Текст книги "РОС: Забытый род (СИ)"

Автор книги: Гарри Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Виолетта, будто сбросив тогу графини, вдруг игриво нырнула между ближайшими стеллажами, ее черное готическое платье мелькнуло в полумраке. Я услышшал шорох, легкий стук стекла, и через мгновение она вынырнула, сияя как ребенок, нашедший клад. В одной руке – бутылка из темно-фиолетового, почти черного стекла. В другой – два хрустальных бокала необычной, извилистой формы, напоминающей змей.

– Та-дам! – пропела она радостно, подбегая ко мне. – Мой маленький секретик! Прямо тут, за "Летописью Великого Отравления". Никто не знает!

Я не мог не улыбнуться ее внезапному ребячеству. Она ловко откупорила бутылку (пробка была с крошечной рубиновой змейкой) и налила густую, темно-рубиновую жидкость в бокалы. Она искрилась слабыми лиловыми искорками. Я взял свой бокал, покрутил его, наблюдая, как тягучее вино оставляет "ножки" на стекле. Выпил глоток.

Вкус был… странноватым. Сладковато-терпкий, с мощным ягодным букетом (что-то темное, вроде ежевики и бузины), но с явной минеральной ноткой, как будто лизнул отполированный камень, и едва уловимым, но отчетливым горьковатым послевкусием, напоминающим… полынь? Или что-то более экзотическое. Сильное. Согревающее сразу.

– Ммм… – я сделал еще глоток, пытаясь разобраться. – Что за вино? Необычное. Мощное.

Виолетта смотрела на меня с лукавым блеском в изумрудных глазах. Она отхлебнула из своего бокала и ответила с невозмутимым видом:

– Из моих выделений.

Я чуть не поперхнулся. Вино пошло в нос, я закашлялся, едва удерживая бокал. Виолетта рассмеялась – звонко и бесстыдно, как девчонка.

– Шучу, шучу! – она закатила глаза, давясь смехом. – Боже, твое лицо! Нет! Это не я! Хотя идея… – она причмокнула, – …интересная. Но нет. Это наш фамильный сорт. «Слезы Аспида». Мы его делаем сами и продаем по всей Изнанке. Дорого. Очень. Даже Кречет иногда заказывает партию для своих пиров.

– Кречет? – переспросил я, все еще откашливаясь и вытирая слезы. – Это кто?

Виолетта смотрела на меня как на диковинку.

– Ха! Шутник. Императора не знать? – Она покачала головой. – Ладно, простим тебя незнание. Пока.

– А из чего… мы его производим? – я осторожно снова пригубил вино. Теперь, зная, что это не выделения Виолетты, вкус показался даже изысканным. – Виноградники где? На склонах лиловых холмов?

Виолетта внезапно помрачнела. Веселость как ветром сдуло. Она отвела взгляд, разглядывая ближайший стеллаж с пыльными фолиантами.

– В Первом Городе, – сказала она сухо, без эмоций. – Там были… сады. Особые. В долине за Храмом.

Я почувствовал, как цепляюсь за ниточку.

– Ви, о Первом Городе… Что там случилось? Почему вы ушли? Эта твоя мать… теща… почему она… такая? Что пробудилось?

Но Виолетта резко встряхнула головой, словно отгоняя навязчивых мух. Она поставила свой полупустой бокал на ближайший стол с таким стуком, что хрусталь зазвенел.

– Так! – ее голос снова стал жестким, командным. – Много информации для начала! Голова заболит! И без того пережил стресс. Пей вино, наслаждайся библиотекой. Остальное… позже.

Так я же… ничего и не узнал, – пронеслось в голове с досадой. – Только больше вопросов. Вино из проклятого города. Теща-страж. Какое-то пробуждение…

Но глядя на ее напряженный профиль, на сжатые губы, я понял – давить бесполезно. Она испугана. Не за меня. За то, что я могу узнать. Я вздохнул, поставил и свой бокал. Вино приятно согревало, но тревога грызла изнутри.

Виолетта, видимо, решила исправить настроение. Она подошла ко мне вплотную, ее изумрудные глаза затуманились, губы приоткрылись. Она потянулась, чтобы поцеловать меня, явно пытаясь перевести все в привычную ей плоскость страсти и обладания.

И что-то во мне дрогнуло. Может, досада. Может, это вино. Может, просто ее близость и этот готический хаос вокруг. Я не стал сопротивляться. Я обхватил ее за талию, ответил на поцелуй не просто ласково, а страстно. Глубоко, властно, забыв на мгновение о тайнах, тещах и Первых Городах. Мои руки скользнули вниз по ее спине, ощущая тонкую ткань платья и упругие мышцы под ней. Спустились ниже, сжали ее округлые, твердые бедра, а затем – без всяких церемоний – впились пальцами в ее упругую попку. Я приподнял ее, как перышко (остатки силы Аспида? Или просто адреналин?). Она вскрикнула от неожиданности, но тут же ее ножки обхватили мои бедра. Я опустил голову, вдохнул ее запах – духи, вино, ее собственная, опасная сладость – и прижался лицом к ее груди, чувствуя под шелком и кружевами ее учащенно бьющееся сердце…

И в этот самый момент, когда мир сузился до ее тепла, шелка и моего желания, дверь библиотеки с грохотом распахнулась!

– ПОПАЛИСЬ! – пронзительный, торжествующий крик Аманды прокатился по тихой библиотеке.

Чтоб тебя Аспид отодрал! – мысль вырвалась с бессильной яростью. Я резко оторвался от Виолетты, опустил ее на пол. Она спружинила на ногах, мгновенно преобразившись из страстной любовницы в разъяренную фурию. Ее лицо пылало гневом, изумрудные глаза метали молнии в дверной проем, где стояла Аманда, опершись о косяк. Рыжая бестия была одета в нечто столь же вызывающее, как в прошлый раз – платье-паутинку из черного кружева, едва прикрывавшее стратегические точки. Ее ядовито-зеленые глаза сияли злорадством и неподдельным интересом.

– Прервала самый интересный момент? – она сладко пропела, делая шаг внутрь. – Какая жалость. Но зато теперь я точно знаю… он очень даже аппетитный в деле. И сильный! Поднимает тебя, Ви, как перышко! – Она лениво лизнула губу. – Может, и мне попробовать?

Виолетта издала звук, похожий на шипение разъяренной кошки, и бросилась к сестре. Библиотека Аспидовых, хранилище древних тайн, вновь превратилась в арену для семейной склоки. А я стоял, все еще с пылающим лицом, чувствуя, как остатки страсти замещаются безнадежной досадой. Свобода в замке Аспидовых оказалась очень, очень относительной. И шпионила за ней целая армия сестер.

Хроника Аспидовых. Графиня Аманда Аспидова

Хроника Дома Аспидовых

Ежеквартальные ведомости для внутреннего пользования рода.

Особа:

Аманда Аспидова

Третья Старшая Дочь Тотемного Аспида, Главный Алхимик Рода (Номинально), Куратор Отдела «Особых Исследований» (Фактически)

Статус:

🔷 Действующий

▶ Возраст: 28 лет

▶ Место службы: Центральная Алхимическая Лаборатория, Библиотека (несанкционированно).

▶ Отличительные черты:

* Ядовито-зеленые глаза («Змеиный Взгляд»)

* Огненно-рыжие кудри (носит распущенными)

* Личный знак: Две переплетенные змеи, кусающие друг друга за хвост, на правой лопатке.

* Частые нарушения дресс-кода: Предпочитает «экспериментальные» ткани и фасоны, минимально прикрывающие тело.

Род деятельности:

Главный Алхимик Рода (Номинально):

Надзор за производством эликсиров, ядов и вина "Слезы Аспида".

Теоретически отвечает за разработку новых токсинов и противоядий.

Куратор Отдела «Особых Исследований» (Фактически):

Самостоятельно учрежденный отдел. Сфера интересов: "Физиология и стрессоустойчивость мужских особей рода Homo Sapiens и иных гуманоидов Изнанки, с особым акцентом на репродуктивные функции и нейрохимические реакции при воздействии феромонов Аспидовых".

Постоянно запрашивает "живой материал" (кандидатов) для "исследований". Запросы отклоняются Командором Виолеттой в 98 % случаев.

Известна проведением "полевых исследований" без одобрения Старших Сестер.

Характеристика (из донесений Старших Сестер и жалоб Командора Виолетты):

"Аманда представляет собой уникальную угрозу моральному облику Дома и эффективности 'Жатвы'. Ее 'научный интерес' к кандидатам граничит с откровенным развратом и саботажем. Обладает острым умом (потенциал в алхимии высок), но направляет его исключительно на изучение мужской анатомии и провокацию сестры. Демонстрирует патологическое отсутствие стыда и такта. В лаборатории хаотична (инцидент №A-ASP/45: взрыв при попытке синтезировать 'феромон абсолютного подчинения'). Вне службы – непредсказуема, склонна к эпатажу, нарушает субординацию, коллекционирует скандалы и нижнее белье неудачливых кандидатов (инцидент с пропажей штанов Григория N-ского). Последний инцидент: попытка проникнуть в покои нынешнего Кандидата-Наследника под предлогом 'измерения уровня тестостерона'. Задержана стражей по личному приказу Командора Виолетты. Рекомендуем изолировать от кандидатов, ограничить доступ в жилые крылья замка и выдать смирительную мантию."

– Досье №A-ASP, раздел 'Дисциплинарные нарушения и Угрозы Репутации'

Увлечения:

🧪 "Эксперименты": Синтез новых феромонов, тестирование их действия на стражницах (добровольцах и не очень), изучение анатомических атласов (раздел "Мужская репродуктивная система" зачитан до дыр).

👗 Эпатаж: Поиск и ношение максимально вызывающих нарядов, коллекционирование компрометирующих слухов о сестрах.

🔥 Провокации: Целенаправленные действия по выводу из равновесия Командора Виолетты (успешность: 92 %). Сбор "трофеев" после ссор (осколки ваз, обрывки кружев).

💋 Соблазнение: Рассматривается как часть "исследовательского процесса". Ведет подробные дневники наблюдений ("Реакция Кандидата Л. на тактильный стимул в области…"). Частота попыток: неприемлемо высокая.

Цитата:

"Наука требует жертв… или хотя бы их добровольного и активного участия в контролируемых условиях! Отказ Командора предоставлять материал для изучения ставит под угрозу будущее рода! Как мы сможем улучшить генофонд, не понимая базовых механизмов возбуждения? Это же элементарная нейрохимия, а не любовный роман!"

– Из докладной записки Старшим Сестрам (отклонена с пометкой «Бред»).

Заключение Хроникера:

Графиня Аманда остается главной головной болью Хроники и Командора Виолетты. Ее алхимические познания могли бы принести пользу роду (если направить в нужное русло), но погребены под валом неприемлемого поведения и навязчивой идеи. Эффективность ее номинальной работы как Главного Алхимика – 34.1 % (в основном за счет работы подмастерьев). Ее «исследования» представляют операционный риск (скандалы) и угрозу моральному духу стражниц. Наблюдать за ее противостоянием с Командором – отвратительно, но чертовски познавательно о глубинах сестринской «любви». Рекомендуем Старшим Сестрам рассмотреть вариант принудительного замужества за особенно ядовитым союзником где-нибудь на периферии Германии. Альтернатива – усилить охрану покоев Наследника и выдать Командору Виолетте разрешение на применение парализующего яда.

Подпись:

*Летописец Элизабет, 7-й Круг Знания*

Печать Аспида с пометкой «Для внутреннего пользования. Особо Секретно. Хранить подальше от Аманды.»

P.S. Настоятельно просим графиню Аманду прекратить называть Кандидата-Наследника «аппетитным образцом» в официальных коридорах. Это не научный термин и вызывает нездоровые толки среди прислуги. Зафиксирован рост сплетен на 73 %.

Глава 11

– Я не против тройничка, знаешь ли… – заявила Аманда.

Виолетта издала звук, похожий на шипение разъяренной гадюки, и бросилась к сестре. Не слова, не угрозы – чистый, неконтролируемый порыв ярости. Она схватила Аманду за плечи, резко развернула и с силой пихнула в спину, направляя к выходу.

– Вон! – прошипела она, сопровождая толчок несильным, но унизительным пинком сапогом под зад. – Сию же секунду! ВОН ОТСЮДА!

Аманда вскрикнула от неожиданности, споткнулась о порог, но ловко удержала равновесие, потирая уязвленное место. Ее лицо на миг исказила гримаса боли и обиды, но тут же сменилось все той же сладкой, ядовитой улыбкой. Она не уходила, а цепко ухватилась за косяк.

– Ой, ну не надо было пинать! – ее голос звучал обиженно-игриво, но глаза, устремленные на меня, горели азартом. – Я же не всерьез про тройничок! Шутка! Сорян! Просто хотела познакомиться с нашей новой… жемчужинкой. Успокойся уже!

Виолетта тяжело дышала, кулаки сжаты, все еще стояла между Амандой и мной, как разъяренный страж. Но первый порыв ярости, выплеснувшийся в пинке, немного схлынул, сменившись напряженной готовностью к новой атаке.

– Знакомиться?! – она фыркнула. – Ты врываешься! Срываешь…!

– Может, хватит? – вздохнул я, пытаясь вбить клин разума в эту сестринскую бурю. Голос прозвучал устало, но твердо. – Я Лекс. – Я кивнул в сторону рыжей бестии у двери. – Аманда? Прав?

Аманда расплылась в улыбке, делая игривый, подчеркнуто небрежный реверанс.

– Самая она! Третья Старшая Дочка, Главный Алхимик рода и… ну, знаешь, просто милая девчонка по соседству! Очень приятно, наследничек! – Ее изумрудные глаза сканировали меня с ног до головы, задерживаясь на поясе, губах, потом снова впиваясь в мои. Она нервно покусывала кончик указательного пальчика, не отрывая взгляда.

Заметив ее взгляд и почувствовав, как напряжение в спине Виолетты снова нарастает, я быстро перевел тему, указывая на оставшиеся на столе бокалы и бутылку с темно-рубиновой жидкостью.

– Вино… хорошее. Необычное. "Слезы Аспида", да?

Лицо Аманды озарилось искренней, почти детской гордостью. Она перестала кусать палец и сделала шаг вперед, игнорируя смертоносный взгляд Виолетты.

– Ага! Это мое! Вернее, моего отдела! – поправилась она, но явно считала вино своей личной заслугой. – Я за рецептурой слежу, эксперименты ставлю! – Она снова поднесла палец ко рту, но теперь скорее от волнения. – Надо же… наследник пробовал мое вино… и понравилось? – Взгляд ее снова стал слишком пристальным, «пожирающим», полным жадного ожидания похвалы.

Чувствуя, как гневная буря вот-вот грянет с новой силой, я сказал четко и громко, глядя прямо на Аманду:

– Оно отличное. Но знаешь, Аманда? Неприлично так пристально смотреть на жениха своей сестры. Манеры, знаешь ли.

Раздался ее звонкий, искренний смех. Она откинула голову, рыжие кудры рассыпались по плечам.

– Ох, милый ты мой! Жених? – Она снова впилась зубами в указательный пальчик, на этот раз явно от удовольствия, глаза сузились, полные ехидства и торжества. – Да ты еще ничего не знаешь! Наследник-то у нас общий, родненький! По традиции! Достается всем пятерым сестрам! – Она подчеркнула «пятерым», делая изящный жест рукой, словно представляя невидимый хор.

Наступила гробовая тишина. Мерцающие лиловые шары в змеиных факелах казались единственным движением в застывшем мире.

Виолетта издала нечленораздельный, хриплый звук. Ее лицо из багрового стало мертвенно-белым, потом снова налилось кровью. Глаза, широко раскрытые, метали молнии чистой, неразбавленной ярости. Она больше не кричала – она шипела:

– Ты… ты… СЕЙЧАС ЖЕ… ИСЧЕЗНИ! ИЛИ Я…

Я просто стоял. Буквально. Как вкопанный. Слова Аманды – "общий", "пятерым", "по традиции" – эхом бились о стенки черепа, не складываясь ни во что, кроме леденящего ужаса и полного, оглушающего шока. Я уставился на Аманду, которая все так же кусала пальчик, сияя от счастья, словно только что подарила миру величайшую истину, а потом перевел остолбеневший взгляд на спину Виолетты, от которой исходили волны убийственного холода. Мыслей не было. Только пустота и немой вопрос, намертво вбитый в сознание: В каком же аду я очутился?

Аманда, видя произведенный эффект, только сладко улыбнулась, помахала мне пальчиками и, прежде чем Виолетта успела воплотить свою угрозу в жизнь, скользнула в темноту коридора. Легкий шорох кружев и быстро удаляющийся звонкий смех были ее прощальными аккордами.

Гробовая тишина после ухода Аманды висела в библиотеке тяжелее пыльных фолиантов. Я медленно повернулся к Виолетте. Она стояла спиной ко мне, плечи напряжены, словно вырезаны из черного камня замка. Только легкая дрожь в сжатых кулаках выдавала бурю внутри.

– Виолетта, – начал я осторожно, голос звучал хрипло от шока. – Эта… "традиция". Общий наследник. Пятерым сестрам. Это… правда?

Она резко обернулась. Ее изумрудные глаза горели не яростью, а чем-то более сложным – обидой, горечью, страхом.

– Традиция! – она фыркнула с презрением, но в ее голосе не было прежней уверенности. Она нервно поправила сбившуюся прядь волос. – Старая, глупая, пыльная… как эти книги! – Она махнула рукой на стеллажи. – От времен, когда род был слаб и нуждался в… в распылении крови! Чтобы выжить! Сейчас… сейчас все иначе!…наверное.

Она подошла ближе, ее взгляд стал почти умоляющим.

– Ты мой, Лекс. Мой кандидат. Я тебя нашла. Я тебя отметила. Я дала тебе силу! – Она ткнула пальцем себе в грудь. – Другие… – ее губы искривились в гримасе отвращения, – …они просто… завидуют. Лезут, как мухи на… на…

Она не договорила, отвернулась, бормоча себе под нос, но я уловил обрывки:

– …еще не явили себя… не смеют… а та, рыжая… первой среди них буду я… должна быть… по праву…

Слова "первой среди них" повисли в воздухе, как ядовитый газ. Гарем. Мне, циничному выживальщику из другого мира, по факту сулили гарем из пяти змеиных принцесс, каждая со своим набором психозов и тараканов. Мысль вызвала не похоть, а леденящий ужас, смешанный с абсурдным смехом. «Ну конечно, куда же без гарема в змеином гнезде. Только вместо восточных красавиц – вампирессы-токсикоманки. Просто праздник какой-то.»

Виолетта, видимо, прочла что-то в моем окаменевшем лице. Она вздохнула, напряжение чуть спало, сменившись усталой покорностью.

– Не думай об этом сейчас, – прошептала она, уже без прежнего огня. – Поздно. Иди… в покои. Я… я приду.

Она не просто пришла. Она пришла, как тень, в тонкой шелковой сорочке цвета ночи, пахнущая чем-то сладким, опасным и безумно соблазнительным – смесью дорогих духов, вина и ее собственного, уникального аромата. Ни слова. Просто легла рядом на огромном ложе, уткнулась лицом в мою грудь, обвила рукой талию и… замерла. Дыхание быстро выровнялось, тело расслабилось. Она уснула мгновенно, как выключенная, но ее хватка оставалась железной. Как будто боялась, что я испарюсь, или, что более вероятно, что какая-нибудь другая "сестричка" просочится сквозь стены.

Я лежал, глядя в темноту на устрашающие барельефы потолка – переплетенных змей, пожирающих что-то неясное. Тело Виолетты было невероятно теплым и мягким против меня. Шелк сорочки скользил под моей ладонью, лежавшей на ее талии. Я чувствовал изгиб ее бедра, дыхание, согревающее кожу на моей груди. Искушение было чудовищным. Провести рукой ниже, разбудить эту спящую змею, забыться в ее опасной сладости… Но мысль о Тотемном Аспиде действовала лучше ледяного душа. «Тронешь ее до ритуала, до „изменения навсегда“, до официального признания – и он не просто убьет. Он сделает из тебя коврик для вытирания ног на вечность. Или закуску. Или и то, и другое.» Я сжал зубы, заставляя руку оставаться неподвижной. Каждая мышца была напряжена как струна. «Выживалец, помни главное правило: не лезь в пасть к дракону, особенно если дракон – твой будущий тесть-божество-змеевидный монстр.»

Ночь прошла в мучительном бдении между теплом Виолетты и холодным страхом перед грядущим днем. Утро не принесло облегчения. Оно предвещало быть тяжелее лиловых небес Изнанки.

Виолетта проснулась первой. Не резко, а постепенно, как кошка. Она потянулась, ее тело выгнулось в сладкой истоме, а потом она, не открывая глаз, нашла мою щеку губами и чмокнула – сонно, нежно, почти по-детски. Этот простой жест был так несообразен со вчерашней фурией и Командором стражниц, что на миг сбил с толку.

– Ммм… утро, мой змееныш, – пробормотала она, уткнувшись носом мне в шею и вдыхая запах кожи. – Сегодня важный день. Очень.

Она, наконец, открыла глаза. В них не было ни вчерашней ярости, ни ревности. Была… решимость. И странная сосредоточенность.

– Лора сегодня командует патрулями и тренировкой стражниц, – объявила она, садясь на кровати. Шелковая сорочка сползла с одного плеча, обнажив гладкую кожу. Я заставил себя смотреть в ее глаза. – А я… я посвящу этот день тебе. До встречи с Папой. Ты должен быть готов. Совершенен. – В ее голосе звучала почти религиозная убежденность. "Посвятить себя" мне означало для нее не романтику, а тотальный контроль и подготовку к тому, что она считала главным событием нашей – или скорее ее – жизни.

Она встала, и в движении снова была графиней, Командором. Но в ее глазах, когда она посмотрела на меня перед тем, как позвать горничных, читалось что-то большее. Страх? Надежду? Уверенность в том, что она будет первой? Или просто безумную решимость протолкнуть свой сценарий, несмотря на древние традиции, назойливых сестер и самого Тотемного Аспида?

А я? Я сидел на краю ложи, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Сегодня был день Х. День разговора с существом, которое однажды уже "съело" меня в иллюзорной охоте. Вспоминая тот абсолютный, парализующий ужас, холодную мощь и ощущение, что твоя душа – просто игрушка… «Бррр… ну его…» – пронеслось в голове, но вариантов не было. Бежать? В этом змеином гнезде? С Виолеттой, следящей за каждым шагом? Смешно. Оставалось только идти. И надеяться, что цинизм и черный юмор не подведут в самый ответственный момент. И что «изменение навсегда» не окажется слишком… окончательным.

Утро началось с вторжения. Не Аманды (слава маленьким змеиным милостям), а двух горничных, несущих на вытянутых руках нечто тяжелое и явно бархатное. Одежда для аудиенции у Папы-Аспида, надо полагать. Виолетта в своем ночном одеянии. Она для меня виляет попкой? Чтобы я на горничных не смотрел?

– Достаточно! – отрезала она, едва те переступили порог. – Ставьте и выходите. Сама справлюсь.

Горничные, не смея возражать, поставили громоздкую вешалку с костюмом и ретировались, закрыв за собой дверь с почти неслышным щелчком магического замка. Виолетта повернулась ко мне. В ее изумрудных глазах вспыхнул тот самый огонек – смесь собственничества, перфекционизма и… чего-то еще, что заставляло мое сердце биться чаще, вопреки тревоге предстоящего дня.

– Встань, – скомандовала она мягко, но не допускающей возражений интонацией.

И началось. Она подошла вплотную, ее пальцы, ловкие и сильные, быстро расстегнули пуговицы моей ночной рубашки. Я замер, наблюдая за ее сосредоточенным лицом, за тем, как кончик языка слегка прикусывает нижнюю губу в моменты особенно сложных застежек. Она сняла рубашку, бросила ее на кровать, ее руки скользнули по моим плечам, груди, животу – быстрые, деловитые, но от каждого прикосновения по коже бежали мурашки. Она наклонилась, чтобы снять штаны, ее темные волосы пахнули чем-то пьяняще-сладким и опасным. Черт… мне нравилось, друзья. Ну правда. Было что-то невероятно интимное и одновременно по-детски доверительное в том, как она возилась со мной, как с большой дорогой куклой – ее «беби боном». Она сосредоточенно поправляла складки нательной рубашки из тончайшего белого полотна, затягивала шнуровку на брюках из черного бархата, ее пальцы порхали по пуговицам жилета, украшенного тонкой серебряной вышивкой в виде змеиных чешуек. Каждое прикосновение, даже самое практичное, будто обжигало.

Когда последняя пуговица на богато расшитом камзоле была застегнута, а тяжелый плащ с высоким воротником и рубиновой застежкой в виде змеиной головы лег на плечи, Виолетта отступила на шаг. Она окинула меня оценивающим взглядом от макушки до сапог – строгим, профессиональным. В ее глазах мелькнуло удовлетворение, даже гордость.

– Так, – сказал я, сделав шаг вперед. Голос звучал чуть хрипло. – А теперь мой черед.

Виолетта замерла. Ее брови взлетели к волосам, изумрудные глаза округлились от искреннего, почти комического удивления.

– Нет! – вырвалось у нее резко. – Обалдел?! Я же голая буду! Нет! Ни за что!

– Так… ты же только что! – я возмущенно развел руками, указывая на себя. – Ты же меня сейчас раздевала догола и наряжала! Это как?

В ее глазах мелькнуло замешательство. Она на мгновение прикрыла лицо ладошкой, как бы стыдясь собственной логики.

– Я… я другое! – выпалила она, но голос уже сдавал. – Ой… да… что я там… не видела ничего особенного… – Она фыркнула, пытаясь скрыть смущение за напускным высокомерием, но легкий румянец выдавал ее. Затем она стремительно юркнула за высокую, резную ширму, стоявшую в углу покоев. – Будешь подсматривать! Не надо! – ее голос донесся из-за ширмы, и в последних словах уже звучала не команда, а почти просьба. – Потерпи до брачной ночи. Я и так всю ночь плохо спала из-за твоего ерзания и попыток меня… облапать!

– Ви!.. – я простонал, чувствуя, как жар разливается по лицу. Претензия была отчасти справедливой, но озвучивать это сейчас…

– Что "ВИ"?! – ее голос снова набрал силу, теперь уже оборонительную. – Я не просто так возглавляю стражниц, милый! У меня чутье очень сильное! А твои холодные пальцы, которые так и норовили залезть мне под сорочку… – она сделала паузу для драматизма. – Я, конечно, не против в принципе… – добавила она чуть тише, и в голосе промелькнуло что-то теплое, – …но и ты себя держи в руках. Мы аристократы, а не крестьяне в конце то концов! Ритуал прежде всего!

Я тяжело вздохнул, чувствуя себя одновременно виноватым и несправедливо обвиненным, и плюхнулся на край кровати. И тут… мой взгляд упал на огромное, старинное зеркало в тяжелой змеиной раме, стоявшее напротив. Оно было расположено под таким углом, что прекрасно отражало пространство за ширмой. И отражало… очень многое. Тонкий силуэт, скидывающий шелковое платье. Дугу спины, когда она наклонялась, чтобы снять чулки. Мягкий изгиб бедра… Я замер, завороженный.

– Тебе глаза выколоть?! – прошипела Виолетта из-за ширмы, не оборачиваясь, но будто чувствуя мой взгляд на спине. Ее голос был как лезвие ножа. «Да что за чертовка!» – пронеслось в голове с восхищением и ужасом. Я послушно зажмурился… но… оставил крошечную щелочку между пальцев, прикрывавших лицо. И увидел, как она, уже в нижнем белье (на этот раз – нечто столь же вызывающее, как у Аманды, но черное и кружевное), вдруг остановилась. Она не повернулась, но ее отражение в зеркале… улыбнулось. Она знала. Знала, что я схитрил.

И тогда Виолетта Аспидова медленно, нарочито откровенно повернулась к зеркалу – а значит, и к моей щелочке. Она встретилась глазами с моим отражением в стекле, ее губы сложились в вызывающе-сладкую улыбку. Она поднесла руку к губам и… послала мне медленный, томный воздушный поцелуй прямо в отражение. Сообщение было яснее слов: «Смотри, если осмелишься. Но помни – это мой подарок. И моя власть.»

Затем она резко отвернулась, скрывшись за ширмой, оставив меня сидеть на кровати с бешено колотящимся сердцем, в роскошном, душащем бархате, с мыслями, наполовину о предстоящем кошмаре у Аспида, наполовину – о чертовом зеркале и воздушном поцелуе. Голова шла кругом. Какого черта я должен был говорить с древним змеиным богом в таком… возбужденно-сбитом состоянии? Виолетта определенно знала, как «подготовить» своего наследника. Методом тотальной дестабилизации.