Текст книги "Лето выбора (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Ида пожала плечами.
– Согласится ли Яна?
– Вам замуж выходить, вам и решать.
– И все же...
– Тора Ида, война прошла. Страшная, кровавая, жуткая. После такого много чего поменяется, даже не сомневайтесь. Если за старое будем цепляться, вообще все обрушится.
– Страшно это, – поежилась Ида, вспоминая увиденное. А Яна там...
И все это видит вживую. И много еще чего. Страшно...
– Страшно, тора Ида. Но нам надо жить. Детей растить, беречь, любить, чтобы людьми стали, на ноги встали, чтобы предки на нас глядели и радовались. Поэтому не грустите раньше времени. Пусть победят, приедут, а там уж... с помощью Творца все как-то образуется.
Ида медленно кивнула.
– Ладно, Федор Михайлович. Утешили. Побегу я в лечебницу, дела не ждут.
– Всего вам доброго, тора Ида.
– И вам, Федор Михайлович.
Меншиков посмотрел вслед удаляющейся девчонке и подумал, что война – жуткая штука. Но из Иды она сделала человека. Настоящего.
Яна, Русина.
– Лейтенант Мохов, объявляю вам благодарность...
Лейтенант замялся. Хотя вклад его был весом и значителен. Если бы 'счастливчики' ударили Чернову в тыл, того раздавили бы практически мгновенно. Уж будем честны, только б хрупнуло. Потом Броневой размазал бы остатки его отряда, как масло по хлебу, и повернулся к Валежному. И встретил бы уже его огнем.
Ничего не помогло бы.
Задумано было хорошо. Но лейтенант Мохов справился с врагами. Как?
А вот это самый интересный вопрос. Лично лейтенант утверждал, что он ничего не делал.
Ему, памятуя о предыдущих подвигах, не верили.
Зимняя Охота?
А, правда, не ты? А вот под Володимиром – ты? А здесь?
И чего ты не признаешься?
Леонид отбивался, как мог, но с Валежным были шутки плохи. Равняйсь! Смиррррна! Пошел получать награду! И трое суток карцера за пререкания с начальством. Последнее – после победы. В Звенигороде отсидишь.
– Но это правда не я! Оно само...
Валежный только рукой махнул. Мол, иди отсюда, майор, не трать мое время. А вот Яна заинтересовалась.
– Хелла, говорите?
– Ваше императорское величество, матерью клянусь! Ничего я не делал. Оно само возникло, пролетело, и только холод... во все стороны.
Леонид невольно коснулся седой пряди.
Яна задумалась.
– Холод?
– Да, ваше...
– Тора Яна, майор.
– Холод, тора Яна. Даже трава от инея полегла.
Яна задумчиво кивнула. И поманила Мохова пальцем.
– Тор Мохов, вы об этом никому не говорите, хорошо?
– Ваше... тора Яна, а почему?
– Потому что это правда была Хелла.
Мохов рот открыл. Рот закрыл.
– Тора Яна, вы серьезно?
– Да уж куда б серьезнее. Это действительно была Хелла, лейтенант. Не знаю, вас ли она пожалела, Никон ли ее взбесил, но это была она.
Леонид потер лоб.
– И что теперь? Тора Яна?
– Да ничего, – отмахнулась женщина. – Помолитесь ей, что ли, спасибо скажите. Я правильно понимаю, если б не она, вы бы там полегли?
– Ну... да, тора Яна. Подкрепление нам бы Чернов не прислал, некого, а отступать тоже нельзя было. Мы и решили, хоть кого стрельнем...
– Помолитесь ей. Не надо в храм ходить, просто выберите место поспокойнее, чтобы вас не слышали, да и скажите спасибо. Этого ей хватит.
– По старому ритуалу, тора Яна?
Яна пожала плечами.
– Думайте сами, Леонид. И не переживайте. Хелла – справедливая. Больше оговоренного не возьмет.
– Я не оговаривал...
– Значит, и не заплатите. Это уж так... с богами надо повежливее.
Леонид нервно рассмеялся.
– Хорошо, тора Яна. Все сделаю.
Яна задумчиво кивнула.
Хелла, опять ты играешь в свои игры? Что ж... попаду к тебе в гости – спрошу. А пока и потерпеть можно. Недолго осталось.
Русина, Звенигород.
– Хелла им, б..., привиделась! ...! И ...!!!
Выражался Никон очень образно и экспрессивно. Жаль – бестолку. Пламенному его изречения были до одного места.
Или до второго...
– Всем сразу? Или по очереди?
– Всем сразу. Говорят, летело, выло, ажно холод прошел...
– Вроде как в Володимире что-то такое было...
– Хелла? Что-то я сомневаюсь, что богини в людские дела мешаются.
Пламенный тоже сомневался. О чем и сказал Никону, получив в ответ новую волну матюгов. Никон тоже в богов не верил.
Был бы он сам там, его б никакая Хелла не остановила! Хоть ты лично появись! А эти...
Но Никон оставался в Звенигороде. И это было обидно.
– Ладно. Хелла там, не Хелла... твои люди сейчас мне понадобятся.
– Зачем?
Никон насторожился.
Пламенный объяснил.
Атаман подумал какое-то время.
– Как-то это... не очень порядочно получается.
– А ты мне о порядочности не пыли, – окрысился Пламенный. – Мне это решать, мне и ответ держать. Или к Валежному хочешь?
– Не хочу.
– Тогда... сделаешь?
– Сделаю, – согласился Никон. – Алексеева возьмешь?
– И Мишеля, если еще не сдох.
– Хорошо. Когда?
– Сейчас, Никон. Сейчас... как раз, пока все сделаем, и ко времени придется.
Никон согласно кивнул.
У него тоже выбора не было. Уходить верхами? К Логинову в лапы? Это не Алексеев, шаркун паркетный, это боевой генерал. Не отобьемся.
На корабли – не выйдет.
От Валежного – не оторваться и не уйти, вцепится намертво.
Остается только один вариант.
А нравится, не нравится... кому какая разница? Ему, вот, тоже не понравилось, когда Алексеев в Хормель пришел. Ничего... справимся.
***
– За победу?
Жом Тигр посмаковал глоток дубовика из небольшой рюмки. По правилам, дубовик не так пьют, но где Звенигород, а где те правила?
Ураган насмешливо фыркнул.
– Победу...
– Какая ни на есть, а все наша.
– Твоя?
– Янина.
– Правда хочешь консортом стать?
Тигр качнул головой.
– Не хочу. И не верю особо. Но и подвести я ее не могу. Просто – не могу.
Ураган кивнул.
Он тоже не мог подвести Иду. И письмо ей оставил. Случись с ним что – верные люди отправят. Чтобы она... она ведь будет ждать. Что бы ни случилось, она будет ждать. И плакать будет, когда узнает. Урагану не хотелось, чтобы его любимой девочке было больно.
Они с Тигром все поставили на одну карту.
Бросили все на стол.
И теперь полностью зависели от других людей. Страшноватое чувство. Непривычное...
Но иного выбора у них не было.
Стукнула дверь кабинета.
Пистолеты в руках мужчин материализовались словно сами по себе. Но...
– Поговорим?
Жом Пламенный гаденько улыбался. И вооруженные люди за его спиной не добавляли оптимизма.
– Поговорим, – согласился Тигр. – Что скажешь?
Он ждал чего угодно.
Но... не такого.
Нет, не такого...
То, что прозвучало, было отвратительным даже для него. Но не для Пламенного. Вот он, стоит, улыбается и очень доволен собой.
– Ты... мразь! – сквозь стиснутые зубы выдохнул Тигр.
– Может быть. Ты согласен?
Тигр вздохнул. Сейчас бы броситься, попробовать пробиться наружу, но ведь не получится! Слишком много людей. Все одно их скрутят. Пламенный пошел ва-банк. Тигр еще искал слова, которыми можно убедить безумца, отказаться, ну... ну хоть что-то сделать... Но раньше него отозвался Ураган.
– Мы согласны.
И на руках мужчин захлестнулись веревки.
Анна, Россия.
– Так, малявки. Вот вам... Кира, пять тысяч на расходы хватит?
– Всего?
– Ладно. Пять тысяч сто рублей.
– Папс!
Боря рассмеялся и добавил ей еще пять тысяч. Настроение у него было прекрасное.
– Вы пока побеситесь в 'Маугли', а мы сходим, подадим заявление, тут недалеко, и вас заберем.
– Хорошо, папс!
Кира цапнула Гошку за руку и потащила в развлекательный центр для детей.
'Маугли'!
Три этажа всяких и всяческих радостей! От контактного зоопарка, до кинотеатра, от развлекательного центра до интерактивного тира... хоть ты целый день гуляй! И находится в центре города, очень удобно.
Борис взял Анну за руку.
– Прогуляемся?
Машину он оставил на стоянке у центра. А до ЗАГСа – два шага. Ну ладно. Полтора квартала, если никуда не торопиться. И погулять летним днем, с любимой женщиной, спокойно, не торопясь, съесть по мороженому, поболтать о всякой ерунде или просто уютно помолчать рядом – это здорово.
Вот они и шли.
Дошли, заполнили заявления, заплатили пошлину, благо, это можно было сделать рядом, в здании сбербанка.
И даже ничего не подозревали.
Пока...
Пока не влетела в банк девица, растрепанная от возбуждения.
– Девочки, кошмар какой!
– Что случилось?!
– Террористы!!!
Анна невольно напряглась.
– Где? – поинтересовалась одна из операционисток, не отрываясь от бумаг.
Ну, террористы. Чего тут удивительного? Их бы реально ликвидировали, может, и помогло бы. А то переговоры, уговоры... Проще надо быть. Опуститься до их уровня – и все семьи вырезать до седьмого колена. Как они, так и к ним.
Но у нас власть на это не способна. Не ее ж родных в заложники захватывают и убивают...
– В 'Маугли'!
– ГДЕ!? – пошатнулась Анна.
Борис машинально подхватил ее, хотя мужчине и самому было не лучше.
Девица оглянулась, поняла что-то и ответила без прежнего щенячье-интернетного задора.
– У нас. В 'Маугли'. Вроде как забаррикадировались, детей в заложники взяли...
– Кира там, – поняла, похолодев, Аня.
– И Гошка.
Борис Викторович выглядел не лучше.
– Хелла! – наплевав на все, схватилась за голову Аня, – За что караешь!?
– Аня, Анечка, – Борис Викторович схватил ее за руку. – Подожди! Может, все еще не так... и они не там...
– Да?!
– Я сейчас позвоню Кире!
Пальцы дрожали, не попадая по экрану, едва телефон наглухо не заблокировал, пока...
Тишина.
И у Гошки тоже.
И...
Аня тем временем копалась в своем телефоне.
– у меня стоит функция определения местоположения. Кира поставила, – пояснила она. – Для Гошки.
– И?
Ответ Борис Викторович уже знал.
Развлекательный центр 'Маугли', будь он неладен.
Кира с Гошкой так хотели побеситься всласть!
Аня, Анечка!
Анна была бледной, как мел, но...
– Мне надо туда! Боря, пожалуйста, любимый...
Она первый раз назвала так Бориса Викторовича, но даже не заметила оговорки. И он тоже.
– Нам надо! Бегом! Тут рядом!
Анна закивала.
Хелла, твоя воля! Она доберется до этого центра, и если Гошка там...
Что она может?
Против вооруженных людей?
Против...
Именно она и может. Только для этого ей надо оказаться рядом с негодяями. А потом...
Она и не планировала жить вечно.
Мужчина и женщина так рванули к двери, что едва не сшибли дуру-девчонку. И та отлетела в угол, больно стукнувшись о край стола.
– Вот, блин! Чего это они?
Операционистки переглянулись. И одна из них, постарше и поумнее, выразила общее мнение.
– Дура ты, дура. Сиди молча!
И включили телевизор. Местный канал.
Это не желание посмотреть новости. Это – большое горе. Помочь бы, да чем тут поможешь? Как справишься? Остается только ждать и молиться. Чтобы все обошлось.
И второе большое желание.
Дойти до церкви и поставить свечку за упокой террористов.
Понятно, люди, которые так поступают, не принадлежат ни одному богу. От них и дьявол-то откажется, брезгливо плюнув сверху. Но вдруг подействует? И найдется тот, кто их упокоит?
***
Анна бежала вслед за Борисом. В боку покалывало, воздуха не хватало – не потому что тело нетренированное. Просто новость такая... Боря почти тащил ее за собой. Сам пошатывался, чувствуя дурноту, но тащил.
Квартал они пролетели за три минуты. И второй... вот и центр.
Каким чудом обезумевшие родители не попали в аварию?
Каким чудом они не упали на полдороге хотя бы от ужаса?
Ни в тот день, ни потом Борис не смог бы вспомнить, как бежал к развлекательному центру. Кажется, кого-то он сбил с ног? Да и плевать! Или его кто-то чуть не сбил?
Это все было неважно, неважно, НЕВАЖНО!!!
Находился развлекательный центр 'Маугли' в достаточно удобном месте, в центре города, стоял рядом с основной его транспортной артерией, улицей Ленинской, а еще имел удобную большую парковку.
На которую нельзя было заехать.
И к центру подъехать – тоже.
А пройти? Сейчас уже и не пропускали. Но их машина и так была на стоянке у центра, сейчас перегороженной полицией и вдоль и поперек.
За километр все было перекрыто. Машины с мигалками, желтые ленты, люди в форме...
Анна впитывала детали, не соединяя их в единое целое.
Вот Борис останавливается машину неподалеку от заграждения, и она пытается отдышаться. Вот он что-то говорит... ей не до этого.
Центр – далеко.
Гошка там, она это уже знает, она чувствует, она...
Она не предаст своего сына во второй раз!
– Там моя дочь! И сын!
– Мы не можем никого пропустить. Это приказ!
– Чей!?
– Полковника Рудова...
– ЧЕЙ!?
Вот Борис достает из кармана телефон, а спустя десять минут...
– Борька, мать твою!
– Серега! Именно, что твою мать!
Полковник оказался крепким мужчиной в возрасте, те же лет сорок – сорок пять.
– Ты командуешь?
– Генерал тоже скоро будет. Тебе чего?
– Кирюха там! И Гошка.
– Гошка – это...
– Мой сын! Неважно!
– Э....
– Серега, ты мне скажи, что и как...
Полковник развел руками. Видимо, с Борисом его связывала давняя дружба.
– Там их человек десять, может, двенадцать. Пронесли оружие, пристрелили охрану, да толку-то от нее... тьфу! В общем, народ собрали в центре первого этажа, и при малейшем нашем движении угрожают взорвать бомбу...
Анна вспомнила, что была с детьми в этом проклятом 'Маугли'. Как он построен?
Прямоугольником. Большой холл, по которому в обе стороны идут магазины. Проходишь до конца, там лифт и эскалатор, поднимаешься на второй этаж. Там развлекательный центр. И в подвале тоже он есть. Но с первого этажа есть много выходов. А из подвала их нет. Там крысоловка.
Окон в центре нет, запасные выходы есть, но их достаточно легко заблокировать.
Антитеррористические мероприятия?
Да, есть такое слово, но именно, что слово. Не дело...
Единственный подходящий вход – центральный. Но врываться туда, под автоматы, под заложников... покрошат же всех, в капусту...
А если еще и бомба?
– Борь, я тебя понимаю. Но надо потерпеть. Мы ведем переговоры...
Анна вмешалась неожиданно.
– Я должна попасть туда.
Полковник посмотрел даже с сочувствием.
– Девушка, вы там ничем не поможете...
– Если я попаду туда, я просто убью террористов, – спокойно сообщила Анна. Прости, Хелла. Но беречь этот секрет сейчас? Ценой жизни своего сына?
Ответом был соболезнующий взгляд.
– Борь, у нас тут хороший медик. Может, девушке новокаинчика?
– Серега, ты меня сколько знаешь? Аня, может, тебе и правда...
– Не надо, – Анна улыбнулась одними губами. – Боря, ничего уже не надо. На два слова, ладно?
– Хорошо.
В этот момент у Анны словно компьютер в голове щелкал.
Ее не пропустят. Даже если она кого-нибудь убьет на глазах у всех, ее все равно не пустят к террористам. И ее сын погибнет. А она... она завязнет в выяснении пустых отношений, хорошо хоть ненадолго. Ни к чему.
Надо в бейдвинд, как яхта.*
*_ Бейдвинд – острый курс, когда яхта идет практически против ветра. Прим. Авт.
– Медики вон там, – кивнул полковник на белую машину с красным крестом.
Аня не обратила на нее внимания.
– Боря, прости меня. За все прости. Я тебя люблю...
А потом плюнула на все церемонии, приличия, на все... сама обняла мужчину за шею и поцеловала так, как смогла. Вложив в поцелуй всю душу.
Сначала Борис стоял столбом, а потом, наверное, понял... и ответил. Да так, что полковник даже завистливо хмыкнул, глядя на две слившиеся в объятии фигуры.
И никто не обратил внимания, что в карман мужчины скользнула узкая ладошка.
Ключи от джипа Борис Викторович положил в карман. Анна сама удивилась, как она это запомнила.
Когда она оторвалась от мужчины, ключи были надежно сжаты в руке. Крохотный брелок, еще теплый, от его тела...
– Аня, ты...
– Я тебя люблю, Боря. Если что – позаботься о моем сыне.
– Аня...?
– Иди. Я подойду к медикам, возьму у них успокоительное, и приду к вам. Меня пропустят?
– Д-да, я попрошу...
– Хорошо.
Каких усилий Анне стоило держать лицо?
Практически, никаких. Дворцовая выучка. Ложь сама слетела с губ, словно так и надо было. Милая улыбка, ровные жесты, спокойный равнодушный голос...
Купились?
ДА!!!
Отвернулись, занялись собой, а больше Анне и не надо было ничего.
– Хелла, помоги!
К чему молитвы той, кто и так тебя услышит? И что можно пообещать существу, которому ты и так принадлежишь? С потрохами и посмертием?
Анна не знала.
Шаг, второй... вот ее скрыли машины, а вот и джип. Какие, к Хелле, медики?
Главное, чтобы ее не видели. А вот и машина... на брелке даже нажимать ничего не надо, можно просто потянуть черную ручку, и дверь откроется.
В салоне вкусно пахнет туалетной водой Бориса, пахнет и ее духами... это неважно. Ничего уже не важно... как же тут... где кнопка?!
Кажется, вот...
Анна лихорадочно взывала к памяти Яны. Та умела водить машину, а она... она – нет! Ну почему она не попробовала раньше!? Почему!?
Дура!!!
Ага, кажется, вот...
Ой...
Машина заурчала. Анна протянула руку, проверила ручной тормоз – снят. Теперь на 'Д' – и вперед!?
Кажется, так...
Хотя память Яны уверена не была. 'R' это точно назад, а вот вперед...
Попробуем и так, и этак...
Машина дернулась назад. Потом вперед... ох, тормоз нажимать надо!
Кажется, кого-то Анна зацепила.
Ой!
К ней начали оборачиваться.
Еще несколько секунд, и...
Хорошо, что у таких машин есть только газ и тормоз. Не перепутаешь!
И Анна нажала на педаль газа.
Она не ожидала, что так взревет мотор, что так прыгнет с места мощный джип... дернула рукой, вцепилась в руль – и зацепила что-то...
И из колонок рванулся марш.
'Прощание славянки'.
Анна плюнула на все и вдавила педаль до упора.
Кто не ушел с ее дороги – пусть идет к Хелле! А она идет к сыну!
Глава 12
И некая влага
Поила перо.
Яна, Русина
– Они – что!?
Яна так смотрела на гонца, что здоровущий мужик, косая сажень в плечах, попятился.
И было отчего.
Из глаз женщины глядела самое смерть.
И то...
Услышишь такое, и убьешь. И не пожалеешь. И на исповеди не покаешься. Разве что погордиться собой можно за такое.
Пламенный прислал ультиматум.
Валежного ему в Звенигороде было не надо. Вместо этого он предлагал другое.
Сейчас он собрал в Кремле, во внутреннем дворе, больше полутора тысяч человек. Мужчины, женщины, дети...
Под Кремлем – взрывчатка.
Если он отдаст приказ, все сложится, как карточный домик. Хочет ли ее величество начинать свое правление с такой крови? Чтобы прославиться, как ее отец? Когда тот приказал расстрелять просителей. С женщинами, с детьми... Или будем договариваться?
Яна медленно сжала кулаки. До крови, до впившихся в ладони ногтей. До глубоких лунок.
Потом выдохнула – и заставила себя разжать пальцы.
Валежный...
Генерал смотрел на Яну.
Да, он мог отдать приказ о штурме.
Мог наплевать на гражданских – это не первые тысячи погибших.
На Кремль – отстроим.
И...
Сразу такое решение не примешь.
Яна резко мотнула головой в сторону гонца.
– Ты! Сколько твой хозяин будет ждать ответа?
– Час! – и вдруг невольно добавил. – Ваше императорское величество.
Даже для себя неожиданно. Не ждал он такой реакции. Но это – не Петер. Это – настоящая...
– Вон из штаба. Нам тут поговорить надо. Стеречь его! Не обижать, – резко распорядилась Яна.
Штабом было признано небольшое здание железнодорожной станции, чудом уцелевшее во всех передрягах. Стены были обильно помечены снарядами, но стояли. И крыша лежала.
А окна...
Не холодно без стекол. И видно неплохо.
Яна подошла к одному из них, посмотрела на Кремль.
– Тигр там, – поняла она.
– И вообще вся верхушка. Пламенный угрожает взорвать всех, как только первый солдат ступит на брусчатку Кремля.
– И пес бы с ним, – как это далось Яне, никто не понял. Но...
Темные волосы.
Зеленые глаза.
Ласковые слова, прошептанные на ушко.
Признание в любви, переданное через Ромашкина, но от этого не ставшее менее ценным.
– Пламенный сдох бы, я б на могилке сплясала, – вздохнула Яна.
Валежный вздохнул над плечом.
– Но с ним сдохнут порядка двух тысяч гражданских. Пламенный приказал нагнать. Женщины, дети...
– Жеванные мухоморы!
Понятно, одними грибочками Яна не ограничилась. И минут пять свита восхищенно внимала матюгам императрицы. Никто не удивлялся. Даже радовались, что ли...
Не плачет, в обморок не падает, а принимает решения!
В таких делах это – счастье!
В двери штаба постучали.
– Тор генерал! Тут к вам...
– Какого ...!? – наплевав окончательно на все этикеты, вызверился Валежный.
– Моего! Примете?
Митя не стал ждать доклада. Он просто явился сам, как чертик из коробочки. И как же Яна была рада его видеть!
– Иди сюда, радость моя ромашковая!
Митя даже поежился от ласковой улыбочки императрицы.
– Да, тора Яна.
– И расскажи мне, как вы это прозевали! Бараны освобожденные!
Митя даже обиделся. Потом решил, что последний эпитет не к нему относится, и пожал плечами.
– Вот так. Я знал, что Пламенный скупил взрывчатку. Но куда он ее хочет деть – не знал. Сказал Тигру... давно уже говорил!
– А тот пролопоушил?
– Видимо так.
Яна выругалась еще раз. Не грибочками.
Но и Тигра было сложно винить. Не доросли местные до такого паскудства. Как ни погляди – не доросли...
– Ты как здесь оказался?
– Когда начали народ сгонять, я решил полюбопытствовать. Ну и... прогулялся. Посмотрел, потом выбрался из города – и к вам, что есть сил. Это ж не один час делалось. Пока народ согнали, пока всех несогласных привели...
Яна задумчиво кивнула.
Это верно.
Пламенному нужна сцена.
Эффектная картинка, без которой он не сможет вывернуться.
Артист-самоучка, жеванные мухоморы!
Третий раз ругательства выходили уже без особого азарта. Сбросив напряжение, Яна перешла к конструктивному диалогу.
– Митя, показывай все на карте. Или рисуй давай!
Ромашкин кивнул и принялся чертить.
Позиция была проста.
Кремль. Центральное здание, большой Зал. Там Пламенный и устроился с соратниками – заложниками.
Площадь перед Кремлем. Там стоят и сидят люди. Если взорвется хоть что-то... жертвы будут исчисляться сотнями и тысячами.
Яна вздохнула.
Выбор?
Нет у тебя никакого выбора, подруга.
– Кто держит адскую машинку?
– Сам Пламенный. Ну и рядом с ним еще два десятка отморозков, – использовал Янин сленг Митя.
– Понятно. – Яна сжала его руку. – Митя, нам потом надо будет поговорить. Пару минут, ладно? Не уходи...
И решительно вышла из штаба.
***
Гонец так и стоял у входа. И поди, не постой, когда тебя держат под прицелом. И смотрят очень недружелюбно.
– Иди сюда, жом, – кивнула ему Яна.
Подошел.
– Да, ваше императорское величество.
– Вот что, дружок, – несчастный едва навзничь не навернулся от таких заявок. – Скачи-ка ты обратно. И передай Пламенному, что императрица придет на переговоры. Одна. Без сопровождения и оружия. Если он отпустит гражданских... не всех, если боится. Но женщин и детей – обязательно.
– Ваше...
Валежный ухватил Яну под руку. Яна сверкнула на него глазами так, что генерал аж пошатнулся. Но устоял.
– Молчать, – прошипела женщина.
– Тебя там убьют!
Видимо, у генерала все тормоза сорвало, если он так решил высказаться.
Яна пожала плечами.
– Любезнейший, вперед! Отпустить его и не стрелять. Приказываю!
Рявк вышел очень убедительный. Мужик аж взлетел в седло – и дал коню таких шпор, что несчастный аж свечкой взвился.
Но ускакал...
Яна посмотрела ему вслед.
– Чтоб ты тоже сдох... – и повернулась к Валежному. – Что не так, тор генерал?
Что не так? Шипел Валежный на Яну так, что кобры его бы мигом за своего признали.
– Сссс ума ссссошла, ссссопля?!
Яна качнула головой.
– Нет. Антон Андреевич, отпустите мой локоть и отойдем в сторонку от этой развалюхи.
К зданию она была несправедлива, да и ладно. Она тут что – высший суд? Забавно, но... да?
Валежный послушно отпустил. Заодно чуть сбросил напряжение, поглядел на Яну более спокойно.
– На что ты рассчитываешь? Тебя или пристрелят, или...
– Или – что?
– Ну...
– Антон Андреевич, я хоть раз делала что-то непродуманное?
Валежный качнул головой. Чего не было, того не было. Императрица вообще была удивительно разумной для своего возраста.
– На что ты рассчитываешь? – повторился он.
Яна потерла виски.
– Я просто войду туда и убью всех. Вот и все.
– Серьезно?
Валежный не поверил. Яна бледно улыбнулась.
– Хотите – покажу? На любом человеке, осужденном на смерть? Вы забыли о покровительнице нашей династии, генерал? А ведь Зимняя Охота уже появлялась. И не раз с начала войны.
– Петеру она не помогла.
– Многое и от человека зависит. И от цены.
– Какой? – тут же ухватился за оговорку генерал.
– Мне будет плохо, – корректно сформулировала Яна. – Очень. Поэтому приготовьте врачей, обезболивающие...
– Даже так?
Валежный все еще не верил. Яна качнула головой.
– У нас есть кто-то... подходящий? Чтобы показать на нем?
– Что именно показать?
– Это... благословение Хеллы. Или проклятие, – подобрала слова Яна. – Поверьте, это страшно. И лучше этим не пользоваться. Но иногда выбора просто нет.
– Что будет с... подопытным? – уточнил Валежный с чисто научным интересом.
– Помрет.
– Грязно?
– Быстро и чисто. Есть у нас приговоренные к смерти?
Чтобы на войне и не было таких? Валежный долго не задумывался.
– Сюда доставить?
Яна едва пальцем у виска не покрутила. Ага, сейчас она при всех будет свое умение демонстрировать.
– Туда, где нас не увидят.
Валежный сообразил и исправился.
– Прошу подождать одну минуту, ваше... тора Яна.
И правильно. Официальными титулованиями Яну было лучше сейчас не раздражать. Могла и прибить... больно.
Долго ждать Яне не пришлось, Валежный все организовал буквально за пару минут.
Бронеавтомобиль, человек в нем, для надежности связанный...
– Это кто? И в чем виноват?
Кляп помешал ответить самому 'жертвенному агнцу', но Валежный недобро ухмыльнулся.
– Мародер. Двоих наших в расход вывел... может, и больше. Повесить хотели, да сначала о дружках расспросить.
Яна кивнула. Подошла поближе к мародеру, вгляделась в его глаза. Вот ведь...
Сидит перед ней мужик, такой могучий, плечистый, на вид совершенно нормальный – и такая гниль внутри. Почему так случается?
Нет, не понять.
Дотрагиваться до мародера она не стала. Еще одним трупом больше на ее совести.
– Умри, во имя Хеллы.
Шепот, который даже не услышал Валежный. Увидел, как шевельнулись губы Яны. И как обмяк мужчина у стенки. Жизнь на глазах ушла из него. Начисто...
– Вот б...
– Я бы попросила, – даже слегка обиделась Яна. Словно и не она материлась пятнадцать минут назад.
– Простите, ваше императорское величество.
Вот теперь Валежный проникся. И поклонился. И... испугался?
Нет. Самое забавное, что страха в нем Яна и не увидела. Валежный убивал сам. Знал, как убивают на войне. Вот – перед ним еще один способ убийства. Страшно? Нет, любопытно. Оказывается, и ТАК бывает? О как!
А еще он получил подтверждение легитимности и Яны, и династии...
Чего тут бояться? Радоваться надо!
– Довольны, Антон Андреевич?
– Еще как, тора Яна. И вы... так с любым? Да?
– Да.
Валежный поежился. Хотел, было, спросить про войско, вдруг императрицу так и на врага спустить можно, но потом понял. Если от нескольких людей Яне будет плохо...
Да, у всего есть своя цена. У всего.
– Это все так могли? Вороновы?
– Не все, – честно сказала Яна. – Отец не мог. Его Хелла не одобрила.
И даже не солгала. Но Валежный проникся.
– Что я должен делать, тора Яна?
– Ничего. Отвезти меня в Звенигород. Думаю, нас пропустят. А да... Митя!
Ромашкин так и стоял неподалеку.
– Митя?
– Нам надо поговорить. Недолго.
Ромашкин не был в этом уверен. Но если императрица сказала?
– Слушаю...
Яна взяла его под руку и отвела в сторону от людей. Потом приподнялась, обхватила для верности за шею и что-то зашептала на ухо.
Митя слушал молча.
Внимательно.
Валежный тоже пытался услышать, но куда там...
Ну хоть за Митиным лицом понаблюдать.
А на нем отражались поочередно испуг, непонимание, гнев, а потом...
Яна расцепила руки.
Митя медленно опустился перед ней на колени. На оба колена, как перед иконой.
И поцеловал тонкую женскую руку.
Яна качнула головой. Митя поднялся и принялся отряхивать колени. Словно и не было ничего.
Или было?
Валежный пообещал себе расспросить его. Потом... А пока...
Надо найти бронеавтомобиль. Доехать до Звенигорода.
Хотя чего его искать? Вот этот и подойдет, только труп выкинем.
Анна, Россия
– БОРЬКА!!!
Основания орать у полковника были. Только они сделали шаг к штабу, только...
Дикий рев музыки было слышно за три квартала. А уж когда громадный джип сорвался с места, пошел как-то боком, потом разогнался на полную, отшвырнув со своей дороги полицейские жигули, как кабан – собаку...
За стеклом мелькнуло бледное лицо Анны.
Но решимости в нем было...
Громадная машина смела со своей дороги все преграды, словно и не заметив. Полиция разбегалась из-под колес, словно вспугнутые птицы, и над всем этим гремел торжествующий победный марш.
– НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! – переорал его Сергей.
Но никто и не собирался.
Слишком уж все растерялись.
Водить машину Анна не умела, ее занесло, развернуло, она пошла боком, потом еще раз развернулась – и со всей дури влетела квадратным рылом в двери торгового центра. И встала, закупорив их намертво.
А марш так же звенел и гремел над улицей...
Все описанное заняло даже меньше минуты.
***
Полковник замер.
Чего ждать?!
Он просто не знал, чего именно. Такая ситуация... внештатная. Теоретически их обучают действовать в таких случаях, практически...
Кто не сталкивался – тот не поймет.
И чего теперь ждать?!
Что сделают с этой безумной?
Только бы не начали убивать заложников.
Рядом матерился Борис Викторович, до которого дошло, за что извинялась Анна. Но поздно, слишком поздно...
А выстрелов все не было.
И марш стих.
Словно захлебнулся.
И...
– Смотрите!!!
Кто это заорал?! Так потом и не узнали, герой предпочел молчать. Но...
По облицовке торгово-развлекательного центра, по мостовой, ползла... изморозь.
Летом, в плюс двадцать с хвостиком.
Словно там, внутри центра, внезапно открыли гигантскую морозилку.
Сергей, не веря себе, опустился на колени, коснулся рукой белого инея – и тут же отдернул пальцы. Их так обожгло холодом, как не всякий мороз сумеет.
– Б...!!!
Иней очертил ровный круг – и вдруг начал таять. Словно так и должно быть...
А потом изнутри донеслись жалобные крики.
– ПОМОГИТЕ!!!
Кричали явно детские голоса... тут уж, наплевав на все, полицейские ринулись к джипу, который так и перегородил двери. Трос, крюк, рывок, еще один... и вот громадная машина вылетает обратно.
Люди влетают внутрь – и застывают на проходе.
Убивать некого.
Драться не с кем.
Ровным кругом на полу лежат тела террористов. Белые, словно их мелом натерли.
Заложники пытаются докричаться до спасителей и орут благим матом.
А в центре зала, на полу, лежит женщина, над которой склонились двое ребят – мальчик лет шести-семи и девочка лет пятнадцати. Мальчик пытается делать женщине искусственное дыхание, девочка надавливает на грудь и ругается последними словами.
– Два... б... четыре... твою... Гошка, вдох!!! П.... через ... и в ... Вдох!!!
Анна сдержала свое слово.
***
Анна сама не поняла, как ей это удалось.
Чудом?
Да, наверное. Спасибо, Хелла...
Тяжеленная машина не слушалась, предчувствуя свою судьбу. Ее занесло, развернуло, но потом... потом Анна все же смогла направить ее куда надо.
