Текст книги "Кровь на нациях"

Автор книги: Георгий Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

11 августа 1996 г. Версия 3. Лейтенант Деркач

Людмила Викторовна Конюхова, доктор Каценеленбоген и приехавший из Смоленска прокурор-криминалист из облпрокуратуры начали очередной этап работы с материалом.

Они срезали ногти, изъяли фрагменты костей и хрящей, поврежденных орудием убийства, были также изъяты образцы волос потерпевшей, ее крови (жидкой и на марлевые "тампоны"), сделали мазки из половых органов трупа для последующего более точного анализа спермы уже в лабораторных условиях в Смоленске.

То, что сперма была, и это давало основания для версии об изнасиловании, это Людмила Викторовна определила при первом осмотре трупа.

Каценеленбоген, а теперь уже и областной прокурор – криминалист также, казалось, подтверждают, что вначале, как это и бывает в подавляющем числе такого рода случаев, девушка была изнасилована, а уже затем, с целью сокрытия первого преступления, убита.

Однако областной коллега, произведя какие-то манипуляции с телом убитой, с заборами спермы под электронным микроскопом, вдруг приподнял высоко кустистые рыжие брови и, поджав тонкие губы, обвел голубыми глазами враз притихших Конюхову и Каценеленбогена.

– Ну те-с, – по старорежимному выдавил он, – вот вам и районные чудес в криминалистике. Все вы сделали правильно, коллеги, и выводы ваши на том материале, что вы имели, были вполне обоснованными. Но фокус в том, что я на криминальных сексуальных контактах не просто собаку съел, но и кандидатскую диссертацию защитил. Случай не простой.

– Их было несколько? – спросила Конюхова. – Я имею в виду насильников.

– Возможно, возможно. Во всяком случае было сделано все, чтобы мы с вами так думали. Зверство, надо сказать, ужасное. Но я о другом.

– Жертве причинили особые страдания? 0на была жива, когда ее начали убивать?

– Она была мертва, когда ее начали насиловать.

– То есть?

Конюхова и Каценеленбоген недоуменно переглянулись.

– Такого у нас еще не было. Значит все-таки версия № 3.

– Не понял Вас, Людмила Викторовна? – удивился эксперт.

– В нашей оперативно-следственной группе, которая занимается расследованием этого преступления и розыском подозреваемых было сформулировано несколько версий. Одна из них, как раз под номером 3, предполагает, что преступление совершил сексуальный маньяк. Ну, мы эту версию чисто теоретически выдвинули. Просто в голове не укладывается, что в нашем городе такое возможно. Маньяк в городе, – маньяками, извините за каламбур, не рождаются. Или точнее, рождаются, но не всегда становятся, тут еще и социальная среда нужна соответствующая, обстановочка в семье и на работе.

– Это вы насчет того, что в Рудном у нас рабочим и служащим бюджетникам зарплату нерегулярно платят?

– И это надо учитывать. Преступник может оказаться натурой неуравновешенной, с дурной наследственностью, надеюсь, анализ спермы даст нам новую пищу для размышлений.

Эксперт встал, потянулся, – спина устала после нескольких часов работы за столом, – зевнул…

Обострение болезни, конечно, могло произойти под влиянием неплатежей, нервных срывов, скандалов в семье, сексуальной неудовлетворенности в связи с прекращением постоянных половых контактов с женой и т. д. Так что работы вашим следователям и операм тут будет много. Во-первых, банка спермы, насколько я понимаю, в городе нет?

– Нет, – сокрушенно промямлил Каценеленбоген.

– Да вы не тушуйтесь, его и в Смоленске нет. Искать преступника будет очень трудно. Мы же с вами, как эксперты, должны следователя и операм помочь, предложить свои оценки фактов. А социальные комментарии оставить за скобками. От нас ждут наших, экспертных оценок. В рамках, так сказать, судебно-медицинской экспертизы.

– Разрешите хотя бы позвонить лейтенанту Деркачу, товарищ капитан?

– А кто он, этот замечательный, судя по всему, лейтенант, которому такая красивая девушка собирается звонить в столь неромантической ситуации?

– Да это как раз следователь, ведущий работу в рамках версии З, – то есть предполагающей, что изнасилование и убийство совершил маньяк.

– Но я этого так категорично не говорил.

– Однако кто, кроме маньяка, может вначале зверски убить молодую красивую женщину, а потом мертвую, окровавленную, еще и изнасиловать в столь жестокой форме?

Ну, что ж. Версия так версия., – задумчиво проговорил капитан, а по прокурорской терминологии, юрист первого класса, кандидат медицинских наук Рубен Абрамян, и стал механически собирать в свой "тревожный чемоданчик", фактически, переносную криминалистическую лабораторию, свои инструменты и реактивы.

Тем временем Конюхова связалась с Деркачем.

– Сергей? Это я. Твоя версия выходит на первый план. Эксперт-криминалист из области предполагает, что вначале Багучеву убили, а уж потом изнасиловали. Так что тут явно маньяк, тебе это должно помочь, ведь правда?

Деркач даже не нашел, что ответить. В вопросе Людочки было столько участия, заботы и тревоги, что сердце юного следователя зашло от восторга.

Спасибо, Людочка, – только и смог выдавить он – Мне это очень даже поможет.

К этому времени Деркач уже знал из докладов оперативников, что в ночь убийства технолога Багучевой город Рудный покинуло несколько человек. На ночной автобус Рудный – Смоленск сели две девушки студентки и полковник из штаба дивизии. Большой интерес у Деркача вызывала станция. На проходивший через город поезд Киев – Москва (стоянка поезда 2 мин, отправление в 0 часов 34 минуты) сели: старик-учитель, пенсионер, отправившийся навестить внуков в Калугу, три монашенки и мужчина лет 30 с бегающими глазками и длинными волосами…

11 августа 1998 г. Версия 4. Круги вокруг «Кристалла».

Несмотря на то, что выехал он из Рудного загодя, на совещание у начальника областного УВД Петруничев опоздал.

Генерал Тишаев на мгновение взглянул на него поверх очков, кивнул, не став мелочиться и делать замечания молодому коллеге из района, и продолжил.

– Особенно напряженная ситуация по оргпреступным группировкам сложилась в городе. В районах, например, в Рудненском, откуда прибыл опоздавший капитан Петруничев / не смог все-таки генерал удержаться от замечания/, от наблюдения за такими группировками давно перешли к их разработке, внедрению в них агентов, задержанию на месте преступления, арестам, до судов доведено 6 серьезных многоэпизодных дел. А в Смоленске возимся. Знаем, что город контролируют/слово то какое противное, словно не мы отвечаем за ситуацию, а они/ пять основных бригад. Прудниковская, винокуровская, бригада Мишани, остатки разгромленной нами тиграновской команды и пшенковская братва. Эти – основные… Есть уточнения?

Так точно, товарищ генерал, – привстал полковник Ревунков, начальник областного уголовного розыска. – Минувшей ночью, – моя докладная у Вас в черной папке, – в своем "БМВ" застрелен 36-летний Мишаня". Вместе с двумя «быками» и двумя девицами. Впрочем, водитель и одна девушка остались живы, сейчас в реанимации, там дежурят мои хлопцы. будут новости, – сообщат,

– Кто стрелял?

– Выстрелы произвел некий мотоциклист. Ночью же была начата операция «Байкер». Проверили все владельцев мотоциклов, Вас ночью не стали беспокоить, товарищ генерал, у Вас вчера был день рождения…

– Ладно, это частности. Что дала операция «Байкер»?

Сразу на исполнителя выйти не удалось. Но есть интересные варианты.

Как мне помнится, Мишаня давно побаивался за свою жизнь. Чего-то они там с братанами не поделили. Не «Кристалл» часом?

– Работаем и в этом направлении, – привстал полковник, начальник следственного управления.

– Да… – задумался на минуту генерал Тишаев. – Помню я этого Мишаню Он еще из старого поколения воров в законе. У стариков какие-то, пусть воровские, но кодексы, правила были. Не давал, например, своим бойцам зарываться. Без нужды не убивали, как говорится. Это его слова нам процитировал кто-то из арестованных его "быков"-"Будете охреневать, ноги в клетку с крысами суну".

– Да беспредельщиков в городе еще хвастает, – снова продолжил так и не садившийся полковник Ревунков. – Но самые отмороженные убиты. Убит в разборке рэкетир Фахры, один из братьев Таракановых, после чего младший Тараканов из города пропал.

– Кто по вашим данным «смотрящий» у воров в городе?

– Как такового «смотрящего» в Смоленске сейчас нет, – ответил полков ник Ревунков. Одно время на эту роль «рисовался» странный господин, претендующий на некий интеллектуальный имидж, по кличке Киса.

– Откуда сила?

От солнцевских, так полагаю, товарищ генерал. Его поддерживал один из лидеров солнцевской группировки в Москве Корней, он родом, как и Киса, из Рославля…С помощью МУРа мы внедрили агента в окружение Корнея, надеялись собрать материал на Кису, выйти на городской «общак»…

– Что случилось? Агента раскрыли?

– Никак нет. Агент работает, дает очень интересную информацию о «курировании» солнцевскими смоленских. Тут другое случилось. У нас тут не Москва, и московские схемы не проходят. Корней кредитовал своих смоленских подшефных коммерсантов не под процент, а под долевое участие в деле. А это нашим бизнесменам показалось «дорого». Прикинули, вышло, что «заказать» Корнея дешевле, чем сидеть под его «крышей».

– Понятно. А без Корнея и Киса долго не продержался. Вообще, мне кажется, полковник, что внедрение наших агентов в московские ОПГ, связанные с нашими, смоленскими:, дело перспективное. Но не нужно отказываться и от нашей, местной агентуры.

– Так точно, товарищ генерал. А что касается банды Кисы, то мы как раз внедрили агента и к нему, да только без толку…

– Может агент неинициативный?

– Агент – высший класс. Но после смерти Корнея, группировка Кисы стала терять авторитет, бывший его телохранитель Трусов по кликухе Юрец сколотил свою «бригаду», выжил из города Тиграна, он сейчас прячется в Москве и МУР его аккуратно пасет. А Трусова нашли недавно с переломленным черепом, залитым соляной кислотой.

– Группировки Тиграна и Трусова без паханов удается удержать в рамках?

– Через нашего агента нам удалось на «сходняке» провести идею на временное перемирие. Киса вообще вернувшись из Москвы активно в делах не участвует. Сейчас мы ждем момента, чтобы столкнуть две группировки и повязать их на «стрелке».

– А что "вор в законе" Пшенка? Сколько он у вас еще будет гулять?

– Взять то мы его могли и на Кипре, где он скрывался последний год достаточно на него материала. Но предпочитаем повязать на родине. Есть одна наработочка.

– Вы с ним поаккуратнее. В одной из ваших докладных была информация, что, будто бы, он хвастал: может, дескать, в одночасье собрать "под ружье" 3–4 тысячи бойцов.

– Обычное воровское преувеличение, товарищ генерал. Но его «команда» "синей братвы", отсидевших, живет по воровским законам. С такими работать трудно. Но они хотя бы предсказуемы.

– Так, картина примерно ясна: теперь давайте по делу об убийстве гендиректора «Кристалла». Кто из «законников», какая из «бригад» тут больше всех высветилась?

Присутствующие молчали.

– Докладывает полковник Коржев. Прошу, Василий Васильевич.

– Прудниковская и винокуровская ОПГ следов не оставила.

– Пшенковская «команда», остатки тиграновской бригады и трусовские бойцы тоже не отметились. Их и близко к «Кристаллу» не подпускали

– Согласен, – задумался генерал, – тут вообще мне кажется никого из "синей братвы" мы не отыщем, тут в белых воротничках люди работали. Хотя по первому впечатлению, – помнишь, Юрий Иванович, – генерал обратился к Ревункову, – как будто было впечатление, что в музей завода проник не связанный ни с какой группировкой бандит. Случайно. И случайно выбрал самый крупный брильянт в экспозиции. 'Ты в такие случайности веришь?

– Никак нет.

– И я не верю. Значит, отдельный вор-грабитель исключается. И за банды, которые вы с Корневым отслеживаете, вы тоже, как говорится, ручаетесь. Что ж получается? И в музее следов вор не оставил, и директор убит? И милиция бездействует?

– Никак нет, товарищ генерал, – прервал его Ревунков, – милиция не бездействует. Идут запланированные нами с полковником Коржевым оперативно розыскные мероприятия, начаты первоначальные следственные действия, задействована наша агентура в «бригадах», связались с МУРом, – там коллеги проверяют на причастность солнцевских.

– Кстати, тут у нас присутствует на совещании начальник уголовного розыска из Рудного, – капитан Петруничев. Спросим-ка его, у них там, в Рудном, солнцевские еще не появлялись?

– Появлялись, – товарищ генерал, – встал Петруничев. Тут у нас в окрестностях города небезызвестный миллионщик московский Бренцалов спирт завод перекупил у бывших местных владельцев. Ну, и наши, местные и нам хорошо известные на свободе до поры до времени, – приехали на «мерседесах» "крышу наводить". Их попросили немного подождать. Чай, кофе. Кто не за рулем – милости просим: виски, водка, коньяк. Те расслабились. А через четыре часа на нескольких машинах примчались солнцевские и, не вступая в «базар», отметелили местных наших бандюков так, что те до машин еле доползли. Но машины уже не было, – ее крутоплечие солнцевские просто столкнули с обрыва в речку Рудневку. А «мерседес» между прочим, был шестисотый, почти новенький. Жаль…

– Чего бандитское добро жалеть?

– Жаль, в инциденте пострадал и наш агент, внедренный в бригаду «курненевских», которые пытаются «крышевать» в городе, но мы всех рэкетиров, товарищ генерал, планируем к Новому году повывести.

– Это хорошо, что планируете. Но если вы там для бандитов создадите невыносимые условия, они ж как тараканы от дуста побегут к соседям.

– Бегут, товарищ генерал. Но мы ж сотрудничаем с коллегами. Тут стало известно…, что наш, рудненский «предприниматель», который работал под крышей курневской братвы из Рудного, рванул в Москву – поторговать конфискованными смоленской таможней иномарками. Мы сообщили в МУР. И они накрыли солнцевскую бригаду в момент наезда на нашего предпринимателя. А насчет законности нашего рудненского по части получения таможенного конфиската, это проверяет ведомство полковника Коржева.

– И что, Василь Василич?

– Работаем.

– Хреновато работаем пока что, уважаемые коллеги. Значит так. Прошу остаться полковников Ревункова и Коржева, и… – генерал изучающе оглядел ладную фигуру Петруничева, – капитан Петруничев. Всем остальным представить мне к понедельнику докладные записки по наработкам управлений. Я имею в виду все наработки по устойчивым преступным группировкам. Сколько можно их изучать, внедрять в них своих людей? Пора, как говорится, приступать к задержанию. И в конце прошу – ваши соображения по убийству директора «Кристалла» и этой странной краже брильянта в музее завода. Все свободны.

Версия 5. Кровь на камнях

Версия убийства Багучевой, скромного технолога с фабрики «Трикотажница», с целью ограбления с самого начала казалась всем в УВД г. Рудного наименее перспективной.

Капитан Петруничев уныло смотрел в окно машины, – за окнами мелькали уже окрестности Рудного.

Встреча с начальником ГУВД области и начальником уголовного розыска Смоленской области Ревунковым дала не много. Генерал обещал всяческую поддержу и больше расспрашивал о делах в Рудном, чем помогал моделировать ситуацию по убийству и изнасилованию Багучевой. Похоже, после совещания и разговора с капитаном он потерял интерес к возможной версии связи убийства и ограбления девушки в Рудном и убийства и ограбления музея завода «Кристалл» в Смоленске. Юрий Иванович Ревунков долго поил Сергея крепким чаем в своем кабинет и как раз готов был помочь младшему коллеге в анализе сложившейся ситуации, но и сам не знал как. Ни у более опытного Ревункова, ни у молодого, но тоже не новичка в уголовном розыске Петруничева не было какой-то ясной версии. Связь событий в Рудном и Смоленске действительно просматривалась слабо и ее не сбрасывали со счета хотя бы уж потому, что выдвинул ее сам генерал Тишаев, вызвав в Смоленск Петруничева сразу, как узнал о возможном ограблении убитой девушки в Рудном. Полковник же предложил сделать то, что и сам капитан либо уже сделал, либо планировал: а/проверить, проследить всех, кто покинул город в ту ночь, старика-пенсионера, отправившегося навестить внуков из Рудного в Калугу, трех монашенок из расположенного неподалеку от Рудного женского Николо Сторожевского монастыря, странного патлатого «художника» с испуганно бегающими, по словам кассира рудненского вокзала, глазками. Эта линия – по железной дороге. И тех, кто мог покинуть город на междугородном автобусе, санитарного врача Раиса Абдуллаева, отправившегося в Москву на совещание в Минздрав, и двух подозрительных рабочих из Молдавии, которые, закончив объект в окрестностях Рудного, поехали строить коттедж какому-то прокурорскому генералу в Павловской Слободе под Москвой, надо было проверить

Хотя, конечно, был шанс, что убийца и насильник в городе. Если солдат, – вернулся в часть и затаился. По этому следу пошел Глущенко. Если это бандюки из «курневской» оргпреступной группировки, которые после разгрома банд Балояна и Месхиева, попритихли, – то по этому следу идет настырный Лукич. Если же убийство и незапланированное ограбление совершил маньяк из города или близлежащих сел, – эту версию докопает честолюбивый Деркач.

Но пока, судя по их докладам они оперативно проверили все версии.

И все пока что кажутся тупиковыми. Ни один человек, хотя бы отдаленно соответствовавший разработанной в группе Петруничева – Деркача модели одиночки – убийцы, способного изнасиловать и жестоко убить, надругавшись над телом, замести все следы и спрятаться дома – в селе, городе, на даче, ни один человек под такую модель не подходил…

– В городе эта падла, в городе, – басил в трубку Лукич, – чует мое сердце. Кто-то из бандюков, у кого совсем крыша поехала, или бывших лагерников, "синей братвы", – я еще вот по нескольким адресам в окрестностях города проедусь, и только тогда сдамся.

– Чует мое сердце – это серийный маньяк, – торопливо, проглатывая окончания слов, сообщал по телефону Деркач, – это маньяк. Я уж тут с врачами из Института Сербского по телефону консультировался. Говорят, может обострение наступить не только в марте, но и в августе. А что касается серийности, то ведь когда-то маньяк совершает свое первое, с особой жестокостью, убийство. Вот он и совершил. Дайте мне еще пару дней, и я выйду на след. У меня уже концепция есть.

– Если есть концепция, не буду тебя трогать, Сережа, действуй. А я пока пойду по другому следу.

Капитану было о чем подумать в машине, везущей его из Смоленска в Рудный. – Одна из подруг Багучевой однозначно говорила про наличие у убитой двух перстней, наследства от бабки. В тайнике был один…

11 августа 1998 г. Прокурор Мищенко. «Двойное убийство»

Прокурор города Рудный младший советник юстиции Александр Петрович Мищенко с утра был занят приятным делом: менял на синих погонах одну средней величину звезду, равносильную армейскому звания майора, на две такие не, но рядышком. Советник юстиции приравнивался уже к армейскому подполковнику. И чин этот был по его должности последним. Чтобы стать старшим советником юстиции, то есть полковником как Иван Скибко, ему нужно было переходить на работу в областную прокуратуру. А переходить не хотелось: худо-бедно, была тут работа по душе у жены, а что зарплата в школе низкая, так все обещают прибавить. И что платят не во время, так и областным учителям задерживают. А речки Серебрянка и Рудневка были по части рыбы куда предпочтительней смоленских водоемов, да и дети к товарищам привыкли и вовсе в областной центр не рвались.

И он сам, чего греха таить, был не очень честолюбив. И самостоятельная работа горпрокурором была симпатичнее, чем зависимая – начальником управления общего надзора в областной прокуратуре. Звали, учитывая его всегдашний интерес и кое-какие удачи рудненской прокуратуры в расследовании особо важных дел, – «важняком» в областную прокуратуру. Так и то рассудить – у него тут важных дел не меньше. И прокуратура расследует, и – по поручению и под надзором прокуратуры – милиция. Со Скибко городу и району повезло. А ведь чуть было его не потеряли. Год назад в Рудном действовала крупная преступная группировка. Возглавляли ее крутые ребята, признанные судом особо опасными рецидивистами, однако отсидевшие свои большие срока и вернувшиеся в родной город. Чтобы жить тут далее и по возможности командовать. А также чтобы отомстить капитану Ивану Скибко, который их когда-то взял и с помощью прокуратуры довел до суда и до лагерной шконки.

Начальник уголовного розыска капитан Скибко стал к тому времени начальником УВД города Рудного и полковником милиции. Что, естественно, принципиальных корректив в планы бандитов внести не могло. Им было все равно кого убивать – капитана или полковник. Учитывая их прошлые заслуги, могла им светить и высшая мера. Так что более важно было придумать, как убрать Скибко, сорвать в родном городе на прощанье крупный куш и навсегда покинуть родные пенаты.

Не постеснялись два брата Спорышева и «скрысятничать», то есть урвать у «своих». Да и не считали они своими новую поросль бандитов, молодых отморозков. После двух крутых разборок, подчинили они местную братву себе безоговорочно. А пока Скибко расследовал три убийства бандитами своих же «несговорчивых» пацанов, братья Спорышевы готовили новое убийство – самого Скибко.

Акция была задумана как устрашение и одновременно – возмездие.

Чтоб помнил родной Рудный братанов.

Готовясь к своим последним в Рудном гастролям, братья основательно вооружали свои группировки. На складах дивизии, дислоцированной в рудненском районе, было все необходимое оружие для этих гастролей. Среди пообнищавших офицеров нашлись желающие заработать. А после ограбления филиала сбербанка на ул. Ермолова, у бандитов было достаточно денег, чтобы купить целый воинский склад. Оружия оказалось так много, что старший Спорышев Веня решил часть его продать солнцевским, подешевке, чтоб не слишком командовали в районе.

Но те, более искушенные в этих вопросах, от выгодной сделки отказались.

– Ништяк, пацан, оружие, и стволы, и «маслята» – российские.

– Ну и что? Мы патриоты.

– Говноводы вы, а не патриоты. Номера зафиксированы. В случае чего, лишние хлопоты, статьи и срока.

– А "в случае чего" не будет.

– У нас, точно, не будет. А вот у вас – может быть. Так что сбрасывайте процент от каждой операции нам в «общак», и не ищите приключений на свою задницу.

Братья опытных солнцевских братанов дважды не послушали. Во-первых не отказались от задуманной акции с местным оружием. И во-вторых понадеялись на свою удачливость и быстроту, решили смыться после убийства Скибко, прихватив местный «общак» и не сбросив процента в «общак» солнцевских.

"Двойная ошибка" – это в лаун-теннисе неприятность. В криминальной жизни – это большая беда. А попросту – смерть.

Так и вышло.

Оставили в группировке все пять купленных у военных гранатометов «Муха».

Городская квартира, по мысли Вениамина Спорышева, для нападения была малопригодна. Главным образом, неудобными путями отхода после акции. Решили грохнуть мента на даче.

Скромная дачка – обычный деревенский дом, перевезенный Скибко из родной деревни на юге Смоленской области, стояла на высоком берегу реки Серебрянки, в пяти-семи километрах от окраины города. Бандиты перед акцией аккуратно провели разведку. Решили, что все пять гранатометчиков расположатся на противоположном берегу, за стволом старого могучего дуба.

В день «X» два брата Спорышевы и еще три их пацана приехали загодя на новеньком «БМВ», украденном в Москве и за пару дней до акции пригнанном в Рудный, выехали в окрестности Рудного. Заняли позицию и стали ждать.

Вскоре появилась черная «Волга» полковника. Пожилые родители жены Скибко, двое сыновей и, племянник, гостивший у дяди с тетей, жена полковника уже были, по словам высланного заранее разведчика, в доме.

Полковник вышел из машины, водитель-сержант нес за ним две большие сумки с продуктами, купленными в городе.

Бандиты дождались, когда полковник войдет вместе с сержантом в дом, и Вениамин дал команду:

– По ментам – огонь!

Жаль не было никого, – ни малых детей, ни юного племянника, ни стариков-родителей.

Стволы гранатометов, укрытые среди густо разросшегося ивняка, были заранее нацелены на мишень.

Взрыв был слышен, наверное, в самом ГУВД Рудного.

План у братьев – разбойников был таков: пока вся милиция, слетевшаяся к могилке своего начальника, будет тут растерянно ахать и охать, они на своем «БМВ» по противоположной стороне реки Серебрянки выйдут на лежневку, потом на шоссе и через десять минут будут у отделения сбербанка на улице генерала Раевского, которое, также как уже ограбленное ими, охранялось, по их данным, слабее, чем отделения коммерческих банков. Пара гранат для устрашения/все равно уходить/, полный съем всей имеющейся валюты в обменном пункте и той "рублевой массы", что можно взять без задержки. И – на шоссе Смоленск – Москва, там на 20 км. у них была приготовлена подстава. Они бросают украденный «БМВ», пересаживаются в украденный ранее «шестисотый» и рвут когти в белокаменную. И впереди – вся жизнь…

Впереди была, однако ж, вся смерть.

Во-первых, из пяти «мух» четыре оказались учебными, они наделали много шума, пустили много черного и вонючего дыма, наглухо перекрывшего обзор. В результате чего бандиты не видели, что пятая граната, выпущенная из боевого гранатомета, долетела до дачки полковника Скибко, но… попала в подоконник и разорвалась снаружи дома. Конечно, стекла все вылетели, взрывная волна была мощная, но крепко собранный самим Иваном Скибко с братьями, специально для того приезжавшими в Рудный, дом из толстых могучий бревен, выстоял.

Бандиты зашвырнули корпуса от гранатометов в воду, и рванули к машине.

Тем временем полковник, выждав минуту, когда взрывная волна прошла над упавшими по его команде «Ложись» родственниками, хладнокровно встал, позвонил по мобильному дежурному по городу и объявил операцию «захват». Уже через несколько минут город был закрыт.

Увидев усиленный наряд с пожарной машиной поперек дороги, перекрывших шоссе на въезде в город, бандиты поняли, что операция сорвалась. И резко развернувшись, стали уходить по шоссе в сторону лежневки, по которой в обход с большим приворотом можно было за пару часов добраться до Смоленска. А там…

Но и лежневка оказалась перекрытой и, хотя там наряд был послабее и можно было бы попытаться отбиться. Но Веня на правах пахана приказал бросить «БМВ» и леском пробираться в город.

Он не мог уйти из Рудного бросив «общак».

К ночи незаметно пробрались в город. Прихватили «общак», и к утру, пешком, чтоб не нарываться на усиленные патрули и наряды милиции, вышли на шоссе «Смоленск-Москва» к тому месту, где их ждал аккуратно припаркованный возле специальных деревянных столов и скамеек для перекуса водителей «шестисотый» "мерс".

Но ждал их там не только «мерс» и его водитель, но и пятеро солнцевских, сильно раздраженных «крысятничеством» братьев.

Положили их сразу, из «Калашниковых», взяли «общак» и уехали на их же «мерседесе», тела нашли вскоре – водители по мобильникам сбросили известие на ближайший пост ГИБДД/тогда еще ГАИ, кажется/.

Тем временем водолазы, руководимые капитаном Петруничевым, точно указавшим место, где его искать/рассчитал, откуда был сделан выстрел, и куда злоумышленники могли сбросить ствол/ уже нашли гранатомет, да не один, а целых пять. Специалисты – эксперты из Смоленска и из дивизии, расквартированной в рудненском районе, дали четкую наводку. След вывел к одной из воинских частей этой дивизии. Оперативными действиями группы капитана Петруничева утечка оружия из части была пресечена, а в сотрудничестве с коллегами из военной прокуратуры Смоленска виновные были вскоре найдены и предстали перед военным судом. С тех пор утечек орудия в дивизии не было. А стало быть, и местный криминалитет потерял не только «общак», но и канал снабжения стволами.

Кстати об «общаке». "Солнцевская" братва уж и не рада была, что наказала братьев Спорышевых за «крысятничество» и забрала у них «бабки» рудненских пацанов. Потому что за бандой Спорышевых Скибко и Петруничев следили давно, внедрили в банду агента. Ему не удалось узнать об акции против Скибко и предупредить, но вот о готовящемся нападении на отделение сбербанка он узнал заранее, и все купюры, которые бандиты взяли, оказались меченые. Так что «солнцевские» еще долго отплевывались, когда им за «бабки» шли рекламации от своих же братанов, или когда за ними, после того как они расплачивались мечеными купюрами, устраивали погони московские менты.

Мищенко был доволен исходом этой операции не меньше, чем Скибко. И бандитов в городе укоротили, и Скибко отделался легкой контузией. Привык Мищенко к начальничку ГУВД. И даже представить себе не мог, что придется работать с кем-то другим. Хотелось до отставки доработать вместе. И не одно еще каверзно дело сообща раскрутить.

Такое же сложное, как дело об изнасиловании, убийстве и, похоже, ограблении технолога с «Трикотажницы» Людмилы Багучевой.

– А версия то Петруничева об ограблении выходит на первое место, подумал Мищенко, заканчивая пришивать к мундиру погон с двумя звездами советника юстиции…

Если не ошиблась в своих предположениях Людмила Викторовна, – а она скорее всего не ошиблась, – не даром после ее настоятельных просьб и письменных докладных он выбил в Смоленске для криминалистической лаборатории маленький электронный микроскоп. А уж знаний по части новейших криминалистических технологий у Людочки было предостаточно… Так вот, если Конюхова не ошиблась, то золото тоже оставляет микроскопические следы. И тогда в найденном капитаном Петруничевым при обыске в квартирке покойной схроне действительно хранились два золотых перстня. Если же не ошибаются и не врут ради красного словца, – а чего ради, – подруги покойной, то она при жизни нередко появлялась, правда, по праздникам, то с одним перстнем, то со вторым, подружки считали, что «стекляшки» в них, конечно же, не настоящие брильянты и изумруды, и особо на перстенечки те не западали. У многих девиц с «Трикотажницы» были на пальцах массивные перстни с крупными стеклышками. Мода, что ли, у них такая был и на взгляд подруг, уже давших показания капитану Петруничеву, с особой то разницы между их перстнями и багучевскими не было.

– А ежели действительно камни настоящие? И один, крупный брильянт другой – такой же величины изумруд? Стоить те перстенечки могли баснословные деньги. Ради таких сумм не то что убить, но и…

А что "но и"? И изнасиловать? Картина преступления оставалась не ясной. Конечно – рассуждал он, – у нас и за меньшие суммы убивают.