Текст книги "Сокровище для дракона (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 5. Под плачем наследника часто скрыт веселый смех
Менее чем через час, в малую гостиную, где я читала, спрятавшись ото всех, беспокойной стайкой разноцветных гуппи, ворвались модистка и три ее помощницы. Даже не представившись, они так же мельтеша и наводя непонятную суету, как и аквариумные рыбки, начали снимать мои мерки, обсуждать фасоны, выбирать ткани и фурнитуру, прикладывать кружева и изображать в блокнотах для себя какие-то только им понятные каракули и зарисовки, и все это полностью игнорируя моё мнение и не прислушиваясь к моим пожеланиям. Я дала им возможность начирикаться между собой и в тот момент, когда пауза слегка затянулась, произнесла:
– Милые девушки, я несказанно рада нашему знакомству тем более, что мой гардероб пора полностью сменить, но почему вы решили, что фасоны, ткани, кружево и прочее, и прочее я доверю выбрать совершенно незнакомым мне мастерам, которые даже не поинтересовались именем своего возможного нанимателя и клиента. Заметьте, я говорю возможного, потому как я совсем не уверена, что мы продолжим наше совершенно неплодотворное сотрудничество.
– Но несси, – перебила меня старшая из женщин, гордо вскинув голову и смотря на меня с еще большим презрением, – я одеваю все высшие дома Ориума, и мне приходится тратить время на никому…
Теперь перебить настала моя очередь, не собираюсь дослушивать фразу, которая уже даже не граничит с хамством, а именно им и является. Не знаю, за кото они меня приняли, по их прицельным разговорам они явно намекали на то, что я собираюсь сменить предыдущую фаворитку Высочества, которая рвала и метала во дворце, не зная, что думать и чего ожидать от переменчивого Властителя.
– А можете больше и не одевать, – произнося это, я изрядно блефовала, естественно я не побегу жаловаться Дрэго на нерадивых швей, но дабы они осознали всю серьезность момента и моей угрозы продолжила, – поэтому собирайте свой реквизит, а где дверь – знаете. И как ни в чем не бывало уселась на кушетку, покрытую гладким шёлком с бледными тюльпанами и раскрыла книгу на той же странице, что и до прихода гордячек.
В комнате повисла гробовая тяжелая тишина, казалось подкинь я платок, и он так и зависнет в воздухе, не упав. Пересилив себя, а эта борьба мне была хорошо видна, старшая из женщин сменила тон и выражение лица и спросив разрешение, присела рядом, предлагая мне каталоги.
Я милостиво выбрала некоторые из предложенных фасонов, другие же нарисовала, как смогла, сама. Категорически отвергла некоторые виды богато отделанных драгоценными нитями тканей, даже маленький отрез весил прилично, зачем мне дополнительная тяжесть на плечах, к тому же путешествовать предполагалось по некоторым провинциям, вероятнее всего, по словам Арду, на лошадях. Зачем мне там парча, шелк, бархат или кашемир, если мне больше пригодятся зачарованные непромокаемые ткани, отталкивающие пыль, грязь и совсем не мнущиеся. Да, да, здесь есть и такие. Заказав порядка тридцати комплектов, а также массу аксессуаров к ним я пожелала всего наилучшего этим пираньям швейного мастерства и дождавшись, когда за ними закроется дверь, выдохнула и свалилась на диванчик.
За нервными хлопотами, хотя раньше, я, как и многие девушки любила посещать швею, прошло больше половины дня, а у меня с пусть и сытного, но завтрака во рту не было и маковой росинки. Не мудрствуя лукаво я отправилась на кухню в поисках пропитания, приятная утренняя прохлада в доме, сменилась дневным зноем, теплый ветер лениво трепал кружевную тюль отбрасывая цветочные тени на стены и потолок, а мне захотелось снять обувь и пройтись по нагретому за день шершавому полу, но я поборола в себе совершенно неблагородный порыв и отправилась по ароматному следу будоражащего меня запаха на кухню.
Я практически дошла до места, уже представляя, как вонзаюсь зубами в что-нибудь посущественнее фруктов или овощей, как меня перехватил слуга. С поклоном, он пригласил следовать за ним в малую столовую, где меня уже ожидает Его Величество. Смирившись с тем, что, пожалуй, я и сегодня останусь без мяса, я отправилась за ним. Я еще не была в этой половине дома, она была скорее хозяйская, нежели гостевая, хотя четкого распределения на соответствующие крылья в поместье заметно не было. Просто здесь было все как-то по-мужски. Другая, более консервативная мебель, меньше украшений и ковров, преобладали природные охристо-умбристые цвета, что догадаться о любимом времени года хозяина усадьбы было не сложно. Осень здесь царствовала в лаконичном цвете опавших листьев прочной кожаной мебели, простотой отделки золотисто-коричневых стен, точностью ясных композиций цвета зрелых плодов и пожухлой травы. Здесь мне нравилось больше, чем в моей пастельного цвета девичьей светелке.
Восхищенно рассматривая понравившуюся мне обстановку я, не заметив как, вошла в небольшую столовую. Обеденный стол на десять персон был накрыт на двоих, освещение было естественным и приятным глазу, на стуле, напротив входа меня ожидал Его Величество, Цесс, Себастьян Виверн, он приветственно привстал, а я сделала положенный для таких случаев книксен. Спасибо болтливым швеям, я теперь знала не только его имя и регалии, а и небольшую предысторию…
Около двух недель, точнее терилов назад, почил его отец, Стефано Виверн. Смерть его была неожиданной, и застала наследника по пути в Ориум, он возвращался морем с Востока куда ездил с дипломатической миссией. После проведения погребального ритуала, Дрэгон покинул дворец в неизвестном направлении. До коронации, по слухам, ему необходимо выполнить последнюю волю усопшего, вот только в чем она заключалась, знал только сам Цесс.
Я расположилась на стуле, и мы приступили к трапезе. Уже за то, что я наконец-то отведала отлично приготовленный мясной рулет, можно было простить Величеству нежелание вести светскую беседу, а сразу говорить напрямик. С другой стороны, я сама всегда предпочитала правду, нежели долгое размазывание насущного вопроса, поэтому, когда Себастьян начал говорить, я отложила приборы и приготовилась внимать, а послушать было что.
– У меня, как и у моих предков за последние шесть сентов, дар к полному обороту отсутствовал. Я всегда был сильным магом, даже сильнее отца, хотя из уважения, я не выпячивал свои способности, и они так и не стали достоянием общественности. Учился я сразу в двух местах, на Востоке и Ориумском Магическом Университете, – пригубив янтарную жидкость из бокала он ненадолго замолчал. Мне резанула слух его фраза про отца. Уважение, вот что он сказал. Уважение, отнюдь не любовь. – После похорон, для Цессов всегда проводится прощальный ритуал, мы, как потомки драконов, должны уйти в пламени, в семейном склепе нет и сотой частицы праха, это общеизвестно, и я не открываю сейчас каких-либо тайн, – сказал мне мужчина, увидев, как я поморщилась, он решил, что меня испугали его тайны, ха-ха, – я прочел последнее волеизъявление отца, и должен был помочь главным Жрецу и Оракулу с проведением ритуала. Последний так и не явился. Он пропал. И все его бумаги тоже. Ритуал завершал его помощник. Куда делся Фрасто я пока не выяснил.
– Вы не рассматриваете похищение? – спросила я, кому мог понадобиться Оракул.
– В точку, к тому же он был чрезвычайно предан отцу, и чтобы он не попрощался с ним, как полагается, на то должна быть очень веская причина. Но дело даже не в исчезновении Оракула. По завершении ритуала меня накрыло силой невероятной, неумолимой, губительной величины, я задыхался, сгорал и падал. Наверно только человек летящий в жерло действующего вулкана смог бы меня понять. Вместе с силой пришёл полный оборот. Я разнес ритуальную комнату и половину строений во дворе, мне удалось покинуть Орум и отправиться к другу семьи, Бруно. Несколько талей меня швыряло из одной ипостаси в другую, меня выводило из себя малейшее отклонение, любой звук, слово, действие, и привести в себя, отвлечь, меня не мог никто. Кроме вас. Поэтому я и приказал отправиться со мной для воплощения последней воли отца.
Мужчина ждал моей реакции, а я ждала, когда он закончит. Я выпила воды, и кивнула ему, поощряя его дальнейший рассказ, пока мне было нечего сказать или добавить.
– Но я не он, Стефано только брал и никогда не просил, я же прошу. Помоги. Мне нужно научиться контролировать зверя, а ты почему-то совершенно его не боишься.
Я не боюсь? Да у меня волоски на шее встают параллельно полу, стоит мне вспомнить горящие красным золотом глаза, хотя да, бухнуться на колени позыва нет. Я всегда была достаточно прагматична, и понимала и сейчас, надо пользоваться моментом и обязательно что-нибудь попросить взамен, не могу же я всю жизнь работать валерианой.
– Я помогу, но ты выполнишь два моих условия, – и облачила свою просьбу в необходимую по всем правилам форму, прочитанную мной в книге дворцового этикета, – это не потребует от тебя предать себя, близких или страну, я ни словом ни делом не обмолвлюсь о нашем соглашении и буду верна ему до его окончания, – и протянула руку для рукопожатия. Он без промедления, осторожно смял мои тонкие пальцы и между нашими ладонями вспыхнула и осыпалась золотыми искрами клятва.
– Каковы твои условия, – спросил он.
– Второе я еще не придумала, но первое – отведите меня к морю, – сказала я, а в голове набатом стучало, что я профукала такую возможность.
Глава 6. Хочешь узнать человека? Тебе нужно узнать чего он хочет
Навязчивое желание попасть к морю, побродить по песочку, босыми ступнями ощутить теплые набегающие волны, преследовало меня еще в моем мире, военные действия сильно затянулись, англичанам не удалось отвоевать свои позиции наскоком, и они выматывали наши войска вялотекущими набегами и мощными кавалерийскими атаками. Находясь рядом с морем почти восемь месяцев, в редкие моменты затишья ощущать ласковый бриз, слышать крики чаек и запах водорослей и соли, и не иметь возможность увидеть, осязать – было сущей мукой. Не знаю почему меня так манило море. Возможно потому, что дед был капитаном, и редко, но брал меня с собой в открытое море, а может потому, что почти каждое лето мы проводили на морском курорте, но непрекращающийся зуд и навязчивая идея окунуться, маячила где-то на периферии сознания, и почему-то всплыла первой, когда Цесс предложил мне исполнение посильных желаний.
Этим же вечером, после ужина к небольшой закрытой бухточке Аквармундо, меня сопровождал сам Его Величество, эка я важная птица. Правитель разрешил называть себя Дрэго когда мы наедине, но не смотря на это я чувствовала некую недоговоренность и напряжение между нами. Думаю, моя вторая просьба довлела над ним как дамоклов меч, я бы и рада поскорее огласить вердикт, но как на зло в голову не приходило ни одной вразумительной мысли, и я отбросила излишнюю суету, мечась между магазином трав, счетом в банке или титулом. Уверенна разумная и адекватная идея придет сразу, как только я перестану всё время об этом думать, как всегда у меня бывало. Гуськом, друг за другом, Цесс впереди, я следом, мы шли по освещенной первой луной тропинке, которая вилась тонкой змейкой между пышными кустами ракитника и дикой малины. Я сорвала несколько мелких сочных ягод и с наслаждением закинула их в рот. Теплая, нагретая под дневным солнцем, ягода брызнула сладким соком и сорвав еще несколько штук, я протянула их Себастьяну, который остановился, поджидая меня. Он с удивлением вскинул бровь, но ягодки взял и даже поблагодарил.
Трава закончилась как-то внезапно, еще мгновенье вокруг была земля, мелкие полевые цветочки, заснувшие на ночь и свернувшие бледные лепестки щепоткою и вдруг, предо мной открылся невероятной красоты морской пейзаж. Пейеромуна смотрела на нас, не моргая мутным желтым глазом, бликуя в спокойной, практически черной воде, закрытой с двух сторон скалистыми исполинами. Вопреки моим ожиданиям пляж был не песчаным, мелкая разноцветная галька и кругляши побольше покрывали всю его площадь. Дрэго щелкнул пальцами, и я поймала себя на том, что уже практически перестала вздрагивать, когда после этого сухого звука, загорается освещение, вот и сейчас, два небольших светляка осветили дорогу до деревянных шезлонгов и раздевалки.
Удобные деревянные мостки вели к самой воде, и я тоскливо осмотрела свое платье, чтобы снять его мне необходимо расстегнуть целый ряд петель, которые находятся сзади, предвкушая прогулку я как-то совсем забыла о технической стороне своего наряда и сейчас ругала себя за то, что не предусмотрела такой важной мелочи.
– Мне очень неловко, Ваше Величество, но не могли бы вы мне помочь, – произнеся это я повернулась к нему спиной и приподняла волосы, заплетенные в простой рыбий хвост. К их длине я еще только привыкала, и управляться без горничной мне было не под силу. Местные служанки не умели делать даже простейших причесок, а я кроме пары кос не умела плести ровным счетом ничего. Деликатные пальцы быстро справились с задачей, стараясь не задевать кожу и не возиться слишком долго, сразу чувствовался немалый опыт по раздеванию и соблазнению, потому что несмотря на то, что никакого подтекста его движения не несли, у меня томительно замерло в груди и быстрее забилось сердце.
– Я отойду вон туда, – показал мужчина на самую отдаленную точку, где с трудом можно было разглядеть большой валун, – когда закончите, накройте один из светляков и я провожу вас назад. Я поблагодарила его и зашла в раздевалку, стараясь не торопиться и не подпрыгивать от нетерпения. Под тонким, домашним платьем была батистовая камиза, я выбрала самую простую, из тех что мне предоставили, она была на тонких бретелях, с открытой спиной и длиной до колена. Обувь я сняла еще у шезлонга и сойдя с настила пошлепала к воде босяком. Вода была теплая, она обволакивала мои ступни приятно массируя и охлаждала горячую кожу, я прошлась туда-сюда, стараясь не отходить далеко от мостков, дабы не потеряться, хотя светящий пульсар, как маяк в тумане, указывал на место с моими вещами. Решившись я прошла дальше, и чем глубже я заходила, тем большее удовольствие я получала. Стоя по пояс, я выдохнула и погрузилась, хохоча от удовольствия и с наслаждением мурлыча. Неспешно разводя руками упругую солёную воду, я оттолкнулась от дна и поплыла. Я немного побарахталась и повернулась на спину, раскинув руки и ноги словно морская звезда. Замерев на поверхности стала смотреть на незнакомые созвездия стараясь отыскать хоть одно мне знакомое. Безуспешно. Не то чтобы я была великим астрономом, но самые простейшие вроде Большой и Малой медведиц или созвездие Льва с ярчайшим Регулом, звездой моего рождения, найти и опознать я была в силах. Некоторое время я продолжила качаться на волнах, наслаждаясь спокойными объятиями воды, но, когда Лалуна подкралась к сестре в вечном противостоянии за небосвод, поняла, что я уже долго не выхожу, и Дрэго может забеспокоиться. Два неярких светлячка указывали мне направление, и я решила нырнуть и проплыть под водой, все равно волосы мыть. Набрав в грудь побольше воздуха, я ушла поглубже и уверенными гребками приближалась к берегу, когда кислорода стало катастрофически не хватать, я в последний раз ударив по воде всплыла над её толщей.
И нос к носу столкнулась с взбешенным Величеством. Глаза горели огнем, и в темноте они выглядели как угли, рубашка облепила мускулистый торс, а грудь взымалась как после очень быстрого берега.
– Что случилось? – спросила я.
– Ты слишком долго не выныривала, я забеспокоился, – ответил он, еще бы не волноваться, – я не знал, что ты так хорошо плаваешь.
Видимо от волнения, Себастьян вновь перешел на ты, и только после того, как я разглядела плоские пятнышки его сосков под влажной сорочкой, я вдруг вспомнила, о том, что тоже стою перед ним практически обнаженная, я резко скрестила руки на груди, а мои щеки опалило жаром, резко контрастирующим с прохладной водой. К чести Его Величества, надо сказать, что он как смотрел мне в глаза, так и не отводил свой взгляд, несмотря на мои маневры. Когда тишина подзатянулась я нарушила неловкое молчание:
– Это, я то быстро плаваю? Да ты пересёк огромное расстояние за такое короткое время, и вообще, как ты увидел, что я нырнула? Я вообще ничего не вижу, дальше берега.
Мужчина пожал плечами, повернулся ко мне спиной и начал выходить на берег, ни разу не поскользнувшись и прочно чеканя шаг даже на каменном бережке. Ну какая же я глупышка, он же не человек, естественно, что он какие-то вещи делает лучше, нежели я. Видит, слышит, осязает… А я, продолжая выдавать себя за жительницу этого мира, такие простыеистины знать просто обязана, поэтому обижаться по сути на собственную ложь мне показалось совершенно не логичным, и все же я дала себе обещание оставшийся день провести в библиотеке и найти все, что возможно о вивернах и Вивернах.
Я подошла шезлонгу, на котором остались сложенные вещи, мужчина продолжал стоять спиной, не намереваясь поворачиваться и давая возможность мне привести себя в порядок, он протянул мне предусмотрительно захваченную махровую ткань, и обмотавшись в нее, я взяла платье, обула туфельки и пошла вперед. Он тут же отправил один светляк мне под ноги, чтобы я не споткнулась.
Когда мы дошли до поместья, сестрица луна покинула небосвод, оставив его той, что имела сейчас больше прав, тени сгустились и повеяло прохладой, это были именно те предрассветные часы, когда несмелые птицы начинают распеваться, роса покрывает растения, а сон самый сладкий и крепкий. Проводив меня до моей комнаты, Виверн остановился и нарушая личное пространство, наклонился к самому уху, и тихо спросил:
– Может у тебя есть еще какие-нибудь желания? – Огромного труда мне стоило проигнорировать это откровенное предложение, его близость действовала на меня странным образом, колени подгибались, в животе тугим комком пульсировало то, чему я не могла дать название, а пальцы подрагивали в нетерпении провести по его коже, и я, выдохнув, завертела головой, не доверяя своему голосу. Прежде чем закрыть за собой дверь в покои я повернулась и собрав себя в кучу сказала:
– Я хочу, чтобы ты составил мне протекцию, для обучения в Орумской Медицинской Академии, думаю просьба о полном пансионе не будет лишней, так как рассчитывать отныне я могу только на свои силы. Это мое второе условие. Монарх кивнул.
Когда все же дверь затворилась я услышала тихий довольный смех, почему у меня складывается такое ощущение, что это я у него что-то просила, а не наоборот.
Глава 7. Сговор – страшная штука, особенно когда ты в эпицентре
Бодрая лошадка под удобным седлом, резво перебирала тонкими сильными ногами, стараясь поравняться с вороным жеребцом Себастьяна, конь все время косился на мою пегую и совершенно умильно хлопал длинными ресничками и как будто тоскливо вздыхал. Я же старалась её придержать и, по возможности, сильно не привлекать к себе внимание, ведь помимо меня и Цесса было еще пятеро человек, или не человек, дальше будет видно. То, что эти мужчины были проверенной временем сплочённой командой, я поняла практически сразу, по тому как выстроился наш отряд, по тому как мужчины без слов понимали друг друга, и по тому как единодушно решили, что мне среди них не место. И нет, они ничего не говорили, но весь вид их выражал всю яркую палитру чувств от недоумения до так знакомого мне по посещению мастериц швейного дела, презрения. Неспеша осматривая непривычные деревья и кустарники, и с радостью и ностальгией узнавая земные, я двигалась предпоследней. Колонну, а только так удавалось двигаться по узкой тропке сквозь плотный лесок, замыкал хмурый широкоплечий мужчина, он был старше Его Величества, и думаю именно он был главным, и когда Саю, так звали мою лошадку, немного отставала от общего кортежа, он неодобрительно цокал и поджимал пегую так, что она ускоряла шаг и недовольно фыркала на это самоуправство.
Когда дорога немного расширилась, и места хватило для того, чтобы всадники двигались попарно, к суровому замыкающему присоединился еще один стражник. Мне он понравился меньше всех, потому как если на лицах всех алгвазилов* сквозило равнодушное презрение, ну или презренное равнодушие, то на его порочном лице был явный интерес, того характера, что я всеми силами старалась избегать и при полковом госпитале. И то, что меня явно принимали за фаворитку его правителя, мужчину, не просто не останавливало, а кажется даже сильнее подстегивало. А это означает, что-либо он такой сорвиголова и Казанова, либо он не так предан Виверну. Немного позже я убедилась в одном из этих предположений.
В чем состояло предсмертное пожелания почившего Цесса я не знала, впрочем, я была почти уверена, что Себастьян не стал делиться этой информацией с кем-либо еще, единственное, что я знала наверняка, это то, что мы посетим несколько провинций, в том числе графство, баронство и даже один маркизат. Двигаться мы должны были около пяти дней (унов), инкогнито, избегая популярных, наезженных трактов и портальных башен. Да, да здесь были и такие, и в моей голове, уже практически уложившиеся по аккуратным полочкам чудеса, вновь стали хаотично носиться и сталкиваться друг с другом.
В связи с чем был связан выбор именно этого направления, а именно значительный юго-восточный кусок Ориумских земель я не знала, и возможно кто-то из его нынешней свиты и догадывался, но со мной делиться своей находчивостью не спешил. Мерное покачивание и ровный ход Саи меня расслабили, и я дремала. Разбудили меня ни свет, ни заря, и я предпочла неплотный завтрак и возможность добавить кое-что в седельную сумку, лишним минутам сна и сейчас не то чтобы жалела о том, что не доспала утром. Скорее о том, что нужно было пораньше лечь, но я, дала себе обещание выудить максимум информации об двуипостасных существах и правящем клане, и вся литература, которую мне удалось обнаружить в библиотеке на эту тему была если не прочитана, то уж точно просмотрена по диагонали. С непривычки ныло бедро, но Арду помимо приятных, добросердечных напутствий дал мне целую сумку со снадобьями, подробно объяснив, что, от чего и необходимую дозировку. Некоторые назначения настоек вызвали во мне удивление, но я, как и старый лекарь, была из тех, кто лучше перебдит, чем недобдит, поэтому искренне поблагодарила его и растрогавшись поцеловала в морщинистую щеку, прощаясь. Этот простой жест благодарности был воспринят невольными свидетелями нашего расставания как еще одно очко в пользу того, что я легкомысленная вертушка, ну а я вовсе не собиралась с пеной у рта доказывать им обратное. В конце концов, я вижу этих людей первый и вероятнее всего последний раз в жизни, очень сомневаюсь, что мы будем вращаться с ними в одних кругах, и поэтому на их мнение мне было глубоко наплевать.
Двое мужчин немного приблизились ко мне, поджимаю мою лошадку с двух сторон, но ни она, ни я не были из пугливых, Сая даже огрызнулась на нахала, и клацнула зубами у ноги одного из охранников. Они поотстали и демонстративно не называя имен, но предмет их беседы был более чем очевиден, стали обсуждать прелести новой фаворитки, обходя подводные камни конкретики и просто обобщая, что видимо должно было меня расстроить или смутить. Они обсудили полную грудь, тонкую талию, длинные ноги, красивые волосы, впрочем, не называя их цвета и прочее, прочее. Мне было даже как то неловко за них, ведь я уверенна, что не смотря на довольно приличное расстояние от Дрэго нашей тройки, он их прекрасно слышал. Мне это стало заметно по тому, как закаменели его плечи, а руки слишком сильно сжали поводья, но пока Его величество держал вторую сущность под контролем, я не предпринимала ровным счетом никаких шагов к тому чтобы если не пресечь глумливые, скабрёзные разговоры, то хотя бы как-то на них отреагировать, дабы потешить самолюбие зарвавшихся глупцов и тем самым прекратить обсуждение моих прелестей.
– Как думаешь, эта у него на долго? – спросил тот, что постарше, нет ну надо же, а я считала, что в свите Цесса априори не могут быть глупцы, но видимо я слишком много на себя взяла. В конце концов его Величество мог ценить людей за другие положительные качества и наличие ума было не обязательным критерием при выборе стражи.
– А Жнец её знает, она же смогла подвинуть Фрессу, хотя за какие такие заслуги не понятно. Графиня еще надеется на объяснения, хотя он никогда ими себя не утруждал, но все-таки она у него была дольше всех, – ответил второй, видимо в уме прикидывая мои постельные подвиги.
Очень интересная информация, думаю реальной, а не фиктивной фаворитке было дюже как интересно послушать о возможной сопернице, я же лишь зевала и надеялась на скорый привал. Хотелось размять, затекшие под седлом ягодицы, которые, впрочем, тоже не остались без внимания словоохотливых сопровождающих. Достигнув удобной полянки с кострищем, видимо ей многие пользовались и услышав долгожданное "привал", я уже подняла ногу, чтобы спешиться, как Дрэго оказался предо мной и протянув руки, снял меня с лошади. Гул голосов мгновенно стих, и казалось даже лошади прониклись моментом и перестали перебирать копытами и бренчать уздечками. Цесс кивнул мне в сторону от импровизированного лагеря, и я последовала за ним, удивляясь, что могло ему понадобиться. Мы прошли довольно глубоко в лес, но двигались по узкой натоптанной тропке, которая привела нас к роднику, и я наконец-то смогла понять причину, по которой Себастьян уводил меня так далеко.
– Я прошу прощение за поведение и слова моих людей, я четко не обозначил ваш статус и теперь вам приходится расплачиваться за это репутацией, а титул или богатство не могут защитить вас от глупых наветов. – В принципе, мне понятно было, почему он не стал вдаваться в подробности того, для чего ему я. Кто бы захотел прилюдно, а тем более монарх, признаться в своей слабости. Да и по большому счету их слова не стали для меня каким-то откровением, пока я была новенькой среди медсестёр, меня то и дело подкладывали то под одного врача, то под другого. Мне долго удавалось скрывать своё родство с командующим полка, которому был подчинен госпиталь, и когда правда всплыла, многие сплетники захлебнулись собственным ядом. Здесь же ситуация была в корне другой, и мне, и Его Величеству, даже выгодно было, чтобы им думалось, что я очередная фаворитка. Ему по вышеизложенным причинам, а мне из чувства самосохранения, ведь если кто-то узнает, что я воздействую так на главу государства, мною легко пожертвуют словно пешкой при гамбите. Пусть я нашлась в достаточно уединенном имении, но все же газеты туда попадали регулярно и без опоздания, благодаря маленькой портальной шкатулке для корреспонденции в библиотеке Ардуино Бруно, более того он всячески поощрял моё желание читать периодику в надежде, что какая-либо новость меня натолкнет на утерянные воспоминания.
В общем и целом, проведя несколько дней подробно изучая политическую и экономическую ситуации в стране я могла бы охарактеризовать одной фразой – «Всё гнило в Датском королевстве»**. Не все были рады вступлению на престол темной лошадки Себастьяна Виверна, он больше времени проводил в учебе, странствиях за рубежом и с дипломатическими миссиями, чем наводя мосты с парламентом и лебезя перед группой министров, поэтому они не знали, чего от него ожидать, и заочно опасались. Бруно же, единственный раз высказался по поводу правления отца Себастьяна, и больше на моё желание его разговорить на эту тему ни разу не поддался. Но даже мягкий в суждениях Арду чётко обозначил свою позицию – перемены назрели, но старый монарх не желал прислушиваться к новаторским идеям и слыл ретроградом*** и закостенелым в своих убеждениях правителем.
– Не нужно за меня беспокоиться, Дрэго, я прекрасно отдавала себе отчет, что обо мне могут подумать, когда решилась исполнить вашу, скажем так, просьбу. Не сочтите за дерзость, но как-то не похожи эти люди на ваших верных соратников, – обратилась к нему я. Ожидая ответа я присела на корточки и наполнила флягу ледяной водой, сделала несколько жадных глотков, и когда заболело горло и заломило зубы, опустила её. Еще раз набрав я предложила её Величеству, и пока мыла руки и брызгала чистой водой на лицо, Себастьян тоже утолил жажду.
– Ты удивительно прозорлива, Тьяна, – его все время швыряло с «ты» на «вы», и честно говоря, мне бы уже хотелось, чтобы он остановился на любом из двух вариантов, – те двое болтунов, что были замыкающими из отцовской стражи, остальные мои.
– И вы доверили свою спину, – не говоря о моей, – людям которым не доверяете? – удивилась я, и тут же, по немного виноватому выражению лица и по тому как Виверн вел себя все время, в буквальном смысле контролируя ситуацию с любых точек, а это было бы понятно любому, кто знал его чуть больше, чем эти двое я поняла… – Это провокация, да? Вы специально сделали вид, что открылись? Ждете нападения?
– Тьяна, мне… – я не дала ему даже озвучить марающую меня ложь.
– Значит так, Вашество, простите, что у меня нет должного пиетета, я не падаю ниц и не посыпаю голову пеплом, стоит вашим глазам загореться красным, но я категорически отказываюсь продолжать оказывать вам свое посильное содействие, если вы намерены использовать меня втёмную. Я вам не деревянный троянский конь. – Я проигнорировала его «что за лошадь» и продолжила. – Я доверила вам свою жизнь и дала клятву, так что, либо все карты на стол, либо барахтайтесь сами в вашем плодородном гумусе, а я умываю руки. По большому счету мне нечего терять, я, как никто другой понимаю на сколько низко ценится власть имущими человеческая жизнь, да, мы шестеренки в механизме, но вполне себе заменяемые и нечего роптать по этому поводу, будь благодарен и служи Отчизне. – Поэтому если Его Величество намеревается продолжать свои закулисные игры и вслепую двигать фигуры на шахматном поле, я, пожалуй, пойду, умереть я могу и где-нибудь в другом месте, и даже чаю не так скоро, как здесь.
Он долго и задумчиво смотрел на меня, внимательно изучая реакцию и осмысливая сказанные в праведном гневе слова. Я попала сюда, я выжила, я смогла, и я не собиралась сложить голову ради пусть хорошего монарха, но по большому счету совсем мне чужого человека. Я не стражница и не присягала ему на верность. И я не блефовала. И он это понял.
– Хорошо, – решившись сказал Дрэго, – я расскажу тебе всё, что знаю сам. Сегодня вечером мы остановимся в таверне на ночлег, я зайду к тебе около одиннадцати.
Я кивнула, вновь наполнила флягу и не оглядываясь пошла к импровизированному лагерю. Не знаю, что подумали оставшиеся в нем мужчины, точнее догадываюсь, а наверняка знать не желаю, но при моем приближении все голоса вновь смолкли. На огне попыхивала мясным духом каша, рядом закипал котелок с водой, и я набрала в свою железную кружку кипятка, пока туда не забросили молотого тая, и покидав засушенных травок из мешочка, что дал мне с собой Арду, отставила кружку, давая отвару настоятся. Аромат мелисы и яблок поплыл над лагерем, перебивая такие привычные запахи конского пота, прелой листвы и цветочного разнотравья, расстелившегося под нашими ногами. Я добавила немного сахара и стала осторожно цедить горячий напиток. Спустя треть часа на поляне появился Его Величество, он нес две тушки уже освежёванных кроликов, и я удивилась тому как он смог их раздобыть. К левой икре кожаными ремнями был пристегнут небольшой кинжал с инкрустированной рукоятью, а вот перевязь с мечом, пистоли или любое другое оружие, если оно есть, было пресёдлано к сбруе вороного.
