Текст книги "Путешественник во времени"

Автор книги: Генри Ченселлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Он уже отчаянно жалел себя, и Том не мог придумать, что ему сказать.

– Вот уж не знаю, – просипел Джос, почесывая в затылке. – Полагаю, конец этого года – самое подходящее время, чтобы открыть кингстоны и со всем этим распрощаться.

Он зашаркал к выходу и уже собирался распахнуть дверь красного дерева, когда по залу разнесся громкий звон. Дядюшка склонил голову набок и прислушался. Звон повторился, на этот раз дважды.

– Что это? – спросил Том.

Джос крайне озадачился.

– Кто-то звонит в дверь. Подойди к окну, Том, быстренько, и посмотри, кто там.

Том послушался и выглянул наружу. Внизу на мостовой стоял огромный «бентли» цвета темного шоколада, блестящий на блеклом солнце. Мальчик разглядел крупного мужчину за рулем, а потом, вытянув шею, увидел еще одного человека в кремовой кепке и длинном сером шерстяном пальто, ждущего у дверей. Рядом с ним стояла девочка примерно одного с Томом возраста. Человек у дверей нетерпеливо нажал кнопку снова.

– Ну? – раздраженно спросил Джос, когда звонок отдался эхом в пустом зале.

– Какие-то посетители… туристы, возможно. Том представления не имел, кто эти люди.

– Они что, читать не умеют? Мы закрыты!

Решительно шагнув к месту, где стоял Том, Джос настежь распахнул окно.

– Ferme! – крикнул он. – Chiuso! Geschlossen![5]5
  Закрыто! (фр., ит., нем.)


[Закрыть] Вот бестолочи!

Мужчина в длинном шерстяном пальто перестал звонить и, запрокинув голову, посмотрел на окно.

– Доброе утро, сэр, – произнес он, сняв кепку и слегка поклонившись. – Не думаю, что мы встречались прежде.

Это был дон Жерваз Аскари. Джос был ошеломлен. Он поднял было руку, чтобы жестом прогнать незваных гостей, но вместо этого потер переносицу.

– Я дальний родственник Августа Кэтчера. Не позволите ли нам войти?

Глава 4
ПОСЕТИТЕЛИ

Все пришло в движение.

– Полагаю, их придется впустить, – ворчал Джос, расхаживая взад и вперед перед огромной входной дверью, – хотя мне бы очень этого не хотелось.

– Я думаю, вам стоит это сделать, – предположил Том, наблюдая за доном Жервазом, нетерпеливо потирающим руки на крыльце.

– Пиявка, – пробормотал дядюшка, отчаянно шаря по глубоким карманам халата. – Отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал.

Мальчик смотрел, как на пол градом сыплются карандаши, кусочки проволоки и хлебные крошки.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Ключ, приятель! Единственный чертов ключ от входа.

Том бросил взгляд на дверь и увидел старинный стальной ключ с замысловато украшенным кольцом, торчащий в замке. Судя по виду, его уже давно оттуда не извлекали.

– Этот?

Джос уставился на ключ поверх очков.

– Конечно этот! – воскликнул он, смахивая с ключа пыль. – А где он, к черту, был?

– В замке.

Дядюшка посмотрел на него безумным взглядом.

– Ну разумеется!

Он начал отпирать замок.

– Стой. Да стой же!

Джос обернулся и увидел стоящую в темном коридоре Мелбу.

– Что? – прокричал он в ответ. – Что?!

Та уставилась на мужа. В шлепанцах и халате, с всклокоченными пучками волос и в косо сидящих на носу очках со сломанной дужкой он выглядел полупомешанным.

– Халат, дорогой. Может быть…

Только тогда Джос осознал, в каком он виде.

– Конечно. Ты совершенно и абсолютно права, – фыркнул он, сдернул поношенный полосатый халат и швырнул Тому, едва поймавшему его обеими руками. – Скаттерхорн всегда должен держаться браво, если ему предстоит встреча с Кэтчером.

– Ты настоящий боец, – с улыбкой сказала тетушка Мелба.

– Итак, Том, – проворчал Джос, повернувшись к дверной ручке, – пусть я впускаю их в дом, но это не значит, что они нам нравятся. Они – Кэтчеры, не забывай об этом.

Огромная дверь застонала и заскрипела петлями, и из бледного зимнего солнечного света выступили два человека престраннейшего вида.

– Доброе утро, – низким голосом поздоровался дон Жерваз, тепло пожимая руку Джосу и низко кланяясь. – Не могу выразить словами, как я рад наконец-то познакомиться со Скаттерхорнами.

Дон Жерваз Аскари оказался поразительно высок. Узкоплечий, со странно круглой головой, он, даже согнувшись вдвое, возвышался над дядюшкой, который рядом с ним выглядел садовым гномом. Он был безукоризненно одет в длинное шерстяное пальто, черные молескиновые брюки и начищенные до блеска ботинки. Том отметил, что ступни дона Жерваза очень малы и, несмотря на свой немалый рост, он старался казаться еще выше, привставая на цыпочки.

– Я так много о вас слышал, – обаятельно улыбнулся он. – Позвольте представить вам мою дочь Лотос.

По щелчку его длинных пальцев вперед вышла темноволосая девочка в белом пальто из змеиной кожи. Двигалась она грациозно, как кошка, и с низким поклоном взяла ладонь Джоса ручкой в белой перчатке.

– Как поживаете, мистер Скаттерхорн, сэр? – негромко произнесла она.

Дядюшка Джос онемел от потрясения. Какая учтивость! Хотя она и Кэтчер, но определенно получила прекрасное воспитание.

– Как я… Как я…

Он попытался ответить, но лишь вздохнул.

Повисло неловкое молчание – все ждали, когда к нему вернется дар речи.

– Так-так, – произнес дон Жерваз, сцепив пальцы рук. – И вот она, возможность увидеть музей собственными глазами. Истинное наслаждение.

Оглядевшись, он увидел стоящего за дверью Тома, все еще с халатом в руках.

– Ага, – властно произнес он. – А ты кто такой, скажи на милость?

– Том Скаттерхорн.

– Том Скаттерхорн, а? – переспросил высокий мужчина, и его глаза сощурились в узкие щелочки.

Он наклонился рассмотреть его поближе, и Том заметил, что высокий выпуклый лоб дона Жерваза прорезает глубокая морщина, начинающаяся над переносицей и уходящая вверх.

– И чем ты занимаешься?

Даже в сумраке светло-зеленые глаза дона Жерваза притягивали взгляд мальчика словно магнитом.

– Я… я здесь живу, – пробормотал Том, – у дядюшки Джоса.

– Так он твой дядя?

– Нет, не совсем так, но я… мы… мои родители… называют его дядюшкой Джосом.

– Ясно, – промурлыкал дон Жерваз, наклоняясь еще ближе. – Но ты Скаттерхорн, да?

Том заметил, что у дона Жерваза очень мелкие, почти черные зубы. Он инстинктивно вжался спиной в стену.

– Да, – неловко признал он. – Я действительно Скаттерхорн.

– Что ж, юный Том, – тихо произнес дон Жерваз, длинными сильными пальцами взяв его ладонь, – очень надеюсь с тобой подружиться. – И он вежливо пожал руку мальчика. – Возможно, позже ты соблаговолишь показать моей дочери окрестности. Она находит общение со мной… несколько скучноватым.

Лотос одарила его мрачной улыбкой.

– Так вы внук Августа?

Дядюшка Джос уже достаточно опомнился, чтобы выговорить свой вопрос.

– Не совсем так, – ответил дон Жерваз. – Его брат женился на моей двоюродной бабушке, насколько мне известно. Или, возможно, кузен. Да, что-то вроде того. Очень трудно разобраться во всех этих связях. Большая семья. Перуанская. Множество людей. Так и не смог выяснить, кто и кем кому приходится.

Он попытался скрыть явное замешательство улыбкой, и дядюшка Джос посмотрел на него с недоумением, сразу же вспомнив, что этот дон Жерваз – Кэтчер, а Кэтчеру доверять нельзя.

– Очень непросто разобраться, – добавил Аскари. – Но все мы знаем об Августе Кэтчере и его знаменитом музее.

– Музее Скаттерхорна, – ледяным тоном поправил его голос из коридора. – На самом деле это музей Скаттерхорна.

Из тени, словно привидение, появилась тетушка Мелба.

– Миссис Скаттерхорн, я полагаю? – осведомился дон Жерваз, протягивая руку, которую она предпочла не заметить.

– Итак, вы приехали, чтобы поселиться в Кэтчер-холле? – холодно спросила она.

– Именно так. Этот старый дом великолепен.

Мелба чуть заметно кивнула, и дон Жерваз любезно улыбнулся.

– Кто-то в семье должен был им заняться, – продолжил он. – Я всегда мечтал однажды оказаться этим человеком, но и не думал, что мне действительно представится такая возможность, пока в прошлом году… – он осекся, метнул взгляд на Лотос, и та послушно понурилась, – нас не оставила моя дражайшая супруга.

– О боже! – вздохнула Мелба, вдруг начиная оттаивать. – Мне так жаль.

– Ужасно, ужасно, – с чувством произнес дон Жерваз. – Мадам, после того происшествия нам с Лотос было нелегко найти в жизни смысл.

С этими словами он грустно опустил взгляд, а его дочь сочувственно шмыгнула носом.

– Понятное дело, – прохрипел Джос, испугавшийся, что гость вот-вот расплачется. – Что ж, как насчет…

– Мы подумали, – не отступался тот, – мы подумали, что, переехав сюда, сможем начать все сначала. – Он вытащил из нагрудного кармана тщательно отглаженный белый носовой платок и промокнул глаза. – Подальше от воспоминаний.

– Чаю? – взволнованно предложила Мелба.

– Кофе, если не возражаете, – без промедления ответил гость.

– Хорошо.

Мелба скрылась на кухне, обрадовавшись даже такому поводу уйти. Один вид дона Жерваза вызывал жалость. Представление оказалось вполне убедительным.

– Итак, мистер Аскари…

– Дон Жерваз, с вашего позволения.

– Дон… э… Жерваз, – поправился Джос, сцепив ладони в замок и пытаясь выправить курс разговора. – Вы проделали долгий путь, и, мне кажется, беглый взгляд на работы Августа Кэтчера вас взбодрит.

– Я надеялся, что вы это предложите, – всхлипнув, выговорил дон Жерваз. – Меня всегда интересовала таксидермия, и особенно работы Августа. Я полагаю, он был гением.

Он аккуратно сложил носовой платок и убрал его в карман.

– Как же я завидую вам, англичанам, мистер Скаттерхорн, и вашему умению сохранять присутствие души.

– Присутствие духа, – с облегчением поправил Джос. – Так и есть. С этим ничего не поделать. Том, почему бы тебе не проводить Лотос наверх, в галерею птиц?

Они разошлись. Том первым поднялся по лестнице в длинную мрачную комнату, по обеим сторонам которой выстроились чучела птиц, застывшие в разнообразнейших позах. Некоторое время они в молчании шли рядом, и Лотос внимательно рассматривала выпей в гнезде и участок речного берега, кишащий пеганками и зимородками. Она остановилась перед крупной, мрачного вида гарпией, сидящей на сухом дереве.

– Я знаю эту птицу, – сообщила она, – она живет в тропических лесах.

– Да? – вежливо откликнулся Том и покосился на табличку. – Здесь сказано, что она ест змей.

– Да, ест, – уверенно подтвердила Лотос. – Но в основном ленивцев и попугаев, таких как вон тот.

Девочка пересекла галерею и остановилась перед сидящим на ветке некрупным пыльно-голубым арой.

– Ара Спикса, – сказала она, даже не взглянув на табличку. – Их в джунглях нет.

– Нет?

– Нет. В дикой природе их не осталось, – с прежней уверенностью заявила она и, подавшись вперед, внимательно осмотрела птицу. – Истреблены коллекционерами. Странно, не правда ли, как некоторые существа выживают, а другие…

– Что ты имеешь в виду?

Лотос пригвоздила его взглядом. Том отметил, что у нее такие же большие нежно-зеленые глаза, как у ее отца, и почему-то тут же почувствовал себя неуютно.

– Ты хочешь знать, что произошло? Мне рассказать?

Том не вполне ее понял и уже ожидал прослушать лекцию о попугаях ара. Но на ее губах мелькнула легкая улыбка.

– О матери, конечно.

– А, да, – потупившись, ответил Том. – Мне очень жаль…

– Не стоит, – холодно перебила его Лотос. – Мы все должны были погибнуть.

Мальчик промолчал, его уже снедало любопытство. Его собеседница прошла чуть дальше и остановилась перед витриной с ушастыми совами.

– Около года назад, – начала она, – мы все отправились в гости к моему дяде на плантации какао на севере Перу. Мой отец – пилот, знаешь ли, он вел самолет, и я сидела впереди, а мама, тетушка и младшие брат с сестрой – сзади. Мы угодили в тропическую бурю, когда летели над сельвой.[6]6
  Влажный тропический лес.


[Закрыть] Небо почернело, ничего не было видно. Потом я помню яркую вспышку и грохот.

Лотос взглянула на Тома сквозь стекло витрины и с удовольствием отметила, что тот полностью поглощен ее рассказом.

– Так что случилось? Вы…

– В нас ударила молния, – невыразительно ответила она, – и двигатель загорелся. А потом вовсе остановился. Мы рухнули с неба, с высоты трех километров, прямо в лес. – Она провела пальцем по стеклянной грани и наклонилась рассмотреть поближе петли. – Самолет, конечно же, рассыпался на тысячу обломков, ударившись о кроны деревьев.

Мальчик не сводил взгляда с Лотос и уловил в ее бледно-зеленых глазах проблеск торжества.

– Все погибли, сгинули, – добавила она, громко щелкнув пальцами. – Все умерли, кроме нас с отцом.

Том был поражен: он прежде не встречал никого, кто побывал бы в авиакатастрофе, не говоря уже о том, чтобы пережить ее. Потом он понял, что должен как-то выразить сочувствие.

– Какой кошмар! И что вы сделали тогда?

– О, в тропическом лесу с голоду умереть трудно, – сказала Лотос, переходя к небольшой витрине с кукабуррами. – На уровне земли обитает много животных.

– Какие, например?

– Лягушки, гигантские многоножки, тарантулы – всякое такое.

Том содрогнулся от одной мысли об этом.

– И из тропического леса всегда можно выбраться, если знаешь как.

– По карте?

– У нас не было карты, – самоуверенно возразила Лотос, – но нам она была ни к чему. Мы следовали за дождевыми каплями.

– За дождевыми каплями?

– Если идти за дождевыми каплями, то увидишь, что они сливаются в небольшие ручейки. Маленькие ручейки превращаются в большие ручьи, большие ручьи – в маленькие речки. Затем маленькие речки впадают в большие реки, и там ты в конце концов находишь людей, и они тебя спасают.

Она взглянула на Тома, отметив, что рассказ произвел на него огромное впечатление. Ей и самой пришлось по вкусу собственное объяснение.

– Значит… значит, так вы и выбрались? – спросил он наконец.

Она кивнула.

– У нас это заняло два месяца. Потом какие-то пигмеи на каноэ нашли нас, а вернувшись домой, мы все продали и переехали сюда.

Том беззвучно присвистнул. Рассказ вышел стоящим, но что-то в ее манере говорить мешало ему полностью ей поверить. Или, возможно, он был чересчур подозрителен.

– Думаю, я увидела достаточно, – заключила она, напоследок окинув галерею придирчивым взглядом, задержавшимся на разбитом стекле. – Пойдем вниз?

И Лотос решительным шагом вышла из зала.

Когда Том открыл дверь в тесную желтую кухоньку, он, к собственному немалому удивлению, застал чаепитие в самом разгаре.

– А вот и новое поколение, – пророкотал дон Жерваз, маяча высоко над столом напротив Джоса и Мелбы. – И как, тебя что-нибудь особенно впечатлило, милая?

– О да, папочка, – нежным голоском откликнулась Лотос. – Эти птицы просто очаровательны. И среди них немало вымерших.

– Прекрасно. Я так рад. Вот видите, Джос, еще один Кэтчер околдован вашим музеем. А теперь, – добавил он бархатистым низким голосом, – вам не кажется, что пришла пора Скаттерхорнам и Кэтчерам зарыть колун войны?

– Топор.

– Exacto.[7]7
  Точно (исп.).


[Закрыть] Стать друзьями! Как долго мы враждовали?

Джос присвистнул сквозь зубы, наскоро подсчитав в уме срок.

– Четыреста лет плюс-минус.

– Четыреста лет! Мы определенно должны покончить с прошлым. В конце концов, музей Скаттерхорна, труд всей вашей жизни – это памятник обеим нашим семьям!

– Несомненно, – фыркнул Джос, скрестив на груди руки. Этого он отрицать не мог.

– И вот, учитывая, что отныне мы станем соседями, лично я не вижу причин продолжать вражду. И я пришел сюда именно затем, чтобы объявить об этом – и заодно осмотреть коллекцию, произведшую на меня неизгладимое впечатление.

Обнажив в улыбке мелкие почерневшие зубы, дон Жерваз встал, собираясь уходить, и едва не уперся головой в потолок.

– Мадам, – промурлыкал он, – ваш кофе был великолепен.

– Благодарю вас, – с глуповатой улыбкой отозвалась Мелба, уже полностью покоренная гостем.

Дон Жерваз пригнулся, выходя в коридор, Лотос последовала за ним. Подойдя к входной двери, он задержался, как если бы вдруг что-то вспомнил.

– Миссис Скаттерхорн?

– Мелба, если не возражаете.

– Мелба? О… какое прелестное имя. Несколько… персиковое.[8]8
  Персик мелба – мороженое с ломтиками персика и малиновым пюре; классический французский десерт, названный в честь австралийской оперной звезды Нелли Мелбы.


[Закрыть] Мелба, там, откуда я прибыл, принято платить любезностью за любезность, и мне очень хотелось бы преподнести вам скромный подарок. Рискну предположить, что вам нравятся шоколадные кексы?

– Она от них просто без ума, – подал голос Джос.

– Тогда вас ждет сюрприз, барышня, – объявил дон Жерваз, оборачиваясь к ней.

Мелба вспыхнула – минуло четверть века с тех пор, как ее называли барышней.

– Завтра я занесу вам подарок. Глория, моя экономка из Перу, готовит шоколадные кексы по старинному индейскому рецепту. Апельсины, корица, цветы лайма и… не больше щепотки красного перца.

– О боже!

Тетушка в предвкушении захлопала в ладоши.

– Его запах может оказаться довольно сильным, – добавил Жерваз. – По крайней мере, так я слышал – должен признаться, у меня крайне слабое обоняние. Но пусть это вас не смущает. Вкус у него приятный.

– Значит, до завтра, – подытожил Джос, открывая дверь.

– Именно. Идем, Лотос!

Дон Жерваз, прищелкнув пальцами, сбежал по ступенькам к сверкающему коричневому «бентли», открытую дверцу которого уже придерживал водитель.

– Спасибо, Хамфри, – пророкотал дон Жерваз, садясь в машину.

Хамфри, похожий на индейское божество и явно неловко себя чувствующий в твидовом костюме в мелкую клетку, резко кивнул.

– До свидания, мистер и миссис Скаттерхорн, – улыбнулась Лотос, протягивая руку. – Мне так у вас понравилось.

– Рада была познакомиться с тобой, милая, – проворковала Мелба.

Девочка повернулась к Тому и протянула руку. Он пожал ее без особого воодушевления.

– Пока, Том. Навести меня как-нибудь. Знаешь, ты мой единственный друг в Дрэгонпорте.

Мальчик вымученно улыбнулся и уставился на ступени лестницы.

– Вы все так добры.

Том, дядюшка и тетушка стояли на пороге и смотрели, как Хамфри закрывает за Лотос дверцу машины.

– Никогда не доверяй Кэтчеру, – прошипел сквозь зубы Джос, когда «бентли», зарычав, тронулся с места.

Дон Жерваз с усмешкой помахал рукой.

– А мне он показался обаятельным, – возразила Мелба, улыбнувшись ему в ответ. – Странноватым, конечно, но обаятельным.

Со своей стороны, Том не знал, что и подумать. Он никак не мог забыть эти бледно-зеленые глаза, которые, казалось, смотрели сквозь череп прямо в мозг.

– Ему что-то нужно, не обольщайтесь, – просипел Джос, с шарканьем вернувшись в музей и тяжело присев на ступени лестницы. – Остается лишь гадать, что именно, – добавил он, обводя взглядом окружающие его темные витрины.

Больше он ничего не сказал.

Вопросы, поднятые визитом дона Жерваза, не желали оставаться без ответа. После чая Джос решил составить список. В одном столбце он перечислил семнадцать причин, по которым многовековая вражда между Скаттерхорнами и Кэтчерами не могла закончиться, а во втором – одну-единственную, по которой она должна была закончиться, и то подсказанную Мелбой.

– У дона Жерваза есть деньги, – заметила она, занявшись вязанием варежек.

В этом она была права. Деньги казались ключом ко всему. Без них нельзя открыть музей, починить крышу, включить отопление и, что важнее всего, восстановить животных в их былом великолепии. Дядюшка Джос, глубоко запихнув руки в карманы, пристально изучал длинный список древних обид.

– Я не привередлив. Нам сойдет любой благотворитель, лишь бы у него хватало денег и он увлекался таксидермией, как…

– Дон Жерваз, – закончила за него Мелба, ловко работая спицами.

– Но он чертов Кэтчер! – Джос шумно выдохнул. – Да еще и такой чудной. Нет, он что-то замышляет, иначе и быть не может. Том, у тебя ведь припрятаны какие-нибудь карманные деньги?

Том улыбнулся и покачал головой.

– Что, совсем ничего? Проклятье. Ни кормежки, ни карманных денег – о чем только думают нынешние родители, а?

– А теперь пора в постель, – улыбнулась Мелба, отложив вязанье и протягивая мальчику горячую грелку. – Возьми с собой, она тебе пригодится.

– Спасибо, – благодарно отозвался Том.

– Должно быть, ты уже наслушался достаточно вздора для одного вечера.

– Давай-ка я провожу тебя в каюту, дружок, – предложил Джос, поднявшись и зашаркав к коридору. – Дадим этой треклятой батарее еще одну попытку.

Дядя первым поднялся по шаткой лестнице в крохотную спальню Тома. Открыв дверь, он увидел, что створки чердачных окон настежь распахнуты на ветру. В комнатке было холодно, словно в морге.

– Не слишком-то помогло, верно? – пробормотал Джос, замысловатым курсом пробравшись между коробками и захлопнув окно.

Том дрожал: от холода он едва мог говорить.

– Приступим, – сообщил дядя, наклонился и прижался ухом к батарее, от которой доносилось слабое потрескивание. – Давай посмотрим, не сможем ли мы вернуть эту старушку к жизни.

Он дважды постучал по трубе пальцем и прислушался.

– Вода на месте, – просипел он, – она просто не течет. Глянь-ка, что здесь написано?

– Сложно сказать, – ответил Том, посмотрев на ржавую надпись мелким шрифтом вокруг регулятора. – Похоже на иностранный язык.

– Скорее всего, голландский. Эта штука снята с минного тральщика, Том, ее еще мой отец ставил. Все по местам! – просипел он и начал медленно откручивать гайку.

Что-то зашипело, все громче и громче, пока не раздался хлопок. Из батареи вдруг брызнула струйка воды, и Джос тут же заткнул трубу пальцем.

– Что ж, вода там есть. Сойдет для начала. А теперь, – Джос свободной рукой похлопал по карманам, – очки…

– На кухне? – предположил Том.

– Нет-нет, раньше. Они должны быть где-то в музее.

Том на миг задумался.

– Может быть, на лестнице, где вы сидели?

– Точно, приятель. Не сбегаешь за ними? Как войдешь в дверь – налево по коридору и дальше через главный зал.

– Ладно.

– И не слишком задерживайся, а то тебе может понадобиться акваланг.

– Хорошо, – крикнул Том уже на бегу.

Мальчик пронесся по темной лестнице и по коридору к большой двери красного дерева. Повернув латунную ручку, он обнаружил, что вход не заперт и за ним в темноте притаился музей. Выключателя нигде не было видно. Может, вернуться и спросить Джоса, где тот находится? Нет, здесь недалеко, убеждал он себя. Он знает, куда идти. Том осторожно вошел в коридор и двинулся вперед, придерживаясь за стенку. Через несколько шагов он пожалел, что не захватил с собой фонарик, – было так темно, что он едва различал собственные руки, а ступни как будто и вовсе исчезли. Он вполне мог бы идти сейчас по краю обрыва и не подозревать об этом. Ему казалось, что до лестницы еще очень далеко. Но все же нужно было добраться до нее, прежде чем начнется потоп.

Том вслепую нашаривал дорогу, пока его пальцы не коснулись холодного стекла. Должно быть, он добрался до первой витрины. Обойдя ее, он вытянул руку и коснулся чего-то округлого и гладкого. Мальчик угадал в находке полусферу с колибри над зарослями и, прищурившись, даже различил крошечные темные силуэты на фоне листвы. Отлично, значит, он близко к главному залу. Почувствовав себя увереннее, он оторвался от спасительной стены и вытянул руки. Один шаг. Два. Три. Сколько осталось? Четыре…

– Ах!

Том отшатнулся назад. Что это было?

Тяжело дыша, он нерешительно потянулся туда снова и легонько провел рукой по чему-то мохнатому, пока не нащупал палец. И еще один рядом. Том поднял глаза, и ему показалось, что он различает длинный серебристый клык. Должно быть, это орангутанг, сидящий на дереве.

Ф-фух! Том перевел дух. Это всего лишь чучело, давно мертвое. Тем не менее ему совершенно не хотелось наткнуться на него снова. Упав на четвереньки, мальчик прополз через зал к лестнице, провел ладонью по ковровой дорожке до третьей ступеньки, где и нашарил что-то пластмассовое. Вот они, очки Джоса, – задание выполнено. Развернувшись кругом, Том вгляделся во мрак, где лишь смутно вырисовывались тени животных. Впрочем, не знай он, что это такое, впотьмах он вполне мог бы принять их за нагромождение мебели или даже камней. Лучше так и считать. Мальчик решил притвориться для себя, что это камни, и выбираться отсюда.

Обратно Том снова пополз на четвереньках, пока не наткнулся на стену коридора. Тогда, поднявшись на ноги, он на ощупь двинулся дальше и вскоре различил впереди очертания большой двери. Он уже почти дома, осталось всего несколько шагов.

Топ-топ, топ-топ, топ-топ…

Том застыл. Прислушался. Всмотрелся в темноту, но ничего не разглядел.

Топ-топ, топ-топ, топ-топ…

Мерный неторопливый звук доносился с дальнего конца коридора. Затем он словно бы свернул за угол, и Том услышал, как что-то со скрежетом застучало по каменному полу.

Топ-топ, топ-топ, топ-топ, топ…

Звук приближался.

– Эй?

Эхом раскатившийся по музею голос прозвучал слабым и тонким. Внезапно звук оборвался. Наступила тишина. Волосы Тома постепенно вставали дыбом. Он ничего не видел, но отчетливо чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Но кто? Возможно, та крыса! Крыса с жутковатыми красными глазами.

– Планктон? – крикнул мальчик громко и уверенно, насколько мог.

Сердце бешено колотилось у него в груди.

– Эй? – повторил он немного тише.

Взгляд никуда не делся. Всего лишь в нескольких футах впереди раздался шорох, а затем Том ясно ощутил, как что-то промелькнуло мимо него по коридору. Протяни он руку – и мог бы дотронуться до этого чего-то, чем бы оно ни было. Но он слишком испугался.

Топ-топ, топ-топ, топ-топ, топ…

Прислушавшись изо всех сил, мальчик проследил звук шагов вдоль по коридору в сторону главного зала музея.

Щелк!

И снова когти, скребущие по камню. И тогда Том увидел – или ему показалось, что он увидел, – длинный серый силуэт волка, рысцой свернувшего за угол.

Когда мальчик вернулся в безопасность спальни, его трясло. Дядюшка сидел на кровати, вытирая руки тряпицей, и Том внезапно вспомнил о текущей батарее.

– Похоже, акваланг тебе все же не понадобится, – бодро объявил Джос. – Все починено. Левая резьба.

– О. 3-здорово.

Надев очки, дядюшка воззрился на Тома и отметил, что тот бледнее обычного.

– Ты в порядке, парень?

– Да… все хорошо, – запинаясь, выдавил тот. – Просто там чуть-чуть темновато.

– Это точно, – подмигнул Джос. – Ночью так иногда бывает.

Том с трудом заставил себя улыбнуться.

– А темнота играет с разумом разные шуточки, верно?

Щеки мальчика начал заливать румянец. Внезапно ему сделалось очень неловко.

– Ну, с моим-то точно так и выходит, – заключил Джос, похлопав ладонью по батарее. – Как бы там ни было, эта штука теперь работает, так что я пойду. Спасибо за очки.

И он ушел.

Той ночью Том лежал в постели, терзаясь вопросами. Стоит ли верить в то, чего он не мог видеть? И что он все же увидел? Был ли тот волк лишь плодом его воображения? Он накрылся одеялом с головой и, не успев найти ответы, соскользнул в беспокойный сон, кишащий зверьем и призраками. И где-то посреди калейдоскопа сновидений маячила тень крупной птицы, тихо сидящей на подоконнике и наблюдающей за Томом.