Текст книги "Счастливчик Ген (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 46 страниц)

Глава 13

Прошло пять дней с момента моего приезда из экспедиции. На улице немного похолодало, зато дожди почти прекратились. Фактически наступила местная зима, хотя на календаре Стаха, который теперь стоял в нашей малой гостиной, на стержне, символизирующем будущее, остались еще двенадцать «дождевых» пластинок.

Соседа убитого домовладельца забрали в орден, сканировали память и передали в магистрат для суда. Оказывается, он пару лет назад убил свою жену. Мотивы его преступления нам были неинтересны. В магистрате есть свои маги, вот пусть и разбираются. Портрет человека, который заходил к соседу свидетеля незадолго до нападения на Лонара, был написан одним из лучших художников Арлана, растиражирован и развешен во многих людных местах и на всех городских воротах. За поимку этого человека граф Рудек пообещал триста золотых. К самому графу после этого под видом слуг приставили десяток боевиков ордена, которые охраняли его дом, а также самого графа и его домашних, куда бы они ни отправлялись. Своим женам, пока не пойманы черные, я вообще запретил покидать дворцы, да и сам ездил только в орден по крайней необходимости и с хорошей охраной. Результатов от наших мер пока не было.

Жизнь зимой во дворце была скучна до невозможности. Кроме занятий с Карой, других дел у меня не было. Точнее, дел было много, но заниматься ими мешали еще непросохшие дороги и угроза со стороны черных. У жен хоть были и другие занятия. Алина перевела в стихи уже больше половины книги «Руслан и Людмила» и каждый вечер два-три часа сидела с задумчивым видом, грызла перо и время от времени что-то записывала. Результатом ее задумчивости, помимо новых рифмованных строчек поэмы, были чернильные пятна на пальцах. Лана увлеклась обучением игре на вилоне. Ее уже учили когда-то в детстве, но тогда инструмент ее не заинтересовал, и от обучения мало что осталось. По мне так лучше бы она маялась бездельем вместе со мной, чем терзала ни в чём не повинный инструмент и наши уши. Хотя, с другой стороны, – хоть какое-то занятие. Безделье приводило к тому, что жены, особенно младшая, пытались убить время в постельных играх, причем Лана, в отличие от Алины, готова была ими заниматься, не считаясь с моими возможностями. Надо было срочно их чем-нибудь занять и найти возможность покидать дворец. А для этого необходимо было разделаться с черными. Обдумав, что еще можно для этого сделать, я после обеда отпустил жен домой в сопровождении Ника и Лины, а сам направился к первому министру. Грасс, как обычно в это время, был у себя и сразу меня принял, выставив какого-то придворного, заявившегося к нему с прошением.

– Приветствую вас, Ген, – поздоровался он. – Давненько вы у нас не появлялись.

– А я вообще давненько нигде не появлялся, потому что был в отъезде, – пояснил я. – А сейчас у меня к вам важное дело. Мне срочно понадобился тот ваш знакомый, с которым вы меня обещали познакомить.

– Не хотите ли вы, чтобы он для вас поймал того типа, портреты которого висят на каждом углу? – попробовал догадаться герцог.

– Вы, как всегда, потрясающе догадливы, Грасс, – ответил я. – Это для него работа немного не по профилю, но я готов за живого заплатить пятьсот золотых.

– Большие деньги, – задумчиво сказал Грасс. – Дорого же вы оцениваете этого черного.

– Не дороже своей собственной жизни. Эти черные вяжут меня по рукам и ногам. И потом они чуть не убили моего друга. А деньги ему заплатить у меня есть.

Я действительно собирался заплатить из собственного кармана, истратив весь гонорар за «Гамлета», лишь бы решить проблему. Лишних денег у меня, в отличие от ордена, было много.

– Вы непременно хотите встретиться с ним сами, или достаточно того, что я передам ваш заказ?

– Мне важен результат, действуйте так, как считаете нужным. Как там Гарт, выздоравливает?

– Если не считать пальцев, которые ему отращивать еще долго, он уже здоров и рвется в столицу. А у меня есть определенные сомнения, пускать его сюда или не пускать. Похоже, неприятность, в которую он попал по своей глупости, его так ничему и не научила.

– Тогда придержите его до тех пор, пока не просохнут дороги. Вся дурь обычно от безделья. В тот раз я его просто не успел загрузить работой. Дел у меня для вашего племянника достаточно, главное, чтобы можно было нормально передвигаться по дорогам.

– Так и сделаю, – кивнул Грасс. – А вашим делом займусь уже сегодня. Не знаю, получится то, что вы хотите, или нет, но заказ он получит быстро. Прошлый раз ничего не получилось из-за того, что его не было в городе.

О возможной предстоящей трате я счел необходимым сообщить женам.

– Пятьсот золотых – это очень много, – сказала Алина. – Но, если ты считаешь это необходимым, значит, делай.

– Мне хватает и тех денег, которые теперь выплачивают из казны, – добавила Лана. – А золото со своего счета можешь тратить куда хочешь, тем более если это поможет отменить запрет на поездки. Я скоро в этом дворце от скуки сдохну. А деньги вы с Алиной на книгах еще заработаете.

Однако и в этот раз тратиться на знакомого убийцу Грасса, чтобы найти черных, не пришлось, они меня нашли сами. И если бы не Маркус со своей магией, поработавший над моей интуицией, на этом для меня все бы и закончилось. Все случилось на следующий день, после обеда, когда впервые с начала дождей небо начало очищаться от облаков, и в просветах засияло солнце. Не знаю, что на меня нашло, но вдруг захотелось съездить в особняк просто посидеть с Маркусом за чашкой чая, поговорить с еще неважно чувствующим себя Лонаром, просто хоть ненадолго сменить обстановку. Сообщив Алине о своем решении, я забрал с собой пятерых, довольных предстоящей поездкой гвардейцев, сел на Зверя и выехал через распахнутые ворота на Королевскую площадь. Обычно я с парнями из сопровождения в пути не болтал, но на этот раз то ли из-за хорошего настроения, вызванного солнечной погодой, то ли потому, что среди них был Глан, и нам было о чем поговорить, мы болтали на самые разные темы до самого особняка. Потом я направился к друзьям, а гвардейцы расположились во дворе в построенных для отдыха беседках. Несмотря на холодную по местным понятиям погоду, идти в особняк они не захотели.

Я пробыл с друзьями недолго. У Маркуса были свои дела, и он не мог уделить мне много времени, а Лонар был не расположен болтать. Вид он имел неважный, но Маркус сказал, что через пару декад все последствия ранения должны пройти. Мы попили чаю, мне сообщили последние малозначительные новости, а я рассказал о своем визите к первому министру и о сделанном заказе. После этого я отправился домой, получив напоследок совет все-таки воздерживаться от поездок, не вызванных необходимостью.

И когда мы ехали в особняк, и когда возвращались обратно, время от времени встречали кареты, которые нас обгоняли, либо ехали навстречу. Эта карета ничем от остальных не отличалась, но, когда расстояние до нее сократилось до двух десятков шагов, на меня внезапно накатила такая жуть, что я сразу понял – еще несколько мгновений и я умру. Ни о чем больше не думая я перешел в ускорение и соскользнул с коня в сторону от дороги. Одновременно с моим движением ехавшая до того довольно тихо карета резко ускорилась и свернула прямо на нас, заставив гвардейцев поспешно сместиться в сторону. В открытом окне с моей стороны мелькнуло чье-то лицо, и я, по-прежнему ни о чем не думая, рухнул на залитую грязью мостовую. Глухой удар над моей головой в стену дома показал, что я не зря изгадил свою одежду. Подняв голову, я увидел торчащий в кладке стены на высоте примерно одного метра арбалетный болт. Рывком поднявшись, я поймал повод Зверя и очутился в седла. Гвардейцы опасности не почувствовали, и никто из них ускоряться не стал, поэтому до них только сейчас начало доходить, что произошедшее – это не просто выходка пьяного кучера. Не теряя на них времени, я бросился в погоню за каретой, которая как раз скрылась за поворотом улицы. Как я и думал, моя охрана тут же помчалась за мной следом. Когда мы через пару минут догнали карету, она стояла посреди улицы совершенно пустая, а внутри на полу валялся разряженный арбалет. Я быстро осмотрелся. Скрыться черные могли только на относительно небольшом участке улицы с десятком домов. Палисадников у них не было, везде стены домов подступали вплотную к дороге. Черт, как бы пригодилась сейчас собака! Но терять на нее времени было нельзя. Пока доеду в орден и вернусь, преступники успеют скрыться, а следы на мокром камне долго не держатся. Хотя, почему бы не попробовать поработать собакой самому? Я отдал приказание двум гвардейцам сторожить карету и присмотреть за лошадьми, а остальным спешиться и следовать за мной. Подбежав к двери ближайшего дома, я к ней приник и прислушался к себе: не возникнет ли хоть тень опасности? Ничего не почувствовав, я приказал одному из гвардейцев стучать в дверь, а сам бросился к следующему дому. Повезло мне только с четвертой попытки. От двери, к которой я прикоснулся, дохнуло холодом и опасностью. Очень слабо, но достаточно, чтобы я мог с уверенностью сказать, что по крайней мере один из черных сюда зашел.

– Все сюда! – крикнул я гвардейцам, двое из которых тарабанили в двери, а один разбирался с открывшим дверь хозяином дома. – Ломаем эту дверь!

Сказать это было гораздо легче, чем сделать. Хорошо еще, что дверь открывалась вовнутрь, иначе бы мы ее не открыли. Повезло еще и с тем, что привычных мне засовов на дверях не было, а чтобы закрыть замок, нужен ключ. Видимо, ключа у черного не было, и он просто закрыл дверь на задвижку, которую мы после нескольких попыток дружными усилиями выломали.

– Вы двое, – сказал я гвардейцам. – Остаетесь у входа. Здесь никто не должен пройти. Но убивать только в крайнем случае. А ты пойдешь со мной. Будь готов в любой момент перейти в ускорение.

Первым делом мы проверили дверь, выходящую на задний двор. Она была распахнута, но на самом дворе никого не было. Мы выбежали на дорожку, усыпанную мелким гравием, и в ее конце увидели на газоне отчетливые свежие отпечатки мужских сапог, идущие к соседнему забору. Гвардеец уже хотел было бежать следом, перемахнув через невысокий забор, но я его остановил.

– Не спеши. Что-то тут не так. Вот смотри, зачем, для того чтобы перелезть через забор, понадобилось сходить с дорожки? Не для того ли, чтобы оставить нам эти следы?

Я внимательней присмотрелся к самим следам и камням дорожки.

– И следы по краям не очень четкие. Такое впечатление, что кто-то прошелся до забора и обратно, пятясь задом по своим собственным следам. У забора, где остались следы, очень мягкая влажная почва. Если бы я перелезал через забор, то подтянулся бы на руках и сильно оттолкнулся ногами. Тогда последние следы были бы глубже, особенно там, где отпечатки носков. А когда все это проделывалось, на подошвы налипла бы земля. Ее немного, но в конце дорожки камни чуть более грязные, причем здесь и здесь, как раз там, куда он должен был поставить ноги. Жаль, что дальше не посмотришь: мы с тобой все затоптали, но и увиденного довольно.

– Думаете, милорд, он все еще в доме?

– Почти наверняка.

– И на что он может рассчитывать, спрятавшись в доме, который все равно перероет стража?

– Трудно сказать. Многое зависит от того, давно они обосновались в этом доме или нет. Если давно, то здесь могут быть тайники, которые вряд ли заметит стража, а о том, что мы используем собак, они, скорее всего, не знают. Могут быть и другие возможности.

– А почему все-таки не уйти через забор?

– Куда? Смотри, двор открытый и укрыться там негде. Дом у соседей двухэтажный и окна первого этажа довольно высоко, а дверь почти наверняка заперта. Лезть в окно это шум и потеря времени. Пока разобьешь окно, очистишь его от осколков и заберешься внутрь, хозяева могут опомниться и двинуть чем-нибудь тяжелым или острым.

Разговаривая, мы подошли к двери. Я сделал знак гвардейцу помолчать и быть наготове. Зайдя в дом, я закрыл за собой двери, задвинул щеколду и обмотал ее кожаным ремнем, найденным в комнате рядом с выходом. Теперь, чтобы ее открыть, потребуется время. Попытка использовать интуицию, к успеху не привела.

– Скорее всего, он все-таки на первом этаже, – шепотом сказал я гвардейцу. – Забираться выше – это загонять себя в ловушку. Окна на зиму заделывают, а по таким крышам, как здесь, далеко не уйдешь, тем более по мокрым: шею сломаешь. Начнем обыскивать комнату за комнатой, начиная с левого края дома, здесь их меньше. И постарайся не дать себя задеть, они оружие смазывают ядом.

Искать нам никого не пришлось. Черный за нами наблюдал и, увидев, что его хитрость разгадана, решил прорываться. А может быть, счел, что сможет справиться с нами и заодно выполнить задание? В конце полутемного коридора появилась невысокая фигура, которая быстрым скользящим шагом двинулась в нашу сторону.

– Он не достал меч, – шепнул я напарнику. – Берегись ножей.

Я сам достал пару метательных ножей, которые всегда носил с собой не только в поездках, но и во дворце. Мы были готовы к броску, поэтому, когда он последовал, рухнули на пол. Я упал удачно, пропустив над собой нож, а вот гвардейцу не повезло. Уловив его движение, убийца успел бросить нож ниже, к тому же парню помешал быстро упасть меч, который он держал в руке. В результате гвардеец заработал рану, неопасную в любом другом случае, кроме этого. Оружие было отравлено, и полученной дозы яда оказалось достаточно, чтобы гвардеец потерял сознание.

Я метнул свои ножи, не вставая с пола из очень неудобного положения. Один нож пролетел мимо, но второй глубоко вошел в правую ногу черного. Ни стона, ни крика не последовало. Убийца за рукоятку выдернул из раны нож и, не целясь, швырнул его в меня, другой рукой извлекая из ножен меч. Я уклонился от ножа и через мгновение уже стоял на ногах тоже с мечом в руках. Занятия с Карой, хоть и не очень продолжительные, сильно повысили уровень моего мастерства и обогатили опытом применения довольно специфических приемов боя, так что я был почти спокоен за исход схватки. Уровень черного был ниже моего, что выяснилось очень быстро, стоило нам лишь обменяться несколькими ударами. Вообще все слухи о них, как о непобедимых бойцах, оказались здорово преувеличены. Они хорошо владели оружием, но брали вверх не за счет этого, а за счет хорошей подготовки убийств, внезапности и применения ядов. Постепенно я оттеснил черного в конец коридора, обращая особое внимание на защиту, чтобы не дать ему себя зацепить. У меня не было никакого сомнения, что его клинок отравлен. Когда мой противник уперся спиной в стену, он понял, что проиграл, и попытался ткнуть себя своим собственным мечом, но не успел. Воспользовавшись тем, что он на мгновение отвел от меня меч, я эфесом своего ударил его в висок, стараясь бить не слишком сильно.

– Тщательно его свяжи, – приказал я одному из двух оставленных у входа гвардейцев, который прибежал на помощь на шум боя, а сам пошел в другой конец коридора.

Помогать раненому не пришлось, он был уже мертв. В этот момент со стороны входной двери раздались крики и звон клинков, и я изо всех сил бросился туда. Я успел вовремя: тот самый тип, портреты которого мы развесили по городу, теснил сторожившего вход гвардейца внутрь здания. В узком коридоре они могли драться только один на один. Но я и не собирался состязаться с ним в фехтовании. Я достал тот нож, который раньше неудачно бросил и позже подобрал с пола, и, выбрав мгновение, метнул его из-за спины гвардейца. Нож попал черному в плечо руки, которой он сражался. Ободренный помощью гвардеец удвоил усилия и скоро сильным ударом выбил у черного меч. Сбежать или себя убить ему не позволили, оглушив, как и его напарника, ударом по голове. Оставив гвардейцев вязать второго пленника, я вышел на улицу и похолодел: сторожившие карету гвардейцы неподвижно лежали возле нее на брусчатке. А ведь я специально оставил там Глана, чтобы не подвергать его опасности. Удружил, называется. Как мы узнали позже, один из убийц спрятался под днищем кареты, выждал, пока мы ушли, и напал на не ожидавших этого гвардейцев. Черному не потребовалось много времени, чтобы нанести им раны отравленным оружием, после чего он, вместо того чтобы ускакать на одном из коней, пошел выручать своего напарника. Стоя над телами гвардейцев, я дал себе зарок никогда больше не использовать гвардию для своей охраны без крайней на то необходимости. Гвардейцы были неплохими рубаками, но их нельзя было применять против темных с их арсеналом запрещенных приемов. Я решил по возвращении поговорить с королем, чтобы ордену разрешили держать мою охрану в дворцовых казармах.

Два гвардейца принесли тело своего товарища, погибшего от отравленного ножа, и мы положили в карету сначала его, а потом и остальных. Обоих черных, уже начавших приходить в себя, перебросили через лошадей и привязали к седлам. После этого я с одним из гвардейцев внимательно осмотрел дом, и в одной из комнат мы обнаружили свежий труп прилично одетого человека средних лет, видимо, хозяина дома. После этого мы закрыли входную дверь, привязали за длинный повод к карете лишних лошадей и поехали в особняк.

– Я рассчитываю, что вы их выпотрошите по полной программе, – сказал я Маркусу. – И постарайтесь узнать, кто их предупредил о моем выезде из дворца. Конечно, они могли найти и подготовить дом по маршруту следования и за то время, которое я сидел у вас, но, скорее всего, у них все-таки было больше времени. Я достаточно долго был в казармах, потом седлали коней, так что при желании кто-то из слуг вполне мог их предупредить. И выясните, куда делись остальные, а я поеду домой. Впереди еще неприятный разговор с королем, которого я постараюсь убедить допустить братьев во дворец и выделить им место в казармах. Так что приготовьте человек десять на случай, если я его уломаю. Не хочу больше использовать гвардию, для черных у них очень слабая подготовка.

Разговор с королем начался с того, что он на меня наорал. Я узнал о себе много нового, а заодно был предупрежден, что ни одного солдата больше не получу. А если я оставлю его дочь вдовой, то... Здесь он на некоторое время замолчал, видимо, сразу не найдя слов о том, что же тогда со мной можно будет сделать. Я воспользовался паузой и сказал, что сам больше не хочу пользоваться услугами гвардии. Слишком у них слабая подготовка против черных. И рассказал о своей идее моей охраны силами ордена.

– Посмотрим, – буркнул Игнар.

Выговорившись, он немного остыл.

– Два пленных черных в руках ордена помогут нам нанести сильный удар братству Кашны, – сказал я. – Они не могут не знать, где находится гнездо, а защиту от магии, если она у них есть, Маркус взломает.

– Если передадите их мне после допроса, считай, что договорились с казармами для твоих людей, – сказал Игнар. – Что тебе еще может понадобиться, чтобы справиться с этой заразой?

– Если можно, было бы неплохо подчинить мне стражу магистрата. Не по текущей работе, просто чтобы в экстренных случаях я мог их привлечь к делу или при необходимости получить интересующие меня сведения. Сейчас они с нами на контакт не идут.

– Сделаю, но не постоянно, а, скажем, на три декады, а там посмотрим. Сведениями, полученными от черных, поделитесь?

– Это добыча ордена. Но, если будет что-нибудь интересное, не связанное с их гнездом, то все расскажем.

– Жмоты, – усмехнулся король. – Вы хоть не забудьте об отчислениях в мою казну, когда пошлете своих людей их грабить.

– Это обязательно, – пообещал я. – Вас орден обманывать не будет. У меня к вам просьба. Пусть руководство гвардии передаст мне список родных погибших гвардейцев. Я постараюсь им помочь.

– А что сам не сходишь?

– Я не виноват в гибели этих ребят, они просто выполняли свой долг, но мне все равно стыдно сейчас смотреть в глаза их товарищам. Вот когда отомстим черным...

– Ладно, считай, что договорились по всем вопросам. Пусть орден присылает людей. Десятка точно хватит?

– Должно хватить, я в городе развязывать войну не собираюсь.

– Вот пусть десять человек и присылают. И придумайте какую-нибудь форму для них или хотя бы нашивки, чтобы было видно, кто болтается по территории. Ты дома был после всего?

– Пока нет, сразу забежал к вам. У меня старшая не хуже дознавателя магистрата, сразу догадается, что что-то случилось. Врать я не хочу, а если скажу правду, быстро к вам вырваться не получится. Пока они мне не покажут, насколько я им дорог, и какая я свинья из-за того, что рискую своей жизнью...

– Тогда быстро иди домой, пока они о твоих приключениях не узнали от других. Слез и упреков будет гораздо больше, – он усмехнулся. – И отрабатывать за их обиды придется больше.

– Что случилось? – с тревогой спросила Алина, как только я показался на пороге малой гостиной, где она с младшей коротала время.

– А как ты догадалась, что что-то произошло? – поинтересовался я. – Каждый раз ты об этом догадываешься, а я не пойму, как.

– Когда муж уезжает чистым, а возвращается грязный как свинья – это должно означать что-то серьезное. Привычки просто так ползать в грязи я за тобой не замечала. Не увиливай от ответа, что произошло?

– На меня на обратном пути напали черные. Три гвардейца погибли, но нам удалось захватить черных в плен и, я надеюсь, что Маркусу удастся выжать из них много полезного. А мы сэкономили кучу денег, которые теперь не нужно никому платить.

Все было точно так, как я говорил королю. Вначале пришлось все рассказать женам со всеми подробностями. Потом были слезы, упреки, ласки, и закончилось все это в постели, где мне пришлось лечить их расстроенные по моей вине нервы старым как мир, способом. Увлекшись лечением, мы пропустили ужин, но главный повар, который уже к такому привык, оставил для нас холодные закуски, а для ларши мясо.

Утром нас посетил Маркус.

– Есть много новостей, – сказал он. – Во-первых, узнали, из какого гнезда прилетели эти птенчики. Есть довольно крупное отделение братства в Гортане. Это город на западе в домене герцогов Ланиш. И, что самое интересное, Кнор Ланиш о них знает и этот наезд на нас братства – это не их месть в ответ на наши действия, а заказ самого герцога. У них стояла сильная защита от чтения памяти. При попытке ее обойти или взломать, черные должны были погибнуть от остановки сердца.

– Как же вам удалось снять защиту? – заинтересовался я.

– А я ее и не снимал, – ухмыльнулся Маркус. – Я позволил им умереть, а потом опять запустил сердце. Программа свою работу выполнила и после смерти разрушилась, чем мы и воспользовались. Только не думай, что такое легко сделать. Мне пришлось вскрыть им грудную клетку и напрямую руками массировать сердце, одновременно воздействуя магией. Я не знаю в Орселе ни одного мага, который способен на такое, и вы об этом не распространяйтесь.

– Королю о герцоге Ланише придется сказать.

– Мы-то скажем, но доказательств все равно никаких, одни только слова.

– Черные еще живы?

– Без тебя мы их судьбу решать не стали, так что пока живут. Я их даже немного подлечил.

– Это хорошо. Надо отдать их королю. Взамен он разрешает поселить в дворцовых казармах десять братьев для моей охраны. Только им нужно сделать какую-нибудь отличительную нашивку.

– Я даже знаю, какую. Твой прежний герб вполне подойдет. Только нужно убрать сломанный меч, а вот гадину оставить.

– Это можно. А что сказали об остальных своих братьях?

– А их всего-то трое и было. Ты не поверишь, но через пару дней после нападения на Лонара, одного из черных зарезали в пьяной трактирной драке. Так что тебе в очередной раз крупно повезло, если бы их вчера было трое, все могло бы сложиться совсем по-другому.

– Когда отправляете людей в Гортан?

– Отправим завтра. Поедут одвуконь четыре десятка человек в сопровождении одного из магов. Заодно и птиц проверят в деле. Сейчас все изучают сведения по гнезду. Черных нужно вырезать, а золото вывезти, и при этом не потерять людей. Операция должна быть произведена очень быстро. Если о нас узнают Ланиши, это равноценно провалу, вряд ли кто-нибудь тогда вообще унесет оттуда ноги. Поэтому все должно быть тщательно продумано. А черных отдадим королю дня через два, это уже не должно ни на что повлиять.

– А что насчет слуг? Кто-нибудь обо мне доносил черным?

– А об этом я с тобой хочу поговорить без свидетелей.

– Девочки, – обратился я к внимательно слушавшим наш разговор женам, – выйдите ненадолго.

– Очень нам нужны ваши секреты! – фыркнула Алина и, гордо задрав нос, удалилась в соседнюю комнату.

Следом за ней, бросив на меня обиженный взгляд, ушла Лана.

– Теперь по вашей вине, Маркус, мне придется отрабатывать полночи. Надеюсь, что известие того стоит.

– Суди сам. Капитан королевской гвардии является человеком Ланишей. Именно он через одного из своих людей в гвардии предупредил черных о твоей поездке.

– Ничего себе! Доказательств, конечно, никаких?

– Нет, они об этом просто знали, а контактировали с гвардейцем по имени Сален. Так что свидетелями они быть не могут.

– Значит, и к королю с этим идти рано. Ладно, придумаем что-нибудь, чтобы вывести его на чистую воду. Я тут забросил удочку королю по поводу стражи магистрата. Он обещал подчинить мне ее на три декады.

– Это может оказаться полезно. Если нам откроют архивы следственной службы, мы сможем очень качественно почистить городское дно. Потом и в городе легче станет работать, и казну ордена существенно пополним, да и стражников можно будет привлечь к чистке, а потом поделиться с ними добычей. Тридцать дней пройдут, а хорошее отношение с этими ребятами останется. Везунчик ты, Ген, даже неприятности превращаются у тебя в удачу и прибыль.