Текст книги "Таинственное излучение"

Автор книги: Гарри Тин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20
Выбор

После возвращения в город исследования продолжились с прежней энергией. Теперь все возможные и невозможные надежды на спасение человечества были связаны только с излучением. На случай его прекращения и возможного спасения людей хоть один город на Земле надо было содержать в рабочем состоянии. Особенно лечебницы и пункты общественного питания.

Бригаду ремонтников возглавил Буль. Кроме него туда вошли Пуфик и Альф. Надо было перекрыть или отключить все системы подачи энергии, связи и воды в здания. Чтобы при возможном их самовключении город не оказался в пламени пожаров, взрывах и потопах. Ведь попавший в энергетические установки мусор, пробитый кабель и даже обычная бумажка, оказавшаяся между двух проводов, вполне могли вызвать такое.

Сколько хлопот доставляет потребление основного продукта на земле – воды, знал только Буль. Особенно зимой. Все предметы от охлаждения сжимаются. Даже человек, когда ему холодно, старается занять как можно меньший объем в пространстве. А вот вода почему–то не хочет подчиняться этому всеобщему правилу. Превращаясь в лед, она расширяет свой объем. Из–за этого при замерзании вода разрывает трубы, по которым течет. Поэтому трубы с водой закапывают в землю и утепляют.

Что касается излучения, то путей борьбы с ним было два. Создавать средства защиты от него и искать его источник. Сначала они были уверены, что источник мог быть только космическим. Однако через некоторое время Па нашел альтернативу своему предположению. Им мог оказаться и какой–нибудь новый на Земле элемент, типа амулетного камня, но с гораздо большим радиусом действия.

– Что же мы его раньше не открыли, если он везде есть? – Ма удивилась явной промашке Па.

Но Па слов на ветер не бросал. Оказывается, у так называемых трансурановых радиоактивных элементов периодической таблицы Менделеева имеется период полураспада. За этот период времени такие элементы теряют часть своего содержимого, своей структуры к превращаются в совершенно другие элементы. Так возникает радиация. Причем периоды бывают очень разные: от нескольких минут до сотен тысяч лет.

Вот и здесь мог быть такой самый случай. Закончилось время полураспада какого–то элемента с очень большим периодом. В результате на Земле появился новый элемент с неизвестными людям свойствами, одним из которых и было таинственное излучение. Если дело обстояло именно так, то предотвратить такое явление они были не в силах. Тут можно было только ждать окончания следующего периода полураспада, когда этот элемент в свою очередь превратится в третий.

Что касается средств защиты, то они проверяли взаимодействие амулетных камней с другими веществами и системами, которые им были доступны. Па планировал опыты, роботы наверху осуществляли их практически, а Ма вела толстую книгу точных описаний полученных результатов.

Была и еще одна работа, которой вынуждены были заниматься Па и Ма. Никто ясней их не понимал, что разумная жизнь на земле практически обречена. Но на то они и люди, чтобы уйти достойно. И оставить о себе память для Будущего.

Не важно, кем и чем будет это будущее. Ожившие через миллион лет люди из Убежища, новая жизнь на Земле или посланцы иных космических миров. Важно, чтобы они узнали о Человечестве. О великой расе людей, своим разумом постигших многие тайны Природы. Не доживших, не успевших, не смогших. Но живших, любивших и творивших. Для выполнения этой последней миссии надо было собрать в Музее возможно больше экспонатов и описаний из последнего этапа жизни Земли Разумной. Чтобы пришедшие им на смену узнали о них. Так через память других земное человечество продолжит свою жизнь в Большом Мире.

Для этой работы в помощники они взяли Азу. После разговора с Ма и высказанном ею подозрении, Па невольно наблюдал за Азой. Хотя в тот момент отверг слова Ма как женскую фантазию. Однако некоторые поступки Азы точно вписывались в схему поведения человека.

Это слезы и радость, зачастую по пустякам. Это любовь к песням, стихосложению и юмору. То, что и другие теперь этим занимались, шло от нее. Но самым веским доводом были ее неожиданные решения и предложения, не опирающиеся ни на какие стандартно закладываемые в роботов знания и программы.

Ежедневно обходя инфотеки, научные и культурные центры, Па и Ма пытались как можно больше общаться с Азой, узнавать ее мнение. Вечером, в своей подземной лаборатории они делились впечатлениями.

– Сегодня мы с ней занимались ощущениями, – сообщал Па.

– Ну и как?

Очень интересная картина получается. Я ударил трубой по пустому железному баку и спросил ее какой звук получается, громкий или тихий. Аза ответила, что громкий. Так ответили бы и остальные роботы. Но для роботов громкость звука выражается в специальных физических единицах, децибелах.

– А что Аза?

– Аза ответила, что у нее болят уши! Когда я попытался выяснить, что это такое, то объяснить она не смогла. Интересно?

– Конечно, интересно.

– Точно такое же у нее отношение и к теплоте. Горячо, потому что больно. Зато что такое боль, не имеет ни малейшего понятия.

Затем наступала очередь Ма.

– Мы с ней занимались рисунками и танцем. Так вот, голубой цвет у нее вызвал ощущение Холода, а красный – тепла. Хотя саму картину Аза не трогала. А вот на понятие «красота» она реагирует, как и все. роботы, неправильно.

– Неправильно?

– Ну, например, я показала ей самый знаменитый шедевр, когда–либо созданный на земле. Портрет Джоконды, написанный великим Леонардо да Винчи десятки веков назад. Его Мона Лиза со своей тайной улыбкой – непревзойденный идеал красоты. А Аза возьми и ответь, что это некрасиво. Как я ее не убеждала, она упрямо стояла на своем. Типичный пример поведения робота.

В вопросах эстетики Па чувствовал себя не очень уверенно. Поэтому он не решился сообщить Ма, что знаменитая Джоконда ему тоже не очень нравится. Вместо этого он произнес совсем другое:

– Тебя я считаю намного красивее Джоконды и люблю гораздо больше, чем ее.

Как ни странно, чувство прекрасного тут немного изменило Ма и она почему–то с удовольствием согласилась с этим. Даже ласково поглядела на Па и чмокнула его в щеку.

Затем продолжила:

– Еще мы занимались музыкой и танцами. Вот тут успехи ничем не объяснишь. Музыка для роботов – это только шумы разной высоты звучания и силы. Сколько люди потратили усилий, пытаясь перевести звуки музыки в логику цифр. Все напрасно. Существует даже поговорка, что роботу медведь на ухо наступил. Хотя это странно. Когда были медведи, роботов еще не было, а когда появились роботы, медведи успели исчезнуть.

В отличие от живописи, музыкальные проблемы интересовали Па. Музыка играла огромную роль в жизни людей. Телепатия все больше входила в жизнь человечества, уменьшая звуковое общение людей между собой. Пустеющую нишу все больше заполняла музыка.

Она прекрасно чувствует музыку, даже когда я только напеваю, – делилась дальше Ма своими впечатлениями. – Я предложила ей станцевать что–нибудь. Аза никогда не видела танцев. Я показала ей один попроще и попросила повторить. Знаешь что она мне ответила? В жизни не догадаешься. «Я боюсь, что у меня ничего не получится»! Понимаешь, она боится!? Робот не боится даже реальной опасности, если в него специально это не заложено. Но бояться, что не получится танец? Ничего более человеческого я не встречала. Нам надо попросить у нее разрешение на полное исследование.

– Вот жизнь пошла, – изумился Па. – Еще недавно согласие робота ни на что не надо было получать. Робот был только роботом. И все. У нас же получается, какая–то роботочеловеческая цивилизация.

– Это как раз нормально, – как–то нелогично продолжила мысль Па Ма. – Особенно с нашими роботами. Если бы не они, то ни Альфа у нас, ни нас у Альфа не было бы.

При этих словах Ма немного всплакнула.

– Так что ты попроси, пожалуйста, у Азы разрешение.

– Хорошо, я не против. – Па в самом деле был не против. Просто он вдруг ясно осознал, как круто поменялась их жизнь. – Обязательно спрошу ее согласия!

Последующие дни общения все больше убеждали Па и Ма, что поведение Азы было не совсем обычным. Может излучение так подействовало на ее кибернетические цепи? Ведь оно начало менять даже климат планеты. Но как Аза могла быть человеком, если она совершенно ничего не ела?

– Аза, а хотела бы ты быть человеком? – однажды, как бы случайно, спросил ее Па, когда они втроем отбирали в инфотеке детские книги для переноса в Музей.

– А это хорошо или плохо? – вопросом на вопрос ответила Аза.

От такого ответа Па и Ма даже растерялись. В самом деле, что в этом было хорошего, особенно сейчас. Без амулетов – никуда, без Жвачкина – никуда, без связи и средств передвижения – никуда, перспективы – никакой. Для них это было естественно. А зачем такая беспомощность роботам?

Аза спокойно ждала ответа.

– Да, – почесал неуверенно затылок Па, все больше запутываясь в своих планах. – Знаешь что, – вдруг нашел он неожиданное решение, – пусть тебе лучше ответит на это Ма.

Вот это был фортель. Такого Ма от Па не ждала. Обещал, обещал, а в конце концов все свалил на нее. Тут могла выручить только женская интуиция.

– Видишь ли, Азонька, – решила сразу взять «быка за рога» Ма, – твое поведение как робота, с точки зрения человека, не совсем обычно.

– Мне об этом Дормидонт с первого дня говорит, – ничуть не удивилась такому заявлению Аза. – Ну и что? Вы с Па тоже не очень друг на друга похожи.

Тут уж сбилась с мысли Ма. Ну как сказать человеку, всю жизнь прожившему человеком, что он это не он, а кто–то другой.

Так и здесь, только еще хуже. Что такое робот? Это много–много самого разного железа с огромной кучей проводков внутри. Теперь представьте, что вы к нему обращаетесь: «Извините, пожалуйста, уважаемый чайник, но на самом деле вы утюг!».

Вот какое положение было у Ма. Надо было отбросить все условности и действовать напрямую.

– Понимаешь, Аза, – подошла и обняла ее Ма, – это не совсем обычный вопрос, на который можно просто ответить «хочу» или «не хочу». Мы предполагаем, – тут Ма сделала паузу, чтобы побольше вдохнуть воздуха, – предполагаем, что ты – человек.

– Я?! – изумленно воскликнула Аза. – Человек?!.

– Да. – Главное было сказано. Дальше оставались только объяснения. – Сначала мы думали, что ты – робот, в котором что–то разладилось из–за внешних условий. Но твое поведение так похоже на поведение людей, что мы с Па пришли к другому выводу. Что наоборот, из тебя сделали робота. Хотя не понимаем, как такое возможно.

– Но кто?! И зачем?! теперь уже почти с отчаянием воскликнула Аза.

Ма только пожала плечами.

– Поэтому мы хотим, чтобы ты согласилась на проведение обследования. Может мы и не правы, что сказали тебе все это. И лучше было бы тебе оставаться в неведении. Но люди всегда почему–то совершали ошибки.

Аза молчала. Это было невероятно. Это не укладывалось в голове робота. Она чувствовала какое–то возбуждение, но никаких конкретных мыслей по этому поводу в голову не приходило.

– Я никак не могу себя заставить чувствовать человеком, – наконец обреченно произнесла она. – Я не знаю, что это такое, быть человеком. А впрочем, я согласна на обследование и полностью вам доверяю, – понемногу успокаиваясь, добавила она. – Может человеком быть не так и плохо.

Да, состояние опять стало тупиковым. Теперь Аза уже считала себя человеком. Но Па и Ма еще ничего точно не знали! Они только , предполагали. Скорее всего скоро им придется опять переубеждать Азу. Теперь уже говоря, что она все–таки робот, а не человек.

Ма не выдержала такого напряжения, села на стул и расплакалась. Как ни странно, у Азы такого желания на этот раз не возникло. Она только предложила:

– Давайте соберем всех вместе и сообща решим, что делать со мной. Как говорит Дормидонт, на миру и смерть красна.

Собранный общий совет отнесся к их заявлению достаточно спокойно. Лишь Альф ничего не говорил, а только удивленно разглядывал Азу. Да Дормидонт категорически не был согласен с таким предположением.

Это что же получается? Что я, Дормидонт, еще и дурак? Не смог отличить робота от человека? Что не помню свою помощницу по госпиталю?

Хотя червячок сомнения закрался уже и к нему. После удара метеоритом по голове могла остаться побитой не только голова, но и отшибиться мозги.

Жвачкин, наоборот, был доволен таким поворотом событий. Число клиентов его кухни могло возрасти.

– Давайте не терять времени, а побыстрее создадим еще одного человека, – бросил он призыв.

Такой лозунг понравился остальным роботам. Раньше их делали люди. А теперь получается, что они создают людей. Сначала нашли Альфа, затем освободили из заточения и спасли Па и Ма. Сейчас появилась возможность сделать очередного обладателя высшего звания Земли. Полная смена ролей. Они были «за».

Дормидонта послали готовить операционную. Обследование на имеющейся аппаратуре вполне можно было производить. А вот выполнение остального не гарантировалось. Дальнейшие действия будут напрямую зависеть от того диагноза, который покажет обследование.

Проверенный Дормидонтом однорукий хирург–манипулятор застыл в рабочем положении. Аза в сопровождении «болельщиков» вошла в комнату и легла на операционный стол.

Чем–то это походило на процедуру жертвоприношения в древние времена. Робот приносился в жертву человеку.

– Все готово – доложил Дормидонт.

Пошла выполняться процедура обследования. Азу облепило множество датчиков, а механическая рука стала подносить инструменты и приборы.

– Так, – начал комментировать Дормидонт. – Система управления – искусственная. Покрытие – пластик «универсал»… Смотрим дальше… Сердце – искусственное…

На Ма жалко было глядеть. Хотя разум и понимал, но сердцем отрицательного ответа она не ожидала. Последние дни Ма относилась к Азе, как к своей дочке.

– … Система жизнеобеспечения – автономная, – торжествующе закончил Дормидонт. – Конечно, я не мог ошибиться!

– А что это у тебя на экране в углу все время подсвечивается фиолетовым цветом? – вмешался в процесс обследования Па.

– Это обозначает режим «оболочка одета», применяемый для обезболивания и стерильности, – важно пояснил Дормидонт.

– Как оболочка одета? – внезапно сам удивился он своему ответу. – Ведь искусственная оболочка применяется только… – все тише комментировал он, поглощенный какой– то новой мыслью.

Вокруг стояла тишина. Никто ничего не понимал.

– Вот черт, кто бы мог подумать? – огорошенно произнес Дормидонт через несколько минут, разгибая спину от пульта. – Это действительно человек! В искусственной оболочке, которой покрывается пациент перед началом операции. В это невозможно поверить! Как я мог такое упустить?!

Потрясенный и расстроенный Дормидонт замолк.

– Ты слышишь, Аза? – наклонилась к той не менее Дормидонта потрясенная Ма. – Ты – человек.

– Погодите радоваться, – остановил их Па. – Здесь есть еще одна проблема, о которой я не упомянул. По правде говоря, я не очень–то верил во все это. Так вот. Сейчас, не знаю почему, но Аза, как и другие роботы, может свободно передвигаться по планете, не опасаясь излучения. Если же она станет человеком, то ее защита исчезнет. Ей придется или сидеть под землей, или быть привязанной к амулету: Которых, к слову говоря, у нас больше нет. Вот какая ситуация. Ты поняла меня, Аза?

– Я уже говорила, что во всем доверяю вам.

– Она права. Ее не надо об этом спрашивать. – Ма продолжила мысль Азы. – Как она может такое решать? Пока ее не отключат от искусственного жизнеобеспечения, она остается роботом и мышление ее – тоже мышление робота. Ты же ей задаешь вопрос как человеку. Это парадокс, который можно разрешить только со стороны.

В пылу жарких дискуссий никто не заметил, как Альф тихонько вышел из операционной.

– Так будем снимать оболочку? – не выдержал Дормидонт.

– Да. Теперь Аза – моя дочка и я решаю за нее. Ни пуха, ни пера тебе, родная.

– К черту, мамуля.

Дормидонт нажал кнопку.

Глава 21
Подарок

«Ах, какой вчера был хороший день – день накануне моего дня рождения. Солнечный, теплый, мягкий и зеленый. – В этом году весна наступила почти на две недели раньше, чем обычно. Такая погода редко выпадала на ее самый любимый праздник. И не только ее. Все вокруг в этот день веселились и радовались вместе с ней: друзья, учителя, родители.

Именно погода подтолкнула ее сделать самой себе подарок. Новый нос! В этом году были в моде удлиненные тонкие носики. Впрочем, ее старый тоже был неплохой. Папа частенько его целовал, когда она обижалась на что–нибудь.

Но мода есть мода! Куда от нее деться?

Правда, такие пластические операции делали девочки несколько постарше ее. Ну и что? Она тоже достаточно взрослая, чтобы решать такие пустяки самой. Подумаешь, изменить форму носа. Старшая сестра ее подруги Ардельки уже четыре раза ее меняла. И никаких проблем.

Хирург так и сказал, что к вечеру все регенерирует и даже следов не останется. Как его зовут? Кажется, ГХВ–123 или РГХВ–123, точно не помню. Но очень серьезный. Уже если обещал, то так и будет.

Вот только дома могут быть небольшие неприятности. Она никому не сообщила о том, что собирается делать. Только оставила записку на своей кровати под подушкой. Чтобы родители не волновались. В последнее время они очень много работали. Но перед сном приходили поцеловать ее. А в день рождения утром на тумбочке обязательно лежал подарок. Нужно было только протянуть руку».

Сознание постепенно возвращалось к Азе.

«Нос и подарок! Посмотрим нос. Вроде на месте. Это уже хорошо. Но не поймешь, новый или старый? Есть ли здесь зеркало? А вдруг будет болеть? Вроде нет. Лучше пока не двигаться. Только чуть–чуть скосить глаза, На тумбочку. Где должен лежать подарок.

Какой подарок? Ведь она в больнице!».

Но рука сама автоматически стала ощупывать тумбочку.

«Конечно нет. Ведь она не дома».

Аза огорчилась и окончательно открыла глаза.

И первое, что она увидела, был необычайно красивый камушек с цепочкой, лежащий у нее на груди.

«Вот это да! Чудо! Неужели мама пришла?»

Она огляделась по сторонам.

«Почему так многолюдно в зале? Все пришли поздравить ее? Или поглядеть на ее новый нос? Где же здесь зеркало?…

… Лица вроде знакомые, а никого не знаю. Может, заходили раньше к ним домой? А, наконец–то. Здесь ее врач, ГХВ с номером…

… Ничего не говорит. И мамы нет. Ну и пусть себе стоят. Сначала надо рассмотреть камушек поближе».

Аза начала снимать цепочку с шеи. Но ГХВ, он же Дормидонт, решительно пресек ее намерение.

– Послушай нас, Аза, – начал он. – Не волнуйся. Нам надо тебе кое–что рассказать.

Такое вступление очень не понравилось Азе. «Неужели у него ничего не получилось и вместо носа у меня какая–нибудь картошка? Где же зеркало?»

Но Дормидонт уже начал рассказ. И чем больше он говорил, тем больше Аза не знала, что делать.

«Верить всему этому или нет? Роботы никогда не обманывают. Значит и ГХВ говорит правду. Но как в такое поверить? Сама она ничего этого не помнит».

Па и Ма подошли к Азе и подтвердили все слова Дормидонта. У Ма на глазах были слезы. Как будто только дожидалась такого сигнала, разрыдалась и Аза.

– Эх, – огорченно вздохнул Дормидонт. – Эти слезы мне все время были подозрительны. Но прошляпил, не догадался. Верно и на старуху бывает проруха.

– А это что? – всхлипывая, Аза взяла камушек в свои руки. – Как вы узнали, что у меня день рождения?

– Ах, доченька, – вздохнула горько теперь Ма, – Пусть хоть это тебя утешит.

Ма рассказала Азе самую неприятную часть ее истории превращения в человека. О том, что без амулетного камня человек не может жить на земле. И что таких камней у них нет.

– А этот, который висит у тебя, имеет особую историю. После снятия оболочки тебе обязательно нужен был амулет. И я, и Па хотели отдать тебе свой, так как свободных у нас нет. Но пока мы между собой решали, Альф без нашего ведома разбил свой амулет, чтобы сделать из него два.

– Непослушный мальчишка, – слезы опять появились на глазах Ма, – Ведь его амулет мог рассыпаться на крошки. Да и половинка его могла не обеспечить безопасности. Совсем не думает о маме.

– А кто этот Альф?

– Это наш сын. Вот он стоит.

Перед Азой был высокий и немного смущенный мальчишка с точно таким же камнем на шее, как у нее.

– Вот, посмотри, – Ма никак не могла успокоиться.

Она взяла камушки Азы и Альфа и соединила их вместе. Получился один, с едва заметной трещинкой посередине. Да на самом краю трещины была небольшая выбоинка.

– А это? – указала на нее Аза.

Альф разжал ладонь. Маленький блестящий осколочек лежал у него на ладони.

– Какой он хороший, этот ваш Альф, – не удержалась от восхищения своим рыцарем Аза.

После этого настала очередь Азы рассказывать про все, что о ней произошло. Получалось, что когда всех людей спасали в Убежище, Азу просто не нашли. И вместе со всеми ее родители должны были быть замурованы глубоко под плитами укрытия, к сожалению не ставшего преградой для излучения. Азе об этом пока решили не говорить. Пусть хоть первое время надеется на скорое их освобождение.

Саму Азу почему–то спасло подключение Дормидонтом защитной оболочки и других искусственных органов для начала операции с ее носом. Но так как с носом никаких изменений не произошло, то в тот момент, скорее всего, отключился от излучения и сам Дормидонт.

После этого в истории шло темное место. Которое начало светлеть с момента пробуждения Дормидонта от удара по голове.

Считая, что ее родители в безопасности, Аза понемногу успокоилась. Красота голубенького камушка с цепочкой почти полностью примирила ее со сложившейся ситуацией. Ох, как это было похоже на ту Азу, которую знали все они и о которой ничего не знала только сама Аза.

– А почему вы все называете меня Азой? – только теперь смогла спокойно поинтересоваться она.

– Это были твои первые слова после пробуждения, – поспешно пояснил Дормидонт. – Я оживлял тебя как робота, а ты твердила «Аза, аза, аза…». Грешным делом, я подумал тогда, что в тебе что–то заело и устроил за это небольшую взбучку.

– Это как?

– Да по старинному рецепту дал тебе пару подзатыльников.

– И что?

– Помогло. И даже больше.

– Даже больше?

– После этого ты меня и всех остальных наградила теми именами, которые мы сейчас носим. Тогда это казалось очень странным для роботов. Теперь мы к этому привыкли и даже благодарны тебе.

– И Дормидонту, – вступил в разговор Жвачкин, долго ожидавший своей очереди. – За то, что он так мудро ввел тебя в жизнь.

– Это – Жвачкин, – представил его Дормидонт. – Ты наградила его двумя именами. Он у нас еще и Шоколадик.

– Шоколадик?

– За то, что кормит людей не по правилам. Изобрел для них шоколадную диету.

При этих словах Жвачкин поманипулировал своим подносиком и галантно протянул Азе большую шоколадку.

– Это то, о чем ты мечтала, будучи роботом.

– Именно этого мне недоставало больше всего, – полный рот почему–то не мешал Азе разговаривать. – Кажется, мы с тобой подружимся.

– Всегда к твоим услугам, – молодецки щелкнул пятками Шоколадик, записывая в свои сторонники еще одного ценителя его диеты.

– Теперь твой телохранитель, Пуфик, – выступил вперед Марс, подводя к Азе за руку Пуфика. – Он тебя не раз выручал из различных сложных ситуаций.

– А она – меня, – ради справедливости уточнил тот.

Пуфик так понравился Азе, что она на время забыла обо всех остальных присутствующих. Немного обидевшийся на это Жвачкин решил в следующий раз выделить ей шоколадку поменьше размером. «Пусть большую ей делает Пуфик. Если сможет», – ехидно подумал он.

Кончив знакомство с Пуфиком, Аза перенесла свое внимание на металлического гиганта.

– Какой большой! И какой красивый! Я бы тебя назвала Марсиком.

Кто мог, дружно засмеялись. Чем–то эта Аза–человек очень напоминала Азу–робота.

С остальными Аза также перезнакомилась наново. Ма не отпускала ее от себя ни на шаг и казалась самой довольной в их маленькой компании.

– Женщина всегда чувствует женщину, в какую бы одежду та не обрядилась, – счастливо повторяла она всем.