Текст книги "Сокровище для дракона (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9. У каждого короля за душой столько мерзости, что пырнуть его ножом – по-любому дело справедливое
Пусть и с опозданием на сутки, но я получила свои объяснения.
Поток информации обрушился на меня как давешний ливень, грозя затопить меня ужасом и безысходностью. Итак, когда Себастьян вернулся с дипломатическим посольством, отслужив положенных два года (таля) чрезвычайным уполномоченным дипломатическим представителем Ориума в Странах Круга, его ожидала печальная новость – его отец умер. Внезапно, скоропостижно, неожиданно. Как только он переступил порог своих покоев под дверь просунули конверт, проверив его на магическое воздействие и яды, Виверн вскрыл его. Без сомнения, письмо было написано почерком отца. Более того, тайный знак, подтверждающий трезвость ума и ясность волеизъявления привычно оставляемый в верхнем левом углу был на месте. Помимо некоторых личных моментов, письмо содержало настоятельную просьбу посетить те провинции, что были указаны на страницах. Слегка наведя справки после долгого отсутствия, Себастьян сделал выводы, что некоторые внутриполитические моменты, полная картина происходящего, так сказать, от наследного Цесса была скрыта. После сравнительно недолгой работы шпионов и анализа информации стало ясно, что по всей стране пропадают маги, в основном неинициированные или слабые, в общем те, что на особом учете не стояли. И наибольшая концентрация этих исчезновений именно в этих провинциях, для неофициальной проверки на месте и выяснения всех обстоятельств дела, был сформирован наш разношерстный отряд.
На второй вопрос: куда пропадают маги, более чем детально смог дать ответ Его Сиятельство, герцог Рэйдж. Когда обернувшийся Виверн спас меня улетев с поляны, значительно проредив, и без того несущих значительные потери отступников, бегство главной цели их полностью деморализовало. Они швырялись пульсарами в летящую махину, беспорядочно, не целясь, просто тратя силы, коей у них был избыток. Одним из таких светляков приложило и Рэйджа. Первые мгновения он ничего не видел, вспышка ослепила его, а бесконечный поток воды, хлеставший в лицо картину ничуть не улучшил, когда он смог рассмотреть, что происходит, то повлиять на происходящее было невозможно. Двое оставшихся магов-отступников, стояли над одним из оставшихся в живых из свиты Себастьяна и пили его. Именно так – пили. Они поймали мужчину в какую-то энергетическую сеть, он не мог пошевелиться, а только сыпал проклятиями. Чистая магическая энергия, благодаря каким-то странным артефактам перетекала из принудительного, недобровольного человеческого источника, в зачарованные кулоны, что висели на шеях сумасшедших. Они так наслаждались убийством своей жертвы и ошалели от дармовой силы, что первый даже не заметил, как Рэйдж его прикончил, перерезав глотку, а вот со вторым пришлось повозиться. Им оказался Марко, которому удалось сильно потрепать герцога, помирая он хрипел и гадко смеялся, плюясь кровью и изрыгая ругательства, он пообещал, что «за них отомстят», кто, осталось не ясно.
Уже то, что засада нас поджидала в первый же день, совершенно четко обозначало чьё-то огромное нежелание, того, чтобы мы добрались до места назначения. И поскольку, элемент неожиданности терялся, а комиссия территорий, как предлог, выглядела нелепо, было два решения этой проблемы: первое – это собрать небольшую армию и планомерно расчищая себе путь, прочесывать дорогу к пунктам назначения, и второе – имея небольшую фору, так как злодей еще не знает о произошедшем в лесу, отправится с ревизией по провинциям втроем. И я, как и мужчины склонялась ко второму.
– Самое главное, Ваше Величество, – обратила я на себя внимание двух хмурых мужчин, – это эффект неожиданности. Ваши враги и не подозревают о вашей мощи, и это определенный козырь. И второе, вы уж простите и будьте снисходительны, но вы не задумывались почему именно в этих областях самый высокий процент исчезновения, они совершенно разные, тут и маркизат, и два баронства, и графство, что их объединяет или наоборот делает различными.
– На самом деле, – взял слово Рэйдж, – графство здесь как будто лишнее. Там как раз процент пропадающих самый низкий, а вот окружающие его территории, несут самые большие людские потери…
– Постойте, – перебила я его, – то есть графство находится внутри территорий, которые страдают сильнее всего, а само остается чистеньким? – уверена, продолжать мне не надо, они были достаточно умны, думаю просто взгляд замылился, к тому же Себастьян подчеркнул, что названия территорий были указаны в алфавитном порядке…
– Какие мы с тобой балбесы Рэйдж. Ну конечно, эксцентричная графиня Нонадем…Видимо она совсем тронулась умом.
– Не помню ни графиню, ни почему она эксцентрична. Не просветите? – Мужчины переглянулись и слегка поморщившись, словно от застаревшей зубной боли, слово взял Себстьян:
– Я начну из далека, так уж издревле повелось, но все монархи Ориума без сомненья, должны жениться по любви. Один из первых оракулов предсказал процветание, благоденствие, благополучие, для государства при соблюдении этого, в общем то не обременительного правила. – Как только он произнес первую фразу, я начла догадываться, о чем дальше пойдет речь и не обманулась в своих ожиданиях. – Мой отец встретил маму довольно поздно, некоторым везет найти свою любовь в зените жизни, а некоторым, как Стефано, повезло меньше. Уже около двадцати талей у него была фаворитка. Она принимала непосредственное участие во внешне– и внутриполитических делах государства, занималась благотворительностью, курировала искусство и науку. Отец возвел её практически в статус Цессы. Он же и низверг. Уверен, для нее это было ударом, так как она чаяла, что Вседержитель рано или поздно жениться на ней, но, когда отец увидел молоденькую дворянку, он не смог противиться зову сердца. Ритуал соединения был проведен спустя всего лишь дем после мимолетного знакомства. По большому счету родители были счастливы, но было одно но… Себастьян замолчал, пытаясь облечь слова в достойную форму…
– Графиня понесла, – взял слово Рэйдж, – за несколько демов до рождения официального наследника, родился бастард.
– К чести отца, если к нему применимо это слово, он признал его. Никогда не отказывался от своего отцовства, следил за его успехами в учебе и работе в Магуправлении, и нередко виделся ним. Я даже пару раз сталкивался с Ортего в рабочем кабинете отца. Он – благородный несс, хоть и несет на себе печать незаконнорождённого. А вот его мать так и не оправилась от предательства любимого, заперлась в имении и по слухам сошла с ума, лелея горечь и обиду. Хотя я точно знаю, что в самом начале отец смалодушничал и сам отослал графиню прочь и запретил возвращаться и даже появляться при дворе.
Ничего себе, подумалось мне, двадцать лет быть рядом, любить, родить сына, а потом, тебя выкинули, словно старую куклу, и стали играть новой, у всех на виду, хвастая и гордясь… Бедная, незаслуженно обиженная, отчаявшаяся женщина, вот уж во истину "минуй нас пуще всех печалей, и барский гнев, и барская любовь"*. А ведь падение с таких высот может действительно помутить рассудок, особенно когда ты еще молода и амбициозна на столько, что крутишь амуры с пожилым монархом. Эта история прочно напомнила мне жизнеописание фаворитки Людовика XV Маркизы Де Помпадур**. Французский монарх даже не отменил запланированный бал, когда узнал о скоропостижной смерти любовницы, что более двух десятков лет была подле него.
Я пригубила крепкий, но уже остывший тай и спросила:
– Нессы, какими будут наши дальнейшие действия? Не сочтите за дерзость, Ваше Величество, но мы не будем рассматривать другие варианты кроме бывшей фаворитки вашего батюшки? Может быть кто-то хочет, чтобы вы так думали? Она очень сильный маг? – все эти и еще десяток других вопросов крутились в моей голове, несмотря на очевидные преступные ужасы, творящиеся рядом с её графством, она может быть просто очень удобной ширмой, под прикрытием которой и творится зло.
– Я регулярно передавал донесения и устно докладывал вышестоящему начальству о пропаже стольких людей, но на сколько я знаю, по непонятным мне причинам делу так и не дали ход. – Рассказал о еще одной странности Рэйдж.
– Я думаю, что оптимальным решением будет отправиться в графство инкогнито. Мне необходимо выполнить последнюю волю отца и выяснить, кто стоит за пропажей людей, иначе что я буду за правитель, который не знает, что твориться у него под носом.
Закончив ужин, мы отправились в гостиницу. В покоях мы разошлись по комнатам, благо их было три, но прежде, чем погрузиться в сладкие объятия Морфея, мне нужно было заняться лечением. Силы мои были на исходе, бедро по-прежнему тянуло и пульсировало тупой болью, но значительно сильнее, нежели раньше. Намазав рану остро пахнущей мазью, я взяла сумку со снадобьями и вежливо постучала в дверь, ведущую в комнату Цесса. Его регенеративный процесс завораживал, но небольшой катализатор и дополнительная помощь извне не повредит. После приглушенного дверью «войдите» я несмело отворила дверь и вошла. Его Величество видимо тоже решил последовать моему примеру и готовился ко сну. Удивленно приподняв одну бровь, он улыбнулся, увидев в моей руке сумку со снадобьями. Я по-деловому расставила баночки и бутылочки на прикроватной тумбочке, очистив и смочив бинт заживляющим лосьоном я начала сворачивать плотный тампон, чтобы приложить к затягивающейся ране. Она практически затянулась, и рваный рубец был затянут бледно-розовой молодой кожей. Все время пока я занималась его раной, Цесс неотрывно следил за моими манипуляциями и практически пожирал меня глазами. Яркий огонь заменил радужку, вместо зрачка была тонкая нить, пламя разгоралось все сильнее, а когда я приложила смоченную в лечебном настое ткань к груди, меня обожгло горячей кожей, Дрэго же дернулся, от моего прикосновения, как от удара. Он схватил мою руку с марлей и прижал её к себе, гипнотизируя меня глазами. От контакта с его обжигающей кожей и того, с каким желанием на меня смотрел Себастьян, внутри моего тела, разливалась лава, тугой комок непонятного, неиспытанного мной до селя чувства, свернулся клубком внизу живота. Что-то первобытное и порочное, но такое прекрасное.
– Будь моей, – произнес всего два слова Властитель, не спрашивая, не прося. Воспоминания детства нахлынули на меня, отрезвляя, приводя в чувства и отгоняя непрошенную, нежеланную страсть. Я аккуратно вытащила руку, закончила перевязку и вышла, пожелав Величеству спокойной ночи.
Спустя несколько мгновений как я вернулась в комнату, я еще собирала баночки и бутыльки обратно в так пригодившуюся сумку, раздался очень тихий стук, скорее даже что-то поскреблось в дверь. Решительным шагом, желая повторить свой отказ я резко распахнула дверь. К моему удивлению на пороге стоял не Виверн.
– Я прошу прощение, за столь неподобающий ночной визит, несси, – сказал мне Рэйдж, – Его Величество рассказал, что вы его подлатали. Не могли бы вы осмотреть и мою рану. Она начала меня беспокоить сильнее чем вчера.
– Конечно, – ответила я. Молча, по-военному четко и скупо отмерянными движениями, мужчина снял сорочку и повернулся спиной. Широкий, толщиной в ладонь красный ожег, вился, словно след от хлыста и прятался под поясом брюк. Мелкие кровянистые пузырьки, покрывающие всю пораженную область, были водянистыми, как будто рану обожгло кислотой.
– Чем это вас так?
– Как я понял артефакторным хлыстом, нашим ведомством запрещено такое подлое оружие, но некоторые маги-артефакторы продолжают изготавливать его, оно очень эффективное, смертоносное, при умелом обращении им можно даже снести голову.
– Значит тот, кто вас ранил не обладал должным мастерством, – сказала я, выбирая нужные мне баночки с мазью из общего количества.
– Нет, мне просто повезло увернуться и подставить ему бок. Ну при данных обстоятельствах это действительно можно назвать удачей.
– Ваше Сиятельство, – обратилась я к герцогу, – я не смогу вам помочь в своей комнате. Мне нужно чтобы, во-первых, вы полностью легли на живот и так провели эту ночь, иначе лекарство не подействует, нужно не меньше восьми леоров, чтобы был эффект, обратись вы сразу…, а во-вторых, мне нужно всё пораженное хлыстом место, иначе начнется абсцесс и через пару унов он перерастет в заражение крови. Молча он встал и прошел до своей комнаты, впрочем, пропуская меня вперед, затем сняв рубашку и брюки, да и чего уж там кальсоны, прикрывшись лег на покрывало. На ягодицах шрам был еще больше, некоторые пузырьки полопались, и покрылись сочащейся гноем коростой, я нанесла мазь, и несмотря на то, что судя по всему процедура была чрезвычайно болезненной, мужчина стоически выдержал страшную боль, лишь иногда постанывая в подушку. Мышцы спины бугрились, руки с такой силой комкали простыню, что он ее порвал, а из прокушенной губы, сочилась кровь. Укрыв тонким, чистым полотенцем его спину, я вышла, оставив снадобья. Завтра с утра надо будет нанести уже охлаждающий бальзам.
Когда я вышла в общую гостиную на диване, голый по пояс и босой сидел хмурый Цесс, он испепелял меня гневным, горящим взглядом, до тех пор, пока я не зашла в свою комнату, и не закрыла за собой дверь, отрезая его нежелательное внимание. Пожалуй, Его Величество, когда надо, прекрасно умеет себя контролировать, подумалось мне. Ах, нет, сила с которой он захлопнул дверь в свою комнату говорила об обратном. Мне же было все равно, на глупую ревность Дрэго, я не его собственность и никогда ею не буду, к тому же мне себя упрекнуть не в чем. Так и ворочаясь, и придумывая новые аргументы для утреннего спора, а я была уверенна, что он обязательно последует и провалилась в сон.
*Крылатое выражение из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».
**Жанна-Антуанетта Пуассон, более известная как маркиза де Помпаду́р – официальная фаворитка французского короля Людовика XV, которая на протяжении 20 лет имела огромное влияние на государственные дела.
Глава 10. Покаяние – это всегда слабость. Отважные души хранят свои секреты и принимают свое наказание в тишине
Первый раз, с тех пор как я очутилась в этом мире и познакомилась с Виверном, ему удалось меня удивить. Всю ночь несмотря на то, что я совершенно невыносимо устала, где-то на периферии сознания меня преследовало какое-то легкое чувство недосказанности и вины. Иногда так бывает, что осознание – что-то не так, приходит посреди ночи и ты мучаешься до утра бессонницей, прикидывая как исправить ошибку или оправдаться для себя с наименьшими потерями. Вот и у меня так. Внезапно, я проснулась и с ужасающей ясностью поняла, как, со стороны выглядел мой выход из комнаты герцога, и, хотя вины за собой я не замечала, мне почему-то было очень тревожно и даже неприятно, что Дрэго подумает, что, отказав ему, я тут же предложила себя Кристофу. Я перебрала в уме массу вариантов как объясниться, но этого не потребовалось. Себастьян вел себя как всегда, ни словом, ни делом не выказывая недовольства, пребывал в прекрасном расположении духа и был готов отправиться в путь.
Завтракать было решено в комнате, поэтому он спустился сделать заказ, а я, постучав в комнату герцога и оставив приоткрытой дверь, закончила лечение, нанеся ему второй слой бальзама на пораженные участки, хоя по сравнением со вчера его раны выглядели значительно лучше.
– Благодарю вас, несси. Боюсь вчера я боялся разжать зубы, чтобы не спугнуть добропорядочных постояльцев своими воплями, и не смог поблагодарить за вашу без сомненья своевременную помощь, – смеясь, признался в слабости мужчина, – где вы этому научились?
Ну вот и настал момент, когда мне придется произнести хорошо отрепетированную ложь:
– Боюсь я не могу вам этого сказать, несс, честно говоря я мало что помню. В основном какие-то базовые знания, и то я все время путаюсь в простейшем. Так что я просто действую по наитию, руководствуясь спящим подсознанием и каким-то шестым чувством. Я даже замерла, ожидая реакции мужчины, тот же просто кивнул, принимая мой ответ, и вновь поблагодарил меня.
Свежие, хрустящие, слоенные булочки, присыпанные красным перцем и корицей исходили сдобным ароматом, тонкая, практически прозрачная нарезка малосолёной красной и белой подкопчённой рыбки сбрызнутая оливковым маслом была сдобрена тмином и укропом, жаренные сосиски из дичи парили горьким дымком, пышный омлет с грибами и шпинатом красовался румяным боком, а овсяная каша на сливках, со свежей ягодой, будила нешуточный аппетит, терпкий, обжигающий тай и мой любимый отвар с земляничным листом – все это уже стояло на столе, а два официанта продолжали подносить блюда. Когда на столе осталось место лишь для наших тарелок, они удалились. Мы с герцогом переглянулись, кто-то оооочень проголодался. Завтрак был сытным и продуктивным, насыщаясь и наслаждаясь великолепными блюдами, мы обсуждали наши дальнейшие действия. К графине было решено отправиться порталом. Главарь магов-отступников, кем бы он ни был, пока не подозревал о том, что его смертельная атака провалилась, но все же время работало против нас, и элемент неожиданности, который был одним из наших козырей, с каждым леором терял свою актуальность. А раз о цели наших поисков преступникам известно, необходимо действовать на опережение.
По правде говоря, заходя в портальную башню, я от всего сердца надеялась, что меня вышвырнет обратно. Домой. Ладно можно даже не в Россию. Куда угодно, лишь бы на Землю. Но… Увы и ах. Наша тройка вышла из портала городка рядом с фамильным имением графини Нонадем тем же составом, что и вошла. Вообще ощущения, которые я испытала в портале были неуловимо знакомы, но поймать ускользающее чувство и понять причину узнавания, было так же сложно, как схватит за хвост Большую мартовскую комету*, потому, я отбросила все посторонние мысли и сосредоточилась на окружающем меня пейзаже, когда наняв экипаж, мы отправились в имение.
Судя по всему, в графстве дела шли превосходно. Первое на что я обратила внимание – это дороги, до сих пор мне не удавалось оценить то, на сколько Ориум опередил Россию в этом вопросе, но разница была колоссальной и к сожалению, не в пользу моего мира. Мощеные дороги за пределами столицы, были огромной редкостью, обычно даже в столицах губерний обходились хорошо утрамбованной землёй или гравийными камушками. Здесь же, наша карета спокойно двигалась по выложенной прямоугольной, песчаной плиточкой дороге. Плодородные поля с ячменем, рожью и овсом, стройные ряды садов с плодоносящими деревьями, пастбища с тонкорунными овцами и упитанными коровами – вот что предстало нашим удивленным взорам. Видимо моё богатое воображение сыграло со мной злую шутку. Мне казалось, что если наши опасения и подозрения по поводу графини подтвердятся, то мы непременно должны застать разруху и нищету, но идеалистическая картина видимо смутила не только меня, но и мужчин, всю дорогу они задумчиво молчали. Возможно хозяйством занимается сын бывшей фаворитки?
Еще больше мы изумились, встретив графиню, лично подрезающую кусты разросшихся роз, цветущих вдоль аллеи ведущей к дому. Она была спокойной и умиротворенной, мурлыча какую-то песенку себе под нос, и совершенно не походила на главную антагонистку. Когда она рассмотрела нас, отвлекшись от своего дела, сильно побледнела и даже немного пошатнулась, но затем тряхнув головой и собравшись, она присела в книксене и поприветствовала незваных гостей:
– Прошу простить моё замешательство, Ваше Величество, вы так похожи на отца, что на мгновение мне показалось, что это он стоит предо мной, – несмотря на то, что графиня была одета в простое, без изысков платье, а её голова была покрыта самой обычной кружевной косынкой, усомниться в её происхождении и воспитании было невозможно, природное изящество, с которым она поприветствовала Цесса, как держала голову и спину, были впитаны с молоком матери. Ривалет Нонадем была не молода: стройная когда-то фигура приобрела болезненную хрупкость, тонкие, темные прядки, выбившиеся из-под косынки, уже тронула седина, в уголках глаз и у рта чётко выделялись глубокие скорбные складки. И все же было совершенно очевидно, что в молодости она была невероятной красавицей, а в её очах цвета шоколада читался не дюжий ум. Не удивительно, что Стефано Виверн столько лет был предан ей одной.
– Это вы нас простите, несса, за то, что ворвались без предупреждения. Без сомненья вам знаком Его Сиятельство герцог Рэйдж, а это несси Теана Бруно, – представил нас Себастьян. Еще в поместье лекаря, с его согласия, мы решили представлять меня, если такая надобность возникнет, его дальней родственницей. Я сделала книксен, а графиня, сняв перчатки и сложив секатор в корзину с обрезанными розами, махнула нам в сторону дома, приглашая следовать за ней. В доме дворецкий проводил нас в светлую, уютную гостиную, пока хозяйка приводит себя в порядок. Мебель здесь была мягкой, хрупкой и изящной, покрытая парчой с набивным рисунком роз, у окна стояло несколько корзин с рукоделием, в хрустальной вазе на столе источал изысканный аромат сложносочинённый букет из роз, фрезий и стрелиций, а на большой гобеленовой раме для вышивания был начат морской пейзаж. Мужчинам было неуютно в этой совершенно женской комнате и не найдя себе места, они уселись на большую кушетку, и казалось заняли собой все возможное свободное пространство. Я подошла к раме и потрогала незаконченную марину** кончиками пальцев. Удивительная точность в подборе цветов, от аквамаринового к голубому, от белого к изумрудному, словно мазки кисти художника, а не шёлковые стежки, начатая вышивка напомнила мне до боли любимый морской пейзаж Девичья башня***. И здесь белый маяк возвышается на фоне позолоченного солнцем неба, лучи заходящего светила окрашивают морскую гладь в перламутровые тона, а глубокое, неспокойное море, пенясь, обнимает крошечный участок скалистой суши.
Сначала в комнату вошла служанка с подносом, на котором стояли хрупкие чашки бело-голубого фарфора, заварник и вазочки с крошечными пирожными и сандвичами. За ней следом зашла графиня, предлагая всем присоединиться к ней за ленчем и выпить тай. Когда мы расположились за столом и Риволет наполнила чашки, Его Величество начал непростой разговор:
– Вы, наверное, догадываетесь почему мы здесь, несса.
– Не имею ни малейшего понятия, я давно покинула двор по приказу моего Цесса и не имею намеренья возвращаться. Меня вполне устраивает моя жизнь, и я не стремлюсь к другой. Не буду скрывать, что, когда Стэфано отослал меня, я немного, кхм… помутилась рассудком. Но всё это в прошлом, теперь же мое место здесь, – безмятежно ответила графиня, подкладывая на тарелки гостям миндальное безе. Вообще она производила впечатление совершенно нормальной, довольной своей жизнью женщины, было заметно, что она все еще не пережила предательство любимого, но смирилась наверняка.
– Отец, – сказал Себастьян, и безмятежная маска Нонардем всего на мгновение спала, – оставила мне письмо с четкими указаниями, проверить несколько провинций, в том числе и графство. Не буду ходить вокруг да около, несса, но на этих территориях десятками пропадают ни в чем неповинные люди и маги, и он хотел, чтобы я разобрался в этом.
– Мне ничего не известно о пропажах, – графиня была расстроена и обескуражена. Она рассказала, что всеми вопросами занимается поверенный нанятый сыном уже больше десяти талей, а поскольку она ведет довольно закрытый образ жизни и практически не общается с соседями, то про исчезновение в других провинциях так же не слышала. В её рассказе был небольшой упрек и Стефано Виверну, ведь когда он отослал фаворитку прочь, тем самым лишив привычного круга общения и возможности появляться в обществе, многие из дворянства подвергли её остракизму и решительно прекратили с ней всяческое общение. – Всё это для меня не значило бы ничего, если бы не жёсткость вашего отца, граничащая с жестокостью. Я любила его, и пошла бы ради него на всё. Да я и пошла, в общем-то.
Мне было чрезвычайно неловко выслушивать эту исповедь. Я видела, что и Себастьяну было не по себе. За всё то время, что мы провели с ним, он очень старательно обходил тему непростых отношений с отцом, у меня вообще создалось ощущение, что тот специально отсылал его подальше с различными дипломатическими, политическими или торговыми миссиями для того, чтобы как можно реже пересекаться с наследником. По сути именно сейчас было то время, когда Дрэго с пугающей ясностью осознал, что он прекрасно разбирается во внешней политике и ничего не смыслит во внутренней. Мотивы такому странному поведению почившего правителя были совершенно не ясны. Словно не замечая нашей неловкости, графиня продолжила делиться своими откровениями и воспоминаниями.
– За несколько терилов до знакомства с Сабиной, он попросил родить ему сына, он не хотел жениться на мне, но признал бы его и сделал наследником. В тот день когда я сообщила ему радостную весть об Ортего, он тут же отправил меня в имение, строжайше запретив возвращаться, а через два уна женился на вашей матери, о чем сообщили мне заклятые подруги – не Его Величество. После двадцати трех лет, что я была рядом, он даже не потрудился сам сообщить о своей свадьбе. Он так же прислал официальное письмо с требованием выйти замуж за того, кого он выбрал. Знаете, Себастьян, я впервые вступила с ним в открытую конфронтацию и открыто высказала неповиновение воле моего Цесса. Я сказала, что не выйду замуж, даже если следующим его приказом будет отправить меня на плаху. И он отступил. Я ничего не знаю о пропаже людей, возможно вам лучше поговорить с моим управляющим или сыном, но боюсь меня по-прежнему держат в неведении, как немощную или сумасшедшую.
Мужчины потрясенно молчали не зная, что сказать, но если Рэйдж выглядел просто растерянным, то Себастьян казалось просто сокрушен новостями, непорядочное, даже подлое поведение отца было отягощено его трусостью, разрушительное пламя в глазах Цесса разгоралось все сильнее, и я решила отвлечь огонь на себя, стараясь дать мужчине побольше времени, чтобы взять себя в руки. Я искренне поблагодарила женщину за оказанное гостеприимство, оправданно восхитилась её вышивкой, спросила совета по поводу прикормки для роз, ну и вообще постаралась смягчить тревожную ситуацию. Мы скомкано попрощались и покинули имение графини в расстроенных чувствах.
Всего в десяти милях от загородного имения нессы проживал давний друг Рэйджа по университету, маркиз Михаэль Девон, его семья владела большой судоверфью и часто выполняла государственные заказы. Сразу после графини решено было отправиться, так же без предупреждения, с визитом и к нему. Имение было богатым, а дорога была недолгой, она пролегала сквозь искусственную рощу исполинских корабельных сосен и запах хвойной смолы, нагретой на солнце, еще долго преследовал меня. И даже маркиз, который казалось был нам искренне рад, пах острым, древесным ароматом. Это был приятный во всех отношениях молодой мужчина, он был невероятно хорош собой, а его манеры и обходительность покорили меня своей изысканной простотой. Он без обиняков предложил составить ему компанию за ужином и рассказать, что привело нас к нему. Более того, он настоял на том, чтобы мы остановились на ночь у него и ни в коем случае не желал слышать о нашем возвращении в город. В выделенных мне покоях я смогла освежиться и привести платье в порядок, а перед ужином, за аперитивом нам удалось поговорить о волнующей нас проблеме. Как только Себастьян обозначил причины нашего здесь присутствия мужчина помрачнел и довольно резко отозвался о начальнике Рэйджа:
– Я уже с десяток раз обращался к полковнику Шатсу лично, писал о проблеме, просил поставить дела на контроль, но только и слышу, что дурацкие отговорки, а люди как пропадали, так и продолжают пропадать. Дошло до того, что я ввел комендантский час не территории маркизата, но на общую ситуацию это повлияло мало. Речь уже идет не о единичных случаях, счет, скорее всего, идет даже не на десятки. Мои владения обширны и помимо проживающих постоянно, так же наличествуют приезжающие на работу в лесопилки и на верфи, а учёт этих людей вести на много сложнее, отработав контракт – они уезжают без предупреждения, – сокрушался маркиз, даже забыв о белом вайне в бокале.
– Я уже делился с Его Величеством своими подозрениями, что Шатс завяз в этом деле по самые уши, более того, я говорил об этом и с Его Величеством Стефано и он пообещал разобраться, но…
– Я нанял частного сыщика для сбора информации, – перебил его нетерпеливый Девон, – он присылал мне отчеты с завидной регулярностью, а затем пропал, думаю он нашёл что-то серьезное и его заставили замолчать, я отдам вам отчеты, но могу вкратце пересказать то, что в них было: он предоставил приблизительные цифры пропавших людей, места наиболее частых похищений и привел удручающую статистику, почти все эти люди были неинициированными или слабыми магами. Так же ему удалось отыскать некоторых из похищенных, к сожалению опознать их удалось лишь по явным особым приметам. Простите меня за излишнюю детальность несси, но тела были обезображены, словно иссохли как пустынные мумии. Я не понимаю, что твориться…
За ужином дискуссия не прекратилась, Себастьян поведал маркизу о том, каким ужасным способом гибнут люди, а Рэйдж рассказал о том, что некоторое время назад к нему стали поступать донесения об образовании некой группы магов-отступников, ни их цель, ни количество, ни какие-либо другие подробности были не известны, такие доносы были частым делом, и редко стоили того, чтобы даже тратить на них даже бумагу, но все же он доложил на верх, подшив к делу статистические данные об исчезновениях, ухудшении криминальной ситуации и участившихся смертях по неизвестным причинам, но воз и ныне там…
– Чувствую скоро покатятся чьи-то головы – МагКонтроль ожидают серьезные изменения… – неосознанно потер Себастьян место шрама. Завтра, захватив маркиза, решено было отправиться в столицу. Все нужные доказательства и обоснования, чтобы начать полномасштабную операцию по поимке сектантов и её главы у Цесса были, и задерживаться или проверять других нессов из списка не имело никакого смысла.
После того, как я вновь обработала рану Рэйджа, большая её часть всё же загноилась, но мне вовремя удалось предотвратить сепсис, и сегодняшняя перевязка была последней, я отправилась в свою комнату. Зная о том, что произойдет со мной дальше, я бы под любым предлогом осталась бы в комнате герцога и как Шахеризада, развлекала бы его своими сказками, но… Как только я переступила порог отведенных мне покоев, меня ударили по затылку и уже теряя сознание от точно выверенного и сильного удара, в полумраке, я увидела блеснувшие тлеющими углями глаза с узкими прорезями зрачков на таком знакомом лице.
