Текст книги "Любовь это... Не для меня (СИ)"

Автор книги: Галина Джулай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

67

Ника

Выйдя из машины Стаса, я вошла в подъезд и сползла по закрывшейся за мной двери. Я не лукавила, когда говорила, что хотела его полюбить, иногда я, правда, думала об этом. И даже надеялась, что у меня получится. Он самый лучший, с кем мне приходилось общаться. И сейчас мне было плохо, потому что я сделала больно ему. Он не заслуживал этого. Кто-кто, но только не Стас. Где-то наверху хлопнула дверь, возвращая меня из моего оцепенения. Я кое-как поднялась, ноги ужасно затекли и теперь болели. Я поднялась к себе и, постаравшись тихо попасть в квартиру, открыла замок и дверь. Свет не включала, сняла туфли и пошла в свою комнату. Не раздеваясь, я упала на постель. Окно было не зашторено и в комнате не было кромешной темноты. Мой взгляд упал на кровать Любы.

Горло сдавило спазмом, а глаза в очередной раз за сегодня наполнились слезами. В ушах стоял голос Ильи: "Скажи-ка, Ника, а как бы тебе жилось, если бы я не вытащил ее сегодня из воды? Или не смог откачать? А? Смогла бы жить спокойно, тварь?"

Чувство вины накатило девятибалльным штормом. Осознание того, что могло произойти, бетонной плитой придавило меня, расплющило. Вцепившись в волосы и уткнувшись лицом в подушку, я закричала. Меня начало трясти и скоро началась настоящая истерика.

Перестав себя контролировать, я плакала, нет, ревела в голос, и, конечно, разбудила родителей. Мама пришла и присела на край кровати.

– Ника, девочка, ты чего, что случилось? – она заботливо погладила меня по голове, отчего мне стало ещё хуже.

Я любила ее, называла мамой. Свою я очень плохо помню, мне было всего четыре. Но эта женщина мне стала настоящей мамой, а я чуть не убила ее, чуть не убила ее родную дочь. Лю, мою сестру, пусть не по крови, но я любила её. Захлебываясь, я прижалась к маме, и всё, что могла, это повторять:

– Простите меня. Простите. Простите, – как умалишённая твердила снова и снова. Ничего не могла объяснить и только просила прощения. Мама плакала в ответ, на шум пришел и папа.

– Да что же с вами происходит? – плакала мама.

А у меня в голове стояли слова Ильи о том, что Лю могла… Хотела покончить жизнь самоубийством…

Папа, не выдержав, затащил меня в ванную и, включив холодную воду, стал поливать из душа. Я не сразу поняла, что происходит, но в какой-то момент смогла остановиться и стала отплевываться от холодной воды.

– Все, всё, – выставила вперед руки, и папа прекратил меня поливать. Вытерев глаза и убрав с лица прилипшие волосы, я уставилась на родителей. Ошарашенных, испуганных, ничего не понимающих.

– Простите, – снова повторила я, но уже спокойно.

– Я сейчас полотенце и халат принесу, – сказала мама и вышла.

– Не пугай нас так, – тихо сказал папа. И вышел из ванной.

Я сползла по стенке, ноги не держали, от холода начало трясти, а может, это отходняк от истерики.

– Ника, быстро снимай мокрую одежду, – скомандовала мама. – Прими теплый душ и ждём тебя на кухне.

Папа стоял у окна, засунув руки в карманы домашних штанов. Мама сидела за столом и вытирала слёзы.

– Простите, – снова только это и смогла сказать.

– Чай. Горячий, – мама подвинула ко мне чашку. Я села за стол, обняла ее дрожащими пальцами, – Дочка, объясни, что произошло?

– Я не могу, – помотала головой. – Правда, не могу.

– Ника, может, и тебе обратиться к Татьяне Иосифовне? – предложил папа, наконец-то повернувшись к нам.

– Нет, – отрезала я.

Я не смогу в этом признаться даже врачу. Это осознание будет всегда со мной. Это мое наказание, мой крест и я не хочу от него избавляться. Я заслужила.

– Имей в виду, – добавил отец, – ещё раз такое повторится, я сам тебя в больницу отвезу.

Утром мама разбудила меня, чтобы я собиралась на учебу. Мне туда не хотелось. Я боялась увидеть Стаса или Илью. Мне вообще никого видеть не хотелось. Но чтобы не расстраивать родителей, я стала собираться. Делала всё на автомате: оделась, умылась, запихала в себя бутерброд.

– Подбросить? – спросил папа.

Я отказалась и пошла на остановку. Я села в свой автобус тоже на автомате. Зашла в заднюю дверь и пристроилась у окна. Я смотрела в никуда, абсолютно отрешенная от того, что происходило вокруг, снедаемая чувством вины.

– Девушка, вам плохо?

– Что? – поворачиваю голову и вижу рядом с собой девушку с длинными волосами, заплетенными в две простые косы, совершенно без косметики. Она смотрела на меня с добротой и беспокойством.

– Вам плохо? – повторила она свой вопрос.

– Да. Мне плохо, – отвечаю я быстро стираю мокрую дорожку со щеки, и отворачиваюсь снова к окну. Понимаю, что я уже проехала свою остановку.

– Когда плохо, нужно обращаться к Богу, – говорит она мне. Я снова смотрю на неё. – Хотите, пойдёмте со мной.

– Куда?

– Я работаю поваром в нашей общине. Как раз на работу еду. Пойдёмте. Меня, кстати, Людой зовут.

И я иду. Послушно. Не совсем понимаю, зачем и почему? Но иду. Мы подходим к большому зданию необычной формы, чем-то оно мне напоминает корабль. Может, большими круглыми окнами, может, закругленными изгибами. Люда заходит в калитку и, взяв меня за руку, тянет за собой. Здесь несколько человек ухаживают за цветами на клумбах, они улыбаются, видя нас, и здороваются. Парень подметал у крыльца, тоже улыбнулся. Здесь все улыбались просто так и мне было странно это видеть.

– Вон там кухня, я пойду туда.

– А я?

– А ты можешь сходить туда, – она указала мне на дверь. Это молельный зал. Или по саду погулять. Там много фруктовых деревьев, и яблони цветут и сирень. А когда захочешь меня найти, приходи на кухню.

Я провела в общине целый день. Сначала я сидела в саду под большой яблоней. Ко мне никто не подходил, только улыбались и здоровались, если проходили мимо. Потом я нашла Люду и предложила ей помощь. Она с улыбкой подала мне фартук и стала давать задания. На кухне работало четыре женщины разного возраста. Обстановка была такой доброй и уютной, а когда они начали петь, и вовсе умиротворённой.

– Спасибо, – сказала я Любе, – когда собралась домой. – А можно, я завтра тоже приду?

– Конечно. Я буду только к обеду, но ты можешь приходить в любое время, двери к Богу всегда открыты.

Целую неделю вместо университета я ездила в общину. Кому-то помогала, иногда просто сидела на скамейке под деревом. Но каждый раз, заходя в калитку, я словно попадала в другой мир и мне здесь было удивительно спокойно.

Однажды ко мне подошёл пастырь. Я сидела на скамейке под яблоней.

– Почему ты не идёшь домой? – была суббота, уже начало десятого вечера, и почти все уже разошлись.

– Я не хочу туда, – шмыгнув носом, ответила я.

– Тебя там обижают?

– Нет, это я их обидела.

– Может, стоит попросить прощения?

– Они может и простят, но проблема в том, что я не могу простить себя. То, что я сделала – чудовищно, ужасно.

– И что же ты такого сделала? – спросил мужчина пятидесяти лет с белой проседью на висках.

И я рассказала. Захлёбываясь слезами, я рассказала и про Лю с Ильёй, и про Стаса. Про то, как своими руками чуть не привела к катастрофе. И что сейчас мне стыдно смотреть в глаза родителям. Не говоря уже про сестру.

– Бог не даёт нам того, чего мы не сможем пережить, – выслушав мою исповедь, заговорил мужчина. – А иногда Он посылает нам испытания для того, чтобы сделать нас сильнее. Ты хороший человек, Ника. Ты просто запуталась и твоё чувство вины говорит об этом. Прости себя и тебя простят, – я лишь помотала головой.

– Не уверена. Я бы не простила. Я ее чуть не убила.

– Возможно, это был единственный способ привести тебя к Богу, – спокойно заметил он.

– А по-другому было нельзя? – мои глаза снова наполнились слезами.

– Думаю, по-другому, – мужчина накрыл мою руку своей большой шершавой ладонью. – Ты бы не поняла. Замысла Божьего, девочка, нам не понять. Но ты здесь, а значит, Он так решил, – пастырь сжал мои пальцы, а потом поднялся, намереваясь уйти. – Хочешь, можешь остаться у нас. У нас здесь есть пара комнат.

– А можно? – я с надеждой посмотрела на него.

– Конечно, – лёгкая улыбка коснулась его губ. – Люди в разных ситуациях бывают, иногда им очень нужно место ночлега, и мы помогаем, даём его.

– Спасибо. Можно, я прямо завтра приеду?

– Можно. А теперь иди домой.

– Спасибо, – повторила я, стирая остатки слёз.

68

Люба

– Проходи, – Илья, открыв дверь, отошёл в сторонку, пропуская меня вперед.

Прикусив губу, я сделала первый шаг, переступив порог. Мой пульс стучал где-то в ушах, так сильно я волновалась.

– Смелей, Кнопочка, – услышала я Илью и поняла, что так и стою на месте.

Я прохожу дальше, пропуская Илью. Он заходит с моими вещами, их немного, только самое необходимое. У меня в руках только картина с парой влюбленных под зонтом. Илья ставит сумки и забирает из моих рук холст.

– Ну что, пошли покажу свою жилплощадь, – он берет меня за руку и я, быстро сбросив обувь, иду за ним.

– А это моя комната, – он перебирает мои пальцы, – Я бы хотел, чтобы она была нашей. Но пойму, если ты выберешь другую.

– Я могу подумать?

– Конечно. Люба, мне отъехать нужно часа на три, не больше. Побудешь тут или хочешь со мной?

– Куда?

– В клуб.

– Нет, я лучше тут.

– Я постараюсь быстро справиться, – обещает он и притягивает меня для поцелуя. – Не скучай и будь как дома.

– И что, я могу провести досмотр твоей комнаты? Не боишься, что я найду что-нибудь?

– Не боюсь, – улыбается Илья. – Мне скрывать нечего. Всё, я быстро постараюсь.

Илья уходит, а я остаюсь посреди гостиной. Осматриваюсь с интересом. Квартира у Илья большая, с высокими потолками, и ремонт хороший. Он ознакомил меня с ней бегло, поэтому сейчас я позволила себе побывать в каждой комнате ещё раз, и даже заглянуть в некоторые шкафы.

На пороге комнаты Ильи я замерла. Как мне решиться жить с ним в одной комнате? Делить одну постель? С одной стороны, мне хочется и нравится быть рядом, как можно ближе. Я даже сама себе этого объяснить не могу. А с другой стороны, что он подумает, если я так быстро соглашусь? Хотя я уже в его доме, и мы уже спали в одной постели. Господи, как же все сложно.

Я присела на край его кровати и провела рукой по покрывалу. Кровать у него огромная, я, наверное, и поперек могу легко поместиться. Если я останусь здесь, он воспримет это как согласие к… Ой, нет, я ещё не готова. А вот то, что он готов и хочет меня… МЕНЯ! Это я наблюдала и чувствовала не раз. Так как же правильно поступить?

Приложила ладошки к горящим щекам и снова посмотрела на огромную кровать. Неужели это все со мной? Я собираюсь жить с парнем. Не просто с парнем, а с моим Джорданом. Это как-то нереально. С трудом верится. Но я здесь. Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь, широко и счастливо.

Звонила мама узнать, как я устроилась, и сообщила, что Ника ушла из дома. Куда – неизвестно, но собрала свои вещи и оставила записку, что с ней все хорошо.

– Дочка, может, ты домой вернёшься?

– Нет, мам. Я хочу… Хочу попробовать…

– Ох, и когда вы выросли? – вздохнула мама. – Я рада за тебя, милая. Но дома тебя всегда ждут, помни об этом.

– Конечно. Я люблю тебя, мам.

На часах начало двенадцатого. Илья звонил, предупредил, что задерживается, и если я хочу спать, то дожидаться его не нужно. Спать мне действительно хотелось, таблетки дают о себе знать. Я сходила в душ, достала из так и нераспакованной сумки пижаму и забралась под одеяло. Несмотря ни на что, сон накрыл меня своим покровом очень быстро, и я погрузилась в мир сновидений.

Илья

Как назло, пришлось задержаться. И когда я подъехал к дому, на часах уже было давно за полночь. Глянул наверх: в окнах, что выходили на эту сторону, света не было.

Тихонько открыл входную дверь, меня встретила тишина. Как и предполагал, Люба уже спала. Интересно, где? Заглянул в гостиную, там так и остались стоять ее сумки. Нахмурился. Это что значит, она не планирует у меня задерживаться? Ладно, завтра разберусь.

Сходил в душ и пошел к себе. Свет не включал, электронные часы на столе не давали комнате погрузиться во мрак. Первое, что бросилось в глаза, это зашторенное окно. Тут же перевел взгляд на кровать. Там на краю маленьким комочком лежала моя Кареглазка. Сердце ускорило бег, а губы растянулись в улыбке. Зарылся пальцами в волосы.

– Да! Да, черт побери, – пробормотал я.

Сбросив полотенце, достал из комода чистое белье, чтобы не смущать утром Кнопочку, и забрался в кровать. Одним движением притянул Любу к себе, вдохнув полной грудью ее аромат и закрыл глаза. Люба немного пошевелилась, приняла более удобную позу, но так и не проснулась от моих манипуляций. Засыпал я абсолютно счастливым.

Разбудил меня будильник, я забыл его вчера отключить. Нащупав на тумбе телефон, я его выключил и вернулся к Любаше. Она снова во сне отползла на самый край, и я нагло вернул ее в свои объятия.

– Доброе утро, – пробормотала она, не открывая глаз.

– Доброе, – поцеловал ее в висок, он был ближе всего.

– Тебе на занятия нужно.

– Не хочу, – прижался сильнее. – Хочу остаться здесь с тобой.

– Илья, но ты ведь и так пропустил ту неделю. Так нельзя, сессия скоро.

– Хочешь побыть моей совестью? – усмехаюсь я.

– Нет, но надеюсь на твой здравый смысл.

– А чем будешь заниматься ты?

– Ну, я так и не разобрала свои сумки. Может, схожу в магазин, приготовлю тебе что-нибудь на обед. Ты сегодня до четырёх, верно?

– Верно, – я улыбнулся и крепче сжал в объятиях Кнопку. – Спасибо, я так рад, что ты осталась со мной.

– Я тоже рада, – тихонько произнесла она.

Пришлось вставать и идти собираться. Пока я умывался и собирался, Люба приготовила завтрак и сварила кофе.

– Мммм, – протянул я, заходя на кухню, где вкусно пахло.

– У тебя холодильник почти пустой. Я схожу в магазин…

– Не нужно. Я вернусь и вместе сходим. Не хватало тебе ещё пакеты таскать.

– Ну, их бы я не таскала, денег у меня немного, – отмахивается Кнопка.

– Точно, – спохватился я. – Вот, – достал из бумажника одну из карт. – Если что-то самое необходимое понадобится, купи, а закупку сделаем вместе.

– Нет, – она насупилась. – Я не буду брать твои деньги.

– Кнопочка, – я схватил ее за руку и притянул к себе на колени. – Обязанность мужчины – обеспечить свою семью…

– Семью. А я не семья, – возразила Кареглазка.

– Это дело времени.

– В смысле?

– Выйдешь за меня – станешь семьёй, – глаза Кнопочки увеличились в два раза, она смешно шевелила губами, даже вскочить хотела, но я не позволил.

– Это не смешно, – в конце концов пробормотала Люба.

– Так никто и не смеётся.

– Ты опоздаешь, – меняет тему Кнопка. Смотрю на часы. Да, она права.

– Да, уже пора. Вернусь – вернёмся к этому разговору, – целую свою девочку и только после этого отпускаю.

Она сразу вскакивает и от меня подальше отходит. Смешная. Неужели наивно полагает, что я пошутил? Я для себя все решил. Когда обнаружил ее в своей комнате, в своей постели. Хочу, чтобы так всегда было, чтобы она всегда рядом была. Засыпать и просыпаться рядом. А это значит, нужно привязать ее к себе штампом в паспорте. Шведова Любовь. Звучит же!

Улыбаюсь этой мысли и наконец покидаю квартиру, чтобы поехать в универ. По дороге звоню Стасу, спрашиваю, будет ли он. Но друг приходить на занятия не собирается, несмотря на все мои уговоры.

69

Илья

Приезжаю в универ почти впритык. До аудитории добираюсь вместе с преподавателем. Придерживаю дверь, пропуская Лисовскую вперёд, и захожу сам. Занимаю свое место.

– Ох, неужели наша троица почти в полном составе? Где потеряли Белова? – пробежавшись по студентам взглядом, язвит кураторша.

Я оглянулся и на последнем ряду заметил Нику. Но сегодня она выглядела необычно. Ничего облегающего и вызывающего: обычная белая футболка, волосы собраны в низкий хвост, а на лице ни грамма косметики. Она лишь на мгновение взглянула на меня и отвела глаза. Я тоже отвернулся. Видеть эту тварь мне совсем не хотелось.

К счастью, Ника тоже не горела желанием со мной пообщаться. За весь день мы ни разу не пересеклись, словно и не существовало ее вовсе. Даже парни из команды вопросы задавали. Но поняв, что обсуждать это не буду, прекратили.

После пар летел домой. Наверное, первый раз в жизни я так спешил вернуться. А причина была банальна и прекрасна – меня ждала Кареглазка.

– Голодный? – вышла она мне навстречу.

– Привет, – получаю свой долгожданный поцелуй и только потом добавляю. – Очень.

– Тогда пошли, буду кормить, – улыбается она.

Запечённый картофель и гуляш, а также салат из свежей капусты, заправленный майонезом.

– Ты где все это взяла? – удивился я такому обилию еды.

– У тебя мясо и картошка были, в магазине я только муку и капусту купила, небольшую, так что мне было не тяжело, – тараторит моя девочка.

– Очень вкусно, – говорю, стоит мне только попробовать.

– Спасибо, – на ее кукольном лице расцветает улыбка.

– Поедешь со мной? Я хочу к Стасу заехать.

– Нет. Я думаю, вам наедине поговорить нужно.

В дверь позвонили. Мы переглянулись. Встал и пошел открывать. На пороге стояли Артём и Дима.

– Привет, – здоровается Артем.

– Что за чудо-запах? – тянет носом Дима и без приглашения переступает порог. – Это мы, похоже, вовремя заглянули, – уже разувается он.

Охреневаю от этой наглости.

– Я вообще-то не приглашал, – делаю шаг назад, позволяя зайти и Артёму.

– Друзей приглашать не надо, они сами прийти могут, – лыбится Дима.

Иду на кухню, где, пряча за спиной руки, стоит взволнованная Кнопочка.

– Парни, это моя Люба, – обнимаю ее со спины. – А это мои друзья – Артём и Дима, – представляю слегка удивлённых друзей.

– Приятно познакомиться, – первый здоровается Артём.

– Это та самая? – играет бровями Дима. Ну вот нарывается же.

– Да.

– Что значит, та самая? – поднимает ко мне голову Кареглазка. Ответить не успеваю, у кого-то сегодня язык за зубами совсем не держится.

– Из-за которой потерял покой этот бугай, – отвечает Дима. – Твоих рук дело? – переводит тему, кивая на мою тарелку.

– Да, присаживайтесь, – бормочет Кнопка.

Парни занимают свои места, а Люба отходит к рабочему столу. Достает тарелки и раскладывает остатки картошки и гуляша. Ее руки немного дрожат, она очень волнуется и скрывать это плохо получается. Подхожу ближе, чтобы взять тарелки, и тихонько спрашиваю.

– Кнопка, все в порядке? – она поворачивает ко мне личико, и я вижу полные тревоги глаза, и такое ощущение, что она вот-вот заплачет. – Эй, милая, ты чего?

– У меня руки голые, – чуть слышно шепчет она.

И я теперь понимаю, отчего она так волнуется. Все ещё боится, что ее тело вызовет осуждение. Обнимаю и притягиваю для поцелуя.

– Эээ, – слышу возмущение за спиной, – Где моя тарелка?

Подмигиваю Кнопке и, взяв тарелки, ставлю их перед друзьями. А потом отвешиваю Диме подзатыльник. Он возмущается, но сдачи дать не пытается, а налетает на еду. Вот всегда удивлялся: он самый мелкий из нас, а жрет в два раза больше и при каждой возможности.

– Мммм, – тянет этот любитель поесть. – Любаша, ты просто волшебница! Это очень вкусно.

– Спасибо, – несмелая улыбка касается ее губ. – Знала бы, что у нас будут гости, приготовила бы больше.

– У нас? – подмечает Артем и играет бровями.

– А ты не завидуй, – откинувшись на спинку стула, говорю другу, а потом смотрю на Любу. Ее щеки заливает румянец.

– Ну, ты скажешь тоже, – жуя, начал говорить Дима. – Отхватил себе куколку, она ещё и готовит вкусно, и говоришь «не завидуй».

– Ну, или завидуй молча, – усмехаюсь я.

Люба совсем засмущалась и, бросив нам «приятного аппетита», сбежала из кухни.

– Ох и хорошенькая, – проводил ее взглядом Дима.

– Ты у стоматолога давно был? – как бы невзначай интересуюсь у друга.

– Понял, понял, не дурак, – смеётся он, поднимая руки вверх.

– Хочу сейчас к Стасу поехать. Вы со мной?

– Можно, – соглашается Артем.

Когда мы собираемся уходить, Люба выходит попрощаться. Сейчас на ней была одета кофта с длинными рукавами, которые она по привычке натягивала до кончиков пальцев.

– Любонька, – включил обаяние Дима. – Я очень рад нашему знакомству. Ещё больше рад, что ты дала шанс нашему другу, – я лишь глаза закатил и подтолкнул его к выходу.

Люба сейчас искренне улыбалась, я поцеловал ее на прощание и мы покинули квартиру. По дороге я рассказал парням о последних событиях и о том, что Стаса нужно как-то вытягивать.

Когда мы дружно завалились к нему в дом, Стас встретил нас не в лучшем виде. Недолго думая, заставили его переодеться и затолкали в машину. Его отстранённость и безразличие к происходящему немного пугали. Завернули мы в ближайший бар.

– Парни, спасибо, конечно, – сказал Стас. – Но, честно, зря вы…

– Так! – перебил его Дима. – Знаем, мы уже это проходили, вон с ним, – кивает он на меня. – Ты, конечно, можешь убиваться в одиночестве, но с друзьями ведь лучше.

– Стас, реально, но сидеть дома – это не выход. Сессия вот-вот начнется, и что, похеришь всё? Нам ещё пропуски отработать.

– Ты был сегодня?

– Да.

– А она? – глядя в свой бокал с пивом, спросил Стас.

– Была.

– И что?

– Ничего. Я с этой тварью общаться не хочу, – не без злости прорычал я.

– Как… Как она?

– Не знаю. Стас, мне по барабану, как она. Зато мне не все равно, как ты! И завтра ты должен быть на лекциях.

– Нет, – он качает головой. – Я не могу… Не хочу… Не смогу…

– Нужно выпить, – говорит Дима и идёт к бару, а через минуту возвращается с бутылкой водки.

– Серьёзно? – вскидываю брови.

– А что? Прекрасное лекарство, – пожимает он плечами.

– Тогда и закуска нужна, – говорит Артем и зовет официанта.

Через два часа за нашим столиком не прекращается пьяный смех. И даже Стас перестал хмуриться.

По домам разъезжались на такси. Я открыл дверь, из комнаты мне навстречу вышла Люба.

– Привет, – улыбнулся. – Я немного выпил, – предупредил свою девочку. А потом заключил её в объятиях. – Как же я счастлив, как счастлив, девочка моя! Если бы ты только знала! Хочу любить тебя, целовать, хочу привязать к себе и никогда не отпускать.

Подхватил Любу под попу, и она обхватила меня своими ножками, обняла за шею руками.

– Люблю тебя, Кнопочка.

– Я тоже… Люблю…