Текст книги "Счастливчик Ген (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц)

Глава 14

Из Расвела мы с графом выехали в сопровождении двух десятков гвардейцев. Порядок следования был такой: впереди нас, минутах в десяти скачки двигалась группа из пяти всадников, а уже за ними – все остальные. Дорога была широкая, и гвардейцы старались держаться так, чтобы закрывать графа со всех сторон. Особенно плотным становилось окружение, когда дорога подходила к лесу. Впрочем, кустарник тщательно вырубали, так что незаметно подобраться из леса к дороге днем было нельзя. Я держался рядом с графом и, поскольку двигались неспешной рысью, беседовал с ним на ходу на разные темы, не сильно повышая голос. Дорога до столицы заняла у нас часов семь. Примерно на полпути между Расвелом и Арланом стоял придорожный трактир, где обычно делали длительную остановку те, кто перегонял караваны или путешествовали экипажем. Мы в нем только слегка перекусили и напились компота. Солнце припекало вовсю, и легкий ветер не приносил облегчения. Вина в такую жару никто пить не стал.

В самом начале пути Верон пытался больше узнать обо мне, но быстро бросил эту затею. Вся моя жизнь в Расвеле была как на ладони, поэтому я ничего и не скрывал, но чего-либо интересного для себя граф так и не услышал. Рассказав несколько придуманных заранее историй из моего прошлого в Коларии, я попросил его самого рассказать о дворянском обществе Орсела. Он описал мне подробно каждый из кланов и рассказал, какой из них и кого пристроил в ближнее окружение короля на все значимые должности при дворе. Давались подробные характеристики многих влиятельных персон, как среди друзей, так и среди врагов. Я в своей памяти их так и раскладывал на три кучки: друзья, враги и ни то ни се. В третью категорию попадали значительные фигуры, в отношении которых Верон не мог сказать ничего определенного. К кланам они не примыкали и в борьбе за власть напрямую замечены не были. Надо будет по возвращении домой поговорить с тестем, чтобы он так же развернуто охарактеризовал общество купцов и банкиров. В который уже раз я про себя поблагодарил Маркуса за безупречную память. До попадания в этот мир моя память почему-то легко запоминала что-то для меня интересное и с большими усилиями и ненадолго запоминала нужное, но, увы, не вызывающее интереса.

Столицу увидели издалека. В отличие от Расвела, в Арлане было запрещено селиться снаружи окружающей город крепостной стены, а вся зелень на значительном расстоянии тщательно сводилась. Поэтому город было очень хорошо видно с любых направлений. Сама стена особого впечатления не производила ни высотой, ни толщиной кладки. Две сотни лет Орсел жил без крупных войн, что наложило свой отпечаток и на столицу. О защитных укреплениях заботились, время от времени их ремонтировали, но не более. В воротах стоял караул из трех солдат и сержанта, вооруженных копьями и короткими мечами. Сами ворота были широко открыты. Ни рва с водой, ни подъемных мостов или решеток, известных мне по нашей истории, в Арлане, как и в Расвеле, не было.

Увидев на одежде всадников герб графа, солдаты без разговоров раздались в разные стороны, освобождая проезд. Изнутри столица почти ничем не отличалась от Расвела, лишь в самом ее центре высились несколько дворцов, тогда как в моем городе самым высоким было здание магистрата, а дворцов знати не было вовсе. Живущие в городе дворяне обходились не слишком высокими, но просторными особняками.

Когда я только собирался в дорогу, жена снабдила меня адресом столичного дома Хелманов с наказом, если будет такая возможность, повидать стариков, а то и вовсе у них остановиться. Я рассказал об этом графу, но ему подобное не понравилось.

– Я не знаю, когда вы мне можете понадобиться, Ген, – сказал он мне. – И не имею никакого желания разыскивать вас по городу. Поэтому остановитесь вместе с нами во дворце герцога Грасса Фара. Как я вам уже говорил, это глава нашего клана и первый министр короля. Его дворец, кстати, рядом с королевским. А ваши Хелманы наверняка построили свой дом в купеческих кварталах, а это вам нужно ехать через полгорода. Сделаем все дела и, если останется время, дам вам провожатых, и навестите свою купеческую родню. Но не раньше.

Улицы в Арлане были шире, чем в Росвеле, но и движение на них было заметно оживленнее. Туда-сюда сновали кареты и экипажи, проносились  всадники, как по одному, так и группами, а по обочинам пешим порядком шли горожане. От запаха навоза и нечистот с непривычки перехватывало дыхание, особенно после того как мы полдня провели на свежем воздухе. А я еще кривил свой нос в Расвеле! На моих глазах в дыру в плитах, прикрывающих сточную канаву, пожилая женщина вылила какую-то дрянь из ведра. Трудно представить, как жили в средневековой Европе, когда такое лили на головы и под ноги!

У меня громко заурчало в животе: несмотря на съеденные в трактире хлеб и ветчину, есть хотелось страшно. Даже городская вонь аппетита не отбивала.

– Потерпи, скоро уже приедем, – улыбнулся Верон, услышав издаваемые мной звуки. – Сразу же и пообедаем.

Это «скоро» вылилось часа в два. Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем больше на улицах было конных и пеших, а от экипажей стало не протолкнуться.

– Неудачное время, – пояснил граф. – Утром и к вечеру народу на улицах гораздо меньше.

Наконец после толкотни, долгого ожидания проезда и ора, мы все-таки пробились к нужному дворцу. Впустили нас сразу, едва увидели графа.

– Отведи своего коня сам, – сказал мне Верон. – У герцога здесь три конюшни. Будешь знать, куда бежать при необходимости, и не так зависеть от слуг. Иногда что-то проще сделать самому, чем с их помощью. Только давай побыстрее, а я пока подожду в парке, чтобы тебе меня потом полдня не искать.

Я вместе с гвардейцами посетил одно из зданий конюшен, где пристроил Зверя, поручив его заботам конюхов, а сам почти бегом вернулся в замковый парк, где граф уже в нетерпении расхаживал взад-вперед.

– А, наконец-то! – воскликнул он. – Я не собирался никуда уезжать и отпустил своего слугу по его просьбе навестить родных, а теперь без Мара как без рук. Он всегда сопровождал меня в поездках и был посвящен во многое. Я бы сейчас оставил его с тобой и не потерял бы времени. А гвардейцев использовать бесполезно: они сами ничего здесь не знают, так как дальше казармы им ходу нет.

– А слуги герцога? – спросил я.

– Попробуй быстро найти нужного человека. А я здесь о своем приезде никого не предупреждал. Идем быстрее, скоро герцогу на ежедневную аудиенцию к королю, хорошо бы успеть с ним встретиться до этого.

Мы почти бегом преодолели не очень большой парк, больше похожий на кусочек леса, и вышли к одному из двух подъездов, охраняемых стражей.

– Я к Первому министру, – бросил Верон лейтенанту. – Этот молодой дворянин со мной.

– Да, ваша светлость, – поклонился графу офицер. – Только пусть назовет свое имя, мы должны его записать.

– Это барон Ген Делафер. Теперь все?

– Все в порядке, ваша светлость, вы со своим спутником можете проходить. Первый министр еще во дворце.

Мы прошли в большой холл, откуда по широкой лестнице поднялись на второй этаж и, преодолев длинный коридор, очутились в обширной приемной, в которой не было никого, за исключением очень низкого, толстого человека с неприметной внешностью и нескольких гвардейцев герцога, охраняющих вход в его кабинет.

– Здравствуйте, ваша светлость! – воскликнул толстяк, оказавшийся секретарем герцога.

– Здравствуй Лей. Милорд у себя?

– Да, но скоро должен идти на аудиенцию.

– Скажи ему, что я здесь и мне нужно совсем немного времени, желательно, до аудиенции.

Секретарь зашел в кабинет герцога и спустя пару минут показался вновь и пригласил графа войти.

Верон жестом приказал мне оставаться на месте, а сам поспешил в кабинет. Не было его недолго, но я нервничал, и время тянулось со скоростью улитки. Наконец он выглянул в дверь и поманил меня рукой. Я быстро пересек приемную, прошел мимо расступившихся гвардейцев и шагнул за дверь.

Рабочее место герцога находилось в противоположном конце очень длиной комнаты, больше похожей на широкий коридор, но он сам в компании графа и секретаря стоял почти у самой двери.

– Так это вы являетесь автором Игры королей и книг-сказок? – спросил он меня.

– С позволения вашей светлости, – учтиво поклонился я.

– Но ведь он еще так молод! – почему-то с возмущением обратился герцог к Верону.

– Этот недостаток со временем пройдет, – пожал тот плечами.

– Ладно, я вам верю, и поговорю с королем. А вы со своим юным гением садитесь во второй экипаж и езжайте следом. Его величество, может быть, захочет его увидеть. Лей, распорядитесь, чтобы подали второй экипаж. И побыстрее, мы уже и так опаздываем.

Видимо, поездка в экипаже была обязательной частью ритуала визита Первого министра к королю. Во всяком случае, другой причины брать экипаж, когда от одного дворца до другого всего сотня метров, и почти полностью отсутствуют зеваки, я не видел. Мы выехали на двух экипажах под охраной десяти конных гвардейцев из ворот дворца герцога на большую круглую площадь, на которую выходили фасады трех дворцов. Один из них был «нашего» герцога, второй принадлежал королю, чей был третий, я не знал, а спросить у Верона не решался. При посадке в экипаж граф приложил палец к губам, показывая тем самым, что в этой поездке болтовня не приветствуется. Кортеж проехал всего пару минут, после чего втянулся в открывшиеся ворота королевского дворца и покатил по широкой аллее парка прямо к одному из подъездов. Дворец герцога был построен в виде буквы «П» и имел центральную часть и два крыла, а вот дворец короля состоял из комплекса нескольких зданий, соединенных переходами.

Этот мир не переставал меня удивлять. Моя мать закончила исторический факультет Ростовского университета, но так и не смогла устроиться на работу по специальности. В школах военных городков, где нам довелось жить, вакантных мест учителя-историка не было. Будучи профессиональной домохозяйкой и растеряв некогда полученные в университете знания, она почему-то при всех переездах таскала с собой кучу вузовских учебников. Будучи маленьким, я листал «Историю Древнего мира» и другие книги, рассматривая иллюстрации. Намного позже, научившись читать, я выборочно прочитал и часть учебников. Вскоре почти все забылось за ненадобностью. Теперь я мог вспомнить прочитанное и сравнить. И сравнение во многом было в пользу этого мира или, по крайней мере, того небольшого его куска, куда мне повезло попасть. Порохом здесь еще не пахло, так что во многом я бы отнес уровень развития Орсела к двенадцатому или тринадцатому векам того, что было в Европе. Но вот уровень жизни и здоровья людей приятно отличался от того, что тогда в ней было. Ни дерьма под ногами, ни рахита у горожан, ни целого букета болезней, терзавших средневековый мир Земли и периодически выливающихся в опустошительные эпидемии. Конечно, я все еще не слишком хорошо здесь освоился и не был в сельской местности, но те крестьяне, которые торговали на рынке Расвела, выглядели здоровыми и вполне довольными жизнью. Может быть, отчасти сыграли свою роль изоляция от остального мира, магия и длительное отсутствие опустошительных войн, не знаю. Но дворец короля меня поразил красотой и богатством отделки помещений. В земной истории такого достигли гораздо позже, причем, выжимая из населения все соки. По крайней мере, в учебниках было сказано именно так.

Мы быстро шли по дворцовым переходам. Герцог торопился, а я еще не мог вертеть головой из-за боязни показаться провинциалом постоянно попадавшимся навстречу придворным, поэтому многого не рассмотрел. Аудиенция происходила в специально предназначенных для этого апартаментах. Нас остановили уже на подходе к месту встречи. Герцог прошел сквозь почтительно расступившуюся охрану, а остальным предложили подождать в соседнем помещении, вдоль стен которого один к одному стояло несколько мягких то ли диванов, то ли кушеток,  я в мебели никогда толком не разбирался.

Ждать пришлось долго. Граф молчал, а я, помня его жест, тоже не раскрывал рта, рассматривая от нечего делать богато выполненные шелковые гобелены с изображениями сцен охоты. Я волновался во дворце герцога, понимая, как сильно зависит судьба моей семьи от того, какое у него обо мне сложится мнение. Здесь и сейчас решалось еще больше, но почему-то волнение напрочь исчезло, осталось только желание, чтобы это тягостное ожидание поскорее закончилось. Наконец из-за дверей показался богато одетый придворный, который пригласил графа войти. Рассматривать гобелены надоело, поэтому я решил обдумать события последних дней, что уже сделано, и что еще только предстоит сделать. Из раздумий меня вывело то, что кто-то начал трясти за плечо. Подняв глаза, я увидел, что это проделывает удивительно милая особа лет пятнадцати или чуть старше.

– Вам плохо, шевалье? – с тревогой спросила она, увидев, что я очнулся.

– До того, как вы взялись вытрясти из меня душу, было очень хорошо, – пошутил я. – А что вас заставило предположить, что мне плохо?

– Извините, – она смутилась и слегка покраснела. – Просто вы застыли, как одна из тех статуй, которые стоят в стенных нишах переходов. Дыхания видно не было, и глаза не двигались, вы даже на меня не отреагировали!

– А почему я на вас должен реагировать? – спросил я. – Нет, вы, конечно,  очаровательная девушка, и на вас приятно посмотреть...

Сначала от моих слов у девушки округлились  глаза, а потом она захохотала, заставив обернуться охрану у дверей.

Отсмеявшись, она промокнула выступившие слезы рукавом и присела на кушетку рядом со мной.

– Давно я уже так не смеялась, – сообщила она мне. – Здесь очень редко бывают люди, которые не знают меня в лицо. Кто вы такой, шевалье?

Мои баронские браслеты были прикрыты кружевными манжетами рубашки, и мой статус собеседница определила в основном по возрасту и не слишком богатой одежде. Я уже начал догадываться, с кем меня в королевской приемной столкнула судьба. Судя по возрасту и свободному поведению в таком месте, это была ее высочество принцесса Лана.

– А кто же это заставил вас так смеяться в прошлый раз? – спросил я, проигнорировав вопрос об имени.

– Был тут один мелкий и вредный, – ответила она, превращая мои подозрения в уверенность.

– Я передам Нику, что вы его помните, – пообещал я и добавил с вопросительной интонацией. – Ваше высочество?

– Догадались, – с досадой сказала она. – А себя почему-то называть не хотите. Ника-то откуда знаете?

– Он со мной дружит, а кроме того, влюблен в мою жену. А я... – я приподнял руки, позволяя манжетам слегка сползти, открывая баронские браслеты.

– Так вы женаты, – как мне показалось, с сожалением сказала она, – и, несмотря на возраст, уже полноправный барон. Значит, родителей уже нет в живых. Погибли? Такое чаще всего бывает на границах или в других странах, где мало порядка. Скорее всего, вы иностранец: в чертах лица есть что-то неправильное.

Она бесцеремонно осмотрела меня со всех сторон, сразу заметив почти неприкрытые не успевшими отрасти волосами уши.

– О, боги! А кто это изуродовал вам уши, и для чего?

– Никто мне их не уродовал, – с некоторой долей обиды ответил я и, решив над ней немного пошутить, продолжил. – Они у меня такие от рождения. Но это даже хорошо, что я вам не понравился, а то Ник мне вас сватал второй женой и все расписывал, какая вы славная, и как вы меня сразу полюбите. Выходит, врал. И даже перстень с изумрудом подарил, якобы от вас.

В первый момент она меня просто не поняла, потом до нее дошло, и я имел удовольствие наблюдать превращение принцессы озадаченной в принцессу свирепую.

– Да как он только посмел! – зашипела она не хуже тех гадюк, которых я встречал в лесу во время походов за грибами. – Да как вы осмелились мне такое сказать?

В этот момент открылась дверь в комнату приемов, и все тот же раззолоченный придворный объявил:

– Барон, Ген Делафер! Его величество Игнар Орсел желает вас видеть!

Я вскочил с кушетки и шагнул к двери, но забывшая в гневе все приличия принцесса вцепилась в меня руками.

– Куда?! Я еще с тобой не кончила!

– Извините, ваше высочество, но мы с вами еще даже не начинали! – мне было смешно, пиетета к ее титулу я не испытывал и почему-то был абсолютно уверен, что мне все сойдет с рук. – Оставь меня, сумасшедшая, кружева порвешь!

Видя, что добыча ускользает, и почти ничего не соображая от накрывшего ее бешенства, девушка прыгнула на меня, повалила на паркетный пол, уселась сверху и начала в упоении в клочья рвать мой кружевной воротник. Проделывала она это молча, только сопела носом от напряжения, поэтому я явственно расслышал, как чей-то голос со сдерживаемым смехом сказал:

– Ну, наконец, ей хоть кто-то понравился. Теперь я верю, граф, всему, что вы говорили об этом молодом человеке. Моя дочь любого может довести до бешенства, наконец-то, нашелся кто-то, кто ей не по зубам. Однако находиться в такой интимной позе на всеобщем обозрении принцессе не пристало. Разнимите их!

Чьи-то руки вежливо, но твердо ухватили принцессу за плечи и попытались от меня оторвать. Она отпустила воротник и схватила меня за горло. Я, естественно, начал задыхаться и захрипел. Закончить процесс удушения девушке не дали, все-таки оторвали от меня и поставили на ноги. Я, в свою очередь, поднялся и отвесил королю низкий поклон. О том, какой у меня сейчас вид, я старался не думать. Сам виноват: не нужно было так злить принцессу. Нашел место и время!

– Может быть, вы мне скажете, чего не поделили с моей дочерью? – спросил меня король.

Короны на стоящем рядом со мной пожилом мужчине не было, и одеждой он не слишком отличался от окружающих его придворных, но его лицо носило такую печать властности, что, встретив его одного в другой части дворца, я ни на секунду не усомнился бы, что это и есть глава королевства.

– Извините, ваше величество, – еще раз поклонился я. – Я лишь передал ее высочеству слова нашего общего друга Ника Сажа.

– И здесь не обошлось без моего племянника, – покачал головой Верон. – Но от вас, Ген, не ожидал. Не успели жениться...

– Так твой племянник еще жив? – деланно удивился король. – В провинции народ проще, я думал за каверзы его там быстро где-нибудь закопают, или научат уму-разуму.

– Лана, – обратился он к дочери, которая уже немного пришла в себя, и только, время от времени, бросала на меня испепеляющие взгляды. – Иди на женскую половину и приведи себя в порядок. Да, обрывки кружева, которые ты содрала на память с нашего гостя, разрешаю взять с собой. Какой-никакой, а трофей.

Принцесса перевела взгляд с меня на свои руки с зажатыми в кулачках обрывками ткани, брезгливо бросила их на паркет, вздернула подбородок и гордо удалилась, не удержавшись и бросив на меня напоследок  еще один уничижительный взгляд.

– Ладно, – продолжил король. – На вашего протеже я посмотрел. Даже если не считать занятия, за которым я его застал, личность явно незаурядная. Но моя дочь привела его в неподобающий вид. Этот воротник и росписи на лице... У вас ведь не карета, а открытый экипаж, герцог? Я так и думал. Значит, обратно вы его не повезете, а то завтра в городе только и будет разговоров о том, что принцесса, наконец-то, нашла себе партию. Слухи и без того пойдут, – кивнул он на гвардейцев, которые старательно изображали из себя предметы интерьера. – Раз он пострадал от рук моей дочери, мне им и заниматься. Клер, подойдите сюда! Возьмите этого потерпевшего и отведите в гостевые покои. И пусть его быстро приведут в подобающий вид. А мы с вами господа продолжим.

Он развернулся и направился к себе. Следом двинулись явно недовольный устроенным мной балаганом герцог и подмигнувший мне граф, у которого по поводу произошедшего было, видимо, несколько иное мнение.

– Пройдемте со мной, господин барон! – обратился ко мне гвардеец, которого подозвал король. – Только сначала вытрите кровь на лице. Идти нам с вами достаточно далеко, народа по пути повстречается много, а кровавые полосы на вашем лице от ногтей принцессы трудно выдать за результат случайного падения.

– Сильно подрала? – спросил я, ощупывая лицо. – И когда только успела? Не хочется пачкать рубашку. Вас ведь Клер зовут?

– Клер Корвель, к вашим услугам, господин барон!

– Давайте сделаем так. Вы пойдете впереди, а я сразу за вами. Надвину пониже шляпу и постараюсь не наступать вам на пятки. Так вообще мало кто заметит.

– Хорошо, господин барон, – сказал он и первым пошел к выходу из приемной, а я последовал за ним, надвинув шляпу на глаза и опустив голову.

Идти пришлось минут двадцать. Мы несколько раз куда-то сворачивали, спускались и поднимались с этажа на этаж, пока, наконец, не добрались до места. Так как я мог видеть только пол и ступени, то дорогу не запомнил.

– Все, господин барон, пришли, – сказал мой провожатый. – Сейчас я вас сдам с рук на руки господину Бару, а уж он вам окажет помощь. На вопрос не ответите?

– Смотря какой вопрос, – сказал я, подняв голову и осматриваясь.

– Вы понимаете, господин барон, что о том, что произошло, все равно будут болтать? Мне интересно, как нашей принцессе удалось повалить такого крепкого парня, как вы.

– У вас не принцесса, а дикая кошка, – просветил я его. – Пусть она и меньше весит, но, когда на тебя так прыгают,  устоять на скользком паркете трудно. А когда такого еще не ожидаешь... Не мог же я ее хватать руками. При моей силе у нее все руки были бы в синяках. Думаете, и тогда королю было бы смешно? Может быть и так, но проверять как-то не хотелось.

– Вы правы, – согласился Клер и постучал в одну из дверей, располагавшихся по одну сторону коридора, в котором мы с ним сейчас стояли: – Господин, Бар!

Стучать ему пришлось порядочно, пока не отворилась дверь, и на пороге не появился господин с ничем не примечательной внешностью и довольно скромной по здешним меркам одеждой. Каждый гостевой покой состоял из трех расположенных анфиладой комнат, и Бар находился, по-видимому, в самой дальней из них.

– По приказу короля передаю вам господина барона. Его надлежит поселить в гостевых покоях и помочь залечить лицо и привести в порядок одежду.

Поклонившись нам, гвардеец развернулся и поспешил обратно на пост.

– Назовитесь, пожалуйста, господин барон, если вы только у нас не инкогнито, – попросил он меня. – Я кастелян Среднего дворца Нил Бар. Сейчас мы все для вас быстро сделаем.

– Барон Ген Делафер, – представился я.

– Кто же это вас так разукрасил, барон? – спросил кастелян, перебирая ключи на поясе. – Вот это ключ от ваших комнат, прошу сюда. Сейчас идите мыться, а я приглашу мага. А уж после всего займемся вашей одеждой.

– Вам это очень нужно знать? – спросил я у него, забирая ключ. – Нет у меня особого желания об этом рассказывать. Думаю, еще до вечера все сами узнаете.

– Слухи по дворцу разносятся быстро, – согласился он. – Только есть разница, слушать других или рассказывать самому. Открывайте дверь. Вот это гостиная, дальше будет спальня и последняя комната с удобствами. Разберетесь сами, а я побежал за магом.

Я подивился про себя его откровенности и принялся осматривать свои апартаменты. Первым делом прошел в туалетную комнату, где был рукомойник с носиком почти привычного для меня вида, и вымыл лицо и руки. В спальне висело небольшое бронзовое зеркало, в котором отразилась моя разрисованная ногтями принцессы физиономия и всклокоченная шевелюра, а от кружевного воротника осталось лишь несколько обрывков.

«Хорошо это я пошутил, – подумал я. – Шутка как раз в стиле Ника. И по возрасту больше ему подходит. Не преувеличиваю ли я своей взрослости? Вот что меня в тот момент тянуло за язык?»