Текст книги "Покоряя Вселенную (ЛП)"
Автор книги: Гэби Триана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Поговорить. Да, я слышала тебя.
Но о чём поговорить? Я больше не хочу обсуждать смерть Сета. Мы прошли целый "поговорим об этом путь". И да, я испытываю немного проблем в школе, но я пытаюсь справляться. А то, о чем я хотела бы поговорить, может разволновать её, учитывая то, как она сейчас напряжена. Но даже если она каким-то чудом осведомлена, кто мои биологические родители, и готова рассказать мне это без колебания, всё равно тут нечего обсуждать. Это подождёт до тех пор, пока младенцы не станут старше, и страсти не улягутся.
Она смотрит на меня, и мой семнадцатилетний опыт говорит, что за этим разговором стоит больше, чем кажется на первый взгляд.
– Крестная говорит, что уже несколько недель ты опаздываешь каждое утро.
– Не каждое утро. Только один раз или два.
Я использую "невинные брови", чтобы посеять нотку сомнения. Кому она поверит … Крестной или дочери? Пфф.
– Хлоя, это не один или два раза. Ты должна сдать химию, и это твой первый урок.
– Я знаю, мам! – Я начинаю вопить, но мне удается справиться с тоном. Как этот разговор так быстро продвинулся? Младенцы определенно преподавали моей матери искусство тайм-менеджмента. – Дай мне шанс.
Малыш Сеган шевелится во сне. Мама утихомиривает его, затем шепчет:
– Даю. Я просто хочу удостовериться, что ты всё ещё на правильном пути, потому что знаю, как легко ты можешь свернуть, если позволишь себе, Хлоя.
– Это о том, чтобы я бросила байк, и вы используете то, что я завалила химию в качестве оправдания. Ну, план не сработает. Поскольку я сдам химию.
Она вздыхает.
– Я никогда не говорила этого.
– И не нужно, – огрызаюсь я. – Я и так знаю, что это – ваш конечный план.
Она выглядит ошеломленной.
– Что? О, я вижу, что ты теперь всё знаешь. Боже, Хлоя, иногда разговор с тобой похож на разговор с…
Она не может закончить. Я поднимаю брови.
Она задерживает дыхание, затем резко выдыхает:
– Забудь.
С Сетом. Разговор со мной похож на разговор с Сетом. Да, я знаю, что провела слишком много времени с ним, и что он несколько плохо на меня повлиял. Но он был самым весёлым в моей большой семье, обладал яркой харизмой и любил меня, как своего собственного ребенка. И он оставил мне его самое драгоценное владение, которое я не собираюсь потерять. Так что я сажусь прямо, избавляюсь от сонливости и сосредотачиваюсь на прохождении этого глупого экзамена.
– Мам, – говорю я, принимая очень прилежную позу: одна рука подпирает голову, другая – готова писать. – Я всё сдам. Хорошо? Я справлюсь.
Я больше не оправдываюсь, хотя она покидает мою комнату с мыслью, что я обречена бродить по Земле на мотоцикле, как Сет, и что я никогда не буду ставить себе долгосрочные цели, как Сет. Но она не права. У меня действительно есть цели – краткосрочные, по крайней мере.
Например, изучение того, что невозможно выучить, чтобы спасти Лолиту от попадания во вражеские руки.
Глава 12
Я просыпаюсь голодной после плохого сна. Уже много для краткосрочных целей. У кухонного стола ем лазанью прямо из контейнера – свою порцию и порцию Рока. Мои родители спят перед телевизором с младенцами возле их бедер. Я могла бы положить братьев в кроватки, чтобы дать родителям передохнуть, но не хочу нарушать существующий покой, поэтому просто хватаю ключ Лолиты с кухонного крючка.
В гараже запах бензина и моторного масла пробуждает мои чувства. "В целом мире нет запаха лучше, Хлоя!" – слышу я слова Сета. Если бы у Лолиты были глаза, то сейчас она бы открыла их, готовая к ночной поездке. Я включаю свет и вижу её. Под ней небольшая нефтяная лужа. Ах! Я определенно решу эту проблему в выходные. Ещё одна поездка не причинит ей боль.
Я открываю гараж и с легкостью на нейтральной передаче веду Лолиту к знаку "стоп" на углу. Чем дальше я заведу двигатель, тем менее вероятно, что папа услышит мой отъезд. Я уезжаю далеко от огней Флорида Сити и углубляюсь в Эверглейдс, где никто не сможет найти меня. Небо здесь ещё красивее. Я бы с удовольствием полюбовалась небесами с земляничной поляны, но в этом районе расположена тюрьма штата, и мне совсем не хочется, чтобы какой-нибудь сбежавший преступник убил меня и украл бы Лолиту на пути к свободе. Иногда мне кажется, будто я испытываю судьбу, разъезжая одна по отдаленным местам, но ничто иное не даёт мне такого удивительного чувства свободы.
Проезжая Кроум-Авеню, я смотрю вверх и вижу кусочек луны высоко в небе – тонкий вздернутый полумесяц. Когда я была маленькой, всегда говорила папе, что небо нам улыбается.
– Да. – Он улыбался в ответ, не раскрывая научные теории относительно настоящей причины такой формы луны. – Так и есть, моя дочка.
Мой телефон вибрирует в кармане. Сейчас я не могу ответить. Я ускоряю Лолиту до ста десяти километров в час. На секунду она протестует с кашлем. Конечно же! Лолита грохочет подо мной, приводя в онемение мои ноги, мою задницу, даже мои руки. Поля клубники и луковые поля пролетают мимо меня, их сладкий запах пьянит.
Впереди отворот от основной дороги к входу в национальный парк, куда Сет брал меня однажды, чтобы посмотреть на мертвого аллигатора, которого наполовину проглотил мертвый гигантский питон. Я нахожу дорогу при свете луны и поворачиваю, проезжая с полкилометра. Когда выключаю двигатель и по инерции качусь по траве, я слышу только шелест покрышек по земле. Мягкий ветер разрезает воздух, раскачивая траву по обе стороны от меня, пока Лолита охлаждается подо мной. Я тихо сворачиваю налево, потом направо, покачиваясь, как травинка, пока, наконец, не останавливаюсь совсем.
Интересно, чем сейчас занят Гордон? Он думает обо мне так, как я думаю о нем? Хотела бы я знать. Все стало бы яснее. Телефон вибрирует снова, напоминая, что сотовые телефоны и природа плохо сочетаются друг с другом. В центре поля я прослушиваю голосовую почту.
Бип, бип, бип, я набираю код, и в ночи раздается голос Рока:
– Ладно, наверное, ты занята чем-то действительно важным. Я не спрашиваю чем, просто предохраняйся. Плюс, вечеринка Эмбер в субботу. Мне стоит пойти? Хлояяяя, ты мне нужна. Перезвони мне, куколка.
«Нажмите девять для сохранения, семь стереть...»
Он знает о вечеринке.
Надо бы ему позвонить, но я слишком наслаждаюсь тишиной. Кроме того, я не уверена, что ему сказать. Я хочу рассказать ему о Гордоне и о том, что произошло между нами сегодня днем, но как только я признаюсь, что он мне нравится, Рок будет насмехаться и говорить, что он ботанам ни до кого нет дела, кроме себя. Я слышала от него подобные высказывания. Затем он смущенно рассмеется, потому что в глубине своего глупого мозга знает, что говорит так только потому, что ревнует.
Мой телефон снова звонит. Я не узнаю номер.
– Алло?
– Привет, Хлоя. – Голос парня. Знакомый. – Ты занята?
– Гордон?
– Да.
Я останавливаюсь и перевожу дыхание.
– Привет! – говорю я, совершенно не в состоянии сдержать внезапное счастье.
– Слушай, я думал о некоторых вещах, которые ты сказала сегодня. И да, я сохранил бумажку, где ты написала свой номер, так что...
Я жду, что он закончит, но он сомневается. Он, наверное, понятия не имеет, почему он думает обо мне, в то время как я понимаю, почему думаю о нем. Я его понимаю. Полностью.
– Я рада, что ты позвонил, – говорю я, помогая ему. – Где ты живешь?
– Живу?
– Это простой вопрос, Мальчик-Мозг.
Он нервно смеется.
– Почему?
– Я не дома в любом случае. Скажи мне, где ты.
Он дает мне свой адрес.
– Но я не думаю, что стоит приезжать. Уже поздно.
– Я только на секунду, Гордон. Просто хочу тебя увидеть. Мы странно расстались.
– Ты уверена, что хочешь встретиться прямо сейчас?
– Да, – говорю я, прежде чем потеряю терпение. – Буду через пятнадцать минут.
Я кладу трубку и смотрю на тусклый пейзаж. Ястребиная сова пролетает над головой в направлении ближайших кипарисов. Я сошла с ума? Я собираюсь домой к Гордону. Ночью. После того, как бомбы притяжения взорвались между нами сегодня. И это притяжение удивляет меня всё меньше и меньше.
Но бабочки в моем животе по-прежнему трепещут при мыслях о нём.
Пальметто Хайтс – новый район доступного жилья с высаженными побегами деревьев, которые ещё приходится поддерживать палками, выложенными плиткой подъездными дорожками и ещё неогороженными газонами. Половина из этих домов предназначены для продажи.
Я езжу мимо этого района каждое утро по дороге в школу, даже не замечая и не осознавая, что Гордон живет там. Возможно это предзнаменование? Не упустила ли я нечто хорошее, даже не осозновая? Хороший ли Гордон парень, или я нахожусь во власти иллюзий, как папа, продавая барахло из гаража мамы?
Я поворачиваю на улицу Гордона и заглушаю двигатель, по инерции проезжая остаток пути. Конечно, его мама поймёт, почему высоченная девушка в кожаной одежде посреди ночи явилась к её сыну под несносный рев Харлей-Дэвидса. Как же!
БМВ Гордона припаркован наполовину на тротуаре позади Мерседеса и минивэна на дороге. Я останавливаюсь рядом с ним, загораживая себя от входной двери, и сижу между Лолитой и автомобилем. В одной из спален наверху горит свет. В просветах жалюзи видно отраженное на стене мерцание голубоватого света от телевизора.
Я собираюсь подождать здесь, хотя прятки в тени заставляют меня чувствовать себя неким существом ночи, которое преследует свою добычу. Проходит несколько минут, и я начинаю чувствовать себя очень глупо. Я должна идти, прежде чем выставлю себя полной дурой. Но я уже струсила разок сегодня с Гордоном, и не собираюсь повторять. Что бы ни случилось на этот раз, пускай.
Я закрываю глаза и слушаю. Собака лает в нескольких домах отсюда. Кто-то открывает раздвижные двери и лай прекращается. Я также слышу еврофуры с магистрали на другой стороне главной дороги. А так эта ночь тихая.
Вдруг входная дверь Гордона открывается. Слышен шум шагов по траве. Моё сердце готово выпрыгнуть из ушей. Мне нужно срочно придумать оправдания, кто я и почему сижу здесь, если это отец Гордона выносит мусор или что-то ещё. Сквозь тьму проявляется фигура, и на секунду я растерялась. Так темно, что это запросто может быть отец Гордона.
Но затем я слышу глубокий голос:
– Хлоя?
Наконец, я вижу его четко. Он одет в пижамные штаны на шнурках и футболку Гарварда. Без носков, без обуви. Он выглядит невероятно уютно, хотя что-то в его лице говорит мне, что он такой же нервный, как и я. Только на этот раз у него территориальное преимущество.
– Привет, – говорю я. – Хороший дом.
Он протягивает руку, чтобы помочь мне встать.
– Я тебе покажу как-нибудь. Но только не сегодня. Мои родители уже в постели.
В его голосе слышится уважение не только в отношении родителей, но и меня. Я беру Гордона за руку и чувствую его силу, когда он притягивает меня к себе. Наши тела слегка соприкасаются. Мое дыхание сбивается. Он смотрит на меня, затем обхватывает ладонями моё лицо. Я не противлюсь его рукам.
– Что ты делаешь со мной? – шепчет он.
Я хочу сказать то же самое, что я не знаю, что он делает со мной, что я понятия не имею, почему я сейчас у него дома, что мы очень разные, и для него будет лучше вернуться к Сабине или найти девушку другого типа с проходными баллами для МТИ, как у него... но я не могу говорить.
Он поворачивает меня за подбородок и опускает свои губы, мягко целуя в уголок рта. Затем в другом углу. Я чувствую каждое его легкое дыхание. Я не могу двигаться, нужно признать, он заставляет моё сердце трепетать. Но это плохо. Так плохо. Я не могу влюбиться в человека, который должен помогать мне навести в жизни порядок. А сейчас я совсем не в порядке.
– Гордон, – говорю я про себя. Это не сработает, это не очень хорошая идея...
Но он опускает лицо и снова целует меня по-настоящему. Настолько горячо и так умопомрачительно, что я чувствую, как подкашиваются ноги, словно я выпила слишком много рома, вот только я трезва, как стёклышко. Единственное слово, которое приходит на ум, – Вау!
Гордон, мой репетитор-сверстник. Я не могу прийти в себя. Кто ж знал, что мы могли почувствовать такое друг к другу?
Через минуту он отстраняется. Его ямочки на щеках обезоруживают меня даже в темноте. Наклоняюсь и обнимаю его. Я улыбаюсь в его плечо. Мы вдвоем всегда заканчиваемся прекрасными фейерверками... вернее страстными фейерверками. Я вдыхаю слегка влажный запах его шеи и рубашки. Когда я открываю глаза, замечаю Арктур и Сириус, ярко мерцающие в ночи. Слева от меня полумесяц улыбается яркой глупой усмешкой.
И я поступаю так же. Ведь если небо счастливо, то я тоже счастлива.
Глава 13
– Я должна сказать тебе кое-что, но ты должен пообещать, что не будешь злиться.
Лолита смотрит на меня, удивляясь, зачем я все это ей говорю, когда она уже знает о Гордоне. Я вздыхаю и сажусь на нее, кладя голову на руль в ожидании Рока. Нет, я не могу сказать это таким образом, или он расстроится, решив, что я влюблена в него. Но я НЕ влюблена.
Проходит десять минут, а Рока нет. Я выезжаю одна, раздумывая над другими способами рассказать ему, что я поцеловала Гордона, что я действительно его люблю, что нам следует поскорее всем собраться вместе, чтобы они смогли познакомиться. Я решаю проехать мимо дома Рока и проверить, стоит ли его машина во дворе. Я подъезжаю к его участку, опасаясь завернуть за угол, ведь я вполне уверена, что там другая машина. Даже с тридцати метров я замечаю стикер Университета Флориды на лобовом стекле. Девушка из колледжа? Где он их находит? Как они находят его?
Я уезжаю, и в животе – словно мешок свинца.
Если бы мне давали доллар за каждую контрольную, которую проводит Руни, мне хватило бы денег, чтобы купить себя пятерку. Я отрываю листик из тетради и нумерую с 1 по 4.
– Сложите лист вдоль, мальчики и девочки.
Я складываю свой лист вдоль. Если я провалюсь, то хотя бы формат выдержу. Мистер Руни начинает писать задания на доске.
1. Какие из следующих составов вы можете отнести к самым растворимым в воде?
Растворимость липида? Пожалуйста, я всё ещё разбираюсь с элементным составом. Как делать контрольную работу на текущую тему, когда занимающийся с репетитором всё ещё пытается наверстать упущенное? Они должны дать студентам, которые занимаются с репетитором, освобождение, потому что они, по крайней мере, стараются. Будет ли аморально пожелать, чтобы мистер Руни заболел? Я не хочу, чтобы что-либо ужасное произошло с бедным человеком, но, возможно, он забыл выпить с утра пищевые добавки, и это освободило бы всех нас от истинной пытки. Ау, Боже?
Не повезло. К тому времени, как мистер Руни закончил писать четыре вопроса на доске, половина класса уже нашла ответы в учебнике. Я так далеко позади, что даже таким образом не могу справиться с заданиями. Это только доказывает, что книга «тупая», поэтому я хочу спрятать голову в бумажный мешок, когда парень, с которым я обмениваюсь листами, вручает мне назад лист, где правильных ответов ноль из четырех.
Дерьмо.
Мы с Гордоном решили увидеться сегодня после третьего урока, прямо у выхода его кабинета физики. Будем ли мы смотреться смешно? Все гении, может даже Сабина, будут смотреть на меня и Гордона, улыбающимися друг другу, как идиоты. Учитывая, что он ведет себя со мной, словно почти меня не знает, так и есть.
Как только я заворачиваю за угол, вижу Гордона у класса, разговаривающего с мистером Физером. Он поднимает руку, когда видит меня. Он киваем, обменивается с учителем какими-то фразами и пожимает ему руку. Всё настолько по-взрослому, будто ему тридцать пять, не семнадцать. На мгновение я чувствую, что он за пределами моей лиги. Но затем я напоминаю себе, что я приношу веселье, спонтанность, чувство юмора – и расслабляюсь.
Гордон поворачивается с улыбкой, греясь в лучах разговора с мистером Физером, и направляется в мою сторону. Вот он, момент, которого ждала Хлоя Родригез. Поцелует ли он меня снова?
Я наблюдаю за его глазами, пока он приближается. Он смотрит на меня. Останавливается. К моему удивлению, галантно берет мою руку. Его прикосновение, как электричество, посылает дрожь по моему телу. Я прислоняюсь к стене, не для того чтобы выглядеть круто, а чтобы устоять. Любопытные Глаза повсюду вокруг нас, особенно когда он наклоняет голову и медленно целует меня в щеку. Я концентрируюсь на нем и только на нем. Он выглядит действительно счастливым сегодня, но слегка нервным.
– Как дела? – спрашиваю я.
Он глубоко вздыхает.
– Хорошо. Я только что обеспечил рекомендацию для вступительного заявления и поэтому счастлив. Но меня по-прежнему ожидает большой вычислительный тест в понедельник, с которым нужно справиться.
– Разве твой средний балл не самый высокий в нашем классе? – спрашиваю я, игнорируя некоторые взгляды.
– Лучший у Филиппа, затем Ромина, Сабина, потом я. Но все дело не только в тесте, Хлоя, этот тест вершина другого теста плюс вступительный экзамен добавляет напряженности. Это все.
– Что ж, я должна сказать тебе кое-что. И это может помочь со всем напряжением.
Я нервно кусаю внутреннюю сторону губы. Его глаза задерживаются на мне.
– И что же?
– Я бы очень хотела, что бы ты пошел со мной в субботу вечером, – говорю я, прежде чем успеваю вспомнить, что Рок хотел, что бы я пошла с ним.
– Куда?
– На вечеринку.
Его лицо теряет всю энергию.
– Я не подхожу для вечеринок.
– А кто подходит, скажи, пожалуйста?
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Он обводит ладонью вокруг. – Есть целая секта людей, которые участвуют в торжествах по выходным. Я знаю, что некоторые из вас делают на этом карьеру.
– Некоторые из нас? Что это значит, Гордон?
Иногда он говорит такие глупости, что я начинаю сомневаться, действительно ли он такой умный.
Мы идем по коридору к его классу. Я не переживаю, что опоздаю на французский с крестной.
– Я просто не подхожу для вечеринок, Хлоя. Вот и все.
– Откуда ты знаешь, если ты никогда не был ни на одной?
– Откуда ты знаешь, что я не был? Откуда бы я знал, что не подхожу для вечеринок, если бы не видел все своими глазами? .
Я в замешательстве. Я только хотела, чтобы он пошел со мной, но понимаю его аргумент.
– Гордон? Да или нет. Пойдешь ли ты со мной на вечеринку, и тогда мне не придется идти одной и выглядеть дурой, особенно с тех пор, как я ненавижу девушку, бывшую моего лучшего друга, так что все это немного неудобно?
– Это весь вопрос?
Я хлопаю его по руке.
– Да или нет.
Он останавливается возле входа в класс.
– Если я скажу да, ты прекратишь бить меня по руке?
Я опираюсь на него. Честно говоря, я не знаю, на чем основываются эти отношения. Вероятно, реальная причина в том, что он мне нужен, чтобы пойти на вечеринку. Если больше того, что случилось прошлой ночью, повторится в субботу, у меня будет лучшее представление.
– Хорошо, я перестану тебя бить.
Он протягивает руку, чтобы убрать мои волосы с лица – очень смелый шаг, учитывая, что следующий человек, который проходит мимо нас, – это Сабина. Она с подругой замедляются, разглядывая нас. Я поправляю волосы, так что Гордон убирает руку, а Сабина отводит глаза со слезами подальше, входя в класс. Она выглядит так, словно собирается заплакать. Ее подруга продолжает словесный шквал, не подозревая, что только что произошло.
– Тогда да, – говорит он, вновь фокусируя взгляд на мне, после того как увидел реакцию Сабины. Не то чтобы я наслаждалась, увидев Сабину со слезами на глазах, но это хорошо для него. Если это не беспокоит его, тогда оно не должно беспокоить и меня. – Я буду сопровождать тебя на вечеринку.
Я сияю, переплетая свои пальцы с его.
– Замечательно, Гордон. Мы прекрасно проведем время. Я обещаю.
– Ты должна пообещать большее. У тебя тест по растворимости в понедельник. Если ты не пообещаешь мне, что будешь готовиться, я не пойду. Я не могу позволить тебе провалиться и испортить мою стенограмму.
Он улыбается.
– Хорошо. Я обещаю.
– Ты должна подготовиться хорошо, даже если это всего лишь тройка.
– Я постараюсь. Это лучшее, что я могу сделать, – говорю я. – Как насчет того, чтобы помочь мне подготовиться в воскресенье? Тогда ты пойдешь?
– Я забыл все свои обещания, – отвечает он. – Давай просто пойдем на вечеринку в субботу и начнем оттуда.
– Да, хорошая идея. Один шаг за один раз. Не нужно забегать вперед.
– Я не могу позволить тебе провалить этот предмет, Хлоя.
– Поверь мне, я знаю, – говорю я, не упоминая о том, что на этот раз могу потерять Лолиту. Пусть он думает, что мои действия имеют чисто академическую мотивацию.
Следующие несколько миллисекунд замедляются, поскольку он опускает лицо и прижимает губы к моей щеке.
– Позвони мне завтра, – просит он, отступив слишком быстро, чтобы улыбнуться мне.
– Хорошо.
– Мне бы хотелось, чтобы он поцеловал меня как вчера – долго и горячо. Но мы в школе, и это всё еще ново. Он входит в класс, и я остаюсь, прикасаясь к своим волосам и оглаживая рубашку.
Что не так с тобой, Хлоя? Ты даже не поцеловалась с ним в этот раз.
Я всё ещё здесь стою, совершенно потрясенная. Что люди подумают? Мне хватает и лесбийских слухов! Спокойно, Моторная девчонка, возьми себя в руки. Я направляюсь в класс крестной, возвращая свое душевное равновесие с каждым шагом. Четыре минуты спустя, когда я добралась до класса, я снова равнодушная, говорящая по-французски, отпадная байкерская чика.
Глава 14
Ситуация со стиркой дома официально вышла из-под контроля. Как могут два крошечных младенца создавать такой бардак? Серьёзно, количество белья утроилась за последние три месяца. Теперь к стандартному ряду рубашек и боксеров добавились слюнявчики, цена на которые явно завышена, и даже тканевые подгузники, спасибо убежденности моей мамы, что все, что удобно, должно быть экологически чистым.
Во всем этом одна радость – закончив развешивать белье на улице, чувствуешь такое же умиротворение, как после катания на мотоцикле.
Мама выходит ко мне во двор. Странно видеть её с незанятыми руками.
– Где малыши?
– Спят.
– И не на твоей груди?
– Ха, ха.
Она достает из корзины для белья одеяло с вафельным узором и вешает его. Мы тихо развешиваем одежду, и спустя минуту она говорит:
– Тебе что-то пришло по почте сегодня.
– Что? – уточняю я.
– Конверт из толстой бумаги. С названием агентства по усыновлению.
Черт. Я забыла про онлайн-заявку, которую заполнила. Я притворяюсь, что ищу что-то очень важное в корзине для белья. Только спокойствие.
– Всё в порядке? – спрашивает она.
– Да, отлично, – отвечаю я нервно. – А что?
– Ну, ты не каждый день получаешь письма из агентства по усыновлению. Есть что-то, что я должна знать? – Её глаза, выражение лица, взгляд, которым она смотрит на меня, я не могу прочитать ее выражение…но все это вызывает сердечную боль.
– Ничего, мам. Возможно, Рок подписал меня где-то. Он всегда занимается всякой ерундой вроде этого.
– Я не знала, что его так волнует твое происхождение, дорогая.
– Мам, – я хладнокровно останавливаю ее. – Это пустяки. Не раздувай из мухи слона.
Она пристально смотрит на меня, и выражение ее лица смягчается, но я чувствую напряжение между нами. Вот почему я не хотела ничего выяснять раньше. – Хорошо, если это выльется во что-то большее, скажи мне. Я не расстроюсь, – добавляет она. – Обещаю.
Мой телефон звонит сразу после ее последних слов. Пример спасительного телефонного звонка.
– Я должна ответить, мам, – говорю ей.
Она вручает мне одеяло с машинками и грузовиками и возвращается в дом. Хорошо, что она не поднимает проблему. Это деликатные дела. Я не готова говорить об этом сейчас. Я даже не знаю, как себя чувствую. Мне не стоило делать тот дурацкий запрос информации.
– Любопытство погубило кота, – отвечаю я на четвертый звонок.
Голос Рока смеющийся, ровный и глубокий:
– Бедняга котенок. Что случилось?
– Я заполнила онлайн-заявку из агентства по усыновлению. Она пришла сегодня, и мама ее увидела.
– Зачем ты ее заполнила?
– Я не знаю. Это ничего не значит.
– Тебе любопытно узнать о биологических родителях? Ты всегда говорила, что это ничего не значит.
– Нет, не значит. Я имею в виду…ладно, что, если значит, Рок? – говорю я, вешая крошечный носок. – Что если со мной случится что-то страшное, как с Сетом, и не будет никого с моим ДНК, чтобы помочь? Что если что-то произойдет с моими родителями? Кто у меня останется?
– Я.
– Спасибо, милый. Но ты знаешь, что я имею в виду.
– Эй, у меня тоже может не стать родителей. Мы бы оказались в одной лодке, ты и я.
– Вряд ли это одно и то же.
– Ты об этом хотела поговорить? Ты оставила мне сообщение.
– А, нет. Я хотела поговорить о другом. О…моем репетиторе.
– Что с ним? – Его тон становится беспокойным, серьезным. Что может быть серьезнее, чем мое усыновление?
– Ну, снова на сцене любопытный кот. Я поцеловала его.
– Ты поцеловала своего репетитора? – уточняет он слегка преувеличенно. – Это не то, чему он должен был учить тебя, куколка
– Он мне нравится, Рок. И я просто исследовала вопрос, поэтому даже не пытайся отговорить меня.
– Отлично. Значит, ты поцеловала его и поняла, что ничего не произошло. Дальше! – Он повышает голос, имитируя кассира, зовущего следующего в очереди.
– Нет, я так не думаю.
Внезапно я улыбаюсь, чувствуя головокружение.
– Хлоя, ты не можешь быть серьезной.
– Почему?
– Потому что этот чувак…он…русский.
– И? Это что-то меняет?
– Нет. Я просто хватаюсь за соломинку. Ну же, Хлоя.
– Я же не собираюсь замуж, Рок. Блин. Я просто рассказываю тебе о том, чем занималась в последнее время. Куда больше, чем ты рассказываешь мне.
Что, наверняка, к лучшему, иначе он бы каждый день рассказывал мне о новой девчонке. Нет, спасибо.
– Ладно, шоу начинается. Позвони мне позже.
– Эй, Рок…
– Да?
Я хочу сказать ему, что видела еще одну машину возле его дома, и что я знаю о сексуальных глупостях, которые творятся внутри, и как я понимаю его реакцию на нерешительность Эмбер. Я хочу сказать, что я здесь, если он нуждается во мне, но я боюсь, что всё закончится тем, что он скажет, что я могу всё изменить, если просто буду с ним.
– Ничего, – говорю я вместо этого. – Поговорим позже.
Вечером я гляжу на девушку в зеркале, смотрящую на меня. Я никогда не узнаю, кого напоминает мое лицо, но некоторые люди думают, что у меня мамино тело. Высокое, с формами, но бедра не округляют мою фигуру, ни о какой форме песочных часов и речи быть не может. Единственное мое преимущество, отличающее меня от мальчишки – довольно хорошая грудь. Не слишком большая, она выглядит хорошо в футболке. Моя настоящая мама была похожа на меня? Действительно ли я – её точная копия?
Я открываю конверт, который мама положила на кровать. Здесь некоторая информация о правильности выбора и чувства безопасности при пользовании услугами Adoption Florida, и памфлет о незапланированной беременности, ничего, что могло бы когда-нибудь помочь мне узнать, кто мои родители. Белые линии фар проходят через мои стены. Гордон здесь. Я бросаю брошюру обратно в конверт и прячу все это дело под матрас.
В обрезанных джинсах и футболке, с волосами, стянутыми в тугой хвостик, я уже выгляжу более по-девчачьи, чем обычно, но мое отражение, кажется, хочет большего. Висячие серьги помогут. Я никогда не ношу их; они мешают мне, когда я еду, но они действительно хорошо смотрятся с этим нарядом. Плюс, я думаю, что Гордону они могут понравиться, поэтому я их примеряю.
Раздается звонок. Я слышу, как мой папа идет по нашему старому сосновому полу, чтобы открыть. Я сижу на краю кровати и надеваю коричневые ботинки, милые, на шнуровке, которые я берегу для особых случаев. Я швыряю висячие сережки обратно на комод, полный всякого хлама, и вместо них иду с простыми золотыми гвоздиками, которые ношу с младенческого возраста.
Гордон и мой папа спокойно разговаривают в холле. Я не могу сказать, о чем они говорят, но представляю, что это весьма скучный разговор, так как мой папа ничего не знает о вступительных экзаменах, а Гордон ничего не знает ничего о рыбалке на дельфинов в открытом море.
– Красавица? – Папа зовет голосом, говорящим «Поторопись и прерви этот глупый разговор».
– Возвращайся вовремя.
Я звоню Року. Мне нужен адрес Эмбер, но я не испытываю желания сейчас с ним спорить, так что мне придется быстро завершить разговор.
– Эй, – отвечает он.
– Мне нужен адрес Эмбер.
– Угол 147 и Флорида Авеню. Тебе он зачем, для вечеринки? Я не знал, что ты идешь.
– Я иду только для того, чтобы взбесить её. А ты собираешься?
– Не планировал, но если ты идешь, тогда я тоже. Я должен показать ей, что она не имеет для меня никого значения.
– Но ведь она имеет. Постоянно. Меня это бесит.
– Меня это бесит, – он старается передразнить меня, но у меня не такой голос. – Почему бы мне не заехать за тобой? У меня есть кое-что для тебя.
– Нет, встретимся там. Я еще не приняла душ, – лгу я.
– Красавица! – снова зовет меня папа, и на этот раз я слышу, что кто-то идет по коридору. Это мама. Она мягко стучит.
– Я иду, – говорю я, как только ее голова проглядывает через дверь.
– Mi amor19, Гордон здесь, – говорит мама на выученном испанском, который звучит так же естественно, как и у папы. – Он очень милый, дорогая. И такой умный. Это почти пугающе.
Я держу телефон дальше от моего рта, чтобы Рок не услышал меня.
– Скажи ему, что я сейчас буду.
– Хлоя, подожди. Ты ведь не берешь с собой того репетитора? – задает вопрос Рок
– Увидимся на вечеринке, Рок. – Я машу рукой маме, чтобы она вышла. Она закрывает дверь. – Я предполагаю, что ты приедешь к концу?
– Берешь, куколка? Ответь мне.
– Пока, Рок, – прощаюсь я. – Скоро увидимся.
Я делаю медленный вдох. Он должен прекратить давать мне чувствовать укол вины. Я направляюсь в холл. Там стоят мой папа и Гордон, выглядя очень … выжидающими.
– Эй, готова идти? – Гордон явно рад меня видеть. Он надел ту же самую новую обувь, как на днях с джинсами и рубашкой Поло, но, по крайней мере, его волосы небрежно взъерошены, их небрежность, уравновешивает рубашку.
– Да, пошли.
Моя мама прислоняется к стене, наблюдая за сценой с глупой улыбкой, словно ее дочь никогда прежде не ходила на свидание.
– Не задерживайтесь допоздна, – просит она. Словно я не разъезжаю на Лолите каждую ночь.
– Не задержимся. – Гордон вежливо улыбается, но не передвигает ноги.
– Идём – тороплю я снова и дергаю его за рукав, вытаскивая из дома. Дверь захлопывается позади нас, и мы уходим.
Дом Эмбер определенно большой, гигантский дом в южно-колониальном стиле, построенный, когда Флорида-Сити ограничивалась районом Эверглейдс. У него деревянное крыльцо с колоннами, качелями и испанским мхом. Я почти ожидаю увидеть перед входом съемочную группу Унесенных ветром, приветствующих нас, но это остается только фантазией. Внутри дом скорее всего пережил полную перепланировку.
Я прокладываю путь, не зная толком, куда иду. Рука Гордона на моей пояснице ощущается хорошо. Он вроде как показывает, что мы находимся здесь вдвоем... или, может быть, Гордон чувствует себя не на своем месте, а это его жест безопасности. В любом случае, это приятно.
