Текст книги "Лето выбора (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Тараном.
В двери.
Зазвенело, осыпаясь, лобовое стекло...
Почему никто не стрелял?
Да просто не сообразили. Полиция растерялась – вроде как свои.
Террористы растерялись – не ожидали. По идее, с ними сейчас должны вести переговоры, добиваться... Но уж точно не вламываться вот так. Или это кто-то из своих?
Пары минут Анне хватило. Благо, водительскую дверь не заблокировало, только помяло. Но она все равно открывалась.
– Я, великая княжна Воронова, приказываю вам остановиться!
В эту минуту не было никакой Анны Вороновой. Все маски слетели, спала шелуха. Окровавленная от множества порезов и растрепанная, Анна все равно выглядела величественно. Она стала вновь собой.
Ее высочеством великой княжной Анной! И посмейте встать на ее дороге.
Террористы растеряно переглянулись.
Женщина шла вперед неотвратимо, словно судьба. Она знала, что ей нужно. Оказаться между заложниками и подонками. Еще шаг. И еще... она бы даже говорить с ними не стала, но...
Кира. Вот она стоит в углу, прикрывает собой Гошку... живы!
Но даже говорить не получается, только взгляд бросить. Всего один взгляд, в который Анна вкладывает всю свою любовь. По лицу девочки катятся слезы...
Некогда!
Она здесь ради них – и не может подвести детей!
– Приказываю сложить оружие! – прозвенел голос Анны ледяными осколками. – Неподчинение приказу – смерть!
Звучало-то убедительно. Но...
– Баба! – крикнул кто-то из террористов.
Шаг вперед, второй, движение оружия...
Анна поняла, что это – конец. И не было времени ни на что.
Ни попрощаться с сыном, ни еще хоть раз найти взглядом Киру... простите меня, родные. Это последнее, что я могу сделать для вас.
Анна сделала еще шаг и повернулась к мерзавцам. Вот-вот, уже... сейчас они сбросят наваждение, сейчас они ее убьют... нет, не успеют.
– Именем Хеллы. Умрите.
И на долю секунды ей показалось, что вокруг взметнулся белый снежный вихрь. А больше... больше она ничего и не видела.
***
Кира боялась.
С самого начала боялась, жутко боялась, и за себя, и за Гошку, но ведь перед мелким надо быть сильной! Правда?
Поэтому она просто крепко взяла мальчика за руку, и не отпускала.
Ни когда их под дулами автоматов сгоняли вниз, в один из магазинов, ни когда бандиты начали звонить и говорить, что всех убьют, если им что-то там не дадут, ни когда им начали отвечать...
Рядом с ней был Гошка.
Она не имеет права струсить.
Мальчик прижимался к ней, и кажется, трусил не меньше.
– Не переживай. Нас спасут, – шепнула Кира ему на ухо.
– Мама, наверное, волнуется...
Окрик заставил их прекратить шептаться. А потом...
Это было, как в боевике, не иначе. Грохот, звон – и влетевшая в двери машина. И – Анна.
Растрепанная, окровавленная, гневная... Кире хватило одного взгляда, чтобы понять – ее мачеха не просто в бешенстве. В бешенстве кидаются на людей, кричат, бьются в истерике...
Анна этого делать не будет.
Княжна!?
Но...
Кира и сказать ничего не успела. Даже крикнуть.
Вокруг Анны закружился снежный вихрь. Словно в мультике про снежную королеву. А потом террористы начали падать навзничь.
Все, сразу. Словно нечто выпило из них жизнь... Кира видела их лица. Бледные, словно в них ни кровинки не осталось...
И медленно, словно в дурном сне, оседает на пол Анна.
Кира даже сообразить ничего не успела, когда кинулась к ней. Рядом сопел Гошка...
– Мама!!!
Кто из них выдохнул это слово, падая на колени рядом с Анной? На ледяной, словно бы промороженный насквозь, пол?
Неважно...
Мама, мамочка!!! Только не умирай!!!
Кира попробовала нащупать пульс... нет!
На сонной артерии? Нет!?
Сердце?
Нет бьется...
– ПОМОГИТЕ!!! – заорала она так, что ее и на улице, наверное, услышали.
Этот крик словно плотину прорвал. Закричали и зашумели все остальные, но Кире было не до того. Она схватила за руку... брата? Да, уже брата...
– Гошка, искусственное дыхание делать умеешь?
– Н-нет...
– Вот так! Будешь дышать маме в рот, когда я скажу! Что есть сил, понял?!
– Да!
– Начали! Раз, два, три, четыре, пять... вдох!
И Гошка послушно вдохнул воздух в легкие Анны.
Кира понимала – там, снаружи, наверняка есть скорая помощь! Надо просто ее дождаться, дать Анне время! Чтобы мозг не погиб.
Ну хоть минуту, хоть две...
Дыши же!!!
Живи!!!
Мама, ты не можешь нас бросить!!!
НЕ УМИРАЙ!!!
***
Когда Киру подхватили сильные руки и оторвали от Анны, она сначала попробовала укусить врага и вывернуться. Но потом увидела, что над телом женщины наклоняются двое мужчин в синих медицинских пижамах, и успокоилась. Даже посмотрела, кто...
– ПАПА!?
Борис Викторович был бледен, растрепан и выглядел – краше в гроб кладут.
– Дочка!!! Сынок...
Кира и Гошка прижались к нему с двух сторон.
– Папа!!!
Кто сказал? И снова – неважно. Это уже свершившийся факт.
– Что здесь произошло!? Что с ней!?
А это уже полковник.
Собственно, операция прошла прекрасно, жертв, похоже, нет, террористы мертвы, заложников удалось освободить... почти всех.
Анна?
Медики ей занимаются...
– Ее ранили?
– Нет, – Кира качнула головой. – Там что-то странное было, она сказала, а они умерли.
– Что!? – нахмурился Борис Викторович.
– Пап, да... Они одновременно с мамой упали, и она... пап, она же выживет, правда?
Кира уткнулась в пиджак отца и разревелась, наконец...
Борис посмотрел туда, где над телом женщины колдовали медики.
– Что у вас тут?! – решил уточнить Сергей.
Один из докторов изобретательно послал полковника по матушке. Кажется, дело было плохо... тут уж заревел и Гошка.
Яна, Русина.
Стоило бронеавтомобилю пересечь границу Звенигорода, как в городе гулко бухнула пушка. Потом зазвонил колокол.
И звенел, звенел, и ответной радостью ему откликались другие колокола.
Ее императорское величество в городе.
Она дома...
Пламенный слышал все это, и бесился у себя, в Кремле. Но что он сейчас мог сделать?
Ничего...
Только слышать и знать. Знать, что его распоряжение выполнено. Императрица пришла.
Одна и без охраны.
И это бесило еще больше.
Гадина!!!
Он видел, как переглядывались Тигр и Ураган. Молчали, конечно. И понять, о чем они думают, он не мог. Хотя это было и несложно.
Что ты будешь делать?
Или помогу – или сдохну рядом.
Я с тобой.
Спасибо... брат.
Сторонников у них хватало. И больше всего было колеблющихся. Тех, что могут склонить чашу весов в одну или другую сторону. Но чью сторону они примут?
Сидел рядом с Пламенным на полу Илья, плохо соображающий, что он и где.
Сидел рядом Мишель. Этот вообще, кажется, помешался. Струйка слюны стекала из приоткрытого рта, придавая отпрыску князя Гаврюши вовсе уж идиотский вид. Но Пламенный не жалел отцеубийцу.
Поделом.
Оставалось только ждать.
***
Яна шла ко дворцу.
Светило солнышко, пели птички, по голубому небу беззаботно плыли белые облачка, по брусчатке древнего города Звенигорода цокали дамские каблучки, весело звенели колокола.
Да, Яна шла пешком. Хотела насладиться этой последней прогулкой в своей жизни.
Не боялась. Страшно что? Да неизвестность. Что бы ни пели там попы, они тоже оттуда не возвращались, и веры им особо нет. А Яна там уже побывала, у Хеллы погостила, чего бояться? Все свои... глядишь, еще и о косметике поболтают. Или там, о нижнем белье, как девочкам и положено.
Хорошие коллекции были в ее старом мире.
Просто – получала удовольствие. Эх, еще б мороженку, но сейчас это нереально. А жаль...
Облизать бы вафельный стаканчик с пломбиром, прижмуриться – и цапнуть хрустящую вафельку за румяный бочок. И снова – облизнуться.
Хорошо...
Вот и Кремль.
Из его ворот выходят люди... нет, женщины. Кто-то с детьми, кто-то без, но выходят. Во дворе остаются только мужчины.
Яна улыбнулась.
Пламенный принял предложение?
Да он его заглотил так, что наживка из-под хвоста торчала! Императрица!
Одна!
В его власти!
Как тут не согласиться?
Мирное течение Яниных мыслей было грубо нарушено. Женщины ее увидели. И...
Кинулись всей толпой, бросились в ноги, заголосили...
Яна кое-как поняла, что ее благодарят и обещают назвать всех детей в ее честь. Даже если родятся мальчики. Пришлось прекратить безобразие и попросить всех расходиться по домам.
А у кого мужики там остались? Сгоняли-то семьями...
Не страшно. Яна сейчас договорится обо всем, и всех выпустит.
Успокоенные бабы посмотрели коровьими глазами – и начали расходиться. Яна вошла внутрь.
Что ж, детка, это твоя последняя ставка. Но раз уж так все сошлось?
Пожалуй, Пламенный заслужил быструю смерть без мучений. Очень он удачно вылез со своим терроризмом. Яна сразу несколько зайцев убивала своим поступком.
Первое – ей все равно умирать, а так еще гражданских спасут. Это поднимает популярность династии. Опять же, причина смерти – уважительная.
Второе – для ее сына это будет важно. Он будет горевать, но и будет гордиться матерью.
Третья – никакого терроризма в ее империи! И точка!
Четвертое – Тигра тоже жалко.
Есть и пятое, и десятое... ну очень удачно все совпало. Может, разрешить Пламенному еще и помолиться перед смертью за такую услугу? Ну, хотя бы исповедаться. Про ключ от банка, где деньги лежат?
***
Память Анны подсказывала повороты. Кремль – это же не один замок, это целый комплекс зданий. И память же Анны горевала.
Яна не помнила, как здесь кипела жизнь, как прятались по углам влюбленные парочки, как дефилировали придворные и неуловимыми тенями скользили лакеи, как тянулись на карауле блестящие гвардейцы и посылали воздушные поцелуи прекрасные дамы. Как пахли розы и пели птицы в саду. Как цвел жасмин и полыхали георгины...
Нет, не помнила. И больно ей не было. Так... фантом. Фантомная память, почти уже мертвая, фантомная боль... вот и нужный ей этаж.
Поворот, дверь, которую услужливо распахнули перед Яной – и большой зал.
Несколько сотен человек. В дальнем конце Пламенный, Никон... кто там еще? Забавно. Еще рядом с ними 'счастливчики', поровну с ближайшими сподвижниками Пламенного, а еще...
Мишель?
Илья?
Яна хмыкнула. И тот, и другой выглядели весьма потрепанными, но ее узнали сразу. Даже Мишель. Куда и идиотский вид делся?
– Кузина!
– Любимая!
Яна фыркнула со всем возможным пренебрежением.
– Жом Пламенный, вы убедились, что я – это я?
– Да, жама Воронова.
Ах ты, паскуда!
– Предлагаю кому-то из ваших людей обыскать меня. И я подойду поближе, чтобы не орать через весь зал.
Это предложение нашло отклик у Пламенного. Он кивнул – и Яну сноровисто обшарил здоровый амбал. Хотя чего там было шарить? Оружие свое она оставила Валежному. Все.
– Чисто!
– Что ж. Подходите, жама Воронова.
– Императрицей вы меня признавать не хотите, – уточнила Яна, делая шаг вперед.
Надо подойти на достаточное расстояние. Чтобы остальных не зацепило. Яна не могла точно определить зону поражения... может, конечно Хелла и поймет, кого не надо трогать, а вдруг – нет?
– Пусть ваш любовник вас так называет, – выплеснулось раздражение у Пламенного.
– Мой любовник?
Ряды людей раздвинулись, являя взглядам Яны жома Тигра.
Увы – связанного. Рядом с ним стоял такой же увязанный Ураган. Тигр сверкал глазами так, что ей-ей, мог бы усилием мысли фитиль поджечь. Но – не повезло.
– Вы не возражаете, если я ему шепну словечко? – невинно уточнила Яна. – Потом некогда будет.
– Да неужели?
– У вас же все под контролем, нет?
Пламенный кивнул.
Яна сделала шаг в сторону. Романтика, жеванные мухоморы?
Дура! Но что еще делать?
– Яна...
Женщина улыбнулась любовнику.
– Все будет хорошо. Ты помни, я тебя люблю.
Тигр рванулся так, что едва выдержали веревки. Один из охранников дернул его назад.
– Яна!
Женщина улыбалась.
Она шла по проходу к Пламенному и улыбалась.
Кажется, мужчина заподозрил нечто неладное.
Кажется, он хотел что-то сказать.
Не успел. Он уже ничего не успел, потому что Яна обвела взглядом всех подонков. И Никона, с его присными, и Пламенного. Увы, и Илью с Мишелем, которые тоже попали в этот круг, иначе никак не получилось. И тихо-тихо шепнула.
– Умрите, во имя Хеллы.
А больше она ничего и не успела. Ни увидеть, ни почувствовать. Просто взметнулись вокруг нее снежные вихри – и поднялись высокие стены ледяного дворца Хеллы. Вот и все.
И совсем это даже не больно.
***
– ЯНА
Тигр рванулся так, что его попросту выпустили. Как был, со связанными руками.
И было, отчего опешить людям. Вокруг фигурки Яны на миг взметнулся ледяной вихрь. Да такой, что вмиг выморозил всю залу. Помчалась изморозь по полу и стенам, попадали люди. Пламенный падал медленно. Он цеплялся за трибуну, и сползал, и лицо у него было белое-белое, словно мраморное. И удивленное.
Он все осознал, но так и не смог поверить.
А в центре зала на полу лежала Яна. И лицо у нее было такое же белое. И холодное. Словно в один миг в ней вся кровь замерзла.
Тигр упал рядом на колени, попытался нащупать пульс связанными руками, но куда там!
Припал ухом к груди, чтобы ощутить холод. Только холод.
Ее больше не было рядом.
Она ушла.
И мужчина, запрокинув голову, взвыл, словно дикий зверь.
Он не видел, как освобождали Урагана – почтительно и быстро. Не ощущал, как срезают с него веревки. Ему ничего не было важно.
Только тело женщины рядом.
Ты помни, я тебя люблю...
Почему я, дурак, не понимал, что я не просто тебя люблю? Я живу, дышу, существую – тобой! Ты мой свет, воздух, вода, ты моя жизнь...
Яна, не уходи...
Но ответом ему были холод и молчание. И никто не решался приблизиться.
Отдавал приказы жом Ураган, ликвидировали адскую машинку, а Тигр так и стоял на коленях над Яной. И никто не рисковал к нему приблизиться.
Безвременье.
Анне не было больно.
Не было страшно.
Она просто опять оказалась в чертогах Хеллы. И...
– Яна!?
– Анна?! Тебе же еще рано!
– И тебе... ты как?!
– Вот так, – прозвенел льдом тихий голос. – Вы обе отдали свои жизни, чтобы спасти других людей. Погибли в бою. И...
– Теперь они принадлежат мне.
Голос громыхнул грозовыми раскатами. На миг лицо Хеллы исказилось, но потом она опомнилась и шагнула вперед.
– Нет!
Анна и Яна одновременно обернулись. За их спинами стоял... мужчина?
В той же мере, что и Хелла – женщина. Это явно был бог. Только в мужской форме. Громадный, жутковатый... весь словно созданный из грозовых облаков и молний, как Хелла из снега и льда. Суровое лицо, темные глаза, копье в руке – воин.
– Ты больше не имеешь над ними власти. Смирись!
– Они потомки моих жрецов!
– Они отдали жизни в бою. Они принадлежат мне!
– Я их не отдам! – ощетинилась Хелла, словно снежная волчица. Вот-вот кинется.
Анна почувствовала, как пальцы Яны сжали ее руку. И...
– Господа, а нас спросить никто не хочет?!
Боги едва что рты не открыли.
Переглянулись.
А потом Громовержец, так и тянуло Его назвать этим именем, вдруг улыбнулся.
– И то верно. Куда пойдете, девушки? В царство льда к этой... или на пир ко мне?
Анна первая шагнула вперед. Она не знала, что ответит Яна, но... Вороновы знамя не меняют!
– Тор! Я остаюсь. Я обязана торе Хелле жизнью моего сына. Моя душа, жизнь, смерть и посмертие принадлежат ей.
Лицо бога исказилось, но тут уж вперед шагнула и Яна.
– Лучше и не скажешь! Аня права. С меня тоже за сына причитается. Простите, но где вы были, когда нас убивали? Раньше суетиться надо было!
– ТЫ!!!
Громыхнул грозовой раскат.
Яна даже шагу назад не сделала. Наоборот, словно бы подвинулась, защищая собой Анну.
– Я! И я отвечаю! Мы – остаемся!
Хелла рассмеялась.
– Ты проиграл, Грозовик...
– Я не играл с тобой, Ледышка...
– Но ты хотел забрать мою добычу!
Блеснула молния.
Девушки невольно зажмурились. Первой опомнилась в этот раз Яна.
– Полы не попортил? Расшвырялся тут...
Хелла запрокинула голову и расхохоталась.
– Расшвырялся!!! Ох...
Смех сыпался колкими льдинками, падал с потолка снежной крупой...
– И шубу хорошо бы, – буркнула Анна.
Может, она и призрак, или вообще – душа, но ведь холодно!
Хелла закатилась еще пуще.
– Грозовик, ты проиграл! Они сделали свой выбор! Они – мои!
Бог, который и так не был особенно приветливым, вовсе уж помрачнел. Правда, молниями больше не швырялся. Оно и правильно. Что Яна в своем мире, что Анна в ее мире насмотрелись...
Их таким было не удивить. После голливудских блокбастеров они еще и сами могли что-то посоветовать в плане спецэффектов.
Страх?
А чего бояться? Они уже умерли, и умерли – правильно. Отдав жизнь свою за други своя. Может ли быть во вселенной смерть почетнее?
Бог тем временем решил перейти к конструктивному диалогу. И еще сильнее сдвинул брови. Яна даже задумалась, не поменяются ли они местами.
– Хелла, ты знаешь законы. Погибшие в битве – мои.
– Девочки сделали свой выбор.
– И все же они должны быть моими.
– Нет!
– Ни фига!
Анна и Яна высказались одновременно. Бог качнул головой.
– Что ж. Посмотрим, как у вас дела?
– Это мой дом, – напомнила Хелла.
– Сделай ты, – не стал спорить Грозовик.
Хелла медленно, словно обрисовывая контур чего-то невидимого, но большого, провела в воздухе круг рукой. Поднялась снежная завеса, спрессовалась в нечто плотное – и перед богиней возникло громадное ледяное зеркало. Побежала трещинка, поделила его на две половины, и девушки увидели – себя.
Вот Анна лежит на полу, и к ней прикладывают какие-то штуки. Кажется, дефибриллятор? Что-то она такое в фильмах видела...
Рядом с ней Борис. Он крепко прижимает к себе Киру и Гошку. И дети ревмя ревут, уткнувшись в его грудь.
Вот Яна. Тигр стоит над ней на коленях, прижимает тело женщины к себе, баюкает, словно куклу... и подойти к нему никто не решается.
– М-да...
Хелла смотрела на это недолго. Картинка так и оставалась застывшей, словно время здесь не двигалось.
Теперь пробрало и девушек.
– Вот, блин! – высказалась Яна, которая была и посмелее, и вообще, излишней религиозностью не страдала. – Я думала, он не будет так переживать. Ничего ж толком и не было...
Ведь и правда.
Что было-то? Несколько дней вместе. Несколько ночей. Ну, и парочка писем. По меркам двадцать первого века постель даже не повод для знакомства. А тут вот как все серьезно оказалось у человека...
– Я знала, что моим будет больно. Но надеялась, что не так, – тихо поддержала Анна.
– И даже сейчас – не о себе. О других, – подвел итог Грозовик.
Хелла опустила голову. А потом подняла лицо и глаза богини сверкнули невыносимым серо-стальным блеском.
– Грозовик, я этого сделать не могу. Но... если я дам тебе часть своих сил? Ты... ты вернешь их обратно?
Ошалели все.
И люди, и бог, который явно не ожидал такого предложения.
– Ты... ты готова даже на это?
– Готова, – решительно согласилась Хелла. – Понимаешь, я надеялась, что будет... я развлекалась. А получилось иначе. Есть вещи, которые надо делать. Даже богам.
Грозовик ненадолго задумался. Посмотрел в зеркало, где по-прежнему отражалась застывшая статичная картинка.
– Ты заберешь назад свой дар.
– Заберу.
– И у меня тоже будет условие. Если я верну девушек в их миры, я потребую с них первого сына.
– ЧТО!? – рявкнула Яна, шагая вперед.
Эт-то что еще за е-мое?
Отдай мне то, что дома не знаешь!?
Ребенка моего захотел!? Да я тебе...
Выглядела девушка так решительно, что Грозовик покачал головой.
– Не в жертву. Но так же, как вы, ваши дочери и другие дети будете посвящены Хелле, ваши первые сыновья будут посвящены мне.
– Третьи, – надавила голосом Хелла. – И трон они наследовать не должны.
Грозовик качнул головой.
– Я не собирался забирать у тебя Русину. Это уже невозможно.
– А нам сколько рожать-то придется? – возмутилась Яна. – Шестерых?
– Есть возражения? – сдвинул брови Грозовик.
Анна подергала Яну за рукав.
– Яна, двоих-троих, это же немного...
– Немного?
Яна возмутилась абсолютно искренне.
Двоих-троих – это НЕМНОГО!? Да она пока одного родила, озверела! Это ж сначала ты ребенка делаешь, стараешься, потом вынашиваешь, потом рожаешь, потом хотя бы год выкармливаешь, потом еще в себя приходишь... сколько получается?
Три года из жизни в лес!
Минимум! Так-то может, и больше. Это мы считаем, когда роды прошли легко, когда ребенок нормальный и здоровый, когда... да нет числа тем допущениям.
А если, к примеру, муж-козел? Который то на работе, то с друзьями, то у него внезапно важные дела образовались? И ты одна с ребенком мучаешься? Тут для психической (да, психологи тут отдыхают, тут уже психиатр нужен) реабилитации и десять лет мало!
Тигр?
Эээээ... а чем в данном вопросе тигры от козлов отличаются? Полосками?
– Можешь остаться здесь, – 'щедро' предложила Хелла. – Рожать не придется. Гарантирую.
Яна вздохнула. Потом еще раз.
– Ладно... простите, пожалуйста. Если вы боги, то должны понимать. Я когда боюсь, всегда кусаюсь. Как надо посвящать ребенка?
– Никак. Хелле в ее святилище. А мне... когда ребенку будете нарекать имя, назовите Глебом. Я пойму и приду.
Девушки переглянулись.
– Я согласна, – тихо сказала Анна. – Спасибо...
– Вы понимаете, что сейчас вы могли бы попасть в мои чертоги? А если проживете свою жизнь, умрете в своей постели, то пойдете к Хелле?
– Понимаем, – серьезно кивнула Яна. – Но мы не крысы.
Хелла протянула вперед руку.
– Девушки, отныне вы никого не сможете убить одним словом.
Себя Яна не видела. А от Ани словно облачко морозное отделилось. Влетело в ладонь богини, впиталось, как и не было.
– Подручными средствами обойдусь, – буркнула она.
Хелла внезапно улыбнулась.
– Души можете отправлять ко мне. Я не возражаю.
Яна кивнула.
Было у нее подозрение, если ее вернут в Русину, там разгребать не перегрести. И чистку рядов проводить, и остатки мародеров достреливать – довешивать, и...
Лучше сейчас даже не думать об этом. А она так радовалась, что избавится от всей этой работы... хоть что-то хорошее было в этой смерти!
Судя по взглядам, боги все поняли. Грозовик вдохновенным жестом размял пальцы, словно пианист-виртуоз.
– Ну, лишь бы не перепутать кого куда... готовы, девушки?
Последнее, что подумала о нем Яна: 'ах ты мстительная зараза!'.
Яна, Русина.
Жом Тигр даже не почувствовал, как его пытались тряхнуть за плечо.
– Тигр! Да твою ж... Серега!!!
Бесполезно...
Среагировал он, только когда тело Яны потянули из его рук.
– Не тронь!
– Она... ее надо хоть уложить поудобнее.
В этом резон был.
Тигр попробовал перехватить тело поудобнее... тело?! Невозможно даже думать об этом...
И вот уж чего никто не ожидал...
– Ай! Тьфу, жеванные мухоморы!!! Отрежу эти лохмы на фиг, больно же!
Трупу-то все равно. А вот если у живого человека волосы в пуговицах мундира запутаются, да потом еще за них потянуть со всей дури...
Яна и высказалась. И только потом открыла глаза.
Увидела Урагана, который медленно оседал в обморок (исторический момент), шарахающихся по всем углам освобожденцев, ошалевшего Тигра, который так и держал ее на руках, и не удержалась.
– БУ!!!
Полюбовалась еще на два обморока и вполне себе семейным жестом потрепала Тигра за нос (когда еще удастся)?
– Ты меня поставить или отцепить не хочешь? Ээээээ...
А больше она ничего и сказать не успела.
Даже взвизгнуть. Потому что очнувшийся Тигр перехватил ее почти в воздухе (судя по ощущениям – минус половина косы) и прижал к себе так крепко, что девушка даже завизжать не смогла. Воздух из груди вырвался со странным звуком.
– ЖИВАЯ!!!
Анна, Россия
Боря внимательно смотрел туда, где медики разорвали на Анне платье и приложили какие-то штуки к ее груди.
– Разряд! Давай еще один! НУ!!!
Тело женщины выгнулось – и опало бессильно.
И еще раз.
И еще...
Медики переглянулись – и принялись отцеплять свои приборы.
Боря молчал.
Кира, понимая, что реанимационные мероприятия закончены, взвыла белугой.
– Не смейте! МАМА!!!
И рванулась так, что в стороны полетели и врачи, и полиция... упала рядом, вцепилась...
– МАМОЧКА!!!! НЕ УМИРАЙ!!!
– Ага, как же, – буркнул более молодой из врачей, не утративший еще щенячий цинизм.
И вдруг...
Анна закашлялась.
Открыла глаза, огляделась вокруг и вполне спокойным точном уточнила:
– Киреныш, ты чего кричишь? Все в порядке?
Оказывается, врачи скорой помощи тоже в обморок падают. Особенно те, которые еще молодые. И поумнеть не успели.
– МАМА!?
Анна обнаружила, что платье у нее на груди порвано вовсе уж неприлично. Подумала с полсекунды, плюнула на все и обняла Киру.
– Детка, со мной уже все в порядке. Давай, вытирай нос. Где твой носовой платок?
– МАМА!!!
Носовых платков потребовалось уже два... а нет, не потребовалось. Потому что на шею к Анне кинулся еще и Гошка. А сопли отлично получилось вытереть о порванное платье. Ну и ладно, все равно оно уже годилось только на тряпки.
А потом сзади Анну обняли теплые руки. И Боря зарылся лицом в ее волосы.
– Анечка, родная, я уже испугался, что тебя потерял.
Полковник Рудов покосился на эту картину, и незаметно отрядил одного из ребят, чтобы семью не беспокоили.
Будет еще время поговорить.
Будет время разобраться, и что произошло, и как, и зачем...
А пока этим людям надо просто побыть рядом. И убедиться, что они живы.
Опять же, у него-то все в порядке! Сейчас отчетик накатаем в лучшем виде, в результате антитеррористических мероприятий, террористы были уничтожены, штурм проведен, заложники не пострадали...
И чего еще надо?
Звездочку на погоды... полковник – это хорошо, но генералом быть охота.
Яна, Русина.
Романтический момент Яне об... короче – испортили удовольствие. Хотя целовался Тигр здорово.
Увы, жом Ураган не собирался разгребать бардак в одиночку. Вот ни разу, ни два раза. Есть тут верховная власть?
Пусть она и командует.
Нечего тут личной жизнью заниматься! Особенно когда подчиненные вообще уже с жизнью попрощались.
С утра, еще когда Пламенный явился. Отлично понимал Ураган, что их не выпустят, но и поступить иначе не мог.
Вот такой выверт сознания. Кинуть бомбу в императора?
Да запросто! Заслужил, сволочь!
Допустить массовое жестокое убийство пары тысяч гражданских? В том числе женщин, детей, стариков... А вот никак!
Если такое допускаешь, то перестаешь быть человеком.
И Освобождению тоже никогда не отмыться. Гадко становится... и вот рту привкус дерьма и мыла. Есть вещи недопустимые. И точка.
Ураган понимал, что Пламенный их не отпустит. Но и выхода другого на тот момент не видел.
Пробиться на свободу не вышло бы. Умереть с достоинством? И что изменится от твоей смерти? Пока ты жив, все можно изменить. А вот потом...
А потом – все. Ты ушел, и разгребать за тобой будет кто-то другой. Честно ли оставлять свою грязь другому человеку?
Пламенный о таком не задумывался. Ураган напротив.
И ждал... нет, не конца, но своего шанса. Тем более, что его обыскали, но тонкое лезвие, приклеенное пластырем к внутренней стороне руки, так и не заметили. Оно ведь не выделялось.
Можно будет перерезать веревки.
Можно будет все поменять...
Когда в зал вошла императрица, Ураган его и достал. И занялся веревками.
Но на Яну поглядывал.
Что мог найти в ней Тигр? Ну... любопытно же, даже рыцарям! Они хоть и в железе, но не железные же полностью!
Женщина спокойно и свободно шла по проходу. И не боялась. Ни капельки.
Улыбка, спокойные выверенные жесты, гордо вскинутая голова... нет, она не боялась. Почему?
Она не могла не понимать, прежде, чем ей поможет Валежный, ее убьют три раза! И не самой легкой смертью. Но она не боялась.
Она просто шла. И улыбалась.
А потом подошла почти вплотную, и что-то сказала.
И все – умерли.
Ураган помнил ледяной холод, пробежавший по позвоночнику. Помнил присутствие... чего?
Нет ответа.
Потом оно ушло. Это ощущалось так же уверенно, как и присутствие. Словно все твои внутренности держали в кулаке, а потом отпустили.
А страх остался. Колкий, едкий, вымораживающий все нутро...
Ураган отчетливо понимал, что никто, никто из оставшихся в живых в этом зале, никогда не скажет императрице даже слова против. Физически не сможет.
Вспомнит об этой секунде – и замолчит.
Это не легитимность власти. Это – жуть жуткая.
Пламенный говорил, что династия как-то связанна с Хеллой... вот ведь, действительно... подтверждение. Куда еще-то?
Пара слов... и ледяной вихрь.
И изморось... Как, как при таком раскладе могли сместить Петера?!
Или он просто был... неудачным вариантом? А две бабы договорились между собой? Ураган положил себе потом расспросить Тигра (Императрицу!? Знаете... идите вы со своими вопросами!) и все же решил вмешаться.
– Ваше императорское величество. Тигр! Эммм... ждем приказаний.
Тигр рыкнул не хуже полосатого тезки. Но Яну хоть целовать перестал.
Императрица тоже рыкнула. Но вокруг все же огляделась.
– Так... что мы имеем? Где адская машинка?
– Ээээ... какая?
– Где взрывчатка? – коротко перефразировала Яна.
– В той комнате, – указал Ураган. – А вот взрыватель.
Ящик, рычаг, провода...
Яна покосилась на это без особого пиетета.
– Средние века, жеванные мухоморы! Значит так... гражданских распустить по домам. Кремль очистить, пока не разминируют. Все присутствующие – составить список, кто есть кто и кто есть что, там посмотрим, к какому делу вас приспособить. Если с Пламенным не полегли, я так понимаю, он вас в дело и не звал?
Народ закивал вразнобой, подтверждая, что нет, не звал...
Яна зловредно ухмыльнулась.
– Тогда, торы и жомы, не рассчитывайте, что вас тут расстреляют. Так дешево вы у меня не отделаетесь. Если вы сумели в такое время пролезть наверх, значит, люди вы неглупые, с характером, и к делу привычные. Хоть к какому. Отрабатывать будете. Пахать и вкалывать, где поставлю. В стране недостаток кадров, а у меня священный принцип. Отбросов нет, кадры есть!
Народ перевел дух.
Яна оглядела присутствующих ехидными глазами. Расслабились?
Рано!
– Войскам приказать разоружиться. Валежный должен занять город. Кстати, пошлите к нему гонца, пусть начинает вводить сюда части, а заодно и саперов пришлет. Нечего мне дворец взрывчаткой портить. Потом сам выдаст оружие, не сомневаюсь, люди, которые знают, с какой стороны винтовку брать, в хозяйстве пригодятся. Составить отчет. Что и как в Звенигороде, положение дел, финансы, люди... Да, отчет на стол жому Тигру. Пусть привыкает...
Теперь удивленные глаза были и у Тигра.
– А ты что подумал? – удивилась Яна. – Что я тебе соврала? Ну, нет... женишься, как миленький. Была династия Вороновых – будет династия Михеевых-Вороновых. И попробуй только, скажи хоть слово против!
Тигр открывал и закрывал рот.
Молча. Словно он вовсе даже Карп. Или Окунь.
Конечно, он получил письмо от Яны. И Митя говорил. И...
Решение он принял вовсе не поэтому. Просто так было правильно. Но чтобы...
– Пышной свадьбы и коронации не будет, все сделаем камерно, епископ у меня на примете есть. Дальше... трупы убрать. Да не просто так. А чтобы все видели. Пламенного и Никона выставить на всеобщее обозрение на три дня, чтобы у меня потом по стране неучтенные самозванцы не болтались. Потом похоронить. Не закопать, как собаку, а все, как положено. Все ж люди были неплохие... только сволочи.
– А меня никто спросить не хочет? – возмутился, наконец, Тигр.
