Текст книги "Монархия и социализм"

Автор книги: Геннадий Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Какой контраст с тем, как уходила Империя русская. Из той же Восточной Европы. Или из Средней Азии. А ведь тоже могли пооставлять за собой всяких там мин-ловушек. Но не оставили. Так ушли. Помните? «И смех, и слёзы, и любовь.»

И Любовь!

68

Закончилась Вторая Мировая и победители, США и СССР, принялись наперегонки расхватывать всё, что плохо лежало, а лежало тогда плохо всё, всё подряд, горячейшая из всех случавшихся до того войн растопила твёрдую кору мира и мир потёк как расплавленный пламенем свечи воск, следовало спешить, нужно было сноровисто отводить струйки в нужном победителям направлении, ведь потом, когда мир начнёт застывать, когда начнёт «схватываться» новая реальность, будет поздно, придётся прилагать куда большие усилия, чтобы отхватить кусочек и будет этот кусочек неподатлив, а мир, остановившийся в наново сложившемся узоре – ломок.

У победителей были большие дела, но и побеждённые не сидели, сложа руки, если есть те, кто находят, то это означает, что есть и те, кто теряют, и если предположить, что нашедший знал, что ему суждено найти, а потерявшему загодя было известно о неминуемой потере, то резонно предположить, что неудачник старался всемерно преуменьшить последствия своих потерь, если уж есть у нас возможность выбирать, что там с воза падать будет, то пусть упадёт то, что весом побольше, Бог дал, Бог взял, на душе станет тяжелее, конечно, да зато кобылке легче, вон как она хвост подняла, гривой затрясла, и возок наш пошёл шибче, веселее.

Упомянутый повыше Дин Ачесон, а был он на протяжении 40-х истинным творцом внешней политики США, в 1948 году с изрядной долей злорадства заявил, что «Британия потеряла Империю и не нашла себя». Империю-то да, Британия потеряла, но вот насчёт нахождения ею если ещё и не себя, то своего места в прекрасном новом мире Ачесон заблуждался. Британия место не просто искала, она его лихорадочно создавала.

Если раньше ей и целого мира было мало, то теперь приходилось отступать, ведя арьегардные бои. Новая линия обороны должна была теперь проходить через Африку, от Лагоса в Нигерии и к Кении. Если перед войной опорной точкой английских интересов в зоне Тихого Океана была Австралия, то теперь опора переносилась в Восточную Африку. Оставив Индию, Англия стала рассматривать арабские страны и Сирийскую пустыню как буферную зону между английской и советской зонами влияния, пройдёт ещё немного времени и англичане отступят ещё дальше, но пока положение вещей рассматривалось именно с этих позиций. В Лондоне полагали, что если дело повернётся совсем уж к худшему, то Англия может разом уйти с Ближнего Востока, образовав там политический вакуум, куда неизбежно, даже против своей воли, будут втянуты американцы и русские с последующим столкновением уже их «интересов». (Примерно тот же фокус англичане проделали после войны с Грецией и Турцией, повесив их на шею Америке, чему американцы в тот момент вовсе не радовались, а даже как бы и наоборот.)

Одной из целей Англии было если не так, то этак столкнуть победителей между собой, причём не просто столкнуть, а так, чтобы Англия извлекла из этого столкновения выгоду и выгоду прежде всего политическую. Показательна в этом смысле тогдашняя история с реактивными двигателями, которую мстительные американцы даже и сегодня припоминают англичанам вообще и правительству Эттли в частности.

В 1946 году Англия продала американцам (фирме «Пратт энд Уиттни») лицензию на производство реактивных двигателей «Нене». (Англичанам удалось в области создания двигателей к реактивным самолётам вырваться на несколько лет вперёд по сравнению с основными конкурентами.) Но, по очередному забавному совпадению, буквально тут же в Англии оказалась делегация из СССР («надо же, какой приятный сюрприз, а мы вас и не ждали!»), изъявившая желание приобрести те же двигатели. Тогдашний Президент Торговой Палаты Стаффорд Криппс (посол Британской Империи в Москве в 1940–1942 годах и человек столь левых убеждений, что в 1939 году он был даже исключён из Лейбористской партии за попытки создать в Англии Народный Фронт, объединив лейбористов, коммунистов и перебежчиков из консервативной и либеральной партий) был двумя руками «за». Однако по очевидным причинам не только руками, но и всем, чем только можно, «против» были американцы. Американские газеты даже начали обвинять Англию в том, что она превращается во «вторую Швецию», намекая на «особые отношения» существовавшие во время войны между Швецией и Германией.

Решение о продаже двигателей переправили выше, на уровень премьер-министра, и Эттли немедленно нашёл компромисс (он был мастер на подобные трюки). Дело в том, что советская делегация кроме двигателей хотела приобрести ещё и реактивные самолёты «Метеор» и «Вампир», в качестве образцов, конечно же, не подумайте плохого. Эттли наложил резолюцию – «самолётов не продавать», вроде бы сделав тем самым реверанс в сторону американцев, ну, а поскольку про двигатели премьер ничего не сказал, то двигатели продали. Восемьдесят пять роллс-ройсовских движков «Nene» и «Derwent» отправились в Москву. Двигатель «Нене» послужил прототипом при создании советского двигателя Климова ВК-1, устанавливавшихся на МиГ-15, а позже на МиГ-17 и Ил-28. Ну, а МиГ-15 был самолётом хорошим, чрезвычайно успешно показавшим себя в небе Кореи. А Корея случилась как по заказу, с точки зрения англичан если бы Кореи не было, то её следовало бы придумать, но Корею придумывать не пришлось, она и так была. И не только была, но там в 1950 году началась война, окончательно расставившая всё по своим местам. Вернее – всех.

После Корейской Войны все определились, кончились экивоки, каждый из основных игроков получил по месту, каждый теперь мог сказать: «Я стою здесь и не могу иначе!» После Корейской Войны мир начал затвердевать, в мутной водичке Корейской Войны все пытались что-то выловить и, удивительное дело, проигравших там не оказалось (бывают, оказывается, и такие войны), все выловили по рыбке, все кто участвовал, и Англия тоже. Да не просто «тоже», а выловила она там не рыбку, а рыбину, после Корейской Войны Англия нашла своё место в послевоенном мире.

69

17 марта 1948 года было подписано так называемое Брюссельское Соглашение. Сегодня об этом событии почти никто не помнит, а зря. Очень зря. О таких эпохальных событиях помнить следует.

Соглашение было подписано Великобританией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом. О значении, которое придавалось Соглашению говорит хотя бы то, что это был первый военный пакт, подписанный Англией не в военное, а в «мирное время». Англия пошла на то, что она категорически отказывалась делать в 1914 и в 1939 годах – она гарантировала военную помощь тому из подписантов, против кого будет совершена «агрессия», что бы под этим ни понималось. Соглашение было подписано очень интересными людьми. Очень-очень интересными. Людьми, обычно не утруждающими себя подписанием бумаг. Вот кто поставил свою закорючку под текстом Соглашения: тогдашний регент бельгийской Короны принц Шарль Бельгийский, королева Нидерландов Вильгельмина, великая герцогиня Люксембургская Шарлотта, король Соединённого Королевства Георг VI. Ну, а уже пониже, под высочайшими подписями, приложился десяток людишек помельче, вроде тогдашнего французского президента Венсана Ориоля, премьер-министра Бельгии Поля-Анри Спаака и нашего знакомца, госсекретаря по иностранным и имперским делам Эрнста Бевина.

Сегодня тем из нас, что полюбопытнее, тем, кто докапывается или дочитывается до таких древностей как Брюссельское Соглашение, говорится, что было оно предтечей НАТО. Да, в каком-то смысле оно было таким «предтечей», но только именнно что в «каком-то». На дворе у нас – 1948 год, начавшаяся Холодная Война, антикоммунистическая истерия, «железный занавес» и всё такое прочее, и против кого же было направлено западноевропейское Соглашение? Против чьей агрессии? Если вы думаете, что против советской, то вы ошибаетесь. Серьёзные люди, ставя свои подписи под в высшей степени серьёзной бумагой, делали это, создавая союз против «возможной ремилитаризации Германии». Изначально, сразу после войны, Европа, «старая Европа», объединялась на антинемецкой основе.

За объединением политическим тут же последовали и вполне конкретные шаги. Уже в сентябре того же, 1948-го года, в рамках Брюссельского Соглашения была созадана военная организация под названием «Западноевропейская оборонительная организация» (Western Union Defence Organization). Для того, чтобы руководить военными, нужно командование и оно тут же появилось, называлось оно Uniforce и во главе его был поставлен фельдмаршал Монтгомери.

Это он с королём Георгом во время войны. Заместителем Монтгомери, командующим сухопутными войсками альянса, стал француз, но вот командующими военно-морскими и военно-воздушными силами были англичане.

США, как победитель во Второй Мировой и как сила, доминирующая в Западном Полушарии, по вполне очевидным причинам не могли себе позволить существование европейского военного союза, поэтому немедленно начались закулисные переговоры о создании западного союза в расширенном составе, куда вошла бы и Америка. На что рассчитывали англичане, создавая «Брюсселькое Соглашение»? Да вот именно на это, им нужно было что-то иметь, прежде чем начинать торг с Соединёнными Штатами.

Посредником между участниками Брюссельского Соглашения с одной стороны и США с другой была Канада. Помните, как в фильме «Крёстный отец» отошедший от дел дон Корлеоне, посвящая в дела семейного бизнеса наследника, Майкла, говорит ему: «Когда я умру, остальные нью-йоркские «семьи» захотят устроить сходку, тебя, как нового главу «семьи Корлеоне» пригласят тоже, предложение о встрече они сделают через человека, которому ты доверяешь. На сходке тебя убьют. Тот в нашей семье, через кого тебе будет сделано приглашение – предатель.» Предателем оказался вернейший из верных «капитан» Тессио. Государства в основе своей очень мало отличаются от мафиозной семьи, выстроены они по тому же принципу, и вот ту же роль, что и мобстер Тессио, в нашей истории сыграла Канада. На сходке в Вашингтоне в 1949 году американцы взамен организации «Брюссельское Соглашение» создали НАТО. К слову, Канада, закатав штаны, в тогдашнюю мутную водичку по колено зашла и бреднем там водила точно так же, как и другие, канадцы тоже своё ловили, вот, скажем, они, формально оставаясь в составе Британской Империи, на всякий случай привечали на своей территории индийских националистов, не в таких, конечно, масштабах, как американцы, но тем не менее. Винить их трудно, им хотелось быть полезными и той, и другой стороне, и молоту, и наковальне. В результате выиграли и англичане (они оказалась в НАТО, чего, будь инициатором создания военного союза американцы и исходи они из соображений собственной выгоды, могло и не случиться), выиграли и канадцы, которые по отношению к Европе вообще были сбоку припёку.

Создавая НАТО, следовало учитывать, что организацию рано или поздно придётся расширять и что там может оказаться Германия, поэтому в качестве идеологического цемента взамен «поднимающего голову германского милитаризма» была избрана «советская угроза».

Но вот тут начинается интересное. Дело в том, что организация Брюссельского Соглашения никуда не делась, НАТО натой, а Брюссель Брюсселем. Мало того, через несколько лет организация выросла и окрепла, в 1954 году Европа приняла в Европу своих блудных дочерей – Германию и Италию. После чего организация сменила вывеску и стала называться Западноевропейский Союз (Western European Union, WEU). Тут опять же может возникнуть вопрос – а зачем нам немцы? Мы же вроде объединялись против них, зачем они нам тут, а не там? Да вот затем, именно потому, что «здесь вам не тут!» НАТО даёт возможность англичанам иметь фактически оккупационные войска в Германии, бывшую Рейнскую Армию, называемую сегодня British Forces Germany (BFG). Но, как мы уже чуть повыше сказали, НАТО натой и мало ли чего с ней может случиться, там, в конце концов Америка заправляет, но зато принятием Германии в WEU Англия добилась вот чего – так как французы смертельно боялись немцев и их Национальное Собрание отказывалось ратифицировать расширение WEU, то англичане «гарантировали», что в целях удержания немецкой милитаристской угрозы они разместят в континетальной Европе четыре дивизии и несколько соединений тактической авиации. И теперь выходит так, что Англия сохраняет военное присутствие на континенте вне зависимости от того есть НАТО или его нет.

Но это игры, которые начали играться попозже, а в конце 40-х у Англии была цель и поближе, и понасущнее. Англии была нужна армия и строительству этой армии никто и ничто не должно было мешать. С Англии хватало и того, что ей мешали заиметь атомную бомбу, а атомная бомба была частью целого, а целое было армией.

После войны Англия перестраивала себя, перестройка же государства требовала и перестройки армии. Именно поэтому разразившаяся Корейская Война была для Англии чем-то вроде манны небесной, результатом войны в Корее стало то, что США не только не препятствовали перестройке английской армии, но наоборот, обстоятельства заставили их этой перестройке способствовать. Точно так же, как перед войной Америка использовала в своих интересах финансовые затруднения Британской Империи и нанесла удар по совокупности того, что называлось «британскими интересами», вот точно так же и Англия воспользовалась предоставившейся возможностью и излекла из неё выгоду для себя.

Америке нужен был союзник и Англия таким союзником стала. Не так военным, как дипломатическим. Трудно, правда, сказать, что для Америки было в тот момент важнее. Но стала Англия союзником не даром. Вот что она получила за то, что включилась в войну.

Вы не забыли, что у нас есть Западноевропейский Союз? И что у него есть военная структура? И что там есть объединённое командование под названием Uniforce? Так вот под лавочку Корейской Войны Uniforce был заменён SHAPE (Supreme Headquarters Allied Powers Europe) под командованием генерала Эйзенхауэра. Фельдмаршал Монтгомери стал его заместителем. Британская Рейнская армия, расквартированная в Германии перешла в подчинение НАТО, но зато под командование английских генералов перешла вся Северная Группа Войск в Германии и войска НАТО в Дании и в Норвегии. Англия получила такие позиции в Европе, каких у неё никогда не было.

Но позиции позициями, генералы генералами, но и армия нужна тоже. Своя армия, английская. И Англия принялась лихорадочно перестраивать всё, что мы имеем в виду, произнося слово «армия». В начале 50-х Англия тратила на нужды «обороны» до трети бюджета. Ещё раз – до трети бюджета. Вам понятно, что это такое – ТРЕТЬ БЮДЖЕТА? Так поступает государство, сознающее ответственность перед собственными гражданами, так поступает государство, понимающее, какую роль играет армия и для чего она нужна. «Треть» и «бюджет» это слова, но за словами скрывались финансы государства, цифры. Деньги. Эти деньги нужно было взять не где-то, а из казны. В начале 50-х Англия уже могла себе позволить «залезать в мошну», в свою собственную мошну, ей уже не было нужды просить деньги у кого-то, в начале 50-х деньги у Англии уже были. Деньги эти дал государству не некий «частник». Деньги государству дало само государство. Деньги эти дал Англии социализм.

70

Что такое социализм?

В 1950 году в Англии вышла книжка под названием «The Cautious Revolution: Britain Today and Tomorrow» («Осторожная Революция: Британия сегодня и завтра»). Автором книжки был Эрнст Уоткинс. Написана книжка в виде ответа на письмо, полученное автором от его американского друга в 1948 году. Американец задаёт вопросы, англичанин отвечает. Книжка толстая – вопросов много и ответов на них много тоже. Подробных ответов. Сегодня книжка эта – библиографическая редкость. Почему так – понять несложно. Достаточно прочесть пару вопросов и пару ответов. Вопросы задаёт победитель, а отвечает ему побеждённый. Вопросы такие – «каково это – за ночь потерять Империю?», «что такое «социализм», который, похоже, так нравится вам, англичанам, и так не нравится нам?», «конфеты в Англии по-прежнему выдаются по карточкам?».

Последний вопрос выдаёт вопрошающего с головой. Его мировозрение – как на ладони, американский «гайдарочубайс» будто с Луны свалился: «Как?! У вас конфеты по карточкам?! Ужас какой!»

– Да, – спокойно отвечает англичанин. – Да. Конфеты у нас по карточкам.

Вопрос задавался в 1948 году, ответ давался в 1950, рационирование сладостей было отменено только в 1954, через шесть лет после заданного вопроса, как же жили англичане все эти несладкие годы, как им это удавалось? Да ещё и при том, что со сладостями в Англии было нехорошо не шесть лет, а все четырнадцать – между 1940 и 1954. Суть книжки, суть английских ответов на американские вопросы сводилась вот к чему – пятилетие 1945–1950 годов даже и без конфет представляло собою разительный контраст по сравнению с прошлым.

Разительный настолько, что Англии стало просто не до конфет, какие такие конфеты? Что это вообще такое?! Англия о конфетах просто-напросто забыла. До конфет ли, когда налицо была простая и очевидная истина – огромное число «ordinary people», то-есть обычных людей, стало получать больше (во всех смыслах больше), чем они имели когда-либо за всю долгую английскую историю, а ничтожное меньшинство из так называемого «high class», стало получать если и не мало, то, во всяком случае, меньше, чем они получали (брали) от жизни совсем ещё недавно. Жизнь стала справедливее.

Демократия? Та самая английская democracy, столь дорогая сердцу свободолюбивого человечества? Ну так она никуда не делась. Но. Но!

Но: «Когда мы говорим о демократии, то мы имеем в виду не право голосовать на выборах, забывая при этом о праве работать и праве жить. Когда мы говорим о свободе, то мы имеем в виду не свободу яростного индивидуализма, отменяющего социальную организацию и экономическое планирование. Когда мы говорим о равенстве, то это равенство не должно аннулироваться социальными и экономическими привилегиями. Когда мы говорим о восстановлении хозяйства, то мы должны думать не о максимальной производительности, хотя об этом думать следует тоже, но в первую очередь мы должны стремиться к равному распределению.» Это не материалы к очередному съезду КПСС, как вы могли бы подумать, это не пресловутый «совок», это песня, которую запела английская Власть. Она поступила очень разумно, она не захотела, чтобы эта песня превратилась в гимн английского революционного движения и запела её сама, Власть подняла красное знамя, Власть возглавила революцию. Приведённая цитата это передовица из газеты The Times и появилась она в 1940 году, в самый трудный год Британии. И у английской «элиты» хватило ума встать под знамя, поднятое Властью. А у тех из элиты, у кого не хватало ума, хватило чутья не противодействовать Власти, не шипеть, а, теряя штаны, бежать в том же направлении.

Когда государству становится тяжело, оно может спастись только усилиями всех, всех без исключения, и что же может заставить людей желать спасти государство? Справедливость – вот ключевое слово, вот ключевое понятие. Не осознав, что это означает, мы не найдём выхода из кризиса. Как бы, какими бы сложными словесными формулами и формулировками ни описывался социализм, сводится он в конечном итоге именно к этому – к справедливости. «Больше социализма» означает прежде всего – «больше справедливости!», всё остальное в сравнении с этим вторично. И имеется в виду справедливость прежде всего социальная. Вы можете пристёгивать к «справедливости» что-то ещё, какие-то сиюминутные, тактические «государственные интересы», но основа остаётся прежней и без социальной справедливости, хотя бы в первом приближении, вам не обойтись.

Хорошее английской слово birthright («право по рождению»), означает в точности то, что оно означает, а именно – кто-то имеет право на что-то просто потому, что он рождён. Кто-то появился на свет и уже поэтому он имеет неотъемлемое право, которое можно отнять только вместе с жизнью. Право на трон, скажем.

Но вот что говорили в послевоенной Англии, говорили не на митингах, а говорили через газеты и через радио, вот что говорило ГОСУДАРСТВО – «homes, health, education and social security, these are your birthright» («крыша над головой, бесплатная медицина, доступное всем образование и система социального страхования – вот ваше право по рождению»). Это из «отчётного» выступления перед избирателями Онерина Бивана, Министра Здравоохранения в правительстве Эттли. Какие с перечисленным могут сравниться конфеты? Какие конфеты заменят вам бесплатную медицину? БЕСПЛАТНУЮ ГОСУДАРСТВЕННУЮ МЕДИЦИНУ?

Вот что позволяло англичанам мириться с отсутствием в свободной продаже конфет: в американской Конституции, как то всему миру известно, за каждым гражданином признаётся право на «Life, Liberty, and the Pursuit of Happiness», то-есть «Жизнь, Свободу и Стремление к Счастью». Это всё хорошо, это всё просто прекрасно – и жизнь, данная нам Богом, и свобода, за которую следует сражаться, и стремление к счастью, конечно же. Ну не к несчастью же нам всем стремиться, в самом деле. В американской Конституции написана тривиальщина, на которую могут попасться только люди, плохо себе представляющие, что же это такое – Счастье. Англичане на подобные уловки не ловились, они – нация воробьёв старых, стрелянных, их на мякине провести было трудно. А уж на такой глупости, как какие-то «конфеты по карточкам», так и вообще… «Смехота какая-то.»

Какое может быть счастье без права получить образование? А если зуб болит, до счастья ли тут? А с другой стороны – пошёл к врачу, пломбу поставил, зуб болеть перестал, вот вам уже и счастье. Небольшое, но самое всамделишное. А если врачу надо платить? А? Счастье как-то поменьше становится. А если пломбу бесплатно, то тут наше маленькое счастье маленько побольше становится, нет? Мало-мало больше. А если аппендицит бесплатно вырезать – ещё больше. А если неделю в больнице лежать-валяться, куриным бульоном силы восстанавливать, в чистой палате, под крахмальной простынкой, телевизор хочешь – смотришь, хочешь – нет, сестричку хочешь позовёшь, а захочешь и звать не будешь, так полежишь, подремлешь и сны будут приятные сниться при мысли о том, что за всё за это не только платить не надо, а ещё и на работе тебе зарплата идёт, а ты – тут, отдыхаешь от жены и от себя самого. А если теперь заставить вас за всё за это удовольствие заплатить? Несколько тысчонок? Тут сразу замычишь, тут сразу все зубы во рту заноют. Тут поневоле завертишься, станет тебе нехорошо, мысли в голову полезут всякие и разные. «Догадал же меня чёрт родиться в капитализме с умом и аппендицитом!»

А без крыши над головой – какое же счастье?

В Англии с этим было очень плохо. Англии сразу после войны нужен был миллион домов. И этот миллион домов за пятилетку был построен. Государством. Социалистическим государством.

На фото видно как было и как стало. И стало в условиях, прямо скажем, отчаянных – после войны люди сбивались в толпы и самовольно захватывали опустевшие после демобилизации армейские бараки, жить-то надо. И государство начало массовое строительство так называемых council house (между прочим, council означает всего лишь «совет», так что государственная застройка в Англии называлась вообще-то «советской»). По новым, послевоенным правилам на каждый частный дом должно было строиться четыре «советских» дома. И это правило скрупулёзно было соблюдено. Из миллиона построенных домов только 18 % были возведены частными застройщиками, 82 % было построено государством. И построенные «советские» дома передавались не «эффективным собственникам» как кто-то может подумать, а муниципалитетам, а после этого государство дотировало муниципалитеты, беря на себя расходы по содержанию домов, да ещё и строго следило, чтобы квартплата в council houses была ниже «рыночной».

С точки зрения американцев, а они ходили в победителях, то, что делали англичане выглядело чистейшим абсурдом – Britain, the motherland of capitalism, had gone Socialist. And the British diplomats and civil servants… …were thus schizophrenic. Шизофреники? Гм… Гм. Шизофреники, говорите?

Начав разбирать Империю, англичане были заинтересованы в том, чтобы не затягивать этот процесс. У них было полно дел дома. «Полно» не то слово. Однако из Империи их заставляли уходить постепенно, шла игра между победителями и побеждёнными. Разбирая по кирпичику свой старый дом, Англия была вынуждена выбирать, что ей обойдётся дешевле и дешевле далеко не в одном только денежном смысле. Но и в смысле денег тоже.

За годы войны Англия набрала по мелочам в Индии, Бирме, странах Среднего и Ближнего Востока, включая Египет, долгов на сумму 1 млрд. 929 млн. фунтов. Это примерный эквивалент 8 млрд. тогдашних долларов. Напомнить, сколько денег выпросили у США англичане стараниями Кейнса? Напомню – меньше половины от этого, «домашнего», долга. И эти деньги Англия после войны тоже отдавала, отдавала не только «новые», американские и канадские долги, но отдавала и той же Индии, которой была должна 750 млн. фунтов.

Англия, задыхаясь без валютных поступлений, обратила свой взгляд на Африку. Повыше я упоминал, что, уходя из Империи и уже сдав Австралию, Новую Зеландию, Индию, Бирму, Цейлон и Ближний Восток, Англия создала новую глобальную линию обороны, она уцепилась за Африку, ей нужны были ресурсы, но для того, чтобы их получить, требовалась перестройка и там, причём перестройка не для себя, а для «дяди», англичане отчётливо сознавали, что они успеют попользоваться перестроенной Африкой, дай Бог десяток лет, а потом придётся уходить и оттуда.

Уже в 1945 году (в катастрофическом 45-м!) правительством Эттли местным колониальным властям было отпущено 120 млн. фунтов на запуск соответствующих программ в Танганьике, Кении, Уганде, Родезии, Адене, Сьерра-Леоне итд, англичане хотели знать, что именно нужно сделать, чтобы немедленно увеличить добычу и поступление в метрополию золота, меди, железа, пальмового масла, табака, олова и какао. Получив данные и сложив картинку, Лондон уже в 1948 году создал государственную так называемую Public Development Corporation с капиталом в 100 млн. фунтов для финансирования строительства в Африке электростанций, шахт, железных дорог, лётных полей и каналов. Вплоть до постройки в Уганде заводов по производству мыла и маргарина. Забежав лет на десять вперёд, мы обнаружим, что за послевоенные двадцать лет Британия вложила главным образом только в африканские страны примерно 1 млрд. 367 млн. фунтов. И далеко не только для создания структуры по выкачиванию полезных ископаемых, отнюдь!

Вот что делают умные люди (как именно они себя при этом называют – неважно, в тот момент они называли себя социалистами, и не только называли, но и действовали по-социалистически) – одной из главных статей расходов были средства, отпущенные на создание колледжей и университетов, опять же главным образом в Африке. То-есть, уже зная, что она уходит, Англия лихорадочно создавала сеть высших учебных заведений. Создавала задел на будущее. Отрывая от себя И В САМОМ БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ НЕДОЕДАЯ, англичане вбивали крепы в скалу в расчёте на то, что они когда-нибудь воспользуются ими.

Уходя, Англия думала о возвращении.

Английское государство думало сегодня о завтра. Оно думало о поколениях, которые будут жить в Англии будущего. Именно в эти, послевоенные годы, экономя на всём и считая каждый пенс, Англия раздавала государственные займы странам, не только никогда не входившим в Империю, но даже не попавшим в послевоенное Содружество – таким как Камерун, Сенегал или Южная Корея. На всякий случай. Что-то пропадёт, но что-то и даст плоды. Придёт время и государство вновь начнёт восхождение на вершину мира и в этот раз ему будет легче, в скалу вбиты стальные крючья – университет тут и университет там, уцепились, подтянулись, уцепились, подтянулись.