Текст книги "Лето выбора (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Хорошо эта тактика работает, когда есть время и возможность ее применить. Очень удачно.
А вот охрана работает плохо...
С точки зрения Яны, если в ее мире так маялись с телохранителями, это кошмар же! Жуть жуткая!
Пока все проверят, пока одобрят, пока... от момента высказывания до момента выезда прошло полтора часа. А если бы после обеда захотелось пострелять? Хорошо еще, Яна, как человек опытный, назначила все заранее. Еще с утра сказала...
Банг!
Дзонг!
Пули уверенно вонзались в деревянный щит. Яна укладывала их одну к одной, по кольцу. Стрелять просто по деревьям ей не нравилось. Можно бы ветки посшибать, если они умерли, но...
Зачем?
С мишенью проще и лучше.
Развеяться она развеялась. А на обратном пути ей опять все настроение перепортили. Вот еще выдумал, в любви признаваться!
Болван!
А молодой человек говорил все отчаяннее, все неистовее...
И как он был влюблен, и как он страдал...
– Довольно! – не выдержала Яна.
Полковник, в эполетах она разобралась достаточно легко, задохнулся и замолчал. Яна разглядывала его без особой симпатии. Хотя хорош был, словно картинка. Та же красота, что и у Ильи, один в один. Те же кудри, словно солнышко, большие ясные глаза, разве что карие, как у нее самой, мужественные черты лица, улыбка...
– Если не ошибаюсь, тор Мелезов?
– Да, ваше императорское величество.
– Тор, о каких ваших личных заслугах я могу узнать?
– Эээээ? – растерялся несчастный. Вот такого вопроса точно не было в списке. Древность рода? Понятное дело...
Родословная, состояние, репутация... это-то нормально. Но личные заслуги?
– Я просто воевал вместе с тором генералом, ваше императорское величество, – наконец пробормотал несчастный.
Яна качнула головой.
– Я не о том. Воевать под началом такого полководца – это радость. А вы лично что сделали? Кроме войны?
Здесь и сейчас даже о Яне можно было сказать, что она воевала. А что? Банду в монастыре она разогнала? Было! Под обстрелом побывала... так что – почти.
– Если вы, не дай творец, станете императором, над вами никого не будет, – разъяснила Яна, едва не закатив глаза. Ладно, мальчик не виноват. Он хороший исполнитель приказов, такие очень нужны. Но не в императорах. Один вот, уже доисполнялся. Послушный император – заведомая жертва. – Никто вам приказа не отдаст. Придется самостоятельно проявлять инициативу. Вы действовали самостоятельно? Ну хоть раз...
– Я воевал...
– Я понимаю. Возможно, вы попали в окружение и выходили из него? Возможно, брали какой-то пункт самостоятельно?
– Ваше императорское величество....
Яна выслушала. Вздохнула и подвела итог.
– Штабная крыса.
– Позвольте! – оскорбился полковник.
– Не позволю, – отрезала Яна. – Я понимаю, вы пользуетесь успехом у дам, – полковник не покраснел, но уши выдали Янину правоту. Они-то как раз покраснели... – Но управлять Русиной вы не сможете. – припомнила, как припечатали Николая Второго, и добила. – Сидеть на троне сойдете, а вот стоять во главе державы – нет.
– Ваше императорское величество, испытайте меня!
Яна пожала печами.
– Хорошо. Идите и рассчитывайте мне бюджет для армии на следующий год.
– ЧТО!?
От шока несчастный и про титулы забыл. Яна фыркнула.
– А чего это вы так удивляетесь? Сами понимать должны, тор. Императоры в атаку не ходят. А вот в таких вещах разбираться надо, чтобы не обворовали вкрай.
– Я военный!
– Ну так и воюйте, тор, воюйте, – вздохнула Яна. – И передайте тем, с кем вы спорили, что я выбираю не супруга.
Вот теперь – попала в точку. И глаза хлопают, и лицо медленно заливается краской.
– Тор Мелезов, понадобится – я это перед всей армией повторю, – нарочито занудным тоном разъяснила Яна. – Я выбираю того, кто сможет править государством. Мои личные предпочтения тут никакой роли не играют. Более того, я никогда не позволю себе свадьбу по любви, потому что помню, как кончил мой несчастный отец. Это понятно?
Тор понял.
Определенная обида на императрицу была, но как хороший военный, он признавал и свои слабые стороны. Да, с бабами он управляться мог. Но страна-то не девка гулящая! Ей подол не задерешь! Тут иные умения потребны...
Императрица, определенно, заслуживала уважения.
***
Вечером Яна читала книгу, когда вошел тор Валежный. Рядом с ним Изюмский... Яна поглядела на них с интересом. Выражения лиц такие, словно они родного брата похоронили... тьфу-тьфу...
Война ведь...
– Торы, что случилось? Тор Антон, тор Николай?
Глаза прятали оба – и одинаково. Но говорить пришлось. Изюмскому. Все же, он обаятельный...
– Тора Яна, умоляю вас не волноваться...
– Что-то с моим сыном? – выдохнула Яна побелевшими губами.
Гошка!?
И она сама, своими руками, отправила его...
Ужасов Яна передумать не успела. Изюмский тут же исправился.
– С цесаревичем Георгием все в порядке. Но мы получили донесение. Генерал Алексеев разбит, возможно, умер или попал в плен.
Яна выдохнула и прикрыла на секунду глаза. Потом открыла и сощурилась.
– Разве можно так меня пугать? Тьфу,, гады! Чуть удар не хватил по вашей милости!
– Эээээ... – опешил Валежный. – тора Яна, генерал Алексеев...
– Илья Иванович. Биографию отставить. Или убит – или в плену. Давайте подробности. Чем нам грозит его разгром, что надо предпринять?
Мужчины переглянулись.
Ну, если такое отношение... это уже проще и легче.
– Два дня назад состоялась встреча генерала Алексеева с войсками атамана Счастливого, – нейтральным тоном сообщил Валежный. – Счастливый заманил полк генерала в ловушку, и истребил. Уцелела часть майора Белкина, которая вышла из окружения. Я получил донесение буквально пару часов назад.
– Отлично. Чем нам это грозит?
Валежный вздохнул.
– Если бы Хормельская волость была нашей, было бы проще. Мы идем на столицу не через ее, но ждать удара в бок – удовольствие маленькое.
– А удар будет?
– Обязательно. Счастливый повесил моего гонца, и отказался вести переговоры.
– Козел, – припечатала Яна.
К 'счастливчикам' у нее и свой счет был. Жирненький такой... едва не пострадали ее дети! Вы думаете, это можно простить?
Да убивать за такое надо!
Медленно и мучительно!
– Тора Яна, вопрос не в классификации. А в переговорах, наверное...
– Переговорах? – удивилась Яна. – у нас есть лишние люди?
– Эммм... если тор Алексеев у него...
– Пусть там и остается, – Яна не собиралась колебаться. К чему? Да, она сейчас может подписать Илье приговор. Но... какие есть еще пути решения проблемы? Отдавать за него Кемску волость? То есть Хормельскую?
Обещать Никону Счастливому место пана-атамана?
Это бы она с радостью. Это в красивом фильме 'Свадьба в Малиновке' не показали судьбу Грициана Таврического. А в жизни...
Вот спорим – или повесили того, или расстреляли. А чего, дело житейское. Но есть подозрения – мужчина будет чуточку недоволен.
Валежный расслабился. Вот прямо на глазах, осязаемо и зримо.
– спасибо, тора Яна....
– а вы рассчитывали, что я буду требовать здесь и сейчас освободить Алексеева? – поняла Яна.
Мужчины переглянулись еще раз.
– Сейчас это было бы несколько не ко времени, – пустился объяснять Изюмский. – тора Яна, наши войска сейчас пойдут на столицу. Разумеется, со всей возможной помпой... вы понимаете...
Яна кивнула.
Ее появление – тоже оружие. Глупо это не использовать.
– Мы идем вот так... Хормельская волость остается у нас слева, – пояснял Валежный, показывая на карте, – по железной дороге выходим к Звенигороду, Логинов поддержит с тыла. Если бы Алексеев справился со своей задачей, получили бы безопасный фланг. А так... от Счастливого любой пакости можно ждать.
Яна вздохнула.
– А чем его можно отвлечь? Занять? Ну... хоть что-то с ним можно сделать?
Валежный вздохнул.
– Мы попытались. Но Алексеев поручения выполнить не смог. Увы...
Яна ломала голову.
– А без Алексеева? Ну хоть что-то... что из себя вообще представляет Хормельская волость?
Ничего особенного. Обычная волость, хлеб сеют, скот водят... ровным счетом – ничего особенного. Яна разглядывала карту.
Потом глаз ее зацепился за что-то интересное.
– А это что такое?
– Это плотина, – пожал печами Валежный. – она не на Хормеле, она повыше, на Ревеле, но там... Яна... ты... вы...
– Антон Андреевич, вы чего вдруг заикаться стали? – поинтересовалась Яна. – Вы мне подробности скажите, плотина там или шлюз, у нас он или у кого другого, что случится, если мы эту плотину временно ликвидируем, и можно ли будет все вернуть обратно?
Изюмский выругался.
– Я не знаю, как это сработает, не мои края...
– Так может, в полку кто есть и тех мест? – ласково подсказала Яна. – Вы подумайте, а потом надо будет и вместе подумать. А то разрушить ума не надо, а вот последствия потом расхлебать?
– Последствия пусть Счастливый разгребает, – рубанул Валежный.
Яна покачала головой.
– Тор генерал, Счастливый их разгребать не будет. Ему-то что, оно ж не тонет? А вот что потом с волостью станет, не начнется ли там голод, не смоет ли все посевы... вы поняли?
Валежный понял. Покачал головой и ушел совещаться.
***
По странному совпадению, родом из тех краев оказался как раз тор Мелезин. Не один он, конечно, но расспросили молодого человека как положено. До донышка вытряхнули.
Оказалось – не плотина, шлюз. Ревель разделялся в этом месте на два рукава, Хормель и Булгарь, ну и устроили, чтобы поддержать нужный уровень воды. С тех пор Хормель и обмелел.
Почему не знают?
А зачем?
Привыкли все, так уж лет двести стоит, разве что подновляют его, ремонтируют... и чего дергаться? Всех устраивает...
Яна ухмыльнулась – и проследила ногтем Булгарь.
– О, я смотрю, тут ответвление к Борхуму?
– Тора Яна, – покачал головой Изюмский. – Мы сейчас не воюем...
Женщина не дрогнула.
– Я правильно поняла, если открыть шлюз, уровень воды в Хормеле повысится, а в Булгаре упадет?
– Да.
– А часть торговли ведется именно по воде?
Коварство слабой женщины оценили все. Это считай, и в Хормеле поплавают, и в Борхуме ругаться начнут, и... почему Петер не приказал?
Да кто ж его знает... не знал географию? Тоже может быть.
А поскольку те места были заняты именно войсками Валежного... открыть шлюз? Да со всем нашим удовольствием. И Счастливый занят будет. Ну... теоретически. Какое-то время. Хотя его много и не надо. Все решится этим летом.
Или не спешить?
Валежный решил подождать. Сначала попробовать взять Володимир, в котором, к гадалке не ходи, окопаются серьезные силы противника. А потом уж... получится?
Так глупо свои земли топить. Мы тогда и Хормель к ногтю прижмем.
Не получится?
Тогда будем плавать! Коллективом! Заодно и преследователи отвлекутся...
А пока – распоряжение Валежный отправил, но приказал не спешить и ждать результата. Сначала Володимир, потом плотина. По результатам. А на Володимир... кого бы отправить?
Да хоть и Петьку Чернова. Не все ж с ним Валежному мучиться! С его идеями! Пусть и врагам достанется!
Русина, Хормельская волость.
Илья себя честно настраивал стоять до конца.
Ничего не говорить.
Держаться.
Понятно, если бы у врага стояла задача его просто попинать и повесить, он бы справился. Но Никона интересовал медальон. А палачи у него были хорошие...
Иголки под ногти Илья еще вытерпел. А вот кипящее масло – уже нет. И раскололся.
Да, Анна. Да, та самая. Императрица.
Его тайная супруга.
И сын у них есть... был. Погиб, ему весточка из дома пришла. Никон почесал в загривке.
С одной стороны... козырь? А то нет? Бабы, они на старую любовь падкие! Тем более, что Илья не стал выдавать Маргошу и промолчал о своем втором браке. Сказал, что был женат на Яне. Тайно, так что не доказать, но был же!
Был!!!
С другой... а кому этот козырь продать повыгоднее? Может, Пламенному? Тот, понятно, возьмет, а Никону что? Больше революционное спасибо? Перебьемся.
Императрице?
Хм... можно попробовать. Бабы – они дуры. Вон, Вальку взять! Как есть – дура! Всем свою чушь про упырицу несет, кто слушать горазд! Вот ведь заняться нечем!
Никон распорядился перевести Алексеева в камеру получше и подлечить. Если им торговать, пусть хоть будет в товарном виде. А то смотреть страшно...
Итак, пишем для начала императрице. И просим вуве... севу... чего мы просим-то? А, понятно! Хормельскую волость!
Кого с письмом отправим? Найдем кого...
Но в отряде пусть и Гришка будет! Надоел со своими упырями хуже пятен от оспы! Пусть посмотрит на императрицу, коли случится. Хоть чушь нести перестанет!
Безвременье.
Хелла смотрела на висящую перед ней душу. И не могла определиться.
Сожрать?
В том-то и дело...
Можно. Но... неохота.
Хелла смотрела и улыбалась. Вот из кого получилась бы идеальная жрица. Идеальная аватара.
Холодная, рассудочная, безжалостная, жестокая... полная льда и холода. Никого и ничего не пожалевшая на своем пути.
Никогда...
Анна сделала ей королевский подарок. За такую душу можно сотню других списать.
– И что же мне с тобой делать? – вслух произнесла богиня. – Что?
Душа молчала. Здесь и сейчас права голоса у нее не было. И это тоже было – наказанием.
Богиня поразмыслила еще немного и прищелкнула пальцами, открывая окно в мир. Ледяной. Холодный. Заснеженный.
Полный полярного сияния.
– Ты родишься там. И проживешь там. Там, где твоей душе будет хорошо. Там, где ты научишься заботиться о других превыше, чем о себе. Там, где не выжить без взаимопомощи. И если ты пройдешь эту жизнь достойно, я дам тебе шанс послужить мне. А если нет... Тогда и не жалко.
Все задатки у этой души есть. Ей только надо научиться тому, чего у Хеллы никогда не было. Человечности.
Полярный круг отлично этому учит. Будешь мразью – не выживешь. Не протянешь руку – не выживешь. Не научишься заботиться о других вперед себя – тоже...
Снег многое скрывает, но многое и показывает. И Хелле хотелось посмотреть на результат.
Она улыбнулась краешками губ – и прищелкнула пальцами.
И в одном из чумов громко заплакал ребенок. Девочка.
Ледяной ад?
Хелла не помнила, кто это сказал. Но была не согласна. Скорее, чистилище. Вот, и почистим с души все наплывы. А потом посмотрим, что получится. Слишком хороший ресурс, чтобы просто так им раскидываться. *
*– А.Л. Буссенар. Ледяной ад. Прим. авт.
Русина, Звенигород
– Тощий, ты издеваешься, что ли?
Митя Ромашкин смотрел с искренним возмущением.
Давний его поставщик взрывчатки по кличке Тощий тоже смотрел. Со смущением.
– Митяй, ты не злись. Правда, считай, что и нет ничего...
– Серьезно?
– Все взяли. Подчистую выгребли. И не только у меня. У Сизого взяли, у Феоктиста...
Митя поднял брови.
– Для чего?
А правда, кому и для чего может понадобиться несколько сотен килограмм взрывчатки? Сразу предчувствия такие... неприятные.
– Не сказали. Тебя вот спроси, ты ж не скажешь?
– Не скажу. А только и ты не первый день на свете живешь. Тощий, ты меня за дурака держишь? Чтоб ты и ничего не разнюхал?
– Ну... есть немного, но сам понимаешь...
– Не нукай, по делу говори. Чего боталом звенишь, как на колокольне?
– Говорят, для освобожденцев скупают. Те хотят подходы к городу заминировать, а если кто сюда пойдет... ты понял?
Митя понял.
Надо бы отписать Валежному. А для начала поговорить с Тигром.
Но это потом, потом... а пока – где же можно разжиться взрывчаткой? Прямо хоть ты юность вспоминай, да и садись смешивать...
Нет!
Это дилетантство!
А для наших гостей из Лионесса только самое лучшее! И побольше, побольше...
Увы, удача была не на стороне Мити. Взрывчатки решительно не было. Пришлось корректировать план. Не обращаться же к жому Тигру с просьбой отсыпать пару килограмм на карман? Не поймет...
***
Есть такое место, куда даже короли пешком ходят. Увы...
Новомодная придумка, ватерклозет, увы, не работал.
Можно бы и ночной вазой воспользоваться, но было у тора такое олбыкновение, не выносил он этого запаха в комнатах. За то и ночные вазы не любил. В доме их, считай, и не было.
Приходилось топать на двор, в небольшое деревянное строение. Из-за этого Освобождения, увы, Главная насосная станция Звенигорода, не работала. Когда освобожденцы вошли в город, нашелся там энтузиаст-монархист. Ну и испортил всю систему. А починить – это не средний ум нужен. Это и голова, и руки...
Одним словом, топай, дружок, на двор. А зимой холодно.
А летом воняет.
Но – куда деваться. *
Дикая страна, дикие люди...
*– 17.07.1898 в ход была пущена 1-я очередь Московской канализации. К системе подсоединили аж 219 домовладений. И пустили в ход главную насосную станцию. Прим. авт.
О том, что в просвещенных Лионессе и Ламермуре нечистоты просто вывозили за стены города, тор Вэлрайо не думал. Он в таких местах не живет. Его это не касается.*
*– в Париже был случай. Вывозили. Перестали, когда горы нечистот достигли высоты стен и те начали переваливаться обратно. Пришлось везти подальше. Прим. авт.
Тор Вэлрайо чем-то изволил отравиться. Увы... благородного тора пробрал вовсе даже неблагородный понос. Понятно, повара приказали выпороть, но тора это не спасло. И пришлось отправляться на двор.
Впрочем, от поноса тора вылечили радикально.
Представьте себе ощущения.
Сидишь ты, расслабился, размышляешь о судьбе мира, как гордый орел на высокой скале, и тут открывается дверь, на пороге вырастает темная фигура и под горло тебе упирается длинный клинок... упирается что-то очень холодное. И такой же холодный голос информирует:
– Вякнешь – пропорю насквозь и спихну вниз. От заражения сдохнешь.
Тут-то понос и перешел в запор. Каким чудом благородный тор еще в дырку-то не провалился? Хотя Митя его бы за шиворот удержал, не дал погибнуть во цвете лет...
И вежливо предложил.
– Ты штаны-то натяни. А то некрасиво получается.
Штаны тор Вэлрайо натянул. И даже застегнул. А потом получил по голове – и ничего уже не помнил. К его большому счастью.
***
– Я понимаю, что Лионесс – то еще г..., – рассуждал Митя пару часов спустя, отмокая в ванне. – Но почему обязательно мне в него надо было вляпаться? Попросить, что ли... как вы там говорили, государыня? Надбавку за вредность? Точно, надо попросить...
Мочалка, которую при этом критически разглядывал террорист, промолчала. Да и ладно...
А ведь и правда, вредное производство.
От идеи взорвать к лешему посольство Митя отказался. И перешел к более простым вариантам. Ему же конкретный тор нужен? Вот на него и поохотимся.
Несколько монет кухонному мальчишке – и тот умудряется 'посолить' блюдо для тора.
А сам Митя куда?
Так ведь канализация не работает, а навоз и мусор вывозить надо. Вот и...
Бочка, одежда золотаря, и вперед. Чистить нужники. В посольстве Лионесса. К нему и не приглядывались. И так-то он мало кого интересовал – золотарь же, а уж в такое время... да хоть кто пришел! Уже радость! Когда начинаются потрясения, становится подозрительно мало дворников. Все идут в политики.
Митя искренне надеялся, что тор Вэлрайо не будет размышлять о судьбах мира у себя в комнатах. Тем более, что тор не любил запах нечистот, и – Митя знал, Митя расспрашивал – приказал поставить во дворе несколько нужников. Для прислуги – три штуки. И для 'чистой публики' тоже три. Разумеется, не рядом, но чистить-то их все одно – надо!
Митя и занялся.
Сначала, конечно, для благородных.
Тяжела и неказиста жизнь простого террориста?
А жизнь простого золотаря? Сами поворочайте вот ЭТО! Да лопатой! Да...
Когда появился тор Вэлрайо, Митя искренне за себя порадовался. Оправдался расчет! Дальше все было делом техники. Тор отправился в домик с окошком, там Митя с ним и пообщался. А потом – что?
Да ничего особенного.
Надо только вывезти тора... ну как вышло, так и вышло. Воняет, правда, сильно, но Митя отродясь о лионессцах плохо думал. Так что... подобное к подобному.
Сейчас тор был по-простому окачен из колодца (заодно в себя пришел), как следует увязан и заперт в сарае. Митя решил вывезти его из Звенигорода.
А что?
В хозяйстве пригодится, и вообще, пусть Валежный его допрашивает. Авось, чего полезного узнает. И императрица просила...
Ее величество Мите понравилась. Он ценил черный юмор.
Кстати, как бы лучше?
А лучше всего попросить помощи у жома Тигра. Он не откажет... наверное.
***
Тор Вэлрайо лежал связанный, и думал, что всему виной его любовь к чистоте.
Сам напросился.
Пахнет ему, то да се...
Вот видел бы у себя в покоях, с ночной вазой, и проблем бы не было. А он... доходился! Запах, казалось, под кожу въелся. И тошнило тора ужасно. Но... кляп. Если его сейчас вырвет, он просто задохнется. Не хотелось бы.
Интересно, зачем он этому негодяю? Хочет потребовать выкуп? Да, наверное...
Погоди ж ты! Выкуп тебе заплатят! А потом я заплачу за твою голову! Ты и в Ферейских горах не скроешься! Нигде и никогда!
Ярость захлестывала так, что казалось – он сейчас и веревки разорвет, как гнилые. Увы... Митя выбрал качественные и увязал тора, словно колбасу, и вдоль, и поперек. Вырваться не было ни малейшего шанса. Оставалось лежать и страдать.
И мечтать о мести.
Она будет жестока.
***
К жому Тигру Митя попал без проволочек.
– Добрый день, жом.
– И вам того же, – нелюбезно ответил Тигр. Пришли вести о победе Счастливого, и Тигр пребывал в отвратительном настроении. А чему тут радоваться?
Что еще и эту сволочь давить?
А давить придется... слишком независим, слишком умен, слишком... растопырился! Тесновато им будет в одной Русине!
– Жом Тигр, вы мне проездной билет не выпишете?
– Куда?
– Куда подальше, а там уж я и сам доберусь. На двоих человек, желательно.
Жом Тигр едва перо не уронил.
– Погоди-ка... лионессец – твоя работа?
Митя принял одновременно скромный и гордый вид.
– Я так не люблю хвастаться...
– Но как тебе это удалось?
– Золотарем переоделся, да и подстерег, – не потаил секретов профессии Митя. – Так и вывез, бочки-то не проверяют...
– Зачем тебе эта гадина понадобилась? – поинтересовался Тигр.
– Не мне. Торе Яне.
– Она просила?
– Убить. Но я решил, что это будет хорошим подарком... к примеру, совместным? Жом, вы ничего не дарили этой милой даме?
Жом Тигр покраснел.
Не дарил.
Да и дарить было нечего, они же только и успели в поезде прокатиться. Ладно... мечтал, было дело. И подарить, и снять подаренное... было. Вот ведь зараза! Чувствуешь себя прыщавым гимназистом... так бы и съездил по морде.
Митя пакостно улыбнулся.
Как раз он себя чувствовал в полной безопасности. А по морде – так у морды и хозяин есть, он и ответить может. У нас же равноправие? Вот и схлопочешь, и с левой, и с правой. Очень даже равноправно!
– Жом, подарите девушке лионессца? Неужели вам жалко?
– Один подарок на двоих? – пришел в себя жом Тигр.
– Зато какой! Упитанный, откормленный, на всех хватит! Хотите – верхнюю часть я подарю от вас, а нижнюю от себя?
Жом Тигр отогнал страшное зрелище, в котором Митя поджаривал тора Вэлрайо на большом вертеле, а потом предлагал Яне отведать. Привидится же... гадость!
– Выпишу я тебе пропуска и проездные листы. Только скажи, на какое имя.
Митя достал из кармана два паспорта и протянул Тигру.
– На эти. Мне хватит.
– А к торе как доберешься?
– Предоставьте это мне, жом. Я справлюсь. Вы ей больше ничего передать не хотите?
Жом Тигр подумал пару минут, да и махнул рукой.
– Передай, что я ее люблю.
Митя присвистнул.
– Так взаимно? А у торы это вышло эффектнее, я даже со стула упал.
– Пнуть? – мило предложил Тигр.
– Никакой в вас душевной тонкости, – вздохнул Митя. – Ладно. Цветочки я сам куплю по дороге. Куда ж это годится – признаваться девушке – и без цветов? Тем более такой девушке...
Жом Тигр скрипнул зубами.
Наглец!
Сволочь!
Но – полезная. Надо работать...
А повесить?
Нет, это уже расход ценного материала. Но когда все закончится, морду он ему обязательно набьет! Ради своего удовольствия. А пока...
– Подожди пять минут. Я ей еще письмо напишу. Передашь.
– Почтовый голубь любви к вашим услугам.
А может, все-таки пнуть?
– Кстати, а для чего жом Пламенный скупил всю взрывчатку в Звенигороде? Он вам не сообщал?
Куда и романтическое настроение делось. Жом Тигр подобрался.
– Рассказывай!
Попинать всегда успеем. Очень уж полезная сволочь.
***
Жом Тигр проводил Ромашкина, и отправился к Урагану.
Рыцарь Освобождения был занят. Он сидел за столом и писал письмо. и судя по идиотскому выражению на лице... интересно, сам Тигр выглядел так же?
Когда не знаешь, что написать, а слова еще, как на грех, кажутся совершенно бесцветными. Что такое – помню? Глупое слово.
Это не память, это ты рядом со мной, до смерти и за смертью, в каждой клеточке моего тела, выжженная, словно огнем.
– Добрый день, – сухо сказал жом Тигр.
– Надеюсь. Что ты хочешь мне сказать?
– Пламенный скупает взрывчатку.
Куда и романтическое настроение делось? Вот словно губкой провели по портрету, стирая романтика и возвращая прагматика. За одну секунду...
– Зачем?
– Я тоже хочу это знать. Может, решил взорвать колокольню?
– Я не в курсе.
– Есть вариант, что он минирует подходы к городу. Но это бред несусветный. Такое мимо нас не прошло бы, а мы ничего не знаем. Ни я, ни ты?
Ураган кивнул, подтверждая худшие предположения товарища.
– Согласен. Что может быть еще?
– Мне бы тоже хотелось это узнать.
Константин... нет, сейчас только Ураган, некогда о любви, да и нельзя расслабляться в гадюшнике, покусают, задумчиво постучал ногтями по столу.
– Я узнаю.
И мужчины заговорили о важных делах. О Калинине, о Мишеле, который так пока и сидел в подземелье дворца, о Счастливом, вилы ему пониже поясницы, о...
Какая уж тут любовь?
Выжить бы.
Ида, Свободные Герцогства.
– Это – мой дом!
Ида чувствовала себя совершенно свободно рядом с Гошкой и Топычем. Наверное, потому, что и они чувствовали себя спокойно рядом с ней.
Это – тетя Ида. Сестра мамы Яны.
Своя. Вот и весь разговор.
Ида тоже была счастлива рядом с мальчиками.
Жом Меншиков отпустил с ней ребят и обещал приехать в скором времени.
– А это что за чучело?
Гошка был безжалостно искренним, как бывают только дети. Ида застонала.
Тор Рессаль! Что ж тебя ни одна холера не берет?! Где справедливость?
– Тора Ида! Вы вернулись!
Ида заскрипела зубами. Мальчишки переглянулись.
– Кажись, он твоей тетке не по душе?
– Ага...
– Чего делать будем?
– Отваживать.
Это Потап не знал ламермурского. А вот Гошку учили с малолетства. И он вполне бегло разговаривал уже на трех языках. Анна настояла.
– А что это за юные торы с вами?
– Мои дети, – недолго думая, ответила Ида.
– Ваши дети? Тора, вы слишком молоды для столь взрослых детей, – не поверил Армандо. – К тому же, это явно крестьянское отродье, – его взгляд остановился на Потапе.
Что поделать. Осанку и мозоли на руках не спрячешь.
Гошка буквально взбеленился. На его друга сверху вниз смотреть?! Да я тебя, пакость такая... Потап, в отличие от тебя, под обстрелом побывал! Из жутких передряг вышел. А ты кто есть после этого?
Тля расписная! Фарфоровая! Но Гошка постарался внешне не показать своей ярости, и вступил в разговор.
– Вы неправ, тор.
– Тор Армандо Рессаль.
Гошка был похож на тора, поэтому Армандо решил быть чуточку повежливее. А вдруг?
– Тор Рессаль, тора Ида действительно наша мама.
Произносилось это так серьезно, что Армандо даже растерялся на секунду.
– Мама?
Усыновление? Может быть...
– Конечно. Она просто очень молодо выглядит. А так ей уже девяносто семь лет.
– Сколько!?
– А молодо она выглядит потому, что принимает ванные из крови влюбленных в нее дурачков. Одна ванная – и минус десять лет жизни долой. Дурачок, конечно, умирает, но их же много? Дурачков...
– Д-да, – пробормотал Армандо.
Откуда ж ему было знать, что Яна как-то раз рассказывала детям всякие ужастики. Ну и про графиню Батори упомянула.
Так, в числе прочих...
Почему-то получалось у нее совершенно не страшно. Но запомнилось.
– Мама, а почему ты не хочешь этого? Все условия соблюдены, и молодой, и дурачок... может, все же возьмем его в дом? Ненадолго? Раза на два его должно хватить!
Армандо невольно поднес руку к горлу.
– Вы...
– Вампиры мы, вампиры. Аммммм! – Гошка издевательски рассмеялся в лицо Армандо, и потянул Иду за руку. – Мам, пошли домой?
– Да, дорогой. Пойдем кушать, я прикажу нацедить тебе стаканчик свежей крови.
Ида просто не выдержала. До того глупо смотрелся Армандо.
Тор даже не сделал попытки ее задержать. Стоял и смотрел, дурак дураком. Опомнился он уже через пять минут, но дверь-то закрылась. Оставалось только ругаться.
Вот мелкие гады!
Интересно, кто они?
И словно в ответ, из дома донесся веселый хохот на три голоса. Армандо зло сунул букет между перилами крыльца и прищурился.
Смеетесь?!
Ну так поглядим, кто будет смеяться последним!
***
Иде было совершенно не до того. Она усиленно расспрашивала слуг на предмет важной деловой информации.
А кто еще все знает-то?
Слуги, конечно!
И кто где живет, и кто с кем спит и конечно, что и где продается. Нужен был не просто дом. Нужно было несколько домов, в идеале рядом, но если не рядом, то хотя бы очень близко.
Купец же!
То есть нужен дом для жилья – раз!
Нужен рядом дом для лавки – два.
Нужен дом для Иды – три. А как вы думали? Ида ведь не станет жить в одном доме с неженатыми мужчинами, это неприлично! Костя, конечно, все поймет. Ида даже не сомневалась.
И поймет, и упрекать не будет, и о репутации никогда не подумает, но честь надо беречь смолоду. Она первая не допустит, чтобы на имя ее супруга легла хоть малейшая тень.
Да, несправедливость! Но молодцу удаль не в укор, а гулящей девке ворота дегтем мажут. И с этим надо считаться.
Переезжать не хотелось, этот маленький домик Иде безумно нравился. Но если понадобится ряди племянника... племянников...
Да, Потапа Ида тоже воспринимала, как своего. Только Гошку, как родного, а Потапа, к примеру, как двоюродного. Мальчишка тоже дичился, но потом что-то почуял – и начал успокаиваться. Ида не сомневалась, если ее сестра парня пригрела, значит, он хороший. Правильный.
Все у них еще наладится! Семья же!
Жама Эльза задумалась. По ее словам, на центральной улице продавался хороший дом. Как раз бы под лавку... да там лавка и была. Просто хозяину не повезло. Прогорел. Вложил деньги в корабли, а тут война, то ли потопили кого, то ли не довезли чего... ну и все. Разорился, теперь продает. А вот с жильем чуточку сложнее. Нужно ведь рядышком, чтобы дело без хозяйского пригляда не оставалось?
Нужно...
Вот, есть домик, не совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, но там поговорить надо. Хозяева такую цену заломили, что жутко становится. Словно у них там стены золотом обиты. Оно понятно, сами строили, сами отделывали, но и дело понимать надо! Назначить цену можно, да кто ж у тебя репу за три монеты золотом купит, если ей цена три медяка? Плюнут, да и пойдут к соседям.
И репа не хуже будет.
Жама Эльза пообещала разузнать дело.
Ида поблагодарила, выдала денег на расходы – мало ли что? И помчалась устраивать ребят. У них еще столько дел! И по магазинам надо! И в лечебницу надо! Мальчишки, кстати, оценили и тут же запросились с ней, так что придется договариваться со Станиславом.
