Текст книги "Любовь это... Не для меня (СИ)"

Автор книги: Галина Джулай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

60

Ника

Смотрю, как Илья бросается в воду, к ней… И черная дыра, что давно поглощает мою душу, разрастается ещё больше. Правильно ли я поступила? Я не знаю. Я чувствую только боль, сильную, невыносимую боль. Стас что-то говорит, но я не слышу, наблюдаю за Ильёй и Любой. Вскоре он плывет обратно, но Лю остаётся на месте. Как это понимать?

Илья подплывает к пирсу, видеть его вот таким полуобнажённым, красивым и не иметь возможности прикоснуться – настоящая пытка.

– Ника, может, объяснишь? – спрашивает он.

– Что ты хочешь, чтобы я объяснила?

– Люба Каспер, она тебе кто?

Молчу.

– Ника? – голос Стаса встревожен, он пытается взять меня за руку, но я вырываюсь и ухожу. Скорее, сбегаю.

Пересекаю двор и забегаю в дом. Хочется спрятаться, хочется побыть одной. Сгибаюсь пополам и кричу от режущей боли, что никак не унять.

– Ника? Никуся, что с тобой? – Стас подбегает и, приподняв меня за плечи, пытается обнять, но я вырываюсь.

– Не трогай, пожалуйста, не трогай меня.

– Ника, милая…

– Замолчи, – закрываю уши.

– Да что происходит? – он смотрит растерянно, ничего не понимает. И мне его жалко, по-настоящему жалко…

– Я хочу побыть одна… – чувствую, что по щекам уже текут слёзы. – Пожалуйста, Стас… Я… Объясню… Но не сейчас…

Он смотрит молча, потом кивает своим мыслям и выходит, прихватив с собой связку пива. Слышу, как он хлопает входной дверью, и обессилено падаю на пол. Почему так больно? Обхватила себя руками, словно это поможет сдержать края рваной раны, что у меня вместо грудной клетки. Я ошиблась, просчиталась. Я его потеряла… Там на пирсе я поняла, что его ничто не остановит. Он добьется своего. А я… Мне остаётся только боль, что душит, которую невозможно унять, излечить.

Нахожу глазами пиво. Встаю и жадными глотками пью. Это не то, совсем не то, мне нужно что-то крепче, чтобы заглушить боль, хоть чуть-чуть, хоть ненадолго. Первая банка заканчивается очень быстро. За ней идёт вторая. Их нет, ни Илья, ни Люба все ещё не вернулись. Что можно делать там так долго? Воображение сразу подбросило пару вариантов. Помотала головой. Не хочу об этом думать. Не хочу.

Я ушла в комнату, третью банку пива пила уже не спеша. Мне казалось, я перестала чувствовать. Я смотрела в одну точку, не испытывая уже ничего. Черная дыра разрослась и поглотила.

Моё одиночество прервало появление Ильи с Любой на руках. На ней была его футболка, а он бережно прижимал ее к себе.

– Куда? – тихо, почти одними губами спросил Илья, и я указала на дверь комнаты, где сейчас жила Лю.

Стас пошёл открыть комнату, и когда они все в нее вошли, я поднялась и вышла из дома.

– Ника, – меня окликнул Стас, но я даже не обернулась, только руку вверх подняла, давая понять, что хочу остаться одной и идти за мной не нужно. Я оказалась на пирсе, тут все ещё лежала одежда Любы и Ильи, стояли его кроссовки.

Ком подступил к горлу. И слёзы снова потекли горькими ручьями. Я всегда знала, что Илья самый лучший. Вот и сейчас он… О Боже, я своими руками привела его к ней. Я запустила пальцы в волосы. Больно, как же больно. Я присела на край пирса, обхватив свои колени, и смотрела на чистую гладь воды. Она гипнотизировала, успокаивала. Но это не останавливает потока слёз. Хоть я и не сотрясалась в рыданиях, как дома на кухне, но я все равно плакала. Чувство потери приносило новую порцию боли.

Я услышала шаги, но оборачиваться не стала. Я слышала, как шебуршит одежда, значит, это Илья.

– Ника, ничего мне не расскажешь? – его вопрос подтверждает мою догадку.

– Нет, – выдавливаю из себя, на большее не способна, не выдержу…

– Ок, просто хотел сказать спасибо. За то, что помогла, – эти слова острыми стрелами вонзаются в сердце. Разве оно может ещё что-то чувствовать? Разве оно ещё способно? Но мне больно. Оборачиваюсь и смотрю на человека, что меня уничтожил. Я злюсь и ненавижу. Но даже сейчас я готова ему все простить. И идти за ним, неважно куда, просто быть рядом…

Отворачиваюсь. Мой взгляд снова направлен на водную гладь. Первые звёзды уже зажигаются на небе, отражаясь в спокойной воде. Здесь так тихо, слышны только звуки природы. Одиночество. Всепоглощающее одиночество и чувство ненужности. Я не нужна тому, кто как воздух нужен мне.

Я не знаю, сколько сижу так… Но когда чувствую холод, поднимаюсь и иду к дому. Застываю на мгновение, увидев сидящего на крыльце Илью. Его сосредоточенное лицо поднято к небу. Он упирается ладонями о ступеньку, вытянув вперёд свои длинные ноги.

Моё сердце начинает бешеную скачку. Оно рвётся в руки этого мужчины и другому принадлежать не хочет. Я как чертова извращенка, мазохистка, тупой мотылек, летящий на свет, делаю шаг к нему. Пусть меня спалит этот огонь окончательно, пусть мне будет плохо, но я хочу прикоснуться к нему, его хочу. Отбросив все сомнения, я взбираюсь к нему на колени. Он опешил от моего поступка и как-то даже не сразу отреагировал. А я, пользуясь возможностью, прижимаюсь к его телу, запускаю пальцы в волосы. Хорошо, мне сейчас так хорошо, словно я наркоман, добравшийся до дозы. Вдыхаю его аромат, тянусь к губам.

– Я хочу тебя, – шепчу, упиваясь его близостью, прижимаясь ещё крепче.

– Ника, во-первых, ты девушка моего друга… – начинает говорить Илья и, схватив меня за запястья, убирает мои руки от своей шеи. – Во-вторых… – не хочу ничего знать и перебиваю его.

– Но люблю-то я тебя! – эмоции снова заставляют плакать. Потому что он отталкивает меня снова.

Вырываю руки, снова тянусь к нему, начинаю целовать везде, куда могу дотянуться – нос, скула, лоб.

– Ника. Ты пьяная, что ли? Успокойся, – он отстраняет и встряхивает меня за плечи.

А я пьяная, им пьяная, и если это в последний раз, то хочу урвать как можно больше. Пытаюсь его обнять, но он не позволяет, опять перехватив мои запястья.

– Успокойся, прекрати – рычит он.

– Поцелуй меня, – прошу, молю и тянусь к нему губами.

Илья поднимается, сбросив меня с колен, я падаю на землю, но быстро поднимаюсь, делаю шаг к нему. Илья, выставив вперёд руку, не хочет, чтобы я к нему подходила. Но мне нечего терять, я тряпкой готова валяться у его ног. Гордость – я давно не знаю, что это такое. Только не с ним.

– У меня к тебе куча вопросов, – говорит Илья. – Но, похоже, сегодня ты не готова на них ответить.

Не готова, потому что у самой тоже куча вопросов, и не сдерживаясь, я их задаю.

– Почему? Чем я тебя не устраиваю? Нам же было хорошо той ночью…

– Какой ночью? – раздается за спиной у Ильи, он делает шаг в сторону, оборачиваясь на Стаса.

Он стоит в дверях и переводит взгляд с Ильи на меня, а потом обратно.

61

Стас

Илья узнает девчонку из универа, которую запугивал ради спора, и ныряет в воду. Через какое-то время он возвращается и задаёт вопрос Нике. Она же не отвечает, убегает. Иду за ней и нахожу на кухне. Она, согнувшись пополам, кричит, словно от дикой боли. Испугался жутко.

– Ника, милая… – хочу помочь, подхожу ближе.

– Замолчи, – она закрывает уши и зажмуривает глаза, словно ни видеть, ни слышать не хочет.

– Да что происходит? – ничего не понимаю.

– Я хочу побыть одна… Пожалуйста, Стас… Я… Объясню… Но не сейчас… – по ее глазам текут слёзы.

Бля, приехали отдохнуть. Хватаю пиво и выхожу на крыльцо. Чувствую себя лишним, обидно, блин. Ведь я никогда не позволял себе ни грубостей, ни неуважения.

Зачем мы сюда приехали? Речь шла о том, что мы отдохнем и поплаваем, а в итоге… Я сижу с пивом на крыльце в то время, как моя девушка рыдает в доме. Моя ли она девушка? Все чаще я задаю себе этот вопрос. Я искренне не понимаю, что происходит с Никой. Вот и сейчас, как объяснить ее поведение? Я словно впал в прострацию, погрузившись в размышления и ища причину. Даже не заметил, как стало темнеть.

Мои невеселые мысли прервал появившийся Илья с той девчонкой на руках. Оказалось, она спит. Помог, придержал дверь, а в комнате расстелил кровать и вышел. Ники в комнате уже не было, хотел догнать, но снова был остановлен. Хрень какая-то. Ну и пошла ты! Подкинул носком кроссовка попавшийся под ноги камешек. К черту всё! Задолбали эти качели. Разозлившись, я вернулся в дом, на кухне взял банку с пивом. Подумал, что оставил на крыльце то пиво, что унес с собой, но вставать и идти за ним не хотелось. Настроение хуже некуда. И самое противное, что я реально ни хрена не понимаю.

На кухню заглянул Илья, он был в трусах и футболке. Говорить особо не хотелось, поэтому я кивал или пожимал плечами. Он ушел на пирс за вещами, а я так и сидел, потягивая пиво. Предчувствие чего-то нехорошего… Вру, предчувствие того, что это конец, заполняло мою душу, мои мысли. Гоню их прочь, не хочу верить. Ведь было все хорошо… Нет, последнее время было плохо, не стоит себя обманывать. Что я сделал не так?

В доме тихо, слышно, как тикают часы на стене. За окном сверчки и лягушки поют свои песни. А я все пытаюсь понять, что и когда пошло не так. Меня привлекает шум на улице, я явно слышал голос Ники. Подхожу к двери и замираю…

– Успокойся, прекрати – слышу голос Ильи и готов выскочить за дверь, но слова Ники меня заставляют прирасти к месту.

– Поцелуй меня, – просит она, и нетрудно догадаться, кого. Я так и не нажал на дверную ручку. Ком в горле, казалось, перекрыл дыхание. Жадно хватаю воздух. Пережить предательство одного человека – это одно, но потерять сразу двоих…

– У меня к тебе куча вопросов, – тем временем говорит Илья. – Но, похоже, сегодня ты не готова на них ответить.

– Почему? – слышу Нику и она не пытается говорить спокойно, она кричит, не боясь быть услышанной. – Чем я тебя не устраиваю? Нам же было хорошо той ночью… – нож в самое сердце, и я выхожу из своего укрытия. Хочу получить ответы, глядя им в глаза.

– Какой ночью? – спрашиваю я и смотрю уже на бывшую девушку и, наверное, на бывшего друга. Горько. Очень горько осознавать, как ты ошибался в людях.

– Мы переспали в начале года, это было до того, как вы начали встречаться, – Илья говорит спокойно, не отводит взгляд, и я готов ему верить. Но от этого не легче. Знать, что девушка, которую я люблю, побывала в постели друга, неприятно. Нет, не так – это капец, как неприятно.

Перевожу взгляд на Нику, она выглядит плохо. Хоть света тусклой лампочки, что горит на крыльце, недостаточно, чтобы видеть весь спектр ее эмоций, но ее опущенные плечи и то, как она обнимает себя руками, говорит о многом. И, конечно, слёзы на ее лице, которые она то и дело стирает ладонью.

Сердце сжимается, видя ее такой несчастной. Поэтому я решаю прекратить все эти разборки. Ночь, она пьяна, да и я на эмоциях. Поэтому говорю спокойно, хоть внутри и бушует ураган.

– Ника, ты пьяна, иди спать.

– Хватит! – ее словно в миг подменили, и она стала кричать. – Хватит быть таким хорошим! Как ты можешь? Прекрати!

Мы переглянулись с Ильёй. У Ники начиналась истерика, и я, подойдя к ней, хотел обнять, чтобы успокоить, разговора в таком состоянии у нас все равно не получится, но она оттолкнула.

– Ненавижу, Стас, я тебя ненавижу, потому что ты такой хороший… Я не заслуживаю тебя, понимаешь? Не люблю! Не хочу! – она орала сквозь слёзы и каждой новой фразой словно стреляла в упор. Сразу разрывными, чтобы все в клочья. Чтобы было больнее. – Я с тобой была, чтобы быть ближе к нему, – показывает она в сторону Ильи. Он стоит и явно пребывает в шоке от этих слов. – Он хотел избавиться от меня, – слёзы сменились смехом, истерическим, жутким.

Не выдержал. Дал Нике пощёчину. Истерика прекратилась. Она, схватившись за щеку, смотрела на меня зареванными глазами.

– Успокоилась? – она кивнула, а потом упала на колени и спрятала лицо в ладонях.

– Прости, прости меня, Стас, – она стала раскачиваться.

Я снова посмотрел на Илью. Он, как и я, ничего не понимал. Нет, кое-что, конечно, было совершенно ясно. Ника была со мной, чтобы быть рядом с ним. Теперь становятся понятны некоторые ее привычки, например, гулять с нами и держать нас под руки. Или то, как она обнимала Илью на прощание или могла положить голову на его плечо… Усмехнулся. Это ж надо было быть таким слепым…

Ника тем временем все повторяла:

– Прости, прости…

– Ника, Люба твоя сестра, – подаёт голос Илья. – Почему ты указала мне на неё?

Ника убирает ладони и смотрит на Шведа. Я не узнаю ее. Лицо искажено болью и ненавистью, а когда она начинает говорить, то все слова ее пропитаны ядом.

– А ты думал, я так просто отдам тебя? Ей? Нет, я терпела твою Лизу, всех шлюх, что лезли в твою постель… Но она… Я не могла отдать тебя ей.

– Ника, что за бред? – злиться Илья.

– Бред, – она снова смеётся, словно сумасшедшая. – Ты хоть знаешь, как больно мне было все это время? – яростно шипит она. – Я любила тебя с первого курса. На все была готова для тебя, а ты словно не видел меня… – все эти признания, врезались мне в самое сердце, причиняя новую боль.

– Зачем ты указала на Любу? – повторяет Илья свой вопрос.

– Чтобы она боялась тебя ещё больше, чтобы ты своими руками уничтожил ее доверие…

– Ты знала? – удивляется Илья.

– Конечно, думаешь, я не узнаю ник сестры?

– Она ведь особенная… – зло говорит Илья, – И ты все равно её подставила? После того, что она вытерпела в школе? Какая же ты тварь, – его кулаки сжимались, а взгляд был полон ненависти. – Скажи-ка, Ника, а как бы тебе жилось, если бы я не вытащил ее сегодня из воды? Или не смог откачать? А? Смогла бы жить спокойно, тварь?

Ника вскинула лицо к стоявшему над ней Илье, глаза наполнились ужасом, она смотрела то на Илью, то на меня, словно ища ответа, но я сам был в шоке от услышанного.

– Что? – почти неслышно спросила Ника.

– Да, Ника! Да! Она чуть не утонула… Ты этого эффекта добивалась, когда привезла меня сюда?

62

Илья

Кареглазка призналась. Рассказав о своем прошлом и страхах, которыми оно ее наградило, зажмурившись и прижавшись ко мне, она призналась, что боялась увидеть в моих глазах отвращение и… Начинаю об этом думать и кулаки сами сжимаются. Страшно, страшно представить, что было бы, если бы я не успел.

– Так что, Ника? Какая цель у тебя была? – нависаю над сидящей на земле девушкой.

– Нет. Я этого не хотела, – ее страх неподдельный, не знаю, может, и в самом деле понимает, что чуть не произошло. – Нет, нет… Я просто… Я думала… Думала, ты от нее отвернешься… Я хотела только этого…

– Для чего? Неужели ты думала, что я повернусь к тебе? Ты прекрасно знаешь, что наше общение держалось на Стасе. Так зачем?

– Потому что люблю… – выкрикивает она. – Потому что мне больно… Потому что я… Господи… – она начинает плакать, захлебываясь в истерике и сгибаясь пополам.

Стас подошёл к ней и, подхватив подмышки, поставил на ноги. А потом прижал к себе. И стал гладить по плечам, успокаивая.

– Илья, дай ключи, я отвезу ее домой.

Смотрю на друга и поражаюсь его терпению и доброте. Мне же хочется ее придушить. Достаю ключи и отдаю Стасу.

– Аккуратно, – прошу его. – Ты пил.

– Конечно, – говорит Стас и, обнимая Нику за плечи, выходит за ворота, туда, где стояла моя машина.

Я остаюсь стоять на месте, меня ещё потряхивает от злости и в таком состоянии я не хочу идти к Любе. Возвращается Стас и подаёт мне мой рюкзак, что оставался в машине, я и забыл про него.

– Никина сумка где-то в доме, – говорит он и мы вместе тихо заходим.

Сумку обнаружили в большой комнате на диване. Стас подхватил сумку и уже хотел уйти, но я его остановил.

– Стас, – честно, даже не знал, что сказать, понимал, надо, но что?

– Все нормально, – он говорил так спокойно, что мне было даже как-то страшно. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Это я оказался слепым лохом, не замечающим нихрена вокруг.

– Ты как? – тупой, конечно, вопрос, но я его уже задал. Стас кривит губы в ухмылке.

– Херово… – и идёт к выходу, а я за ним. У самой двери он оборачивается.

– Кто эта девочка? Люба?

– Моя Кареглазка, девочка из сети, – Стас смотрит с удивлением.

– Когда узнал?

– После Нового года.

– Простила?

– Да, – в этот момент не могу сдержать улыбку.

– Я рад за тебя, друг. Правда рад, – Стас протягивает руку, я ее пожимаю, и он уходит.

В доме обнаруживаю за одной из дверей душевую, мою ноги холодной водой, потому что так и не понял, как добыть горячую. А потом иду в спальню, туда, где спит моя Кнопка.

Кажется, она даже положение не сменила, так и лежит на боку, подтянув к себе коленки. Снимаю джинсы, футболку и ложусь рядом. Была мысль забраться под одеяло, но вспомнив, что Кареглазка там полностью обнаженная, не стал испытывать себя на прочность. Поэтому лег поверх одеяла и, обняв Кнопку поперёк живота, притянул к себе. Мысленно порадовался, что она не проснулась от Никиной истерики.

Не мог перестать улыбаться, пока не погрузился в сон, так и не выпустив Кнопку из рук.

Стас

Я вернулся в машину, положил сумку Ники на заднее сидение. Она никак не отреагировала на мое присутствие, отвернувшись к окну, смотрела в темноту.

Завел двигатель и, развернувшись, покинул место, где окончательно потерял, ту которую любил. Всю дорогу мы ехали молча. Выяснять что-то ещё уже не имело смысла. Что я чувствовал сейчас? Горечь разочарования, сожаление, одиночество и усталость. Мне было больно от осознания, что мной просто пользовались, а я как идиот искал причины в себе, считал, что… Это же надо?! Идиот, кретин, самый настоящий лох.

Помню, когда-то моя двоюродная сестра, повёрнутая на гороскопах, заявила:

– Мне жаль тебя, Стасик, если у кого-то есть шанс снять розовые очки, то у тебя как у рыб этого шанса нет. Потому что у тебя розовые глаза.

Тогда я покрутил у виска и сказал, что не верю в эту ерунду. Но, похоже, что она оказалась права. Я видел идеал. Видел розу, не замечая ее шипов. И даже сейчас, зная, что все кончено, я не могу по-настоящему ее ненавидеть.

Я остановился у подъезда ее дома.

– Выходи.

– Стас, – Ника смотрит на меня, она снова плачет, а может, и не переставала. – Прости меня. Я…

– Ты не любишь меня, никогда не любила, я помню.

– Нет, – она пытается взять мою руку, но я не позволяю, и попытки она больше не делает. – Я не хотела делать тебе больно, – говорит тихо. – Я даже мечтала, что смогу полюбить… Полюбить в ответ. Но не смогла… Прости… – я усмехаюсь, хотя хочется реветь. Да, ловлю себя на мысли, что мне хочется плакать. А потом говорю.

– Все понятно, не нужно ничего говорить. Я люблю тебя, а ты меня нет. Прощай, Ника.

Она поднимает на меня глаза. Глаза, в которых ещё сегодня утром я готов был утонуть.

– Мне очень жаль терять такого друга, – она стирает ладошкой слёзы. – Я могу… Могу что-нибудь сделать для тебя?

– Я бы хотел, чтобы ты исчезла. Исчезла из моей головы и сердца. Сделай это…

– Прости, – ещё раз говорит она и выходит из машины, а я срываюсь с места, вжимая педаль в пол.

Ночь, дороги почти пустые, я набираю скорость и ору, впиваясь пальцами в руль. Боль находит выход, спокойствие покидает и, остановившись посреди пустой дороги, я позволяю себе расплакаться. Мою боль никто не увидит. О ней никто не узнает. Но здесь и сейчас я позволяю выйти ей наружу. Я не знаю, сколько времени проходит, я потерял его счёт. Но вот уже небо становится светлее. А машин на дороге все больше. Они сигналят, объезжая меня, и я наконец-то возвращаюсь в реальность. Завожу двигатель и, сориентировавшись, посмотрев по сторонам, еду домой.

Дома тихо. Все ещё спят. И я незамеченным захожу в свою комнату. Сбросив одежду, долго стою под горячими струями воды. Глупая надежда, что от этого станет легче, не оправдывается. Легче не становится. Выхожу из душа и падаю в кровать.

Меня нет. Ни для кого меня нет. Я слышал, как в комнату заходила мама, чтобы позвать на завтрак. Но я не смог встать. Не хотел, чтобы меня видели таким. Таким разбитым и никчемным.

Проснулся я от настойчивого звонка, найдя телефон, увидел, что звонит Илья.

– Да, – принял я вызов.

– Привет. Ты как?

– Жить буду.

– Я хочу побыть здесь до пятницы. Сможешь меня забрать потом?

– Конечно, – и отключил звонок, а подумав, и телефон.

Снова забрался с головой под подушку. Снова спрятался от всего мира, не желая показывать ему свою боль и слабость.

63

Люба

Проснулась я от того, что мне очень хотелось пить. В памяти всплыл вчерашний день. Но последнее, что я помню, это то, что мы сидели с Ильёй на пирсе. Илья. Я ведь ему все рассказала. Поверить не могу, что он не отвернулся, назвал меня красивой. А что было потом? На таблетках, что я все ещё принимаю, я сплю как убитая. Сильно зажмуриваюсь и улыбаюсь, прежде чем открыть глаза.

Первым делом вижу, что я в своей комнате, значит, Илья меня принёс и положил в кровать. Такой заботливый, снова улыбаюсь. А потом понимаю, что я голая. Для того, чтобы подтвердить свою догадку, приподнимаю край одеяла. Точно голая. Кошмар. Прикусываю губу, а потом резко дергаюсь, потому что меня накрывает тяжёлая рука. Мамочки. Тихонько поворачиваюсь на спину и… Рядом со мной спит Илья, для его роста кровать была маловата. Он лежит в одних трусах поверх одеяла и прижимает меня к матрасу своей тяжёлой рукой.

Несколько минут трачу на раздумья, как же мне выбраться. Если бы он не лежал на одеяле, можно было бы встать вместе с ним. Но вытянуть его из-под Ильи я не смогу, по крайней мере так, чтобы не разбудить. Попробовать выбраться так было чертовски страшно, ведь если он проснется… Одно дело быть в белье, а другое – совсем без ничего. Искренне надеюсь, что это не он меня раздевал вчера. Иначе я просто сгорю от стыда. Показывать свое тело кому-то… Ой, нет, боюсь, я ещё нескоро на это решусь. Я сама на себя смотреть начала только недавно… А тут… Это точно не вариант. Остаётся остаться под одеялом.

Повернула голову к Илье. Какой же он красивый. Просто не верится, что этот парень достался мне. Потом я вспоминаю Нику. Это ведь она его привезла. Зачем? Хотела, чтобы он меня увидел? Надеялась, что он не захочет со мной общаться? Неприятно это осознавать. Все ещё больно, что человек, который был самым родным, предал и так обидел. По виску скатилась слеза. Гоню от себя эти мысли.

А пить хотелось с каждой минутой все сильнее. Кажется, он спит крепко, нужно попробовать встать, на стуле лежало покрывало, может, я успею его схватить до того, как он проснется? Поворачиваюсь на бок и, приподняв тяжёлую руку, делаю попытку подползти ближе к краю.

– Останься, – бормочет Илья и притягивает к себе. Зарывается носом в волосы. – Не убегай.

– Я пить хочу, – тихо отвечаю.

– Минутку полежим и я принесу, – он прижал меня к себе ещё крепче, хотя, казалось, куда уже.

– Раздавишь, – пропищала я. Секунда, и вот он уже нависает сверху, отчего моё сердце бьётся где-то в горле.

– Доброе утро, Кнопочка, – улыбается он и трется носом о мою щеку. – Не могу поверить, что это не сон.

– Ты тяжёлый.

– Прости, – скатывается, подпирает голову согнутой в локте рукой и смотрит, смотрит.

Я нервно сглатываю, теряюсь от столь пристального внимания, и то, что я под одеялом совершенно голая, не придает мне уверенности совсем. И кстати об этом. Прикусываю губу и взгляд Ильи тут же приковывается к моим губам.

– Можно вопрос? – отвожу взгляд.

– Все, что угодно.

– Прям всё-всё? – сомневаюсь я, что он готов на такую искренность.

– Да, – ох, как соблазнительно это звучит. В голове возникает сразу целый список вопросов.

– И не обманешь? – подтягиваю одеяло к подбородку.

– Нет.

– А как я узнаю, что ты не обманываешь?

– Ну, что-то, я уверен, можно проверить, а в каких-то случаях придется поверить моему слову. Но я обещаю говорить правду, или я не смогу тебя поцеловать в течение дня.

– Так себе наказание, – с улыбкой говорю я.

– Для меня оно просто ужасно, – доверительным шепотом отвечает Илья.

– Ладно, – улыбка сходит с моего лица, потому что я решаюсь задать вопрос, который может причинить мне боль. Илья замечает перемену во мне.

– Эй, Кнопочка, ты чего? – я снова отвожу взгляд.

– Это правда, что вы с Никой… – но закончить фразу не могу, ком становится в горле, отчего мне сложно дышать.

Илья напрягается, я это чувствую. Значит, правда. Отворачиваюсь, боюсь разреветься. Но Джордан, обхватив своими пальцами мой подбородок, поворачивает мое лицо к себе.

– Милая, моя маленькая Кнопочка, меньше всего мне хочется делать тебе больно. Но если ты хочешь знать правду, я отвечу, – а я уже не знаю, хочу или нет. – У меня был секс с Никой. Один раз ещё в начале учебного года. Я не горжусь этим, поверь, просто так вышло.

– Ты ничего к ней не чувствовал? – Илья усмехается моему вопросу. Наверное, он очень наивен.

– Люба, парням не нужно что-то чувствовать, достаточно того, что девушка может возбудить. Чистая физиология.

– А я думала, вам девушка должна нравиться.

– Когда девушка нравится, ей ничего делать, чтобы возбудить, не нужно, ты видишь ее и хочешь… Если девушка безразлична, но она пускает в ход прикосновения… То срабатывает физиология.

Не хочу говорить о сексе, меня это смущает, и я перевожу тему.

– Меня Ника раздевала? – с надеждой спрашиваю я.

Взгляд Ильи туманится, зрачки увеличиваются. Он прочищает горло, прежде чем ответить.

– Она была не в состоянии, – туманно отвечает он.

– Тогда…? Ой, – понимая все без слов, пытаюсь залезть с головой под одеяло. И слышу лёгкий смех Ильи. – Ты обещал мне воды, – напоминаю ему.

– Хорошо, сейчас принесу, – он поднимается, а я подсматриваю за ним. Вот это тело, он такой большой, взгляд падает на область паха. Везде большой. Зажмуриваюсь. И снова слышу лёгкий смех.

– Иди уже, – подгоняю парня.

– Любаша, я уже все видел, – вгоняет меня в краску нахал. И я заползаю под одеяло. Всё, я отсюда не выберусь. Как же стыдно, просто ужасно.

Илья возвращается через пару минут. Слышу, как продавливается матрас рядом со мной.

– Держи, – он тянет одеяло, и когда моя голова оказывается на поверхности, протягивает кружку с водой.

Приходится приподняться на локте, а второй рукой взять кружку. Я выпила все до капли и даже пристальный взгляд Ильи мне не помешал. Отдала ему кружку, но снова спрятаться он мне не позволил.

– Можно… – его голос немного охрип. Он тянет одеяло вниз, но я перехватываю и удерживаю его как раз на груди. – Я обещаю, что не сделаю ничего, что тебе… Просто посмотрю… Я хочу тебя рассмотреть.

– Нет, – мотаю головой. – Я… Я не могу. Боже, я стесняюсь, пожалуйста, не надо.

Он сглатывает и кивает, а потом резко меняет тему.

– Я хотел принять душ, но не разобрался, как включить горячую воду.

– У нас котёл. Я сейчас включу, ты только выйди, я оденусь.

Илья не спорит, хватает свои вещи, что аккуратно лежали на стуле и выходит из комнаты. Я ещё минуту жду, а потом быстренько вытаскиваю из шкафа первые попавшиеся штаны и кофту с длинными рукавами. Выдыхаю, вот теперь я чувствую себя уверенней.

Иду включать котёл, а потом в туалет и умываться. Покончив с процедурами, захожу на кухню, где Илья уже ставит на плиту чайник.

– Горячая вода уже есть, – по старой привычке натягиваю рукава, пряча руки, – Полотенце я тебе оставила. А я пока завтрак приготовлю, – а потом я вспоминаю, что мы здесь не одни. И обернувшись на дверь, спрашиваю. – Ника и Стас…

– Они уехали, – перебивает Илья.

– А ты?

– А я остался с тобой, – улыбается Илья и я не могу сдержать ответной улыбки.

Надо же, он со мной!

Илья уходит мыться, а я принимаюсь за завтрак. Через пятнадцать минут мы вместе сидим за столом, едим омлет, как настоящая парочка, которая живёт вместе. Меня переполняют чувства, они сменяют друг друга так быстро, что совсем в них теряюсь. Одно могу сказать точно. Я счастлива вот так сидеть с Ильёй за одним столом и просто есть, не пытаясь заполнить тишину ненужными словами.