла, судя по пробе, серебряный, и спичка с головкой красного цвета.

– Младший лейтенант Семенов, – обратилась она к Ванечке, убедившись что в этой мужской компании у него самые крепкие нервы, – переверните, пожалуйста труп.

После чего добавила:

– На передней и задней поверхности трупа имеются множество колотых и резаных ран, расположенных веером.

Подумав, она добавила:

– Числом около тридцати.

– Следки остались? – спросил нервно поежившись Мищенко.

Конюхова с недоумением посмотрела на него.

Я имею в виду, не все тут бравые сыщики капитана Петруничева затоптали?

– Обижаете, товарищ прокурор… – недовольно поморщился капитан.

Следки есть, товарищ полковник, – словно игнорируя присутствие Мищенко, поскольку из чувства милицейского патриотизма недолюбливал прокурорских придирал – законников, влез в разговор старших Деркач

Версия 1. 12 августа 1998 г. Операция «Кольцо»

Почему интуиция подсказала Василию Глушенко, что надо наведаться в соседнюю деревню, – теперь уже Василию Андреевичу и не вспомнить. Для приличия он доложил руководителю оперативно-следственной группы областной военной прокуратуры, что идет в соседнее село для проверки одной из своих версий. И, не встретив возражений, на роскошном «шестисотом» отбыл в село Васюченки.

Появление «шестисотого» в селе произвело необычный эффект. Можно было бы предположить, что народ, во всяком случае, детвора набегут рассматривать лоснящийся от самодовольства черный «мерс». Но народ напротив, попрятался по домам.

Василий Андреевич, уже овладевший под руководством капитана Петруничева дедуктивным методом, легко вычислил, что страх основан как раз на отношении к «шестисотым», на которых кореневские «пацаны» совершают набеги на окрестные села. Убедившись, что в Васюченки прибыл всего один человек, из дворов стали робко выглядывать поселяне. Трое даже рискнули подойти к машине, из прохладного чрева которой как раз появилось курносое и добродушное лицо Глушенко. У одного из поселян на старом кавказском ремешке спереди болтался солдатский штык-нож с широким лезвием.

– Дуракам везет, – сказал бы лейтенант Деркач – подумал Вася. – А капитан Петруничев, как человек куда более глубокого ума, заметил бы, что дедуктивный метод, – он и на деревне метод.

– Здорово, мужики, – приветствовал Вася публику.

– Здоров будь, коль не шутишь.

– Ну, вы вооружены, как в Великую Отечественную, с таким оружием на медведя ходить, а не гостей встречать, – заметил Вася, бросив косой взгляд на мужика со штык – ножом на бедре.

– А кому и медведь – товарищ, – глубокомысленно заметил коренастей старик с злым прищуристым лицом.

– Вот, езжу, собираю старинное деревенское оружие. Для музея, – бухнул напрямую Вася. – Вот такой ножичек, скажем купил бы. Откуда он у Вас, не трофейный, случайно?

– Как же, трофейный. Купленный. А раз купленный, так и продать можно. Смотря какую цену, значит, дашь.

– А почем сам то брал, не секретничай, дам вдвое.

– Тут и не рассчитать, что будет «вдвое». Значит, так – дашь мне за него пять сотенных, расскажу историю.

– Пять дам.

– Значит, постучали ввечеру ко мне в избу два солдатика, предложили этот знатный ножичек, за старую гражданскую одежу. Я наше – сапоги, рубахи, даже пиджаки, – маленько не впору, но сошло. Я то, – мужик хитро рассмеялся, показав корешки сточенных зубов, – одни вешши с пугалы в огороде снял, другие давно на чердаке валялись. Бросовы вешши. А нож знатный. Значит, дашь пятерку?

– Пять лет с конфискацией, улыбаясь заверил Вася, доставая удостоверение сотрудника милиции. – Поедешь со мной. И вещдок прихвати. Все расскажешь следователю.

Тем временем следователь военной прокуратуры, оперативно установив, откуда призывалась Петров и Сергеев, уже выехали на БМП в село Кужутово, что в ста километрах от Рудного. И к тому времени, когда Василий Андреевич с чувством собственного достоинства, выполненного долга и с шиком подъезжал к КПП в/ч 3456, доставив для беседы с военным следователем носителя вещдока, группа сотрудников РОВД и ФСБ уже закончили молниеносную операцию по задержанию двух военнослужащих в деревне Кужутово…

Операция «Кольцо» была успешно завершена. Сработала хорошо отлаженная система. Сразу после обнаружения факта совершенного преступления командир части оперативно известил органы МВД, ФСБ, военной прокуратуры, администрацию близлежащих населенных пунктов, военные комендатуры на возможных маршрутах следования преступников. Было перенаселено несение службы патрулей в места, где наиболее вероятно появление преступников: железнодорожные и автовокзалы, аэропорты, автомагистрали.

Когда же вскоре выяснилось, откуда были призваны подозреваемые в убийстве и хищении оружия, основное внимание было перенацелено на эти населенные пункты. Надо сказать Кужутово было не на прямой между в/ч 3456 и Васюченки и те тоже в прямую не вписывались. Так что, если бы не интуиция, или, прямо скажем, везение Васи Глущенко, то не видать бы следствию штык ножа, которым, как сразу же почти однозначно заявил военный эксперт-криминалист, и были нанесены смертельные удары убитому постовому…

Операция «Кольцо» развивалась молниеносно. Были перекрыты все дороги, на случай, если подозреваемые все же не пойдут лесом в родную деревню, а попытаются выйти за пределы района. Были даны ориентировки дежурным помощникам военных комендантов на вокзале, в аэропорту Смоленска, постам транспортной милиции. На дорогах началась тщательная проверка документов и досмотр сумок у подозрительных лиц. Слава Богу, кольцо затянулось, и подозреваемые были захвачены без единого выстрела на сеновале дома Сергеева в селе Кужутово

Поначалу они стояли намертво и в убийстве и хищении оружия не признавались. Брали на себя только «самоволку». Тем более, что похищенный АКМС нашли только через трое суток, закопанным на опушке леса возле села. Но раскололи их в первые же два часа, под перекрестным допросом поймав "момент истины". Признавая тот факт, что допрос два военных следователя провели умело, жестко, все же придется отметить: если бы не найденный Васей Глушенко нож и привезенный им из Васюченок свидетель, хрен знает, что выло бы из этой затеи. Во всяком случае, время было бы упущено. А так приперли круто.

Ну, и Васе Глушенко вышел выигрыш. За короткую поездку, можно сказать закрыл версию № 1. Изъятый им под согласование начальств двух ведомств штык-нож был доставлен в криминалистическую лабораторию УВД г. Рудный, тщательно исследован Людмилой Викторовной. И было однозначно доказано, что орудия убийств в трех случаях – разные

На всякий случай сам капитан Петруничев, известный тем, что умеет ловить "момент истины", особенно если его оставят с подозреваемым один на один, выехал в Смоленск на гарнизонную гауптвахту и допросил Петрова и Сергеева по отдельности, подробно и душевно.

Выходило, что по времени солдатики могли бы, после убийства однополчанина и захвата АКМС, добраться на попутной до Рудного, убить и изнасиловать, да еще и ограбить, двух дам. Но выходило слишком круто, учитывая, что одна из убитых была в домашней одежде. Тот факт, что солдаты не брали на себя лишней крови, был понятен. Но объективные обстоятельства все же хоронили версию № 1 навсегда. Тем болеет покупатель штык – ножа в селе Васюченки г-н Архипов М. Г. дал однозначные показания по времени покупки им ножа. Выходило, что нож солдаты сдали в селе Васюченки как раз в тот момент, когда в пяти десятках километров от села в центре города Рудный была убита первая жертва той душной кровавой ночи – Людмила Багучева.

Перепуганные задушевной беседой с капитаном Петруничевым, Петров и Сергеев выдали даже место, где спрятали АКМС, указав тайник на окраине села Кужутово.

– Добро, – подытожил капитан Петруничев васюченковскую эпопею лейтенанта Васи Глушенко, – оперуполномоченный Глушенко поступает в распоряжение старшего оперуполномоченного Гвоздева и вместе с оперуполномоченным Потаповым сосредоточивает внимание на Версии 2.

– Работаем по отдельным уголовникам и бандитским «субботникам»? спросил Гвоздев. И не дождавшись ответа, заметил сам себе: "Вперед, и с песней"