Текст книги "Покоряя Вселенную (ЛП)"

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Эпилог

Благодарности

Об авторе

Пролог

На мотоцикле, чёрный корпус которого разрезает аэрография голубого пламени, отражается тусклый свет нашего гаража. Там, где он стоит, на бетонный пол падает капля масла. В голове у меня слышится голос моего дяди: «Мы собрали её, Хло. Ты и я. Теперь ты знаешь, сколько труда вложено в каждую из этих малышек».

Я смотрю на отца, который сидит на табурете и отсортировывает нужные вещи от ненужного хлама. Его карие глаза постоянно щурятся от океанского блика, кожа бронзовая от долгого пребывания на солнце, а рубашка запятнана рыбьими потрохами. Обычно он одобряет мой жизненный путь и цели. Он легко принимает любые мои огрехи. Но не сегодня. Сегодня его родительская сторона главенствует. Какая, блин, удача.

– Вытяни этот балл по крайней мере на три или больше не получишь Лолиту. – Он облокачивается локтями на колени, сидя на табурете. Я вижу, как тяжело даются ему эти слова. Он знает, как сильно я люблю Лолиту и как она мне важна. Может, он и не мой настоящий отец, но он знает меня лучше, чем любой биологический отец. – Мы с мамой позволили тебе водить её только из-за твоего обещания, но ты не сдала химию. А уговор есть уговор. Ты слушаешь, красавица?

Мои глаза вернулись к Harley-Davidson 1200 Sportster. Я пытаюсь представить свою жизнь без неё, вообразив, что она уйдёт так же, как мой дядя Сет, но просто не могу. Потому что я не могу ни в коем случае потерять её.

– Хлоя? – позвал он.

Двигатель Лолиты тикает, пока она остывает. У нас есть много общего, у неё и у меня.

– Да, папочка, – я стиснула зубы. – Я знаю. Я повышу свой балл.

Глава 1

В небе сияют звёзды. Все сто миллиардов только в нашей Галактике. Я не вижу их этим чудесным январским утром в 7:35, но знаю, что они там. Там же, где и были тринадцать миллиардов лет назад.

Самая близкая к Земле звезда сегодня особенно яркая. Вот бы пойти к причалу и погреться с утра на солнышке, но я не могу. Потому что именно сегодня я должна разобраться со своим дефицитом знаний. Если нет, что ж… мой отец чётко дал понять последствия.

Так что я запираю переднюю дверь, пинаю качели, чтобы разбудить Рока Нуньеса, моего лучшего друга-бездельника, который всегда ждёт меня там по утрам, и направляюсь в открытый гараж.

– Готов проиграть? – спрашиваю я.

– Хорошо, куколка. Как скажешь, – фыркает он, перекатываясь и потягиваясь. Он берет лимонно-маковый кекс, который моя мама оставила для него на скамейке, и откусывает сразу половину. Затем встает, взъерошивает волосы и направляется к своей машине – чёрному форду мустанг шестьдесят восьмого года, припаркованному на краю тротуара. Если я когда-нибудь хотела бы водить машину вместо мотоцикла, то это была бы она.

Я натягиваю шлем, закрываю гаражную дверь и завожу Лолиту. Громкий рык мотора и выхлопной трубы взрывают утреннюю тишину. Мустанг ревет к жизни, и минутой позже мы стартуем и мчимся – отличное начало дня.

Мы пролетаем мимо пальмовых насаждений и новых кварталов, ветер атакует нас на скорости сто десять километров в час. Он обгоняет меня. Я обгоняю его. Машины на дороге прижимаются вправо. Они понимают: это лучше, чем стоять у нас на пути. Моя коса бьется о спину, мои плечи дрожат от восторга. Я вцепляюсь в ручку акселератора и до упора жму на неё, Лолита отвечает мне безумным ускорением. Я пролетаю мимо Рока, напевая ветру «Ууууу!»

Это жизнь. Это то, как я хочу умереть.

Но не сегодня. Очевидно.

Сегодня первый день после зимних каникул, и я пообещала папе более ответственно относиться к учебе. Так что, хоть я и хочу кататься по городу с Роком все утро, но замедляюсь и направляюсь к ближайшему съезду. Он поворачивает следом за мной. Наша утренняя погоня подошла к концу, и я снова победитель. Приветствуйте Хлою, королеву Харлеев!

Хоть я и люблю водить Лолиту, но у неё есть один огромный недостаток. Она только моя, потому что Сета больше нет. Мой дядя покинул эту планету пять месяцев и девятнадцать дней назад, поэтому мотоцикл принадлежит мне. Я помогла подарить ей новую жизнь семь лет назад через кровь, пот и моторное масло – наш летний проект, когда мне было десять, так что мои родители пришли к выводу, дядя хотел бы, чтоб она стала моей.

Но я бы отдала её в мгновение ока за то, чтобы его вернуть.

На последнем отрезке пути я вижу свою цель вдалеке. Эверглэйдс (Болотистые равнины) Хай, логово крокодилов. Когда загорается зеленый, я срываюсь с места. Лолита протестует кашлем. Я знаю, детка, скоро отрегулируем.

Вздох.

Мой первый урок – базовая химия, то, на чём я провалилась. Хреново, потому что мой мозг с трудом продирается сквозь молекулярные массы, элементы и ионы, а школьный совет добавил проблем в лице мистера Руни, живой мумии и восьмого чуда древнего мира, который преподает устаревшими методами и отличается полным отсутствием связи с современными студентами. Мистер Руни, кстати, закроет класс примерно через три минуты, независимо от того, останется ли кто-нибудь за дверью.

Я спешу к 147 Авеню, Рок следует прямо за мной, словно мой партнер по танцу в техничном балете. Мы въезжаем на студенческую стоянку. Мое персональное место ждет. Студент из Глейдс Хай, чье имя я не упомяну (Филипп Бест), пожаловался, что мой мотоцикл не должен занимать полноценное «автомобильное» место, которое лучше оставить для транспорта высшего класса, поэтому администрация предоставила мне специальное парковочное место для моего «специального» транспортного средства. Пусть это и в астрономической единице (93 миллиона миль) от входа в школу, но я улыбаюсь и делаю так, как мне сказали.

«Сегодня новый день!» – я напоминаю себе.

Я паркуюсь, заглушаю двигатель и блокирую мотоцикл. Бесит, что я не могу наблюдать за Лолитой из окна Руни, но Принципиальному Диктатору наплевать. Он не понимает, что мотоцикл – это не машина или грузовик. Он более утонченный. Люди любят его трогать. Но для него это ещё не проблема. Как он выражается: «Молодая семнадцатилетняя леди не должна возиться с опасными дорожными игрушками, более подходящими для мужчин среднего возраста по имени Хелкет».

Рок выпрыгивает из машины и блокирует ее. Он забрасывает рюкзак через плечо, но я знаю, что там ничего нет, кроме нескольких презервативов и телефона.

– Увидимся, куколка. – Он машет. – Я позволил тебе выиграть.

– Мечтай!

У меня одна минута и сорок восемь секунд, прежде чем мистер Руни закроет дверь, сядет за стол и начнет разговаривать с журналом оценок.

– Увидимся, Лола, – я обращаюсь к ней, как это делал Сет.

Придерживая шлем, я прибавляю ходу. Я расплетаю косу и снимаю темные очки, когда слышу это – электронный вой первого звонка. Черт возьми.

Я спешу, но не бегу. Если я побегу, это привлечет больше внимания. О, взгляните, это Филипп Бест в холле. Я делаю всё возможное, чтобы не зашипеть на него. Какое его дело, что я занимала целое парковочное место? Разве я не студент? Ха-ха, твоя машина заблокирована Роком. Я улыбнулась ему. Он обернулся с настороженным видом.

– Хлоя Родригес! – красивый голос с акцентом эхом отзывается позади меня в первом холле. Моя крестная Колетта Джордан выглядывает из своего класса французского, видно лишь её голову из проема. – Я не отмечаю твое опоздание каждое утро только из-за моего великодушия, понятно?

– Да, мадам Джордан. – Я оказалась весьма удачлива: моя крестная ведет у меня классный час в этом году. Ее акт доброты каждое утро позволяет мне поспать на восемь минут больше. – Это больше не повторится.

– Нет, не повторится. И скажи своей матери, что я приду сегодня вечером.

– Хорошо. Мерси, мадам. Tu es un ange!

Она хмыкнула и исчезла в классе. Фух. Даже не знаю, радоваться или огорчаться, что я посещаю именно ту школу, где преподает лучшая подруга моей матери (иначе шпион разведки). Из всех средних школ в городе Флорида. Ладно, это единственная школа в городе Флорида.

– Эй, Хлоя, – окликает пятно за мной, напоминающее Винсента Маруна.

– В чем дело, Винс?

– Ты слышала? Я теперь работаю в Гиарс Авто.

Он разворачивается и идет назад. Я знаю, он старается изо всех сил, чтобы выглядеть задирой, но я вижу только придурковатого двадцатилетнего парня, который осаждал меня целых три года в средней школе.

– Круто. С тебя бесплатный бензин.

– Конечно.

Сигарета, которую он зажал за ухом, выпала, и ему пришлось остановиться и поднять ее, что полностью разрушило его напыщенность.

– Курение вредит тебе, Винсент.

– Да, оно тебя задерживает.

Он делает странное приветствие двумя пальцами, затем вновь убегает. Наш охранник появляется из-за угла и говорит ему притормозить.

Я бегу к лестнице. Когда я поворачиваю за угол, врезаюсь в Гордона Спу… Спу как-то. Я никак не могу запомнить. Спунбилл? Высокий парень, немного коренастый, но милый. Весь такой из себя, как ни странно, привлекательный. Он встречался с гением Менсы¹, Сабиной Хименес, в начале учебного года.

– Прости, – говорю я, раздумывая, как бы его обойти.

Он блокирует меня, словно китайская стена.

– Снова опаздываешь?

Что? Кто он такой, мой надзиратель?

– Я просто…это… это, я была в…. – Соберись, Хлоя! – Подвинься, – сказала я ему.

Он делает шаг в сторону и ухмыляется.

– Поспеши, не то опоздаешь к Руни, – говорит он, словно моя мама, затем добавляет, – Моторная девчонка.

Прекрасно. Он использовал прозвище, придуманное другими студентами, типа остроумными и начитанными. Кто знает, возможно, он действительно хороший, если узнать его поближе, но сейчас у меня нет на это никакого желания. Я проталкиваюсь мимо него, когда понимаю, что он произнес что-то более важное, чем мое прозвище. Я останавливаюсь и поворачиваюсь:

– Откуда ты узнал, какой класс…?

Но Гордон меня покинул. И, как ни странно, мое дыхание тоже.

Нет времени об этом сейчас думать.

Древний класс Руни ждет прямо напротив лестницы. Кажется, я единственная опоздавшая этим утром. Фантастика. В наказание я должна буду рассказать периодическую таблицу элементов в порядке возрастания группы, начиная с благородных газов – знание, которое я вряд ли буду использовать когда-либо снова.

Когда я тихо открыла дверь, мистер Руни уткнулся в журнал с оценками, словно ожидая, что он заговорит. Шшш, прислушайтесь. Он говорит мистеру Руни что-то крайне важное. Ах, да, он поставил туда пятерку и должен быстро её аннулировать, прежде чем хоть кто-нибудь покинет класс. Я крадусь настолько тихо, насколько возможно, пока мои одноклассники наблюдают за развлечением. Я киваю своим друзьям Педро и Александре (или ПедАндре, как я люблю их называть) и на цыпочках пробираюсь к месту за окном в третьем ряду.

– Хлоя! – внезапно квакает мистер Руни. Я не шучу. Представьте лягушку, и лягушка говорит «Хлоя».

– Да? – Я улыбаюсь, оперативно сочиняя оправдание. Видите ли, был несчастный случай на магистрали, мистер Руни, и в этом оказалась загвоздка. Мистер Руни понял бы такое слово, как загводка. Но затем я заметила Педро, покачивающего головой, потому что какой идиот сказал бы «да?» во время переклички.

– То есть, здесь, – я кусаю губу. Пожалуйста, не заставляйте меня вставать. О, Господи… аргон, гелий, ксенон…

Мистер Руни постарался сфокусироваться на мне, но я слишком далеко от его старых маленьких глаз, так что он возвращается к перекличке, произнося одно имя в минуту. Да! Я вытаскиваю из рюкзака учебник по химии и выпускаю тяжелый медленный вздох. Мне не придётся рассказывать о благородных газах.

Остальные ученики заканчивают свою домашнюю работу на зимние каникулы, проверяя ответы в конце учебника. Это напоминает мне о моей работе. Я вытаскиваю тетрадь и начинаю. Я ничего не знаю о химии, кроме того, что происходит, когда пищевая сода реагирует с уксусом. Мне крышка.

Сегодня мистер Руни надел лимонно-зеленый халат, так что он модная старая мумия. Я бы предпочла наблюдать, как моя мама вешает нижнее белье на веревке, выслушивая её объяснения, что оно приобретет свежий аромат, который может обеспечить только жизненная энергия солнца, даже при том, что мы гордые владельцы исправной сушилки для одежды, чем терпеть следующие пятьдесят минут. Но вспоминаю, что я здесь узник.

Я стараюсь как можно лучше сфокусироваться на уравнениях в учебнике, подпирая голову кулаком – положение, которое, я надеюсь, одурачит мистера Руни, и он будет думать, что я погружена в чудеса науки. Но уже через минуту я уплываю в первую утреннюю дрёму.

Глава 2

Я еду вдоль Канкунского шоссе, чтобы встретиться со своими биологическими родителями. Воздух жаркий и пыльный. Внезапно впереди я вижу прохладную голубую лагуну. Останавливаюсь, чтобы попить воды, и там, ожидая меня под бьющим водопадом, стоит «сладко-шоколадная-кожа-и-фактурные-мускулы репетитор-сверстник» Хулио.

– Приветствую, моя любовь, – говорит Хулио. Я никак не ожидала его увидеть. Моя куртка и джинсы улетучиваются, открывая крошечное бикини.

– Тебе долго пришлось меня ждать?

Я отправила ему соблазнительный воздушный поцелуй.

– Тебя я могу ждать вечно. Готова к первому уроку?

Он приподнимает темные ресницы и скрещивает руки, чтобы продемонстрировать бицепсы. Слова грандиозные и ошеломляющие по отдельности не могут охарактеризовать эти произведения искусства – они грандишеломляющие.

У меня такое ощущение, словно я пускаю слюни, потому что… так и есть. Звук застегивающегося рюкзака разбудил меня от дремоты в Глэдис Хай. Я вытираю рот и стряхиваю остатки сна. Две минуты до звонка. Мои зомби-одноклассники и я дошли до выпуска, не падая со стульев без сознания. Пять месяцев до лета. Почему до сих пор ни один квантовый физик не раскрыл тайну перемещения во времени?

Снаружи небо посерело. Лолита определенно промокнет от дождя, но я не могу её спасти: меня ждет дополнительное занятие с одноклассником. Даже живот разболелся. У меня никогда прежде не было репетитора-сверстника. Я уже могу сказать, что мне это не понравится. Что хорошего в том, что кто-то твоего возраста, а то и младше, считает тебя полнейшей тупицей? Я молюсь богам группы продленного дня, чтобы моим репетитором оказалась не Сабина. Потому что занятие с Сабиной – это полное дерьмо. Сабина – это скрещивание девушки и горгульи – девгулья.

Я увидела Рока вдали коридора. Он подбегает и обнимает меня мускулистыми руками.

– Хлояяяя!

Он улыбается. Он достаточно сильный для лучшего друга, но и я тоже. Я тяжело ударяю его локтем.

Он отшатывается, словно раненая змея.

– Ой! За что?

– Где ты был во время ланча? – спрашиваю я. – Где-то отключился?

– Хах. Какая муха тебя укусила, лапочка?

– Правда, ты проводишь всё меньше и меньше времени со мной. Если ты не заметил, я могу ревновать. – Я подмигиваю ему.

– Ты? Ревновать? – Он смеётся. – Смешно. Слушай, Хло. Мне нужно с тобой как-нибудь поговорить.

– О чем?

– Просто пообщаемся позже.

– Ты знаешь, где меня найти.

Скорее всего, это об очередной из его сексуальных влечений. Я устала от скупых бесплатных советов.

– Хорошо выглядишь, куколка. – Он подмигивает. Когда он оборачивается, две старшеклассницы тут же подбегают к нему. Он обнимает их за талии, и вместе они исчезают дальше по коридору. Самое странное то, что подобное поведение совсем не беспокоит его вроде как девушку Эмбер. Что это за отношения?

У меня есть одна теория.

Рок был самым тихим ребенком в моём третьем классе, у него даже по поведению было “отлично”, но он едва сдавал остальные предметы. Однажды он расплакался на детской площадке. Когда миссис Морена спросила, что не так, он сказал ей, что его мама уехала в Кендалл со своим бойфрендом. Я слышала, как миссис М. говорила ему, что Кендалл не так уж далеко – всего лишь сорок минут – но он расплакался ещё сильнее. Когда она ушла, я села к нему и сказала, что сорок минут должны ощущаться вечностью и меня бы тоже это расстроило. Я никогда не забуду тот долгий взгляд, которым он на меня смотрел. Он вытер нос своей рубашкой и сказал: «Хочешь погонять?». Мы сорвались и побежали и с тех пор гоняем всё время.

Его отец говорил ему “быть мужчиной” и “быть выше этого” множество раз за все эти годы, настаивая на том, чтобы он виделся с ней. Но, конечно, это бывало редко. С тех пор Рок и я испытали велосипеды, мотоциклы и даже машины. Я видела, как он получает фингалы, и видела его в боксерах. Но я никогда не видела его без девушки (или двух), ожидающих своего часа. И хотя я не психотерапевт, но должна задаться вопросом, не пытается ли он каким-то образом заменить… Её.

Черт, это просто убивает меня.

Миновав всю школу, я, наконец, подхожу к классу, который, можно сказать, находится в эпицентре болота. Я прокладываю путь через питонов, кипарисы и цепких аллигаторов, чтобы добраться туда. Открываю одну из шумных распашных дверей, и каждый оборачивается, чтобы на секунду взглянуть. Перед доской миссис Рат и её полезная команда – умные студенты – приветствуют нуждающиеся массы. Сабина среди них, читает крошечную книгу, всего-то на 8995 страниц.

Я успокаиваю скручивающийся живот несколькими глубокими вдохами. Здесь не так много людей, поэтому я чувствую себя лучше… и хуже в одно и то же время. Я считаю… десять… пятнадцать… только двадцать ребят, терпящих бедствие в Глэйдс? Это невозможно. Сегодня в обед я столкнулась с парнем, таранящим своим телом автомат кока-колы, что вряд ли считается нормальным. И где он?

Миссис Рат машет рукой:

– Сюда, пожалуйста.

Я пробираюсь по проходу между партами и останавливаюсь перед столом.

– Имя?

Миссис Рат напоминает мне Джина Симмонс, того парня из древней группы KISS, но в платье. Её волосы черные, как уголь, а губы полные, как у него.

– Хлоя Родригес, – я бормочу, пытаясь не уставиться на её мужеподобность.

Сабина смотрит на меня и улыбается блестящими брекетами. Забудьте всё, что вы когда-либо слышали о непослушных дочерях проповедников. Эта во всем походит на святошу. Александра рассказала мне, как Сабина дала ей номер анонимных алкоголиков, после того как увидела её, распивающую пиво на парковке. Как она когда-либо сможет поставить парня на первое место? Пожалуйста, не ставьте меня в пару с девушкой, которая думает, что делает богоугодное дело, помогая нам, испорченным смертным, становиться лучше.

– Ты химия? – спрашивает меня миссис Рат.

Что ж, я не персонификация химии, но что возьмёшь с бедной женщины? Я закрываю на это глаза и улыбаюсь.

– Да.

– Хорошо, хорошо. Прекрасно. Тогда садись, пожалуйста, с Сабиной, душенька.

НЕЕЕЕТ. Я борюсь c желанием сбежать. Итак, что если я провалю предмет Руни? Значит, я не буду химиком? Я всё равно никогда не любила горелку Бунсена².

Сабина вновь улыбается. Это странно – видеть девчонку моего возраста, носящую брекеты. Они полностью покрывают её зубы, так что видно только металл. Улыбающаяся металлическим ртом девгулья. Помогите!

– Пойдём со мной!

Нет.

Она жестикулирует в направлении пары мест во втором ряду, где она уже украсила своё личное пространство. Там цветные скрепки и цветные ручки, и у меня нет ничего общего с этой девушкой, кроме того, что мы обе женского пола и ходим в одну и ту же школу.

– Ты Моторная девчонка, верно?

Аррр.

Да, я ценю всё, связанное с двигателями и колесами, но когда окружающие перестанут вести себя, как осуждающие ослы, и станут узнавать другие аспекты моей жизни? Например, что меня удочерили. Или что я придумываю новые слова. Что могу указать на двадцать пять созвездий менее чем за две минуты, если меня подкупить существенным куском пирога с фруктами.

– Хлоя, – я исправляю её.

Она заикается:

– Я-я знаю… Я имела ввиду... это …

– Я знаю, что ты имела в виду. – Я стараюсь, чтобы мои слова не звучали резко, но почему нет? Разве я называла её “Девгулья с металлическим ртом” прямо в лицо? Нет. – Но я Хлоя.

– Извини, – говорит она и это звучит искренне. Я решаю простить её и перестать называть по кличке. – Я Сабина.

– Привет, Сабина.

Она шлепается на одно из мест класса, которые больше походят на пластмассовые ведра для задницы. Я сажусь рядом с ней. Я должна написать администрации письмо и поблагодарить их за эти ягодичные тренажеры. Она достает такой же учебник по химии, по которому мы занимаемся в классе Руни.

– Думаю, мы начнем со структуры атомов. Нормально?

Нормально для меня было бы уехать на Лолите и притвориться, что у меня нет неудовлетворительных оценок, но так как это не работает…

– Конечно.

Я достаю тетрадь и карандаш и пытаюсь выглядеть благодарной и заинтересованной в одно и то же время. Я представляю Сабину как Сета, объясняющего различия между цепями и поясами в более старой и более новой модели Харлея, и прежде чем осознаю, киваю, кратко записывая конспект.

– Сабина? – миссис Рат нависает над нами минут пять спустя. – Можно тебя на минутку?

Она вздыхает и подскакивает с хлопком, как Эгго³.

– Подожди секунду.

Дверь класса громко открывается, кто-то входит. Я оборачиваюсь и вижу Гордона, стряхивающего воду с каштановых волос и рюкзака. Отлично, значит идёт дождь. Он безмятежно оглядывается. Это, должно быть, его привычное окружение.

Я съеживаюсь на стуле и закрываю рукой половину лица. Я не здесь. Мне не нужен репетитор-сверстник. Ла, ла, ла… Но затем я замечаю выражение лица Сабины в тот момент, когда она смотрит на Гордона. Она выглядит так, словно вот-вот разразится слезами.

– Извини, Хлоя, но она переназначила меня, – сильно расстроено говорит Сабина, собирая свою радугу из скрепок.

– Почему?

– Она думает, что я лучше буду работать с… – она указывает на девчонку, в которой я узнаю первокурсницу, носящую маленькие заколки в волосах. – Френсин попросила репетитора-девушку, а остался только Гордон. Она произнесла «Гордон» так, как обычно произносят «Люцифер, Правитель Подземного мира». Вряд ли они в дружеских отношениях.

– Почему? – Я смотрю на Френсин, плотно вцепившуюся в книги. – Ей ведь не нужен мазок Папаниколау⁴?

Сабина пожимает плечами.

– Возможно, она не сможет с ним сконцентрироваться, я не знаю…

Словно Гордон такой очаг сексуальной активности, что никто вокруг него не может сконцентрироваться.

– Нет проблем. Удачи, – говорю я.

Она нерешительно улыбается в ответ и удаляется, оборачиваясь на меня и Гордона, словно я могла бы начать отношения с её бывшим или что-то вроде этого. А я чувствую себя расстроенной, что зря пришла к перемирию с Сабиной по поводу наших прозвищ.

Но это значит, что я получаю в репетиторы…

– Что ж, мы встретились снова, Моторная девчонка.

Глава 3

Гордон смотрит на меня с выражением, который я могу описать только как злодивлённое – нечто среднее между злорадное и удивлённое.

И я ещё думала, что он может быть милым.

Я ошибалась.

Просто со мной редко занимаются сверстники.

Сабина, вернись!

Я должна оставаться спокойной. Я справлюсь.

– Ах, да, Мальчик-Мозг, мы снова встретились.

Я собиралась называть его “Мужчина Менсы,” но не хотела, чтобы он думал, что он мужчина или что-то вроде того. Я заметила, что ему явно пора купить новые ботинки.

– На что ты смотришь? – его взгляд упал на ноги.

– Ни на что.

Брови Гордона сдвинулись вместе. Он сел на пластиковый стул рядом со мной.

– Извини, я опоздал.

– Да, не ты ли критиковал меня сегодня за опоздание, хотя и сам тогда опаздывал? И посмотри на себя сейчас. Второе опоздание.

Бинго!

– Я не опоздал этим утром, – он расстегивает свой влажный рюкзак и вытаскивает учебник по химии. Другой, не тот, которым я пользуюсь.

– Я относил посылку в класс Хенли.

– Конечно, относил. И это не моя книга.

– Я знаю, но мы будем заниматься по ней. Другая бестолковая.

Бестолковая? Почему, я бы сказала тупая или бесполезная.

Он целеустремленно строчит уравнения в своей тетради, явно расстроенный. Что с ним случилось перед приходом сюда?

– По-крайней мере, мы в чём-то согласны, – я грызу ручку. – Хотя моя проблема больше в учителе, чем в учебнике.

Он усмехается.

– Плох музыкант, обвиняющий инструмент.

– Что? – переспрашиваю я, хоть и услышала его.

– Ничего, – бормочет он.

Чёрт… Я ёрзаю на стуле. Что ж, возможно, он прав. Возможно, это не вина учителя. Возможно, я просто… тупая… глупая. Как мило со стороны моего репетитора-сверстника это подчеркнуть.

– Очень плохо, что тебе достался я. Сабина лучше разбирается в химии. Но, я полагаю, что для уроков Руни и я вполне могу тебе помочь.

Вполне? Какой ты формальный, Гордон. И это, он даже нормально не представился. Понятно, что мы и так знаем имена друг друга, но меня это всё равно раздражает, словно он подчеркивает, что нам не стать друзьями.

– Прекрасно. Итак, давай начнем, Гордон Спу…Спу…

– Спудинка. – Он посмотрел прямо на меня из-под волос, падающих на его лицо. Я никогда прежде не замечала, что его глаза точного цвета болотных рептилий. – Русская фамилия.

– Ты русский?

– Я родился в Бостоне, но мои бабушка с дедушкой приехали из Санкт-Петербурга, поэтому да, я русский. Если тебе интересна история моей семьи.

– О, я просто старалась быть вежливой. – Я прочищаю горло. – И так как мы теперь собираемся работать вместе, ты должен знать, что меня зовут Хлоя, а не Моторная девчонка.

Он носом уткнулся в книгу. Я вздрагиваю: это так похоже на мистера Руни. Никогда не знала, что книги в спиральном переплете могут иметь такой глубокий эффект на людей.

– Рад познакомиться с тобой, – резко говорит он, глядя на свои часы (это устарело, милый, используй сотовый). И разворачивает ко мне записи уравнений. – Мы уже потеряли добрых десять минут.

Химические уравнения – это корень всего зла. Я стараюсь понять, что он написал, но вижу только иероглифы.

– Ну, рассказывай.

Внезапно он немного расслабляется, явно радуясь возможности говорить о том, что, по его мнению, имеет смысл.

– Это в действительности довольно просто. Тебе нужно только сбалансировать левую и правую часть. Например, вот так. Смотри…

Он продолжает объяснять, что решение уравнения просто показывает, как реагенты становятся продуктами, а манипуляции с числами – это способ сохранения массы и заряда вещества. Он продолжает в течение получаса: демонстрирует примеры, самостоятельно их решает, показывая каким образом это можно сделать, а так, как метод Руни «пан-или-пропал».

За время урока я замечаю, что самые кончики его каштановых ресниц светлые. Интересно, как это может помочь мне с химией?

– Логично? – спрашивает он, глядя вверх. Отлично, возможно, его глаза не совсем болотистые при ближайшем рассмотрении. – Если я дам тебе более десятка уравнений наподобие этих, сможешь решить их самостоятельно?

– Без ошибок?

Он подмигивает.

– Да, без ошибок.

– Спокойно, Гордон. Это была просто шутка.

Он усмехается, записывает десять уравнений и двигает листок ко мне. Затем он достает блокнот, открывает его на последней странице и начинает кратко что-то записывать. Подождите, это что ежедневник с таблицами, схемами и стикерами? Очуметь! Что же в жизни Гордона Спудинки требует такой детальной организации?

– Что ты пишешь?

Он говорит, не глядя на меня.

– Я сам о себе позабочусь. Ты переживай за себя, – отвечает он, доставая выделитель и раскрашивая страницу флуоресцентно зелёным. – И, вообще, ей и так есть о чём переживать, – бормочет он себе.

О нет. Он не просто взял снисходительный тон. Я постукиваю карандашом по своей щеке.

– Ты не против перестать говорить обо мне так, словно меня здесь нет?

Последовавший за этим вздох такой вынужденный, такой тяжелый, что я осознаю ужасную правду – я его волонтерская работа. Он здесь обучает безнадежную идиотку химическим преобразованиям только потому, что это будет хорошо выглядеть в его образцовом приложении к диплому. Нет сомнений, что он бы предпочел уничтожать планетарных киборгов дома в затемненной комнате, в то время как другие компьютерные гики посылают ему сообщения через глобальную сеть – и у каждого из них по пятьдесят интернет-псевдонимов.

Бедный Гордон. Он имеет полное право быть грубым со мной.

Я ерзаю на месте, пытаясь подавить свои саркастические мысли, но моя кровь начинает закипать. Поэтому я веду ответный огонь.

– Ты совсем зануда? – Он прекращает писать и поднимает растерянный взгляд на меня. – Ну, ты веришь, что каждый клочок мысли должен быть записан на бумаге, прежде чем он ускользнет от тебя. Ты не можешь принимать решения, потому что всегда боишься, что они будут ошибочными. Я права?

Я слышала о таких людях. Значит, легенды правдивы. Правый глаз Гордона дергается. За этим явно не предвидится ничего хорошего.

– Чем я занимаюсь за пределами кабинета, не твое дело.

– Я всего лишь спросила. Ты так переживал обо мне, сказал, что мне есть о чём волноваться, и я хотела показать, что тоже о тебе забочусь. Это просто моя личная взаимность.

– И сколько, в точности, у тебя личностей? – Он одарил меня шутливой улыбкой. – Четыре, пять?