Текст книги "Путешественник во времени"

Автор книги: Генри Ченселлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Теперь она вот-вот может встать, – прошептал сэр Генри, тоже заметивший зверя.

Том был зачарован. Он не хотел смотреть, но не мог отвести взгляда. Неужели это огромное животное, сожравшее больше четырех сотен человек, вот-вот испустит дух?

Бах!

Выстрел с другого склона вспорол воздух, и Том увидел фонтанчик пыли, взметнувшийся за головой тигрицы. Мелькнуло что-то белое, и в следующий миг зверь бросился к густой зеленой стене подлеска и скрылся там.

– Мазила! – выругался сэр Генри, и тут Август выскочил из-за камней и побежал вниз по склону с револьвером в руке.

– Август! Вернись, чертов дурак! – закричал Скаттерхорн-старший.

Но таксидермист не услышал его, он был уже на полпути к зарослям.

– Не могу поверить, он ее преследует, – пробормотал охотник. – Да он же погибнет… Август! Вернись!

Но тот уже скрылся в кустарнике, и в следующее мгновение сэр Генри сбежал вниз по склону и помчался по дну долины следом за другом.

Том не знал, что и делать. Он решил было остаться на месте, но вспомнил, что сэр Генри велел ему: «Держись поближе ко мне». Сэр Генри – охотник. У сэра Генри есть ружье, он знает, что делает. Не оставайся в джунглях один, особенно рядом с тигром-людоедом.

– Подождите! – закричал Том.

Он соскользнул по склону, коснувшись земли как раз в тот миг, когда сэр Генри нырнул на четвереньках в густой подлесок. Не задумываясь, Том метнулся к небольшому просвету в кустарнике и последовал за ним.

Он сразу же понял, что совершил огромную ошибку. Заросли оказались настоящим лабиринтом. Ходы, не выше его роста, паутиной расползались во всех направлениях под спутанными ветвями. Куда они делись? Том напряженно вслушался, но безрезультатно. Они же не могли уйти далеко, верно? Они ведь только что вошли сюда…

Глубоко вздохнув, мальчик на цыпочках двинулся вперед по самому широкому ходу, через каждые несколько шагов останавливаясь и прислушиваясь. Впереди ему почудилось какое-то движение, но прежде чем пойти туда, он оглянулся. Все ходы уже выглядели одинаковыми, впереди и позади; он не видел ни входа, ни выхода. Если он сейчас наткнется на тигрицу, то ничего не сможет сделать и станет очередной беззащитной добычей, причем даже не слишком-то сытной.

– Ш-ш-ш!

Что это было? Голос? Рычание?

Сердце Тома бешено заколотилось. Похоже на голос, откуда-то слева. Мальчик вгляделся в густой подлесок и в переплетении ветвей различил скорчившуюся фигуру. Август.

– Август, – прошипел Том.

Но тот не обернулся. Он словно врос в землю, глядя прямо перед собой, неподвижный, как статуя. Скорее всего, он в каком-то параллельном проходе, но почему он его не слышит?

– Август! – снова прошипел мальчик, на этот раз громче.

И снова никакого ответа.

Том счел это нелепостью и, высмотрев впереди просвет, бросился к нему и свернул в боковой тоннель…

– Рррррррр.

Мальчик замер.

– Не шевелись, – прошептал кто-то из темноты.

Том застыл совершенно неподвижно, пульс молотом грохотал в висках. Вокруг смыкались стены из переплетенных тонких веточек. Света не было, кроме узкого солнечного луча, пронзавшего крышу, словно серебряный клинок. Когда глаза привыкли к полумраку, он разглядел в нескольких шагах Августа, скорчившегося так, словно мужчина играл в «море волнуется раз». Револьвер в его руке дрожал, на висках блестел пот, а взгляд был прикован к чему-то белому, движущемуся перед ним в темноте. К подрагивающему кончику тигриного хвоста. Там, метрах в пяти от него, сжалась готовая к прыжку огромная кошка. У дальней стены стоял сэр Генри, тоже замерший как будто бы посреди движения, с винтовкой в руке, стволом вниз.

– Никому не шевелиться, – прошептал он снова.

Том пытался сохранять спокойствие, но сердце его колотилось так сильно, что он едва мог дышать. Он был уверен, что тигрица вот-вот прыгнет. Почему Август не бежит? Видимо, не может, окаменел от ужаса. Затем мальчик краем глаза уловил, как нечто тускло-серое смещается перед сэром Генри. Движение было почти неуловимым, но что-то все же очерчивало в воздухе медленную дугу – дуло винтовки Мартини-Генри. Охотник очень осторожно, одной рукой, поднимал ствол и наводил его туда, где в темноте приникла к земле тигрица. В остальном он оставался неподвижным, словно статуя. Шли секунды, зверь продолжал подергивать хвостом…

«Давай же!» – мысленно заорал Том, настолько невыносимым было ожидание.

Тигрица вот-вот прыгнет, и Август погибнет. Но ствол продолжал смещаться вверх и в сторону, вверх и в сторону, медленно-медленно… осталась лишь четверть дуги, и все это время сэр Генри смотрел прямо перед собой. Прошло еще десять бесконечных секунд, и наконец ствол указал в нужную точку.

Как раз вовремя.

Яркая желто-оранжевая вспышка полыхнула в тот же миг, когда огромная тигрица прыгнула. Оглушительный грохот раскатился по зарослям, и снова воцарилась тишина. Запахло порохом. Гигантский тигр-людоед Чампавандры распростерся на земле. Сэр Генри подбежал к зверю проверить пульс, но ничего не услышал. Он попал прямо в сердце.

– Мертва, – заключил он. – Безусловно мертва.

Август со вздохом облегчения привалился к стене из веток. Он все еще дрожал, словно осиновый лист.

– Сп-п-пасибо, – выдохнул он. – Похоже, ты только что спас мне жизнь.

– Не стоит, старина, – спокойно произнес охотник. – Уверен, на моем месте ты поступил бы так же.

Его друг криво усмехнулся и покачал головой.

– А я вот уверен, что никогда не сумею так поступить. Ты стрелял из винтовки одной рукой.

– Хм. Вынужден признать, мне изрядно повезло, – сдержанно произнес сэр Генри. – Иногда без толики удачи не обойтись.

Его хладнокровие поражало – он держался так, словно попросту прихлопнул муху. Повернувшись, чтобы положить винтовку на землю, он заметил притаившегося в тени Тома.

– Ну как, Том, рад, что успел вовремя?

Мальчик кивнул, не в силах вымолвить ни слова. У него все еще звенело в ушах от выстрела. Несомненно, он не видел в жизни ничего более пугающего.

Оправившись от потрясения, Август подошел осмотреть тигрицу. Даже мертвая, огромная кошка внушала страх. В длину в ней было метра четыре от носа до хвоста, а лапы размером напоминали лопаты. Сэр Генри присел рядом с огромной головой, любуясь гигантскими клыками, сверкавшими в полумраке, словно ножи.

– А вот это действительно странно, – заметил он, заглянув тигрице в пасть. – У нее, похоже, недостает нескольких зубов.

Том подошел ближе и отметил, что сэр Генри прав – на одной стороне челюсти, там, где должен находиться ряд коренных зубов, виднелись только голые десны.

– Занятно, – пробормотал Август, рассматривая пасть зверя.

Достав из кармана небольшие щипчики, он пошарил там, пока не нащупал что-то, торчащее из десны. Сильно дернув, он извлек небольшую черную занозу.

– Что это? – спросил Том.

– Если не ошибаюсь, это обломок иглы дикобраза, – ответил Август. – Эта тигрица сражалась с дикобразом.

– И, судя по всему, проиграла, – добавил сэр Генри. – Вероятно, пыталась его убить, но слишком увлеклась.

– Игла каким-то образом воткнулась в десну и вызвала воспаление. Скорее всего, поэтому и выпали эти зубы. – Август на миг умолк, рассматривая обломок на свету. – Кстати, ты не думаешь, что…

– Думаю, – перебил охотник. – Точнее, уверен. Эта игла многое объясняет.

Том не понимал, о чем они говорят.

– Что именно объясняет эта игла?

– Людоедство, – мрачно пояснил сэр Генри. – Тигры обычно не охотятся на людей, Том, они нас не любят и стараются держаться от нас подальше. Но иногда у них не остается выбора. Когда тигрица потеряла задние зубы, готов поспорить, она не смогла съедать и половину убитой дичи. И в конце концов, отчаянно изголодавшись, взялась за то, что не входит в ее естественный рацион. За беззащитную добычу, которую легко убить и разжевать.

– Вы имеете в виду… людей? – спросил Том, не желая этому верить.

– Боюсь, да. Четыреста тринадцать мужчин, женщин и детей, если быть точным.

Мальчик во все глаза глядел на великолепного зверя, распростертого на земле. Ему было почти жаль тигрицу, несмотря на все причиненные ею страдания и ужас. Но искорка сомнения все еще теплилась на задворках его сознания. Что там рассказывал дядюшка Джос про тигра и ночной лагерь? Неужели какая-то древняя, основанная на суевериях легенда о шайтане повторялась так часто, что ее стали принимать за правду? Возможно, и так. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Прямо перед ним лежала мертвая тигрица. Вот что случилось на самом деле, а значит, он ошибался. И это к лучшему. Огромный тигр-людоед Чампавандры убил свою последнюю жертву. Разве нет?

Глава 16
ДЬЯВОЛ ПРИХОДИТ НОЧЬЮ

– Замрите, – велел Август. – Три, два, один…

Мина, сэр Генри, он сам и Пулани застыли, скорбно глядя в камеру, у их ног лежала огромная тигрица. Широко улыбались только индийские ребятишки и Том, стоявший с краю группы рядом с рулевым.

Щ-щелк!

Раздались бурные аплодисменты, и местные жители толпой бросились поздравлять охотников. Весть о том, что тигр убит, быстро разнеслась по округе; на галечном берегу рядом с лагерем уже сохло немало долбленых лодок, и постоянно прибывали новые. Всем хотелось собственными глазами увидеть огромного зверя, державшего их в страхе три долгих года. Сэра Генри тут же окружили древнего вида старейшины, говорящие все одновременно.

– Чего они хотят? – спросила Мина.

– Тигрицу. Каждый хочет получить ее кусочек, чтобы он приносил удачу.

– Какой кусочек?

– Любой, – усмехнулся охотник. – Шайтан – штука особенная. Повесь на шею маленький кусочек кости, и духи джунглей тебя не тронут.

С этими словами сэр Генри сел и жестом предложил окружающим к нему присоединиться. Он подробно объяснил, что хочет оставить себе шкуру, а с остальным они могут поступать по своему усмотрению. Дальше по берегу Том и Август замеряли тушу тигрицы.

– Какую позу вы собираетесь ей придать? – поинтересовался мальчик, когда они завершили работу.

Август не сразу услышал его. Он рассеянно смотрел на сэра Генри, терпеливо выслушивающего туземцев, и Мину рядом с ним. И не мог скрыть разочарования.

– Прости, Том, о чем ты спросил?

– О тигрице. Какую позу вы собираетесь ей придать?

– Ах да.

Таксидермист вновь воззрился на лежащую в пыли тигрицу.

– Стоя там, в зарослях, я ждал, что она вот-вот прыгнет. Она прижалась к земле, напряглась, изготовилась, и меня… буквально сковало ужасом. Я не мог шевельнуться. Чувствовал себя мышью, дрожащей перед кошкой.

Том прекрасно знал, о чем он говорит. Он тоже дрожал перед этой тигрицей, словно мышь, но не мог в этом признаться.

– Полагаю, мне действительно не дано убивать животных, – криво усмехнувшись, пробормотал себе под нос Август. – Забавно, правда?

Глубоко задумавшись, он поглаживал зверя по спине.

– Но возможно, – продолжил он, – возможно, есть и другой путь.

– Что вы имеете в виду?

Август смотрел на тигрицу с выражением странной решимости, а Том понятия не имел, о чем он говорит.

– Еще одну… возможность, – туманно ответил таксидермист.

И тут по долине разнесся протяжный басовитый гудок, а следом – крики. Том встал и увидел, как из-за утеса выплывает небольшая флотилия лодок, украшенных цветами и флагами. Посреди, решительно пыхтя, шел крохотный колесный пароход. Когда они приблизились, мальчик услышал жестяные звуки граммофона. Оборванные туземцы оживленно загомонили, показывая пальцами на сидящего на палубе невысокого толстячка в зеленой чалме.

– Кто это? – шепотом спросил Том.

– Понятия не имею, – ответил не менее заинтригованный Август, – но он выглядит важной персоной.

– Махараджа Чампавандры, сагиб, – пояснил Пулани, поспешно отряхивая от пыли грязную рубаху. – Махараджа прибыл лично убедиться в том, что шайтан мертв.

Пароходик ткнулся носом в берег, трое слуг спрыгнули в воду, перекинули на галечный берег деревянные сходни и накрыли их красным ковром. Сделали они это так быстро, что буквально через минуту махараджа встал, нетерпеливо постукивая по палубе тростью. Он оказался действительно низеньким, но очень серьезным, с длинными моржовыми усами. Одет он был в странноватый, тесно сидящий костюм в синюю и белую полоску, брюки были заправлены в высокие коричневые сапоги для верховой езды. С некоторой торжественностью он сошел на берег, где небольшая толпа местных крестьян склонила перед ним головы.

– Где он? – спросил махараджа.

Никто не осмелился ответить вслух, но туземцы расступились, пропуская его к вытянувшейся в пыли огромной тигрице. Махараджа явно был изумлен. Прошествовав сквозь толпу, он остановился и добрую минуту рассматривал зверя в полном молчании. Потом изумление вдруг уступило место ярости, и, высоко занеся бамбуковую трость над головой, он обрушил ее на брюхо тигрицы.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Он все колотил и колотил ее, и слезы катились по его щекам. Затем, столь же внезапно, он остановился и, достав из кармана белый носовой платок, аккуратно промокнул им глаза.

– Это за мою дорогую Парвати, – произнес махараджа срывающимся голосом. – И за всех, кого ты сожрал.

Взяв себя в руки, он повернулся к оборванной толпе на берегу.

– Где человек, убивший зверя?

– Здесь, ваше высочество, – откликнулся сэр Генри, все это время стоявший поодаль, наблюдая за происходящим.

Он вышел вперед, и махараджа протянул ему для рукопожатия пухлую ладонь.

– Сэр Генри Скаттерхорн, к вашим услугам, – представился охотник, низко кланяясь ярко одетому толстячку.

– Сэр Генри Скаттерхорн, разумеется. Я много читал о вас и вашем музее в газетах. Говорят, это нечто исключительное.

Скаттерхорн-старший учтиво поклонился.

– Вы, без сомнения, хотите увезти тигрицу с собой, чтобы пополнить коллекцию.

– Если это возможно, ваше высочество. Только с вашего позволения.

– Буду только рад. Не желаю видеть эту мерзкую тварь до скончания дней.

– Благодарю вас.

– Скажите, а этот бесстрашный мальчик, о котором пишут в газетах, тоже с вами?

– Именно так, сэр. Том!

Взгляды всех присутствующих обратились к мальчику, и у него перехватило дыхание. Он робко пробрался сквозь толпу туземцев и встал рядом с сэром Генри.

– Поездка на крыше поезда, схватка с бандитами, спасение от крокодилов, а? История, достойная самого Филеаса Фогга![24]24
  Герой романа Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней».


[Закрыть] – Маленький махараджа смерил его любопытным взглядом с головы до ног. – Итак, молодой человек, вы определенно проделали долгий путь ради тигриной охоты. Надеюсь, она того стоила.

– О да, сэр, то есть ваше королевское высочество, сэр. Действительно стоила.

– Прекрасно, прекрасно, – улыбнулся махараджа. – Какая жалость, что все вы не прибыли сюда чуточку раньше. И тогда бы, возможно, моя крошка Парвати… – Он осекся и чуть всхлипнул. – Не обращайте внимания. Что сделано, то сделано, и никому этого не изменить. – Он громко высморкался и крикнул: – Бирен!

– Сагиб!

Свирепого вида бородач с винтовкой подбежал к махарадже и низко поклонился.

– Отдай сэру Генри то, ради чего он, без сомнения, и приехал.

Бирен достал из-под плаща небольшой бархатный мешочек, перетянутый шнурком. Махараджа нетерпеливым жестом велел ему передать награду охотнику.

– Откройте, – приказал он.

Сэр Генри осторожно выудил из мешочка нечто похожее на крупное яйцо. Странно тусклое и темно-синее, оно словно светилось изнутри. По толпе прокатилась волна взволнованного шепота.

– До прошлой недели это был крупнейший сапфир в мире, – с некоторым смущением сообщил махараджа. – Но, увы, какой-то железнодорожный магнат в Америке недавно нашел больший камень. Примите мои искренние извинения.

Сэр Генри вежливо улыбнулся этой шутке.

– Теперь камень ваш, поступайте с ним, как вам заблагорассудится, – продолжил индус. – Хотя должен вас предупредить, некоторые мои люди считают, что такая награда приносит несчастье. Вы, конечно же, слышали разговоры о шайтане?

– Слышал, сэр.

– Не обращайте на них внимания, – предложил махараджа, подходя ближе. – Старые индийские суеверия. Этот тигр – всего лишь тигр, а сапфир – просто сапфир, ничего больше. Увезите его домой и наслаждайтесь. Подарите его девушке, к примеру. Я вижу вон там одну очень хорошенькую. – Махараджа восхищенно посмотрел на Мину. – Но не верьте россказням этих детей джунглей, – добавил он, понизив голос до шепота. – Они по-прежнему дики и бескультурны. Я хотел подарить им машины и электричество – современный мир, а им все равно. Их интересуют лишь шайтаны и проклятия, и это в наше время, вообразите себе.

Махараджа хихикнул и снова пожал руку сэру Генри. Покончив с формальностями, толстячок повернулся к оборванным подданным и коротко им улыбнулся. Они низко поклонились в ответ, после чего махараджа величественно прошествовал обратно к сходням в сопровождении свиты. Перед уходом он что-то шепнул Бирену, а тот рявкнул на старейшин.

– Я велел им убраться отсюда и оставить вас в покое, – крикнул махараджа. – Чтобы вы могли спокойно насладиться моими чудесными джунглями!

Он триумфально вскинул руки, показывая на зеленые склоны вокруг. Бирен перевел его слова, и туземцы восторженно завопили и захлопали в ладоши. Махараджа улыбнулся и опустился на подушку с выражением глубокого удовлетворения на лице. Слуга торопливо завел граммофон, но вскоре звуки музыки потонули в глухом реве мотора, и карманный пароходик величаво развернулся и двинулся вниз по течению. Как только он набрал ход, туземцы попрыгали в свои долбленки и с веселыми криками и плеском наперегонки поплыли прочь. Одна за другой лодки исчезали за излучиной реки, пока последняя из них не скрылась из виду, словно по волшебству, и вскоре охотники остались одни в заросшем ущелье. Том глянул на крошечный лоскуток неба над деревьями и заметил, что уже смеркается, но джунгли почему-то совершенно переменились после смерти тигрицы, и без устали наблюдавшие за ним глаза исчезли. Высокие спутанные стены зелени стали простыми деревьями, ничем больше. Царство ужаса было свергнуто.

* * *

– Август, а все же почему ты не выстрелил в тигрицу? Ты ведь заметил ее первым.

– Я хотел, поверьте, – быстро ответил тот. – Уже совсем собрался, когда один маленький мальчик коварно подшутил надо мной.

– Подшутил! – воскликнула Мина, ее глаза сияли. – Том, негодник, что ты натворил?

Том вежливо улыбнулся, подыгрывая шутке Августа.

– Я уже собирался стрелять, когда он прошептал: «Мистер Август, а что появилось раньше – курица или яйцо?» Что я мог ответить на этот вечный вопрос?

Сэр Генри усмехнулся, а Мина громко захихикала.

– Вот так вопрос для бедняги Августа, да еще и в миг его величайшего триумфа!

– Именно, – подтвердил таксидермист, вымученно улыбаясь.

Наступил вечер, они сидели вокруг костра и рассказывали Мине о том, что произошло в зарослях.

– Там действительно очень странно, – продолжил сэр Генри. – Словно в гнезде гигантской птицы. Честно говоря, Август, не понимаю, с чего тебя вообще туда понесло.

– Я подумал, что, возможно, ранил ее, – ответил Август, все еще улыбаясь, хотя явно чувствовал себя неловко. – Полагаю, я просто хотел удостовериться.

– Очень смелое решение, но, пожалуй, несколько безрассудное – учитывая, что ты промахнулся, – с легким упреком заметил охотник. – Ты едва не погиб, старина.

– Возможно, – признал тот, пожав плечами. – Но к этому риску я был готов.

Повисла неловкая тишина, и двое мужчин уставились на тлеющие угли, избегая смотреть друг другу в глаза.

– Но если б вы не полезли за тигрицей в ее логово, – заметила Мина, – сэр Генри не последовал бы за вами и не убил бы людоеда, принесшего столько страданий и горя.

– Конечно, – согласился сэр Генри.

– Так, значит, браво!

Снова тишина. Том прекрасно понимал, что Августу стало крайне неловко, когда ему напомнили о происшедшем в зарослях. Он сгорбился на стуле, погрузившись в собственные мысли. А Мина радовалась, как никогда, ее глаза восторженно блестели в свете костра, и выглядела она обворожительно.

– Итак, сэр Генри, – спросила она вкрадчиво, – что вы собираетесь делать с этим прекрасным сапфиром теперь, когда завоевали его?

– Что ж, думаю, для начала я позабочусь об огранке, – ответил он с показным равнодушием, – а потом – кто знает? Пригодится для чего-нибудь.

– А для чего именно?

Сэр Генри рассмеялся.

– Ну, знаете ли, возможно, я уже пообещал его кому-то.

– О? – воскликнула девушка с невинным видом, прекрасно зная, о ком идет речь.

– Возможно, я выполню это обещание.

– Возможно? – улыбаясь, переспросила она. – Всего лишь возможно?

– Посмотрим, – отрезал охотник, отказываясь продолжать разговор.

Глаза Мины загорелись.

– Я считаю, что слово нужно держать. А такой сапфир растопит любое сердце.

– Правда?

– Уверена.

Мина смотрела на огонь, язычки пламени плясали в ее глазах.

– Более чем уверена.

Август больше не мог выносить этот разговор.

– Я вдруг почувствовал страшную усталость, – заявил он и встал так резко, что опрокинул стул. – Боюсь, я вынужден пожелать всем спокойной ночи.

– Доброй ночи, старина, – ответил сэр Генри, улыбнувшись старому другу.

– В-всем сп-покойной ночи, – заикаясь, произнес явно раздраженный Август и, коротко кивнув, скрылся в своей палатке.

– Э-э… думаю, я тоже пойду, – сказал Том, всегда избегавший подобных споров.

– Спокойной ночи, милый Том, – ласково попрощалась Мина.

– Спокойной ночи.

Мальчик опустил полог палатки, рухнул на походную постель и только тогда осознал, насколько странная сложилась ситуация. То, что он счел дружеским состязанием, оказалось не слишком-то дружеским и касалось не только тигрицы, но и Мины. Должно быть, оба пообещали подарить ей камень. Поэтому Август позволил втянуть себя в спор и не мог снести поражения, пусть даже от сэра Генри, своего лучшего друга. Сапфир встал между ними.

Том прислушался к смеху сидящих у костра, и будущее вдруг перестало казаться ему очевидным. Возможно, он рано отмахнулся от истории, рассказанной Джосом, может, она еще не закончилась.

«Тигр был шайтаном, которого нельзя убить… и ночью пришел в лагерь…»

Эти слова вертелись у него в голове. Но почему? Тигрица убита. Убита. Убита. Убита. Он видел это собственными глазами. Свернувшись калачиком, мальчик вскоре погрузился в беспокойное забытье, полное сновидений и призраков.

* * *

Через некоторое время Том проснулся. В джунглях стало гораздо тише, слышалось лишь журчание реки, низкий стрекот сверчков, да изредка с верхушек деревьев долетал одинокий птичий крик. Все было в порядке, но почему ему так тревожно? Ему по-прежнему не давал покоя рассказ Джоса, теплился, словно спичка, где-то в глубине сознания. Он никак не мог выбросить его из головы.

Пытаясь заснуть, Том перевернулся на другой бок и задумался о своем отце, Сэме Скаттерхорне. Может, сейчас он тоже лежит в палатке где-то в далеком лесу? Нашел ли он божественную искру или что он там искал, нашла ли его мама? Мальчик страстно этого желал. Он страшно скучал по родителям, больше всего на свете ему хотелось знать, что с ними все в порядке. Никогда прежде дом, школа и все прочие частицы нормальной жизни не казались ему столь далекими, и Том гадал, вернется ли он к ним когда-нибудь. Но от этих мыслей его отвлек какой-то близкий шорох. Кто-то выходил из своей палатки.

Сперва мальчик пытался не обращать внимания на звук, но невольно начал прислушиваться к шагам, проскрипевшим по гальке к опушке джунглей, где они и остановились. Все стихло; Том напряг слух, но больше ничего не услышал.

«Кто это был?»

Он окончательно проснулся, о сне не могло быть и речи. Встав у полога на колени, мальчик осторожно приподнял уголок и выглянул наружу. В лунном свете галечный берег сиял ослепительной белизной. Когда глаза привыкли, Том разглядел темный силуэт человека, стоящего над убитой тигрицей на дальней стороне лагеря. Это был Август, он что-то бормотал себе под нос. Слов было не разобрать, но он украдкой оглядывался на палатки, как если бы что-то прикидывал. По его поведению Том догадался, что не стоит высовываться. Чем бы Август ни занимался, он явно не хотел, чтобы ему мешали.

Потом таксидермист опустился на колени рядом с головой тигрицы и внимательно ее осмотрел. Он по-прежнему что-то бормотал, но уже быстрее, почти взахлеб, потом достал из кармана куртки небольшую темную бутылочку и белый носовой платок. Расправив ткань на ладони, Август зубами вытащил пробку и вытряхнул несколько капель бесцветной жидкости. Все это казалось таким знакомым… В животе у Тома все сжалось от страха, он не верил собственным глазам. Что собирается сделать таксидермист – оживить тигрицу? Но зачем, зачем только ему это понадобилось? Чтобы вновь отправить ее в джунгли? Неужели ему настолько хотелось выиграть сапфир? Должно быть, он сошел с ума…

Заткнув бутылочку пробкой, Август вскочил на ноги. Он действительно походил на безумца. Волосы его взмокли от пота, глаза, когда он оглянулся на лагерь, лихорадочно сверкали. Широко размахнувшись, он зашвырнул пузырек в реку, где взметнулся серебристый фонтанчик, и снова повернулся к тигрице.

Пульс Тома отчаянно загрохотал в висках. Что делать? Август не понимает, что творит… он сошел с ума… его нужно остановить прежде… прежде чем…

Он опоздал. Мужчина наклонился и прижал платок к тигриному носу.

– Нет! – закричал Том, выскочив из палатки.

Но тут раздалось ворчание, и зверь содрогнулся всем телом, как будто его ударило током. Август бросился к костру, швырнул платок на угли и подхватил дымящийся сук. Другой рукой он выдернул из кобуры пистолет. Снова послышалось ворчание, на этот раз погромче, и тигрица подняла голову и села. Она казалась сбитой с толку и пошатывалась, но с каждой секундой все больше приходила в себя – огненной шкуре возвращалась яркость, в желтых глазах начинали плясать гневные искорки. Поднявшись на подкашивающиеся лапы, огромный зверь бросил взгляд на джунгли, а потом повернулся к Августу.

– Давай, проваливай! – закричал тот, размахивая суком. – Уходи! Назад, в джунгли!

Но огромная кошка, не обращая внимания на вопли, двинулась прямо на него.

– Убирайся! – закричал Август и ткнул в ее сторону палкой, словно отгонял собаку.

Тигрица и глазом не моргнула; она шла к нему, прижав уши и оскалив клыки. Август оставался на месте сколько мог, потом развернулся и бросился к палатке. Зверь насторожил уши и порысил за ним, но, заметив Тома, остановился. Желтые глаза неуверенно, почти что испуганно, воззрились на него. Мальчик понимал, что должен что-то сделать, но совершенно оцепенел. Он не мог даже заговорить.

Откуда-то справа от него донесся пронзительный крик. Мина стояла у входа в свою палатку и в ужасе смотрела на тигрицу.

– Убирайся назад в джунгли, тварь, кыш! – в отчаянии закричал Август, но хищник утратил интерес и к нему, и к Тому.

Мина снова завизжала и нырнула в палатку, а следом туда ворвалась и тигрица.

– Нет! – закричал Август. – Не-е-ет! Этого не предполагалось! Остановите это!

Он зажмурился и выстрелил из пистолета в воздух.

Бах!

– Что, черт побери, происходит?

Сэр Генри вылетел из палатки в нижней рубашке.

– Август, что ты тут делаешь с этим пистолетом?

Таксидермист выглядел перепуганным и беспомощным.

– Я… я…

Из палатки Мины донесся новый вопль, за которым последовал отвратительный хруст.

– Да что за…

Не успел сэр Генри договорить, как оттуда выскочила огромная тигрица, сжимая девушку в зубах, словно тряпичную куклу.

– Мина! – в ужасе закричал Скаттерхорн-старший.

Но та уже не могла ответить. Сэр Генри схватил длинное мачете и выскочил на берег, преграждая хищнику путь.

– Давай, тварь! – закричал он на зверя. – Отпусти ее!

Тигрица зарычала, но не выпустила добычу из пасти. Она сердито затрясла головой и бросилась на отмель, пытаясь обойти охотника.

– Не выйдет! – закричал тот, прыгая в реку. – Отпусти ее немедленно!

Зверь зашипел.

– Рррр! – рявкнул в ответ сэр Генри.

Продолжая рычать, он пошел по воде прямо на тигрицу, размахивая над головой мачете. Та прижала уши и снова зашипела, явно ошеломленная его поведением. Она метнулась в одну сторону, потом в другую.

– Сэр Генри! – закричал Том. – Не надо!

Но ничто не могло остановить охотника. Он шагал по воде, словно одержимый, вращая над головой длинный клинок.

– Давай! – кричал он. – Давай!

Тигрица разъярилась. Она громко зарычала, выронив Мину в воду. Сэр Генри бросился вперед, чтобы подхватить ее, и тут зверь прыгнул, выпустив огромные когти. Охотник едва успел выставить вперед мачете, прежде чем тигрица обрушилась ему на плечи и опрокинула на спину. Человек и кошка с огромным всплеском рухнули в воду. На миг время словно бы замерло. Том почти ожидал, что тигрица вот-вот вынырнет на поверхность и убежит в джунгли, но серебристая вода поплескала и успокоилась в зловещей тишине.

– Сагиб! – крикнул Пулани, опомнившийся первым, и бросился в реку. – Сэр Генри, сагиб!

Мигом позже к нему присоединились и Август с Томом, то на ногах, то вплавь добравшись до места, где упал сэр Генри.

– Он утонет, быстрее! – заорал таксидермист.

Вместе они вытащили охотника из-под тела тигрицы, недвижно лежащей в воде с пронзенным мачете сердцем, и вынесли его на берег. Его лицо в лунном свете казалось мертвенно-бледным. Тонкая струйка крови текла из затылка.

– Генри! Очнись, ради бога! – забормотал Август, отчаянно колотя друга по груди.

Тот громко закашлялся, отхаркивая воду, но глаза его остались закрытыми.

– Он жив, – с жаром выдохнул Кэтчер. – Слава богу… я никогда…

– Мистер Август, сагиб, быстрее сюда!

Август поднял голову и увидел на отмели Пулани, рухнувшего на колени рядом с Миной. Он бросился к ним. Девушка лежала в воде лицом вверх, ее глаза были открыты. Она казалась ангелом, когда вот так изумленно глядела на звезды у них над головами. Может, так оно и было? Пулани опустил руку в воду и бережно ощупал багровый след, оставленный на ее шее зубами тигрицы, потом глянул на Августа и покачал головой. Мина была мертва.

– Н-нет, – заикаясь, выговорил таксидермист. – Не может быть. Не может быть! Я могу спасти ее…

Он рухнул на четвереньки и принялся лихорадочно шарить по дну реки.

Том посмотрел на прекрасное лицо Мины, и на глаза его навернулись слезы. Он все это время знал, что Мина погибнет, знал прежде, чем они ступили на землю Индии, но надеялся, что благодаря зелью Августа, власти над жизнью, удастся изменить историю, обратить ее вспять. Но ему и в голову не пришло, что состав и станет причиной ее смерти.

– Нашел! – ликующе провозгласил таксидермист, вынырнув из воды с маленькой синей бутылочкой в руке. – Теперь все будет в порядке, это…

И тут лицо его вытянулось, когда он заметил, что пробки нет, а внутри плещется лишь речная вода. Он безнадежно отшвырнул склянку и выбрел на берег. Том мог только смотреть на него с отвращением, его переполняли злость, печаль, но более всего – крайнее смятение. Это все казалось какой-то нелепицей.