Текст книги "Сокровище для дракона (СИ)"
Автор книги: Галина Горенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 31. Через сотни ночей к последнему утру тянусь. Не зови меня. Я и без зова явлюсь
Рождается месяц – изогнутый коготь
Первого в мире дракона.
Ночь ненасытна. Небо бездонно.
Марина и Сергей Дяченко. Ритуал.
За Себастьяном дела не стало. Он слегка наклонил голову, приветствуя стражниц и улыбнувшись произнес:
– Мы идём к Lapis draco*, – МакКайла удивленно приподняла брови, а Пит пристально посмотрел на меня и улыбнулся чему-то своему, – один из моих людей, старший лейтенант Куртт вызвался проводить нас, заблудиться без проводника в этих местах не мудрено. – Ого, подумалось мне, уже старший. Интересно, а Питер сам то в курсе, на сколь стремителен его взлет по служебной лестнице? К чести, его, надо сказать, держать лицо он умеет, ни один его мускул не дрогнул от этой новости и ничем он не выдал, что оказывается за каких-то пару леоров перепрыгнул два звания.
– Вас так интересовал фламакор**, что вы зашли по дуге, заблудившись в волчьем храме? – хмыкнула волчица, ни на квази не поверив объяснениям Виверна. Она знала, что он лжёт. А он знал, что она знает. Но всё же игра в поддавки и ведение обязательных пустых разговоров были неотъемлемой частью ритуала вежливой беседы. Соблюсти приличия было необходимо, пусть они и были явной видимостью.
– Так лейтенант здесь сравнительно недавно, заплутал немного, – продолжил свое вежливое издевательство Цесс. Но видимо решительности у Вулфо было не занимать, к тому же волки забеспокоились, закружили по поляне, принюхиваясь и перерыкиваясь друг с другом.
– Ну что ж, Ваше Величество, конечно у нас есть и другие дела, но часть нашего отряда почтет за честь проводить вас до святыни, – по-моему Себастьян только и ждал этого предложения, потому как совсем незримо, он расслабился, и кажется МакКайла это заметила, потому как всего лишь на мгновение, на её лице отразилась тень досады. Она сделала всего лишь пару движений рукой, но большая часть её отряда совершенно незаметно и бесшумно скрылась за кустами, забирая с собой почти всех волков. А вот сама предводительница отряда осталась. Как и одна из её соратниц. Те тоже спешились, и что-то нашептав своим жеребцам, отпустили их.
Волки радостно скулили, приветствуя своих… хозяек? Но почему-то мне казалось, что эти звери не домашние питомцы, обязательно потом спрошу об этом у Себастьяна или Куртта, не нравилось мне знать меньше всех в этой компании. И что за драконья святыня такая, я ни о чем подобном не читала. Пока я размышляла, на западе, всё никак не привыкну, что солнце встает здесь именно там, забрезжил рассвет, еще несмело, едва-едва окрасив темное небо светлыми мазками наступающего утра. Мы медленно продвигались вдоль деревьев, которые становились выше и выше, словно исполинские корабельные сосны, но встречались всё реже и реже. А затем и вовсе исчезли. Под ногами вдруг оказалась короткая изумрудная травка, мягкая и сочная на вид, а везде, куда доставало моего несовершенного человеческого взгляда было поле. Где-то в самой его середине оно серело, а в центре высилась окаменевшая туша дракона, замеревшая с оскаленной пастью и развернутыми исполинскими крыльями, от которых остались лишь костяные стрелы, так как кожистые перепонки давно истлели. Даже отсюда эта махина была устрашающей в своем посмертии, какой же она была при жизни?
Переплетя свои пальцы с моими Себастьян уверенно повел меня к груде костей, бывшей когда-то одним из хозяев этого мира, наклонившись к самому уху и тихо, не желая, чтобы кто-то услышал, он произнес:
– Таня, ты станешь моей? Станешь хранительницей нашего союза прямо сейчас, немедля более не квази? – он замер, ожидая моего ответа, а я, прислушавшись к себе поняла, что, во-первых, о чем-то таком подозревала, и как обычно моя женская интуиция и здесь меня не подвела, а во-вторых…
– Безусловно и без сомнений ДА! – так же шёпотом ответила я.
Чем ближе мы приближались к камню, его стало видно совсем недавно, и теперь было ясно, что с такими рвением и преданностью охраняет мертвый исполин, тем теплее становилось, трава немного позднее сменилась на горячую землю, а затем на расплавленный камень, а ближе к центру, мы и вовсе ступали словно по зеркалу, плотному, черно-синему, переливающемуся в свете восходящего светила стеклянному морю.
Отряд дозорных и Куртт остались позади, непосредственно к окаменевшей древности подходить могли лишь решившие соединить себя неразрывными узами, а таких более не наблюдалось. Потом, уже значительно позднее я поняла почему, а сейчас я просто приняла это как данность. Смело шагнув на теплую поверхность расплавленного плато следом за моим единственным, я почувствовала какое-то предвкушающее волнение, болезненное покалывание в области солнечного сплетения и небольшое томительное головокружение, и зная, что в этом мире эти симптомы являются не просто отголоском бессонной ночи, я повернулась к Виверну и спросила его об этом.
– Я ощущаю тоже самое Таня, это Исто проверяет на прочность нашу решимость, не волнуйся, у меня нет не единого сомнения.
– И у меня, – хотя чем чревато это самое сомнение я предпочитала не спрашивать, справедливо опасаясь этих знаний.
Когда солнце полностью показалось из-за гор и скелет огромного, саблезубого пращура всех драконов на Твердыне осветился бледно-фиолетовым сиянием, Себастьян сказал:
– Пора, любимая, – и шагнул к брызнувшему раскаленной лавой монолиту, внутренности которого стали переливаться и даже как будто стучать, словно гигантское сердце. Я смело шагнула вперед, хотя быть бесстрашной мне удавалось с большим трудом. – Одновременно мы должны приложить ладони к поверхности артефакта. На счет три.
Отсчитав три стука сердца, мы протянули ладони с вязью и припечатали их на поверхность едва теплого камня, хотя чисто визуально казалось, что в нем плещется разгоряченная лава, и я заглянула в жерло бушующего вулкана и сейчас наблюдаю пляску огненной стихии. Мгновение, другое, третье ничего не происходило, руки нагрелись и всему тело было тепло и спокойно. Себастьян молчал, но видно было, что он слегка напрягся, а вот меня охватило такое безудержное, совершенно дурацкое бесстрашие, мне хотелось петь и хохотать, танцевать и кричать…
Первые языки красного пламени побежали именно по моей руке, охватывая все больше площади, шипя и распаляясь, поднимаясь выше по предплечью, шее, голове и телу, но не причиняя никакой боли. Коса заполыхала и только тогда я оглянулась на своего дракона. Он счастливо улыбался, полыхая в точно таком же огне. Затем вихрь пожарища наших тел подхватил нас и приподнял над поверхностью, совсем немного, и все же ощущать себя в невесомости было странно и удивительно, руку с вязью пару раз больно дернуло, выжигая красным бывшие золотыми завитки, потом нестерпимо зажгло и лоб, и под волосами, а Себастьян уже хохотал во всю, схватил меня в объятья, кружась в воздухе и зацеловывая меня. Затем тело его прострелила острая вспышка яркого света, чуждая теплому огненному пламени и всё так же зависнув в воздухе я наблюдала за сменой ипостаси уже мужа?
Огромный дракон издал вопль победителя, и схватив меня, когтистыми лапами бережно и аккуратно, не чета прошлому разу, взмахнул огромными крыльями, разгоняя тепло от потухающего камня, взмыл ввысь, и закружившись в водовороте воздушных потоков и пламени все еще то здесь, то там, смелыми язычками ласкающем мое тело, увидела, как Пит, где-то внизу, в прощальном жесте поднял руку.
Лететь далеко не пришлось, сила пламени, охватившего меня, ослабла, но тепло поселившееся глубоко внутри растекалось по мне, словно акварельная краска по поверхности мокрого листа бумаги, то набегая, то схлопываясь, и все же горячий, пульсирующий, огненный сгусток что находился сейчас в самом солнечном сплетении отдавал тепло и мне, несмотря на довольно сильный пронизывающий ветер, было не холодно. Я крепко держалась, стараясь не смотреть вниз, пристально рассматривая чешуйчатое подбрюшие темно-зеленого виверна, оно было нежно-бирюзовое, и мои руки так и тянулись, почесать мягкие пластины. Видимо после обряда у всех драконов срабатывал один и тот же инстинкт – продолжить род. Высоко в горах, на небольшом плато горели чаши с вечным огнем, освещая вход в пещеры. Древние, но бережно хранимые традиции оборотней позволили нам с комфортом приземлиться на относительно ровную поверхность. Я встала на немного трясущиеся ноги, огромная зубастая морда повернулась ко мне, а я провела по жесткой чешуе и с нежностью прижалась к ней губами.
Могучее, сильное тело подернулось дымкой, меня на мгновение ослепило, а через мгновение, уже муж, подхватил меня на руки и понес меня вглубь пещеры, из которой раздавался негромкий плеск и отчетливо парило теплым дымком. Себастьян умудрился нести меня, раздевать и целовать, жарко, сочно, вкусно, словно вкушая деликатес, и всё это одновременно. Я осталась в одной легкой камизе, а как, сама даже не поняла, голова у меня кружилась, дыхание с трудом прорывалось меж кружащихся в танце губ, мои руки бессовестно шарили по обнаженному сильному телу, я вся стремилась к соединению и с трудом удерживалась, чтобы не повалить его с ног, так того требовало мое естество.
Горячие источники бурлили, мелкими пузырями, что лопались, немного отдавали серным запахом, но расслабляли тело. Всего мгновение назад любимый погрузил моё тело и присоединился ко мне, впрочем, блаженство о котором были сейчас все мои мысли, не имело никакого отношения к отдыху, расплавленная драконьим пламенем кровь требовала своё, хотя до конца быть уверенной, что причина моего страстного желания – ритуал, я не могла. Уж слишком сильно я желала мужа, даже виски ломило. Грудь требовала ласки, а лоно было влажным и пульсировало. Я, не отрывая взгляда следила за своим хищником, а тот только не облизывался, смотря на меня так плотоядно, что сердце в груди то и дело замирало и пропускало удары. Он в два гребка подплыл ко мне, повернул к себе спиной, положил руки на грудь, требовательно сжав острые соски, поцеловал в сгиб шеи и плеча, словно пробуя добычу на вкус, больно сдавливая зубами, а затем лаская языком место укуса.
Я в голос застонала, потираясь попкой о твердое орудие Дрэго, обняла его руками за талию, стараясь плотнее вжаться, соединить наши тела без остатка, все ближе и ближе. Уверенной рукой он наклонил меня вперед и вошел, сразу глубоко и сильно, мощными толчками пронзая мою плоть и вознося меня к небесам, двигаясь с каждым мгновением все быстрее и увереннее, я закричала в голос, когда острый, ни с чем не схожий оргазм пронзил меня, ноги сразу подогнулись, но крепкие руки не дали мне упасть, поддерживая меня под грудь и живот. Одна из рук спустилась к сосредоточию всех стремлений и стал ласкать набухший бугорок, вновь распаляя меня, дразня, и откидывая на грань. С громким рыком он сделал пару резких толчков и излился глубоко в меня, повторяя «МОЯ». Еще много раз за день и следом наступившую ночь мы отдавали свои тела на растерзание страсти, что шла рука об руку с всепоглощающей любовью.
*Lapis draco (лат.) – камень дракона.
**Flamma cor (лат.) – сердце пламени.
Эпилог первой части
Официальное венчание состоялось спустя два таля, уже после того, как я закончила Академию и прошла практику для того, чтобы без каких-либо опасений и разумных сомнений вступить в совет попечителей центральной лечебницы Орума. Это было грандиозное и показательное представление для простых жителей и представителей знати Ориума. Мне бы не хотелось тратить время на его описание, могу лишь сказать, что было всё донельзя пафосно и безлично. В вопросе проведения церемонии я полностью положилась на распорядителя и группу его помощников, о чем не единожды пожалела, столкнувшись с вопиющим нежеланием прислушиваться к моим просьбам и предложениям. Но так как все приготовления проводились в период моих акадеических экзаменов и защиты преддипломной практики и самого диплома, мне пришлось пустить всё на самотёк и смириться с неизбежным. Было не так плохо, по крайней мере о самом ритуале, те кто его видел своими глазами, еще долго говорили с благоговением, а те, кто не видел, завидовали первым. А по мне это был хорошо срежиссированный и отрепетированный спектакль, и роль невесты дракона удалась мне на славу.
Про практику, а затем и работу в лечебнице можно говорить бесконечно. Впервые попав в административный корпус больницы, я поразилась на сколько удручающе обстоят дела, чем больше я работала, тем больше находила подтверждений своим подозрениям и догадкам в преступной халатности и невероятной коррупции. Чем больше я погружалась в документальные архивы, тем больше подтверждений этого безобразия я находила. За те услуги, что оплачивались из казны и для всех граждан страны должны были быт бесплатными, администрацией лечебницы всё равно взымалась плата, которая оседала в бездонных карманах чиновников. Приоритеты отдавались не сложным случаям, а платежеспособности пациентов, расходные материалы и препараты разворовывались, медперсонал получал мизерную оплату за свой труд, а работали без отдыха, практически как в полевых условиях.
Мне пришлось много и долго разбирать бумаги, потом увольнять и искать замену вороватым бездарностям, пресекать должностную семейственность и повышать оплату реально работающим сотрудникам лечебницы, создавать адекватные графики работы и налаживать, возобновлять поставки вообще всего, от продовольствия и лекарств до вообще любых мдицинских принадлежностей. Во всех крупных лечебницах государства под моим руководством и особым кураторством Арду, которого Себастьян очень долго уговаривал возглавить министерство здравоохранения, проводились проверки и ревизии, которые в последствии привели к требуемым результатам. Бруно прислушался к моим советам и предложил провести реформу. Теперь обучаться лекарскому делу могли не только наделенные даром, в университете открылось пока два, и всё же, факультета для тех, кто начисто лишён магических сил, я было порывалась отучиться на хирурга, но мой дракон сказал, что более он ждать не намерен, и если я всё же решусь противиться его воле, он с огромным удовольствием познакомится с комендантом Кари, появившись прямо из моей двери, а то и пригласив ту на тай в мои апартаменты.
Кату и одиннадцать волков так и не нашли, ни их следов на изнанке, ни тел. Я продолжала верить и надеяться, хотя муж просил меня отпустить её сущность в лучший мир и не заставлять её душу томиться в оковах беспочвенных чаяний. Я, Пит, да, пожалуй, брат, вот, наверное, единственные люди, что не теряли оптимизма и продолжали ждать встречи. Куртт уже дослужился до капитана, хотя его последнее письмо непрозрачно намекало, что и следующее звание не за горами. Разлом еще дважды открывался. Незначительно. Но после второго раза его запечатали так, ни выйти оттуда, ни войти туда будет нельзя. С волками у нас установились дружественные отношения, а уж после того, как Кёнигом стал тот, кого ожидали меньше всего, а Клаус сбежал, Себастьян пообещал мне наладить отношения с ближайшим соседом пуще прежнего.
Матушка Дрэго меня приняла, как дочь, но, к сожалению, и несмотря на предпринимаемые усилия Арду и других лекарей – она угасала, вероятнее всего она уйдет вслед за обожаемым супругом, так и не осознав, что ей есть ради кого и чего жить. А вот со двором и полноправным признанием меня их Цессой было намного труднее, чем с матушкой мужа. Мне были неинтересны, да и не понимала я этих закулисных интриг, наушничества и сплетен. К тому же, зачастую именно моё сомнительное происхождение служило поводом для досужих слухов. Я не поощряла лизоблюдства и преклонение пред сильными мира сего, чем вызвала порицание многочисленных трутней света, что привыкли проводить свою жизнь в праздности, трудясь лишь при выборе платья для выхода. В самом начале меня это больно ранило, и я старалась как можно реже бывать на официальных приемах, лишь только тогда, когда этого требовал строгий протокол или по просьбе Себастьяна. Но однажды Рэйдж, практически зажав меня в углу, завел со мной такой разговор:
– Теа, почему ты практически не появляешься во дворце и спряталась ото всех в лечебнице, бросила Цесса на растерзание толпе, боишься знать?
– Ну вот еще, просто там столько нужно сделать, я ничего не успеваю, а тут еще эти официальные, традиционные и совершенно ненужные формальности, Себастьян прекрасно справляется и без меня, он сам говорил, – ответила я, немного ошарашенная его напором.
– Естественно, он говорит тебе то, что ты желаешь услышать, но ты не подумала какого ему там? Одному? Без твоей поддержки? Нет, он, конечно, сильный, страшный, зубастый и прочее и прочее, но ведь вы единое целое. А ты ведешь себя словно снизошла до него, а ведь ты знала кто он, практически с самого начала и в союз ты вступала с Цессом, Ваше Величество. – С этими словами он изобразил подобие вежливого поклона и удалился, а я крепко призадумалась, ведь пищу для размышления он дал мне богатую, потом раскаялась, потом попросила прощения у супруга, который не знал причину моей задумчивости и уже начал волноваться. Естественно, он и не думал на меня обижаться или сердиться, но после того, как я стала выполнять всё, положенные мне обязанности и соблюдать предписанные протоколы, помогать, поддерживать – моё рвение он оценил.
На него еще несколько раз покушались, несколько из этих попыток исходили от магов-отступников. Несмотря на то, что организацию обезглавили, свято место пусто не бывает и лишь спустя практически три таля, Кристоф смог наконец-то объявить о том, что все преступники пойманы, осуждены и приговоры приведены в исполнение. Слишком много знатных и родовитых сынов потеряли своих членов, но ни протекторат, ни связи, ни заступничество не спасли их от кары, и нынешний Цесс стяжал славу жёсткого и бескомпромиссного правителя, его боялась знать, его уважали представители других стран Кватры, его любил простой люд, а по мне так именно это самое главное.
С рождением наследника мы решили немного повременить, нужно было решить слишком много насущных, накопившихся проблем. К моему сожалению Стефано Виверн оставил страну в довольно плачевном состоянии, он настолько боялся преждевременно потерять власть, отдать её более сильному наследнику, что превратился в параноика, который занимался исключительно «этой проблемой», придумывая куда бы подальше в следующий раз отправить сына. А еще Себастьян, впрочем, как и я, боялся, как беременность может отразиться на моём здоровье, всё-таки сочетание немагичного абсолюта меня и насыщенной магией Твердыни давало странный результат. И когда стало известно о двойняшках мы страшно испугались, но беременность проходила практически нормально, и спустя некоторое время мы успокоились.
Совершенно неожиданно для себя я обрела двух верных подруг и соратниц, одна поразила меня своим удивительным, тёмным даром, вторая – вышла за счастливчика Рэйджа. Надежда когда-либо вновь увидеть Кату не оставляла меня, но я была уверена, девчонки моментально бы подружились меж собой, и мне оставалось лишь надеяться и молиться.
Дни наши проходили в работе на благо государства, а ночи на благо семье. Казалось с каждым мгновением я люблю его лишь сильнее, и он без сомненья, отвечает мне взаимностью.
Мой Дракон.
Часть 2. Пролог
Библиотека Де Вардов сейчас была занята тремя девушками, и, хотя торжества по случаю бракосочетания новоявленного графа шли уже четвертый день, развлечений было столько, что даже самые заядлые книгочеи не стремились туда. К тому же, вряд ли бы нашлись смельчаки потревожить или помешать Её Величеству, ведь именно я в окружении подруг и заняла просторную комнату.
В своих руках я держала белый лист, испещрённый красивым убористым почерком, но с множеством помарок и клякс. Нори, в свойственной ей импульсивной манере наляпала массу ошибок, стремясь быстрее закончить расшифровку дурацкой детской считалочки, которая являлась ключом и разгадкой тайны к построению межпространственного портала мирового уровня. Мои пальцы мелко дрожали от неверия и возбуждения, что загадка того, как я сюда попала практически разгадана. Первым моим порывом было тут же бросится и рассказать обо всем Себастьяну, у меня даже голова закружилась от предвкушения. Я присела на неудобную кушетку, не доверяя более своим ногам. Как сквозь вату я услышала слова Соланж:
– Теа, – спросила она меня, – а теперь скажи, что ты решила, ты хочешь попасть домой?
О, Великие, конечно же я хотела, моё сердце рвалось туда сейчас, в эту самую минуту. Я не могла больше думать ни о чем, кроме этой возможности на протяжении очень долгого времени, но совершенно чётко я поняла одно, я и шага не ступлю, не рассказав обо всем своему супругу. Он априори должен знать, и сейчас уж точно не время для необдуманных поступков и сиюминутных порывах. Как будто он знал, что мои мысли в это мгновение лишь о нем, в библиотеку, после предварительного стука, просунулась светловолосая голова, а затем маленькая тарелочка с крошечными пирожными:
– Теа, милая, – пробасил мой дракон, – я принес твои любимые, с красной смородиной и мятой. – Он уверенно вошёл, кивком головы поприветствовав подруг, поставил на столик угощение и присел рядом. Девочки практически бесшумно покинули комнату, оставляя нас наедине, Себастьян привычным жестом обнял меня так, что я откинулась спиной на его могучую грудь, а обе руки он как всегда положил на уже заметный животик, который не смотря на все усилия невероятно талантливой модистки был виден, и, обжигая горячими ладонями, начал гладить его, даря мне расслабленность и умиротворение.
– Себастьян, – обратилась я к нему, – мне нужно рассказать тебе кое-что важное. И протянула ему исписанный лист.
