Текст книги "Рай, ад и мадемуазель"

Автор книги: Гарольд Карлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Мадам Антуан взглянула на грустное лицо своей подруги и начальницы.

– Да, вы ни разу за всю жизнь не нарисовали платья или костюма. И создаете вещи, будто по волшебству, из ткани, ножниц и булавок.

Мадемуазель внезапно подалась вперед, разглядывая серую твидовую юбку жены министра.

– Этот шов морщинится… – рявкнула она, – давай сюда юбку – подправлю.

– Простите, но мне неудобно раздеваться.

– Сними ее. – Шанель щелкнула пальцами. – Здесь же никого нет.

Габриель дотянулась до коробки со швейными принадлежностями. Мадам Антуан вздохнула, поднялась, расстегнула юбку. Сняла ее и передала подруге. Та набросилась на вещь, будто оголодавший стервятник.

– Не можете вы посидеть просто так, расслабиться!

– Не хочу, чтобы моя directrice выглядела как чучело! – возразила Коко.

Быстрые взмахи острыми ножницами – и шов распорот. Шанель вдела нитку в иголку и зашила его.

– Теперь смогу хвастаться, что мадемуазель Шанель сама сшила мне юбку! – засмеялась мадам Антуан.

– Дидье Брунвальд видел Софи на последнем показе, – небрежно произнесла Габриель. – И просил представить его ей.

Мадам Антуан прищурилась.

– Разве можно подобным повесам на наших показах присматривать себе девушек? – с улыбкой спросила она. – Пойдут слухи, что у нас бордель!

– Дидье – племянник важного клиента. Он очарован Софи. Для нее это хорошая партия. – Шанель оборвала нитку, натянула ткань, пригладила шов и вернула юбку собеседнице.

– А выглядит это так, словно мужчина может отправиться в магазин, присмотреть хорошенькую девушку и… купить ее, – проговорила мадам Антуан, надевая и застегивая юбку. – В любом случае у Софи есть кавалер. Англичанин.

– Правда? Из хорошей семьи?

– Ну, юноша, конечно, не граф, – улыбнулась мадам Антуан. – Он модельер. Единственный модельер-англичанин на весь Париж.

– Как необычно! На кого работает?

– На «Деланж». Помните Камиллу Деланж? Недавно парень приходил к нам на обед. Он производит впечатление галантного, приятного юноши. С Софи знаком уже несколько месяцев; кажется, у них все серьезно. Но дочке нравится разочаровывать поклонников. Правда, есть одна неприятность: Кристофер – протеже Жислен де Рив, а она обожает совращать молодых людей.

Шанель прикурила, неотрывно глядя на подругу.

– Вот видишь, Дидье Брунвальд – более выгодная партия. У его тетушки миллионы, которые однажды достанутся этому повесе. Ты ведь хочешь, чтобы Софи удачно вышла замуж?

– До свадьбы еще далеко, – засмеялась мадам Антуан. – Но боюсь, карьера модели вскружит дочке голову.

– Это вряд ли, а вот мужчины – вполне может быть, – проворчала пожилая дама. – Софи очень привлекательна.

– Девчонка ведь может задуматься, почему вы так ею интересуетесь, – осторожно проговорила мадам Антуан. – Вы же этого не хотите?

Мадемуазель долго смотрела на подругу.

– Нет, – наконец произнесла она. – Не хочу.

ГЛАВА 16

– Что надеть на встречу с Шанель? – спрашивала Саманта знакомых.

Этот вопрос не давал американке покоя с тех пор, как она узнала, что мадемуазель обычно ужинает одна в воскресенье в ресторане «Л'Эспадон» отеля «Риц».

В итоге Саманта сама решила проблему.

– Что еще можно надеть на встречу с Шанель, если не «Шанель»?

«С головы до ног», – подумала она. Само появление в ресторане должно быть эффектным. Потом Саманта непринужденно пройдет мимо столика Шанель, словно понятия не имея, что она там ужинает. Мадемуазель поднимет глаза, увидит девушку и будет так поражена, что – если пожилая дама действительно столь одинока, как говорят, – обязательно пригласит поклонницу составить ей компанию. Они подружатся.

– Я забронирую там столик, – сказала она Кристоферу. – Как можно ближе к мадемуазель. Я знаю, где она обычно сидит.

– Не думаю, что в «Риц» бронируют столики для одиноких женщин.

– Хочешь сказать, меня сочтут проституткой? – закричала она.

– Очень даже может быть.

– Ты такой… – Саманта брызнула слюной. – Тогда забронирую столик на двоих и притворюсь, что меня бросили.

Кристофер восхищенно посмотрел на подругу. Казалось, она всегда найдет выход из положения.

Американка готовилась к решающей встрече почти все воскресенье: глотала валиум и уплетала пирожные. И чем сильнее нервничала, тем больше сладкого поглощала. Даже несколько раз бегала в магазин за эклерами.

Жан-Жак сделал девушке восхитительный макияж (сама бы она никогда не сотворила такой красоты). Мужчина задержался в гостях, наблюдая за сборами. Около шести Саманта проглотила еще таблетку валиума. Потом начала одеваться, уже ничегошеньки не боясь. Попросила друга уложить ей волосы под соломенной шляпой от Шанель, сзади которой свисали ленточки – совсем как у Жижи. [81]81
  Героиня мюзикла и фильма «Жижи».


[Закрыть]Визажист немного поворчал, но все же помог.

Ее любимому розовому твидовому костюму от Шанель исполнилось шесть лет. Конечно же, мадемуазель оценит, что вещь до сих пор прекрасно выглядит. Саманта надевала колье от Шанель, одно за другим – ежегодные отцовские подарки (конечно, дочка помогала выбирать). На запястьях красовалось несколько браслетов. Среди жемчужин ненавязчиво свисало три мальтийских креста. Девушка взяла стеганую сумочку от Шанель, прикрепила к плечу две белые камелии и – для пущей уверенности – надела темные очки «Шанель» в стиле Джеки Онассис. Когда Саманта собралась, ее взгляд стал почти стеклянным.

– Божественно! – заверил Жан-Жак, когда она доковыляла до такси. – И все это «Шанель»! Любая Коко-сексуалка разглядит в тебе родственную душу… Надеюсь, ты не переусердствовала?

– Пожалуйста, cher Жан-Жак, давай сегодня обойдемся без твоих колкостей. Я должна успокоиться, чтобы выглядеть роскошно.

Такси доставило Саманту к «Рицу» в девятом часу. Метрдотель совсем не удивился, что элегантная дама в одежде от Шанель желает ужинать в одиночестве, особенно когда она вложила ему в руку двадцатифранковую купюру.

«Наверное, решил, что для проститутки я слишком шикарно одета», – подумала Саманта.

«Л'Эспадон» был залит приглушенным светом: самые богатые и знаменитые парижане ужинали поздно. Пока метрдотель искал фамилию Липштадт в журнале бронирования, девушка заметила Шанель, одетую в черный костюм, за столиком, о котором говорил Кристофер. У Саманты закружилась голова. Будто все вокруг – сон: она в одной комнате со своим кумиром. Теперь девушка перейдет на автопилот, и пусть ее телом руководит обаяние «Шанель».

– Я сяду там, – твердо проговорила Саманта, показывая на ближайший к Габриель столик.

Анри помедлил, но щедрая клиентка сунула ему еще одну купюру в двадцать франков, которую приготовила заранее.

Девушка пошла за метрдотелем, поглядывая, как мадемуазель поедает hors d'oeuvres varieé. [82]82
  Разнообразные закуски (фр.).


[Закрыть]

«Она совсем дряхлая, – разочарованно подумала Саманта, – но ей все-таки больше восьмидесяти». Да, женщина была похожа на обтянутый кожей скелет, но манера держаться не оставляла сомнений, что перед ней именно Габриель Сидони Шанель. Американка восхищалась ею с тех пор, как научилась пользоваться кредиткой.

Саманта увлеклась разглядыванием мадемуазель Шанель и в слишком темных для тускло освещенного помещения очках не заметила, куда идет. Метрдотель выдвинул стул, но девушка не увидела его. Резкое столкновение! Комната завращалась перед глазами несчастной, и ее зад в юбке от Шанель встретился с полом.

Через секунду Саманта поняла, что упала посреди дорогого ресторана. В оправе темных очков осталось лишь одно стекло, второе очутилось во рту. Девушка выплюнула его, пытаясь сфокусировать взгляд на метрдотеле и склонившейся над ней пожилой даме.

– Vous êtes bien, [83]83
  С вами все в порядке… (фр.).


[Закрыть]mademoiselle? – хрипло спросила та.

Саманта застонала. Не так она хотела познакомиться со своим кумиром…

– Да… думаю, да, – пробормотала американка, хватаясь за спинку стула.

Метрдотель помог ей подняться на ноги.

Саманта рухнула на ближайшее сиденье, потирая derrière [84]84
  Зад (фр.).


[Закрыть]так незаметно, как только могла. Неловкая пауза. Официанты застыли, пожилая дама села напротив. Девушка зачарованно смотрела на нее. Старушка прокашлялась.

– Не припомню, чтобы приглашала вас за свой столик, – отчеканила мадемуазель.

Саманта старалась сидеть прямо.

– Ой, я за вашим столиком? Не возражаете, если я задержусь здесь на пять минуток? Надо восстановить равновесие.

– Bien sûr. [85]85
  Конечно (фр.).


[Закрыть]Вы в порядке?

– Пить хочется, – крякнула Саманта.

Официант налил ей стакан воды. Девушка быстро осушила его и протянула Шанель ослабевшую руку.

– Саманта Липштадт. Enchanté! [86]86
  Приятно познакомиться! (фр.).


[Закрыть]

Женщина пожала руку, посмотрев на кучу браслетов на ней.

– Мадемуазель Шанель, – проворчала она.

Саманта с трудом поднялась на ноги, немного пошатываясь, но крепко держась за руку знаменитости.

– О боже! Та самая Шанель? – ахнула она. – «Шанель номер пять» создали вы? Для меня такая честь…

– Сядьте, пока снова не упали, – сердито проговорила пожилая дама.

Несколько секунд Габриель разглядывала девушку.

– Во что это вы нарядились? – спросила старушка.

– А вы разве не узнаете? Это же ваши модели! Настоящие, не подделка!

– Вы клиентка моего дома?

Саманта нахмурилась.

– Думаю, в каком-то смысле да. Я купила это в Нью-Йорке.

– Вы американка?

– Да, мадемуазель. И ваша большая поклонница. Обожаю ваши модели.

– Замечательно, но эти вещи не стоит носить вместе.

– Я люблю все, – нахмурилась Саманта. – Не могу выбрать что-то одно.

– Вы уже можете ходить?

– Пожалуйста, не прогоняйте меня! – жалобно попросила девушка. – У меня миллион вопросов. Я ваша самая преданная поклонница!

– Хорошо, но позвольте показать вам, как лучше выглядеть. Идите в гардероб. Снимите с себя по крайней мере шестьдесят процентов надетого, особенно аксессуары. И возвращайтесь.

– Ах! – удивилась Саманта. – Хорошо!

Она оставила несколько вещиц в гардеробе, потребовав номерок на тысячу долларов (цена сумочки, браслетов, колье и камелий), и через десять минут вернулась к столу.

Шанель внимательно осмотрела новую знакомую.

– Вот так намного лучше. Не находите?

– Мне и впрямь легче, – соврала Саманта. Она казалась себе полуголой.

– Как говорят, лучше меньше, да лучше, – кивнула мадемуазель.

– А я всегда считала, чем больше, тем лучше. – Девушка присела на стул. – Ах, вы уже столькому меня научили!

Подошел официант, готовый принять заказ.

– Мадемуазель, вы уже выбрали? – обратился он к Саманте.

Девушка мельком глянула на тарелку Шанель.

– Пожалуй, мне то же, что и даме, – сказала она, возможно, слишком поспешно.

– Мадемуазель Шанель заказала улиток и цикорный салат, – объявил официант почти угрожающим тоном.

– Ах, ну хорошо. – Саманта сглотнула. – Не могли бы вы заменить улиток, скажем, на сыр?

Официант ретировался, а Габриель с ужасом и восторгом уставилась на Саманту.

– Да, я все делаю не так. Думаю, вы не встречали никого с похожими привычками? – с надеждой спросила девушка.

Она осыпала кумира вопросами, накопленными за долгие годы: как Шанель начинала карьеру, как создает модели, что думает о моде вообще? Старая дама отвечала на беглом французском, который Саманта едва понимала; воспоминания мадемуазель полились рекой.

Через полчаса американка подумала: «Боже, я бы сошла с ума, будь я ее психоаналитиком! Просто какое-то цунами эмоций!» Мадемуазель рассказывала, как ненавидит одиночество, как другие дизайнеры заставляют женщин выглядеть нелепо; как она негодовала, когда parfumeurs заполучили ее дом.

Но Саманта не собиралась всему верить. Шанель ни слова не сказала о полученных за это миллионах долларов.

Когда девушке наконец удалось прервать монолог, она стала предлагать способы продажи аксессуаров, искать лазейки в контракте, которые если и не позволят производить постельное белье, то откроют дорогу для сумок, кошельков, нижнего белья и предметов роскоши.

– Мадемуазель, я нужна вам! Я буду за вас бороться!

Шанель будто околдовали. Ведьма от рекламы произнесла волшебное слово «бороться».

– Может, вы и впрямь подойдете? Вы очень энергичная.

Их, по сути, ничего не связывало, но Саманта быстро поняла, что мадемуазель, как никто другой, реагирует на восхищение и интерес. «Никто на свете не подарит ей такого искреннего восхищения и подлинного интереса, как я!» – радостно подумала девушка. Теперь она добьется цели всей жизни! Поможет модельеру, перед которым преклоняется. Будет носить только «Шанель» и благоухать духами «Шанель № 5».

Doner avec Coco [87]87
  Ужин с Коко (фр.).


[Закрыть]завершился так, как она и мечтала. Саманта проводила мадемуазель до номера и чуть ли не уложила в кровать. И – уговорила взять ее на работу! Она не совсем понимала, какую должность займет, – но это не так важно.

– А еще она заплатила за ужин, – позже рассказала Саманта де Кузмину.

Эдуар не обрадовался.

– Нет, – прохрипел он, – мы заплатили. Рад, что тебе понравилось. Мы погашаем все счета мадемуазель в «Рице», включая ресторанные. Поэтому она так щедра.

– Да? – Девушка изогнула брови.

Любовники сидели в ее квартире. Равнодушие де Кузмина к потрясающим новостям мгновенно отбило у Саманты желание заниматься сексом.

– Ты не слишком-то рад, – простонала она. – А ведь я получила работу в «Шанель» сама, без твоей помощи!

– Думаешь, совершила подвиг? – фыркнул он. – Да ты просто воспользовалась одиночеством пожилой дамы!

– Нет, что ты! – выдохнула Саманта. – Я боготворю Шанель. И сделаю для нее что угодно.

– Не беспокойся. Заданий будет много… в основном надоедать нам. Пора тебе кое-что узнать. Мадемуазель у нас уже в печенках сидит. Мы взяли в штат юриста, только чтобы разбираться с ее emmerdeuses! [88]88
  Заскоки, выходки (фр.).


[Закрыть]

Саманта нахмурилась. Она не знала последнего слова, но скоро выделила в нем корень «merde» [89]89
  Дерьмо (фр.).


[Закрыть]– и поняла, о чем речь.

– Да как ты можешь такое говорить?! Если бы не мадемуазель…

– Мне жилось бы намного проще, – перебил Эдуар.

Саманта позволила де Кузмину еще немного поворчать на эту тему. А потом он ушел, даже не заговорив о сексе. Девушка решила: завидует.

– Вот и пришел конец моим парижским проблемам, – вздохнула она, разговаривая по телефону с Жан-Жаком позже ночью.

– Ты так считаешь, cherie? А я думаю, это начало.

ГЛАВА 17

Кристофер сквозь сон услышал бренчание телефона. Прищурившись, он посмотрел на часы: полчетвертого утра. Взял трубку.

– Мм? – простонал парень.

– Мне приснился ужасный кошмар, – всхлипнула Софи на другом конце провода. – Впервые в этой квартире. Мне так одиноко! Ты сможешь приехать?

– В смысле сейчас?

– Сделаешь это для меня?

Через десять минут полусонный дизайнер уже сидел в такси. За окном – темные, почти пустые улицы. Только фонари мерцают да изредка по Елисейским Полям проносятся другие такси.

Софи открыла ему дверь в белой ночной сорочке и совсем без макияжа.

– Мне приснилась я маленькая! – Девушка почти упала в объятия Кристофера. – Проснулась с мыслью, что не помню детства. Пять лет пустоты. Почему я раньше не понимала этого?

Француженка, одетая лишь в тонкую ночную рубашку, прижалась к парню. Британцу стало стыдно, но слабость любимой возбуждала его. Они поцеловались. Сейчас девушке как никогда нужна была поддержка, и это пробудило в Кристофере невероятно сильное стремление защищать. Даже Жислен вряд ли могла сотворить с ним подобное. Парень чувствовал себя настоящим мужчиной. Всем телом он страстно прижался к женщине, воспринимавшей его не как восхитительную закуску – этакий человеческий hors d'oeuvre, – но как надежду и опору.

Кристофер подвел девушку к скомканной постели. Софи забралась в нее.

– Я осознала себя, уже когда мы переехали в район Парижской военной школы, – озадаченно произнесла она. – У меня словно украли часть жизни…

– А твои родители не могут восполнить потерю?

– Они не мои родители! – закричала девушка. – В этом и проблема.

– Но зачем тебе это знать?

Француженка села на кровати.

– Как понять себя, если я не могу вспомнить важнейшие моменты жизни?

– Зато я знаю, кто ты. Разве этого не достаточно?

– Нет. – Софи покачала головой. – Мадемуазель что-то скрывает. Она смотрит на меня… как на собственность. Объяснить это трудно, но я постараюсь все разузнать. Я поклялась. Самой себе.

– Ну что ж, тогда я пойду.

– Нет! – Девушка откинула одеяло. – Останься на ночь. Держи меня в объятиях.

Кристофера не нужно было уговаривать. Лежа обнаженным рядом с любимой, он с наслаждением обнимал ее. Парень не торопился: вся ночь впереди. Тонкая сорочка придавала близости еще большую эротичность… наверное, только модельер может почувствовать, насколько тело, едва прикрытое нежной тканью, сексуальнее нагого.

Кристофер поцеловал Софи, погладил ее груди, потом позволил руке скользнуть меж ее ног. Вскрики девушки заводили его. Бедняжка нуждалась в удовольствии, чтобы забыть о ночном кошмаре. Но разве секс-транквилизатор лучше, чем секс-закуска? «Да!» – решил юноша.

Парень накрыл ее рот нежным поцелуем, Софи прикусила его нижнюю губу. Преодолев последний барьер, он задрал ночнушку и прикоснулся к бархатистой коже. Когда Кристофер погрузился во влажную глубину, девушка издала хриплый животный возглас удовольствия. Теперь он знал: чтобы все не закончилось в считаные минуты, надо двигаться медленно и ритмично. И скоро она застонала, умоляя не останавливаться. Софи вскрикнула – и только тогда, как учила Жислен, юноша позволил собственному наслаждению достичь небывалых вершин и взорваться, рассыпаться звездами. Его удовольствие, столь явное и чувственное, вызвало новую волну в девушке. Блаженство будто отражалось в зеркалах на лестнице «Шанель»: миллион граней, миллион оргазмов! На стоны Кристофера эхом отозвались уста Софи, и парень крепче обхватил любимую руками. Она вскрикивала, не веря и удивляясь, что ее тело способно на такое.

Как ни старался, Кристофер не мог выкинуть из головы мысль, что Жислен бы им гордилась. Может, теперь Софи будет относиться к нему серьезнее? Почему блаженство в постели усиливает любовь? Он не знал.

Слегка успокоившись, Софи тоже подумала о неведомых ранее ощущениях. Крис сказал, что знает, кто она. Он первый ее мужчина, которого это вообще заботит. Его обретенная уверенность в себе заставила девушку чуть больше довериться. Софи поняла, что раньше флиртовала, оттачивала чары, доставляла себе удовольствие, делала что угодно – но не доверяла мужчинам. Теперь доверие станет для нее роскошью, возносящей на небывалые высоты удовольствия. Но это откровение девушка оставила при себе.

Любовники на несколько мгновений будто перенеслись в рай. Кристофер думал, что никогда не испытывал подобного с Жислен. Значит, это любовь сотворила с ними чудо?

Софи открыла для себя невиданные ощущения. Потому что доверилась? Вдруг она наконец встретила мужчину, которого можно не опасаться?

Они вернулись в реальность, крепко обнимая друг друга, будто пытаясь слиться воедино.

«Вот что такое любовь», – думали оба.

Эта мысль обрадовала Кристофера, но напугала Софи.

Софи сидела перед ярко освещенным длинным зеркалом cabine. Теперь она сама стала красавицей манекенщицей, которая молча разглядывает отражение, будто трепеща перед собственной прелестью. После изнурительной работы швеи должность модели, которой нужно просто хорошо выглядеть, казалась девушке раем. Она совсем не скучала по мастерской. Софи нравилось приходить на работу к десяти, она быстро приспособилась к новому графику, словно была рождена для этого. Девушка обожала дневные defile – представления длиной в сорок пять минут. Каждый день после обеда она, как и раньше, приводила в порядок макияж и прическу, а потом надевала наряды один за другим: шесть костюмов, четыре платья – два коктейльных платья, два длинных вечерних. Прохаживалась по салону, словно актриса, примеряющая разные личины. Надо привлечь внимание японских туристов, чтобы те не отрывали от нее взглядов и восхищенным шепотом обсуждали каждую модель. Еще лучше, если среди зрителей были мужчины: Софи смотрела словно сквозь них, стараясь разжечь пламя страсти.

Мадемуазель Шанель приходила на первые defiles протеже. Смотрела критически, но одобрительно. Подобный взгляд начальницы стоил пятидесяти восхищенных пар японских глаз. Софи ввергала публику в экстаз: присутствующие сразу же начинали записывать модели.

У каждой манекенщицы была особая «рабочая» походка: одни ходили по подиуму неторопливо, другие семенили мелкими шажками, некоторые буквально бегали.

Одна девушка демонстрировала костюмы с таким великолепием, будто это вечерние платья, а вечерние наряды – непринужденно, как костюмы.

Софи нашла собственный стиль. В костюме она заходила в салон размашистыми шагами, но не торопясь. Потом набирала скорость, резко тормозила и поворачивалась. Мягкие складки юбки облегали ноги, когда девушка замирала в позе. Это завораживало зрителей. Затем француженка нарочито неторопливо двигалась вперед, выпрямив спину и естественно помахивая руками в такт шагам, – и круг замыкался.

Новый наряд – новый образ. Когда дело доходило до длинных вечерних платьев, Софи превращалась в роковую красотку: давала волю сексуальности, выбирала в зале мужчину и изображала перед ним страсть. Публика только что не ахала от восторга.

За занавесями cabine моделей ждали две ассистентки: подавали туфли, подхватывали брошенные пиджаки, помогали надевать пальто, вручали шляпы, сумки, перчатки – и выталкивали обратно. Сохранить среди этой суеты вальяжную скользящую походку считалось талантом.

Софи как губка впитывала новые знания (которыми с ней делились другие модели) о макияже и уходе за волосами и скоро достигла совершенства в искусстве maquillage: делала себе «смоуки айз», мастерски используя тени, придавала губам объем с помощью блеска и более темного контурного карандаша. В моде было короткое черное каре, но волосы девушки лежали сексуальной рыжей гривой. Ею восхищались просто потому, что она Софи. Мечта стать модельером ускользала в небытие.

Парочка моделей были теми еще стервами, но в целом кабинки «Шанель» населяли дружелюбные девушки, которых объединяла любовь к начальнице.

Журнальные фотографы могут видеть вживую волшебство, которое мы замечаем только на глянцевых страницах. Вскоре один из них углядел Софи на подиуме и предсказал, что «маги с камерами» ухватятся за ее небрежный, беззаботный жест – пожимание плечами – и скоро сделают из девушки звезду. Фотоаппарат запечатлел безупречный нос модели, блеск глаз, ауру недосягаемости, особое настроение. Объектив улавливал и подчеркивал то, что не может видеть человек. Удача привела Софи в нужное место в нужное время: ей предложили работу в журнале и приняли в лучшее модельное агентство.

Саманта встряхнула флакон eau de toilette и прислонила к уху, слушая бульканье. Туалетная вода – самый дешевый товар любой модной марки: всего двадцать долларов. Она прыснула несколько капель на подушку, чтобы аромат от-кутюр проник в сны.

«Кусочек мечты». С недавних пор ее личная волшебная хипповская мантра. Девушка осторожно положила голову на ароматную подушку, чтобы не размазать крем на лице.

Мечта – это шик от-кутюр. Роскошная марка вроде «Шанель» была не по карману большинству женщин, но двадцатидолларовый флакон eau de toilette они вполне могли себе позволить. Мечты и деньги… Саманта вспомнила прошлое.

Когда ей было шестнадцать, средняя школа Беверли-Хиллз организовала для двадцати учеников поездку в Италию. Саманта забежала в самый дорогой бутик Рима – и вышла оттуда с цепочкой для ключей. Почему? Да потому, что отец ограничивал ее в деньгах. Но покупку красиво завернули в серую гофрированную бумагу и положили в серый бумажный пакет с шелковыми ручками – следующие несколько лет школьница носила его как сумочку. Девушка тогда вынесла из бутика толику мечты.

Платье от Шанель за пять тысяч долларов могли купить от силы пять женщин. Бутылочку туалетной воды за двадцать долларов – пять миллионов дам. Она заснула, почти осознав нечто важное.

И проснулась с новыми мыслями. Почему только туалетная вода, а не лосьон для тела, пена для ванны, мыло, декоративная косметика, крем – целый drugstore [90]90
  Магазин аптекарских, хозяйственных и продовольственных товаров (фр.).


[Закрыть]«Шанель»?

Тогда покупать продукцию «Диор» или «Шанель» сможет совершенно иная прослойка женщин. Пусть это будут лишь «кусочки мечты», но от лучших модных домов! Саманта решила развить эту идею. Пока девушка была слегка разочарована новой работой. Она почти ничего не делала, только выслушивала бесконечные советы мадемуазель, ее воспоминания и рассуждения о моде. А так хотелось поделиться с Коко гениальным открытием о «кусочке мечты»! Но лучше – с директорами «Шанель».

– Каждая женщина нуждается в поддержке, – сказала Жислен Кристоферу как-то вечером в баре «Георг V». – Кутюрье, визажист, парикмахер, гинеколог, массажист, флорист, туристический агент, дантист, работник химчистки. – Она загибала пальцы. – Когда клиентки вдруг понимают, сколько всего ты знаешь об их жизни, их теле, они начинают думать, что только ты можешь сделать их красивыми, стройными и молодыми.

– А где в этом списке любовь? – спросил юноша. – Между туристическим агентом и работником химчистки?

– Пожалуйста, не дуйся, – нахмурилась женщина.

Она прикурила, как умудренная опытом парижанка, и выпустила струю дыма. Кристофер взглянул на подтянутое тело покровительницы: она расслабленно сидела на высоком барном стуле, одетая в его короткое белое трикотажное платье, выставив напоказ длинные ноги.

– Мы нуждаемся в людях, которые чем-то нас обеспечивают. Такова жизнь. Или я не права? – Жислен изогнула брови. – Превосходный секс, забота, еда, цветы…

– В наших краях никто не заказывает секс, – нахмурился парень, – как цветы или билеты на самолет.

– А почему бы и нет? – рассмеялась женщина. – Я бы заказала секс прямо сейчас. Как думаешь, у них найдется свободный номер?

– Я не в настроении.

– Мой английский мальчик обиделся, потому что я его хочу? Какая жалость, ведь он тако-о-ой сексуальный. Тебе станет лучше, если я поцелую здесь? – Искусительница дотронулась до него. – И здесь? – Она провела рукой выше. – Это поднимет настроение?

Кристофер старался не смотреть на окружающих. Но побороть соблазн не смог. Им с радостью предоставили номер в отеле, будто бы поверив Жислен, что багаж прибудет позже.

Когда парочка поднималась в лифте, дама прошептала:

– Сценарий таков. Мы не знакомы. Я – poule de luxe, которую ты подцепил в фойе. Ты не станешь снимать одежду…

– Poule de luxe? – Юноша нахмурился, стараясь перевести фразу. – Роскошная цыпочка?

– Очень дорогая первоклассная проститутка, – поправила она. – Такую ни за что не встретишь на улице или в Булонском лесу!

В числе прочего Жислен была еще и актрисой. В номере она очень убедительно сыграла poule de luxe. Светская львица разоблачилась до нижнего белья. Кристофер, все еще одетый, с предвкушением наблюдал за ней.

– Я хочу доставить месье удовольствие, – проворковала «проститутка». – Чего месье желает сегодня?

Скоро жена бизнесмена стояла перед модельером на коленях, притворяясь оголодавшей, которая нашла ficelle – любимый хлеб Саманты. Жислен не отставала в мастерстве от американки, но применяла классические французские методы. Волны удовольствия накрывали Кристофера одна за другой. Даже дышать было трудно.

Женщина приоткрыла дверцу шкафа позади них, и в зеркале отразилось, как она ласкает себя, вознося протеже на небеса poule de luxe.

Через пять минут Жислен взяла телефон и подмигнула Кристоферу.

– Будьте добры, обслуживание номеров.

Она сидела на кровати, скрестив ноги.

– Бутылку «Veuve Clicquot-61», [91]91
  «Вдова Клико», самая старая в мире марка шампанского, урожай 1961 года. (Прим. ред.)


[Закрыть]два бокала и по чашке какао-порошка и сахарной пудры, пожалуйста.

Позже, покуривая après-sex, Жислен вернулась к разговору о планах.

– Ты первый гетеросексуальный модельер в Париже и мог бы…

– Пожалуйста, прекрати! – оборвал ее Кристофер. – Унгаро и Курреж – гетеросексуалы. И это на лбу не написано! Я не буду прыгать в постель к каждой клиентке!

Женщина состроила рожицу.

– Просто делай им примерки, как мне, иногда прикасаясь тут и там… – Она указала на свое тело. – Случайно, конечно же. Дамы будут приходить к тебе ради этого.

– Я хочу, чтобы они приходили ради моей одежды, – раздраженно проговорил юноша, почти выпрыгивая из постели. – Все это становится нелепым. – Он начал одеваться. – Чтобы достичь успеха в Париже, мне нужен талант или просто твердый член?

Жислен засмеялась.

– У тебя огромный талант, дорогой! Мы, бедные жертвы моды, так редко чувствуем что-то твердое во время примерки. И обычно это лишь отвратительные ножницы!

Кристофер наспех оделся и сердито поглядел на любовницу сверху вниз.

– Я приехал в Париж не для того, чтобы стать жиголо, – отчеканил он.

– Но мы должны раскрыть все твои таланты!

Женщина прикурила. Юноша хлопнул дверью. Он пылал яростью всю дорогу домой.