Текст книги "Грешный и опасный"

Автор книги: Гэлен Фоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Роэн застыл, пристально глядя на нее. Она покачала головой.

– Я отказывалась подчиниться. Гувернантка подумала, что я лгу, а я не желала иметь с ней никаких дел. Чарли услышал, как я кричу на нее. И как она меня ругает. Пришел посмотреть, в чем дело. Когда гувернантка показала ему мою подпись, он немедленно ее уволил. Никогда не забуду, что произошло потом. Я была страшно довольна, думая, что победила. Но Чарли схватил меня за руку, присел на корточки и, глядя мне в глаза, произнес, что отныне меня зовут Кейт Мэдсен. Подумать только: он пригрозил уйти от меня, если я кому-нибудь скажу, что меня зовут Кейт Фокс. – Она на мгновение прикрыла глаза. – Поэтому я беспрекословно его послушалась. Угроза была ужасной. Он был всем, что у меня осталось. Время шло, и я совсем забыла об этом. Я была Кейт Мэдсен, пока в ту ночь меня не назвали «Кейт Фокс». И тогда я вспомнила ту давнюю историю. Похоже, О’Бэньон знает обо мне что-то такое, чего я сама о себе не знаю. Что это означает, Роэн? – со страхом спросила она. – Почему все это происходит со мной?

Роэн так жаждал утешить ее, но нельзя поддаваться этому искушению.

– А что вы сами об этом думаете? – спросил он вместо ответа.

– Ну… существует лишь одно объяснение. Похоже, отец приказал Чарли вырастить меня под вымышленным именем. Иначе почему бы Чарли требовал, чтобы я лгала? Или он и отец знали, что когда-нибудь кто-то за мной придет? Боже мой! – неожиданно воскликнула она. – Всю жизнь меня обманывали!

– Спокойно, – пробормотал он, сжимая ее руку. – Обещаю: мы доберемся до истины.

Он поспешно отнял руку. Слишком трудно становилось сохранять равновесие.

– Позвольте спросить: вы когда-нибудь получали официальное подтверждение смерти вашего отца?

– Свидетельство о смерти? Нет… не думаю. Не знаю точно. М-мне было только десять лет, когда мы получили известие, что его судно затонуло. Но… но, может, свидетельство было у Чарли? Кроме того, я получила наследство. Приличную сумму. Возможно, такому, как вы, она показалась бы не слишком большой, но хватало, чтобы жить независимо, не испытывая затруднений. – Кейт покачала головой и отвернулась. – Боже, что я должна об этом думать? Почему отец сменил мое имя?

– Возможно, чтобы вас защитить.

– От чего? От кого?

– Знал, что у вас могут быть серьезные враги. Вас похитили. Это вам о чем-то говорит?

Кейт ошеломленно уставилась на него.

– Хотите сказать, что все эти годы меня от кого-то прятали и я даже не знала этого? Именно поэтому Чарли не позволял мне выезжать за пределы деревни?

– Возможно. Или…

Лучше покончить с этим как можно быстрее.

– Могут быть и другие объяснения.

Она выглядела совершенно отчаявшейся, и поэтому он понял: пора выложить кое-какие карты на стол. Если все это игра с ее стороны, он воспользуется последней возможностью разоблачить ее, предупредив напрямую.

– Какие именно? – настаивала она.

– А что, если вы мне лжете? Тогда вы еще можете оправдаться.

– Оправдаться? О чем вы? Роэн, вы меня пугаете.

– Мои намерения вовсе не таковы. Если вы невинны, я готов вам верить. Но если вы мне лжете, если все это маскарад и вы явились сюда, думая меня одурачить, предупреждаю: вас ждут большие неприятности.

– Что? – выдохнула она.

Но он отказывался смягчиться и намеренно ожесточил свое сердце, даже когда она побледнела, растерялась и, похоже, едва сдерживала слезы.

Если она действительно агент прометеанцев – значит, точно знала бы, о чем он толкует, и услышала бы, что он назвал ее лгуньей. Если нет – ей ни к чему понимать.

– Оглядитесь вокруг, – посоветовал он. – За шестьсот лет моя семья никогда не пренебрегала долгом. Если вы пришли сюда, затаив против меня зло, вам лучше во всем признаться. Обещаю вам помилование, если все скажете честно. Но если откажетесь, не ожидайте пощады только потому, что вы красивы. Я даю вам этот шанс. Но не думайте, что способны обмануть меня, и, поверьте, во всем, что случится с вами дальше, будете виноваты только вы одна.

Кейт потрясенно взирала на Роэна. Тот терпеливо ждал.

– Итак?

– Вы безумец! – выдавила она и, порывисто вскочив, пошла к двери.

Он на секунду закрыл глаза. Похоже, что ответа он добился. Всем своим существом он рвался за ней, но остался на месте, помня, что, когда пытался сделать это в последний раз, она едва не погибла на проклятом обрыве.

– Вернитесь, Кейт!

– Кажется, вы только что угрожали убить меня? – процедила она, круто развернувшись.

– Если вам нечего скрывать – значит, нечего и бояться.

– Роэн, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы толкуете! – вскричала она.

Он долго смотрел на нее, прежде чем ответить:

– Надеюсь, что это правда.

– Боже, унеси меня отсюда… я думала, что могу вам довериться!

– Кейт! – рявкнул он и встал, когда она бросилась от него, сопровождаемая шелестом атласных юбок. – Кейт, – повторил он уже мягче, – вернитесь, пожалуйста.

– Я хочу домой! – воскликнула она, снова поворачиваясь. В глазах ее стояли слезы.

– Посреди ночи?

– Можно и утром! Прикажите солдатам отвезти меня в мой коттедж.

Он видел, что ее трясет.

– Снова одинокое существование?

– О, вы бросаете мне в лицо мои же слова! Кто вы? И почему здесь столько солдат? Зачем герцогу солдаты? Что здесь происходит!

– Кейт, пожалуйста. – Он смягчился. – Я не хотел вас пугать. Просто пытался убедиться, что вы говорите правду. Вернитесь и сядьте, умоляю вас. Я не причиню вам зла. Не бойтесь меня.

– Вы только что угрожали убить меня.

– Я всего лишь вас испытывал, – тихо настаивал Роэн. – И никогда бы не поднял руку на женщину.

– Как ваши предки?

– Пожалуйста, – повторил он.

– Но почему? Зачем вам меня испытывать? – всхлипнула она. Глаза ее переполнились. По щекам покатились светлые капли. – Зачем вы это со мной делаете? Я думала, что могу вам доверять.

– Можете.

Он не вынесет ее слез!

– Кейт, я работаю на правительство под… прикрытием и участвую в секретных операциях, – осторожно начал Роэн. Это было довольно близко к истине, и большего он не имел права сказать. – Именно поэтому здесь много солдат, и именно поэтому я могу обещать вам правосудие. Но мне нужно было удостовериться, что вы честны со мной, прежде чем… сообщить самые важные сведения, полученные из разговора с Питером Дойлом.

– И что же? – выпалила она.

– Вернитесь и сядьте, пожалуйста.

– Нет. Я останусь там, где стою. – Она сжала кулаки, даже не пытаясь подойти ближе. – И расскажите мне, что вы знаете! Если я прошла ваше дурацкое испытание, значит, заслуживаю того, чтобы услышать правду!

– Так и быть. О’Бэньон заявляет, что ваш отец жив.

Кейт уже было не по себе, но эта новость потрясла ее до глубины души. Пошатываясь, она шагнула к нему.

– Папа… жив?!

– Кое-кто считает, что так и есть, – кивнул Роэн. – Кто-то достаточно богатый и влиятельный вызволил О’Бэньона из Ньюгейта и послал за вами. Хотя похитили вас, думаю, их настоящей мишенью был ваш отец. Возможно, вас взяли в заложницы, чтобы заманить капитана в ловушку.

– Но как это может быть? – прошептала она, возвращаясь к столу словно сомнамбула. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Я знаю, что папа мертв.

– Почему?

– Потому что, будь он жив, это означало бы… что он просто бросил меня… но это невозможно! Он никогда бы так не поступил! Не покинул бы меня! Как… притвориться мертвым? Обмануть меня? Вы не знаете, о чем говорите! Отец меня любил!

И верно, в детстве она была очень близка с отцом. Вся команда знала, что когда их суровый капитан был в дурном настроении, единственной, кто мог растопить его сердце, была его малышка.

– Кейт… – пробормотал Роэн, глядя на нее.

Она так кипела гневом, что отказывалась на него взглянуть. Какое же он бессердечное животное!

В этот момент она презирала его за то, что посмел предположить, будто человек, любивший ее больше всего на свете, мог хладнокровно ее бросить.

Кейт ошеломленно покачала головой. Он заставил ее почувствовать себя ничтожеством.

– Вопреки вашим предположениям, ваша светлость, отец никогда бы не покинул меня. И никогда бы не ушел, даже не оглянувшись.

– Возможно, у него на это были веские причины.

– Какие же именно? – Она метнула в него разъяренный взгляд.

– Чтобы увести врагов подальше от вас.

– К-каких врагов? – пролепетала она, чувствуя, как кровь отливает от лица. О Боже, такого просто не может быть! – Почему его могут преследовать?

– Пока что трудно сказать, – осторожно ответил он. – Но думаю, единственный способ получить ответы – доиграть партию до конца.

– Каким образом?

– Подождем письма О’Бэньона и последуем его инструкциям. Письмо позволит нам сделать следующий шаг: узнать, где назначено рандеву.

– То есть ехать к нему? Добровольно пойти в ловушку?

– С открытыми глазами, конечно.

Кейт досадливо вздохнула и молча отвернулась. Господи, если есть какой-то шанс снова увидеть любимого отца, она ни за что не покинет замок Килберн.

Кейт снова опустила голову, размышляя, что бы это значило, но неожиданно вскинулась:

– Не может это иметь какого-то отношения к сокровищам, за которыми гонялись мои родители? Но они ничего не нашли!

– Это вам так кажется. Все возможно, – пробормотал он. – Вряд ли сейчас следует делать поспешные выводы. Мы ничего не можем предпринять, пока не получим письмо. Только тогда станет ясно, что делать дальше. Наберитесь терпения.

Кейт поняла, что хочет она того или нет, но он прав.

У нее закружилась голова. Черт побери! Несколько часов покоя, и ее мир снова погрузился в хаос.

Роэн, сочувственно хмурясь, приблизился к ней, присел на корточки перед стулом и положил руку на ее ладонь.

– Как вы себя чувствуете?

– Превосходно, если не считать, что, как оказалось, я даже не знаю своего имени.

– Кейт, вы ведь понимаете: я не допущу, чтобы с вами что-то случилось.

Пристыженная его терпеливым тоном, она встретилась со взглядом серо-голубых глаз и немедленно пожалела о своем сарказме. Нерешительно кивнув, посмотрела на их соединенные руки. Его ладонь была куда шире и жестче, чем ее собственная.

В молчании она вспоминала те кошмарные мгновения, когда эта правая рука не дала ей упасть в бушующее море.

– Простите, – выдавила Кейт. – Я… я просто немного ошеломлена всем этим.

– Знаю. Но все будет хорошо. Пойдемте, я покажу вам замок, если уж вы стали моей гостьей. Кстати, научитесь сами находить дорогу в здешних лабиринтах.

Кейт ответила благодарным взглядом. Роэн поднял со стола канделябр и кивком велел ей следовать за ним.

Кейт посмотрела ему вслед. Он добрее, чем она ожидала. Подумать только: пугает ее до полусмерти, а через секунду ведет себя как идеальный хозяин. Но нужно признать, что он искренне озабочен ее благополучием.

Она устало поднялась и последовала за ним.

Горящие свечи бросали отблески на грубо отесанные каменные арки темного коридора, ведущего из столовой. Роэн показал ей несколько комнат: две гостиные, музыкальный салон, будуар, бильярдные и, наконец, великолепную парадную гостиную.

Когда они добрались до последних двойных дверей в конце коридора, он с улыбкой объявил:

– Думаю, эта комната вам понравится больше всего.

Открыв двери, он поднял свечу повыше.

Кейт даже рот разинула при виде открывшейся ее взору великолепной библиотеки.

– О Боже…

Из мебели здесь были большой письменный и библиотечный столы, рядом с которыми стоял огромный глобус, а в самом конце комнаты устроена прекрасная ниша для чтения, втиснутая между окон с мелкими переплетами. Большие напольные часы громко тикали у стены. Кейт показалось, что она умерла и попала в рай.

– О Господи…

Она едва верила своим глазам, оглядывая высокие темные стеллажи в готическом стиле, набитые книгами, собранными за несколько веков.

– Это поможет вам скоротать время, пока вы здесь, не находите? – протянул он.

Кейт с восторженной улыбкой повернулась к стоявшему в дверях Роэну, который весело за ней наблюдал.

– О… вы не возражаете, если я… – Она показала на канделябр: – Э… можно?

– Ради Бога!

Он гостеприимно кивнул и отдал ей канделябр. Она подняла его повыше и в состоянии полной эйфории стала осматривать шкафы. Никогда еще она не видела столько книг в одном месте. Вся ее коллекция могла легко уместиться на четырех бесконечных полках.

Поразительно!

– Не позволите мне взять книгу и немного почитать перед сном? – с надеждой спросила она.

– Сколько хотите, – насмешливо улыбнулся он. – Их никто, кроме вас, не прочтет.

– О, спасибо! – воскликнула она, с мечтательным вздохом повернувшись к полкам.

– Можно подумать, я одалживаю вам бриллианты.

– Кому нужны бриллианты? Предпочитаю книги. А вы не любите книги, ваша светлость?

– Предпочитаю жизнь.

Кейт безразлично пожала плечами.

– Вы мужчина. Это ваша прерогатива.

– Предлоги, – бросил он.

– Простите? – негодующе спросила она, обернувшись.

– Если страх мешает вам жить, следует его атаковать. Не изобретать предлоги, почему нельзя пытаться делать все, что вам хочется. Думать, что вы не способны достичь чего-то, потому что вы женщина. Не забывайте, родители дали вам мужское образование.

– Спасибо за такое мнение, ваша светлость, – чинно ответила она. Удивительно, что он запомнил ее признание в своей боязни покидать безопасный коттедж после смерти Чарли.

Все верно, она хотела приключений, но, оставшись одна, поняла, что у нее хватает смелости лишь на те, которые описываются в книгах.

Не слишком приятно сознавать, что он пользуется полученными от нее сведениями.

– По крайней мере я не боюсь призраков, – фыркнула она.

Его белые зубы блеснули в улыбке.

– Еще будете бояться. После того как проведете несколько ночей в этой чертовой груде камней.

Она ответила скептическим взглядом, но он снова улыбнулся. Очевидно, не хотел ее обидеть. Просто слишком уверен в том, какой совет желает ей дать.

Она покачала головой, поднялась на крепкую стремянку и стала изучать содержимое следующей полки.

– Герон Александрийский! Я никогда не читала его трактат по пневматике и гидравлике! – взволнованно воскликнула она.

– Какая удача!

Она почти не слышала язвительного замечания, поскольку тихо ахнула, обнаружив редчайший фолиант.

– У вас есть труд Аль-Джазари «Книга познания хитроумных механических устройств»?!

– Разве?

– Глазам не верю! Это латинский перевод пятнадцатого века с арабского?

– Не могу сказать.

Она благоговейно взяла в руки старинный манускрипт.

– Хотите сказать, что не читали его?

– Увы.

– О, Роэн! Сэр Исаак Ньютон не смог бы вывести законы движения, если бы не ученые вроде него.

Но тут ее внимание привлек еще один том.

– О, эта книга выглядит интригующе! Халло, «Средневековые математики». И вот эта.

– Позвольте мне помочь! – воскликнул Роэн, направляясь к ней.

К тому времени как они покинули библиотеку, Роэн нес канделябр и несколько книг. Кейт тащила остальные.

– Никаких признаков Серой Дамы? – спросила она, когда они поднимались по лестнице.

– Пока никаких, – ответил он, смущенно улыбнувшись.

Она осторожно улыбнулась в ответ, хотя полагала, что он посчитал ее книжным червем и синим чулком. Что поделать, она никогда не станет стыдиться своего ума и образованности.

Он внес книги в спальню, положил на квадратный сундук и поставил канделябр на маленький столик.

– Ну вот…

Кейт шла сзади, и когда он обернулся, мощное воздействие его близости застало ее врасплох. Мужская аура силы окутала ее. Она вдруг слишком хорошо осознала, что стоит возле кровати. Воздух между ними неожиданно казался заряженным ошеломительным напряжением.

Сердце, казалось, готово вырваться из груди. Он молча смотрел ей в глаза. Несмотря на все его заверения, его желание было почти ощутимым, смущая ее. Она слегка отстранилась, снова усомнившись в его намерениях.

Роэн немедленно опустил глаза и ретировался в коридор.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, ваша светлость, – кивнула она и, поколебавшись, добавила: – Спасибо… за сегодняшний вечер.

– Не за что. И… я… простите, что испугал вас. Но мне нужно было точно знать, что вы говорите правду. Я не хотел портить вам вечер.

– Вы и не портили. Я все понимаю, – вздохнула она. – И хочу, чтобы вы знали: я ценю все, что вы сделали для меня.

– О, это пустяки, – отмахнулся он, снова глядя ей в глаза.

Она оцепенела, изнемогая от странного жара, в полной уверенности, что Роэн сейчас наклонится и поцелует ее. Но он, вот уже второй раз за ночь, сумел взять себя в руки.

Ее сердце все еще колотилось, когда он повторил:

– Спокойной ночи.

– О, погодите, я отдам вам канделябр…

– Оставьте себе. Вам так много нужно прочитать.

– Увидимся завтра? – окликнула она.

Он лениво отсалютовал ей на ходу. Все еще красная как рак, Кейт закрыла дверь спальни.

Странно. Почему он ее не поцеловал?

Она прикусила губу, довольная сдержанностью Зверя, но чуть позже, начиная раздеваться, не смогла стереть с губ глупую улыбку.

Глава 10

Через две недели прибывшие агенты береговой охраны забрали контрабандистов и увезли в тюрьму. Остался только Питер Дойл. Роэн добился освобождения племянника Калеба в обмен на добровольную помощь Питера в предстоящей поимке О’Бэньона.

А пока что Роэн был окончательно сбит с толку своими противоречивыми реакциями на Кейт.

Как ни противно было признавать, но ее воздействие на него было… скажем, не совсем обычным.

Возможно, потому, что Роэн не привык к постоянному соседству молодой дамы, тем более что настрого запрещал себе дотрагиваться до нее. Его возрастающее желание не давало покоя, и все же он скоро привык к тому, что она постоянно рядом. Просыпаясь по утрам, он думал о том, что скоро увидит ее улыбающееся личико. Интересно, какую причудливую тему для разговора выберет она сегодня? Девчонка искренне его забавляла. Да и ее влияние в доме было заметным. Она привнесла в унылое существование радость и оживление, обезоруживающее тепло, которое постепенно превращало холодную мрачную твердыню замка Килберн в нечто куда более приветливое и уютное.

И все же Роэн находил свое влечение к ней немного тревожащим. Он бы не волновался так, будь оно чисто физическим. Если бы он относился к Кейт как к остальным женщинам, считая их немногим более чем прелестным сочетанием заманчивых изгибов, которое так приятно исследовать на ощупь…

Но с Кейт этот подход невозможен. Слишком часто он восхищался качествами ее характера: смелостью, умом, независимостью. Он сыт по горло похотливыми, готовыми на все дамами, ожидавшими его в Лондоне. Особенно ему нравилась ее уверенность в себе. Дочь Джералда Фокса была проницательной и в то же время абсолютно земной.

Она не утомляла его бессмысленной болтовней. Не жеманилась, не пресмыкалась, не старалась выведать его тайны. И никогда не кокетничала. Такая тактика хоть и нравилась ему, все же не вызывала доверия к женщинам. Вместо этого она всегда высказывала собственное мнение прямо, как любой мужчина, так что их беседы всегда были интересны. Кейт пересыпала свои реплики остроумными наблюдениями, обычно на его счет. Он находил ее дерзость странно занятной и обычно имел наготове достойный ответ. Как прекрасно было шутить и задевать друг друга, с взаимной непочтительностью, как в ту ночь за ужином: единственное, что было у них общего, – готовность к шутливым перепалкам и самоирония.

Кейт издевалась над собой, называя себя синим чулком. А он прекрасно знал, что всю жизнь был суеверным глупцом.

Но даже это не объясняло ее воздействия на него.

Выросшая на болотах, изолированная от мира, она казалась редкостным нетронутым цветком, и каждый раз при виде ее у него необъяснимо болело сердце.

Его постоянно к ней тянуло. И от этого было не по себе. Но в ту ночь за ужином, когда она рассказывала о своей уединенной жизни, он понял, что она в отличие от многих в полной мере познала одиночество, так хорошо знакомое и ему самому.

В глубине души он знал, что его сердце никогда еще не было так сильно затронуто, и, учитывая их происхождение, дело было совсем худо. Интуиция подсказывала, что ее появление здесь – это судьба. Однако осталось понять, кто она: его погибель или спасение от родового проклятия.

Учитывая его репутацию самого жестокого убийцы среди других воинов ордена, можно было представить их изумление, узнай они, как он относится к Кейт.

Он также был совершенно уверен, что они пришли бы в ужас, пронюхав, что «маленький подарок», так очаровавший его, происходит от прометеанцев. Но разумеется, орден понятия не имел о Кейт – факт, из-за которого его постоянно терзали угрызения совести.

Он отчетливо понимал, что должен написать о ней своему лондонскому начальству. И уже составил письмо Вирджилу и даже успел зашифровать определенные его части. Но, не успев запечатать письмо, смял его и бросил в огонь. Не хотел давать Вирджилу возможность приказать ему привезти Кейт для допроса.

Он обещал защитить ее.

Допрос его коллегами вряд ли может быть приятным. И, видит Бог, Кейт и без того уже много натерпелась. Если он отдаст ее им, ее хрупкая вера в него будет подорвана. Она нуждалась в нем. Сейчас Роэн – все, что есть у нее. Если он не поможет ей, не поможет никто, и, возможно… в какой-то степени он тоже в ней нуждается.

Он неукротимо стремился защитить ее, и она это ценила и доверяла ему свою безопасность, что еще более укрепляло его решимость. Она полностью полагалась на него, и от этого жизнь Роэна обретала новое значение.

Впервые в жизни он стремился сохранить жизнь. Не отнять. Неудивительно, что он стремился выполнить свою миссию, словно вся его жизнь от этого зависела.

Орден может подождать, пока Роэн не узнает точнее, кто преследует Кейт и каковы их планы. Вирджил, конечно, придет в бешенство: неслыханное дело, чтобы верные долгу Уоррингтоны игнорировали протокол.

Но как ее защитник, он считал, что Кейт еще не оправилась после похищения, чтобы выдержать допрос коллег. Именно по этой причине он дал себе слово не касаться ее.

Этого требовала честь, хотя он сгорал от желания. Но Роэн дал слово, что ей не придется платить за безопасность своим телом. Поэтому он решительно душил свои постельные фантазии с ее участием.

Возможно, какой-то частью души он хотел, чтобы она видела в нем не только Зверя.

Все же ее искусительная близость была изощренной пыткой, особенно при воспоминании о первой ночи, когда он так и не успел насладиться ей до конца.

Он не знал, понимает ли Кейт, как пристально за ней наблюдают. Оставалось надеяться, что нет. Да, она чувствовала его неутолимое желание, но старательно сохраняла дружеское расстояние и занимала все свое время чтением книг.

В свою очередь, Роэн искал причины не доверять ей, любые предлоги держаться подальше от нее, но пока явно проигрывал битву.

Как-то он решил привести ее в средневековую фамильную часовню.

Он хотел видеть, действительно ли очаровательный потомок Валериана узнает множество древних символов ордена. Они были на самом виду, если знать, где искать, от белого мальтийского креста над алтарем до величественной мраморной статуи архангела Михаила, в честь которого был назван орден. Возможно, он снова хотел подвергнуть ее испытанию, все еще надеясь обличить как подосланную шпионку.

Или ее невинность была слишком большой угрозой?

Взяв Кейт за руку, Роэн повел ее в часовню, где венчались большинство герцогов Уоррингтон, и пристально смотрел, как она оглядывает огромную статую архангела.

Архангел-воин Михаил был изображен в римском панцире, с острым мечом в руке. Под обутой в сандалию ногой извивался Люцифер. Хотя Кейт восхищенно смотрела на статую, все же, казалось, не понимала ее истинного значения.

Застенчиво улыбнувшись, она кивнула в сторону статуи:

– Он напоминает мне вас.

Он молча смотрел на нее.

Она двинулась вдоль стены, впитывая безмятежную красоту часовни. Долго смотрела на старые могилы и изысканную резьбу в дереве и камне, после чего встала на колени, чтобы помолиться. Роэн, остро ощущая ее присутствие, искоса наблюдал за ней.

Чем больше он ощущал силу ее невинности, тем больше понимал, как много ждет от нее, ожидая, что она просто будет доверять едва знакомому человеку, которому была вручена в качестве дара. Человеку, заслужившему прозвище Зверь.

Несколько ночей спустя они были в библиотеке, ее любимой комнате, и пили шоколад у камина. За окнами медленно падали снежинки.

Роэн положил ноги на низкий столик напротив кожаного дивана и читал результаты последнего чемпионата по борьбе на спортивной странице «Таймс».

Кейт тем временем по неизвестным ему причинам терзала себя самой сложной книгой во всей коллекции: латинским томом почтенных временем логических головоломок древнего ученого Алькуина.

– О, вот эта интересная! Волк, коза и капуста. В каком порядке нужно перевести их через мост без того, чтобы один не съел другого?

– Никогда не встречал более странной особы, – лениво заметил Роэн, переворачивая страницу.

Сидевшая на краю дивана Кейт бросила на него негодующий взгляд:

– Почему? Потому что мне нравится работать головой? Потому что я наслаждаюсь трудами Алькуина?

– Слова «наслаждаюсь» и «Алькуин» не могут употребляться в одной фразе, дорогая. Они просто несовместимы.

– Понимаю, что бокс куда более интересное развлечение, – съязвила она.

– Не сам бокс. Победы и победители.

Он послал ей улыбку. Она слишком долго смотрела ему в глаза, начиная краснеть. Он не мог не заметить искорку женского интереса в ее глазах, прежде чем она скромно опустила голову и погрузилась в книгу.

– Ладно, забудьте волка, козу и капусту, – пробормотала она наконец. – Возможно, мне следует решить загадку хозяев и слуг. Или трех ревнивых мужей?

– Вижу, это серьезно, милая. Придется обратиться за помощью к тому доктору, который лечит безумного короля.

– Ха-ха! – сухо отозвалась она.

Тихо смеясь, он отложил газету и откинул голову на спинку дивана. Похоже, что хитрые головоломки Алькуина – просто способ отвлечься от опасностей, которые ждали ее за надежными стенами замка.

– Как вы? Не очень скучаете? – спросил он, наблюдая за ней.

– О… все хорошо. – Она положила книгу на колени и неожиданно позвала: – Роэн!

– Что, Кейт? – спросил он вдруг охрипшим голосом.

Он не мог объяснить, почему от одного ее вида у него сжимается сердце.

Она со вздохом отвернулась и долго смотрела в окно.

– Что, если мой отец действительно жив? Разве не кажется странным, что он никогда не попытался увидеть меня, дать знать, что с ним все хорошо. Что, если… он просто забыл обо мне?

– Никто не способен забыть о вас, Кейт.

В ее изумрудных глазах застыли грусть и желание поверить ему. Но она покачала головой:

– Я бы никогда так не поступила. Если бы мое дитя было в опасности, я бы осталась с ним. И будь что будет.

– Я с вами согласен, – тихо ответил он.

Обхватив руками согнутые колени, она снова уставилась в огонь.

– А вы ладили с родителями, Роэн? Были близки с ними?

Он ответил не сразу.

– Я восхищался ими. Особенно отцом. Черт возьми. Я его боготворил.

– А ваша мать?

– Она была прекрасной женщиной… но немного отчужденной. Думаю, она считала меня слишком шумным и раздражающим. Я был очень неугомонным мальчиком.

– Вы, ваша светлость? – фыркнула она, блестя глазами. – Неугомонным? Не верю.

– К сожалению. Поэтому в семь лет меня отослали в школу. Мать умерла, когда мне исполнилось восемь, а отец… его почти никогда не бывало дома. У него… было очень много обязанностей. Но моей истинной семьей стали школьные друзья.

Это делало его нежелание рассказывать о существовании Кейт братьям-воинам еще более значимым. А она удивленно смотрела на него, подперев подбородок ладонями.

– Сочувствую вашей потере. Как умерла ваша матушка?

Он молча искоса глянул на нее. Кейт, что-то поняв, ахнула.

– Килбернский замок! Хотите сказать, что ваш отец…

– Нет-нет, он ее не убивал. Но считал, что виноват в ее смерти… и не без причины.

– Что случилось? – прошептала она.

Роэн, зайдя так далеко, не видел смысла останавливаться.

– Отец был послан в Северную Африку с дипломатической миссией.

Для посторонних задания отца всегда именовались «дипломатической миссией». Орден поручил прежнему герцогу Уоррингтону и его команде спасти высокопоставленного английского дипломата, захваченного берберскими пиратами не далеко от побережья острова Мальта. Вице-консул был в плену у грозного бея Триполи, который требовал огромный выкуп. Кто-то должен был выручить вице-консула без вмешательства короны.

– Мой отец сумел выполнить задание, но заболел неизвестной медицине африканской лихорадкой. Он провел несколько дней на Мальте, где врачи делали ему кровопускание. Но вскоре понял, что с него довольно. И уехал в Лондон. Крепким орешком был мой старик. И никогда не был очень уж терпеливым пациентом. К несчастью, он не окончательно выздоровел, хотя был убежден в обратном, и привез лихорадку с собой. Мать, узнав о его болезни, поспешила в столицу, заразилась и через две недели умерла.

– О, как ужасно! – участливо выдохнула она. – Бедняжка Роэн! Должно быть, это стало страшным для вас испытанием.

Роэн неловко отвел глаза.

– Нет, отцу пришлось куда хуже. Он не верил в семейное проклятие, пока не случилось этого! Но с того часа постоянно уверял меня, что оно существует. – Глядя в огонь, Роэн неожиданно подумал, что испытывал бы, причинив вред Кейт. – Не знаю, как отец жил с этим. Впрочем, ему оставалось не много: три года спустя он умер.

В бою с прометеанцами.

Но он не сказал ей этого. Только пожал плечами.

– Отец говорил, что его единственным утешением стало то, что тогда я учился в школе и не заразился лихорадкой. – Роэн тяжело вздохнул. – Но я знаю, что лихорадка не убила бы меня.

Она вопросительно взглянула на него, но подалась вперед, сокращая и без того небольшое расстояние между ними, и нежно сжала его лицо ладонями:

– Что же, я этому рада.

Он смотрел на нее. Прикосновение было таким легким, что у него вновь заболело сердце. Он закрыл глаза и, окончательно теряя контроль над собой, страстно прижался губами к ее ладони.

И услышал, как она выдохнула его имя. Она повернула его лицо к себе и неожиданно скользнула ему на колени, прижалась к губам пылким, но совершенно детским поцелуем.

Его сердце гулко заколотилось.

Словно молнией пораженный, он застыл, прижавшись к спинке дивана, и старался как можно нежнее отвечать на поцелуй. Боже, он едва смел дышать из страха отпугнуть ее.

Его сдержанность придала ей храбрости. Она придвинулась ближе, целуя его снова и снова. Губы, ласкавшие ее, были упругие, атласные, сладкие.

Он дрожал от потребности дать волю страсти, но все же не двигался, даже когда она отстранилась с видом женщины, от которой потребовалось немало сил, чтобы остановиться.

– Простите, – едва слышно прошептала она, – вы выглядели так… словно в этом нуждались.

– Нуждался. Нуждаюсь.

Он кивнул и привлек ее к себе.

Но прежде чем позволить завладеть ее губами, она пристально посмотрела ему в глаза и нежно поцеловала свежий шрам. Он закрыл глаза, когда ее губы коснулись местечка над левой бровью.