Текст книги "Эффект Зоны (СИ)"

Автор книги: Галина Ландсберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

8

Когда подполковник Романов услышал звук вертолетных винтов, что разнесся над Темной Долиной громкой очередью, то поспешил выйти на улицу. За добрые три с половиной года, что он провел на службе в ЧЗО, мужчина обрел не только значимое повышение в воинском звании, но и глубокую неприязнь – едва ли не ненависть – к этим местам. Если только прибыв сюда Романов не понимал стремления военнослужащих из братских органов уничтожить к чертям это место, то сейчас с удовольствием примкнул бы к исполнению их обязанностей. Отправляясь сюда на задание однажды, мужчина не подозревал, что застрянет здесь надолго.

По крайней мере – настолько надолго.

За весь свой срок службы от первоначальной группы Романова ни осталось совершенно никого: кто-то погиб, кто-то бежал в Зону к местным нелегалам, а кто-то – из, и он с нетерпением ждал момента, когда пополнит ряды тех, кто оказался в числе бежавших «из». Поэтому пролетевшему вертолету подполковник несказанно обрадовался.

Выйдя на улицу, мужчина в очередной раз осмотрелся по сторонам и фыркнул: на его взгляд – ничего не менялось. Мерзкая туманная погода, от которой адски болела голова, унылые пейзажи советского разрушенного пространства и гниющие полусъеденные мутантами трупы, принадлежащие одной из многочисленных групп представителей местной касты гоп-стопников – не самая приятная картина, но довольно привычная.

– Привет, мальчики. – Шепнул с усмешкой Романов, приветствуя мертвых мужчин, что самолично отправил на тот свет с неделю назад. Их агрессия была справедливой: солдаты заняли то место, что уже давно было излюблено бандитской шайкой и те по праву хотели своё вернуть, но безуспешно. Он прошелся по давно начавшим крошиться бетонным плитам, уложенным как покрытие на площади перед парадным входом в административное здание завода «Кристалл», и остановился у самого края, возле дороги. Мужчина всмотрелся внимательно в сторону, куда отправился вертолет, словно ожидая чего-то и вскоре это что-то дало о себе знать громким звуком автомобильного мотора, а спустя ещё несколько мгновений в конце дороги показался армейский «Тигр», что заставило Романова едва не взвизгнуть от радости: это за ними.

Мужчина с улыбкой встретил проехавший ко входу в здание внедорожник, едва не вприпрыжку полетев за ним от дороги. По уставу поприветствовал приехавших солдат, но желанной команды на сборы не услышал, с удивлением наблюдая за тем, как бойцы из кузова автомобиля начали разгружать небольшие деревянные ящики с цинком и оттаскивать их вглубь здания.

– Это за каким хреном? – Непонимающе спросил подполковник у главного солдата из группы. Тот, казалось, почувствовал, чего именно мужчина от них ожидал и как сильно он сейчас разочарован, но придумывать что-то смысла не было.

– Мы просто доставляем, приказа о том, что нужно вас забрать – не было. – Солдат пожал плечами и поморщился, заметив как забагровело лицо Романова, но скандала тот устраивать не стал. Мужчина угрюмо буркнул, где находятся вещи, что следует забрать, и молча продолжил наблюдать за действиями военнослужащих, мысленно проклиная и вышестоящее начальство, и нижестоящее начальство, и любое другое, которое упорно отказывается забирать спецназовцев на базу или, хотя бы, допустить на территорию основного блокпоста.

Без преувеличения последний месяц Романов считал себя и свою группу мясом, брошенным здесь на съедение местным диковинам, и такая точка зрения к их положению доставляла ещё больше безысходности.

Если бы подполковника не спросили о том, всё ли верно солдаты погрузили, чтобы увезти, он бы снова забыл о той штуковине, что нашли его подопечные в местной подземной лаборатории во время одного из рейдов. Непонятную пластину, по признакам напоминающую артефакт «Вспышка», Романов хранил подольше от остальных бойцов – в кейсе, наглухо закупоренном и упрятанном в одном из многочисленных рабочих столов завода. Мужчина не сдал находку местным ученым, намеревался самолично вывести её за периметр в центр и уже там на высококлассном оборудовании узнать свойства своей находки.

Остановив гостей, подполковник пулей поднялся на третий этаж и спешно преодолел лабиринты кабинетов, найдя нужную комнату. Спешно отодвинул от закрытой металлической двери советскую тумбу и с грохотом ту опрокинул на пол, заставив окончательно развалиться итак пострадавший от времени предмет интерьера, тем самым полностью освободив проход. Романов крепко ухватился за дверную ручку и толкнул плечом дверь, что привычно мирным манипуляциям поддаваться упорно не хотела, и ввалился в светлое помещение. Мужчина на секунду зажмурил глаза и потряс головой, в очередной раз поругав треклятый туман, заполоняющий сие помещение, и направился было к груде мебели, в столе из которой и прятал заветный кейс, но замер.

– Ты?! – Романов, казалось, забыл, как дышать, смотря на сидящего среди разрухи своего бывшего подчиненного, в компании которого вышел в Зону в первый рейд и который вскоре окончательно слинял к местным сталкерам. Он внимательно наблюдал за тем, как парень пальцами расковыривал металлическое покрытие сейфа, казалось, совершенно его не замечая, что подполковнику было на пользу: не сводя глаз с гостя, мужчина медленно извлек из набедренной кобуры «беретту» и с громким щелчком снял оружие с предохранителя, привлекая к себе внимание. – Шепель, дезертир!

Морфей проигнорировал звук пистолета, но пропустить мимо подсознания собственную фамилию не смог и на автомате поднял голову на своего бывшего командира.

– Не орите, сударь. – Оскалился дух Зоны и продолжил своё нехитрое дело, скрежетая ногтями по стыку металлических крышек, что результата особого не приносило, как парень не старался, да и постоянное наблюдение со стороны доставляло определенные неудобства.

– А тебя ж, это, – Морфу показалось, что Романов как-то нервно передернулся перед тем, как усмехнуться, но наблюдал он за командиром украдкой, так что внимания особого этому не уделил, до определенного момента, – прирезали.

– С чего ты взял? – Дух Зоны положил запертый кейс на колени и сжал тот ладонями, как бы давая понять вояке, что если разговор поддерживает, то это не означает его готовность отдать нужную вещицу. Подполковник оружия опускать не спешил, уже едва ли не до красна растерев свободной ладонью глаза, до последнего надеясь, что этот товарищ обычное видение и должен вот-вот исчезнуть.

Но нет – исчезать оно явно не собиралось и продолжало сверлить мужчину янтарными глазами.

– Мы остатки трупа твоего на свиноферме находили, опознали по жетону. – Романов провел ладонью по собственной шее и замер, буквально на секунду, в следующую – вновь напрягся продолжая держать поднявшегося на ноги парня на мушке. – Выходит, ты теперь одна из тех тварей?

– Я индивидуальность, командир. – Романов отшатнулся назад, переставив ноги на пару шагов, когда сидевший до этого времени на полу Морфей поднялся и резким движением оказался напротив мужчины. Подполковник помнил, что бывший подчиненный ещё будучи на службе мог выкинуть что-то, с его взгляда, глупое и ненужное, заставив смеяться личный состав. Сейчас же он понял, что от него можно ожидать всего что угодно, помимо дурацких шуточек, и от этого Романову становилось немного не по себе. Тем временем его бывший подчиненный смотрел на мужчину широко скалясь в улыбке и словно перебирал костяшки мыслей в его голове.

– Ты ведь всё понимаешь, командир. – Едва не шепотом произнес дух Зоны, сжимая в длинных пальцах кейс, а Романов пытался как раз таки понять, что именно он понимать должен, но до того, как Морфей продолжил свою речь – так и не понял, до мозга костей ошарашенный появлением давно убитого капитана. – Они тупо тебя кинули, тебя и твоих мальчиков, и забирать не станут. Вы для них радиоактивное мясо, ненужный балласт, которым по возвращению на гражданку придется до конца жизни оплачивать бесконечное лечение и пенсию. Вы им нахрен не сдались, командир.

– Откуда тебе знать, долбаный дезертир? – Подполковник как человек совершенно служивый не приветствовал отрицательного отношения к своему командованию, всегда следил за отношением к оным своих меняющихся подчиненных и мог ударить при необходимости, если молодой солдатик принимать его взгляды отказывался. Сейчас Романов понимал, что перевес сил при драке был бы явно не в его сторону и помимо этого мужчина начинал понимать, что Морфей прав.

Перед командировкой в ЧЗО он плотно изучал все вредные факторы этих мест и результат, в который выльется общение с ними в конечном итоге и, следовательно, знал каких затрат на самом деле будет стоить командованию его дальнейшее существование. Сам он иногда задумывался над тем, почему их до сих пор не отправили домой, ведь сам срок контракта истек уже не единожды, если растягивать его на всё время, проведенное Романовым в Зоне. Но мысли, озвученные бывшим подчиненным, отторгал до последнего.

– Валить тебе надо, если не хочешь здесь сдохнуть. – Прошипел Морфей и толчком всучил в руки бывшего командира вожделенный кейс. Тот непонимающе сжал его пальцами, покачнувшись, и нахмурился: металл успел достаточно остыть в руках капитана и сейчас отдавал по горячим пальцам неприятным холодом. – Подержи.

Морф исчез в ту же секунду, оставив после себя только тишину и пустоту в комнате.

Романов сжимал в руках кейс, меланхолично пытаясь сообразить, как правильно воспользоваться советом бывшего подчиненного – он признал его правоту, чему поспособствовали его нездоровая ненависть к Зоне и желание поскорее оказаться дома. Убегать сию секунду он не собирался: не любил неорганизованность и бросить своих подчиненных не мог, к тому же на ладони давил предмет, который с таким упоением пытался победить капитан, а значит и с ним убегать было бы крайне не правильно. Один бог знает, чего он так прицепился к этой ерундовине, да и знать это Романов сам не сильно хотел. От размышлений его оторвали громкие мужские голоса с улицы. Подполковник зло нахмурился: за годы пребывания здесь он понял одну из истин местного обитания – шуметь в Зоне нельзя, а голоса тем временем становились громче, по интонации уходя в панические выкрики, что заставило мужчину отправиться на улицу. Романов бежал по лестничным пролетам здания, волоча за собой кейс, и понимал, что если бы на них напали – за криками так же следовали и выстрелы. Но нет: тех не было.

Мужчина замер буквально на пороге здания, с шумом выбежав на открытый воздух, но внимания на топот никто из военнослужащих не обратил: каждый был увлечен сам собой и причитал: по щекам мужчин катились крупные слезы, а ящики с вещами брошенные валились на бетонке, словно и не они цель этих людей. Так же внимания никто не обращал и на Морфея, что едва слышно медленно крутился вокруг своей оси на крыше военного внедорожника. Романов обратил внимание на то, что руки капитана были раскинуты в стороны и предположил, что забракованный в Зоне бывший сослуживец каким-то невероятным образом научился контролировать человеческий разум, от чего по его спине прошелся неприятный холодок: а не встанет ли он сейчас рядом с мужчинами, залившись слезами? Не встал.

Дух Зоны продолжал кружиться и с каждым новым оборотом солдатам становилось всё хуже: краем уха подполковник слышал, как кто-то в истерике звал мать – как бы смешно это не выглядело – кто-то молился, а кто-то просто скулил не в силах остановиться. Но было то, что совершенно точно объединяло их: каждый солдат крепко сжимал в ладони табельный пистолет. Романов решил, что те пытались начать обороняться от появившегося человека, но не успели и попали под влияние.

Подполковник понял, что ошибся в своих выводах, когда спустя несколько секунд Морф повалился на крышу внедорожника, заставив ту громко отозваться от падения мужского тела и дав сигнал бьющемся в истерике солдатам на выстрел: все до единого одновременно выстрелили себе в голову, запачкав рядом с собой бетонку и повалившись на ту.

Романов пораженным взглядом скользнул по солдатам, с которыми совсем недавно беседовал, и немного усмехнулся: мужчина понимал, что те были не виноваты в том, что забрать его самого и его группу из Зоны всё ещё не надумали, но наблюдение за трупом отказавшего эстетически радовало глаз. Следом он обратил внимание на слезшего с автомобиля Морфея, что не спеша подошел к бывшему командиру и забрал из рук кейс.

– Карета подана. – Сказал тот и отворил дверь возле водительского сиденья.

Подполковник недолго соображал, к чему была устроена массовая казнь и, попросив капитана задержаться, скрылся в здании, откуда спустя несколько минут показались бойцы группы Романова. Те из них, что видели происходящее, с опаской обходили автомобиль большим радиусом, чтобы скрыться в пассажирском отсеке и не столкнуться со странным человеком, устроившим всё это. Романов вышел последним, удостоверившись, что всё необходимое они забрали, и прямиком направился к стоящему возле внедорожника Морфею. Парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда мужчина перестанет возиться в небольшой барсетке, что принес из здания.

– Держи, – подполковник извлек на свет небольшой металлический жетон без цепочки и протянул тот духу Зоны. Морф принял вещицу и покрутил ту в пальцах, вчитываясь в обозначения и, распознав в металлической пластине свой армейский жетон, посмотрел на командира. Тот снисходительно изогнул губы в улыбке. – Среди всего этого дерьма постарайся не забыть, кто ты есть на самом деле. Прощай, капитан Шепель.

– Прощай, командир. – Тихо просипел Морфей и исчез, уже не увидев отъезжающий к месту посадки вертолета армейский внедорожник.

* * *

– Я подумал на досуге, – Доктор задумчиво рассматривал разложенные перед ним на столе составляющие так называемой мизерекордии. К слову, к добытым сердцевинам добавился и металлический стержень, что было принято на время поисков оставить таки у Доктора. Касаться предметов голыми руками мужчина не спешил: помнил реакцию комбинации артефактов на Реда и устраивать подобное светошоу преждевременно не хотел. – У тебя ведь нет трупа, как ты сказал. Куда ты вернешься?

Морфей нахмурился, предчувствуя очередную порцию препятствий на пути к цели, коих ему итак хватало по горло и дополнительной порции почти на финише получить крайне не хотелось. Доктор был прав: тела у него нет, а физическую осязаемую форму он поддерживает только благодаря своим силам, которых на это дело уходить не малое количество. Оставшись без зонных сил он просто исчезнет, канет в лету, оставив после себя лишь воспоминания – в общем, перспектива радужной не вырисовывалась и теперь команда думала над тем, как с умом обойти сию ловушку.

Вариант с арендой чужого тела Морф отбросил практически сразу, ибо опыт подсказывал, что человеческое тело в обычном состоянии не сможет долго выдерживать в себе силу Зоны. Да и не собирался он быть кем-то другим: больно любил он себя и хотел быть именно собой.

– Не может быть так, чтобы никакого способа просто не было! – Громче чем необходимо выразилась Роза, своим криком заставив людей в помещении вздрогнуть и на секунду прекратить тихий гомон голосов.

– Вот вообще не до твоих истерик сейчас. – Скучавший всё это время Лебедев, легко потрепал за плечо своего ребенка, дабы успокоить: девушка замолчала, уставившись в окно. К слову мужчина чувствовал себя здесь совершенно лишним. Казалось бы, дошел до Доктора со «Спартанцами» и иди обратно на базу, но возвращаться Лебедев не спешил: хотя он особо и не вникал в смысл возникшей проблемы, но решение узнать хотел, да и сам непроизвольно среди думающих людей начал размышлять. Решать разного рода головоломки лидер «Чистого неба» любил всегда и убивал на этого уйму свободного времени, когда ещё до второго взрыва работал в лаборатории. А чем возникшая проблема не головоломка? С первого взгляда ничего не понять и в условиях, а не то, чтобы решить, но вот если подробно разобрать все аспекты и хорошенько подумать… Желательно, не стандартно подумать. Однако главный специалист по нестандартным решениям сейчас был объектом задачи и словно отсутствовал сознанием, теребя в пальцах пластину армейского жетона.

– Нужно как-то сохранить при тебе твою нынешнюю сущность, сынок, чтобы она подпитывала тебя-человека. – Проговорил Доктор, в доме которого все и собрались, и поднял со стола стержень, пальцами проверив его остронаточенный наконечник. – Возможно, поместить её в какой-то предмет.

– Я ношу судьбу на черном шнурке, я судьбу сжимаю, словно птицу в руке*,– тихо пропел Уж, наблюдая за манипуляциями с жетоном. Неумело, но мотивирующее к идее, чем Морф и воспользовался, резко подскачив с места и подойдя к хозяину дома.

– В это сможешь? – Прохрипел он, нетерпеливо взирая на мужчину, надеясь, что тот сможет помочь и в этот раз, но Доктор лишь покачал головой и пожал плечами.

– Не в моих силах, теперь уж точно.

– Похрен. – Было видно, что дух Зоны вдохновился такой идеей и его не сильно волновало, как именно это можно провернуть. Был уверен и всё. Хотя может и придумал что-то, но делиться с окружающими не счел нужным. – Гриш, что ты там про шнурок говорил?

– А это не я говорил, а Кипелов Валерий пел. – Усмехнулся рыжий сталкер. – Типа талисмана можно соорудить.

– Док, есть чем подвязать? – Получив положительный кивок, Морфей проводил взглядом Доктора в соседнюю комнату и кивнул сидящим «Спартанцам». – Собираемся, пора с этим заканчивать.

С этого момента начались сборы.

Ещё ранее дух Зоны сказал, что хочет закончить эту свою стадию существования там же, где и начал её – в Темной Долине, но на этот раз обойтись без помощи Черного сталкера. Собирались все и все были взволнованы, не собирался только Лебедев: особой симпатии к Морфу тот испытывать не начал даже со временем и сейчас откровенно жалел, что решил здесь остаться. Однако отступать было поздно и тот стал осторожно подготавливать оружие – всегда есть процент вероятности, что случиться бой – особое внимание при этом уделяя «электроруке», которую тот переименовал в «Теслу», а его примеру последовали и Корд с Ужом, получившие аналогичные, хотя и не доработанные, образцы.

С точки зрения лидера «Чистого неба» сие действо, начавшееся в доме, было достаточно странным: никто не задавал лишних вопросов, никто не сомневался в непонятных мыслях духа Зоны, словно безоговорочно доверяли тому. Доверять в Зоне опасно в принципе, а доверять кому-то вроде Морфея – тем более и понимал это, казалось, только один Лебедев. Проходя мимо собирающихся сталкеров, мужчина подошёл к духу Зоны, не сумевши совладать со своим научным любопытством.

– Что ты задумал? – Как можно тише спросил мужчина, привычно приготовившись к длинному объяснению, пестрящему подробностями и фактами, как обычно объяснял свои умозаключения его друг Каланча, но то было достаточно коротким.

– Я могу перемещаться в людей, значит и в предмет смогу. – Буркнул Морф первое, что пришло в голову, немало удивленный поступком ученого, да и в целом тем, что мужчина подошел к нему для разговора, а не для битья или испытания какого-нибудь нового оружия. Впрочем, в подробности Лебедев вдаваться не стал и парень принял это как знак принятия его объяснений за действительное, иначе бы пришлось отгонять ученого подальше, ибо плана как такового у Морфея попросту не было.

Парень шел сам и вел других в неизвестность, но по-другому поступить не мог: он устал бегать как сумасшедший по Зоне в поисках артефактов, каждую секунду размышлять о том, что будет после его обратного перевоплощения и откровенно боясь, что его в принципе не будет.

Будет только смерть и пустота: в загробную жизнь дух Зоны в последнее время стал верить, хотя и с натяжкой.

Боялся не он один: Морф видел страх так же в глазах Розы, украдкой наблюдавшей за ним. Девушка уже закончила сборы и молча сидела возле окна, ожидая отправления на нужную позицию и нервно перебирая пальцами между собой. Будучи так же свободным от дел, дух Зоны направился к ученой. Та, заметив его приближение, как ужаленная подскочила с места, подхватив оружие и спрятав с лица обреченно-задумчивое выражение за маску непоколебимой уверенности.

– Я готова. – Быстро проговорила та подошедшему Морфу. Тот остановился в шаге от Розы, рассматривая девушку, словно в последний раз стараясь её запомнить, что пугало ученую ещё больше. Заметив, как испуг на лицо подруги вернулся, сталкер шершавой ладонью как мог мягко накрыл щеку девушки, большим пальцем проведя по губам и носу той, после постарался бодро усмехнуться.

– И я боюсь, ничего не поделаешь.

– Ты ведь знаешь, что делать? – Совсем поникшим голосом спросила та, ведь обычно в каких-то критических ситуациях ученая всегда брала в поведении пример со своего друга, стараясь не паниковать, и сейчас, когда главный пример так же испуган – терялась, не зная как себя вести. Морфей положительно кивнул, хитро прищурившись и постаравшись улыбнуться, чтобы обнадежить человека, но та словно понимала, что это сделано только для её успокоения и в ответ крепко прижалась к духу Зоны, стискивая руками тело товарища так сильно, как только могла. Ощутив объятия подруги, Морф непроизвольно заурчал, вызвав тем самым смех со стороны девушки, вот только смех всё равно вышел каким-то грустным, и скрыть это уж от него не получилось бы точно.

В этот момент что Роза, что сам парень, упорно делали вид, что не замечают обыденно смотрящего на них Лебедева, на данный момент межличностные отношения с лидером считая второстепенным вопросом, Только дух Зоны отстранил от себя ученую, чтобы привычно чмокнуть ту в лоб, как та приподнялась на носочках и прижалась своими губами к холодным губам Морфа, цепляясь за него в поцелуе словно за единственную возможную опору в мире. Когда Роза отстранилась от него, сталкер понял, сколько боли и страха за его жизнь было вложено в этот поцелуй и, хотя сейчас, по закону жанра, принято говорить всё то, что ранее произнесено не было по тем или иным причинам, они молчали: зачем говорить о том, что оба итак знали?

– О, некрофилией запахло. – Хихикнул Зелон, наблюдавший за всем действием из дверного прохода. К слову сталкеры уже удалились на улицу и тихо переговаривались между собой, но не о ближайших предстоящих действиях, а о своём, обыденном и жизненном, а в этот момент, казалось, даже Корд стал мягче, не вопя истошно на Луну, а мирно беседуя с селекционером.

* * *

По прибытию на место, Морфея посетило сильное чувство дежавю: заброшенная свиноферма, запах сырости и противный звук дождя, доносящийся с улицы. Пока сталкеры расходились по обговоренным ранее позициям, Морф прошел к концу постройки и остановился у старой проржавевшей обрезанной металлической бочки, в которой ранее, видимо, разжигали костры, и закрыл глаза. Всего на секунду, но этой секунды хватило, чтобы подсознание выдало тот самый день, когда он лишил себя жизни. Он стоял на том самом месте, где сидел и ожидал окончания дождя тогда, давно, ещё не подозревая, к чему приведет очередной визит к ученым на Янтаре. Теперь уже зная и пережив всё это, понимал, что ни за что не отказался бы ото всего случившегося.

Из мыслей его вывел подошедший Корд: мужчина осторожно тронул парня за плечо и Морф обернулся. Дух Зоны обратил внимание на то, что сталкеры уже достали из рюкзака составляющие мизерекордии и разложили те именно в том порядке, в каком они лежали на столе у Доктора.

Парень медленно подошел к разложенным артефактам и опустился напротив них на колени.

– Уверен, что хочешь этого? – Спросил лидер «Спарты», на что от бывшего подчиненного получил только недовольный взгляд и понял, что спрашивать что-то смысла уже нет.

– Отдайте мне жетон. – Морфей протянул руку и в ту тут же опустился подвязанный на крепкий шнурок армейский жетон, поданный ему Ужом. Тот, казалось, нервничал не меньше своего товарища, с опаской наблюдая за сидящим над артефактами другом. Дух Зоны ещё с минуту сидел на коленях, то поднося те к составляющим, то потирая друг о друга, но понимая, что вечно продолжаться это не может, начал собирать мизерекордию. Собирать начал ровно по той инструкции, что рассказал ему Болотный Доктор, видевший уже создание этой вещицы.

Сердцевины больно жгли кожу, заставляя парня рычать и крепко сжать зубы, чтобы не поддаться на эффекты тех, и вот когда последняя пластина встала на место, Морф замер. Боль на мгновение исчезла, замененная ощущением вытягивания из тела тысячи ниточек и сталкер по незнанию подумал, что процесс начался, но в следующую секунду боль возобновилась с новой силой и терпеть её на этот раз сил не оказалось. Дух Зоны закричал, чувствуя как из его ладоней струиться кровь, что, по сути, достаточно долгое время уже не циркулировала в мертвом организме, и мутно видел, как багровая жидкость проникает в пробелы между составляющими мизерекордии, заполняя их и скрепляя пластины и стержень между собой. Проследив, что все составляющие скреплены, Морф выпустил из рук оружие, дав тому упасть на ткань и сформироваться окончательно.

Наблюдавшие за его действиями «Спартанцы» испуганно стояли на месте, понимая, что мешать процессу нельзя, ибо есть возможность помешать формированию мизерекордии и, соответствию, исполнению всего плана. Дрожащими руками Морфей впился в собственные волосы и понял, что раны, полученные оружием, не заживают; только кровь перестала струиться.

Первый этап плана был завершен.

– Морф, – понимая как тяжело сейчас её другу, Роза направилась было к нему, но замерла, едва ли сделав шаг: в её глаза в эту секунду поселилась полная темнота. По воскликам, раздававшимся со стороны от товарищей, девушка поняла, что подобное произошло не только с ней, но и с остальными и сталкеры недоумевали не меньше неё. Поначалу ученая подумала, что это сам Морфей решил таким образом остановить их, не дать к себе подойти или увидеть дальнейшее, но когда девушка ощутила кожей, как резко в помещении опустилась температура, поняла насколько ошиблась.

Со стороны дальнего дверного проема послышались тихие шаги и шуршание полов плаща по захламленному полу свинофермы и по звукам те направлялись к ним. Медленно, давя на мозг и мучительно откладывая на неопределенный срок их возможную кончину. Прошуршав ещё немного и остановившись ориентировочно на середине помещения, виновник всеобщей слепоты зло проговорил:

– Неблагодарные крысы, – сталкеры отчетливо слышали громкие тяжелые хрипы Черного сталкера, словно тому было тяжело внятно произносить слова, и только Корд понимал, что так оно на самом деле и есть, – пора вас выводить.