Текст книги "Эффект Зоны (СИ)"

Автор книги: Галина Ландсберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Поднявшись с земли, сталкер спешно направился в сторону совсем недавно организованного бара «100 рентген», спотыкаясь и идя практически на ощупь из-за слипнувшихся от крови, идущей из рассеченной переносицы, глаз.

* * *

Оказавшись в коридоре, Роза неспешно подошла к одному из больших окон и посмотрела через него вниз, на институтский двор: новая база «Спарты» снаружи напоминала полупустой муравейник, причем все замеченные девушкой «муравьи» не были ей знакомы, что немного огорчало. «Спартанцы» спокойно перемещались по территории, мирно сложив оружия и беседуя между собой, непринужденно, словно находились не на опасной закрытой территории, а в каком-нибудь городском сквере в тени цветущих и благоухающих лип. Но эта более чем дружелюбная атмосфера, привычная и необходимая для кого-то, ученой сейчас казалась чуждой и та отторгала её, не давая запасть в сердце безопасным островком и заставить всё таки остаться. Ведь если остаться, значило бы в дальнейшем подвергнуть всех этих смеющихся «муравьев» обидной гибели, чего девушка и хотела избежать. Роза ладонями ухватилась за края полуразрушенного подоконника и выглянула из окна на улицу, в тот же момент немного вздрогнув от режущего прикосновения к себе холодного осеннего ветра. На удивление девушки, в здании, было гораздо теплее, чем на улице, не смотря на то, что по заброшенным комнатам, едва ли не со свистом, прогуливался ветер, попавший сюда через пустые проемы окон.

– Выкину! – Раздался сзади громкий крик и ученая почувствовала, как кто-то с силой схватил её за талию и стал подтягивать вперед в окно, желая выбросить, на что та резко развернулась и оттолкнула руками обидчика, которым оказался Морфей. Парень, смеясь, отошел назад и приготовился защищаться от возможных ударов, но тех не последовало: Роза растерянно взирала на друга, что заставляло сталкера смеяться ещё громче.

– Нельзя так делать. – Ученая отошла подальше от окна на случай, если знакомый шутник решит проделать подобный фокус вновь, но Морф лишь усмехнулся.

– А так можно? – Спросил тот и быстро, не дожидаясь ответа, сковал подругу крепкими объятиями, к чему Роза отнеслась довольно лояльно и обняла в ответ. В этот момент пропала вся обида на сталкера и за то, что он приволок её на базу группировки, частью которой теперь являлся, и за нелепую шутку с окном, которая могла закончиться далеко не самым приятным образом. На замену обиде появились теплота и ощущения полной безопасности, которых девушка не испытывала довольно долгое время и от которых, как казалось ученой, она отвыкла.

На секунду в голове мелькнула фраза Корда о том, что своим уходом не стоит расстраивать знакомых, и если тогда в кабинете Роза не поняла её значения, то сейчас она совершенно точно знала, что тот имел в виду.

– Привет. – Приглушенно проговорила ученая, уткнувшись лицом в грудь друга.

– Привет, привет. – Весело ответил Морф и осторожно рукой отодвинул от себя голову девушки, открывая лицо. Он внимательно всмотрелся в светлые глаза подруги и мысленно удивился пустоте в обычно горящем взгляде: сейчас сталкер понял насколько тяжело девушке дались произошедшие события, заставив ту саму по себе осунуться и утерять какой-либо интерес к дальнейшему существованию. Парень осторожно провел ладонями по бледным впалым щекам ученой, а скользнувшая по лицу той легкая улыбка заставила заполниться его душу ощущением теплоты. Если бы он сказал, что всё это время не думал о ней и не скучал – нагло соврал, но понимал, что момент для обмена любезностями, мягко говоря, не лучший. – О чём он там тебя допрашивал?

– Да так, ерунда. – Роза неловко пожала плечами, как ни в чем не бывало: девушка решила не говорить о своих планах на ближайшую ночь, тем более что это планы, от чего-то, оказались под сомнением. – Рассказал, как вы тут оказались. Про дела спрашивал.

– Дела у тебя конечно… – Морфей запнулся, словно собирался сказать что-то обидное или запретное. Былое веселье с лица словно смахнуло невидимым пером, оставив неприятный отпечаток. – Я знаю о том, что произошло на Болотах. Сочувствую.

Роза хотела начать большую лекцию о том, как сталкер не дал ей пойти и поговорить с самим Германом и выплеснуть все негативные чувства по этому поводу, совершенно позабыв, что если бы Морф не сунулся за ней – её бы просто удушили собственным шарфом.

Или пристрелили.

В любом случае ни один из финалов той истории девушку не устраивал, каждый был по-своему плох.

Но увидеть свет этой самой лекции не дал громкий женский возглас, заставивший сталкера быстро расцепить дружественные встречные объятия. Слишком быстро, что показалось ученой, как минимум, странным.

– Вы чего тут шумите? – К молодым людям подошла хозяйка голоса и в ней Роза сразу узнала ту девушку, что окатила её водой из ведра для пробуждения: довольно высокая, как казалось ученой, с немного смугловатой кожей и длинными масляно-черными волосами, которые в распущенном виде, что довольно необычно для военизированной группировки, прятали под собой худые плечи. Подошедшая, как показалось Розе, резанула молодых людей недовольным взглядом, но тут же сменила его на более дружелюбный и обратилась к ученой, усмехнувшись. – Этот Будулай тебя обижает?

На реплику подошедшей девушки, Морфей обиженно фыркнул, но уходить не спешил, с недовольством и опаской наблюдая за разговором.

– Нет, мы просто разговаривали. Всё в порядке. – Роза отрицательно покачала головой и краем глаза заметила взволнованный вид своего друга, но причины его волнения уловить не могла. Подошедшая же вновь усмехнулась и протянула к ученой руку, растянув губы в приветливой улыбке. Почему-то, эта улыбка показалась ученой насквозь пропитанной фальшивой радостью, однако, Роза осторожно пожала руку девушке, стараясь улыбаться не менее приветливо.

– Я Карма – местный медик. – Девушка отпустила руку ученой и легко пожала плечами, спрятав ладони в карманах сероватого медицинского халата, по которому и без слов можно было определить род деятельности «спартанки». – Как тебя зовут – я знаю. Извини, что окатила водой: газ тебя крепко усыпил, ты никак не хотела к нам возвращаться.

– Да всё в порядке, спасибо. Главное не заболеть – вода то ледяная. – Ученая немного нелепо рассмеялась, пытаясь пошутить, а следом за ней рассмеялась и Карма, более менее рассеяв отчего-то напряженную атмосферу в небольшой компании.

– Заболеешь – вылечим. – Улыбаясь ответила та и подошла к уставившемуся в окно Морфею, с сильно наигранной претензией в голосе у того спросив. – Зачем пугаешь маленьких девочек?

Сталкер, видимо, задетый шутливыми словами девушки, раздраженно проговорил, понизив тон голоса:

– Я никого не пугал.

– Больше так не делай, а то сбежит от нас твоя подруга. – Карма, усмехнувшись, как-то наигранно по-хозяйски ухватила своими ладонями ладонь Морфа, едва не добела сжав ту, и чмокнула сталкера в бородатый уголок губ, от чего тот, казалось, побледнел ещё больше. Заметив ошарашенный взгляд Розы, Карма мило улыбнулась и с победным видом опустила голову на плечо парня, совершенно проигнорировав момент, когда тот дернул плечом, дабы убрать ту. – Он больше не будет.

Ученая, сообразив, для чего был устроен этот спектакль, старательно натянула на лицо самую радостную улыбку, которую могла выдать в этот момент и только хотела задать вопрос, которого по мыслям Розы, медик так добивалась услышать, как та опередила её, слишком радостно выпалив:

– Да, мы вместе, как бы странно в Зоне это не выглядело. А разве Андрей тебе не сказал? – Получив в ответ от ученой слишком бодрый, для данной ситуации, отрицательный кивок, Карма обиженно подтолкнула сталкера в плечо. – А почему? Скажи хоть сколько уже, не всё же мне рассказывать.

– Понятия не имею. – Буркнул Морфей и, как показалось ученой, немного виновато посмотрел на неё, но увидев не сходящую с лица подруги до предела счастливую улыбку, отвел взгляд на окно, совсем не разделяя энтузиазма своей дамы, что, в отличие от него, светилась от счастья так, что, казалось, могла бы обеспечить светом всю территорию института.

– Почти четыре месяца. – Поправила сталкера Карма и выдала очередную порцию фальшиво-радостной улыбки, последним пинком добив весь безоружный настрой Розы. Девушка была довольна произведенным эффектом и старалась не обращать внимания на молчавшего сбоку Морфа, добела сжимавшего плененной ладонью ладонь медика. Ученая, наблюдая сию картину, улыбалась так, что от улыбки уже болели скулы, но убрать её и показать новой знакомой всё своё негативное отношение к происходящему, она не могла: не позволяла гордость.

– Поздравляю. – С энтузиазмом сказала Роза и быстро пожала свободные руки «спартанцев» вспотевшими ладонями, что не осталось без внимания молодых людей, но никто не произнес и слова, просто молча наблюдая. – Рада была повидаться. Всего хорошего.

Ещё раз улыбнувшись, ученая слишком быстро направилась к ближайшей лестнице, дабы скорее покинуть место встречи, а скрывшись из вида спартанцев, бегом кинулась вниз на третий этаж, не в силах убрать с лица улыбку, что уже приобретала глуповатый вид, нежели вид успешной счастливой маски. Добравшись до комнаты, в которой та очнулась, девушка осторожно прикрыла за собой дверь и подперла ту стулом.

Роза не хотела ни с кем говорить и причину своего поведения старалась усердно игнорировать: спустя столько времени ей могло, разве что, показаться то тепло и не безразличие в словах и объятиях бывшего товарища. Присев на кровать и прикрыв рот ладонью, девушка неприятно удивилась, когда в глазах защипало, говоря о приближении непрошенных слёз, которые, казалось, кончились ещё тогда, когда ученая оплакивала свою уничтоженную группировку. Сколь Зона не была серьезной и безразличной, но сентиментальности у некоторых людей было столько, что могло бы хватить на всех с избытком.

Ученая поднялась с кровати и стала медленно расхаживать по комнате, крепко сжав холодные ладони в кулаки, стараясь сдержать в себе вспыхнувшую с новой силой обиду на друга. Как мозг не пытался подать девушке мысль, объясняющую сильную боль внутри груди, та с уверенностью продолжала её отвергать, но одно решение было принято точно: она уйдет. Ночью, как советовал Корд, но не ради того, чтобы не обидеть кого-то, а просто, чтобы скорее скрыться от этого места, затеряться в ночной тьме Зоны и больше никогда сюда не возвращаться.

* * *

Ночная территория института значительно отличалась от той, которую ученая видела днём из окна: ни единой живой души. Казалось, что даже на наблюдательных пунктах никого не было, а если и были, Роза не волновалась насчет того, что кто-то из часовых выстрелит ей в спину, приняв за бегущего прочь «спартанца»: они, наверняка, были предупреждены своим командиром. Быстро преодолев небольшой участок до ворот, Роза не оглядываясь двинулась вперед, то и дело встряхивая головой и стараясь привыкнуть ко тьме.

Недалеко отойдя, девушка услышала за своей спиной знакомый голос командира «Спарты»:

– А ты не думала, что Герман добивается того, чтобы ты осталась одна?

Услышанная фраза заставила ученую остановиться и обернуться назад. Корд стоял на линии ворот и, видимо, наблюдал за ней, но сделать шаг к нему девушка не спешила, равно как и отвечать на реплику. В темноте Розе показалось, что мужчина привычно усмехнулся:

– Может быть, он хочет, чтобы ты чувствовала себя одинокой?

На этот раз девушка уже задумалась: Герман действительно знал её слишком хорошо, чтобы так, наугад, делать ей больно и заставлять отправляться к себе по своей собственной воле. Роза осторожно шагнула вперед и остановилась.

– С чего ты так решил?

– В одиночку тебя легче сломать. – Мужчина развел руками в стороны и повысил голос, чего ранее не делал. – Посмотри! Он добился своего, ты идешь в ловушку своими ногами, даже не пытаясь сражаться.

– И что? Это только моё решение. – Ученая не спешила возвращаться, хотя здравый смысл подсказывал ей, что Корд прав: она позволила Герману загнать себя в угол и отречься от любой предлагаемой помощи.

– Докажи ему, что он ещё не победил. Сделай то, чего он от тебя не ожидает: переиграй, спутай ему карты, дай понять, что всё не так просто. – Договорив, мужчина отошел в сторону, словно освобождая дорогу девушке. Та, постояв ещё несколько секунд в раздумьях, направилась обратно на базу.

Как больно бы не было там находиться, как сильно этого не хотелось, но Корд был прав: Герман не будет ждать от неё подобного шага и это даст время подумать о многом, в том числе как лучше будет наказать ученого за всё то, что он сделал.

4

Таких сильных выбросов в Зоне не было уже на протяжении пары месяцев, а сегодня природа словно взбесилась. Если сейчас поискать человека, самочувствие которого было бы в норме – поиски увенчались бы неудачей, ведь даже те, кто привык свою физическую боль скрывать ото всех, обнадеживающе улыбаясь, не смогли бы с полной невозмутимостью сказать, мол, всё в порядке. В основном местных сталкеров в подобные дни одолевала сильная головная боль и те, подлечившись кто препаратом, а кто горячительными напитками, предпочитали не просто переждать выброс в компании знакомых, а проспать его, укрыв беспокойную голову чем-нибудь и, тем самым, оградив себя от любых внешних раздражителей.

В подобные дни и без того людный бункер ученых был едва ли не самым посещаемым местом, наполненный отделениями охраны и сталкерами, не успевшими во время добраться до станции «Янов», и вся эта суматоха раздражала Германа, попавшего в число страдающих от местных природных катаклизмов.

Профессор восседал в углу лабораторной комнаты, приложив ко лбу холодную резиновую «таблетку», надеясь так убрать, не проходящую после приема специального препарата, головную боль. Шумы, создаваемые пришедшими гостями, больно били по «чугунной» голове, заставляя морщиться от каждого слова, сказанного чуть громче, чем требовалось, но избавиться от толпы Герман не мог. Оказав им помощь сейчас, позволив укрыться под своей крышей, мужчина заключал незримый контракт со сталкерами, целиком и полностью обязывающий их помогать ему в его нуждах, а нужд было достаточно.

После убийства Сахарова поддерживать связь с той частью Зоны стало гораздо сложнее: «Наемники» отказывались отправляться на его небольшие задания, сраженные слухами о том, что из этих заданий возвращались единицы, не соглашаясь трудиться даже за крупную сумму денег, а одиночки могли вполне согласиться, что превращало их в доступную рабочую силу. Но Герман знал, что не всегда обычный сталкер может оказаться в неизбежных вооруженных столкновениях надежнее подготовленного «Наёмника», и старался придумать новые способы принятия на работу нужного вида населения.

Ученый буквально разрывался между двух тяготящих его ум проблем, одна из которых затрагивала вопрос найма людей, а другая – пропажи Розы. Вот уже которую неделю девушка словно в воду канула и найти ту не получалось, хотя Герман расходовал на это все доступные ресурсы. Небольшие беседы с лидерами местных «бандформирований» – как любил называть здешние общества мужчина – результатов не приносили и, когда стало известно о ранее закрытой ото всех группировке «Спарта», Герман был более чем уверен, что одна из его проблем вскоре будет решена. Внутреннее чутье не давало покоя ни на секунду, но предводитель объявившейся группировки отчаянно утверждал, что никаких ученых не прячет на своей территории, предлагая прогулку по той, лишь бы отделаться от надоедливого представителя науки. Ученый на подобное предложение согласился не думая, но, даже обыскав территорию института и не найдя там ничего интересного, Герман не мог заглушить внутри себя чувство уверенности в своей правоте, мысленно стараясь отречься от навязчивых чувств.

Ученый отчетливо ощущал, что Корд лжет, уверенно глядя ему в глаза, но ничего не мог предъявить против того, что было им же увидено.

Тогда мужчина стал отправлять патрули «Наёмников» в район обитания группировки, но те стали возвращаться всё реже и реже, отдавая свои жизни Зоне и зля своей навязчивостью Корда, готового уже лично отправиться на Янов и «вышибить из очкастого дупла гнилые опилки». Но тот, отчего-то, до сих пор этого не сделал.

Со временем лидер «Наемников» стал всё чаще отказывать ученому в просьбах о помощи, тем более если те касались выполнения его личных поручений и это впервые заставило Германа задуматься о том, чтобы начать применять сыворотку на членах отказывающей группировки, но, за имением у тех информации о его небольших экспериментах, мужчина не мог действовать на прямую, да и сами «Наёмники» не спешили с ним обронить лишнего слова и выпить чаю. Полностью поглощенный решением своих проблем, ученый упустил тот момент, когда Озерский, пообщавшись с одним из охранников перед его уходом, перестал принимать выдаваемую ему, незримую дозу препарата. Мужчина с каждым днем чувствовал себя всё хуже и старался как можно реже показываться на глаза своему начальнику, систематично через три дня получая переданную ему чашку чая, но выливая ту, перестав употреблять любую жидкость в бункере, которая была бы доступна кому-то ещё, кроме него.

Через неделю, после прекращения своего «спаивания», Озерский довольно быстро вернулся в здоровую форму, но обремененная непонятными местами воспоминаниями, голова не давала мужчине как следует мыслить. Ученый не мог как следует решить как поступить теперь, ведь и уйти он не мог, но и оставаться было весьма опасно, ведь Герман держать лишних свидетелей, которые так горели желанием его сдать верховному начальству, не станет. Озерский день за днем продумывал, как вернее всего поступить и в тот день, когда Герман лично отправился на ближайшую базу «Наемников», мужчина связался с начальством и сообщил тем о неком важном открытии, надеясь заставить экспертов в скором времени навестить их научную экспедицию.

Когда среди голосов людей Озерский услышал трель устройства связи с внешним миром, ученый не думая ответил и, убедившись, что вызывающий абонент верен, немедленно определил трубку болеющему сегодня Герману. Тот, смерив недовольным взглядом коллегу, аппарат всё же принял.

– Герман. Кто беспокоит? – Устало проговорил он в микрофон аппарата.

– Павел Натанович, добрый день. – Раздавшийся из динамика мужской голос, слегка коверкающий слова иностранным акцентом, заставил Германа забыть о головной боли в считанные секунды и напрячься. Мужчина ожидал услышать кого угодно, но только не кого-то из центрального управления.

– Здравствуйте, Айзек. – Нервно сглотнув, ответил ученый и почувствовал, как в висках напряженно застучала кровь. Просто так из центра никогда не звонили, и возможную причину звонка Герман уже определил: они знают о его экспериментах. Узнать из воздуха в Москве не могли, значит кто-то слил всю информацию, а так, как сливать её никто не стал был, ученый сделал решающий для себя вывод: разыскиваемая жертва эксперимента успела выбраться на Большую землю и добраться до головного центра в то время, пока он выворачивал Зону наизнанку, ища её. Оставалось проверить сходятся ли его мысли с реальными причинами. – Что-то случилось?

– Нам стало известно о неком открытии, который вы произвели, и стало интересно, почему вы до сих пор ничего не сообщили? – Ответил вопросом на вопрос звонивший.

Герман немного облегчено выдохнул.

Начальство знало, но в общих деталях, ничего уточненного. Голос мистера Уокера, консультанта, приглашенного из Вашингтона в Москву для прослеживания хода изучения ЧЗО, был спокоен, что означало – выговор ему предъявлять никто не собирался и если чем и были не довольны в управлении, то только его относительной таинственностью.

– Я собирался отправить отчет после того, как всё будет завершено. Испытание на финишном этапе и, думаю, совсем скоро я предоставлю вам полностью сформированную картину моего исследования. – Ученый поднялся со своего места и направился в пустеющий коридор, надеясь, что от постоянного открывания бункерной двери на этом отрезке комплекса будет более прохладно и приятно для больной головы. Выслушав от начальства наставления по дальнейшему обеспечению тех информацией, мужчина попрощался с собеседником и отключил связь.

– Откуда они могли узнать? – Герман повернулся на пятках и раздраженно взглянул на Озерского, следовавшего за ним. Александр, видя недовольство своего руководителя, глубоко радовался в душе, но внешне всеми силами старался не показывать этой радости. Узнай ученый, кто именно сообщил в центр о его местных фокусах, он, наверняка сделал бы так, чтобы этого человека больше не было, как сделал это с профессором Сахаровым. Было подозрительно, что высокое начальство ничего не знает о смерти своего подчиненного. Если только эта смерть на самом деле была, ведь «Наемники» могли и ослушаться приказа своего работодателя, достаточно поднадоевшего им. – Если только покойный Дмитрий Михайлович успел что-то сообщить.

– А может кто-то из наших работников? Слишком много посторонних лиц, обладающих не положенной им информацией. – Предположил Александр. Герман внимательно посмотрел на мужчину и, едва заметно, сощурил глаза. Озерский знал, что может означать подобный жест и быстро нацепил на лицо вдохновленную маску, с которой проходил здесь достаточно долгое время.

– Вы сегодня пили чай?

– Да, Павел Натанович, большое спасибо.

Герман устало сгорбившись скрылся обратно в лабораторию, но тут же вернулся и подозвал Озерского к себе. Ученый почувствовал что-то не ладное и приготовился получить что угодно, от крепкого удара по лицу до удара ножом, но ничего опасного для него не произошло. Александр подошел к руководителю и тот, вручив ему пачку зеленых иностранных купюр, попросил:

– Мне нужны люди, желательно наших коллег уговорить. Есть работа.

Озерский принял деньги и направился на улицу. Как сильно не хотелось мужчине узнать, что именно за работу Герман собирается предложить, спрашивать он не стал. За долгое время действия на него препарата, ученый исполнял просьбы руководителя никогда не задавая лишних вопросов и начав задавать их сейчас, он мог бы рассекретить своё настоящее состояние.

– Скоро доиграешься. – Прошептал себе под нос ученый и посмотрел на слегка розоватое, после выброса, небо. Мужчина знал, что представители главного управления не могут вот так просто спустить факт сокрытия от них деятельности и что те в скором времени должны прибыть сюда. Оставалось только дождаться и надеяться, что вышестоящие эксперты не станут одобрять деятельность профессора.

* * *

Тренировки в «Спарте» проходили систематично каждые два дня и пропускались только в том случае, если были важные дела, требующие вмешательства большей части группировки. Сегодня никаких дел запланировано не было и большую часть дня «спартанцы» уделили совершенствованию своих боевых навыков. По требованию Корда, присутствовать на тренировках должен был каждый боец, вплоть до бармена, который, казалось, никакого отношения к боевым вылазкам не имел, а занимался, в основном, пищевыми проблемами и проблемами выпивки. Бармен то и уходил с самой большей суммой синяков, но его и держать дольше положенного никто не собирался: после тренировки все были голодны и спешили заморить этот самый голод на местной кухне, где бармен и главенствовал.

Когда на улице уже начинало порядочно темнеть, в помещении, отведенном под зал для тренировок рукопашного боя, ни осталось никого кроме Седого и Розы, которую сталкеру было велено тренировать, за неимением у девушки достаточных навыков в этом направлении. В очередной раз завалив ученую подсечкой на драные советские маты, мужчина отошел в сторону и стал стягивать с ладоней эластичные бинты.

– Хватит с тебя, итак как коматозничек. – Громко проговорил тот и уселся на лавку, решив перевести немного дыхание.

– Давай ещё раз. – Ученая медленно поднялась с матов и устало выдохнула: сказывалась многочасовая тренировка, к которой девушка за месяц пребывания в группировке не смогла привыкнуть. В такие моменты в её голове появлялась мысль о том, что руководить кем-то гораздо проще, нежели подчиняться, но, вспоминая, какой груз ответственности за жизни подчиненных ложиться на плечи лидера – меняла свою точку зрения в иную сторону. Отказываться от тренировок и увиливать Роза не собиралась: ученая всё ещё была одержима идеей добраться до профессора, с чьего легкого указания погибла вся её группировка. Одержимость в любом виде ни есть хорошо, она отталкивает людей, заставляя с опасением относиться к когда-то близкому человеку. Но не смотря на всю навязчивость идеи, девушка стала больше слушать Корда, оказавшегося одним из немногих, кто не боялся с ней заговорить, ведь его предложение остаться действительно спутало карты ученому, заставив того метаться по Зоне и, в панике, не заметить нужного на расстоянии вытянутой руки. Роза считала, что это ей на руку, если Герман не будет знать наверняка, откуда ждать удара.

А чтобы нанести этот удар удачно, нужно быть готовой ко всему.

– Нет, нет, хватит. Я тоже не робот. – Седой поднялся со скамейки и спешным шагом направился на улицу, не давая ученой возможности ему вновь возразить.

Девушке ничего не оставалось, как послушаться. Самостоятельно тренироваться та не могла, так что без наставника делать здесь было совершенно нечего.

Выйдя на воздух, который после тренировки казался в разы прохладнее, чем обычно, Роза посмотрела на экран своего ПДА, желая узнать время, а узнав – направилась в ангар, который, еще при прежних хозяевах данной базы, был оборудован под небольшую столовую.

Ученая без удивления ещё на входе встретила на себе взгляды тех, кто пришел сюда отужинать. Такие взгляды она ловила на себе практически постоянно, когда круг людей, находившихся рядом, резко превышал круг её приближения, чего Розе в последнее время совершенно не хотелось. Иногда ученой казалось, что ей вообще ничего не хотелось: ни мыслить, ни делать, а иной раз в разум закрадывалась мысль о том, что бы было, если бы неведомая сила тогда не вытащила её из болота и не заставила вновь жить. И перспектива эта казалась девушке достаточно привлекательной. Однако, Роза, откидывая эти мысли в сторону и списывая их на постоянную усталость, полностью погружалась в работу, которой здесь было с избытком, и одновременно продумывала план своей дальнейшей мести.

Забрав с импровизированной стойки тарелку с, неведомо откуда взявшимся здесь рисом и куском консервированной рыбы, ученая быстро прошла между столами и присела за пустой, самый дальний, повернувшись к товарищам по группировке спиной, словно щит выставляя её под напряженные взгляды. В помещении слышались звуки тихо льющейся какой-то рок баллады из девяностых и эти звуки заставляли вновь уйти глубоко в себя, целиком закрывшись от внешнего мира.

Так бы Роза и поступила, если бы к ней за стол не подсел командир «Спарты».

Смерив того безразличным взглядом, ученая принялась неторопливо употреблять порцию, всем своим молчаливым видом давая знать, что хотела бы остаться одна, но Корд уходить не спешил, как, в принципе и всегда. Разделавшись с ужином на половину, Роза вновь посмотрела на командира.

– Что?

Корд усмехнулся тому, что смог таки выудить из подчиненной желание заговорить и, не став развивать беседу банальными вопросами о делах, сразу перешел к делу.

– Как доешь, поднимись ко мне. Нужно поговорить. – Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина направился в главный корпус базы, напоследок что-то шепнув компании «Спартанцев», восседавших за барной стойкой.

Роза раздраженно опустила в полупустую тарелку ложку и быстро направилась следом за Кордом. «И приспичело же его беседовать» – Раздраженно думала девушка, поднимаясь по лестнице на последний этаж и одновременно радуясь тому, что в корпусе не было больше людей, ибо если бы ей кто-то сейчас встретился, то был бы грубо отправлен куда подальше, как и большая часть «Спартанцев», пытавшихся узнать как у неё дела.

Дверь кабинета командира была широко распахнута и из самого кабинета не доносилось никаких посторонних звуков, кроме звучного попискивания ПДА, разрезающего тишину помещений, словно остро наточенная бритва. Заметив в дверях ученую, Корд улыбнулся и жестом указал на, один из стоявших рядом с его столом стульев. Роза присела на свободный и внимательно посмотрела на мужчину, на что тот положил перед ней свой ПДА и пальцем указал на мерцающую зеленую точку, изображенную посередине какой-то карты. На вопрос о том, что это, сталкер пояснил:

– Источник мощной аномальной энергии. Появился пару часов назад и до сих пор не пропал. Я думаю, может быть это какая-то новая аномалия, потому что эта энергия не похожа ни на одну, что замечалась у других аномалий.

– А я тут при чём? – Девушка уже догадывалась, зачем Корд всё это ей рассказывал, но лезть в какие-то подземелья, что вырисовывались на карте, совершенно не хотелось. Ведь кто знает, что может быть там внизу, а в группировке полно бойцов более приспособленных к разному роду критическим ситуациям, нежели она, просиживающая всё время в своей небольшой лаборатории, под которую был отведено здание, стоящее рядом с тыловым блокпостом.

– Кто у нас учёный? Ты. Ты и пойдешь. – Мужчина присел на своё место, оставив ПДА рядом с Розой, чтобы та изучила карту. – Подземелья не далеко: наши, что под «Агропромом», поэтому эта аномалия меня и волнует. Кто знает какой эффект она оказывает. Может у нас у всех тут завтра мозги в кисель от неё превратятся.

– Мои мозги, значит, тебе не жаль? – Усмехнулась девушка и откинулась на спинку стула, почувствовав себя более-менее комфортно. – А, может, я боюсь?

– А ты не бойся. Не одна пойдешь. Я тебя знаю – уйдешь и не вернешься. – Корд забрал ПДА и начал настраивать передачу карты на устройство ученой, продолжая приводить всё новые подозрения, как от двери послышался громкий стук, а за ним и шаги людей, прошедших в комнату. Роза по привычке не стала поднимать взгляда, потому что знала, что новые лица она точно не увидит, а смотреть в глаза знакомым не хотелось.

Командир «Спарты» растянул губы в довольной улыбке и указал рукой на пришедших Зелона и Морфея.

– Вот вам, барышня, сопровождающие. Будут за тобой присматривать.

Почувствовав необходимость посмотреть, что за сопровождающих ей выделил Корд, Роза подняла взгляд и тут же недовольно воскликнула, так как пришедшие, с недавнего времени, в её узкий круг общения перестали входить, а один из них более того – стал едва ли не объектом ненависти:

– Нет!

– Да. – Расплылся в улыбке Зелон и немного отошел в сторону, когда раздраженная девушка подошла к нему и ткнула того указательным пальцем в грудь.