Текст книги "Любовь это... Не для меня (СИ)"

Автор книги: Галина Джулай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

41

Илья

Она ответила почти сразу. Я даже растерялся от неожиданности.

– Да, – мне показалось, голос был сонный. – Алё, – повторила Люба.

– Привет, – а в ответ тишина. Пауза затянулась. – Кареглазка, это я.

– Я узнала, – пробормотала она.

– Ты только не отключайся, пожалуйста, – прошу ее, потому что боюсь, что она не захочет со мной говорить. В ответ тишина. Она молчит, но звонок не сбрасывает. И это радует. – Я немного выпил… – зачем-то признаюсь я. – Знаешь, я ведь хотел тебе рассказать… Мама родила. Теперь у меня есть брат и сестра. Представляешь?! Они такие маленькие, просто не верится, что из них вырастут большие люди. Да… И мне очень хотелось с тобой поделиться этой новостью.

– Поздравляю. Новость действительно приятная. Я очень рада за тебя. Это ведь здорово иметь родного брата или сестру, а тут сразу двое.

– Так говоришь, как будто у тебя их нет.

– Родных нет. Но есть сводная сестра, – повисает небольшая пауза.

– Спасибо, – выдыхаю я.

– За что?

– Что не бросила трубку. Я ведь даже выпил для храбрости, – усмехаюсь, – Прежде чем тебе позвонить… Я… Можно я спрошу? – и не дожидаясь ответа, задал вопрос, который грыз меня изнутри. – Скажи, ты ведь сейчас одна, правда? Не с ним? – Люба молчит, а я чувствую, как что-то неприятное начинает шевелиться внутри меня и ревность скалится в довольной улыбке, готовая сожрать меня.

– Я не совсем понимаю, – наконец-то говорит Кареглазка.

– Я видел, как ты села в его машину… – сжимаю в руке телефон, кажется, он скоро треснет.

– Ты про Вову? – удивляется Люба. Да, бля, я про ВОВУ, чтоб ему икалось. – А почему я должна быть с ним? – непонимающе спрашивает Кареглазка. И меня отпускает. Чувствую, как мышцы постепенно расслабляются.

– Я… Просто… Я подумал… Вы… Ты с ним… – слова подбирал с трудом, получалась откровенная ерунда. – Я… Как же сложно… Люба, Кареглазка моя. Я… Мне так тебя не хватает. Я скучаю по тебе. По нашим разговорам. Пожалуйста… Я очень прошу, позволь иногда тебе звонить или хотя бы писать. Ты не думай, я не настолько пьян, чтобы списать все слова и чувства на алкоголь… Я искренен сейчас. Ты мне веришь?

Люба молчала довольно долго, мне казалось, целую вечность. Я слушал ее дыхание, но не торопил. И она наконец заговорила.

– Я так понимаю, спрашивать, откуда у тебя этот номер, не имеет смысла. И если я опять сменю номер, ты и его узнаешь, – она не спрашивала, скорее, утверждала. – У меня только одно условие… Нет, два.

– Что угодно… – быстро согласился я.

– Это действительно будет иногда, и ты будешь выполнять своё обещание и не будешь ко мне подходить.

– Кареглазка… – застонал я и хотел возразить, но она не дала.

– Это первое, и второе. Ты больше не подходишь к Вове.

Что? Он что, нажаловался? Упырь! Пришла моя очередь молчать. А ревность снова оскалила свою зубастую пасть.

– Если он будет держаться от тебя подальше… – начинаю говорить я.

– Нет. Он не будет этого делать. И если ты не принимаешь мои условия… То и звонить мне не нужно.

– Почему? Люба, я хочу это понять! Пожалуйста, объясни, почему ему можно, а мне нет. Да, я вел себя как мудак и не прощу себе этого никогда. Я всю жизнь готов заглаживать свою вину… Но ты сказала, что простила. Так почему?

Люба

Я никак не ожидала услышать его. Я растерялась, уставившись на знакомые цифры, когда посмотрела на экран телефона. Это действительно был номер Джордана, точнее, Ильи.

– Кареглазка, это я, – добавляет он, словно я могла не понять.

– Я узнала, – пробормотала в трубку, все ещё сомневаясь в реальности происходящего. Сон как рукой сняло.

– Ты только не отключайся, пожалуйста, – просит он.

Говорит быстро, словно боится не успеть сказать все, что хочет, пока я не положила трубку. Он делится новостью о рождении брата и сестры. Я помню, как он рассказал мне, что его мама беременна. Тогда он поделился своими сомнениями, и мы долго переписывались в тот раз. Я слышала радость в его голосе и порадовалась вместе с ним. А потом он задал вопрос, который ввел меня в ступор:

– Скажи, ты ведь сейчас одна, правда? Не с ним?

Я промолчала в ответ, совершенно не понимая, к чему он клонит и с кем, по его мнению, я должна быть, тем более в такой час. А кстати, который час? Я глянула на экран смартфона. Без десяти двенадцать. А когда оказывается, что он говорит про Вову, не могу скрыть своего удивления. Мы с ним виделись всего три раза, почему он решил, что я должна быть с ним? Потом он пытается мне объяснить, но выходит откровенно плохо. Он говорит быстро, рвано, словно не может подобрать слова.

– Я… Просто… Я подумал… Вы… Ты с ним… Я… Как же сложно… Люба, Кареглазка моя, – от этих слов, от того, с какой интонацией он их произносил, мне становилось все больней. Я, не отрывая трубку от уха, прикусила угол одеяла, и сильно зажмурилась, сдерживая желание разреветься. – Я… Мне так тебя не хватает. Я скучаю по тебе. По нашим разговорам, – он словно решил добить меня своими словами. Рвал душу в клочья, и я уже чувствовала, как слёзы бегут по щекам. Зачем, ну зачем он так. Я так хотела держаться от него подальше. Я уже почти свыклась с мыслью, что его не будет в моей жизни, моего Джордана больше не будет, а он… Зачем? – Пожалуйста… Я очень прошу, позволь иногда тебе звонить или хотя бы писать. Ты не думай, я не настолько пьян, чтобы списать все слова и чувства на алкоголь… Я искренен сейчас. Ты мне веришь?

Я не знала, верю ему или нет. С одной стороны – я хотела верить, а с другой – нет. Он замолчал, наверное, ждал от меня ответа. А я пыталась успокоиться и все же принять решение, о котором не буду жалеть. И я признала свою слабость перед ним. Мне не хватало нашего общения, может, даже больше, чем ему. И если он готов общаться на прежних условиях хоть иногда, я соглашусь. Ведь он мне тоже нужен. И я буду получать свою дозу, воровать ее крохотными кусочками. Обдумав всё и приняв решение, я придала своему голосу уверенности, по крайней мере мне так казалось, и решила выставить своё условие. А вспомнив наш с Вовой разговор, добавила ещё одно. Вова хороший парень и мне не хотелось, чтобы у него были из-за меня проблемы, у него их и так, похоже, хватает. Илья злится, начинает спорить, а я отстаиваю свои условия. Илья злится, его голос звучит громче, напряжённей, но я тоже не собираюсь сдаваться.

– Почему? – чуть ли не рычит он. – Люба, я хочу это понять! Пожалуйста, объясни, почему ему можно, а мне нет? Да, я вел себя как мудак и не прощу себе этого никогда. Я всю жизнь готов заглаживать свою вину… Но ты сказала, что простила. Так почему?

Я какое-то время обдумываю, что ответить. Ответить так, чтобы он понял.

– Илья, – впервые называю его по имени. – Дело не в тебе. Просто… Отношения… Чувства… Любовь… это не для меня.

42

Илья

Слушаю ее ответ и ничего не понимаю. Ощущение, что она заживо себя похоронила. Обрекла на одиночество и запретила себе даже мечтать о том, что может быть по-другому.

– Знаешь, я надеюсь, когда-нибудь смогу тебя разгадать. Понять. Потому что сейчас, правда, Кареглазка, я вообще ничего не понимаю.

– Не надо.

– Чего не надо? – не понимаю, о чём она.

– Понимать и разгадывать, – Люба говорит тихо, словно испуганно. – Я не хочу этого. Не хочу, чтобы ты разгадывал. Не делай этого, пожалуйста, – с какой-то мольбой просит она.

– Ты боишься? – осеняет меня догадка.

– Да, – после долгой паузы говорит Кареглазка. – Поверь, причина прятаться у меня есть. И только не нужно говорить, что тебе все равно, – ее речь становится быстрой, словно она боится потерять уверенность. – Что для тебя важна я… Не надо. Это только слова…

Я тяжело вздыхаю, потому что этот разговор не приносит облегчения, он только добавляет загадок.

– Ты мне настолько не доверяешь? – спрашиваю с какой-то обречённостью.

– Я никому не доверяю.

– А ему? Ему доверяешь, раз позволяешь подвозить тебя, сидеть с тобой рядом в столовой? – мои демоны снова рвались наружу, и я начинал злиться.

– Илья, – моё имя из ее уст звучит так удивительно нежно… И я выдыхаю, стараюсь успокоиться. – Вова просто знакомый, который не претендует ни на что, кроме дружбы. А ты…

– А я? – уточняю, когда она замолкает.

– Ты ведь не хочешь просто дружить? Ты сам говорил… – снова молчит.

– Да, Кареглазка, ты права. Я не хочу просто дружить. И поэтому ты держишь меня на расстоянии?

– Раз уж мы говорим откровенно, то да. Я боюсь. Боюсь сближаться с тобой, боюсь перейти черту дружбы, потому что знаю… Когда ты передумаешь, а ты передумаешь. Я просто этого не вынесу.

– Но почему ты решила, что я передумаю?

– Я просто это знаю.

– Ты не можешь этого знать! – снова злюсь я.

– Может быть. Но поверь, проверять я не собираюсь. Спокойной ночи, Илья. Тебе тоже пора отдыхать, поздно уже.

– Спокойной ночи, Любаша.

Она отключила звонок, и я положил телефон на стол. Какое-то время тупо на него смотрел без единой мысли в голове. Наверное, если бы я начал копать, я бы мог найти причину, почему она так себя ведёт. Но хорошо подумав, пришёл к выводу, что, если бы в моей жизни так настойчиво кто-нибудь копался, я бы разозлился и не оставил бы шанса такому человеку. Вот и я отмел этот вариант. Если кто мне и расскажет эту правду, то только сама Люба.

Любаша, улыбнулся. Мне понравилось так ее называть. Моя Кареглазка, моя Любаша, моя любовь…

Завтра только ко второй паре, и я решил остаться на ночь в клубе. Перед сном я продолжал строить догадки, по какой причине Люба не хочет общаться вживую. Мне казалось, мой мозг просто взорвется от этих мыслей и невероятных идей.

А потом я решил не спешить. Я приручу ее заново, я сделаю так, что мы снова будем общаться ежедневно. А потом и вживую. Я хочу эту Кнопку, хочу себе со всеми ее тараканами.

Всеми силами я выполнял условия Любаши и в универе к ней не подходил. Зато теперь, после нашего разговора, я позволял себе смотреть на нее при каждом удобном случае. Иногда подмигивал, чаще просто улыбался. Скворца я возле Кареглазки за это время ни разу больше не видел. И в душе очень этому радовался. Чувство ревности мне не нравилось, я становился каким-то невменяемым психом. Я это осознавал и меня это пугало. Не помню, чтобы я так ревновал Лизу. Я старался ей доверять, и чем это доверие обернулось? Может, ещё и поэтому сейчас так хотелось прибрать к рукам мою Кнопочку, спрятать от всего мира и не позволять никому даже смотреть в ее сторону.

А такие взгляды я видел. Тот же Макс нет-нет да вспомнит, что фигурка то у Любы ох как хороша. Да и личико очень даже хорошенькое. Как по мне, ее личико прекрасно, но я не вступал в спор с Максом, боясь не сдержаться и кулаками объяснить, что Люба моя и нечего на нее смотреть.

А новый повод для звонка появился уже буквально через четыре дня. Первый день весны. Чем не повод?

Было воскресенье. Вчера мы выиграли финал и отмечали это в "Диве". Парни были безумно счастливы, ведь в прошлом году мы играли в финале с этой же командой, но продули им всего два очка. В этом году взяли реванш, и победа оказалась за нами. И отрыв был в шесть очков, что в баскетболе очень даже прилично.

Весь вечер я крутил в руках телефон и хотел позвонить Любе, но тогда мне бы пришлось покинуть команду. Не в такой день, решил я. Но мысль о том, что завтра я ей позвоню, грела и радовала, и я не мог перестать улыбаться.

– Нужно было выиграть, чтобы ты стал таким счастливым? – спросила Ника, присаживаясь рядом, пока Стас куда-то отошёл. Вот уж не думал, что они продержатся так долго вместе.

– Победа – это только маленькая часть моего хорошего настроения, – ответил девушке.

– Расскажешь? А то в последнее время ты был сам не свой, а теперь такие перемены… Просто светишься как начищенный самовар. Даже завидно.

– Тебе уж точно не стоит завидовать, у тебя ведь со Стасом все хорошо, – Ника отвела взгляд и сделала пару глотков какого-то коктейля.

– Так дело в какой-то девушке?

– Да, Ника, дело в девушке? – с улыбкой ответил я.

Вернулись парни, что ходили танцевать и за нашим столом стало тесно, потому что они вернулись не одни. Разговор с Никой пришлось прервать. Оно и к лучшему, откровенничать с ней я не планировал.

И вот, проснувшись сегодня ближе к обеду, умывшись и позавтракав, я набрал номер Любы.

– Да, – ее нежный голосок проходил через меня разрядами в двести двадцать, распространяя по всему телу приятное тепло и невероятную лёгкость.

– Привет, – не мог прекратить улыбаться.

– Привет, – хотелось верить, что и Люба в этот момент улыбнулась.

– С первым днём весны, Любаша. Пусть она будет теплой и принесёт тебе радость.

– Спасибо. А тебя с победой. Слышала, вы выиграли вчера.

– Спасибо, приятно знать, что ты следишь за моими успехами.

– Я не слежу, просто об этом все болтают.

– Интересно, где же они болтают, что ты об этом узнала в воскресенье? – в трубке повисла пауза и я снова улыбнулся. Кажется, кое-кто пойман с поличным.

– Я вчера об этом узнала, – как-то неуверенно стала оправдываться Кнопочка.

– От кого?

– Ладно, – сдается она. – Я была на игре.

43

Люба

Я проснулась и долго не могла поверить, что вчерашний разговор с Ильёй – правда, и что я позволила ему себе звонить. Закрыла лицо ладонями, переваривала и вспоминала наш разговор. И главный его вопрос: «Почему?». Но как бы я не думала, как бы не представляла себе этот момент, я все равно понимала, что рассказать о своём заболевании не смогу. Перед глазами сразу предстает картина, как его лицо искривляется в гримасе отвращения. Нет. Нет. Нет. Как бы там ни было, но во мне тоже есть эгоистическая часть. И вот теперь эта часть не позволяет мне отказаться от общения с Ильёй, открывшись перед ним.

Он выполнил мою просьбу и не подходил ко мне в универе, но стоило ему подмигнуть или улыбнуться, это вызывало ответную улыбку, и я, прикусив щеку изнутри, чтобы он не заметил, старалась скорее отвернуться. Теперь я понимаю, почему влюбленных людей так часто называют глупыми. Именно такой я себя ощущаю. Глупой и счастливой одновременно. И как бы я не просила свое сердце не ускорять бег каждый раз, замечая Илью в толпе, оно меня не слушало.

Из разговора Ники с кем-то по телефону я узнала о финальной игре в баскетбол. Игра была очень важной не только потому, что это был финал, а ещё и потому, что в прошлом году этой же команде они проиграли. Ника уехала ещё утром. Я же никуда не собиралась, хоть и выяснила на сайте университета время начала матча. Через час поняла, что думаю только об Илье и игре, которая для него наверняка очень важна. Собравшись, я поехала в университет. Пока ехала, все время смотрела на часы, боясь опоздать.

Шум, который доносился из спортзала, заряжал своей энергией, и я, осмелев, пошла туда. Незаметной тенью проникла в сам зал и так же аккуратно, не привлекая внимание, поднялась на самый верх трибуны. Народу было много, поэтому я присела на ступеньки.

Оказывается, я пришла вовремя. Игра только недавно началась. Трибуны начали затихать, девушки с помпонами, что танцевали на отведенных им углах площадки, тоже отошли в сторону, но продолжали громко выкрикивать кричалки. Я не совсем понимала правила игры и все нюансы. Понятно было одно – нужно как можно больше забросить мячей в корзину соперника. То и дело раздавался свисток судьи, постоянно останавливали таймер, меняли игроков. В это время оживали девушки-болельщицы, но в те моменты, когда разыгрывался мяч, замирали трибуны и отвести взгляд от этого зрелища было невозможно. И как бы я не старалась наблюдать за всей игрой, мой взгляд то и дело натыкался на Илью. А когда трибуны кричали "Швед!", я и сама пару раз крикнула вместе с ними. А когда он забросил решающий трёх очковый в конце третьей четверти, я даже вскочила на ноги вместе с остальными и хлопала до боли в ладошках. После возвращения на площадку игроков в четвертой четверти все изменилось. Парни команды нашего универа словно обрели какой-то заряд. Их игра стала активней и главное – продуктивней. Тот маленький перевес, которого добился Илья в прошлом периоде, рос. И парни сражались с невероятным упорством. Это было зрелищно и невероятно эмоционально. Никогда бы не подумала, что я получу такое удовольствие от того, что ору вместе со всей толпой, когда нашу команду объявили победителями. У меня даже слезы текли от радости победы. Мой Джордан был выше всяких похвал. И я не могла перестать им любоваться.

Покидала я спортзал одной из последних. И всю дорогу не могла перестать улыбаться. Я гордилась парнями, особенно их капитаном.

Ника домой не пришла. Предупредила маму, что она отправилась со Стасом отмечать победу в клуб. Илья, наверное, тоже был там. Мне стало грустно, он, наверное, веселится, а рядом много девушек, которые не откажут ему во внимании. Неприятное чувство ревности растекалось ядом по венам. Я взялась за учебники, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.

Ника появилась дома под утро. Пьяная. Она, не задумываясь о том, что мы ещё спим, хлопала дверьми, гремела на кухне посудой, а потом зашла в нашу комнату и стала так же громко раздеваться.

– Ника, можно по тише, – попросила я, не открывая глаз.

– Нельзя, – рявкает она.

Я приоткрыла глаза и посмотрела на сестру. Смотрю, но не узнаю в этой озлобленной девушке свою Нику.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, приподнимаясь на локтях.

– Что ты хочешь от меня услышать? – злобно говорит она. – Думаешь, я буду изливать тебе душу? Хочешь, расскажу, как меня воротит от собственного парня? А может рассказать, как меня игнорирует тот, кого люблю я?

– Ника… – в этот момент моя совесть готова была меня загрызть. Я ведь знала, что Илья, которого она так любит, уделяет внимание мне. Но рассказать ей об этом не решалась. Я так и не нашлась, что ей сказать. Поэтому просто снова легла на подушку. Ника тоже, переодевшись в пижаму, легла, отвернувшись к стене.

Она проснулась поздно и молча пошла в душ. Я глянула на часы – начало второго. Скоро мама позовет обедать. Я вернулась к конспекту. Но погрузиться в учебу мне не дал звонок телефона.

– Да, – приняла я вызов, по привычке, не глядя на номер.

– Привет, – услышала знакомый голос и губы сами растянулись в улыбке. Илья поздравил меня с первым днём весны, а я его со вчерашней победой.

– Спасибо, приятно знать, что ты следишь за моими успехами, – говорит мне Илья.

– Я не слежу, – тут же оправдываюсь я. – Просто об этом все болтают.

– Интересно, где же они болтают, что ты об этом узнала в воскресенье? – мне кажется, я слышу ухмылку в его голосе. Пытаюсь исправить ситуацию.

– Я вчера об этом узнала, – но это не помогает, я словно сама себя в ловушку загнала.

– От кого? – почуяв мою ложь, допытывался Илья, и я сдаюсь.

– Ладно, я была на игре, – признаюсь я.

– Как жаль, что я этого не знал.

– Почему? – прикусываю кончик пальца.

– Тогда бы ты смогла поздравить меня лично.

– Нет, я бы… Я бы не смогла…

– Жаль, иначе вкус победы был бы ярче, – слышу, как он хмыкает.

– Мне кажется, ты смеёшься надо мной.

– Нет, что ты. Я всего лишь озвучиваю свои желания.

– Ты открыто со мной флиртуешь.

– Тут ты права, Любаша, и мне это нравится.

– Ты смущаешь меня, – признаюсь парню.

– Тогда хочу смутить тебя ещё больше. Хочу, чтобы ты поздравила меня ещё раз, а в конце добавила "целую".

– Ты… – я действительно смущаюсь и падаю лбом на согнутую в локте руку. Глупо конечно, но так я словно спряталась.

– Пожалуйста, Кареглазка, – просит Илья и я решаюсь.

– Поздравляю с победой и… И целую.

В этот момент слышу, что в комнате уже не одна. Я поднимаю голову и оборачиваюсь. Ника застыла в дверях. Она смотрела на меня с такой ненавистью в этот момент, что я перестала слышать, что говорил мне в это время Илья. В висках застучало и меня поразила страшная догадка. Ника знает, с кем я говорю!

Я отключаю звонок.

44

Стас

Сегодня игра, я волнуюсь. В прошлом году я смотрел ее с трибуны. Тогда наши проиграли. Мы встречались командой с утра, небольшая разминка, наставления тренера. Прошлись по основным моментам прошлогодней игры. Короче, всё как всегда. Ника была со мной, я ещё утром по дороге в универ захватил ее. Когда до игры оставалось полчаса, тренер попросил всех посторонних удалиться.

Я притянул к себе Нику и поцеловал.

– На удачу, – шепнул я и выпустил из кольца своих рук.

– Я в вас верю, – с улыбкой сказала она, потом подошла и чмокнула в щеку Илью. – И тебе на удачу. Парни, вы лучшие, – обратилась ко всем, прежде чем уйти. – Победы вам!

Когда мы вышли в зал, нас встретили бурными криками. Девчонки из команды поддержки закричали свои стишки, и исполнили танец. Недалеко от нас стояла команда поддержки соперников. Макс толкнул меня.

– Смотри, какие, – он нагло рассматривал девушек в коротких юбках и топах.

Надо сказать, девчонки были как на подбор. Все одного роста, стройные и подтянутые, но при этом с формами. У всех были длинные волосы, завитые крупными локонами. Они в ожидании, когда им освободят место на площадке, сбились стайкой и тоже не стесняясь смотрели на нас. И тут одна шатенка мне подмигнула. Мои брови поползли вверх, а эти заразы стали смеяться.

Наши девчонки ушли с поля и в центр вышли соперницы. Они зажигали под энергичную музыку, крутя своими попками и махая помпонами, а их растяжку даже я заценил. Уходя с поля, та шатенка снова мне подмигнула.

Раздался свисток, и мы вышли на поле. Я обернулся, глянул на Нику – она сидела сразу за скамьёй запасных игроков. Прошёлся взглядом чуть вверх, там сидела мама. Она очень хотела попасть на игру и вот, сидела среди толпы студентов. Она мне помахала и улыбнулась. Свисток, игра началась.

Ника

Стас притянул меня для поцелуя.

– На удачу, – оторвавшись, сказал он.

Тренер торопил, чтобы мы, те пару девчонок, что были допущены в святая святых, покинули раздевалку парней. Илья сидел, поставив свои локти к себе на колени. Я подошла и прикоснулась губами к его, слегка колючей, щеке.

– На удачу, – подарила ему свою улыбку.

Потом пожелала победы остальным, за этот год я привыкла находиться среди этих парней. Нам, четверым девчонкам, отвели места сразу за местами запасных игроков. Так что вся игра была как на ладони.

Первые две четверти команды шли нос к носу с постоянным минимальным отрывом соперников. Но в третьей четверти трёхочковый от Ильи принёс нам перевес. Все трибуны взорвались криками одобрения. Болельщики кричали "Швед!" и я вместе с ними. Четвертая четверть началась совсем с другим настроением. Парни словно поверили, что могут выиграть, стали выжимать из себя максимум. А вот соперник, наоборот, сдулся, и наша команда выиграла с отрывом в шесть очков.

Пообнимавшись с парнями, Стас рванул в мою сторону и, подхватив под бедра, закрутил на месте.

– Победа! Ника, мы победили! – повторял он.

– Поставь, поставь меня, – смеялась я.

– Ник, – Стас вдруг стал серьезным. – Я хочу тебя кое с кем познакомить, – он ставит меня, но не выпускает из рук.

– Мне начинать бояться? – усмехнулась я.

– Ника, познакомься, это моя мама – Таисия Сергеевна, – и он разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, прижимая спиной к своей груди. – Мама, моя Ника.

Мне становится нечем дышать, к этому я была не готова. То, что Стас относился ко мне серьезно, я знала, но вот знакомство с родителями не входило в мои планы. Заметив мое волнение, Стас стал поглаживать мои плечи. Я улыбнулась. Нет, не так – я заставила себя это сделать.

– Очень приятно, – выдавила из себя.

– И мне приятно, – улыбнулась женщина, в отличие от меня, искренне. – Очень давно уговаривала Стаса привезти тебя к нам на ужин. Но он все никак не соглашался.

На самом деле это я не соглашалась, а он приглашал и не раз.

– Ладно, не буду вас отвлекать, – снова улыбнулась женщина. – Поздравляю, сынок, с победой. Ника, я надеюсь увидеть вас в гостях. До свидания.

– До свидания, мама.

– До свидания, – пробормотала и я.

Таисия Сергеевна уходит, а я провожаю ее взглядом. Она чем-то напоминает итальянку, даже не знаю, откуда такая ассоциация. Выше среднего роста, с темными аккуратно уложенными волосами, в дорогом костюме и на высоких каблуках.

– Расслабься, – слышу шепот в ухо. И только сейчас понимаю, что была напряжена до предела.

– Стас, это было нечестно.

– Милая, мы вместе уже пять месяцев. Тебе не кажется, что это нормально – хотеть познакомить тебя с семьёй? Ты ей понравилась.

Я прикусила щеку изнутри. Меня затягивала трясина. Я тонула и не знала, как спастись. Стас подтолкнул меня к выходу, и мы так и вышли из спортзала в обнимку. В раздевалке стоял шум, ребята не переставали радоваться победе. Потом туда пришёл тренер и попросил оставить его с командой.

– Мы потом в клуб к Илье, – прошептал мне Стас. – Далеко не уходи. – он чмокнул меня в кончик носа.

Я спряталась в туалете. Все чаще мне становилось противно от прикосновений Стаса. Все сложнее было ему улыбаться. Хотелось наорать на него, попросить не трогать, но это значило отдалиться и от Ильи. Моя любовь была моей болезнью, неизлечимой, неправильной… Я уничтожала себя изнутри, живя лишь редкими моментами. И если сначала мне казалось, что у меня все получится, то теперь я была в тупике. В таком темном, что даже не понимала, в какую сторону сейчас мне двигаться.

Я умылась холодной водой. И заставила себя улыбнуться своему отражению. Нельзя сдаваться. Нельзя. Ты разлучила их. Теперь нужно только правильно подобрать момент.

В клуб мы завалились одной большой и шумной компанией. Я как всегда заняла место между Стасом и Ильёй. Последний был счастлив. Он улыбался, общался с командой, и самое приятное – никому не писал, а ещё на его коленях за этот вечер не побывало ни одной девки.

Улучив момент, когда с танцпола Стас пошёл в туалет, я вернулась за столик. Илья крутил в руках телефон и улыбался.

– Нужно было выиграть, чтобы ты стал таким счастливым? – спросила Илью, не переставая им любоваться.

– Победа – это только маленькая часть моего хорошего настроения, – он улыбался, а я думала, как же я люблю его улыбку.

– Расскажешь? А то в последнее время ты был сам не свой, а теперь такие перемены… Просто светишься как начищенный самовар. Даже завидно, – решила пошутить я.

– Тебе уж точно не стоит завидовать, у тебя ведь со Стасом все хорошо, – отвела взгляд и, взяв со стола коктейль, сделала пару глотков. Нехорошее предчувствие зашевелилось где-то под ложечкой. Нацепив улыбку, задала вопрос, понимая, что он может причинить мне боль. Но ответ я обязана была знать.

– Так дело в какой-то девушке?

– Да, Ника, дело в девушке, – с улыбкой ответил Илья.

А мне захотелось напиться. Что я и сделала, несмотря на все уговоры Стаса. Я заливала свою боль, что рвалась наружу. Я видела счастливое лицо парня и мысль, что какая-то сука делает его таким, словно ржавым ножом рвала сердце. Но кто она? С Лю он не общается. Тогда кто?