Текст книги "Счастливчик Ген (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)

До дома Клары было недалеко и, хотя мы не спешили, дорога много времени не заняла. Немногочисленные встречные провожали меня неодобрительными взглядами. Заметив мое недоумение по этому поводу, Клара сказала, что здесь не слишком привечают чужаков, а моя одежда и отсутствие шляпы сразу выдают меня с головой.

– Поэтому завтра идем с тобой к портному и заказываем нормальную одежду, – добавила она. – Пока на тебя только пялятся, а потом все может кончиться куда как плохо. На тебе не написано, что ты еще несовершеннолетний, а по росту такому любой даст не меньше семнадцати.

– А с какого возраста у вас считаются совершеннолетними?

– Когда как. Для парней это шестнадцать лет, реже младше, а для девушек то же самое, но на год меньше. Родители сами решают, созрели ли их дети для самостоятельной жизни. Ладно, мы с тобой уже пришли. Потом дома еще поговорим.

Хотя служанка была дома, Клара, уходя, заперла дверь своим ключом, и теперь ее пришлось открывать снова.

– Надо будет тебе тоже заказать ключ, – сказала она. – У нас принято запирать входную дверь. Грабежи очень редки, но зачем напрасно искушать судьбу?

В доме она позвала служанку:

– Алина, подойди, пожалуйста, к нам. Этот мальчик будет какое-то время жить у нас. Относись к нему, как к моему сыну.

– Мальчик?

– Пусть тебя не вводит в заблуждение его рост. На самом деле ему еще нет пятнадцати. Звать его... Послушай, – обратилась она ко мне. – Не нравится мне то имя, которое придумал Маркус. Какое-то оно неблагозвучное.

– У меня есть еще и короткое имя – Гена.

– Это лучше, но как-то слишком мягко, что ли. Для девушки бы подошло, но ты парень. Давай, назовем тебя Ген. Коротко и звучит по-мужски.

– Так тоже иногда обращаются.

– Ну и прекрасно. Алина, покажи ему комнату Ральфа, думаю, что она подойдет. А ты иди, отдыхай. Скоро обед, а потом мы с тобой поговорим.

Комната оказалась раза в два больше той, какая была у меня дома, но обилие громоздкой мебели скрадывало ее размеры. Стены комнаты были оклеены светло-зеленой тканью, а большое окно с довольно чистым стеклом пропускало много света. На потолке не было никаких светильников, лишь на письменном столе стояла пузатая фитильная лампа, очень похожая на ту, которая когда-то была у нас дома. Только мы свою заправляли керосином, а в эту заливалось, как я узнал позже, светильное масло. Служанка забрала из шкафа одежду жившего здесь когда-то сына хозяйки и ушла, а я снял туфли и забрался на широкую мягкую кровать, покрытую сверху чем-то вроде тонкого ковра. Так получилось, что у меня не было возможности подумать над тем положением, в котором я оказался. Вначале я был слишком растерян случившимся,  потом тащил проклятую корзину и ни о чем другом думать не мог, а дальше мною уже распоряжалась Клара.

Мои мысли свернули к той встрече во сне. Для чего это существо, стоящее неизмеримо выше человека, снизошло до беседы со мной? Время для него ничего не значит, но все равно прикидываться киноактером, чтобы вызвать симпатию у мальчишки, объяснять ему все самому... Я был уверен, что при желании он мог бы легко донести до меня все, что хотел. И как можно устать от жизни? Это было выше моего понимания. Немощные, больные старики изо всех сил цепляются за жизнь, а тут при таком могуществе, когда у твоих ног тысячи звездных систем и стоит только захотеть... Я попробовал представить, каково это, если все мои желания будут осуществляться в момент их появления. Представить не получилось, не хватило воображения, но мысль о том, что такая жизнь может быть скучной, уже не казалась мне настолько глупой. Просто масштабы жизни этого существа выбивались из моего повседневного опыта, и я мог о нем рассуждать с таким же успехом, с каким какой-нибудь муравей мог думать о человеке, прошедшем мимо муравейника к пригородному поезду. В чем для них интерес в этой игре? В нашей непредсказуемости? Или в выборе тех, кого они ставят здесь вместо себя? Эта мысль вернула мой интерес к собственной персоне. По глупости я умудрился попасть в другой мир и, если хочу отсюда когда-нибудь выбраться и вернуться домой, должен играть по чужим правилам. Пока мне везло. Я почти сразу нашел дом и получил знание языка. Теперь надо было как можно быстрее осмотреться и лучше изучить здешнюю жизнь. Я в этот мир попал не один, и все будут стараться выиграть, чтобы получить главный приз, или хотя бы лучше устроиться здесь. Значит, тянуть время нельзя, чтобы не попасть в разряд обывателей, о которых по окончании игры благополучно забудут. И еще меня удивляло собственное спокойствие. Не во сне, там я не принимал происходящее всерьез. Ведь когда я потерял контроль над телом и выбежал из дома в ночь, мне было так жутко, что если бы я тогда мог, орал бы на всю улицу. А попал сюда, и страх как отрезало. Может быть, это такой подарочек от пришельцев всем игрокам на первое время, чтобы со страху не наделали глупостей? Не было и тоски по дому и родным. Или для нее еще не пришло время? Я с удивлением обнаружил, что во мне просыпается интерес к тому, что мой пришелец назвал игрой. Я никогда не был по натуре лидером, хотя и под чужое влияние не попадал. Мешала застенчивость, питаемая неуверенностью в собственных силах. Физической силой я никогда особо не отличался, а по успеваемости в классе был чуть ниже среднего. Отчасти в этом были виноваты учителя той школы, в которой я учился до переезда из одного военного городка в другой. Уровень преподавания там был существенно ниже, как и требования к учащимся, поэтому для меня было морально тяжело из отличников моментально угодить в троечники. До сих пор стыдно вспоминать, как новая классная говорила всему классу, держа в руках мой диктант:

– Ни один из моих учеников не написал бы слово шел с буквой «о».

Она, конечно, сильно преувеличивала: были у нее несколько учеников из мальчишек, живших в селе возле железнодорожной станции, которые могли написать еще не такое, да и девчонки не все были такими уж грамотными, но стыдно мне от этого меньше не было. Это было в начале четвертого класса. С тех пор я медленно, но верно выбирался в хорошисты, и к началу этого учебного года троек у меня уже давно не было. Все это я говорю к тому, чтобы стало понятно, что в жизни и учебе я был середнячком и претендовать на что-то большее не мог, а хотелось. Я очень рано начал читать, причем в разное время мне нравились разные книги. Было время, когда я запоем читал книги о животных, потом увлекся путешествиями, военной литературой, детективами. Знакомство с фантастикой началось с Беляева. Я прочитал его первую книгу в восемь лет и не понял, что это вымысел, пока мне это не объяснили родители. С тех пор этот жанр литературы всегда был у меня на первом месте, не мешая, правда, читать и другие книги. В нашей библиотеке я был единственным мальчишкой, которого библиотекарь допускала лазить по стеллажам и самому подбирать себе книги для чтения. Фантастика стала для меня тем, чем не могла стать жизнь. Я погружался с головой в мир грез, читая и перечитывая все то хорошее, что можно было взять в библиотеке или купить. К сожалению, хороших книг всегда было мало. Может быть, подсознательно я всегда ждал от жизни чуда, и потому так легко купился на предложение пришельца?

Как бы то ни было, теперь у меня был шанс попробовать изменить и себя, и свою жизнь. И никакая лень, никакие отговорки уже просто не имели право на существование. Пришелец был прав, когда говорил, что мои неудачи с изучением английского вызваны не отсутствием способностей, а отсутствием необходимости. Абсолютное большинство из нас, даже выучив иностранный язык, все равно его быстро забудут из-за полной ненадобности. И зачем тогда все? Теперь мне надо будет ломать себя ежедневно, ежечасно, если я хочу чего-нибудь добиться. Надо обязательно воспользоваться предложением Маркуса и постараться с ним подружиться. У меня уже были мысли, чем можно заинтересовать пожилого мага. Надо поговорить о нем с Кларой, а до этого разговора рассказать ей о себе все. Если она мне поверит, это может очень помочь в дальнейшем. Решено, сегодня все и расскажу. В крайнем случае, если все пойдет не так, как я думаю, придется просто уйти из ее дома.

Глава 2

Долго предаваться своим мыслям мне не дали. Примерно через час после того как я завалился на кровать, в комнату зашла Алина. Бросив на меня оценивающий взгляд, от которого я покраснел и поспешил слезть с кровати, она сообщила, что обед готов, и они с госпожой Альшой ждут меня на кухне.

Кухня в доме не сильно отличалась от нашей, если не считать того, что она была по площади раз в пять больше, и вместо газовой плиты стояла дровяная с четырьмя конфорками. Как я узнал позже, она использовалась только для приготовления пищи, а комнаты отапливались из пристройки с тыльной стороны дома. Общая часть стены между домом и пристройкой играла роль трубы, отводящей дымовые газы, за счет чего и происходил нагрев. Зимы в королевстве были мягкими, и такого отопления вполне хватало.

На обед была та же каша с мясом, тушеные овощи, по вкусу похожие на кабачки, и немного зачерствевший хлеб. Запивать это предлагалось подслащенным фруктовым отваром, который мой внутренний переводчик назвал компотом. Я уже недавно неплохо поел, но все-таки съел все, что дали, так как не был уверен, что после разговора с Кларой останусь в этом доме. Поев, я поблагодарил женщин за вкусный обед.

– Сразу видно правильное воспитание, – довольно сказала Клара. – А еда и вправду вкусная. Алина очень хорошо готовит. Она замечательная девушка, повезло ее жениху.

– То-то он меня оставил на целых полгода и умотал с торговым караваном отца. А мне тут одной приходиться скучать, – сказала Алина и со значением посмотрела на меня, опять вогнав в краску.

– Ты же знаешь, что для купцов дело превыше всего, – возразила Клара. – Приедет он, никуда не денется. Ладно, ты здесь все убери, а мне надо поговорить с Геном. Пошли в мою комнату, там нам будет удобно.

Комната Клары была гораздо больше моей. Как я понял, она жила здесь с мужем, а после его смерти убрала часть мебели и поменяла кровать.

– Садись в кресло, – показала она мне рукой на низкий мягкий стул, действительно похожий на кресло. Сама уселась точно на такой же и выжидающе посмотрела на меня.

– Вы мне сильно помогли, – начал я свою исповедь. – Я попал в очень тяжелое положение, очутившись в вашем городе без денег и знания языка. Все началось с того, что мне приснился сон...

Я рассказывал долго со всеми подробностями, стараясь говорить так, чтобы было понятнее. Клара слушала с неослабевающим интересом, внешне ничем не показывая мне своего недоверия. Наоборот, по ходу рассказа она переживала за бедного ребенка, вырванного из своего мира и оторванного от семьи. Мысль о множестве обитаемых миров не вызвала у нее никакого удивления. Когда я спросил почему, она объяснила, что здесь верят во многих богов, причем часть из них почитается во многих королевствах, тогда как других признают только в каком-то одном. Каждый бог за что-то отвечает, поэтому человек, если ему требуется прибавление в семействе, может обратиться к богине плодородия Лакрише, а перед походом на врагов вознести свои молитвы богу воинов Гахту, который с Лакришей не в ладах. У каждого бога есть свой мир, и после смерти человек вновь рождается в одном из них. Где именно, заранее сказать трудно, но если владелец этого мира почитался им при жизни, то при втором рождении он не будет забыт богом и получит достойное воплощение. Молиться можно было в храмах, в которых обычно устанавливали алтари сразу нескольким не враждовавшим между собой богам, а можно было заказать себе домашний алтарь и возносить молитвы, не покидая дома. Раз в год силу алтаря приходилось обновлять, приглашая для этого жрецов и делая подношение храму. Но, вообще-то, как я понял из ее рассказа, особой религиозностью жители Орсела и соседних королевств не страдали, и никаких преследований на религиозной  почве не было.

– Значит, ты посланник бога, – задумчиво сказала Клара, выслушав мой рассказ. – Пожалуй, об этом нужно молчать, разве что можно рассказать Маркусу. Дальше него не уйдет, а посоветовать он может многое, да и помочь своим искусством. Нашему королю может не понравиться человек, посланный неизвестным богом достичь вершин власти.

– Это не бог, просто пришелец.

– Ты его можешь называть по-разному, но для меня это бог, причем очень сильный. Никто из наших богов не может убирать звезды с небосклона. Я подумаю, чем тебе можно помочь. У тебя слабое тело, и мечом ты не владеешь, хотя сам сын офицера, а значит, дворянин. Надо отдать тебя в школу меча. В нашем городе их несколько. Там тебя сделают сильным и научат работать мечом. И, если обучаться с помощью магии, слишком много времени это не займет. Но на все нужны деньги. Если заинтересуешь Маркуса, он может дать тебе знания работы с мечом, но без практики от них мало толку, поэтому учиться все равно придется. Муж вложил большие деньги в торговый дом Траппа под десять процентов годовых. Именно на эти деньги мы живем и платим налоги в магистрат. Еще много наших денег лежит на хранении в банке дома Креджа. За хранение приходится платить, но эти деньги на крайний случай.

– Платить банку за вложенные деньги? – удивился я. – Это они вам должны выплачивать проценты за пользование вашими деньгами.

– Они гарантируют сохранность денег и сами ничего не выплачивают. Если прекращаешь платить ты, то должен немедленно забрать свои деньги, или плата за сохранение будет браться уже с них. Завтра мы с тобой идем к портному, а после него сходим посоветоваться к Маркусу. Посмотрим, что он нам скажет. В крайнем случае, заберу часть денег у Креджей.

– Зачем вам этим заниматься? – спросил я. – Зачем такие траты? Кто я для вас?

– Интересный вопрос, – она протянула руку и потрепала мне волосы. – Знаешь, для чего я вообще живу?

– Откуда мне знать, если я с вами только сегодня утром познакомился?

– Вот и я этого уже давно не знаю. Дети разбежались и живут каждый своей жизнью, и я в их жизни мало что значу. Так и должно быть, но мне-то от этого не легче. Если бы еще был жив муж... Целыми днями я только и делаю, что убиваю время. Я надеюсь, что с твоим появлением моя жизнь хоть ненадолго обретет смысл. А деньги? Я их все равно с собой на следующее перерождение не заберу. Меньше после меня останется детям? Не беда, пусть зарабатывают на жизнь сами. Я обучила сына и выдала замуж дочь и больше ничего им не должна. С моей смертью им все равно перепадет немало. Я заинтересована в том, чтобы ты быстрее обрел силу. Ведь в соседних королевствах есть посланники других богов. Если кто-нибудь из них достигнет пределов власти в своем королевстве, а боги решат продолжить свою игру, ему останется только война. И если ты к этому времени не сможешь ему противостоять...

– Что может сделать один человек, тем более ребенок?

– Человек при желании может сделать очень много, а посланник бога – еще больше, а дети имеют обыкновение вырастать. Да и не такой уж ты ребенок: через год можешь стать совершеннолетним. Ты ведь уже пачкал постель?

Я не стал отвечать, только кивнул, в который уже раз  за сегодня покраснев.

– Такого не надо ни смущаться, ни стыдиться. Не знаю, как с этим у вас, а у нас к такому подходят просто. Ты каждый день должен есть, иначе умрешь. Ты же не стыдишься этой потребности? Потребность в женщине у мужчины не так очевидна, но без ее удовлетворения начинает портиться характер, и приходят болезни. То же и у женщины. Боги не зря создали нас такими, мы прекрасно дополняем друг друга, продлевая род и получая от этого удовольствие. Что в этом может быть плохого?

– Но я еще несовершеннолетний.

– Ну и что? Это только говорит о том, что ты еще не готов к самостоятельной жизни. Хотя чрезмерное увлечение девушками в твоем возрасте может принести вред здоровью. Здесь никто лучше самого человека не скажет, нужно ему это или еще нет.

– Моя мать мне никогда бы такое не сказала.

– Я не твоя мать, ты прав. Но тут, видимо, дело в другом. Какая жизнь, такие и обычаи. Наши обычаи одни, у вас для вашей жизни больше подходят другие. Но сейчас ты живешь в нашем мире по нашим законам и обычаям.

– Алина перед обедом...

– Что, приставала к тебе? Ну тут ты смотри сам. У нее есть жених, значит, уже не девственница и отвечает за свои поступки. Дурных болезней у нее нет, жених в дороге уже три месяца, а ей, видимо, приспичило. От нее не убудет, а тебе такой опыт не помешает. Но в таких делах привыкай решать сам, нужно это тебе или нет. Если нет, гони ее от себя: ничего с ней не случится. Перебесится или найдет другого. Не отравит же она тебя, в самом деле.

Естественно, она меня не отравила. Она просто пришла ночью и получила то, что хотела. Я ничего не смог поделать ни с ней, ни с самим собой. Из этого случая я сделал вывод, что если красивая девушка домогается парня, то она его все равно получит, хотя бы на одну ночь. Под утро она меня покинула, не слишком довольная, а я решил на будущее, на ночь запирать дверь в комнату. Свое любопытство я удовлетворил, опыт, как говорила Клара, получил, но совершенно не выспался и чувствовал сильную слабость. Видимо, такое мне действительно было еще рано. Впрочем, я напрасно беспокоился, и в дальнейшем никаких поползновений на меня у служанки не было. Ей хватило одного раза, чтобы понять, что большой рост в моем случае еще не говорит о физической зрелости. Видимо, она нашла себе утешителя, так как в последующие дни была весела и в отсутствие Клары отпускала в мой адрес шуточки, заставляющие меня краснеть. Одна ночь из меня мужчины не сделала.

На следующее утро после моего появления у Клары мы, как и собирались, после завтрака отправились к портному, прихватив с собой мою вельветовую куртку. Идти до него оказалось еще меньше, чем до мага. Дом ограждения не имел и, постучавшись, мы уже через пару минут имели удовольствие беседовать с самим мастером Салхом Арданом. Низенький, полный Салхом, выглядевший лет на пятьдесят, приветливо поздоровался с Кларой и сразу приступил к делу.

– Неужели вы, мадам, наконец-то, завели себе ухажера? – пошутил он. – Молодой человек довольно странно одет. Это причина вашего визита? Я угадал?

– Вы, как всегда, догадливы, мастер. Не насчет ухажера, конечно, а во всем остальном. Этот молодой человек мой родственник, и он  издалека. По меркам своей страны он очень хорошо одет, но вы сами должны понимать, как на такую одежду посмотрят у нас. У меня к вам предложение. Надо его прилично одеть, пошив необходимое, или переделав что-нибудь подходящее из готового. Взамен я отдам вам эту куртку. Погодите возражать, сначала посмотрите, какой качественный материал и какая работа! Видите, как обработаны швы? А пуговицы? Они не похожи ни на дерево, ни на раковину, скорее, на кость, если бы не черный цвет. Фасон сильно отличается от того, что у нас обычно носят, поэтому он такое надеть не сможет, но вот кто-нибудь из приближенных его величества – вполне. Им наплевать на мнение обывателей, а для того чтобы щегольнуть необычным нарядом, денег не пожалеют.

Салхом взял в руки мою куртку и внимательно ее осмотрел снаружи и с изнанки, потер пальцем пластмассовые пуговицы и согласился на обмен.

– Есть у меня наряд на вашего парня, – сказал он Кларе. – Заказал мне один барон для своего сына, а потом отказался брать из-за того, что у сыночка ноги колесом. На лошади, конечно, ездить удобно, но вот демонстрировать такое я бы тоже не стал. Спрашивается, зачем тогда заказывал? Его сын как раз ростом с него (он кивнул на меня), правда, в груди будет малость побольше, но по желанию заказчика шилось в обтяжку, так что, думаю, сойдет и без переделки. Пройдемте в примерочную.

Первым делом я натянул пошитые из тонкой кожи штаны. Штаны плотно обтянули ноги, но когда  я по просьбе мастера прошелся и несколько раз присел, почувствовал, что движений они не стесняют. Зато мой внешний вид в них очень стеснял меня.

– А ничего, – мастер обошел вокруг меня. – У вас красивые ноги, все девушки будут ваши, а то, что между ногами, еще подрастет.

Я бы ему ответил, где хотел видеть его девушек, но не позволило воспитание и отсутствие в местном языке слова «гроб». Как я позже узнал, здесь обходились без него, просто закапывая тело.

– А для чего эти прорези по бокам? – задал я вопрос, обнаружив на каждой штанине по паре прорех, через которые можно было оценить степень волосатости обладателя штанов.

– Как для чего? – удивился мастер. – А вы походите по летней жаре без них, тогда поймете. Давайте быстрее надевать рубашку и колет, а то у меня сегодня много работы.

Я быстро поменял рубашку и надел кожаную безрукавку, застегнув ее на несколько пуговиц из какого-то медного сплава. Кажется, это была латунь.

– Почти впору, – пробормотал мастер, зачем-то меня щупая и оттягивая безрукавку. – Как я и думал, в груди немного широко, а в остальном все просто отлично.

– Я думаю заниматься с мечом, – сообщил я ему, – так что мясо должно нарасти.

– Это замечательно! – обрадовался за меня мастер. – Тогда вам непременно потребуется костюм для занятий. Приходите ко мне, как постоянному клиенту сделаю скидку. И приносите еще что-нибудь вроде этого.

Он показал рукой на бывшую мою куртку.

– Такого больше нет, – вздохнул я.

– Тогда можете принести свое белье. Не на продажу, просто я никогда такого не видел. Сниму мерку, а вам за костюм придется меньше платить.

– Мы посмотрим, – неопределенно ответил я, радуясь, что прошлой ночью удалось сберечь трусы, которые нетерпеливая Алина чуть было не пустила на тряпки. – Спасибо вам, мастер.

– Ну вот теперь ты похож на человека, – удовлетворенно сказала Клара, когда мы вышли на улицу. – И даже тратиться не пришлось. Куртку, конечно, жаль. Не знаю, видел ли ты, но я заметила, как Салхом в нее вцепился. Можешь мне поверить, что он на ней заработает немало денег. Мы быстро обернулись, может быть, прямо сейчас сходим к Маркусу? Отсюда до него ближе, чем от нашего дома. А ты постарайся запомнить дорогу, я не смогу с тобой постоянно ходить.

Клиентов у мага, по счастью, не было, так что нас без ожидания провела к нему та же самая девушка, которая встречала в прошлый раз.

– Рад, что ты все-таки пришел, Гнадий. Здравствуйте, госпожа Альша! – поздоровался с нами Маркус. – Присаживайтесь, сейчас Грая принесет чай.

– Здравствуйте, Маркус, – отозвалась Клара. – Мы этого молодого человека решили называть Геном, а то с вашим Гнадием можно язык сломать. С вашего позволения, я его ненадолго оставлю и схожу по своим делам. Он хочет вам рассказать то, что я от него уже вчера слышала.

Чаем оказался слегка подслащенный травяной отвар.

– Пей, – сказал мне маг. – Это очень полезный напиток, хотя и не такой вкусный, как компот, который предпочитает большинство. Так что ты хотел мне сказать?

– Я хотел рассказать вам, как я попал в Орсел, и попросить совета.

Как и Кларе, я ему все рассказал подробно, ничего не скрывая.

– Теперь вы знаете все, – закончил я рассказ. – Госпожа Альша посоветовала мне для начала поступить в школу меча, что я, наверное, и сделаю. А у вас я хотел попросить совета, как мне лучше действовать дальше. Конечно, если вы поверили в то, что я говорил.

– Ты не врал, – задумчиво сказал Маркус и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: – Все маги могут чувствовать ложь. Мне не понравилось то, что ты рассказал. И дело тут не в тебе. Если бы ты появился один, в этом не было бы ничего страшного, но когда посланцев богов много, и они должны начать борьбу, каждый в интересах своего господина... Такая игра богов может иметь разрушительные последствия и для нашего королевства, и для соседей. К сожалению, мы с этим ничего не можем поделать. И госпожа Альша права: в наших интересах, чтобы ты быстрее обрел силу. Я постараюсь тебе помочь, чем смогу.

– Я не хочу, чтобы мне помогали просто так, – сказал я ему. – Может быть, можно сделать так, чтобы и мои знания приносили хоть какую-то пользу?

– Похвальное стремление, – усмехнулся маг. – У тебя есть что предложить?

– Я слишком плохо знаю ваш мир и королевство, в которое попал, – сказал я. – У вас не найдется книг, из которых я смог бы узнать больше? А то у Клары только несколько любовных книг.

– Она разрешила тебе называть ее по имени? – спросил Маркус и, получив утвердительный ответ, продолжил: – Значит, она фактически приняла тебя в семью. Тебе здорово повезло, Ген. Я давно знаю Клару. Она, конечно, добрая женщина и для своей семьи разобьется в лепешку, но для постороннего человека и пальцем не пошевельнет. Что поделаешь: такова жизнь. Книги у меня есть, и я их тебе дам. Можно было бы сбросить эти знания напрямую, но их все равно пришлось бы закреплять чтением. А тебе сейчас читать полезно, чтобы вскорости не потерять этот навык. И возьмешь у меня предметы для письма. Начинай тренироваться уже сегодня. А сейчас я дам тебе все знания, необходимые для твоей школы. Там не только меч, но и бой без оружия. Этому вас тоже будут учить, хоть и меньше. Только сразу предупреждаю, чтобы ты не вздумал пользоваться этим сам. Твое тело еще не готово, поэтому можешь запросто порвать связки. Я тебя, конечно, подлатаю, но о занятиях придется надолго забыть. А заниматься я тебе рекомендую в школе мастера Лонара. Это и близко от вас, и денег он берет немного меньше других, а качество преподавания везде одинаковое. Теперь еще одно. Из твоего рассказа я понял, что твой отец офицер. Это так?

– Да, он заместитель командира полка.

– А сколько бойцов в полку?

– Точно не знаю, но если примерно, то десять-пятнадцать сотен. А к чему эти вопросы?

– К тому, что по статусу ты дворянин, причем вполне можешь претендовать на титул барона. Поскольку своего поместья у тебя нет, насчет титула пока никому ничего говорить не будем, а вот твое дворянство надо подтвердить. Сейчас мы с тобой сходим в магистрат, где и уладим все формальности. А по пути купим тебе меч. Не дело благородному юноше ходить без меча, даже если ты пока не умеешь им владеть.

– Но у меня на это нет денег...

– Подожди немного, – Маркус вышел в другую комнату и вскоре вернулся, бросив на стол кошелек, который вчера получил от Клары. – Этого с лихвой хватит для магистрата, а клинок я выберу и куплю тебе сам. А теперь посиди спокойно. Прошлый раз ты почему-то порывался удрать, а такое мешает. Передавать навыки гораздо сложнее, чем слова или образы, так что ты уж наберись терпения и посиди спокойно.

Все было как в прошлый раз, но продолжалось значительно дольше. Когда голова перестала кружиться, а шум в ушах стих, я попробовал вспомнить что-нибудь из области фехтования, но ничего не вспомнилось.

– И не пытайся, – поняв, что я делаю, сказал Маркус. – Навыки загружаются в память гораздо глубже других знаний. Они начнут всплывать только тогда, когда ты начнешь обучение.

– А вы сами умеете фехтовать?

– Конечно. Как бы я иначе смог тебя научить тому, что сам не знаю? Все маги по статусу приравниваются к дворянам и учатся защищать себя и с оружием, и без него.

– А как узнать, есть ли у меня способности к магии?

– Больших способностей у тебя точно нет, иначе я бы их увидел. Потом посмотрим внимательнее, может быть, что-то и есть. Даже небольшие способности к магии, если их попытаться развить, могут сильно пригодиться в жизни. Хотя бы та же способность различать ложь. Уже пришел в себя? Тогда нечего рассиживаться. Пока нет твоей новой родственницы, сходим в магистрат.

Маркус предупредил служанку, что сказать госпоже Альше, если она вернется в его отсутствие, взял с собой небольшую кожаную сумку, похожую на папку, только без «молнии», и вместе со мной вышел из дома. До магистрата пришлось идти довольно долго и, чтобы не терять времени даром, я попросил своего спутника рассказать что-нибудь об этом городе.

– Расвел это второй по величине город королевства после столичного города Арлана. Столица находится почти в середине страны, ну а наш город лигах в ста от нее в сторону гор. Вокруг города обширный район, где население занимается преимущественно сельским хозяйством. Земли здесь плодородные, дожди идут достаточно часто, а при теплом климате удается за год получить два урожая. Очень хорошо развито животноводство. Мясо продается населению, а кожи идут в слободу кожевенников. Своими кожами и кожаной обувью Расвел известен далеко за пределами королевства. Еще здесь развито гончарное производство и изготовление бумаги. Бумагу получают из тростника, который режут в среднем и нижнем течении Нады. Это одна из двух самых крупных рек королевства, которая берет начало в горах и течет через всю страну к побережью. Основная добыча железа – в горах. Там же плавят и очищают руду. Многие кузнецы перебрались к горам, ближе к производству нужного им сырья, но и у нас их немало. Железные слитки везут с гор сюда, где они идут преимущественно для изготовления мечей и наконечников для копий и стрел. Правит городом магистрат, но есть еще и королевский наместник, граф Фар. В повседневные дела он не вмешивается, а отвечает за вербовку солдат в армию короля, судит дворян и в случае войны обязан оказать королю всю возможную помощь. Порядок в городе поддерживает стража, которая подчиняется непосредственно магистрату. Если тебя вдруг за что-то задержат, не вздумай оказывать сопротивление. Убьют без разговоров, а потом будут разбираться. В горячке и твоих браслетов могут не увидеть.

– Каких браслетов?

– Ах, да, ты же не знаешь. Все дворяне носят браслеты. У короля таких браслетов два, по одному на каждой руке. Они у него из золота и очень массивные. Если бы у него был сын, он носил бы такие же браслеты, но немного поуже. А его дочь, которой пятнадцать лет, обходится золотым кулоном с гербом династии. Женщин традиция с браслетами не затрагивает. Браслеты могут быть серебренные и бронзовые. Два узких бронзовых браслета это для сына шевалье, которому не светит наследство. Это, как ты понимаешь, самый низ.

– А что будет у меня?

– Два узких серебряных браслета. Сын барона без права наследования. Извини, но ничего большего сразу добиться не удастся. Заканчиваем разговоры, мы с тобой уже пришли. Это здание и есть магистрат.

Мы стояли на площади перед двухэтажным зданием с колоннами и большими двустворчатыми дверьми, которые охранялись тремя стражниками. Формы на них не было, были только береты с бронзовыми кокардами, изображавшими герб города. Стражники были вооружены легкими мечами и двухметровыми копьями, которые они придерживали руками, уперев черенки в пол. Увидев, что мы направились к двери, они покрепче ухватили копья и сделали шаг навстречу.