Текст книги "Шаги за спиной (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Внимательно, серьезно.

– Ты видела?

– Остров, – механическим тоном перечислила Алаис. – Змея. Его глаза...

Луиса ощутимо встряхнуло.

– Да.

– Ты тоже это видел?

– Да. Может, я с ума сошел?

– Это только чумой все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят, – отмахнулась Алаис, перефразируя культовую фразу из старого мультфильма. Луиса она успокоила, вот что значит – классика.

– Но как тогда?

– Ты видел то же самое?

– Крепость на острове. И как змей ее уничтожил. Бррррр....

– Да,  откормленная зверушка, – страх постепенно уходил,  и Алаис уже способна была иронизировать над собой. – Какие еще есть предположения,  кроме сумасшествия?

– У меня есть только предложение – напиться, – в ответ пошутил Луис.

Алаис покачала головой.

– Нельзя. Дел на завтра слишком много,  надо бы иметь трезвую голову,  а не похмельную. Вообще,  мы могли просто говорить,  потом подумать об одном и том же,  а потом оно нам приснилось...

Такой сон у Алаис был не первый и даже не пятый,  но докладывать Луису она не спешила.

– Я об этом не думал.

– А еще могли... есть такое предположение,  что самые значительные события запечатлеваются в памяти мира. И если оказаться на том же месте...

– Мы же не там.

– Там,  подозреваю,  ничего и нет.

– Водоворот есть.

Алаис передернулась. Водовороты она не любила. Видела пару раз,  и очень не одобряла. И, да простят ее поклонники Наруто,  при виде того самого пролива и того самого водоворота она никаких восторгов не испытала. Только ужас до костей пробрал.

– Думаешь,  эта тварь там? На дне?

Луису и думать о таком не хотелось.

– Надеюсь,  нет. Я даже на корабль больше вступать не хочу...

– Этой твари корабль на зубочистки пойдет.

Алаис покрепче прижалась к боку мужчины, потерлась всем телом,  ощущая рядом человеческое тепло,  и давая понять Луису,  что он не один.

– Им кто-нибудь управляет?

– Видимо,  короли.

– А еще?

– Судя по книгам,  остальных он попросту ест.

– Интересно,  а что он ест сейчас?

Читать лекции о планктоне Алаис не стала. Пожала плечами.

– Змеи редко едят и долго спят, переваривая съеденное. Может,  речь в вашем пророчестве о том,  что если змеюка поднимется из воды, она не заснет,  пока не нажрется, а утихомирить его нельзя,  потому что королей всех извели?

– Страшновато звучит.

– Выглядеть это будет не лучше...

Стоит ли говорить,  что наутро и Алаис,  и Луис встали с громадными синяками под глазами и ползали,  словно сонные мухи?

Впрочем,  домашние отнесли это на счет  скорого расставания, и не придали особого значения. Бывает,  дело молодое...

***

Встретиться с рыцарями оказалось достаточно просто. Сразу же,  как только Луис попросил,  Алаис отправила Лизетту с просьбой,  и получила ответ. Пришлось опять садиться в карету,  петлять по улицам Тавальена,  но чего не сделаешь ради общего блага?

И теперь ей надо было уговорить рыцарей не мешкая,  принять участие в их с Луисом авантюре. А уговаривались они откровенно плохо, косились друг на друга, переглядывались,  но молчали. Алаис расхаживала по комнате. Речь она,  конечно,  закатила пронзительную и прочувствованную,  но скептицизма в атмосфере не убавилось.

– Либо вы с нами,  либо – не обессудьте. Времени у нас уже нет.

– У нас есть время на размышления?

– Завтра на рассвете вы либо приходите с оружием, куда я скажу,  либо не приходите. Если нет – постарайтесь нам хотя бы не мешать.

Алаис отлично понимала,  что без рыцарей они не справятся,  но выбора не было. И времени тоже, а потому...

– Я сейчас вам напишу адрес одного домика. Прогуляйтесь туда,  посмотрите на содержимое подвала,  и решайте.

Ларош явно выражал недоверие. Но адрес взял.

– Я бы предложила вам заложников,  – честно сказала на прощение Алаис, – но у нас каждый человек рассчитан. Если вы не придете,  оставшихся с трудом хватит.

– А если вы...

– Если мы освобождаем магистра без вашей помощи – можете катиться Ириону в зубы. Мы ему расскажем про вас, конечно,  когда он придет в себя. Не раньше.

Рыцари сверкали глазами,  но останавливать Алаис не решились.

Женщина ушла с ощущением того,  что все потеряно. Не было,  не было времени у нее, как следует обрабатывать этих упрямцев. А красивые слова...

Их можно говорить много,  долго,  убежденно... у них лишь один недостаток.

Им давно уже никто не верит.

***

– Я ей не верю.

Артур расхаживал по комнате. Лоран молчаливо поддерживал друга. Стэн, наоборот, сидел за столом. Ларош расположился чуть поодаль, в кресле, наблюдал за перепалкой рыцарей.

– А я верю, – Стэн положил ладони на стол, добавляя своим словам весомости. – Она спасла меня.

– Все мы способны на неожиданные поступки. Ей это ничего не стоило, – рубанул воздух рукой Артур.

– Если бы ее кто-то заподозрил – разорвали бы на части!

– Да кто мог ее заподозрить! И она могла бы просто сказать, что Карнавон!

– Вот именно! Она – из герцогского рода. И магистр тоже, ей кровь не позволит предать.

– Кровь, любовь... сказочки все это! Для истеричных баб! – Лоран тряхнул русой челкой. – Предать может кто угодно, хоть последнего короля вспомни. Важно понять, чего она добивается!

– Гадать мы можем долго, думаешь, узнаем правду?

– Думаю, даже рядом не узнаем, – согласился Артур. – А потому и доверять ей не стоит!

– Именно, – Ларош говорил тихо, но весомо. – Поэтому помогать освобождать магистра пойдем я и Стэн. А вы двое не пойдете.

– Что?

– Как?

– Почему?

Три возгласа слились в один, рыцари уставились на старшего, требуя ответа, и Ларош развел руками.

– Подумайте сами. Если мы попадемся, то только я и Стэн. А вы, братья, останетесь на свободе.

Артур и Лоран переглянулись. Похоже, их этот довод не убедил.

– Вы сможете отомстить за нас – при удаче. Или хотя бы не так бесцельно сложить головы. Или обеспечить нам пути отхода.

Вот это уже было понятнее.

– А вы со Стэном.

– Я рискну поверить этой девочке. Она неглупа, это видно, и не таит камня за пазухой. Если магистр и впрямь Атрей, она его не предаст. Здесь Стэн абсолютно прав.

– Прямо уж, – Лоран сдаваться не собирался. Ларош покачал головой.

– Представь себе – ты последний из рода. У тебя есть сын, но его еще надо вырастить, что ты станешь делать? При условии, что на тебя охотится половина Сенаорита?

– Искать союзников.

– Правильно. Может ли магистр быть таковым?

– А Преотец – может?

– Может. Но доверять Эттану Даверту?

Рыцари дружно рассмеялись. Доверять Эттану Даверту? Хорошая шутка, смеяться после слова 'доверие'.

– А Луису Даверту?

– Я знаю его. Знал еще до того, как Эттан стал Преотцом. И могу сказать так – он раб.

– Вот!

Ларош пригвоздил Артура взглядом, и медленно продолжил, придавая своим словам весомости.

– Он – раб, сломленный отцом. Луис блестящий тьер, он очарователен, умен, отличный фехтовальщик, но в глубине души... страшнее рабского бунта нету ничего. Ему есть за что ненавидеть отца, есть за что мстить, я знаю. Сейчас у него появилась возможность, и бешеный волк сорвался со сворки.

– Это не делает его достойным доверия.

– Мы и не доверяем до конца.

– Нас мало. Слишком мало!

– Вот именно, – согласился Ларош. – Нас слишком мало для полноценной мести, для возрождения Ордена, для... да для чего ни возьми – нас мало. Так может, стоит довериться, и попробовать послужить хорошему делу? Умереть мы всегда успеем!

С этим спорить не стал никто.

– А пожить было бы лучше, – Стэн понял, что его поддерживают, и теперь пер напролом. – Что делать будем?

– Артур с Лораном идут покупать коней, и будут ждать нас завтра в условленном месте. Если мы не придем, пусть возвращаются в город, и узнают, что с нами случилось. Думаю, это будет несложно.

– А если разминемся?

– Тогда... есть лишь одно место, где Аттрей сможет чувствовать себя в безопасности. Думаю, туда они все и отправятся?

– Маритани, – дружно выдохнули рыцари.

– Именно. Если мы разминемся, вы просто отправитесь вслед за нами. Узнаете новости, и поедете. Добраться до Маритани несложно, а уж на острове мы друг друга найдем.

Рыцари согласно кивнули.

Ларош бросил на стол тяжелый кошелек.

– Покупайте. Штук десять хороших коней, лучше – больше.

– Куда столько?

– продать можно всегда. А если все получится – заводные лишними не будут.

И с этим никто из рыцарей спорить не стал. Артур сгреб кошелек, кивнул Лорану, и направился к двери.

– Слушаюсь, брат.

Дверь захлопнулась, и Ларош повернулся к Стэну.

– Пойдем, будем экипироваться для завтрашнего предприятия.

***

Этим же занимался и Луис Даверт.

Кольчуга, оружие, причем упор делался на метательное – ножи, стилеты, звезды, удобная одежда, чтобы ничем не зацепиться и не споткнуться в нужный момент, то же самое для Массимо...

Луис понимал, что силой Ламертину не возьмешь, а потому придется рассчитывать на хитрость. План был готов.

Безумный, очень опасный, только вот выбора не было. Луис мог попробовать нанять сотню наемников, пробиться внутрь Ламертины, вызволить магистра... это Тавальен. Им не дали бы уйти из города.

А вот их план мог осуществиться – при удаче. Но Массимо...

– Ты понимаешь, что если что-то пойдет не так, я не смогу помочь?

– Понимаю – Массимо ухмыльнулся. – Я все отлично понимаю, но выбора у нас нет.

Луис положил руку на плечо... друга? Или уже родственника?

– Я не хочу тебя терять. У меня нет близких людей...

– У тебя есть Алаис.

– Это другое... нас тянет друг к другу, но будущего у нас нет. Любая женщина рано или поздно захочет семью, детей, а я не смогу ей этого дать. Я – пустышка. Как сын Преотца я мог бы многое, как обычный тьер... Помощь? Защиту? Я даже детей не смогу ей дать, потому что мы родственники.

– Может, у нее другое мнение?

– Ей просто тяжело сейчас, и она ищет опору. Во мне. Но когда жизнь изменится, она уйдет, и это – правильно.

– А ты останешься плакать над своим разбитым сердцем?

– Я не плачу, – мрачно отозвался Луис.

– И сердца у тебя нет.

– И сердца... Издеваешься?

Массимо фыркнул.

– Я старше тебя, мальчик, и многое повидал. Чувства не берут в расчет ничего из перечисленного тобой.

– У нас нет чувств.

Кажется, Массимо ему не поверил.

Глава 2

 – Двое? – Луис был настроен скептически. – Ладно, может, и хватит.

– Для чего?

– Для задуманного. Переодевайтесь, – в рыцарей полетели плащи. Луис не верил, что рыцари придут, но уступив просьбе Алаис, захватил с собой четыре комплекта одежды, и не прогадал.

– Что это? – Стэн развернул свой сверток.

– Личная гвардия Преотца. Я могу прийти и один, но с сопровождением будет внушительнее.

Ларош, не пререкаясь, скользнул в карету, переодеваться. Его примеру последовал и Стэн. Когда они вылезли, Луис критически оглядел рыцарей, поправил перевязи, одернул плащи, покривился, мол, надо бы лучше, но критиковать не стал.

– Сейчас мы пойдем в Ламертину. Я, за мной Массимо, потом вы оба. Я отдам приказ коменданту, а вы будете меня сопровождать. Если все будет нормально, нас даже проводят к магистру. Если нет... не старайтесь выручить меня. Прорывайтесь к выходу, ваше дело – увезти Алаис. Массимо в курсе.

– Она будет нас ждать?

– Они.

Еще сегодня утром Алаис, с Лизеттой, кормилицей и ребенком, уехала на море. Искупаться, походить по водичке – Эттан знал, что она вернется к вечеру. А уж как там на самом деле получится – если Луис попадется, она сможет сбежать из Тавальена.

Далан ждал в трактире на выезде из Тавальена, с лошадьми. В тюрьму его решили не брать – молод, несолиден.

– Что еще нам делать в Ламертине?

– Ничего. Изображайте мою охрану. Всё.

– А... как?

– Эттан Даверт считает, что магистр зажился на этом свете, – ухмыльнулся Луис, небрежно помахивая бумагой с приказом.

– Что?

– А мы идем исполнять его. Магистра приказано замуровать в его камере – заживо.

Рыцари побледнели. Ларош потянулся к мечу, за что тут же получил по руке.

– Сорвешься – всех погубишь.

– Простите, тьер, – вытолкнул сквозь зубы рыцарь.

– Тьер Даверт. Так и обращайся, или командир – так они меня тоже называют. Массимо – каменщик, вы двое мое сопровождение, я принес приказ, и собираюсь проследить за его исполнением. Убивать бесшумно умеете?

– Да

– Удавка?

– Гаррота, – Ларош продемонстрировал оружие, обвившееся вокруг его запястья, словно ручная, послушная змея.

– Отлично. Иртал?

– Стилеты.

– Тоже неплохо. Если что – нам нельзя поднимать шум. Вы поняли?

Рыцари согласно кивнули.

– Как мы освободим магистра?

– Четверо войдет, четверо выйдет, – пожал плечами Луис. – Один останется, и выйдет чуть позднее.

Два взгляда уперлись в Массимо. Мужчина выдержал их, не дернув и бровью.

– Вы справитесь? – решился Стэн.

– Не знаю. Мне придется догонять вас, это определенно.

Рыцари переглянулись.

– Может, я? – Ларош шагнул вперед, но Луис покачал головой.

– При всем уважении, вы не справитесь.

– Но...

– И я не знаю, в каком состоянии магистр Шеллен. Все, идем. У нас мало времени.

Луис вскочил в карету, Массимо отправился на облучок, править конями, рыцари вскочили на лошадей – и отправились вслед за каретой. Это была авантюра, безумие, сумасшествие... и именно поэтому у них были шансы на успех.

***

Ламертина.

Толстые стены, высокие и неприступные. Маленькая калитка – ворота не откроют ради посетителя, если это не Преотец. Они открываются, только когда из них выезжает телега с осужденными на казнь. Карету, конечно, не пропустили. Массимо соскочил на землю, открыл дверцу перед тьером Давертом, спешились рыцари, привязали поводья коней к специальной коновязи. Неподалеку нашлось место и карете тьера Даверта.

И калитка, скрипнув, распахнулась.

Всем четверым мужчинам показалось, что их обдало потоком сырого промозглого ветра. Словно могильный холодок пробежал по спине – страшно. Страшно приходить туда, где сам воздух пропитан болью и смертью, страшно чувствовать все это... выбора не было.

Никто не провожал Луиса, вышколенные привратники просто открывали и закрывали калитку. Луис шел, прижимая к носу надушенный платочек, сзади плелся Массимо, чеканили шаг гвардейцы... одна калитка, вторая, вход в само здание, два коридора, дверь, еще коридор и снова дверь... как хорошо, что они не стали полагаться на силу – тут и десяток человек отлично сдержит армию. Это если еще нет никаких сюрпризов.

Вот и кабинет коменданта. Луис поздоровался, чуть поклонился, показывая свое уважение, получил ответный поклон и приветствие, и выложил перед комендантом свиток, запечатанный личным перстнем Преотца.

– Прошу вас прочесть, тьер.

Тьер распечатал, сверил тайные знаки, и быстро пробежал глазами по листу.

– Все верно, тьер Даверт. Так у Преотца все же лопнуло терпение?

– Сколько можно? Давно пора было раздавить эту мразь, – Луис скривил губы, показывая, что его тошнит от самого упоминания о магистре Шеллене, но если надо...

– А...? – комендант скосил глаза на Массимо. – Это обязательно?

– Преотец поручил этому человеку проконтролировать ведение работ. Кто я такой, чтобы спорить?

Массимо поклонился. Он не поднимал капюшона, и вообще выглядел тенью самого себя.

– Но...

– Стоит ли нам оспаривать его волю? Пусть этот достойный тьер сходит, постоит у камеры, как и господа гвардейцы, – Луис взмахнул рукой с платочком. – А мы подождем здесь.

Комендант вздохнул. На лице его отразилась нешуточная борьба между ленью и опасениями, и последние победили.

– Тьер Даверт, я обязан...

– Что ж. Тогда пойдемте. Да, прошу вас, вызовите своих каменщиков, пусть все приготовят...

– Это недолго, тьер...

В результате, у камеры магистра сошлось восемь человек. Тьер Даверт, два охранника и Массимо – с одной стороны. Комендант, тюремщик и два каменщика – с другой.

Лязгнул засов – так надежнее, чем замки.

Магистр Шеллен выглядел немногим хуже, чем в прошлый раз. Все же, если есть деньги, можно устроиться и в Ламертине. Да, узнику не выдадут пуховых перин, но солома будет чистой, еда вкусной, а вода свежей. Это уже немаловажно.

Магистр щурился на пришедших, отвыкшими от яркого света глазами. Комендант вздохнул.

– Эй ты, предатель. Волей Преотца сегодня ты будешь казнен. Замурован заживо в своей камере, дабы стала она тебе вечным пристанищем.

Магистр покривил губы, но что он хотел сказать, осталось неизвестным истории, потому что в дело вступили два рыцаря, Массимо и Луис, да так согласовано, словно год репетировали.

Массимо скользнул к тюремщику. Зажать рот – и стилет в почку. Чтобы не кричал и не дергался, чтобы парализовать болью...

Гаррота захлестнула шею одного из каменщиков, второй сполз на плиты пола с ножом в глазнице, коменданта оставили тьеру Даверту, и Луис не подвел.

Перехватил локтем жирную шею, сжал покрепче...

– Не дергайся, не то составишь им компанию.

Комендант обмяк в руках Луиса, сильно напоминая жабу, раздавленную каретой.

– Т-тьер...

– Никто вас убивать не собирается. Если будете вести себя благоразумно. Будете?

Комендант согласно икнул.

Будет, куда он денется. И Луис продолжил мягко, убедительно, со всем доступным ему обаянием, уговаривая коменданта, как смазливую служаночку...

– Вы же понимаете, что и Преотец не всеведущ. Есть обстоятельства, о которых он не знает, есть то, что он пока не принимает в расчет. А я знаю, и мне нужен магистр Шеллен.

– Ык, – подтвердил комендант.

– А потому сейчас мы все отправимся к выходу, вы нас проводите, ну и подождете с нами немного. А потом выйдет мой друг, и мы все уберемся из вашей жизни.

– Ык.

Массимо скользнул внутрь камеры, ключи от кандалов уже были у него – тюремщик носил их с собой. Секунда – и они упали на пол.

– Двигаться можете, магистр?

– Плохо...

Шеллен все эти дни старался хоть как-то разминать мышцы, суставы, но возраст уже не детский. Да и полы ледяные, и сырость...

Ларош закинул руку магистра себе на плечо.

– Вот так, выходите...

Стэн уже заталкивал в камеру три трупа, не тратя времени на извлечение оружия – еще не хватало перемазаться в крови. Массимо скидывал одежду, Луис придерживал коменданта, чтобы тот точно не дергался.

Сложнее всего было стащить одежду с мертвого тела, но мужчины справились достаточно быстро, и Массимо натянул ее на себя.

– Успокаивайтесь. Все будет хорошо, все останутся живы... – Луис бросил взгляд на дверь, за которой уже скрылись трупы тюремщика и невезучих каменщиков, и поправился. – Почти все. Вам, тьер, бояться нечего, живой вы нужны Преотцу и Тавальену.

Тьер в это не верил, но спорить тоже не решался.

Десять минут, прошло всего десять минут, а перед камерой стояли шестеро человек. Тьер Даверт, его сопровождающие и тюремщик, в которого перевоплотился Массимо.

Мужчина сгорбился, подобострастно поклонился.

– Господин, Тьер Даверт, позвольте проводить вас к выходу?

Луис освободил шею коменданта, но достал стилет и повертел перед глазами мужчины. На стали были видны желтоватые потеки.

– Это яд, тьер. Одна царапина – и вас ничто не спасет. Вы же не будете делать глупостей?

Комендант покачал головой. По бледному одутловатому лицу катились крупные капли пота.

– Вот и отлично. Проводите нас к выходу, и будете свободны...

Луис чеканил шаг по коридорам Ламертины. Стены сжимались, давили. Нашептывали что-то гадкое, грозили задушить мужчину в своих объятиях. Как Шеллен провел здесь столько времени и не сошел с ума?

Не Шеллен. Атрей.

Может, на него это действует сильнее? Из-за герцогской крови?

Ответа Луис не знал. он шагал, не удостаивая встречных и взглядом говорил коменданту какую-то глупость о величии и уме Эттана Даверта, беззаботно улыбался, а стилет не убирал далеко. Комендант чувствовал его через одежду, и поеживался.

Царапина – и все?

Да, он поверил Даверту. И как было не поверить с его-то репутацией?

Вот и ворота.

Одни, вторые... Массимо угодливо кланяется, потом в карету заталкивают Шеллена, Массимо залезает за ним, Луис перехватывает повод заводной лошади, и жестко смотрит на коменданта.

– В карету.

– Что? Тьер...

– Я не убью вас. Но и к Преотцу сразу броситься не дам. Высажу за городом. В карету...

И так это прозвучало, что комендант утрамбовался туда быстрее, чем сообразил, что делает. И дверцу за собой захлопнул.

Луис вскочил на заводную лошадь, и небольшая процессия двинулась по улицам Тавальена.

***

Луис глядел на улицы, дома, и представить не мог. Это – навсегда?

Да?

Или он еще сюда вернется?

Он не любил Тавальен. Здесь прошло его детство, юность, часть жизни, и большая ее часть, и все же, привязанности к городу он не чувствовал. Ему не хотелось бы жить здесь, не хотелось растить своих детей, не хотелось показать Алаис памятные места... что он мог сказать? Здесь я прятался от отца?

Здесь убил человека?

Здесь предавал и обманывал?

Здесь потерял мать и убил брата?

Слишком тяжелый груз давил на его плечи, и Луису хотелось сбросить его раз и навсегда. Не забыть, нет, но... заменить тяжелые воспоминания на нечто другое? Может быть, у него даже получится?

Вот Алаис... мысли с Тавальена перескочили на женщину, с которой он провел эту ночь – по-братски. Они делили одну постель, но Алаис решительно завернулась в одеяло, и сообщила тьеру Даверту, что никаких поползновений не потерпит. У него завтра тяжелое дело, ему выспаться надо, вот спать он и будет. А то знает она тут некоторых, в три часа ночи уснут, в шесть проснутся... ну уж – нет! И нечего тут руки тянуть! Она женщина порядочная, как сказала, так и будет, а не то – тапочкой по темечку!

Даже сейчас Луис не мог не улыбнуться, вспоминая это заявление.

А ведь Алаис в жизни пришлось не легче, чем ему, он специально поинтересовался. В Тавальене много о ком знали.

Нежеланный ребенок, нелюбимый, уродливый... как она все это преодолела? Как смогла стать сильной, уверенной в себе? И если есть рецепт, может быть, он сможет научиться?

Луису очень хотелось попробовать. А лучше – сделать.

***

В карете царило похоронное настроение. Комендант потел и вонял так, что хоть топор вешай, и Массимо не выдержал.

– Успокойтесь, тьер. Если командир сказал, что не убьет, значит, живы будете.

– Он уже сказал, что отпустит, – огрызнулся комендант. – И?

– Он же не произнес – у тюрьмы? – прищурился Массимо. – Да вы не переживайте. От вашей смерти ему ничего не прибудет, а раз так, то и убивать незачем.

– Не сильно это утешает.

– Сильнее не получится, – развел руками Массимо. – Уж как есть.

Шеллен кашлянул, вступая в разговор.

– Тьер, я тоже не хочу вашей смерти. Вы не причинили мне вреда, и мне не за что мстить. Я буду просить тьера Даверта.

Комендант явственно расслабился.

– Благодарю, магистр. Я и правда... сами понимаете, ремесло такое.

Шеллен кивнул.

Да, ремесло. Тюремщик – это, конечно, не лекарь или воин, но в любой работе есть своя порядочность. Никто не мешал коменданту устроить маленькую преисподнюю для магистра. Перевести его в самую сырую камеру, запретить все передачи с воли, как-то издеваться или мучить – тьер ничего этого не сделал. Он просто добросовестно исполнял свой долг. За что тут карать?

А вот оставить пару ложных следов можно. Шеллен повернулся к Массимо.

– Почему тьер Даверт решил помочь мне?

Массимо блеснул глазами. Он отлично понял, в чем дело, и решил отыграться на тех, до кого не смог дотянуться.

– Ему предложили хорошие деньги за вашу свободу. И не только деньги.

– Вот как? А что еще?

– Брак с дочерью герцога.

– Какого? – Шеллен действительно был поражен. Массимо пожал плечами.

– Я, конечно, могу рассказать, но...

Комендант демонстративно отвернулся. Не слушаю, и слушать не стану. Массимо наклонился к самому уху Шеллена.

– Осьминоги...

Судя по тому, каким огнем вспыхнули глаза коменданта, он услышал. Вот и чудненько. Будет ему, что кинуть Эттану Даверту. Пусть сорится с Тимарами и требует сына. Авось, что интересное и выяснится, а мы за грызней со стороны понаблюдаем. Умный в драку не полезет, умный драку разожжет. И постоит в сторонке.

***

Коменданта они высадили примерно в часе езды от города. Целого,  невредимого,  и не верящего своему счастью. Луис Даверт на прощание наградил тьера многообещающим взглядом,  и попросил не рассказывать Преотцу ничего лишнего. А то ведь Луис уехал,  а люди у него остались. Могут и визит нанести.

Комендант побледнел до свеже-сметанного оттенка, но Луис даже не сомневался,  что первым делом тьер бросится к Эттану Даверту,  которому и доложит все. Вплоть до цвета кареты и цвета подштанников на Массимо.

Алаис они встретили спустя час. Карета стояла и ждала,  герцогиня расхаживала рядом,  переплетая пальцы в разных сочетаниях, смотрела в сторону Тавальена... и такая радость отразилась на ее лице при виде Луиса,  что мужчина не выдержал. Спрыгнул с коня,  подхватил женщину на руки.

– Мы это сделали, Алаис! Мы это сделали!

Больше он сказать ничего не смог,  по очень приятной причине. Рот ему закрыли поцелуем. Алаис крепко обняла его,  прижалась,  и слышно было,  как бешено бьется,  постепенно успокаиваясь,  ее сердечко.

– Все в порядке, – шепнул Луис ей в волосы. – Даже никто не ранен.

Алаис положила голову ему на плечо. Миг слабости,  только миг,  когда шеи Луиса коснулись горячие губы,  и тут же герцогиня взяла себя в руки.

– Магистр с вами?

– Да, – Ларош смотрел на Алаис с уважением. – Герцогиня,  простите,  что я...

Взмах руки оборвал его на полуслове.

– Так какого Ириона мы еще здесь? По коням – и вперед! У нас очень мало времени!

Луис рассмеялся, и лично загрузил свою ношу в карету. Алаис верна себе.

– Ты права,  дорогая! По коням!

Галоп. Шаг. Рысь. И снова то же самое. Галоп,  шаг,  рысь,  пока не перестаешь чувствовать боль в мышцах, пока не сливаешься с лошадью в единое провонявшее потом целое,  пока не перестаешь отсчитывать часы и витки дороги...

Все неважно. Им нужно убраться подальше от Тавальена.

Каково тем,  кто в каретах,  Луис старался даже не думать. Каждый час они останавливались, пассажиры разминали ноги,  общались с природой,  и вновь загружались в кареты. Магистр Шеллен все же не выдержал – потерял сознание. Ребенок на руках в Алаис дремал, не просыпаясь даже на особо крупных ухабах,  но ради кормления пришлось сделать передышку. Не слишком долгую.

И снова и снова – вперед. Незадолго до заката к ним присоединились еще двое рыцарей, по счастью – с заводными конями, и менять их можно было намного чаще.

И вновь – галоп, рысь, шаг...

Ночевка?

К Ириону все ночевки! Луис отлично знал своего отца. Уже сейчас по их следам неслись всадники,  уже сейчас летели почтовые голуби,  и единственной возможностью уйти было первыми добраться до моря и маританцев.

Удастся ли?

Луис не знал.

Но в одном он был уверен твердо – если их догонят,  он трупом ляжет на дороге, но Алаис в руки его отца никогда не попадет!

***

Когда Преотец был в ярости,  его сторонились все. Кроме самых невезучих.

Сейчас таковыми оказались секретарь – и комендант Ламертины.  Первый лежал в углу,  и по волосам его текла кровь,  смешиваясь с чернилами – Эттан швырялся метко,  а письменный прибор на его столе был из золота. Второго только что вытащили гвардейцы.

В живых-то комендант остался,  но его это не радовало. Впереди у него был допрос,  и что еще по результатам решит Преотец? Объявит его изменником?

Может быть всякое.

Эттан метался по кабинету,  отдавая приказы.

Отряд гвардейцев – задержать негодяев. Притащить живыми. Если не выйдет – мертвыми,  но живыми лучше,  за них награда будет больше.

Отправить голубей во все близлежащие города. Перекрыть дороги. Оповестить всех градоправителей – пусть негодяев схватят,  как только они появятся в любом из городов.

Его сын!

Надо же!

Предатель!

Эттан испытывал чувство человека, у которого из дома вдруг сбежали сапоги. Или рубашка. Да неважно! Это – его сын! Он не мог предать отца!

Или...

Настроения Эттану совершенно не улучшило письмо от герцога Карста.

Пресветлый

Прошу вас сообщить,  что с моей супругой,  а также с моим зятем,  Луисом. Мне хотелось бы видеть их в Карсте,  как можно скорее. В случае, если в течение месяца на мое письмо не будет никакого ответа,  я начну бракоразводный процесс.

С уважением.

Герцог Карста.

Эттан сжал письмо,  заскрипел зубами.

Ну д-детки... вы доигрались! Распустила вас Вальера,  а надо было драть без жалости! Ничего,  еще наверстаю. Что там сынок говорил о Лусии?

Эттан попробовал вспомнить – и выругался вовсе уж грязно. Лусию похитили,  Луис попытался ее отбить... но так-то создалось впечатление,  что девочка с мужем! А она невесть где?

Ну,  с-сынок...

Нам есть о чем с тобой поговорить. Определенно.

***

Алаис глазами своим не поверила,  когда впереди замаячило море.

Море!

Наконец-то!

А еще там был корабль,  покачивающийся на волнах. И шлюпки на берегу.

Как они выгружались из карет – лучше не помнить. Алаис мертвой хваткой вцепилась в Луиса, прижала к себе ребенка,  и в таком виде была погружена в шлюпку. Моряки под командованием Эдмона действовали быстро и слажено, багаж грузили в шлюпки,  первым рейсом перевезли людей,  потом перекинули все вещи,  а последним – разогнали коней и скатили с обрыва кареты. Авось,  следопытов здесь в ближайшее время не найдется,  а лошади бесхозными тоже долго не останутся. Повезет кому-то...

Сама Алаис стояла на палубе,  наотрез отказываясь уйти в каюту,  пока они не отплывут. Луис покачал головой,  но остался рядом с подругой. Лизетта забрала маленького Эдмона и понесла перепеленывать в каюту,  ворча что-то о сумасшедших аристократах,  а женщина просто дышала морским воздухом,  и ни о чем не думала.

Хотя бы пару минут покоя.

Потом она опять станет герцогиней,  потом придется что-то объяснять магистру,  разговаривать с рыцарями,  искать общий язык с маританцами... потом! Здесь и сейчас она просто слабая женщина,  которая опирается на плечо сильного мужчины. И можно забыть на пару минут,  что он тебе не принадлежит. Хотя бы две минуты слабости и спокойствия...

Луис ласково коснулся волос подруги, притянул Алаис покрепче к себе,  демонстрируя,  что это – его женщина. А то... хватит! Насмотрелся он,  как все эти маританцы вокруг нее увивались!

– Мы справились, – вздохнула Алаис,  утыкаясь в плечо любовника.

– Да. А дальше?

– Маритани.

Волны и ветер,  словно сговорившись,  плавно влекли корабль к острову древних королей.

***

Долго постоять Луису не дали – к обнявшейся паре подошел Ларош Дарю.

– Тьер...

– Да?

– Я должен извиниться перед вами.

Луис поднял бровь. Насмешливо, ехидно, почти как Преотец.

– Извиняйтесь.

– Я не ожидал, что вы способны на подобный поступок. Я недооценил вас и прошу прощения.

– Вы ожидали, что я сдам вас всех своему отцу, – продолжил Луис.

– Ожидал.

– Извините, что не оправдал ваших ожиданий.

Ларош вспыхнул.

– До последнего времени вы были верным цепным псом своего отца, чему удивляться?

Теперь вспыхнул и Луис. Может, он и ответил бы что-то недоброе, но Алаис крепко сжала его ладонь.

– Прекратите, господа. Тьер Ларош, вы подошли к нам просто извиниться?