Текст книги "Наследник Темного Властелина"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Глава 38

На турнирное поле я выехал в гордом одиночестве.

Так получилось, что в той общей схватке мы с Мелочью Пузатой одержали более чем убедительную победу. Едва заметив идиота, который скачет во весь опор на толстом вороном «коне» с окровавленной мордой и орет ему: «Своих не хватай, скотина!» – рыцари сочли за благо побросать оружие и сдаться мне в плен. Мелочь успела перекусить только парочкой коней, к тому моменту оставшихся без хозяев, и выглядела очень убедительно, рыгая и облизываясь. Я уж не говорю про ее привычку махать хвостом и чесаться! Короче, не прошло и двух минут, как все рыцари и оруженосцы спешились и, сложив наземь оружие, гуськом отправились к моему шатру договариваться с Тенями о выкупе. Я же отправился совершать круг почета на опять что-то жующей Мелочи. Судя по тому, как зеленели дамы и, вместо того чтобы кидать мне платки, утыкались в них и издавали характерные звуки, это была чья-то нога. Интересно, кто из рыцарей прыгал на одной ножке? Надо будет парню компенсацию выплатить, что ли.

Так я и доехал до главной ложи, где сидела Вунья в окружении придворных дам. М-да, судя по возрасту и комплекции, в ее свиту набирали только бабушек ее ровесниц. Ни одного мужчины не было поблизости, и даже ее охрана состояла из девиц, облаченных в кольчужные платья. Я вовремя вспомнил, что Оромению основали амазонки, вернее, потомки племени амазонок, откочевавших сюда откуда-то с востока, и что еще сто лет тому назад ее именовали «страной победившего матриархата», – и приготовился к теплой встрече.

– Сэр рыцарь, – проскрипела одна из придворных дам, поднимаясь, и я невольно посмотрел ей под ноги – не сыпется ли песок? – ты победил в групповой схватке. Как тебе это удалось? Ты пользовался магией?

– А что, нельзя?

– Согласно «Уложению о турнирных правилах», – пропищал со шлема Мелкий, – рыцарь, уличенный в колдовстве, должен покинуть турнир, предварительно опозоренный и обесчещенный. В дальнейшем его судьбой будет заниматься Святой Суд.

– Чего? Какой еще суд? – Я задрал голову, и это привело к тому, что Мелкий с писком съехал со шлема вниз.

– Что это? – Старая карга прищурилась.

– Ничего особенного! Вам померещилось. Я иногда разговариваю сам с собой. Привычка, знаете ли! Я дал обет три года не разговаривать с людьми. Недавно этот срок истек, а привычка осталась.

– Нет! Что ВОТ ЭТО?

Трясущийся палец уперся в Мелкого, который ковырялся на песке арены.

– Да так, ничего особенного. Зверушка какая-то мелкая, – пожал я плечами. – Так меня будут награждать или я поехал? Мне зверя кормить!

Мелочь Пузатая выразительно заурчала желудком и рыгнула. Придворная дама побледнела и нервно оглянулась на Вунью. Та сидела с каменным лицом и смотрела куда-то в район моего плюмажа. Слишком внимательно смотрела.

– Не будут, – констатировал я и потянул за поводья. – Тогда я поехал. Мне еще о выкупе договариваться. Эй, ты! Хватит валяться! Догоняй!

Мелкий вскочил и потрусил следом, волоча за собой книжку. Королева Вуньяра не смотрела мне вслед. Но не отъехал я и десяти шагов, как услышал окрик:

– Эй! Рыцарь! Не обижайтесь!.. Эх, молодежь, молодежь!

Я остановил Мелочь Пузатую. Придворная старуха, кряхтя, перелезла через ограду и подковыляла ко мне. Мой «конь» тут же потянулся ее обнюхать и… получил по морде.

– Цыц, ты, зараза! – шамкнула на мою «конягу» дама. – Ишшо зубами клацает, зверюга! И что за скотина такая дурная пошла? Прямо сил нету… Ну ты, милок, – она обратила на меня глаза, – не обижайся! Мало ли кто чего брякнет! Сам понимать должен – закон есть закон!

– Да знаю я, – отмахнулся я от бабки. – Просто у меня раньше с законом были проблемы.

– Да ну? Надеюсь, не в Оромении?

– Нет. Я иностранец!

– Да-а? – протянула она, осматривая меня с ног до головы. – А по языку и волосам не скажешь!

– А я к иностранным языкам очень способный, – заявил я. – А вот за это, – провел рукой по шевелюре, – благодарить надо мою маму!

Мама действительно раздобыла мне краску для волос и даже сама меня покрасила. Так что теперь я был рыжеватым шатеном.

– Слышь, ты, а как звать тебя, рыцарь? – поинтересовалась придворная дама.

– Как-как… Темный рыцарь! По доспехам, что ли, не видно? – Я решил пойти тем же путем, каким ходят герои всех рыцарских романов.

– Ишь ты! Темный рыцарь! – хихикнула старуха. – А по документам ты – Гуньерт Сутузский Третий, барон Отырский!

– Че… чего? – Каюсь, у меня раньше не нашлось времени прочитать, на чье имя были выданы верительные грамоты, позаимствованные у случайного рыцаря на дороге. – Ах, это! Так, простите, у моего батюшки еще целая прорва наследников, вот я и самоустранился от дележа богатств! Решил, так сказать, добыть себе состояние другим путем!

– Это собственную мать вы называете «целой прорвой»? – послышался рядом новый голос. То есть голос был «старый», но я настолько не ожидал его тут услышать, что оторопел.

Пока я беседовал с придворной дамой, ко мне подъехала сама королева Вуньяра… то есть Вунья. Она была в своем церемониальном платье, но сквозь длинные разрезы подола было видно, что под ним она прячет кольчугу и сапоги для верховой езды. Правя конем одной рукой, в другой королева держала шлем. На поясе уже висел меч. Оруженосец – на сей раз женского пола – нес за нею копье и щит.

– Насколько я знаю, у Гуньерта Сутузского только один сын – Гуньерт Младший! – промолвила Вунья, в упор глядя на меня. – Или я что-то забыла или перепутала?

– Вы перепутали, – сказал я, тоже глядя на нее в упор. – Законный сын один – я. А есть еще и незаконные! Вся деревня у него в незаконных сыновьях и дочерях. Их даже священник уже начал потихоньку между собой венчать, потому что иначе, говорит, вообще детей рожать будет некому и не от кого! А папаша мой на старости лет решил, что должен их хотя бы частично облагодетельствовать, вот и приступил к дележу состояния – каждому сыну или дочке хоть по кусочку!

При этих словах Вунья посмотрела на меня ОЧЕНЬ внимательно. Мне даже показалось, что королева хочет что-то сказать, но она только покачала головой и тронула коня, отъезжая в дальний конец поля.

– Ишь ты! – Придворная старуха посмотрела ей вслед. – Четвертая королева уже на моей памяти замуж выходит, а чтобы на поле выехать и перед финалом с претендентом словом перемолвиться – такого ни разу не было! Чем-то ты ее зацепил!

Она неожиданно погладила морду Мелочи Пузатой, потом подцепила двумя пальцами Мелкого за холку, сунула мне в руки и, подхватив подол платья, поковыляла прочь. А мы с Мелочью от неожиданности сели – во всех смыслах слова.

Гортанный звук трубы заставил меня подпрыгнуть на месте. Два герольда, непрерывно трубя, объехали поле по периметру и остановились там же, где начали – напротив трибун.

– Жители Оромении и гости столицы! – прокричали они. – Поскольку остальные рыцари отказались продолжать участие в турнире и все до одного сказались больными, победителем объявлен рыцарь Гуньерт Сутузский Третий, барон Отырский! Вашему вниманию предлагается суперфинал! Через три минуты будет дан последний бой, от которого будет зависеть имя нашего короля!

– Что еще за суперфинал? – занервничал я. – Я отказываюсь от суперфинала! Я уже все выиграл!

Но тут ко мне толпой подбежали маршалы турнира. Поскольку я остался один, они все переключились на меня.

– Как? – запричитали они, всплескивая руками. – Милорд! Сэр рыцарь! Вы еще не одеты? Поторопитесь! У вас всего три минуты! Живее! Королева не любит ждать! Одевайтесь! Одевайтесь! Скорее! Кольчугу милорду! Шлем! Поножи! Меч рыцарю! Да оседлает кто-нибудь коня или нет?

– Нет, – прогудел командор Теней и покосился на Мелочь Пузатую, которая, задрав все четыре конечности вверх, в это время дрыхла за палаткой, обожравшись конины. От ее храпа дребезжали и дрожали груды доспехов, сложенные вокруг.

– Вы должны его немедленно разбудить! – завопили маршалы. – Вы слуги или нет? Вашему хозяину через три минуты на бой выходить, а конь не готов! Кстати, что это за порода такая?

– Моя личная. Сам вывел, – проворчал я из-под шлема, который эти деятели уже успели нахлобучить на мою многострадальную голову. «Многострадальную» – потому что я не был уверен в сохранности моих ушей. – Я ведь три года был отшельником во исполнение старого обета… Вот со скуки и занялся селекцией! Но ничего магического! Чес-слово!

Маршалы меня уже не слушали. Они всем скопом раскачивали Мелочь, намереваясь силой перевернуть ее и поставить на четыре конечности в надежде, что так заставят ее проснуться. Наивные! Эти толчки действовали на нее лучше всех колыбельных мира. Она только томно всхрапывала сквозь сон и дергала ла… то есть задней ногой.

– И – раз! И – два! Еще! Дружно! Взяли! – сами себе командовали маршалы, сопя и обливаясь потом. – Еще – взяли! Еще – дружно! Еще – вместе!

Молодым козликом перескочив через невысокую – мне по пояс – горку шлемов, к нам притрусила одна из придворных дам. Эта была помоложе первой, лет примерно на пятьдесят, и выглядела ровесницей моей матери.

– Чего вы возитесь? – напустилась она сразу на всех. – Там уже все готово! Третий гонг давно прозвучал, а вы все копошитесь? Что случилось?

– Конь сэра претендента! – отдуваясь, сообщил один из маршалов. – Утомился от праведных трудов и желает отдохнуть.

– На скотобойне отдохнет! – огрызнулась дама, и по тому, как позеленели маршалы, я понял, что матриархат тут пока еще существует. – Королева не любит ждать! Еще минута – и она все отменит!

– Суперфинала не будет? – насторожился я, вытягивая шею из доспехов.

– Нет! А вас, сэр претендент, прогонят из столицы и запретят появляться тут по меньшей мере пять лет!

– Когда я стану королем, напомните мне эти слова, милочка, – выпятил я грудь. К сожалению, под кольчугой и кирасой этого заметно не было, а жаль! – Кстати, могу предложить компромиссный вариант.

– Какой? – хором спросили маршалы, придворная дама, проезжавший мимо герольд и Тени.

– Пеший поединок…

Рукоять меча грела ладонь. Странное ощущение. Словно кто-то большой и сильный стоит рядом и шепчет в самое ухо: «Теперь ты понимаешь, в чем твое призвание?» И чего это Айдору нравится быть пацифистом? Держать в руках оружие – это так здорово! Кстати, спасибо его папаше – прислал-таки мне именно ТОТ меч, который я сломал, защищаясь от Светлого Странника и Сежеса! И прислал не просто сломанный, а еще и заново откованный. Да, чуть не забыл. Что там сказано в пророчествах относительно героя, который выйдет на битву с возрожденным мечом?

На другом конце поля появилась стройная фигура с мечом и дагой. Отбросив лирику, я двинулся ей навстречу. Королева Вуньяра приближалась легко и стремительно, она словно летела над песком арены, и я изо всех сил старался не отстать. Ну Тени! Ну удружили! Да в этих доспехах даже стоять трудно, не то что ходить! Как я сражаться буду? В эту щелку забрала ничего не видно! А сочленения? Боги, как они скрипят! И щит зачем-то сунули. Я же совсем не умею им пользоваться… только теоретически!

Паника паникой, но опомнился я только на середине арены. Как это я ухитрился добраться сюда так быстро? Даже чуть опередил Вунью, которая как раз сейчас сделала последний шаг и отсалютовала мне оружием.

– Ну сэр рыцарь, – в отличие от меня, она была экипирована легко – кольчуга, перетянутая поясом, шлем с кольчужной сеткой на плечах, открывающий лицо, защищенное лишь стрелкой, легкие наручи и поножи. Не то что упакованный в три слоя железа вспотевший я!

– К вашим услугам, королева! – прогудел я из-под шлема.

– Жарко? – неожиданно поинтересовалась она.

– Еще как!

– Тогда снимите шлем, – распорядилась она.

– Ага! Щас! Чтобы вы все видели?

– Не хотите? Тогда приступим!

Фехтовала Вунья гораздо лучше меня. Это я понял с первых минут, когда почти сразу был вынужден уйти в оборону. Королева сражалась играючи, меч и дага летали в ее руках, и мне стоило большого труда держать дистанцию. Все же несколько раз она попала по мне – вернее, по доспехам, – и каждый такой удар был встречен веселым ревом трибун. На арену полетели цветы, платки и даже деньги. Народ развлекался! Зрители реагировали на бой своей королевы так, как не реагировали на общую схватку рыцарей. И рев усиливался тем больше, чем сильнее наступала Вунья.

– Чего… они… так… орут? – выдохнул я, рискуя сбить себе дыхание.

– Рады! – коротко ответила королева, делая паузу. – Сейчас я разделаюсь с негодяем!

– Что?

Вунья остановилась, опустив оружие. Глаза ее сверкнули, встретившись с моими.

– С негодяем! – воскликнула она и снова кинулась в атаку. – С идиотом! С придурком! Со скотиной! С тупым бесчувственным пошляком!

– Но-но. – Я отбивался со всей скоростью и силой, на какие только был способен. – Ты чего? Так и убить можно!

– А я тебя и хочу убить! Дурак! Дурак! Дурак!

– За что?

– Ты думаешь, – она уже орала на всю арену, – я тебя не узнала? Да стоило тебе выехать на арену, я сразу все поняла! Волосы перекрасил! Переоделся! Грамоты чьи-то спер! Думал, я все забыла? Нет! Нет! Нет!

С каждым криком на меня обрушивался новый удар. Я еле успевал уворачиваться.

– Вунья, пойми…

– Слушать ничего не хочу! – завопила она, топая ногами. – Ты о чем думал, когда приехал? Думал, что я брошусь к твоим ногам? Что я приду к тебе умолять о любви?

– Я думал… – уворачиваясь и прыгая, я давно уже сбил себе дыхание и понимал, что у меня остался один шанс. – Я думал сказать, что… Прости меня! Я не хотел!

– Не хотел? – Вунья побагровела, глаза ее метали молнии. – Ты вообще чего-нибудь хотел? Хоть когда-нибудь? За всю свою жизнь ты чего-нибудь хотел?

– Хотел! – тоже заорал я. – Я хотел сказать, что люблю тебя!

В романах после этих слов героини обычно всплескивают руками, ахают, вздыхают и непременно либо падают герою на грудь со слезами счастья, либо убегают прочь, но тоже со слезами на глазах. Вунья явно не читала ТЕХ романов. Она зарычала не хуже раненой львицы и замахнулась…

Вообще-то я думал, что выражение «перед глазами заплясали звездочки» тоже не более чем литературный оборот. Но тут я увидел их воочию – как и небо, которое внезапно оказалось перед глазами.

Трибуны взревели, отмечая победу королевы. Я остался лежать. Надо мной проплывали облака, и в голову почему-то лезли мысли о вечном – о красоте всего сущего, о гармонии, о жизни и смерти, о том, как важно ценить каждый миг, ибо он неповторим, как иногда нужно остановиться на пути и просто посмотреть по сторонам…

Тень легла на мое лицо и закрыла небо.

– Встань!

Я не пошевелился – кончик меча нарисовался в опасной близости от моего носа, предупреждая все попытки пошевелиться.

– Встань! – В голосе послышался металл. – Встань, если ты мужчина!

Кончик меча покачался туда-сюда, не то кивая, не то грозя – мол, только рискни…

– Вставай! – Металла в голосе уже было столько, что он звенел и вибрировал, как струна. Я не шевелился, глядя в сторону. Куда запропастились Тени? Им что, не ясно, что они должны защищать ценного меня? Дайте только срок, я с них за это не только стружку сниму, но и…

– Ты чего? – Голос начал дрожать. Меч убрался, зато появилось лицо Вуньи. Девушка сорвала с головы шлем, рыжие растрепанные косы упали ей на плечи. – Ты в порядке? Что с тобой? Пошевелись! Ну!

Вот еще! Я шевельнусь, а она возьмет и проткнет меня мечом.

– Эй! – Меня действительно потыкали оружием и даже, кажется, попинали ногами. – Кончай придуриваться! Ответь, если живой!

Как бы не так!

– Дельф? Дельф, что с тобой? Ты жив?

Догадайся с трех раз…

– Дельф! – вдруг взвизгнула Вунья и рухнула передо мной на колени, отшвырнув меч, и принялась яростно тормошить расслабленного меня. – Дельф! Дельф, очнись! Скажи хоть слово! Ты живой? Ну хоть знак какой подай! Дельф, ты меня слышишь? Ну прости дуру! Не хотела я, честно… Ты только не умирай, хорошо?.. Да как у тебя этот проклятый шлем снимается?

Сквозь ее вопли и гул крови в ушах я по-прежнему слышал рев трибун, но теперь в нем было больше удивления. Откровенно говоря, я и сам удивлялся такой перемене, произошедшей с Вуньей, и только этим объяснялся мой ступор. Я просто в себя не мог прийти. Она что, плачет? Просит прощения?

– Мама!

Девушка с силой дернула шлем, срывая его с моей головы. Я вскрикнул от боли и ударился затылком о землю.

– Так и убить можно! Поосторожнее!

– Ты живой! – Вунья села на землю, держа шлем в руках. – А я-то… Я уж думала, что убила тебя! А ты живой! Дельф!

Она отбросила мой шлем и вдруг ударила меня двумя кулаками в грудь.

– Никогда! – закричала она. – Больше никогда не смей меня так пугать! Я думала, что убила тебя, а ты… ты…

– Ты меня и правда чуть не убила, – проворчал я, но меня уже не слышали.

Непобедимая воительница еще несколько раз с чувством ударила меня в грудь – вернее, в кирасу, которая отозвалась на это гулким звоном, – а потом упала на меня и разрыдалась.

Рядом опять что-то шевельнулось. Я с неудовольствием скосил глаза. Это был командор Теней.

– Вам плохо, хозяин? – еле слышно прошелестел он.

– Мне хорошо, – проблеял я, глядя в небо. Там опять плыли облака. И на душе у Темного Властелина было так светло!