Текст книги "Наследники"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

– Мы ухватили тигра за хвост, – Стив посмотрел на Спенсера Синклера. – И должны сами снимать фильмы. Если мы этого не сделаем, то любая кинокомпания будет по-прежнему вытирать о нас ноги.

– Мы не занимаемся выпуском фильмов, – напомнил Синклер. – Мы – телевещательная компания.

– Занимаемся, – стоял на своем Гонт. – И выпуском фильмов, и новостями, и издательским делом, и бейсболом, футболом и даже политикой. И наша заслуга в том, что президентом стал Кеннеди, ничуть не меньше, чем у кого-то еще.

Синклер молча смотрел на него.

– Я говорю о том, Спенсер, что мы – информационная система. А последняя включает в себя все. У телевизионного экрана аппетит, как у тысячи тигров, и если мы не накормим его, сожрут нас самих.

Синклер, опустив голову, начал перебирать бумаги на столе. Затем вновь посмотрел на Стива.

– Так что ты предлагаешь?

– Мы должны сами выпускать фильмы. Тут возможны два варианта. Или мы создаем собственную киностудию, или покупаем уже действующую.

– Я полагаю, ты уже определился.

Стив кивнул.

– Я бы купил «Транс Уорлд».

– Я думал, ее прибрал к рукам твой приятель.

– Не совсем так. Сэм – продюсер и коммивояжер, но не бизнесмен.

– С чего ты взял, что компанию продадут?

– Я просмотрел их годовые отчеты за последние пять лет. Прибыль у них была четыре года тому назад, а потом пошли одни убытки, общая сумма которых перевалила за двадцать миллионов. Единственное, что у них есть – это фильмотека, которая оценивается в сто пятьдесят миллионов долларов.

– Сколько они выпустили акций?

– Три миллиона. Идут они сейчас по двадцать два доллара. Если мы предложим тридцать, контрольный пакет будет у нас через неделю. Руководство «Транс Уорлд» спит на ходу. А акций у них совсем ничего.

– Нам эта сделка обойдется в девяносто миллионов, – заметил Синклер.

– Деньгами платить не обязательно. Мы можем предложить свои акции.

– Нет, нет. Я не хочу выпускать новые акции. Если уж покупать киностудию, то за деньги.

– Решать вам, – не стал спорить Стив. – Вы – босс.

Синклер неожиданно улыбнулся.

– Тогда почему на меня все время давят? Или мне это кажется?

Улыбнулся и Стив.

– Может, причина в том, что вы редко бываете на работе, Спенсер? А когда приходите, от вас всегда требуют окончательного решения.

Синклер рассмеялся.

– Ты никак не угомонишься, не так ли?

Гонт промолчал.

– Пусть этим займется юридический отдел. Могут возникнуть осложнения. Антитрестовское законодательство. Федеральная комиссия связи.

– Они уже над этим работают.

– А как насчет текущих убытков «Транс Уорлд»?

Они же скажутся на нашей прибыли.

– Если мы сохраним структуру компании. Они мне нужны только как съемочный комплекс и фильмотека. А отделение распространения фильмов мы продадим.

– И ты знаешь, кому оно может понадобиться?

Стив кивнул.

– Кому же?

– Сэму Бенджамину. Он мечтает превратить «Самарканд» в одну из ведущих компаний, занимающихся распространением фильмов. А тут уже полностью готовая сеть, охватывающая всю страну.

– Но ухватится ли он за твое предложение? Сливки-то снимаем мы.

– Не совсем так. Нам же придется распространять свои фильмы. Можно прийти к соглашению, которое удовлетворит всех. А лучшего продавца, чем он, не найти.

– Один такой есть.

Стив посмотрел на него.

– Кто же?

– Ты, – рассмеялся Синклер и встал. – Я до сих пор не могу понять, почему дал себя уговорить.

– Потому что в душе понимаете, что иного выхода нет.

– Наверное, ты прав, – Синклер задумался. – Однако, вскорости я сброшу с себя эту ношу. И решать придется тебе самому.

Стив понимал, о чем речь. Устав корпорации определял предельный возраст всех работников, включая и президента.

– Не будем торопить время, – ответил он. – Вы нам нужны.

– Благодарю, – Синклер снова сел. – В сегодняшней газете твой снимок с симпатичной женщиной. Итальянской актрисой, – он помолчал. – Что-нибудь серьезное?

Стив покачал головой.

– Просто знакомая.

– Кто-то мне говорил, что у нее связь с Бенджамином.

Старик ничего не упускал.

– Возможно, такое и было.

– Я надеюсь, что все это не повлияет на твои отношения с Бенджамином, – продолжил Синклер. – Особенно теперь, когда ты намерен еще теснее с ним сотрудничать.

Насколько мне известно, неверность любовницы мужчины воспринимают более болезненно, чем измену жены.

Однако на этот раз Спенсер ошибся. Едва Стив вернулся в кабинет, позвонил Сэм.

– Паршивец ты этакий! – он засмеялся. – Ты трахаешь мою девушку!

Злости в голосе не чувствовалось.

– Ты должен признать, что я вел себя, как истинный джентльмен. Подождал, пока вы разойдетесь в разные стороны.

– Она – хороший человек. Стив, – голос Сэма стал серьезным. Будь к ней добр. Ей нужен такой мужчина, как ты.

– Хватит об этом. Сэм, – переменил тему разговора Гонт. – Ты же звонишь не из-за Марилу.

– У меня осложнения с «Транс Уорлд». Я закончил пять фильмов для них и готов взяться за свои, но они просят повременить из-за недостатка средств. Последние шесть месяцев их преследовали неудачи, и они должны дождаться прибыли от новых картин.

– Можешь не продолжать. Крэддок изобразил искреннее огорчение, сказал, что очень расстроен, но начальство…

– Так ты знаешь этого сукиного сына?

– Знаю.

– Почему ты не предупредил меня?

– А ты со мной советовался?

Долго в трубке слышалось лишь тяжелое дыхание Сэма.

– Они готовы дать семьдесят пять процентов. Двадцать пять должен найти я сам.

– Сколько? – коротко спросил Стив. – Шесть миллионов на пять картин. Дейв Даймонд дает мне четыре.

Остальное я хочу получить от тебя.

– Фильмы я получу?

– Через три года после выхода на экран.

– Считай, что деньги уже у тебя. Но при одном условии.

– Каком?

– В следующий раз читай контракт до конца, в том числе и те строчки, что набраны мелким шрифтом. Крэддок уже проделывал этот трюк. Это его любимый пункт, позволяющий умыть руки. Он и представить себе не может, что ты найдешь такую сумму.

– Я уволю своего адвоката, – пообещал Сэм.

Войдя в холл, он увидел стоящие на полу чемоданы.

Налил себе виски, включил телевизор.

Не повернулся, когда открылась дверь спальни.

– Я не думала, что ты придешь так рано. Звонил Сэм.

Ты с ним говорил?

– Да.

– Он не удивился, что я у тебя?

– Ас чего ему удивляться? Твой приезд сюда – не тайна.

– Я бы не хотела, чтобы вы поссорились из-за меня.

– Мы не ссорились. Он звонил по делу.

– Пожалуй, я пойду. Я заказала билет на девятичасовой рейс в Рим… Извини.

– За что?

– Я тебя разочаровала.

– То было не разочарование. Изумление.

– Не понимаю.

– Как выяснилось, ты ничего не знаешь о любви. Ты боишься дать волю чувствам.

– Возможно. – Марилу по-европейски протянула руку. – До свидания, Стивен Гонт.

Он не шевельнул и пальцем.

– Не убегай.

– Я не убегаю. Еду домой.

– Это одно и тоже. Сейчас ты уедешь и уже никогда не найдешь то, что ищешь. И страх навсегда останется с тобой.

Она молчала, всматриваясь в его лицо.

– Ты хочешь, чтобы я осталась? Даже после этой ночи?

– Да.

– Почему?

Их взгляды встретились.

– Потому что мне кажется, что мы сможем полюбить друг друга. А любовь – штука редкая. И негоже отказываться от нее, даже если мы только надеемся на ее приход.

Марилу упала на колени, прижалась к его ногам.

– Стивен Гонт. Я думаю, что уже влюблена в тебя.

Глава 9

Марилу неторопливо доплыла до дальнего торца бассейна, вылезла из воды, постояла, вдыхая теплый, пахнущий свежескошенным сеном воздух Коннектикута. Взяла полотенце, начала вытираться.

Из-за спины легкий ветерок доносил мужские голоса.

Она обернулась. Они сидели, уткнувшись в разложенные перед ними бумаги, и не смотрели на нее. Так что Марилу не осталось ничего другого, как любоваться голубыми водами пролива Лонг-Айленд.

Бассейн находился на вершине покатого холма, склон которого сбегал прямо к воде. От берега на восемьдесят футов уходил мол. С одной стороны от него стояла большая моторная яхта. С другой – два катера и парусная яхта.

Она подумала, как хорошо в такой день выйти в море под парусом. Вдвоем, она и Стив. Да еще солнце и море.

Но, видать, не получится.

Вновь она повернулась к мужчинам. Весь день Стив сидел со стариком, разъясняя, что же написано на этих белых листках. Она направилась к ним. Голос Стива звучал все отчетливее.

– Фонды и брокерские конторы заверили меня, что войдут в долю. Значит, без их контроля не обойтись. Нынешнее руководство их не устраивает, так что они предложат своих людей. А вот деньги они не хотят.

– Так что они возьмут?

Марилу задержалась у своего стула, взяла пачку сигарет.

– Долговые обязательства, тридцать долларов на каждую акцию и такое же число привилегированных акций[29]29
  Владелец привилегированной акции получает дивиденд, но не имеет права голоса.


[Закрыть] по пять долларов. Этот вариант их устраивает больше.

– Естественно, – хмыкнул Синклер. – Так не надо платить налогов. Во всяком случае, пока долговые обязательства и акции не проданы. Но в итоге нам придется вложить на пятнадцать миллионов больше.

– Но есть и компенсация. Во-первых, мы можем отнести к расходам стоимость долговых обязательств и процентные выплаты по ним. Во-вторых, нам не надо выкладывать наличные. А когда-таки придется расплачиваться, мы уже сможем воспользоваться ста пятьюдесятью миллионами, что принесет нам фильмотека. То есть мы заплатим им их собственными деньгами.

– Они понимают, что ты отсекаешь отделение распространения фильмов?

– Да, – кивнул Стив. – И не возражают. Ибо им известно не хуже нас, что это источник убытков. Но одна проблема здесь налицо.

– Какая же?

– У них нет желания финансировать «Самарканд».

– То есть Сэма Бенджамина?

– Именно так.

– В чем причина?

– Причин они назвали множество. Но умолчали об истинной. Им неохота иметь дело с «еврейским выскочкой».

– Если распространение остается у нас, теряется вся выгода. Мне не хочется каждый год изымать из нашей прибыли пять миллионов.

– Я думаю, есть возможность обойти и это препятствие.

– В твоем голосе не чувствуется уверенности.

– Не попробовав, не узнаешь. Я предлагаю следующее. Мы можем внести пятьдесят процентов капитала на подготовку его фильмов. Так что теперь я должен найти для него недостающие пятьдесят процентов.

– Ты с ним уже говорил?

– Нет. Сначала хотел получить у вас «добро».

– Ты его получил. Но я надеюсь, что твой дружок нас не подведет. Если он что-то сболтнет, сделка провалится.

– Это я знаю. Я все подготовлю до того, как поеду к нему. И подпишу документы, едва он согласится.

– Так ты думаешь, что все получится?

– А почему нет? Мы начнем, имея в кармане семьдесят один процент акций. Еще девять процентов, и мы сможем слить компании. А их мы раздобудем в первый же день.

– Хорошо. Только не зарывайся, – старик поднялся. – Я бы не хотел, чтобы ты пропустил встречный удар.

Внезапно Стив заулыбался.

– У меня даже настроение поднялось.

– Почему? – удивился Синклер.

– Я боялся, что вы теряете хватку. Но, сам вижу, ошибся.

Синклер рассмеялся и направился к лежащей на шезлонге Марилу.

– Синьорита Барсини, прошу меня извинить. Я такой плохой хозяин, – говорил он по-итальянски.

Она ответила на том же языке.

– Я к этому привыкла. Мужчины всегда начинают с дел.

– Это вина вашего кавалера. По-моему, надо быть сумасшедшим, чтобы говорить о делах, когда это время он мог бы провести с вами.

– Он всегда разный. С разными людьми по-своему.

Но только не сумасшедший.

– Глубокое наблюдение. И такое итальянское. Не могли бы вы растолковать старику, который что-то недопонимает, что вы хотели этим сказать?

Марилу замялась.

– Наверное, я не в меру любопытен, – по-своему истолковал он ее молчание. – Отвечать не обязательно.

– Нет, нет, я просто думаю, как ответить.

Он ждал.

– Для меня он возлюбленный, каких, как мне казалось, уже нет. Для Сэма Бенджамина – Друг, и второго такого ему никогда не найти. Для вас… – она запнулась.

– Продолжайте. Для меня…

– Для вас, мне кажется, он – сын, которого у вас не было.

– А для себя? – спросил Синклер. – Как по-вашему?

Зеленые глаза Марилу наполнились печалью.

– Для себя он недостаточно хорош. Он гонится за мечтой, которая никогда не станет реальностью.

– Кто возглавит производство фильмов? – спросил Сэм. – Мне же придется работать с ним в тесном контакте.

– Джек Сейвитт, – ответил Стив. – Он продает свое агентство «Артисте энд Райтерс, инк.».

– Хорошо, – кивнул Сэм. – Мне он нравится.

– Правильно ли я все понял? – вмешался Роджер. – «Транс Уорлд Синклер» забирает себе студию и распространение фильмов в других странах, «Самарканд Транс Уорлд» получает сеть распространителей в США и Канаде. Производство фильмов мы финансируем пополам, так же делим и прибыль. Мы можем снимать картины и вне рамок этого соглашения, но вы ваши фильмы показываете только по телевидению.

– Совершенно верно, – кивнул Стив. – Нам нужны телефильмы, и ничего более.

– Будут они показываться в кинотеатрах за рубежом?

– Да.

– То есть будут конкурировать с нашими?

– Едва ли. Не то качество. Без домашнего рынка нам нет смысла вкладывать в них большие деньги.

– Меня все устраивает. – Сэм повернулся к Дейву Даймонду. – А ты что думаешь?

– Меня тоже, – ответил банкир. – С кредитом все улажено. Вы сразу получите пятнадцать миллионов. , – А если я захочу купить иностранный фильм для проката в Штатах? – спросил Сэм. – Это возможно?

– Никаких ограничений тут нет. Я бы хотел потом показать этот фильм по своему телеканалу, но это твои деньги, а потому ты можешь предложить фильм любой телевещательной компании.

– Это справедливо, – кивнул Сэм. – Но я буду настаивать на одном условии.

– Каком же?

– Крэддоку о нашей сделке скажу я сам.

Стив рассмеялся.

– Я спорить не буду.

– Мне не терпится врезать этому подонку под дых.

Когда все будет готово?

– Как только твои адвокаты прочтут документы, – ответил Стив.

– Сегодня пятница. Мы все подпишем в воскресенье, – Сэм усмехнулся. – А в понедельник поглядим на физиономию Крэддока, – он повернулся к Роджеру, сияя, как медный таз. – «Самарканд Транс Уорлд». Как тебе это нравится? Мы прорвались на самый верх.

Глава 10

– Дело в шляпе, – воскликнул Стив, входя в квартиру. – В первый же день мы заполучили девяносто два процента акций.

– Поздравляю, – улыбнулась Марилу.

– Такое надо отметить шампанским, – Стив достал бутылку из маленького холодильника, наполнил бокалы. – Собирай вещи. Утром мы летим в Калифорнию.

– Вещи я уже собрала, – она посмотрела на бокал, потом на Стива. – Но лечу я не с тобой, а в Рим.

– Зачем? – изумился Стив. – У меня сложилось впечатление, что тебе не нравятся предложенные роли.

– Зато Никки предложил мне кое-что поинтересней.

Выйти за него замуж.

Марилу взяла со стола бланк телеграммы и протянула Стиву. Он прочел:

«ВЧЕРА ВАТИКАН ОДОБРИЛ РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА БОЛЬШЕ ПРЕПЯТСТВИЙ НЕТ ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ И МЫ ПОЖЕНИМСЯ ЛЮБЛЮ НИККИ».

– Так значит… – он опустил руку.

– Так. Если только… – Марилу не закончила фразы.

Стив посмотрел на нее.

– Если только – что?

Она покачала головой. Голос у нее внезапно сел.

– Ничего. Все равно не получится. Я – актриса, и у меня есть работа. Мы не подходим друг другу.

– Ты можешь бросить работу.

Тут пришла очередь удивляться ей.

– Ты просишь моей руки?

– Полагаю, что да.

Глаза Марилу наполнились слезами.

– Но ты никогда не говорил, что любишь меня. Даже…

– Я тебя люблю, – прервал ее Стив.

Она прильнула к его груди.

– Почему ты так долго ждал?

– По глупости. Я осознал это лишь теперь, когда могу тебя потерять.

Она быстро поцеловала его и отступила на шаг. Подняла бокал.

– Благодарю тебя, Стивен Гонт. Но – нет.

Он едва не выронил свой бокал.

– Не удивляйся. Мы оба знаем, что из этого ничего не выйдет. Я не брошу свою карьеру.

– То есть будешь прежде всего актрисой, а уже потом женщиной?

– Я жадная. И всегда была такой. Я хочу и то, и другое. А с тобой мне придется делать выбор.

– Ас Никки?

– Я получу то, что хочу. Мы провели вместе немало времени. Он меня знает, и возражать не будет, – она отпила шампанского. – Успокойся. Тебе не грозят узы брака.

Стив начал улыбаться. Мгновение спустя они оба смеялись. Он протянул к ней руки, и Марилу с готовностью пришла в его объятия.

– Итальяночка, сейчас мы поедем в город и…

– Нет, – возразила Марилу. – Сегодня мы останемся дома.

Стив поцеловал ее.

– Я действительно тебя люблю. Ты мне веришь, не так ли?

Она кивнула.

– Верю. Потому что помню твои слова. О том, что мы сможем полюбить друг друга. И мы полюбили. Но мне известно то, чего не знаешь ты.

Он вопросительно посмотрел на Марилу.

– Есть два вида любви. Один – для семейных пар.

Наша любовь – иная.

Сэм не успел въехать в ворота студии, как понял, что этот день не похож на предыдущие. Охранник поздоровался с ним тихим, льстивым голосом, а не проорал, как обычно: «Доброе утро, мистер Бенджамин». Встречающиеся по пути сотрудники останавливались и долго смотрели вслед его автомобилю. На столе внушительной стопкой лежали записки с просьбой позвонить.

– Распространители обрывают телефон, – пояснила секретарь.

– Скажите им, что еще сегодня им обо всем сообщат, – ответил Сэм, зная, что аккурат в этот час Стив встречается с руководством «Транс Уорлд» в Нью-Йорке.

– Звонил мистер Крэддок. Он хотел бы заглянуть к вам, как только вы сможете уделить ему несколько минут.

«Сукин сын не теряет времени даром, – подумал Сэм. – Пусть приходит. Я с удовольствием оторву ему яйца и посмотрю, как он мучается».

– Передайте ему, что сейчас я свободен.

Секретарь тут же сняла трубку. Несколько, коротких фраз и трубка легла на рычаг.

– Он уже идет.

Крэддок вошел, широко улыбаясь. Протянул руку.

– Поздравляю, Сэм, – голос его звучал искренне:

– Я думаю, для «Транс Уорлд» такой выход – просто подарок.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросил Сэм.

– Ну конечно. Наше руководство на Востоке отстало от жизни на двадцать лет. Теперь хоть начнут сниматься фильмы. Они же забыли, для чего предназначена эта киностудия.

– Идиот! – Сэм сорвался на крик. – Ты уволен! Тебе это известно?

Крэддок улыбнулся.

– Естественно.

– И тебя это не волнует?

– Конечно, волнует, – Крэддок с видимым удовольствием затянулся сигаретой. – Но ты взгляни на меня. Я курю. Даже затягиваюсь. И впервые за десять лет моя язва не реагирует на табачный дым. Между прочим, кого они прочат на мое место?

– Джека Сейвитта, – импульсивно ответил Сэм, еще не отойдя от шока, вызванного последней тирадой Крэддока.

– Джек Сейвитт, – покивал Крэддок. – Хороший выбор. Толковый специалист. Язва у него уже есть, так. что новая работа его не сломает.

Сэм уставился на Крэддока. Самообладание у него, что надо. У такого яйца не вырвешь. Они пришиты намертво. Да и потом, он – единственный в Голливуде, кто десять лет возглавлял производственный отдел. И за каждый доллар «Транс Уорлд» цеплялся, как за собственный. Если бы такой человек отвечал за производство его картин, возможно, у него самого поубавилось бы хлопот.

– Утром я уже переговорил с адвокатами, – продолжил Крэддок. – Попросил их подготовить все необходимое для расторжения контракта. Как ты думаешь, когда они свяжутся со мной?

Сэм покачал головой.

– Не знаю. Студия принадлежит «Синклеру». Я лишь арендую здесь помещения.

– Понятно, – кивнул Крэддок. – Я подожду. Мой контракт оканчивается через три года.

Сэм принял решение. Вероятно, наиболее логичное в сложившейся ситуации.

– Послушай, Рори, мне, как ты знаешь, отошло отделение распространения фильмов, так что теперь львиную долю времени мне придется проводить вне студии. И мне нужен человек, который будет контролировать производство фильмов. Я бы хотел, чтобы этим занялся ты.

Ты в этом дока. Как, возьмешься?

– Почему нет?

– Ну и отлично. Раз берешься, выметайся отсюда и ищи фильмы, которые мы будем снимать. Нашим распространителям требуется качественный товар.

– Уже иду, – Крэддок, улыбаясь, затянулся, и тут же улыбка сменилась гримасой боли. Он посмотрел на сигарету, как на предателя, и вдавил окурок в пепельницу.

– Что случилось? – спросил Сэм.

Крэддок сердито глянул на него.

– Сигарета разбередила мою язву. Мне следовало бы помнить, что все хорошее всегда быстро кончается.

Глава 11

– Что значит, ты не хочешь бар митцва?[30]30
  Праздник совершеннолетия (1З лет) у евреев.


[Закрыть] – завопил Самюэль. – Твои дедушка и бабушка специально прилетают из Флориды.

Младший насупился.

– Перестань, папа. Пора забыть про эти древние ритуалы. Подобно обрезанию, в современном обществе бар митцва – ничто.

– Ничто? – проревел Сэм. – Вот отхлещу ремнем по заднице, тогда поймешь, какое это ничто. Мы отпразднуем твой бар митцва, даже если придется тащить тебя туда на аркане.

– Сэм, – вмешалась Дениз. – Не горячись. У тебя и так высокое давление.

– Давление у меня нормальное. А вот у нашего парня что-то не в порядке с головой. И пора ему вправить мозги.

– Но и кричать совсем не обязательно.

– Хорошо, – кивнул Сэм. – Поговорим спокойнее, – он посмотрел на Младшего, голос его стал на два тона ниже. – Ты пойдешь на бар митцва или я переломаю тебе все кости.

Мальчик молча повернулся и направился к двери.

Они подождали, пока он вышел. Затем Сэм посмотрел на жену.

– Ну и заварила ты кашу, – горько пожаловался он. – Стоит мне на минуту отвернуться, и на тебе. Ты не можешь справиться даже с таким пустяковым делом, как бар митцва собственного сына.

Дениз рассердилась.

– Пустяковым делом? Великий бизнесмен возвращается домой впервые за шесть месяцев и говорит с женой, словно она – его сотрудница. Чего мне теперь ждать от тебя? Ты меня уволишь?

– Если бы ты работала на меня, я… – он запнулся, в голосе его послышалось изумление. – Мама, почему мы такие грубые?

Она покачала головой.

– Не знаю. Не я начала. Но последний год ты жил в другом мире. Мы совсем тебя не видели.

– Слишком много дел. Пришлось реорганизовать всю компанию, чтобы не закончить год с теми же пятимиллионными убытками. Но теперь я вызвал из Рима Чарли, и мне станет полегче.

– Ты найдешь себе другое занятие. Мы это уже проходили. Когда Крэддок возглавил производственный отдел, когда Роджер взял на себя административное управление, когда тот человек, что ты пригласил из «Двадцатого века»[31]31
  «XX век Фокс» – одна из ведущих киностудий Голливуда.


[Закрыть], стал начальником отдела продаж. А ты все равно занят с утра до вечера.

– Я – босс. Если я не буду держать руку на пульсе, ситуация может выйти из-под контроля, – Тогда зачем тебе столько людей, которым ты платишь фантастическое жалование?

– Чтобы я смог сосредоточиться на главных проблемах.

– Но не ты ли только что сказал, что теперь наведен полный порядок. Какие еще проблемы называешь ты главными?

– Я хочу пересмотреть наши отношения с «Синклером». Ты знаешь, сколько они заработали на моих картинах за последний год? Семь миллионов долларов. Больше, чем досталось нам.

Дениз молча смотрела на мужа.

– Одна новая картина с Барсини принесет им не меньше четырех миллионов.

– Но ведь именно Стив уговорил ее сняться в этом фильме. Она твердила, что не хочет возвращаться в Голливуд, но вернулась.

– А чего бы ей не вернуться? На пару с мужем они заработали три миллиона. А мы – каких-то паршивых полтора. Мне тут передали, что «Юнайтед Артисте» хотела бы взяться за прокат наших картин за рубежом.

Они готовы увеличить долю нашей прибыли от проката на пять процентов и снизить стоимость своих услуг на десять.

Дениз по-прежнему не сводила глаз с его лица.

– На твоем месте я бы не торопилась. В конце концов именно Стив поднял тебя на теперешний уровень.

– Стив делал это ради себя, – отмахнулся Сэм. – Если бы я не взялся за распространение фильмов по стране, он бы не заключил ту сделку. Синклер не хотел взваливать на себя убытки «Транс Уорлд», да могла вмешаться антитрестовская комиссия. Я ему ничего не должен. Я-то и спас его. Кроме того мы отдаем ему наши фильмы практически даром.

– Так поговори со Стивом, он найдет взаимоприемлемое решение.

– Иногда он становится на удивление упрямым. У него типично гойское отношение к сделкам: если подпись поставлена, назад хода нет.

– Старик ступил на тропу войны, – Младший улегся рядом с шезлонгом, на котором у кромки бассейна сидела его сестра.

Мириам отложила сценарий, который читала, посмотрела на брата.

– Опять бар митцва?

Младший кивнул.

– У него так и свербит в заднице. Как же, из Флориды приезжают дед с бабкой.

– Наверно, теперь тебе не ускользнуть. Ты же знаешь, как папа относится к родителям.

– Да. – Младший стянул через голову рубашку, обнажив худощавое, гибкое тело.

– Как ты думаешь, мама не поговорила с ним обо мне?

– Скорее всего, нет. Папаша сразу принялся за меня, так что мама упомянет о тебе лишь когда он остынет.

– Черт. Я надеюсь, она не будет тянуть слишком долго. Если я не дам твердого ответа в течение недели, то потеряю место. Желающих поступить в Актерскую студию полным-полно.

Младший прищурился.

– Тебе никогда туда не попасть, если твои друзья будут использовать бардачок под склад.

Мириам зыркнула на него.

– Вечно ты везде лазаешь.

– Отнюдь. Мама попросила его почистить, так как хотела что-то туда положить. Тебе повезло, что она не полезла в бардачок сама. Если б мама все это нашла, она бы тебя убила.

– И куда ты все подевал?

– Спрятал в укромном месте. Пожалуй, при встрече с Раззом я потребую с него выкуп.

– Разз тут ни при чем.

– Тогда чьи же это сокровища?

– Мои.

– Твои? – голос Младшего звучал скептически. – Ладно, насчет сигарет с «травкой» все ясно. А презервативы тоже твои?

Она не ответила. Но покраснела.

– Все нормально, сестричка, – скепсис сменился восхищением. – Я буду считать, что мне повезло, если найду такую девушку, как ты.

– Ты мне все отдашь?

– Да, кроме пяти сигарет. Они лучше того дерьма, что продают в школе.

– Ты куришь? – с ужасом спросила она.

– Конечно. В школе все курят. Но не злоупотребляю.

Несколько затяжек за раз, не более. Отличная штука.

– Не переусердствуй. Ты еще маленький.

– Я знаю меру.

Мириам помолчала.

– А презервативы?

– Их ты получишь. Мне они чуть великоваты.

Дениз выглянула из окна. Дети плавали в бассейне.

Сэм отложил газету, подошел. Они постояли, глядя на детей.

– Нам повезло, – прервала молчание Дениз. – Думал ли ты, когда я вошла в твой кабинет, что нам так повезет?

– Нет, – он наблюдал, как Младший плывет кролем, оставляя за собой пенный след. – Этот парень плавает, как чемпион.

– У нас хорошие дети, – продолжала Дениз. – Если б ты слышал, какие тут ходят разговоры. Что вытворяют эти дети. В это трудно поверить.

– Да, – кивнул Сэм, – я знаю, – он вернулся на диван, вновь взялся за газету. – Но от бар митцва он не отвертится.

– Он пойдет. Не волнуйся.

– Иначе ему не поздоровится.

Дениз показалось, что настроение у мужа улучшилось, а потому решила поговорить с ним о дочери.

– Знаешь, Сэм, мы обсуждали с Мириам ее планы на будущее. Решали, чем ей заниматься.

Он вновь отложил газету.

– И что?

– Она – красивая девушка. И хочет учиться на Востоке.

– Почему? Южно-Калифорнийский университет ей не подходит?

– Нет. Она не получит там образования, о котором мечтает.

– А о чем она мечтает?

– Она хочет стать актрисой.

– Актрисой? – глаза Сэма вылезли из орбит.

– А что в этом плохого? Ты же сам гордился ею, когда она играла ведущие роли в школьных спектаклях.

– Школа – это другое. Ты знаешь мое отношение к актрисам. Все они шлюхи. Я не хочу, чтобы моя дочь слонялась по актерским агентствам, как какая-то потаскушка.

– Мириам не такая. Она девушка серьезная. В прошлом месяце сюда приезжал Ли Страсберг. Он встретился с ней, и, по его мнению, наша дочь очень талантлива.

Он принял ее в Актерскую студию. А ты знаешь, что берет он далеко не всех.

– Угу. Но я не разрешу ей жить в Нью-Йорке.

– Она будет не одна. Роджер присмотрит за ней.

Сэму польстило, что Мириам отметил сам Страсберг.

А Дениз, видя это, добавила:

– Ты должен отпустить ее, Сэм. У нее разорвется сердце, если ты ее не отпустишь.