Текст книги "Якудза из клана Кимура-кай (СИ)"
Автор книги: Геннадий Борчанинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– На пару слов, – сказал я.
Он смерил меня недоверчивым взглядом.
– Ты от Одзава-сана? Он куда пропал, кстати? – проявил он неуместный интерес.
– Можешь и так считать, – сказал я. – Значка не видишь, что ли?
– Ну заходи тогда. Наверх и в первую дверь, – проворчал охранник, впуская меня внутрь и снова усаживаясь на стульчик.
Салон маджонга расположился на втором этаже, несмотря на то, что у него имелся отдельный вход с улицы, и я начал подниматься по лестнице. Спину кольнуло недобрым предчувствием, словно бы кто-то целил мне промеж лопаток. Я обернулся и посмотрел на монобрового. Тот стоял, глядя на меня.
– Иди, иди, – сказал он. – Не задерживайся.
Ладно, спишем это на обычное недоверие к новым лицам. Салон маджонга – место насквозь незаконное, азартные игры в Японии давно запрещены, и организация подобного салона сопряжена с немалым риском. До пяти лет лишения свободы.
Первая дверь оказалась приоткрыта, и я заглянул внутрь перед тем, как войти. За несколькими столами сидели игроки, было плотно накурено, у входа стояла небольшая стойка наподобие администраторской. Я вошёл внутрь, и взгляды всех присутствующих тут же оказались прикованы ко мне.
– Кажется, ты зашёл не в ту дверь, парень, – произнёс худой мужчина в тонких проволочных очках, не отрываясь от игры.
Я понял, в чём была странность. Все они были одеты в одинаковые чёрные костюмы. А затем узнал того, кто заговорил со мной. Это был якудза из группировки Кодзима-икка. Все они были из Кодзима-икка.
Глава 22
Я вспомнил, что говорил мне Такуя про этот салон. Оябун раз в неделю заходил сюда поиграть, и это значит, я сунул голову в чужую петлю. Жаль, я так и не сподобился достать пистолет из тайника. Если выберусь… Нужно завести привычку таскать его с собой.
– Да, я, наверное, ошибся… – я попятился назад.
– А ну, стой, – рыкнул один из них, но выполнять это требование я не собирался.
Выскочил обратно в коридор, захлопнул дверь, услышал какой-то шорох позади, быстро обернулся. Монобровый был уже тут как тут, попытался схватить меня в охапку. В узком коридоре деваться было особо некуда, я отскочил назад, чтобы тут же вломить ему фронт-киком в живот.
Он покатился назад по лестнице, я побежал за ним, перескочил, чуть не запнулся о стульчик. В коридор наверху высыпали бойцы Кодзимы, погнались за мной. Я толкнул дверь и выругался. Заперто на ключ. Ладно хоть дверь не железная и не усиленная, а самая обыкновенная деревянная, так что я ударил по ней плечом. Безрезультатно. Якудза бегом спускались по лестнице, выкрикивая угрозы и оскорбления, и я только с третьего раза сумел выломать замок и выскочить наружу. Не попался только чудом, бойцы Кодзимы уже дышали в спину, когда я припустил бежать по улице, здраво оценивая соотношение сил. Даже думать не хотелось о том, что случилось бы, возьми они меня в плен.
– Ловите его! Держи вора! – кричали они у меня за спиной.
Адреналин кипел в крови, сердце бешено колотилось, я бежал так, как не бегал никогда в жизни. С другой стороны, я никогда и не заходил в комнату, полную враждебных мне якудза, отбитых на голову кровожадных ублюдков из семьи Кодзима.
Я свернул в переулок, перемахнул через невысокий заборчик из металлической сетки, не особо надеясь, что он их задержит, забрался на крышу какого-то гаража, спрыгнул с другой стороны. Вскоре начало колоть в боку, но я не останавливался и не замедлялся, понимая, что последствия будут куда страшнее.
Бежал к станции, дворами и закоулками. На станции есть полиция, там есть цивилизация, там можно, если что, заскочить на поезд и оторваться от погони насовсем. Приводить людей Кодзимы к себе домой я не стал бы даже под угрозой смерти.
Эти уроды не отставали. Кто-то, конечно, сходил с дистанции, кто-то уходил на параллельные курсы, обкладывая меня, как волка флажками, но погоня всё равно продолжалась. Ладно хоть устраивать пальбу на городских улицах посреди бела дня они не осмелились.
Прохожие испуганно жались к стенам, пропуская нас мимо и провожая ошалелыми взглядами. Я наконец добрался до станции, перескочил через турникет, помчался дальше. Девушка в полицейской форме засвистела в свисток, пытаясь меня остановить, но с тем же успехом она могла подуть в любое другое отверстие. По эскалатору вниз я сбежал, распихивая в стороны стоящих там людей, побежал к платформе. Поезда не было.
Тут все поезда ходили строго по расписанию, так, что по ним можно было сверять часы. И один из поездов вот-вот должен был подойти.
У края платформы толпились люди, моё появление вызвало если не переполох, то явное замешательство. Позади слышался громкий топот с угрозами, свист дежурной полицейской. Скоро, наверное, прибудут ещё полицейские, но я не надеялся на их помощь. Выгребать нужно самому.
Воздух задрожал, поднялся ветер, подходящий поезд гнал перед собой волну тёплого тоннельного воздуха. Он шёл на ту сторону, к станции Аясе, и мне в голову пришла дерзкая мысль. Час пик, к счастью, ещё не начался.
Я бежал прямо по платформе, словно бы хотел пробежать её насквозь, к другому выходу. Парни Кодзимы гнались за мной небольшой стайкой, а я краем глаза следил за останавливающимся поездом.
Как только распахнулись двери и из вагонов повалил народ, я резко свернул и, распихивая толпу, вломился в вагон. Якудза побежали за мной, но я и не думал занимать свободные места, я побежал в другой вагон, а затем в следующий, и только когда прозвучало предупреждение о том, что двери закрываются, выскочил обратно на платформу. Двери вагонов закрылись, и он помчал моих преследователей на ту сторону Аракавы, а я выбежал со станции через другой выход, забился в какой-то закуток между двумя торговыми автоматами и судорожно хватал ртом воздух. Долгая пробежка выпила из меня все силы, в висках чувствовалась неприятная пульсация, руки и ноги дрожали от нагрузки и адреналина.
– О-о-ох, ети его мать… – выдохнул я.
Какой-то проходящий мимо японец покосился на меня и тут же отвёл взгляд. Конечно, в токийском метро не так часто можно услышать русскую речь.
Чуть отдышавшись, я купил в автомате банку холодного чая. Осушил залпом, приложил холодную алюминиевую баночку ко лбу. Нужно как-то связаться с Одзавой-саном. Что в принципе почти невозможно, учитывая, как он меняет укрытия одно за другим. Мобильником он пока не обзавёлся.
Выбросил банку тут же, в мусороприёмник торгового автомата, закурил, пытаясь придумать, как бы мне выйти на залёгших на дно якудза. Подошёл к телефонной будке, закрылся внутри, взял толстенный справочник. Часть страниц в нём уже отсутствовала, и я даже подумал на миг, что зря вообще пытаюсь искать тут нужный номер, но через несколько минут поисков меня посетила удача. Номер салона пачинко наконец отыскался.
Можно было бы, наверное, найти клининговую компанию Ичихары, но, боюсь, Ичихара-сан не станет говорить со мной по телефону. Он, в конце концов, глухой.
Опустил монетки в автомат, начал набирать номер, прижав трубку плечом.
Какой-то дядька с рыбьим лицом постучал в стеклянную дверь будки.
– Можете, пожалуйста, побыстрее? – спросил он.
Я показал ему неприличный жест.
– Алло-алло, «Пачинко Солнечная Удача», чем могу помочь? – прощебетала в трубку девица, по всей видимости та, что сидела там на кассе.
Писклявым, нарочито высоким голосом. Японцы считают это безумно милым, а вот меня это жутко раздражает.
– Кхм… Алло-алло… Это Кимура-сан, «Одзава Консалтинг», – сказал я. – Есть на месте кто-нибудь из наших?
Ответом стало напряжённое молчание. Только спустя некоторое время она подала голос.
– Прошу прощения… Здесь Накамура-сан, – сказала она.
Ладно, сгодится и он. Хотя лично я предпочёл бы увидеть самого Одзава-сана или хотя бы его первого заместителя, Оду-сана. С Накамурой у нас с самого начала общение не задалось.
– Я уже еду, – сообщил я и бросил трубку.
Я побежал сначала в сторону автобусной остановки, но вспомнил потом, как вошёл в клуб маджонга, набитый людьми из враждебного клана и помчался к дому. Погони за мной не было, я бы её непременно заметил, в Кита-Сэндзю снова всё было тихо и спокойно.
До дома бежал, не останавливаясь. Ворвался внутрь, даже не разуваясь, промчался в санузел, начал быстро отвинчивать крышку бачка.
– Кадзуки-кун, это ты⁈ Что случилось⁈ – послышался обеспокоенный голос матери.
– Это я! Живот скрутило! – страдальческим голосом ответил я.
А вот и пушка, в целости и сохранности. Я оторвал скотч, обрывки сунул в карман, чтобы не оставлять тут следов, пистолет сунул за пояс под пиджак. Вернул крышку бачка на место, нажал на смыв. Быстренько умылся, вытер руки, выбежал в коридор.
Там меня уже поджидала госпожа Кимура, нервно теребя в руках кухонное полотенце.
– Кадзуки-кун, всё в порядке? – спросила она.
– Да! Всё хорошо, я побежал, опаздываю! – воскликнул я и снова выскочил на улицу.
С пистолетом за поясом я чувствовал себя куда увереннее. Из дома помчался на остановку, там сел на автобус. Бежать пешком до Секибары – сомнительная затея в нынешней ситуации.
Через полчаса я был уже там. За время поездки я немного остыл и успокоился, но теперь, пожалуй, снова начинал нервничать, Накамура-сан может понять всё абсолютно неправильно.
В салон пачинко я зашёл с чёрного хода.
Сотрудник, новый, незнакомый, хотел было меня остановить, задержать, но заметил значок на пиджаке и лишь поприветствовал лёгким поклоном.
– Накамура-сан здесь? – спросил я.
– Да, – ответил он.
Без лишних вопросов он проводил меня к Накамуре. Тот считал что-то на электронном калькуляторе и записывал цифры в тетрадку. В том же офисе, где мы пили сакэ с Одзавой.
– Кимура-кун, – не отрываясь от процесса, сказал он.
– Здравствуйте, Накамура-сан, – поклонился я. – Где мне найти оябуна?
Он потёр кончик носа и посмотрел мне в глаза.
– А тебе зачем это знать? – хмыкнул он.
– Предупредить кое о чём, – сказал я.
– Знаешь, с того момента, как ты к нам пришёл, у нас всё пошло через задницу. Абсолютно всё, – сказал он. – Так и хочется спросить. А тот ли ты, за кого себя выдаёшь?
– А кем же я ещё могу быть? – поморщился я.
– Ну, кто знает… Полицейским информатором или ещё кем-нибудь, – пожал плечами Накамура Синдзи, а потом посмотрел на меня и паскудно улыбнулся.
В былые годы за одни только намёки в эту сторону можно было неиронично получить ножом в пузо, не говоря уже о прямом обвинении. Да что там намёки, даже случайная оговорка или совершенно безобидные, на первый взгляд, слова типа «красный» могли вызвать крайне бурную реакцию.
Я от бурных реакций давно отказался, тем более, что Накамура меня открыто провоцировал. Так что я набычился и уставился ему в лицо.
– Например, – процедил я.
– Даже предположить не могу, – покачал головой Накамура.
Тогда лучше бы тебе завалить свой паскудный тощий хавальник и не раскрывать рот попусту. Но вслух я сказал совершенно другое.
– Мне казалось, аники, что жизнь научила вас правильно подбирать слова, – глядя ему в лицо, сказал я.
– Будешь учить меня жизни, сопляк⁈ – взревел он.
– Где Одзава-сан⁈ – прорычал я.
Он вскочил с самым грозным видом, чуть ли не опрокидывая стол, я сделал шаг назад и выхватил пистолет из-за пояса. Его глаза расширились при виде пушки, но сдать назад, не потеряв лицо, он уже не мог, так что приемлемый для нас обоих выход предложил я.
– Стоп. Забудем всё, что сейчас было, – предложил я. – Вы забудете про пистолет, я забуду про обвинение в сотрудничестве с копами.
– Ты за это поплатишься… – зашипел он.
– Оябун решит. Где он? – сказал я.
Накамура не ответил, и я понял, что он и сам не знает.
– В клубе маджонга в Кита-Сэндзю… Меня чуть не схватили люди Кодзимы, – сказал я.
– А может, схватили? И сказали выяснить, где оябун, а? – окрысился Накамура.
– Ага, и пистолетом снабдили, и удачи пожелали, – сказал я. – Хватит пороть чушь, аники. Работай я на кого другого, ты уже лежал бы на дне залива. Особенно после своих речей про полицию.
Он сел обратно на диванчик.
– Одзава-сан раз в неделю ездил туда поиграть, – задумчиво произнёс он.
– Вот они и хотели его там подкараулить, – сказал я.
– Ну что за… – выругался Накамура.
Я убрал пистолет обратно за пояс. Не хотелось его светить лишний раз, конечно, особенно перед Накамурой, но всё-таки он пригодился. Взял я его не зря. Достал сигарету, закурил, глядя на тощего якудза. Тот задумчиво глядел в потолок.
– Ода-сан наверняка знает, – предположил Накамура. – Но не скажет.
– Как до него дозвониться? Дай номер, – потребовал я.
– Он сам звонит, когда нужно! И оябун тоже! Зачем, думаешь, я здесь торчу⁈ – вскинулся Накамура.
Я бы сказал, что думаю на самом деле, так ведь ты обидишься.
– Закупили бы пейджеры на всю контору, – буркнул я. – Не пришлось бы такой хернёй страдать.
– Самый умный, да? – снова окрысился тощий.
В обычное время нет никаких проблем связаться с нужным человеком из якудза. Пришёл в офис, поспрашивал, отрекомендовался, и всё. Никто, конечно, информацию на блюдечке не принесёт, но и наводить лишнюю конспирологию тут не было принято. Но Одзава залёг на дно и подпускал к себе только самых доверенных людей, и я в это число не входил, пусть даже был полноправным членом семьи. Накамура, по всей видимости, тоже не считался таковым.
– Вроде того, – сказал я и вышел.
На душе скребли кошки, ощущение мерзковатое, нехорошее. Слишком много всего навалилось одновременно, чёрная полоса казалась беспросветной, хотя разумом я понимал, что всё это закончится рано или поздно. Всё наладится. Я просто выбрал себе очень нервную и нестабильную работёнку. Прибыльную, несомненно, но нервную.
Что я ещё могу сделать в этой ситуации? Когда и проблема с Кодзимой висит дамокловым мечом, и отцовская недостача постоянно напоминает о себе, и все прочие мелкие дела висят нерешёнными. Слой дерьма в этих авгиевых конюшнях был уже примерно по горло, ещё немного, и затопит с головой.
Я прошёлся по коридору, слушая, как в игровом зале гремит дурацкая музыка и звенят шарики пачинко. Добрёл до конечной, до последнего кабинета. Надпись на табличке гласила, что здесь работает директор. Господин Ким Дзюн Хо.
Недолго думая, я постучал в дверь. Господин Ким человек наверняка уважаемый, со связями. Вполне возможно, что он располагает нужной мне информацией.
Из-за двери гаркнули что-то на корейском. Я, само собой, не понял ни слова.
– Это Кимура-сан, «Одзава Консалтинг»! – сказал я.
– Входите! – откликнулся Ким.
Меня дважды приглашать не надо.
Кабинет директора оказался несравнимо богаче и уютнее, чем тот, в котором ждал Накамура. Кожаное кресло руководителя, массивный деревянный стол, сейф, украшения и декор в корейском стиле. Господин Ким даже встал и поклонился мне, отчего я вдруг почувствовал себя неловко.
– Чем могу помочь, Кимура-сан? – вежливо-нейтрально спросил меня директор.
Вот все бы так. Мир стал бы чуточку добрее и лучше, если бы каждый общался со мной вот таким образом.
– Думаю, только вы и можете, Ким-сан, – сказал я. – Мне нужно сделать один звонок.
Даже знаю, о чём он подумал. Телефонная будка за углом. Это промелькнуло на его лице, всего на мгновение, однако он взял себя в руки и кивнул.
– С удовольствием предоставлю вам такую возможность, – сказал он, разворачивая телефонный аппарат на столе.
– Проблема в том, что я не знаю номера. Мне нужно дозвониться до Ода-сана, – сказал я.
Господин Ким вопросительно изогнул бровь.
– У вас наверняка есть его номер. А вот я им не располагаю. В конце концов, я – вчерашний стажёр, – сказал я. – Посвящён далеко не во все нюансы.
– Понял, – сказал он.
Он порылся в ящике стола и достал оттуда серую записную книжку, полистал. Я вновь подумал о том, насколько удобнее и проще стала наша жизнь с появлением мобильных телефонов.
Господин Ким снял трубку, повернул к себе аппарат, сам начал набирать номер. Я терпеливо ждал, пока шли длинные гудки. Их было слышно во всём кабинете, даже у дверей, где я стоял.
– Не берёт, – хмыкнул кореец. – Так, погоди…
Он пальцем нажал на сброс и начал набирать уже другой номер.
– Алло-алло! Это Ким-сан, «Пачинко Солнечная Удача», – произнёс он. – Ода-сан? С вами хотят поговорить. Ваш человек. Да.
Он протянул мне трубку, и я с благодарностью её принял.
– Алло-алло? Это Кимура Кадзуки, – сказал я.
– Что стряслось, Кимура-кун? – услышал я голос Ода-сана.
Вот ему, в отличие от Накамуры, я почему-то доверял.
– Встретил людей Кодзимы в нашем салоне маджонга, в Кита-Сэндзю, – коротко сказал я. – Ждали там босса.
– Понял… Оставайся на месте, – приказал Ода-сан. – Ты там один?
– Накамура-сан тоже здесь, ждёт, – сказал я.
– Хироми-кун заберёт вас обоих, – сказал Ода. – Ждите там, никуда не выходите. Кодзима перешёл к активным действиям… Значит, и нам пора.
– Да, Ода-сан, – сказал я.
В трубке послышались короткие гудки, я вернул её директору и с благодарностью кивнул.
– Огромное вам спасибо, господин Ким, – сказал я. – За всё.
– Это мой долг перед семьёй Одзава, – сказал он. – Верность вознаграждается, предательство наказывается. Исключений быть не может, даже если в моменте кажется наоборот.
Должен признать, иногда и мне казалось, что я сделал неправильный выбор. Но потом я понимал, что никакого выбора у меня и не было, если я хотел остаться человеком и уважать самого себя.
Глава 23
Хироми подъехал на своей развалюхе через полчаса.
– Карета подана, Накамура-сан, – я постучал в дверь офиса.
– Чего? Какая карета? – не понял он.
Мы ждали Хироми-куна по отдельности, он торчал в офисе, я отирался в переулке у чёрного хода. Находиться с ним в одном помещении не хотелось.
– Нам пора, – сказал я. – Хироми-кун ждёт.
Тощий хмыкнул, но всё-таки встал и пошёл за мной.
Сели в тачку, я – на переднее сиденье, Накамура развалился сзади. Хироми воткнул передачу и поехал. Болтало радио, из приоткрытых окон доносился обычный городской шум. Воняло бензином и табаком. Мы ехали молча.
Хироми никуда не спешил, ехал строго по правилам, и, насколько я мог понять, вёз нас к центру Адати. Мимо проплывали малоэтажные кварталы токийских окраин.
– До тебя пытались дозвониться, – сказал он.
– Я был самую малость занят, – сказал я. – Бегал от людей Кодзимы.
– Я уже понял, – усмехнулся Хироми.
Судя по всему, оябун снова переменил дислокацию, мы ехали не к мэрии и не к клинингу Ичихары, а в какое-то другое место. Ярко светило солнце, довольно сильно припекало, и многие прохожие шли с раскрытыми зонтиками, спасаясь в их тени. В машине Хироми кондиционер был, но ехать приходилось с раскрытыми окнами. Кондиционер не работал.
Припарковались в Рокугацу, у пятиэтажного многоквартирного дома. Это был тихий и благополучный спальный район, на детских площадках играли ребятишки, мамы с колясками прогуливались по тротуарам, даже машины тут проезжали редко.
– Идём, – сказал Хироми.
На этой же парковке стоял «Ниссан» Ода-сана.
Мы выбрались из машины, пошли к подъезду. Даже немного странно было видеть в таком месте якудза. У меня наши дела ассоциировались с изнанкой Токио, его тёмной стороной, а не с такими вот семейными гнёздышками.
– Оябун здесь? – спросил я.
Хироми не ответил. Молча повёл нас в дом.
Мы зашли в светлый и чистый подъезд, по лестнице поднялись на второй этаж, подошли к нужной квартире. Хироми постучал условным стуком, через несколько секунд дверь открыл Такуя.
– Наконец-то, – сказал он. – Заходите, все уже тут.
Разулись, вошли. Это оказалась двухкомнатная квартира, необжитая и практически пустая. Ничего лишнего, пара свёрнутых футонов в углу, несколько пластиковых пляжных стульев, составленных стопкой. Одзава-сан, одетый только в банный халат, сидел на одном из таких стульев с сигаретой в руке. Ода-сан стоял у балконной двери и поглядывал наружу.
Из-под халата Одзавы выглядывали цветные татуировки с хризантемами, пионами, чешуёй карпа, драконами и буддийскими фигурами. Все остальные были в строгих костюмах, несмотря на жару.
– А вот и вы, – задумчиво произнёс оябун, погладив небритый подбородок.
– Оябун, – поклонились мы с Накамурой.
– Садитесь. Кентаро-кун, тоже садись, хватит выглядывать, – приказал босс.
– Да, оябун, – отошёл от окна Ода-сан.
Я взял пластиковый стул, поставил в уголок, так, чтобы видеть входную дверь и всех присутствующих, сел. Хотелось закурить, но единственная пепельница была у босса, и я не стал наглеть чересчур сильно.
Остальные тоже сели, как и приказал оябун, никому и в голову не пришло выказать самостоятельность. Он окинул всех нас задумчивым взглядом.
– Мы потолковали немного… Похоже, единственный вариант решить эту проблему с минимальным ущербом для всех – вернуть груз, – медленно произнёс он. – И как нам сообщил один из наших добрых знакомых в синей форме, груз ещё на складе. Опечатан и под охраной, само собой. Вывозить в спецхран его будут завтра утром.
Накамура хмыкнул, Такуя вздохнул и пробормотал что-то, закрывая лицо ладонью. Никому не хотелось связываться с полицией. Каким бы сильным ты не был, государство всё равно сильнее, и если оно захочет тебя раздавить, то обязательно это сделает. Поэтому самым разумным вариантом взаимодействия с ним является взаимный игнор. То есть, не лезть на полицейских. А если полез – не попадайся.
– Где собираемся, оябун? – спросил я. – Будем брать?
– Придётся брать, – сказал он. – Собираемся здесь и сейчас, так что с этого момента никто квартиру не покидает.
Такуя-кун поднял руку.
– У меня… Мне… Мне надо выбить долг сегодня вечером. С того юриста, – сказал он.
– Это подождёт, – строго сказал босс.
– Да, оябун, – кивнул-поклонился Такуя.
Накамура Синдзи покашлял в кулачок, посмотрел на Одзава-сана.
– У меня был назначен деловой обед. С Микурино-сенсеем, – сказал он и посмотрел на дорогие часы на запястье. – На семь вечера. По известному поводу.
– Разрешаю позвонить ему и перенести на другое время, – ответил оябун.
– Да, оябун, – не скрывая разочарования на лице, кивнул тощий.
Расчёт понятный. Чтобы избежать утечки информации на сторону. Хоть в полицию, хоть другим семьям, даже при том, что все находящиеся здесь люди связаны клятвой. Одзава, может быть, и выказывал недоверие, но я его понимал, безопасность всего дела важнее. Разумная предосторожность никогда не повредит.
– Разрешите и мне сделать звонок? Предупредить семью, что сегодня не вернусь, – попросил я.
– Теперь здесь твоя семья, сопляк! – рыкнул вдруг Накамура.
– Остынь, Синдзи-кун, – осадил его Ода-сан. – Не все из нас приютские.
– Разрешаю, – сказал оябун. – Синдзи-кун, разве к тебе обращались с вопросом?
– Нет, Одзава-сан, прошу прощения, Одзава-сан, – он встал и замер в поклоне, осознавая, какую ошибку совершил.
– Сядь, – приказал босс. – Ещё вопросы у кого-нибудь есть?
– Нет, – сказал Ода.
– Нет, – покачал головой Хироми.
– У меня, – поднял я руку.
Хироми покосился и буркнул что-то вроде «салага», но лучше спросить и узнать необходимое, чем промолчать и остаться дураком.
– Говори, – хмыкнул оябун.
Я задумчиво прищурился, начал загибать пальцы, вспоминая всё, что хотел узнать до того, как начнётся собственно операция.
– На чём поедем? На чём будем забирать груз, кто будет грузить? Как распределим роли? Будем ломать замки склада или угоним полицейскую тачку?
Оябун остановил этот словесный поток жестом.
– Это хорошие вопросы, Кимура-кун, но оставь их на потом, – сказал он. – Другие вопросы, не относящиеся к делу, у тебя есть?
– Есть ещё один. По поводу Фукуда-сана, который в госпитале лежит. И сорока миллионов иен, – сказал я. – Время у меня до конца недели. Завтра она как раз заканчивается.
Одзава-сан задумчиво погладил бородку.
– Точно… – хмыкнул он. – Ладно, по ходу дела что-нибудь сообразим…
Забыл, не иначе. Тоже можно понять, у него сейчас дел столько, что и снеговой лопатой не разгребёшь, но мне от этого легче не становилось. Сорок миллионов на дороге не валяются. А если отца уволят, это будет конец, он этого не переживёт.
Я понял, что внятного ответа не дождусь, и откинулся назад на стуле, ожидая, что скажет босс.
Он вдавил окурок в пустую пепельницу, ещё раз оглядел нас всех, словно бы изучая, несмотря на то, что и так знал всех, как облупленных. Всех, кроме меня, но со мной случай особый. Я догадывался, что меня приняли исключительно из-за острой нехватки кадров.
– Выезжаем ночью. Поедем на машине Ода-сана, номера он уже перевесил, – сказал Одзава.
Сам Ода Кентаро был донельзя мрачен. Оно и понятно, свой «Ниссан» он нежно любил, а теперь придётся так или иначе от него избавиться. «Тойота» Хироми-сана с такой задачей не справится, даже если перебрать её целиком.
– Кентаро-кун, ты за рулём, – сказал оябун. – Такуя, Кадзуки, поработаете грузчиками. Синдзи-кун, с тебя вскрытие.
– Трупа? – хмыкнул он, но никто даже не улыбнулся этой шутке.
– Замка. Мы с Хироми возьмём на себя охрану, – невозмутимо сказал Одзава-сан. – Придётся делать всё быстро и без репетиций. Кто облажается – пеняйте на себя.
Конкретных угроз не прозвучало, но по тону было ясно – наказание будет крайне суровым. Облажаться нельзя, ни в коем случае.
– И… Когда выезжаем? – спросил Такуя.
– В полночь, – сказал Ода-сан.
– В четыре часа, – сказал Одзава-сан.
Оябун и его заместитель встретились взглядами.
– Мы же это обсудили, – хмыкнул босс.
– Нам нужно больше времени там, на месте, – сказал Ода. – Если вдруг что-то пойдёт не так.
С этим нельзя было не согласиться. Пойти не так могло что угодно.
– Если что-то пойдёт не так, Кентаро-кун, дополнительное время нам не поможет, – мрачно произнёс босс.
– И всё-таки оно должно быть, – настаивал Ода.
Тут я был на его стороне. Я терпеть не мог опоздания. Сам ненавидел опаздывать, и от других требовал того же самого. А уж опоздать на дело – для меня вообще было немыслимо.
– Я не так хорошо ориентируюсь в городе, но, кажется, до Фунабаси ехать отсюда минут сорок, нет? – спросил я. – Докинем на возможные светофоры и пробки…
– Ночью какие ещё пробки, – перебил меня Хироми.
– Мало ли что⁈ Ремонт, проезд депутатского кортежа, приземление инопланетян, пробуждение кайдзю… – настаивал я.
Якудза переглянулись, посмеялись. Обстановку немного удалось разрядить.
– Парень прав, – сказал Ода. – Перестраховаться не помешает.
– Ладно, – поморщился оябун. – Выходим в два.
Маленькая, но победа. Уже неплохо.
– Можно тогда пойти позвонить? – спросил я.
– Ода-сан, проводи его к телефону, – приказал босс.
Старенький проводной телефон я и так успел заметить в коридоре у входа. Но приказ явно с двойным дном, чтобы Ода заодно за мной присмотрел. Вдруг я сболтну что-то лишнее.
Мы поднялись, прошли в коридор. Оябун продолжил раздавать указания оставшимся, я снял трубку, начал набирать номер отчего дома. На мгновение мне подумалось о том, что раньше телефонные звонки были как-то честнее, что ли. Тебе звонили только те, кто реально хотел до тебя дозвониться, а не днепровские колл-центры или спам-боты. Никаких определителей номеров, удержаний звонка и тому подобного, только трубка, провод и собеседник на той стороне.
Госпожа Кимура сняла трубку почти сразу же, на втором длинном гудке.
– Алло-алло? Дом семьи Кимура, говорите, пожалуйста, – сказала она.
– Алло-алло! Это Кадзуки! – сказал я.
– Да, сынок, что-то случилось? – её голос заметно потеплел.
– Я сегодня не приеду… По работе завал, – сказал я.
– А где ты заночуешь? – спросила мать. – Лучше приехать, если можно, я твои любимые булочки испекла!
– Не получится, я вообще в Сайтаме, – соврал я.
Ода-сан, слышавший половину разговора, усмехнулся.
– Ох, как далеко… Ну, хорошо, что предупредил, – сказала госпожа Кимура. – Ты утром приедешь? Или завтра вечером?
– Пока не знаю, – сказал я. – Ладно, мне пора!
– Доброго вечера, сынок! – пожелала мать.
Вот добрым он точно не будет.
Я повесил трубку, вздохнул. Обманывать нехорошо.
– В Сайтаме, да? – ухмыльнулся Ода-сан.
– Первое, что в голову пришло, – пожал я плечами.
Мы вернулись в комнату, теперь Накамура Синдзи отправился звонить по телефону. В сопровождении оябуна лично. Так что я взял освободившуюся пепельницу и закурил, развалившись на своём стуле. Ода-сан снова принялся маячить у окна, с хмурым видом разглядывая улицу и кусок двора. Такуя и Хироми заметно нервничали. Первый сидел на стуле так, будто проглотил швабру, второй подёргивал ногой в такт ему одному слышной музыке. Я оставался более-менее спокоен.
Да, подобная операция с таким уровнем подготовки… Очень рискованно. Но если вспомнить, какая тут беззубая и вялая полиция, всё казалось не таким уж плохим.
– Пожрать бы, – буркнул Такуя.
– Поддерживаю, – сказал я.
– На кухне коробка рамёна, чайник там же, вода в кране, – сказал Ода с ехидной улыбочкой на лице. – Угощайтесь на здоровье.
Да, это тебе не мамины булочки и не ресторанная якисоба. Доширак с кипятком, кушайте, не обляпайтесь.
Мы пошли на кухню, такую же пустую и необжитую, Хироми присоединился к нам. Скорее всего, просто за компанию. Вскрытая коробка стояла рядом с мойкой, тут же стоял электрический чайник. Взяли из коробки по стаканчику, я поставил чайник.
– Вот уж не думал, что буду сегодня ужинать рамёном, – усмехнулся Такуя.
– Ты, кстати, как? После вчерашнего-то, – спросил я.
– Я, в отличие от некоторых, сётю пивом не запивал, – сказал он горделиво. – Видишь, как огурчик.
Хироми-кун хмыкнул и просыпал на стол приправу.
– Что, учил молодого пить? – спросил он.
– Молодой сам кого хочешь научит, – рассмеялся Такуя. – Не перестаю удивляться столь обширным познаниям.
Это вы ещё в русскую баню со мной не ходили, салабоны.
Запарили себе по стаканчику рамёна, взяли одноразовые палочки, начали ужинать, стоя на кухне. Молча хлюпали дошираком со вкусом курицы, пусть он и назывался совсем по-другому, суть всё равно одна.
Через несколько минут к нам присоединились и остальные, в кухне стало тесно, пришлось вернуться в комнату и доедать уже там. Хотелось чем-нибудь запить этот несчастный дошик, но ни чашек, ни чая в квартире не оказалось. Всё предусмотреть не получилось, пили воду из-под крана. Выходить даже в магазин Одзава запретил настрого.
Теперь нам предстояло каким-то образом скоротать шесть с половиной часов. До момента выхода на дело. И я разобрался с этой проблемой самым элегантным образом. Примостился на стуле поудобнее, закрыл глаза и моментально уснул, как умеют только студенты, военные и врачи скорой помощи.
Проснулся от того, что затекла шея, как раз незадолго до нужного времени. Одзава-сан и Ода-сан курили на балконе, остальные валялись на расстеленных футонах. В квартире было темно, только немного уличного света от фонарей проникало внутрь, так что я мог видеть босса и его заместителя, и вид у них обоих был донельзя хмурый. Они о чём-то тихо спорили, но балконная дверь заглушала все звуки, и я так и не узнал, о чём именно.
