Текст книги "Грешный и опасный"
Автор книги: Гэлен Фоули
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Второй раз со времени своего появления в замке Кейт проснулась в постели Роэна. Но теперь, открыв глаза, она сразу же увидела его, и это было лучшим, что случилось с ней за две недели. Они не торопились встать. И все утро оставались в постели. Кейт осторожно гладила возлюбленного. Конечно, спина была вся покрыта шрамами, и Роэн не пожелал отвечать на ее осторожные вопросы относительно их происхождения.
– А это что такое? – прошептала она, обводя пальцем сабельный рубец вдоль ребер.
Лежа на животе, уткнувшись лицом в сложенные руки, он дремал, хотя при этом явно наслаждался ее прикосновением.
– Хм?
Она заметила его уклончивость и понимающе усмехнулась. И противник явно не убил его. А это главное.
Она стала целовать его старые раны. Легкие поцелуи вскоре последовали по той тропинке, которую выбрали ее нежные руки, и вскоре он перевернулся на спину и показал ей веское доказательство ее воздействия на него. Ему хотелось снова овладеть ей. Но у нее еще все саднило между ног, так что пришлось попросить пощады.
Хрипло усмехнувшись, он украл у нее поцелуй. И поднялся во всем своем обнаженном великолепии, чтобы приказать сделать ванну для них обоих.
Роэн оделся и спустился вниз проверить, на месте ли его люди. Он хотел увериться, что Паркер и остальные благополучно вернулись. К тому же нужно взять книгу из сейфа, куда ее спрятал Элдред вчера ночью.
Он пообещал принести ей завтрак.
Кейт осталась в его комнате, чтобы тоже принять ванну и расчесать волосы. Завернутая в гигантский халат своего покровителя, она сидела в уютном уголке у окна, глядя на темно-синее море за стенами замка и обрывами и на лазурную гладь зимнего неба.
Настроение было таким же чудесным, как новый день. В душе царила безмятежность. Отсутствие Роэна дало ей возможность поразмыслить о своем новом существовании и дерзком шаге, который она предприняла вчера.
Но теперь у нее нет дома. Его сожгли. И она больше не девственница. Какая ирония заключается в том, что последнее слово принадлежит Калебу Дойлу, особенно если вспомнить, что именно он привез ее сюда на утеху хозяину. Хорошенькую постельную грелку для его светлости. Откуда она могла знать, что скоро с радостью воспримет свою роль?
Но у нее не было сожалений. Наконец-то она не одна.
Услышав дробный стук в дверь, Кейт подняла глаза.
– Кто там? – лукаво пропела она.
Дверь открылась.
– Ты одета? – осведомился Роэн.
– В зависимости от той, кто спрашивает.
– Так ты не голая? Я убит.
– Здесь холодно.
– Я могу подкинуть дров и разжечь огонь.
– О, еще как можешь! – промурлыкала она.
Но тут он вошел в комнату с подносом, на котором красовался ее завтрак.
– Проголодалась?
– Смотря для чего, – парировала она.
– Господи, я породил чудовище! – взмолился он. – Чему очень рад.
Кейт рассмеялась. Он поставил поднос на постель, подошел к окну и, сжав ладонями ее лицо, стал целовать. Несмотря на то что его не было минут двадцать, Кейт уже успела истосковаться. И сейчас вздохнула от удовольствия.
– Кстати, тебе уже не больно? – прошептал он с озорным блеском светлых глаз.
– Почти.
– Прекрасно, восстанавливай силы. – Поцеловав ее, он показал на тяжелый поднос: – Ваш завтрак, мадам.
– Спасибо, ужасно проголодалась. – Она вскочила, пробежала к постели и стала жадно изучать поднос.
Оба уселись на огромной кровати. У Кейт потекли слюнки при виде чайника и пирожных с белой глазурью, тостов с маслом и джемом. На центральном блюде оказалась яичница с колбасками.
Почти насытившись, Кейт показала мизинцем на самое большое блюдо под крышкой, остававшееся закрытым.
– А что здесь?
– Посмотри, – тихо отозвался он, поднимая крышку.
Кейт застыла, перестав жевать, и лишь немного погодя громко сглотнула.
– Мамина книга!
Большой том с поцарапанным кожаным переплетом лежал на блюде. Роэн уже успел развернуть грубую коричневую ткань. Кейт читала и перечитывала заглавие: «Дневник Алхимика».
– Господи, – прошептала она, – я почти забыла о нем… столько волнений!
Она послала ему кокетливый взгляд, после чего уставилась на дневник и решила, что в нем есть нечто неприятное.
– Ты заглядывал в книгу? – настороженно спросила она.
– Попытался. Но из нее выпало вот это и я решил, что будет лучше подождать тебя.
Он поднял обложку и вынул старое, пожелтевшее сложенное письмо.
– Тебе стоит это прочитать. Когда будешь готова.
– Это от матери? – заинтересовалась Кейт.
– Нет. Скорее от твоего деда, графа Дюмарина. Прости, что заглянул в него раньше, но я должен был убедиться, что там нет ничего такого, что расстроит тебя.
– О-о… – Кейт с обожающей улыбкой поцеловала свои пальцы и прижала их к его губам. Когда он учтиво поцеловал кончики, она с улыбкой развернула письмо. – Полагаю, я вполне готова… Боже. Похоже, дед написал это маме перед расставанием.
– Уверена, что вынесешь все это? – хмурясь, спросил Роэн.
Кейт кивнула и стала читать. Письмо было написано на французском.
«Моя дорогая Габриэль.
Больше мы никогда не встретимся на этой земле. Жаль, что у меня нет года или хотя бы нескольких месяцев, чтобы объяснить, что я должен сделать. Но у меня не хватает ни времени, ни мужества, чтобы рассказать о ящике Пандоры, который я помог открыть. Возможно, когда-нибудь тебе все расскажет герцог Уоррингтон».
Кейт резко вскинула голову.
– Герцог Уоррингтон? Мой дед… знал твоего отца?
Роэн медленно кивнул.
Кейт потрясенно воззрилась на него.
– Ты ничего не говорил.
– Читай дальше. Скоро увидишь почему.
– А… а что это за ящик Пандоры, который он помог открыть? Ты знаешь?
– Читай, Кейт.
Она с подозрением оглядела его. Здесь происходит нечто странное! Сгорая от любопытства, она продолжила читать:
«Моя единственная надежда – помочь тем, кого я всегда считал своими врагами. Любой ценой мы должны остановить то, что уже пришло в движение, пока не начался хаос».
Кейт была сбита с толку и немного расстроена. Что все это означает?
Но следующие строчки все же имели какой-то смысл.
«В Америке ты окажешься далеко от всего этого и, думаю, будешь в безопасности».
Это по крайней мере согласовалось с тем немногим, что она знала о прошлом матери.
«Доверься добрым людям, под покровительство которых я тебя отдаю. Как я мог знать, что правы наши враги, а не мы?! Желаю тебе никогда не сделать той глупости, которую сделал я. Все, во что я верил, – ложь. Я иду навстречу смерти, раскаиваясь во всем, во всей жизни, погубленной лицемерием совета и моей собственной алчностью. Но больше всего я жалею о том, что сделал с тобой во имя этой лжи и порока».
– Господи Боже. О чем он? – бледнея, выдохнула Кейт. – Я думала, что дед остался во Франции, чтобы сражаться с якобитами!
– Не совсем так.
– Ты знаешь о нем?
– Знаю.
– Но откуда?
– Потому что моя семья тоже в этом замешана.
– Добрые люди, о которых говорит дед, – это твой отец?
Роэн стоически кивнул.
Кейт поняла, что он ждет, когда она закончит читать письмо, и только потом ответит на ее вопросы.
У нее слегка кружилась голова от внезапного осознания того, что он, оказывается, многое знал о ней и ее семье, но до сих пор не сказал об этом ни слова.
Должно быть, у него есть свои на это причины, но, Господи, прошлой ночью она отдала ему свою невинность! И теперь не могла не почувствовать, что ее предали! Такая таинственность…
Потрясенная неожиданным недоверием к человеку, от которого зависела вся ее жизнь, она заставила себя вновь сосредоточиться на письме.
«Дочь моя, ты должна остерегаться мести совета. Существуют люди, которые будут стремиться наказать тебя за то, что собирается сделать твой отец. Ты знаешь их имена: они часто ужинали с нами по вечерам. Ты считала их добрыми дядюшками. Но я верю, что в своем чистом детском сердце ты чувствовала истину: у них черные души. Знай, что я собираюсь выдать их тайны нашим соперникам. У меня нет иного выхода. Орден Святого Михаила в Европе – наша последняя надежда».
– Святого Михаила? – повторила Кейт, вспомнив великолепную мраморную статую архангела в фамильной часовне герцога.
Лицо Роэна оставалось бесстрастным, и она продолжила читать.
«Что же до тебя, дорогая, этот том, который я доверил тебе, будет использован как последнее средство защиты. Если мои бывшие соратники когда-нибудь начнут угрожать тебе, попробуй поторговаться с ними, пообещав «Дневник Алхимика». Совет не причинит тебе зла, пока ты будешь держать книгу подальше от их лап. Но тебе лучше не читать ее, чтобы не набраться зла, которое в ней содержится. И ни слова посторонним. Не доверяй никому, кто потребует ее у тебя. Она должна оставаться в нашей семье, поскольку Валериан – наш далекий предок».
Кейт разинула рот и в изумлении уставилась на Роэна.
– Мой предок? – воскликнула она. – Валериан Алхимик? Поэтому книга была у мамы? Тот в-волшебник, который проклял твой род? Я его потомок?
– Хорошо, что ты не веришь в проклятия, – пробормотал он многозначительно.
Кейт потеряла дар речи. Да и что тут говорить? Голова шла кругом! И все же письмо еще не дочитано! Она поднесла листок к глазам, молясь о том, чтобы не наткнуться на очередное откровение.
«Итак, мое бесценное дитя, мы должны расстаться. Молю о прощении, твоем и Господа, за совершенные ошибки. Остаток жизни я проведу, пытаясь загладить свои грехи, какой бы короткий срок ни был мне отведен, прежде чем совет узнает о моей измене.
Но не плачь обо мне. Сведения, которые я представлю совету, – это покаяние за тот ад, который нынче творится в нашей любимой Франции. Настает век тирании, поэтому ты должна отправиться в Америку. Боюсь, что в Европе начнут литься реки крови».
В этом дед не ошибся. Письмо было датировано тысяча семьсот девяносто вторым годом, и с тех пор прошло почти двадцать пять лет кровавых битв. Ненасытное честолюбие Наполеона разожгло пожар войны по всей Европе, от побережья Франции до плодородной Рейнской долины в германских княжествах. Пожар распространился за Альпы и даже достиг холодной России, а также испанских равнин и итальянского сапога. Даже Оттоманская империя и та не осталась в стороне. Единственным безопасным местом оказалась Англия, особенно после того как великий адмирал Нельсон разбил флот Наполеона при Трафальгаре.
Роэн пристально наблюдал за Кейт. Она поняла, что он каким-то образом имеет к этому отношение. Что он сказал в ту ночь на их праздничном ужине? Что работает на правительство…
Она упорно продолжила читать, спеша добраться до конца.
«Одна за другой европейские короны падут, оказавшись под пятой прометеанцев. Но не все еще потеряно. Нужно остановить совет, и я могу снабдить орден важными сведениями.
Помнишь, как часто я твердил, что не стоит верить тому, что видишь? Знай, что шум и суета этого мира не что иное, как спектакль и иллюзии. Трюк фокусника, чтобы отвлечь глаза твои от истины: невидимой руки, управляющей тронами и сильными мира сего.
Мне стоило это знать. Я способствовал появлению этой невидимой руки.
Прощай, дорогая моя. Я принял это решение ради тебя и твоих детей. Ты единственное, на что я имею право взирать с гордостью. Желаю тебе долгой мирной жизни с тем, кого ты сможешь найти в этом темном мире, дорогое дитя. Если бы не ты, я давным-давно был бы поглощен мраком.
С любовью и слезами,
вечно твой папа».
Кейт долго сидела в потрясенном молчании, а когда растерянно взглянула на Роэна, тот ответил спокойным твердым взглядом.
– Так мой дед… был кем-то вроде доносчика? – нерешительно спросила она.
– Совершенно верно. А мой отец был агентом, которому поручили выполнение этого задания.
– Что за совет и орден, о которых упоминал дед?
– Кейт… прошу тебя не говорить ни единой душе о том, что я сейчас тебе расскажу. Никому. Я готов обсудить это, потому что дело касается непосредственно тебя: особенно теперь, когда за тобой идет охота, – а также потому, что речь идет о твоем происхождении. Ты должна дать клятву, что никогда и ни с кем не поделишься полученными от меня сведениями. На кону стоят жизни многих людей. Можешь дать мне слово? Если нет, считай, я уже сказал слишком много.
– Конечно, могу, – кивнула она.
– Вот и хорошо. – Роэн поставил локти на колени и сцепил руки, раздумывая, с чего начать. – Помнишь книгу о драконах, которую ты нашла?
– Разумеется.
– Ты была права. Она не о драконах, а о борьбе добра и зла, которая продолжается на протяжении многих веков. Идет тайная война. Мои и твои предки участвовали в ней еще со Средних веков. И они были врагами, пока твой дед не перешел на нашу сторону.
– А на чьей стороне он был до того? – пробормотала она со страхом.
– Он был членом очень зловещей, очень опасной организации заговорщиков – совета прометеанцев, куда входило около тысячи человек, и мы считаем…
– «Мы»? – перебила она.
Он покачал головой, призывая ее быть терпеливой.
– Главы совета – люди знатного происхождения, очень богатые и занимающие высокие должности при всех европейских дворах. Некоторые даже носят короны, но большинство наших королевских домов просто их комнатные собачки. Марионетки. Эти люди делают вид, будто служат различным правителям, но на самом деле следуют указаниям своих предводителей.
– Каким указаниям?
– Они стремятся попасть в коридоры власти в любом качестве, от генералов до советников, казначеев, судей Верховного суда, королевских докторов, священников, доверенных членов аристократии, даже популярных актеров. Но их преданность отдана совету. Тот рисунок, который ты видела в книге о драконах. Драконье яйцо. Помнишь?
Онемевшая от шока Кейт кивнула.
– Это Знак Посвященных. Каждый послушник культа прометеанцев имеет на теле татуировку «Не служу». Этими дьяволами правят не просто политические амбиции. Они занимаются оккультизмом. Именно поэтому они почитают Валериана и его черную магию.
– Мои предки были на стороне зла? – воскликнула она. – Но ты никогда не убедишь меня, что мама была злом!
– Нет-нет, леди Габриэль не имела с этим ничего общего. Насколько я знаю, она была невинна. – Роэн поколебался. – Может, предпочитаешь, чтобы я остановился? Ты так много претерпела… боюсь, это для тебя слишком…
– Нет! Я хочу выслушать до конца. За последние несколько минут я узнала о своем происхождении больше, чем за всю жизнь! Мне нужно знать, Роэн. Знать, кто я. Пожалуйста, продолжай!
Роэн нежно взглянул на нее.
– Прометеанцы не считают себя злом: в своих глазах они милосердны и используют темные силы лишь для того, чтобы при их предполагаемом правлении воцарилось всеобщее добро, – но при этом верят, что цель оправдывает средства, даже самые подлые.
– И во что они еще верят? – выдавила она.
– Не признают ценности человеческой жизни, человеческого достоинства. Все это ничего не стоит, всякого можно принести в жертву ради того, что прометеанцы называют высшим добром. Конечно, за этими высокими мотивами лежит не что иное, как неприкрытая жажда власти. Для них все человечество состоит из пешек на шахматной доске. И ценность этих пешек не выше, чем стада овец. Какими бы благородными ни казались речи прометеанцев, они всю жизнь руководствуются высокомерной убежденностью в собственном превосходстве. К счастью, однако, им есть кому противостоять.
Он замолчал и подошел к окну.
Кейт широко открытыми глазами наблюдала за ним.
Роэн долго молчал.
– Я принадлежу к тайному обществу. Орден поклялся вырвать с корнем всех членов совета прометеанцев и уничтожить их, прежде чем они дорвутся до власти. Организация называется «орден Святого Архангела Михаила».
– Статуя в часовне.
– Да, – кивнул Роэн, гордо сверкнув глазами. – Мой род – часть этого ордена еще со времени Третьего крестового похода под предводительством Ричарда Львиное Сердце. Мой отец был одним из величайших воинов ордена. И меня, едва ли не с рождения, готовили в его преемники и последователи.
По крайней мере теперь она хоть что-то стала понимать.
– Во времена Французской революции я был мальчишкой. Весь мир был потрясен взятием Бастилии и арестом французской королевской семьи. Но вскоре главы ордена узрели за растущим хаосом признаки тайной политики прометеанцев. Люди моего отца выследили несколько важных агентов-провокаторов врага, подстрекавших жаждавшую крови толпу. Видишь ли, чем больше крови, чем больше хаоса, тем отчаяннее народ станет искать ту власть, которая способны восстановить порядок. Их план заключался в том, что сами люди будут требовать новой формы правления, которая вскоре перерастет в несказанное угнетение. Прометеанцам ни к чему свобода, равенство, братство, революционные идеалы: могу заверить тебя, что об этом они и не думают, – но они очень ловко умеют оборачивать политические страсти и тенденции себе на пользу: религиозный пыл; предрассудки и суеверия; гонения евреев и представителей других рас – что подвернется. Особенно когда они могут запустить когти в группу преданных послушников, которые с праведным гневом указывают, куда следует направить ярость толпы.
– Какая подлость!
– Да. Этой стратегией они пользовались много веков. В этом случае результатом стало массовое убийство французских аристократов и всех, кто был близок к ним. Разумеется, перемены были необходимы, но публичные казни детей и женщин…
Кейт содрогнулась.
– Увидев все ужасы Красного террора, твой дед понял, что ситуация вышла из-под контроля, и обратился к ордену.
– К твоему отцу?
– Да. Видишь ли, герцоги Уоррингтон очень давно связаны с местной шайкой контрабандистов. Они нам очень полезны. Графу Дюмарину понадобился корабль, чтобы увезти дочь в Америку. Мой отец предложил ему самого храброго, самого умного капитана, который мог бы без особого шума доставить девушку в Новый Орлеан. Он выбрал Джералда Фокса.
– Мой отец… был одним из людей Калеба Дойла? – ахнула девушка.
– Ну я бы так не сказал, но они были знакомы. Именно поэтому Калеб так старался избавиться от тебя. Если капитан Фокс, как мы считаем, жив, Калеб не хотел бы встать на его пути. Он отдал тебя мне, потому что боялся отослать домой или держать у себя. Он просто не знал, что.
– Но мне всегда говорили, что имя моего отца Мэдсен. Почему ты так уверен, что именно Джералду Фоксу было поручено переправить маму в Америку?
– Я был там, когда твои родители впервые встретились.
– Что?!
– Граф Дюмарин остался в Лондоне, в штаб-квартире ордена, но твою мать привезли в Килберн. Мне было почти десять лет. И я подсматривал за своим отцом с галереи менестрелей, когда она пришла в зал.
– Ты видел мою маму?!
Комната кружилась перед глазами Кейт. Ей все труднее становилось сохранять присутствие духа.
– Она была здесь? В замке?!
Роэн кивнул.
– Она была в вуали и трауре, вероятно потому, что почти все, кого она любила, нашли смерть на гильотине. Отчетливо ее лица я не видел, но в руках у нее была эта книга. В ту ночь отец познакомил ее с Джералдом Фоксом, ее будущим мужем и твоим родителем.
– Папа…
– Да. Они пробыли здесь совсем недолго. Фокс проводил мадемуазель Габриэль на свой корабль, и, боюсь, больше о них ничего не было слышно. Их судьба навсегда осталась тайной для членов ордена. Вскоре после этого меня отослали в школу. Видишь ли, когда орден понял, что прометеанцы так просто не сдадутся, стало ясно, что потребуются новые воины. А тем временем мой отец помчался на бой с прометеанцами, вооруженный информацией твоего деда.
Кейт благоговейно уставилась на него. Лицо Роэна помрачнело.
– В том бою мой отец погиб. Это только удвоило мое желание стать лучшим охотником ордена.
– Охотником? О чем ты? Какова твоя роль во всем этом? – допытывалась она.
– Я… я охочусь на прометеанцев и убиваю их.
– Убиваешь? – прошептала Кейт.
Он кивнул. Спокойно, без малейшего раскаяния.
Кейт отвела глаза, потрясенная его молчанием и не в силах вынести пристальный взгляд.
– Так вот как ты получил эти шрамы! – дрожащим голосом воскликнула она. – Но во мне течет кровь прометеанцев. Делает ли это меня твоим врагом?
– Нет. Теперь я знаю, что ты невинна. Как и твоя мать.
Кейт настороженно прищурилась.
– Но сначала ты меня подозревал, верно?
Он хладнокровно выдержал ее вызывающий взгляд.
– Я никогда бы не мог обидеть тебя, Кейт, независимо от существования проклятия.
– Понятно. – Она немного поразмыслила. – Как ты их убивал? Своих врагов?
– Тебе не стоит этого знать, – выдавил он.
– Стоит.
– Умело, – парировал он.
– Вот как…
Возможно, он прав и ей лучше не знать ужасных подробностей.
– Ты… когда-нибудь задавался вопросом, все ли заслуживают столь сурового наказания?
– Все, – отрезал он, не желая дать ей понять, что не имеет права спрашивать себя о подобных вещах. – Они воплощенное зло. Убить одного из них – значит спасти тысячи невинных людей. Кроме того, не мое дело задавать вопросы. Сведения собирают другие, моя же миссия – устранять врагов.
– То есть убивать.
– Да. Решение исходит с самого верха. Орден называет имя, я выполняю поручение. – Он пожал плечами.
– Ясно.
– Тебе действительно ясно? – допытывался он, пристально глядя ей в глаза.
– Думаю, что да, – вздохнула она. – Хочешь сказать, ты кто-то вроде наемного убийцы.
– Не «вроде».
Хорошо, что она не из тех, кто по каждому поводу падает в обморок. Боже милостивый, она стала содержанкой профессионального убийцы. Теперь она начинала думать, что ее герцог не столь уж идеален. Конечно, учитывая его профессию, это неизбежно, не так ли?
Он грозно взирал на нее, скрестив руки на груди и ожидая ответа.
Но Кейт не знала, что сказать.
Он не хотел причинить ей зло, но какой-то внутренний голос твердил, что ее хитростью заставили переспать с ним.
И все же это не тот человек, которого стоит злить. Да и слишком поздно для сожалений…
– Скажи что-нибудь, – прорычал он.
– Теперь я вижу, почему контрабандисты так боялись расстроить тебя, – выдавила она, неуклюже пытаясь шутить.
– Они ничего не знают об этом.
– Все равно твои слова многое объясняют.
Он нахмурился, словно не зная, как к этому отнестись.
– Почему орден выбрал герцога для столь опасной работы? Разве ты не слишком мало стоишь для ордена?
– Я должен сделать все, чтобы защитить свою страну, – пояснил он. – Для человека моего ранга открыты все двери. Мне легко подобраться ближе к правящим идиотам, которые даже не понимают, какая опасность им грозит.
– Ты прав… – Она опустила взгляд, пытаясь обдумать сказанное, и вспомнила, что в ночь их первого ужина он цинично шутил о Мрачном Жнеце.
Он не спускал с нее глаз.
– Ты жалеешь о прошлой ночи.
– Нет! Но, Роэн, ты должен был мне все рассказать.
– Я говорю сейчас. Это было невозможно, пока я не убедился, что могу доверять тебе.
– Поэтому ты овладел мной? Чтобы проверить, девственна ли я? – взорвалась Кейт. – Ты снова испытываешь меня? В ту ночь за ужином, когда перепугал меня до полусмерти?
Он молча смотрел на нее.
– О мой Бог…
– Кейт, попытайся понять, как я рискую, рассказывая это. Только несколько министров и королевских особ знают о существовании ордена. Все остальные считают, что это легенда. Секретность – вот что позволяет нам бить без промаха. Мы отчитываемся только перед короной, но даже принц-регент не знал правды, пока состояние короля не ухудшилось. Страшно представить, что скажут мои лондонские друзья, узнав, что я посвятил тебя во все это, тем более что твои предки – прометеанцы.
– Что они тебе сделают? – настороженно пробормотала она.
Он пожал плечами и покачал головой.
– Дело в том, что я вовсе не был обязан рассказывать тебе об этом. Я хотел сделать это, потому что ты мне небезразлична. И не обвиняй меня в равнодушии. Знаю, как все это для тебя тяжело! Не знать своего имени! Понимаю, что тяжело слышать ответы. Но я надеялся, что ты по крайней мере обретешь покой, узнав правду. Что же до прошлой ночи… черт, прости, что я не лорд Байрон и не пишу любовных стихотворений. Но клянусь честью, что прошлая ночь значила для меня куда больше, чем ты подозреваешь.
Она долго смотрела на него, прежде чем вымолвить:
– Мне абсолютно ни к чему любовные стихи.
– Вот и хорошо, – пробормотал он. – Потому что, боюсь, от меня ты их не дождешься.
Его признания было трудно принять, но, нужно сказать, объяснения были достаточно логичными.
Роэн откашлялся и деловито заметил:
– Теперь ты должна понять одно.
– О Господи, – испугалась Кейт. – Что еще?
– Существует огромная возможность, что О’Бэньон работает на прометеанцев. Один из главарей культа, Джеймс Фолкерк, был недавно замечен в Лондоне. Вполне возможно, что он и есть тот старик, о котором говорил Дойлам О’Бэньон.
Кейт нахмурилась, припомнив, о чем они говорили до этого.
– Тот самый безымянный лорд, который вытащил О’Бэньона из Ньюгейта и заплатил ему за похищение?
– Да.
– И теперь этот Джеймс Фолкерк может оказаться тем, кто хочет заманить моего отца в ловушку? – Она пыталась говорить спокойно, но сердце ее сильно билось.
Роэн кивнул.
– Согласно полученной информации Фолкерк искренне верит во все эти оккультные фокусы и может быть одержим идеей найти могилу Алхимика. Мы уже говорили, что твой отец единственный, кто может знать, где она.
– Верно, – пробормотала Кейт. – Именно поэтому они меня похитили: чтобы папа вернулся в Англию и показал им, где могила.
– На беду, прометеанцы захватили одного из наших агентов, и мы считаем, что это Джеймс Фолкерк удерживает Дрейка, а возможно, и пытает, чтобы заставить предать нас.
– Ужасно! – выдохнула она.
– Да, но все это может обернуться в нашу пользу. Если О’Бэньон отчитывается перед Фолкерком, а тот захватил Джейка, ожидаемое рандеву с твоим похитителем поможет нам разыскать следы пропавшего агента. Судя по докладам информаторов, единственная причина, по которой Дрейк еще не сдался, – потеря памяти от пыток. Теперь они могут делать все, что угодно: разум бедняги померк.
– Если бы такое случилось с тобой, я бы не вынесла! – воскликнула Кейт.
– Не волнуйся, не случится. Дрейк должен был покончить с собой, прежде чем попасть им в лапы, и он это знал, но по какой-то причине не выполнил приказ, – выпалил он, но тут же осекся и опустил глаза.
– Хочешь сказать, ему следовало убить себя? И ты бы так поступил?
Он пропустил вопрос мимо ушей.
– Тебе нечего бояться, Кейт. Если они попробуют приблизиться к тебе, я разорву их.
– Так и будет, – прошептала она. – Я волнуюсь не за себя, а за папу, если он в самом деле жив.
Роэн покачал головой.
– Ты просто не можешь заставить себя поверить в это, верно?
Она ответила измученным взглядом.
– Ты сможешь уберечь и его?
– Твоего старика?
– Ты прав, я всего лишь заложница. Настоящая мишень – это он. Теперь, когда ты рассказал мне об этих прометеанцах, я боюсь того, что они могут с ним сотворить.
– Кейт, он Джералд Фокс. Твой отец ест на завтрак ржавые абордажные крючья. При одном упоминании его имени Калеб и его мальчики трясутся от страха. Морской Лис – вот как они его называют.
Она грустно улыбнулась:
– Таким я его не помню.
– А каким помнишь?
– Для меня он самый добрый, самый мягкосердечный, самый нежный, большой старый мишка.
– Ну ты же его маленькая девочка! И знаешь его с той стороны, которая недоступна остальным.
– Ты поможешь ему, Роэн?
– Разумеется. Ради тебя.
– Спасибо, – прошептала она.
В этот момент в дверь громко постучали.
– Ваша светлость! – крикнул Элдред. – Калеб Дойл только сейчас принес письмо, то самое, которого вы ждали.
Кейт тихо ахнула.
– От О’Бэньона?
Роэн приоткрыл дверь и взял с подноса дворецкого сложенный вчетверо листок.
– Спасибо, Элдред.
– Какие-то приказания для мистера Дойла? Он ждет внизу.
– Нет. Скажи, что он, если захочет, может пойти в башню навестить племянника в награду за помощь.
– Будет сделано, сэр.
Роэн кивнул и закрыл дверь.
– Что же, это должно быть интересно: письмо адресовано Дэнни Дойлу.
Он цинично усмехнулся и сломал печать – неряшливую кляксу грязного белого воска.
Кейт брезгливо скривила губы, припомнив ухмыляющуюся физиономию О’Бэньона.
– А ведь он меня ударил! – резко бросила она.
Роэн повернулся и уставился на нее застывшим взглядом.
– О’Бэньон?
Она пожала плечами.
– По лицу?
– Дал пощечину, потому что я сопротивлялась.
– Понимаю.
Роэн смотрел прямо перед собой. Все его тело было натянуто как струна. Сейчас он, как никогда, был похож на опытного убийцу.
– Что же, больше ему это не удастся.
– Что ты собираешься делать?
Поднятая бровь говорила лучше всяких слов.
– Да мне и не так больно было! Все хорошо. И нет необходимости в крайних мерах.
– Это мое дело, Кейт, – предупредил он и спокойно развернул записку.
Она почти ощущала на вкус правосудие, которого так добивалась. Но теперь это уже не так важно. Достаточно и сознания того, что Роэн готов ее защитить.
– Что написал этот негодяй? – спросила она, когда он наскоро пробежал глазами три нацарапанные строчки.
– Похоже, мы едем в Лондон, – сообщил он, протягивая ей листок.
– Правда? – обрадовалась она. – Я всегда хотела там побывать, правда, при других обстоятельствах…
– Не волнуйся! – велел он, игриво дернув ее за волосы. – Скоро все будет кончено, и я покажу тебе Лондон.
– А я буду ждать, – пробормотала она, когда он поднялся и пересек комнату. На мгновение она забыла обо всем, провожая глазами атлетическую фигуру любовника.
– Ты что? – спросил он оборачиваясь.
– Ничего. – Она подавила мечтательный вздох.
Господи, она, должно быть, обезумела, согласившись стать его наложницей. Но, откровенно говоря, будь у нее дюжина девственностей, она бы с радостью отдала ему все!
Она с трудом оторвала взгляд от покровителя и уставилась в записку. Ей не хотелось даже брать в руки бумагу, которой касались грязные лапы похитителя.
«Дэнни!
Привези пакет в Лондон. Постарайся хорошенько спрятать его, особенно в столице. Когда доберешься сюда, после наступления темноты загляни в лавку крысолова в Шадуэлле. Хозяин знает, как меня найти. Захвати пакет с собой. Пошли за мной, и встретимся в лавке. С моей стороны все готово, так что поторопись. Старик не любит ждать.
О.».
– Пакет? – возмутилась Кейт, отбрасывая записку. – Как он смеет так меня называть! И «лавка крысолова», подумать только! Впрочем, О’Бэньон и есть крыса!
Роэн не ответил, деловито собирая вещи.
– Когда мы уезжаем? – с трепетом спросила она.
– Завтра. На рассвете. Сегодня нужно подготовиться. В такую погоду поездка займет не менее трех дней. Проволочки могут вызвать их подозрения.
Она тяжело вздохнула, глядя, как он продолжает собираться.
– Нам так уж нужно ехать? Я не хочу покидать замок.
– Правда? – улыбнулся он. – Я припоминаю, что совсем недавно этот замок был последним местом, где ты хотела находиться. Не ты, случайно, угрожала броситься с холма в море, чтобы избежать моих гнусных лап?
Она потупилась и покрепче закуталась в теплый широкий халат, неожиданно растерявшись и не зная, что делать.
